Да, это 1542 год. И португальцы считают, что вы с Марго колдуны.
Кайнан снова побледнел.
— Я знаю. Они кричали это, когда начали пинать и избивать меня. — Судорога прошла по его телу. — Некоторое время я боялся, что они просто убьют меня без суда.
Его улыбка была горькой и мимолетной.
Помолчав, Кит спокойно сказал:
— Мы все еще в большой опасности. Не исключено, что я погибну от затенения раньше, чем Врата откроются снова. Это сложно объяснить, и ты еще недостаточно много знаешь о Вратах и путешествиях во времени, но простая истина состоит в том, что человек не может существовать сразу в двух лицах. А мне придется очень, очень близко к этому подойти. И если я задержусь здесь слишком надолго, замешкавшись до того момента, когда я уже существую где-то в другом месте, но в это же время, то я умру.
По лицу валлийца прошла череда самых разных чувств. И вдруг, к изумлению Кита, он преклонил перед ним колено:
— Я присягаю тебе на верность, мой господин. Прикажи мне, чтобы я мог довести до конца твою миссию, если ты погибнешь.
Было бы не к месту объяснять валлийцу, что в присяге нет никакой нужды. Он просто принял его обет служить ему в качестве вассала. Если они выберутся, потом можно будет с этим разобраться.
Марго удивленно взирала на происходящее.
— Теперь, — спокойно произнес Кит, — нам предстоит разыграть суд над колдунами…
Малькольм распорядился принести валлийцу еды и питья, затем занялся его ранами. Кит предписал предоставить пленнику ночной отдых перед завтрашним испытанием. На этот раз Малькольм покидал темницу с гораздо более легким сердцем, чем в первый день. Теперь по крайней мере Марго не будет там в темноте одна.
На следующий день они «допрашивали» валлийца в той же маленькой каморке. «Дознание» растянулось на целый день. На самом деле они все это время потратили на спокойное, деловое обсуждение планов, продумывание многочисленных запасных вариантов чуть ли не на все случаи жизни.
Суд над колдунами планировался и репетировался долго и тщательно, как настоящий театральный спектакль, бродвейское шоу. С той лишь разницей, что от развязки этого шоу зависела их жизнь.
Когда они закончили подготовку, никто ничего вслух не сказал, но по лицам партнеров было ясно: каждый отдает себе отчет, сколь на самом деле уязвимы эти их изощренные планы.
Африканское солнце уже клонилось к закату, когда Малькольм наконец вышел из грязной каморки и придержал дверь для Кита. Но разведчик времени не удостоил его взглядом. Марго опять при расставании прильнула к Малькольму так, что и слепому было бы ясно, какие у них отношения. С Китом-то она попрощалась куда сдержаннее. Такая открытая демонстрация чувств в теперешней обстановке казалась Малькольму совсем неуместной, но он не предпринял ничего, чтобы как-то восстановить отношения с Китом.
Когда португальский солдат приблизился, чтобы запереть дверь камеры, Кайнан как бы невзначай встал между ним и Марго, и мнение Малькольма об этом валлийце поднялось до еще более высокой отметки.
Прежде чем допустить поселенцев к ужину, Малькольм с Китом провели хорошую, полноценную вечернюю службу. Заметив, что некоторые прихожане обмениваются мрачными взглядами и сердитыми восклицаниями, Малькольм решил, что пора приводить в жизнь его собственный план. Если Киту нужно вывести этих людей из равновесия, вот прекрасная возможность натравить их друг на друга.
Так что за ужином, который теперь, по настоянию Кита, вся община вкушала вместе, Малькольм воздел руки к небесам и разразился проповедью о заразительности, опасности и пагубности колдовства.
— Известно ли вам, дети мои, что князь Тьмы засылает к вам демонов, чтобы те вынюхивали все ваши грешные деяния, искушали вас и побуждали к еще большим грехам? Так бдите же и не допускайте нечистого искушать вас и сбивать с пути истинного! И если вы видите, что сосед ваш отлынивает от исполнения своего долга, знайте, что это бес вселился в него и ведет его по дороге к преисподней! С таким соседом надо быть непреклонно строгим! Не жалейте, поправьте его, и, возможно, вы спасете его душу. Все вы должны помочь друг другу обрести путь к спасению. Если ваш сосед подвержен греху алчности, вы должны помочь ему справиться с ним, направить на верный путь. Если вы ночью стоите на страже и видите, как владыка Тьмы и порождения его крадутся по городу, выискивая, где бы навредить, то гоните его без колебания!
