Оставалось надеяться на ее благоразумие — и, в крайнем случае, на свою шпагу.
Тем временем «Звезда Марселя» подняла якоря. Покидая порт, фрегат лихо прошел в довольно опасной близости от хорошо знакомых Диего и Бесс галеонов флота, доставившего их в Севилью. С некоторой грустью Бесс последний раз смотрела на высокие мачты «Дона Хуана». А на палубе галеона дон Эстебан еще раз взглянул вслед наглому «французу», впритирку миновавшему его корабль, и вернулся к скуке портовой вахты. Занятый наблюдением за рискованными маневрами чужого корабля, он не заметил, каких пассажиров пронес тот в полукабельтове от него, и не знал, что больше ему не доведется встречаться с Бесс. Не знал он и того, что последняя пьяная выходка капитана «Дона Хуана» переполнила терпение Торговой Палаты, и вскоре тот покинет корабль, а в освободившуюся капитанскую каюту вселится еще не поверивший своему счастью дон Эстебан. А еще через пять лет его новый галеон исчезнет без вести, когда жестокий шторм раскидает идущий в Индии караван…
* * *
«Звезда Марселя» с грузом кож спешила в Кале. Погода была ветренной, но ясной, и Бесс прогуливалась по палубе, опираясь на руку шевалье, а Диего околачивался поблизости и изредка вслушивался в их разговор. Де Бриер рассказывал о своем знакомстве со знаменитым игроком прошлого века, шевалье де Мереnote 16, которому он как-то имел честь проиграть две сотни пистолей в кости. Шевалье де Мере в это время было уже более семидесяти лет, однако его рука по-прежнему была тверда, а взгляд зорок. В молодости он был знаком с самим Блэзом Паскалем, и, беседуя с ним о своих драгоценных костях, проник в тайны математики случайного.
— Если же у вас, сеньорита, шестерка выпадает дважды подряд, то вероятность такого события составит… составит… Это очень трудный момент, — поспешно добавил шевалье, чтобы скрыть заминку. По его подсчетам выходило, что вероятность такого события в два раза выше, чем вероятность выпадения одной шестерки.
— Одну тридцатьшестую, — закончила Бесс. В свое время они с отцом провели немало приятных минут за подобными головоломками. — Вы так понятно все объяснили, шевалье, -должно быть, вы — прирожденный математик, — простодушно прибавила она.
Шевалье изящно склонился к ее руке. Должно быть, он и впрямь обладает особым даром объяснения, если ему удалось растолковать столь тонкую вещь этой провинциалке. Диего кусал губы. Он не был силен в теории азартных игр, однако видел, что сестра, что бы она там ни говорила, полностью поглощена этим разряженным французиком. О, женщины! Побольше вышивки, драгоценностей и кружев — и они уже тают. Неужели Бесс действительно это нравится?
На корме тем временем возникла какая-то суета. Позвали капитана. Диего подобрался поближе и прислушался.
— Это же «Андалусия»! — услышал он. — Ну, теперь-то этот прохвост заплатит мне тройную цену за перехваченный груз!
Навстречу шел небольшой пузатый флейт под испанским флагом.
— Он скроется на мелководье, и мы его не достанем, — сказал помощник. — У него и так-то осадка на пять футов меньше, чем у нас, а мы перегружены.
— Нет, мы успеем его перехватить вон у того мыса, — возбужденно возразил капитан. — Эй, вы, там! Поворот! Ставьте все паруса! Живее, живее!
Флейт, столь же круто повернув, уже мчался к берегу.
Диего счел своим долгом вмешаться.
— Капитан, уж не собираетесь ли вы атаковать это испанское судно? Здесь, в испанских водах? Как смеете вы наносить подобное оскорбление флагу Его Католического Величества?
— Я в своем праве, — раздраженно отвечал капитан. — Еще пять лет назад этот сукин сын сбежал, не заплатив портовых сборов в Кале, и был объявлен к аресту, как должник Франции. К тому же не так давно он перехватил у меня хороший фрахт, и у меня с ним личные счеты.
— Мне нет дела до чьих бы то ни было долгов Франции, меня интересуют только те оскорбления, которые вы собираетесь нанести Испании, — отвечал Диего, взбегая по трапу.
— Не смейте указывать мне на палубе моего корабля, — прорычал капитан, — не то я прикажу моим матросам вышвырнуть вас отсюда! А теперь — прочь! — и он занес трость над головой Диего.
Диего отступил на шаг и выхватил шпагу.
— Я научу тебя думать, прежде чем замахиваться на человека благородного происхождения! — воскликнул он.