Некоторые солдаты при этих словах побледнели. Точно, они видели что-то, крадущееся ночью. Малькольм был готов держать пари, что это были обезьяны, нацелившиеся покопаться в кучах городского мусора, а может, и леопарды, привлеченные запахом домашнего скота. Сегодняшняя ночная стража обещает оказаться весьма интересной!
— А если ваш сосед страдает от непомерной гордыни? Научите его смирению, только так можно спасти его душу. Жадность, гордыня, чревоугодие. Ищите в ближнем эти страшные грехи. И искореняйте их!
Он простер над толпой руки в заключительном благословении. Солдаты, ремесленники, крестьяне и бывшие матросы сидели, лишившись дара речи, глядя друг на друга со всевозрастающим подозрением и страхом.
Губернатор перекрестился и начал есть — но медленно, чтобы не быть заподозренным в грехе чревоугодия. Остальные последовали его примеру, время от времени недобро поглядывая друг на друга. «Который тут призывает дьявола во злобе его?» Малькольм без труда читал их мысли.
Позже, когда они остались одни, Кит холодно взглянул на него.
— Очень надеюсь, что ты осознаешь, что с ними делаешь.
— Ты хотел вывести их из равновесия. Я рассчитываю, что следующие два денька будут интересными.
Кит только хмыкнул и стал укладываться в постель. Он видел, что его план вымотать поселенцев в первую очередь сработал в отношении Малькольма. Бедняга падал с ног от усталости.
— Спокойной ночи, — тихо пожелал Малькольм.
— Надеюсь, приятель, теперь ты уснешь, как покойник, — огрызнулся в ответ Кит.
Малькольм сдержался. Он должен терпеть выходки Кита и глотать его оскорбления. Считай это епитимьей, отец Ксабат Когда Малькольму наконец удалось уснуть, его мучили кошмары, разбудившие его еще до полуночи. Он ворочался в темноте, глядя в невидимый дощатый потолок.
Как же ему вернуть дружбу Кита? Малькольм был стольким ему обязан, что никакой жизни не хватит, чтобы расплатиться. Кит доверил ему и самую большую свою ценность — внучку, а он не оправдал доверия. Мысль о том, что она, вся израненная, ежится сейчас в темноте своей вонючей тюрьмы, не имея ничего, кроме грубого рубища и вшивого грязного одеяла, была невыносима… Кулаки Малькольма сжались сами собой. Эти грязные поселенцы могли заразить ее венерической болезнью, она могла забеременеть от них…
Малькольм резко повернулся на бок и стиснул зубы. А ведь она могла забеременеть и от него! Да, трудно обижаться на Кита за его холодные, уничтожающие взгляды. Допустим, Малькольм не мог справиться со своим чувством к Марго, но вполне можно было удержаться от этого дикого пьяного позыва там, на улицах Рима. Да, этого-то можно было избежать.
«Я это как-нибудь улажу, — твердо решил он про себя. — Как-нибудь».
Он так и не успел придумать как, поскольку в ночной тишине раздался дикий вопль и вслед за ним выстрелы. Кто-то закричал в предсмертных муках.
Тревожно забил сигнальный колокол.
Кит вылетел из кровати, на ходу одной рукой нащупывая кинжал в своем камуфляжном мешке.
— Что за черт? — моргая, спросил он.
— Думаю, мои планы начали осуществляться, — сухо ответил Малькольм.
Послышались глухие приближающиеся шаги. Отчаянный стук в дверь. Малькольм с усилием поднялся с кровати и отворил дверь.
— В чем дело? — озабоченно спросил он. — Мы слышали выстрелы и звон колокола…
— О, отец мой, пожалуйста, быстрее. — Это был Франциско, один из солдат. Его голос дрожал.
Малькольм поспешил за солдатом, Кит двинулся следом. У ограды форта они увидели Задорнина, моряка-баска, лежащего на грязной земле. Он был ранен в грудь навылет. Было очевидно: этот человек умирал.
— Я видел демона, отец, — прохрипел моряк, — там, на стене. Я закричал, и часовой выстрелил…
— Это было какое-то бесформенное существо. — Пели, один из солдат, говорил дрожащим голосом. — Оно было похоже на человека и закричало голосом Задорнина. Мы выстрелили, и оно исчезло с визгом, а на этом месте оказался умирающий Задорнин.