— Эй, кто-нибудь, уберите его отсюда! — взревел капитан. На мостик сбегались люди.
Расталкивая матросов, шевалье де Бриер в два прыжка взлетел наверх.
— Я с вами, сударь! — не задумываясь, воскликнул он и обнажил свою шпагу. Привычная фраза прозвучала по-французски. — Эй, вы, там! — продолжал он на том же языке, обращаясь к матросам. — Первый, кто тронет этого юношу, будет иметь дело со мной!
Обернувшись и обнаружив поблизости Бесс, он картинно взмахнул шпагой и добавил уже по-испански:
— Не беспокойтесь, сеньорита, я не позволю подвергать издевательствам дворянина только потому, что он — верный слуга своего короля!
Бесс смотрела во все глаза. Шевалье наслаждался ситуацией. Матросы воинственно размахивали руками, однако в драку никто не лез. Паруса громко полоскали; ветер медленно сносил фрегат к берегу.
— Свиньи, скоты! — ревел капитан, решивший игнорировать неожиданную помеху. — Оставьте их — и живо по местам! Если он минует тот мыс, все пропало!
Диего отпрыгнул к трапу.
— Заколю первого, кто приблизится, — пообещал он. Шевалье, с азартным блеском в глазах, моментально блокировал второй трап. В эту минуту из-за мыса показалось сторожевое испанское судно. Его пушечные порты были недвусмысленно открыты.
— Ваше счастье! — исступленно прорычал капитан. — Вы помешали мне ввязаться в драку на неприемлемых для меня условиях. Однако если я еще увижу вас на палубе, остаток пути вы проведете в кандалах! Пропустите моих матросов и убирайтесь! — А вы, образины, по местам! Ждете, когда нас выбросит на камни?!
Бесс кинулась к Диего и сжала его руки.
— Вы настоящий рыцарь, шевалье! — пылко произнесла она. Шевалье, раскланявшись, галантно предложил ей руку. Их отступление с палубы было исполнено величайшего достоинства, однако в их сторону никто уже не смотрелnote 17.
* * *
Де Бриер убыл. Прощаясь, он успел трижды пригласить Диего в Париж и не менее двадцати раз уверить Бесс, что его сердце разбито навеки. Пока он, припав на колено, целовал ей руку, Диего скрипел зубами и бдительно следил, не осмелится ли тот на нечто большее. Глядя из окна гостиницы на почтовую карету, уносящую шевалье, Диего облегченно вздохнул и вытер лоб.
— Да, трудно быть братом! — изрек он.
— Ты не брат, а просто эгоист! — отвечала Бесс. — Я отлично провела время.
— Я не устаю благодарить Господа, что ты — моя сестра, — удрученно проговорил он., — а то бы…
— А то бы — что? — заинтересовалась Бесс.
— А то бы я безнадежно влюбился в тебя, и мои мучения были бы безмерны, — мрачно сказал Диего, но в его глазах плясали смешинки. Бесс звонко чмокнула его в нос.
— Какой ты милый! Не сердись, я буду послушной сестрой… если смогу. Но послушай, вот теперь-то наши деньги и впрямь на исходе. Что будем делать? Танцевать перед публикой? Ты умеешь танцевать?
— Только менуэт. Этим публику не развлечешь. Но смотри, у нас есть еще вот это, — и Диего, покопавшись в кармане, извлек маленький замшевый мешочек и вытряхнул из него крупную жемчужину грушевидной формы.
— Какая прелесть! — воскликнула Бесс, любуясь розоватыми переливами. — Можно? — и она подняла жемчужину за изящное серебряное крепление. — Ты никогда не показывал мне этого раньше. Откуда она у тебя?
— Это талисман моей матушки. Она говорила, что он приносит удачу. Однако — она стоит не менее ста дублонов, целое состояние. Правда, я думаю, что, поглядев на мой костюм, мне не дадут за нее и пятидесяти.
Розовая капля матово светилась на ладошке Бесс.
…Когда она наконец ушла, с ней вместе ушла и моя счастливая жемчужина, мой талисман со времен первого похода… Так стало быть, это ОНА?
— Повременим с этим, — сказала Бесс. Она задумалась. — До Англии — рукой подать, — мрачно добавила она. — Но… Послушай, идея! Здесь в Кале, на Рю де Мер, живет деловой партнер моего отца. Какая-то торговля фруктами. Завтра же я попробую найти его и одолжить немного денег на дорогу.
— А почему не сегодня? До вечера еще далеко. Тебя проводить?
— Не надо. Я думаю, лучше я пойду одна. Ты все-таки не очень похож на моего брата. Да ты не волнуйся, вряд ли Морская улица окажется далеко от порта.