Моряк терял сознание от боли и потери крови. Рана в его груди была чуть не с кулак. Малькольм взял его за руку и читал отходную молитву, пока моряк не испустил дух. Эта смерть потрясла Малькольма. Чтобы не раскиснуть, ему пришлось напомнить себе, что эти люди позволили умереть Кугу ван Биику, а теперь собрались умертвить Марго и Кайнана самым мучительным способом. Он как раз осенял себя крестным знамением, когда между солдатами ночной вахты разгорелась нешуточная драка.
— Если бы, будь ты проклят, ты не заснул на вахте….
— А если бы ты мог так же ловко стрелять, как ты ловко отлыниваешь от службы…
Кулачная драка была короткой и жестокой. Малькольм и Кит наблюдали за ней, не произнося ни слова. Малькольм, во всяком случае, не собирался утихомиривать взбесившихся солдат. В конце драки Аморо щеголял сломанным носом, а Лоренцо выплюнул на землю пару окровавленных зубов.
— Я полагаю, — холодно распорядился Кит, — что вы похороните убитого вами человека. Займитесь этим сейчас же. А когда покончите с этим, мы приступим к заутрене.
Солдаты поворчали в бороды, но послушно отправились за лопатами, чтобы рыть могилу.
* * *
Марго просидела в своей темнице почти до полудня, прислушиваясь к звукам диких ссор между ее захватчиками. Что бы там ни делали Кит с Малькольмом, они своего добились — враги слабели. Хорошо! Прошлой ночью выстрелы пробудили ее от кошмарного сна. Она не знала, что происходит, но надеялась, что ни Кит, ни Малькольм при этом не пострадают. Больше всего она боялась, что Кит погибнет и Малькольм останется один среди преисполненных подозрительности португальцев.
Солдаты пришли за ней где-то в середине утра. Она была одета только в грубое рубище, едва доходившее ей до колен. Пришлось взять одеяло и обернуть его вокруг талии наподобие юбки. Когда мерзкий сержант Браз схватил ее за руки, Марго плюнула ему в лицо. В ответ он мощной оплеухой отбросил ее к стене. Девушка соскользнула на землю, всхлипывая и держась за щеку. Сквозь шум в ушах она еле различала голос Кита, что-то сердито говорившего по-португальски.
Все расплывалось перед ее глазами, когда перед ней оказался Малькольм. Все же у нее хватило самообладания не броситься к нему в объятия. Гид поднял ее на ноги и помог выбраться наружу. На площадке форта стояли стол и несколько стульев. Губернатор — Марго затрясло при воспоминании о нем — сидел в переднем ряду. Его солдаты стояли рядом. Выглядели они так, как будто полночи дрались на кулаках. Остальные расположились на корточках прямо на земле или стояли неровными группами, наблюдая за происходящим.
Кит расположился за столом и что-то усердно писал птичьим пером на толстых листах пергамента. Заметив Малькольма, он поднял голову и кивком пригласил его подойти к столу. Тот подвел Марго к открытой площадке, образовавшейся между столом и публикой. Кит откинулся на стуле и взглянул на Марго так, что та похолодела. Если бы она не знала, что все это комедия, она бы просто умерла от страха.
Кит заговорил по-португальски. Малькольм переводил на английский.
— Тебя судят по обвинению в колдовстве, девочка. Как тебя зовут?
Среди публики был по крайней мере один человек, кое-как понимавший по-английски. Марго подняла голову:
— Марго Смит.
— И ты англичанка?
— Да.
Малькольм коротко перевел это Киту на португальский. Тот нацарапал что-то на своем пергаменте. Затем начал обвинительную речь. Малькольм переводил список обвинений, который начинался словами: «Ты обвиняешься в сговоре с дьяволом, научившим тебя и твоих сообщников летать по воздуху с помощью магии», — и так далее, еще на полчаса, а заканчивался так: «И наконец, ты обвиняешься в том, что, расчесывая свои волосы, вызвала шторм, который послужил причиной гибели португальского корабля и всех людей на борту. Что ты скажешь в свое оправдание по этим серьезнейшим обвинениям?»
Марго повернулась так, чтобы смотреть прямо в глаза сидящему напротив губернатору. Презрительно скривив губы, она отвечала:
— Даже если бы я и была ведьмой, я бы не стала тратить столь мощную магию на этих людей. Они того не стоят. Я невиновна, а вот они — лжецы, убийцы и насильники.
Малькольм перевел ее ответ. Губернатор с ревом вскочил и замахнулся на Марго кулаком. Малькольм что-то быстро сказал ему, заставив снова опуститься на стул.
«Суд» шел дальше, как удивительное представление. От Марго потребовали повторять за судьей фразы по-латыни. Каждый раз, когда она делала ошибку или запиналась, это аккуратно фиксировалось в протоколе и встречало мрачные комментарии зрителей. Затем ее раздели догола и стали внимательно осматривать. Были выявлены и занесены в протокол все родимые пятна и мельчайшие родинки.
По окончании процедуры Малькольм приказал:
— Надень свои одежды, англичанка. Своей наготой ты оскорбляешь Господа.
— Ну уж не больше вашего! — парировала Марго.
Кит остановил ее грозным взглядом.
Потом под конвоем подсудимую отвели на берег бухты. Найдя место, где сразу начиналась глубокая вода, два солдата подхватили девушку и швырнули с берега. Марго с воплем и плеском погрузилась в пучину. Там было действительно глубоко. Она вынырнула на поверхность, судорожно вздохнула и бросила свирепый взгляд на солдат. Столпившиеся на берегу люди озабоченно переговаривались. Когда наконец Малькольм выудил ее на сушу, она злобно бросила:
— Что вы хотите со мной сделать? Утопить?
— Ведьмы плавают, — сухо ответил Малькольм. — А невинные люди тонут.
— Ого! Отличный способ решить проблему! Утопить человека, если он невиновен, и сжечь, если он и вправду колдун!
Только к полудню Марго доставили обратно в форт. Кит стал задавать ей уж совсем бессмысленные вопросы. На большинство из них она совсем не знала, что ответить. Кит мрачно качал головой и записывал все в своем пергаменте. Уже становилось темно, когда они наконец отвели ее обратно в камеру и дали ей хлеба, похлебки и вина.
Кит объяснил вчера четко и ясно — для осуществления их плана нужно признать ее «виновной». Если бы она этого не знала, то испытывала бы сейчас смертельный страх. Но и так ее била дрожь. А что, если что-нибудь пойдет не по плану? Что, если казнь начнется, а Кит как раз в это время попадет в затенение и исчезнет? Тогда погибнет не только Кит, но и она, да и Малькольм с Кайнаном вряд ли уцелеют. При мысли о том, что она может погибнуть на костре, холодный пот прошиб ее под грубой вонючей рубашкой. Марго взяла себя в руки и попробовала помолиться, затем стала мерить шагами камеру. Нет, им наверняка удастся выкарабкаться, несмотря ни на что. Кит свое дело знает.
Правда, тот же Кит не раз ее предупреждал, что даже самые опытные разведчики прошлого порой совершали роковые ошибки.
На следующее утро они забрали Кайнана. Он отсутствовал весь день, подвергаемый тем же испытаниям, которые вчера пережила она. К вечеру заскрежетал замок, дверь отворилась, и в камеру втолкнули бледного Кайнана. Он сообщил ей на своем убогом английском:
— Плохо. Проклятые португальцы. Сумасшедшие. Плохие.
— Да. Плохо. Мне… — Она чуть помедлила, потом все же решилась: — Мне страшно.
Кайнан мягко взял ее за руку:
— Да. Марго храбрая. Храбрые боятся. Правда.
Она взволнованно подтвердила:
— Правильно. Очень правильно.
Валлиец через силу улыбнулся:
— В Орлеане Кайнан бояться. Бояться французов. Бояться Марго. Правда.
Марго разобрал смех, закончившийся плачем. Если это и принизило ее в его глазах, вида Кайнан не подал.
Этой ночью снова была стрельба и вопли. Марго проснулась, сообразила, что происходит, и пробормотала:
— Хорошо! — В ответ послышалось одобрительное хмыканье Кайнана. На этот раз Кита с Малькольмом никто не призывал, значит, обошлось без смертоубийства.
На следующий день — а в этот день должны были снова раскрыться Врата — португальцы вытащили их обоих наружу для оглашения приговора. Правда, это оказалось издевательской процедурой — приговор произносился по-португальски. Но кое-какую пользу они для себя все же извлекли. По раздраженным, сумрачным и усталым лицам португальцев они поняли, что задуманный Малькольмом и Китом сценарий «войны на истощение» претворяется в жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Кайнан снова побледнел.