— Это-то меня и волнует, — мрачно сообщил Диего. — Ох, не нравится мне, когда ты ходишь одна. Вечно ты встреваешь в какие-нибудь истории.
— Кто, я?! Это я, по-твоему, дралась с озверелой матросней, спина к спине с великолепным шевалье?
— Ты прекрасно знаешь, что все было не так!
— Знаю, знаю! И ты тоже был просто великолепен — со шпагой в руке, глаза сверкают! Знаешь, ты иногда — вдруг — делаешься очень похож на отца. Какой-то поворот, взгляд… Интересно будет поглядеть на вас рядом.
Диего вздохнул. Чем дальше, тем больше его страшила эта встреча. Бесс уловила его настроение.
— Ну, короче, я иду. Пожелай мне удачи.
— Удачи, сестра, — серьезно сказал Диего.
* * *
Расспрашивая прохожих и оглядывая вывески, Бесс постепенно продвигалась вперед. Довольно быстро она нашла нужную улицу, и на ней, как и значилось в записке отца, стояла церковь — к счастью, одна-единственная. Однако напротив церкви никакой торговли кокосами, равно как и другими овощами и фруктами, не наблюдалось. Наблюдался же там невзрачный, но добротный дом, фасад которого был украшен вывеской с изображением объемистого кошелька. У созерцающего вывеску прохожего не должно было оставаться никаких сомнений в том, что кошель наполнен чистейшим золотом — без малейшей примеси дешевого серебра. Бесс озадаченно помедлила. Похоже, зеленщик отсюда переехал. Однако, не зайдя внутрь, ничего не узнаешь, а зайдя — по крайней мере, хоть ненадолго избавишься от пронизывающего ветра. Она шагнула через порог.
Невысокий пожилой человек с колючим проницательным взглядом оторвался от конторской книги, с достоинством отложил перо и поклонился — вежливо, но не подобострастно.
— Monsieur, je suis… — с запинкой начала Бесс.
— Чем могу быть полезен, миледи? — на чистейшем английском спросил человек. На Ямайке Бесс редко слыхала столь безукоризненное произношение.
Решительно тряхнув локонами, Бесс начала:
— Извините, что отрываю вас от дел, месье, но мне крайне необходимо узнать, куда переехал зеленщик, который ранее занимал это помещение?
Лицо человека за конторкой осталось невозмутимым.
— Не хотелось бы огорчать вас, миледи, но, похоже, вы ошиблись адресом. Наш банк весьма уважаем, и за последние полтораста лет у нас ни разу не возникало потребности в смене адреса. Могу заверить вас, что под этой крышей никогда не торговали фруктами.
— Но как же, в записках отца… — растерянно пробормотала Бесс и замолчала. Зачем выставлять себя окончательной идиоткой? Ей живо представилось, как она сообщает Диего результаты своих изысканий. Правда, отец писал по-английски…
— Здесь нет улицы с похожим названием? — обреченно спросила она.
Удивительно, но такая улица была. Улица Пресветлой Матери, которую горожане называли просто Рю де Мэрnote 18. Бесс воспрянула духом, но, как оказалось, зря. Прошлепав по грязи под начавшимся холодным дождем (Бесс решила его не замечать) через весь город, она обнаружила ужасную вещь: вопреки названию, на Рю де Мэр не было не только церкви, но даже следов того, что она здесь когда бы то ни было стояла. Пришлось признать поражение и повернуть к гостинице. Тем временем дождь перешел в ливень, и не замечать его стало трудно.
* * *
Едва взглянув на сестру, Диего сразу понял, что затея не удалась. Бесс была мокра до нитки, с одежды стекали лужицы, а лицо у нее было несчастным.
— Почему ты так долго? — сердито спросил он, помогая сестре снять накидку и башмаки. — Между прочим, я волновался. Иди скорее к огню, тебе надо согреться!
— Там нет того человека, — тусклым голосом сказала Бесс. — Там какой-то банк, и они уверяют, что никогда не меняли адреса.
— Может быть, это ошибка. Завтра мы пойдем искать вместе.
— Я все проверила, — сказала Бесс. — Ошибки нет.
— Ну, не будем сейчас об этом, — Диего по-настоящему встревожился. Бесс была не похожа на себя. — Сейчас тебе надо согреться. — и он начал стаскивать с Бесс прилипшие к ногам чулки.
Бесс заплакала. Диего снял с нее мокрое платье и, закутав в свой плащ, посадил к огню.
— Это я во всем виновата, — всхлипывала Бесс. — Я притащила тебя в это ужасное место. Если бы не я, ты бы сейчас изучал науки где-нибудь в Саламанке.