— Я знаю. Они кричали это, когда начали пинать и избивать меня. — Судорога прошла по его телу. — Некоторое время я боялся, что они просто убьют меня без суда.
Его улыбка была горькой и мимолетной.
Помолчав, Кит спокойно сказал:
— Мы все еще в большой опасности. Не исключено, что я погибну от затенения раньше, чем Врата откроются снова. Это сложно объяснить, и ты еще недостаточно много знаешь о Вратах и путешествиях во времени, но простая истина состоит в том, что человек не может существовать сразу в двух лицах. А мне придется очень, очень близко к этому подойти. И если я задержусь здесь слишком надолго, замешкавшись до того момента, когда я уже существую где-то в другом месте, но в это же время, то я умру.
По лицу валлийца прошла череда самых разных чувств. И вдруг, к изумлению Кита, он преклонил перед ним колено:
— Я присягаю тебе на верность, мой господин. Прикажи мне, чтобы я мог довести до конца твою миссию, если ты погибнешь.
Было бы не к месту объяснять валлийцу, что в присяге нет никакой нужды. Он просто принял его обет служить ему в качестве вассала. Если они выберутся, потом можно будет с этим разобраться.
Марго удивленно взирала на происходящее.
— Теперь, — спокойно произнес Кит, — нам предстоит разыграть суд над колдунами…
Малькольм распорядился принести валлийцу еды и питья, затем занялся его ранами. Кит предписал предоставить пленнику ночной отдых перед завтрашним испытанием. На этот раз Малькольм покидал темницу с гораздо более легким сердцем, чем в первый день. Теперь по крайней мере Марго не будет там в темноте одна.
На следующий день они «допрашивали» валлийца в той же маленькой каморке. «Дознание» растянулось на целый день. На самом деле они все это время потратили на спокойное, деловое обсуждение планов, продумывание многочисленных запасных вариантов чуть ли не на все случаи жизни.
Суд над колдунами планировался и репетировался долго и тщательно, как настоящий театральный спектакль, бродвейское шоу. С той лишь разницей, что от развязки этого шоу зависела их жизнь.
Когда они закончили подготовку, никто ничего вслух не сказал, но по лицам партнеров было ясно: каждый отдает себе отчет, сколь на самом деле уязвимы эти их изощренные планы.
Африканское солнце уже клонилось к закату, когда Малькольм наконец вышел из грязной каморки и придержал дверь для Кита. Но разведчик времени не удостоил его взглядом. Марго опять при расставании прильнула к Малькольму так, что и слепому было бы ясно, какие у них отношения. С Китом-то она попрощалась куда сдержаннее. Такая открытая демонстрация чувств в теперешней обстановке казалась Малькольму совсем неуместной, но он не предпринял ничего, чтобы как-то восстановить отношения с Китом.
Когда португальский солдат приблизился, чтобы запереть дверь камеры, Кайнан как бы невзначай встал между ним и Марго, и мнение Малькольма об этом валлийце поднялось до еще более высокой отметки.
Прежде чем допустить поселенцев к ужину, Малькольм с Китом провели хорошую, полноценную вечернюю службу. Заметив, что некоторые прихожане обмениваются мрачными взглядами и сердитыми восклицаниями, Малькольм решил, что пора приводить в жизнь его собственный план. Если Киту нужно вывести этих людей из равновесия, вот прекрасная возможность натравить их друг на друга.
Так что за ужином, который теперь, по настоянию Кита, вся община вкушала вместе, Малькольм воздел руки к небесам и разразился проповедью о заразительности, опасности и пагубности колдовства.
— Известно ли вам, дети мои, что князь Тьмы засылает к вам демонов, чтобы те вынюхивали все ваши грешные деяния, искушали вас и побуждали к еще большим грехам? Так бдите же и не допускайте нечистого искушать вас и сбивать с пути истинного! И если вы видите, что сосед ваш отлынивает от исполнения своего долга, знайте, что это бес вселился в него и ведет его по дороге к преисподней! С таким соседом надо быть непреклонно строгим! Не жалейте, поправьте его, и, возможно, вы спасете его душу. Все вы должны помочь друг другу обрести путь к спасению. Если ваш сосед подвержен греху алчности, вы должны помочь ему справиться с ним, направить на верный путь. Если вы ночью стоите на страже и видите, как владыка Тьмы и порождения его крадутся по городу, выискивая, где бы навредить, то гоните его без колебания!
Некоторые солдаты при этих словах побледнели. Точно, они видели что-то, крадущееся ночью. Малькольм был готов держать пари, что это были обезьяны, нацелившиеся покопаться в кучах городского мусора, а может, и леопарды, привлеченные запахом домашнего скота. Сегодняшняя ночная стража обещает оказаться весьма интересной!
— А если ваш сосед страдает от непомерной гордыни? Научите его смирению, только так можно спасти его душу. Жадность, гордыня, чревоугодие. Ищите в ближнем эти страшные грехи. И искореняйте их!
Он простер над толпой руки в заключительном благословении. Солдаты, ремесленники, крестьяне и бывшие матросы сидели, лишившись дара речи, глядя друг на друга со всевозрастающим подозрением и страхом.
Губернатор перекрестился и начал есть — но медленно, чтобы не быть заподозренным в грехе чревоугодия. Остальные последовали его примеру, время от времени недобро поглядывая друг на друга. «Который тут призывает дьявола во злобе его?» Малькольм без труда читал их мысли.
Позже, когда они остались одни, Кит холодно взглянул на него.
— Очень надеюсь, что ты осознаешь, что с ними делаешь.
— Ты хотел вывести их из равновесия. Я рассчитываю, что следующие два денька будут интересными.
Кит только хмыкнул и стал укладываться в постель. Он видел, что его план вымотать поселенцев в первую очередь сработал в отношении Малькольма. Бедняга падал с ног от усталости.
— Спокойной ночи, — тихо пожелал Малькольм.
— Надеюсь, приятель, теперь ты уснешь, как покойник, — огрызнулся в ответ Кит.
Малькольм сдержался. Он должен терпеть выходки Кита и глотать его оскорбления. Считай это епитимьей, отец Ксабат Когда Малькольму наконец удалось уснуть, его мучили кошмары, разбудившие его еще до полуночи. Он ворочался в темноте, глядя в невидимый дощатый потолок.
Как же ему вернуть дружбу Кита? Малькольм был стольким ему обязан, что никакой жизни не хватит, чтобы расплатиться. Кит доверил ему и самую большую свою ценность — внучку, а он не оправдал доверия. Мысль о том, что она, вся израненная, ежится сейчас в темноте своей вонючей тюрьмы, не имея ничего, кроме грубого рубища и вшивого грязного одеяла, была невыносима… Кулаки Малькольма сжались сами собой. Эти грязные поселенцы могли заразить ее венерической болезнью, она могла забеременеть от них…
Малькольм резко повернулся на бок и стиснул зубы. А ведь она могла забеременеть и от него! Да, трудно обижаться на Кита за его холодные, уничтожающие взгляды. Допустим, Малькольм не мог справиться со своим чувством к Марго, но вполне можно было удержаться от этого дикого пьяного позыва там, на улицах Рима. Да, этого-то можно было избежать.
«Я это как-нибудь улажу, — твердо решил он про себя. — Как-нибудь».
Он так и не успел придумать как, поскольку в ночной тишине раздался дикий вопль и вслед за ним выстрелы. Кто-то закричал в предсмертных муках.
Тревожно забил сигнальный колокол.
Кит вылетел из кровати, на ходу одной рукой нащупывая кинжал в своем камуфляжном мешке.
— Что за черт? — моргая, спросил он.
— Думаю, мои планы начали осуществляться, — сухо ответил Малькольм.
Послышались глухие приближающиеся шаги. Отчаянный стук в дверь. Малькольм с усилием поднялся с кровати и отворил дверь.
— В чем дело? — озабоченно спросил он. — Мы слышали выстрелы и звон колокола…
— О, отец мой, пожалуйста, быстрее. — Это был Франциско, один из солдат. Его голос дрожал.
Малькольм поспешил за солдатом, Кит двинулся следом. У ограды форта они увидели Задорнина, моряка-баска, лежащего на грязной земле. Он был ранен в грудь навылет. Было очевидно: этот человек умирал.
— Я видел демона, отец, — прохрипел моряк, — там, на стене. Я закричал, и часовой выстрелил…
— Это было какое-то бесформенное существо. — Пели, один из солдат, говорил дрожащим голосом. — Оно было похоже на человека и закричало голосом Задорнина. Мы выстрелили, и оно исчезло с визгом, а на этом месте оказался умирающий Задорнин.