— Если бы не ты, я бы сейчас сидел в севильской тюрьме, — сердито напомнил Диего. — Ты всегда была такой мужественной, сестра! Ну… ну что с тобой? Тебе надо поесть и отдохнуть. Тебе теплее?
— Господи, что бы я без тебя делала? Но что же с нами будет?
— Ты выспишься, и все покажется не таким ужасным, — сказал Диего. — Ты же знаешь, я готов себя продать, лишь бы тебе было хорошо. А продавать-то придется всего лишь жемчужину.
— Да, правда! Я и забыла!
— Ну, ты согрелась?
Однако Бесс дрожала все сильнее. Диего напоил ее теплым вином и заставил съесть немного мяса с подливой. Закутав ее во все, что нашлось под рукой, он присел рядом. Наконец Бесс отогрелась и заснула — но затем ее лицо раскраснелось, а дыхание стало частым. Диего положил руку ей на лоб. Бесс открыла блестевшие глаза и что-то забормотала. Диего проклинал все на свете — и себя в первую очередь. Не надо было отпускать Бесс. Не надо было торопить ее. Надо было искать самому. Не надо было ввязываться в драку в Севилье. Не надо было заказывать новый клинок к шпаге. Надо было…
Проклятый болван. Что толку вспоминать о своих оплошностях. Завтра же — уже сегодня — надо найти Бесс врача и продать жемчужину. А теперь — спать. Только можно ли оставить Бесс одну?
Ночь прошла беспокойно. Диего то и дело подходил к Бесс. Он догадался сделать холодный компресс ей на лоб и два раза давал ей напиться. Хуже всего было то, что он понятия не имел, что надо делать в таких случаях, и полночи без толку бродил по комнате. Утром, с распухшей головой и слипающимися глазами, он отправился на поиски врача.
Врач, старомодно и неряшливо одетый полный господин, с видом средневекового алхимика проделал ряд непонятных действий: пощупал пульс, заставил Бесс показать язык и горло, оттянув веки, заглянул в ее глаза, зачем-то, приложив ухо, постучал по груди и спине, помял кончиками пальцев за ушами и под подбородком. Диего от нетерпения вздыхал и грыз ногти. Доктор, однако, не спешил. Диего показалось, что минуты звенят, как монеты, и он начал бояться, что для оплаты лечения придется продать не только жемчужину, но также шпагу, плащ и… что же еще можно продать? Ах, да, его сапоги — они еще вполне новые. И саквояж, в котором хранятся его пожитки, хотя и потертый, но тоже потянет на несколько су.
— Случай тяжелый, но вполне ясный, — изрек наконец эскулап. — Кровь больной чересчур насыщена флогистоном, сиречь воспламенителем, что и вызывает лихорадочный жар. Сей жар сгущает кровь больной, каковые сгустки и обнаруживаются под челюстью. Для облегчения оного жара великий Парацельс рекомендует применять кровопускания, для разжижения же крови больной необходимо давать больше пить, в особенности — отвары растений с сутью, связующей флогистон, как то: малины, липового цвета, подорожника и зверобоя. Современная наука применяет также рог черного единорога и некоторые китайские и арабские средства, но, боюсь, вам они будут не по карману. Сейчас можно иногда услышать, что болезнь вызывается невидимыми глазом зверьками-анималькулюсами, однако истинные ученые должны быть свободны от подобных предрассудков. Врач должен лечить, а не придумывать невидимое в оправдание своего невежества. Подумать только, анималькулюсы!.. Всего же с вас — за консультацию, кровопускание и микстуру — четыре экю, или же, иными словами, двенадцать ливров. Истинное знание, молодой человек, стоит недешево.
Диего облегченно перевел дух. В его кармане звенели целых пятнадцать ливров. Оставалось только раздобыть денег на оплату гостиницы и еду.
В последний раз покачав на подвеске жемчужину и полюбовавшись розовыми переливами, Диего упрятал ее в замшевый мешочек и отправился искать место, где можно было бы продать подобную безделушку. День уже клонился к вечеру: поиски врача и уход за сестрой отняли много времени. На город спускались ранние зимние сумерки. Промозглый ветер гнал в лицо водяную пыль, и уже через десять минут Диего начал мечтать о сухом жаре камина. Холодные струйки быстро нашли слабые места старого плаща и ручейками стекали ему за шиворот. На память Диего пришел адрес, по которому ходила вчера сестра. Судя по ее рассказу, заведение было вполне солидным и следовало надеяться, что там его надуют не так сильно, как в другом месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17