Моряк терял сознание от боли и потери крови. Рана в его груди была чуть не с кулак. Малькольм взял его за руку и читал отходную молитву, пока моряк не испустил дух. Эта смерть потрясла Малькольма. Чтобы не раскиснуть, ему пришлось напомнить себе, что эти люди позволили умереть Кугу ван Биику, а теперь собрались умертвить Марго и Кайнана самым мучительным способом. Он как раз осенял себя крестным знамением, когда между солдатами ночной вахты разгорелась нешуточная драка.
— Если бы, будь ты проклят, ты не заснул на вахте….
— А если бы ты мог так же ловко стрелять, как ты ловко отлыниваешь от службы…
Кулачная драка была короткой и жестокой. Малькольм и Кит наблюдали за ней, не произнося ни слова. Малькольм, во всяком случае, не собирался утихомиривать взбесившихся солдат. В конце драки Аморо щеголял сломанным носом, а Лоренцо выплюнул на землю пару окровавленных зубов.
— Я полагаю, — холодно распорядился Кит, — что вы похороните убитого вами человека. Займитесь этим сейчас же. А когда покончите с этим, мы приступим к заутрене.
Солдаты поворчали в бороды, но послушно отправились за лопатами, чтобы рыть могилу.
* * *
Марго просидела в своей темнице почти до полудня, прислушиваясь к звукам диких ссор между ее захватчиками. Что бы там ни делали Кит с Малькольмом, они своего добились — враги слабели. Хорошо! Прошлой ночью выстрелы пробудили ее от кошмарного сна. Она не знала, что происходит, но надеялась, что ни Кит, ни Малькольм при этом не пострадают. Больше всего она боялась, что Кит погибнет и Малькольм останется один среди преисполненных подозрительности португальцев.
Солдаты пришли за ней где-то в середине утра. Она была одета только в грубое рубище, едва доходившее ей до колен. Пришлось взять одеяло и обернуть его вокруг талии наподобие юбки. Когда мерзкий сержант Браз схватил ее за руки, Марго плюнула ему в лицо. В ответ он мощной оплеухой отбросил ее к стене. Девушка соскользнула на землю, всхлипывая и держась за щеку. Сквозь шум в ушах она еле различала голос Кита, что-то сердито говорившего по-португальски.
Все расплывалось перед ее глазами, когда перед ней оказался Малькольм. Все же у нее хватило самообладания не броситься к нему в объятия. Гид поднял ее на ноги и помог выбраться наружу. На площадке форта стояли стол и несколько стульев. Губернатор — Марго затрясло при воспоминании о нем — сидел в переднем ряду. Его солдаты стояли рядом. Выглядели они так, как будто полночи дрались на кулаках. Остальные расположились на корточках прямо на земле или стояли неровными группами, наблюдая за происходящим.
Кит расположился за столом и что-то усердно писал птичьим пером на толстых листах пергамента. Заметив Малькольма, он поднял голову и кивком пригласил его подойти к столу. Тот подвел Марго к открытой площадке, образовавшейся между столом и публикой. Кит откинулся на стуле и взглянул на Марго так, что та похолодела. Если бы она не знала, что все это комедия, она бы просто умерла от страха.
Кит заговорил по-португальски. Малькольм переводил на английский.
— Тебя судят по обвинению в колдовстве, девочка. Как тебя зовут?
Среди публики был по крайней мере один человек, кое-как понимавший по-английски. Марго подняла голову:
— Марго Смит.
— И ты англичанка?
— Да.
Малькольм коротко перевел это Киту на португальский. Тот нацарапал что-то на своем пергаменте. Затем начал обвинительную речь. Малькольм переводил список обвинений, который начинался словами: «Ты обвиняешься в сговоре с дьяволом, научившим тебя и твоих сообщников летать по воздуху с помощью магии», — и так далее, еще на полчаса, а заканчивался так: «И наконец, ты обвиняешься в том, что, расчесывая свои волосы, вызвала шторм, который послужил причиной гибели португальского корабля и всех людей на борту. Что ты скажешь в свое оправдание по этим серьезнейшим обвинениям?»
Марго повернулась так, чтобы смотреть прямо в глаза сидящему напротив губернатору. Презрительно скривив губы, она отвечала:
— Даже если бы я и была ведьмой, я бы не стала тратить столь мощную магию на этих людей. Они того не стоят. Я невиновна, а вот они — лжецы, убийцы и насильники.
Малькольм перевел ее ответ. Губернатор с ревом вскочил и замахнулся на Марго кулаком. Малькольм что-то быстро сказал ему, заставив снова опуститься на стул.
«Суд» шел дальше, как удивительное представление. От Марго потребовали повторять за судьей фразы по-латыни. Каждый раз, когда она делала ошибку или запиналась, это аккуратно фиксировалось в протоколе и встречало мрачные комментарии зрителей. Затем ее раздели догола и стали внимательно осматривать. Были выявлены и занесены в протокол все родимые пятна и мельчайшие родинки.
По окончании процедуры Малькольм приказал:
— Надень свои одежды, англичанка. Своей наготой ты оскорбляешь Господа.
— Ну уж не больше вашего! — парировала Марго.
Кит остановил ее грозным взглядом.
Потом под конвоем подсудимую отвели на берег бухты. Найдя место, где сразу начиналась глубокая вода, два солдата подхватили девушку и швырнули с берега. Марго с воплем и плеском погрузилась в пучину. Там было действительно глубоко. Она вынырнула на поверхность, судорожно вздохнула и бросила свирепый взгляд на солдат. Столпившиеся на берегу люди озабоченно переговаривались. Когда наконец Малькольм выудил ее на сушу, она злобно бросила:
— Что вы хотите со мной сделать? Утопить?
— Ведьмы плавают, — сухо ответил Малькольм. — А невинные люди тонут.
— Ого! Отличный способ решить проблему! Утопить человека, если он невиновен, и сжечь, если он и вправду колдун!
Только к полудню Марго доставили обратно в форт. Кит стал задавать ей уж совсем бессмысленные вопросы. На большинство из них она совсем не знала, что ответить. Кит мрачно качал головой и записывал все в своем пергаменте. Уже становилось темно, когда они наконец отвели ее обратно в камеру и дали ей хлеба, похлебки и вина.
Кит объяснил вчера четко и ясно — для осуществления их плана нужно признать ее «виновной». Если бы она этого не знала, то испытывала бы сейчас смертельный страх. Но и так ее била дрожь. А что, если что-нибудь пойдет не по плану? Что, если казнь начнется, а Кит как раз в это время попадет в затенение и исчезнет? Тогда погибнет не только Кит, но и она, да и Малькольм с Кайнаном вряд ли уцелеют. При мысли о том, что она может погибнуть на костре, холодный пот прошиб ее под грубой вонючей рубашкой. Марго взяла себя в руки и попробовала помолиться, затем стала мерить шагами камеру. Нет, им наверняка удастся выкарабкаться, несмотря ни на что. Кит свое дело знает.
Правда, тот же Кит не раз ее предупреждал, что даже самые опытные разведчики прошлого порой совершали роковые ошибки.
На следующее утро они забрали Кайнана. Он отсутствовал весь день, подвергаемый тем же испытаниям, которые вчера пережила она. К вечеру заскрежетал замок, дверь отворилась, и в камеру втолкнули бледного Кайнана. Он сообщил ей на своем убогом английском:
— Плохо. Проклятые португальцы. Сумасшедшие. Плохие.
— Да. Плохо. Мне… — Она чуть помедлила, потом все же решилась: — Мне страшно.
Кайнан мягко взял ее за руку:
— Да. Марго храбрая. Храбрые боятся. Правда.
Она взволнованно подтвердила:
— Правильно. Очень правильно.
Валлиец через силу улыбнулся:
— В Орлеане Кайнан бояться. Бояться французов. Бояться Марго. Правда.
Марго разобрал смех, закончившийся плачем. Если это и принизило ее в его глазах, вида Кайнан не подал.
Этой ночью снова была стрельба и вопли. Марго проснулась, сообразила, что происходит, и пробормотала:
— Хорошо! — В ответ послышалось одобрительное хмыканье Кайнана. На этот раз Кита с Малькольмом никто не призывал, значит, обошлось без смертоубийства.
На следующий день — а в этот день должны были снова раскрыться Врата — португальцы вытащили их обоих наружу для оглашения приговора. Правда, это оказалось издевательской процедурой — приговор произносился по-португальски. Но кое-какую пользу они для себя все же извлекли. По раздраженным, сумрачным и усталым лицам португальцев они поняли, что задуманный Малькольмом и Китом сценарий «войны на истощение» претворяется в жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55