..
– А Джайлс Стантон полагает, что из-за денег? Ничего себе, приятный человек! Но, Роза, выходит, ты не любила Стивена?
– Я… я любила его только потому, что он – сын тети Лауры. Он был добр ко мне, когда я была маленькой. А теперь… – Розабелла замолчала и сжала губы, – теперь я должна вернуться, когда Джайлс пошлет за мной. Он скоро отбывает во Францию, и я нужна в Лондоне. На следующей неделе мне придется уехать. Время так быстро пролетело.
– Ты не должна возвращаться до тех пор, пока не почувствуешь, что в состоянии это сделать! Напиши ему и все объясни.
Розабелла покачала головой.
– Джайлс Стантон не поверит ни единому моему слову.
– Но почему?
– Стивен наговорил ему обо мне ужасные вещи.
– То есть?
– Все, я молчу. Я дала слово не говорить о Стивене, а уже сказала гораздо больше, чем следовало. Нет, я должна вернуться. Это окончательно!
Наступило молчание. Аннабелла не знала, что сказать. Лондонская жизнь Розабеллы оказалась совсем иной, чем она предполагала.
– Тогда я попрошу папу написать мистеру Стантону. Я от него не отстану, пока он не напишет. Должен же мистер Стантон внять разумным доводам!
– Говорю тебе, он ничего не станет слушать! Он заставил меня пообещать, что я вернусь, когда за мной приедет карета. Я должна ухаживать за тетей Лаурой и вести хозяйство в его отсутствие. Иначе он откажется заплатить долги…
– Да он чудовище! – воскликнула потрясенная Аннабелла. – Не может этого быть!
– Я не могу рисковать благополучием тети Лауры. Когда Джайлс высмеивает меня своим язвительным голосом и обвиняет в неверности Стивену, я не знаю, как ему ответить. Я его боюсь.
– Да он сумасшедший!
– Сумасшедший или нет, но в его руках состояние рода Ордуэй, если он не согласится заплатить долги Стивена, мы с тетей Лаурой окажемся в нищете.
Аннабелла нахмурилась.
– Видишь ли, Роза, ты позволила несчастьям сломить себя. Конечно, тебе было нелегко – потеря Стивена, болезнь тети Лауры, а теперь эти долги… Но неужели ты такая бесхарактерная?
– Ты меня такой считаешь? Наверное, я такая и есть. Правда, Анна, я никогда не отличалась боевым задором, как ты. Я хочу дружить со всем миром, а… – голос Розабеллы задрожал, – в последние годы ничего, кроме несчастья, не вижу.
– Почему ты молчала? Почему не приехала раньше?
– Я не могла оставить тетю Лауру. Когда после Рождества Джайлс уехал во Францию, жить стало полегче. Я ждала Пасхи. Но Джайлс вернулся, начал разбирать бумаги Стивена и нашел какие-то дневники… После этого обстановка снова ухудшилась. Дело в том, что Стивен был болен. Он сам не знал, что пишет. Набор напыщенных фраз и бессвязных мыслей. Порой невозможно даже разобрать, что написано. Но Джайлс заявляет, что все понимает. Он видит то, что хочет видеть. Анна, клянусь, я не давала Стивену повода меня ненавидеть. Ты мне веришь?
– Конечно, верю!
– А Джайлс не верит. Наверное, его можно убедить, но у меня не получается. Я все время думаю, как он поступит с тетей Лаурой, и от этого прихожу в ужас, а мысли у меня путаются. Если бы я так не боялась возвращаться!
– Ты не вернешься! – решительно произнесла Аннабелла. – По крайней мере до тех пор, пока не будешь в лучшем состоянии. Тебе страшно оставить тетю Лауру? А что будет, если ты сама свалишься от слабости? А это может произойти. Нет, ты должна оставаться в Темперли, пока не окрепнешь! Я сегодня же попрошу папу написать Джайлсу Стантону.
– Нет! Не смей! Анна, Джайлс может прекратить выплату долгов Стивена исключительно из-за своей злобы, а векселя уже просрочены. Он был так сердит на меня накануне моего отъезда, что едва не запретил мне ехать. Я уже сказала тебе: я была вынуждена дать слово, что вернусь, как только за мной прибудет карета. – Розабелла побледнела еще больше. – Он грозился сообщить кредиторам, где я. Он даже может сам приехать и забрать меня.
– Пусть попробует! Я с удовольствием выскажу ему все, что о нем думаю.
Розабелла покачала головой и упрямо повторила:
– Я нужна тете Лауре: Джайлс может превратить ее жизнь в пытку. Я должна ехать, Анна.
Как же сделать так, чтобы Роза осталась в Темперли, и при этом не навредить леди Ордуэй? – мучилась вопросом Аннабелла. Вдруг ее осенило, но мысль была настолько смелой, что Аннабелла тотчас ее отбросила. Это невозможно! А если все-таки…
В течение следующих дней Розабелла совсем сникла, а Аннабелла не могла отделаться от своего замысла, который мучил ее подобно назойливому комару. Какой толк в том, что они близнецы, если нельзя использовать это для хорошего дела? Раньше они часто разыгрывали Бекки, да и других слуг тоже. В конце концов она решила поделиться своей мыслью с Розабеллой. Сестра уставилась на нее как на ненормальную.
– Ты поедешь в Лондон вместо меня? Не говори ерунды! Тетя Лаура, правда, предложила то же самое, но она шутила. Это невозможно, Анна!
– Но раньше мы подобное проделывали.
– Джайлс сразу тебя заподозрит.
– Он никогда меня не видел. И я уверена что все чудесно устроится! А ты проведешь еще месяц – а может, и все лето – с Бекки, и никто не доставит тебе ни малейшей неприятности. Нам придется посвятить в наш план папу, но мне кажется, он не будет возражать.
– Это было бы замечательно! – По лицу Розабеллы было видно, как страстно ей этого хочется. – Но я не могу тебе позволить совершить такое.
– Почему? Чем больше я думаю, тем больше мне нравится эта идея!
– Но ты не знакома ни со слугами, ни с домом, ни с Лондоном…
– Ты меня подготовишь. У нас еще есть немного времени.
Розабелла засмеялась.
– Ах, Анна! В самом деле, не отправит же Джайлс тебя за это на гильотину!
– Итак, что мы теряем?
– А твои соседи? Как быть с Филипом Уинболтом и его сестрой?
– Они снова уехали – проводят Пасху с дедом. А потом, мы виделись очень редко, у меня не было времени развлекать Филипа. Так что дай мне возможность осуществить задуманное!
– Не скрою – твоя мысль очень соблазнительна, – с улыбкой произнесла Розабелла.
Спустя неделю сестры-близнецы стояли в маленькой гостиной и внимательно смотрели друг на друга. Их нельзя было различить. Одинаковые темно-голубые глаза, опушенные длинными ресницами, одинаковые темно-золотистые кудри и нежно очерченные лица – правда, одно личико было наполовину скрыто капюшоном дорожного плаща. Они были одного роста и обе выглядели взволнованно и немного испуганно. Карета из Лондона прибыла в назначенное время и поджидала у входа.
– Ты еще можешь передумать, Анна.
– Что? Значит, зря пропадут все те часы, когда я учила расположение комнат и запоминала распорядок жизни в доме Ордуэев, не говоря уже о лондонских улицах? Я намерена получить удовольствие и ни за что этого не упущу!
Но Розабелла все же тревожилась.
– Ты взяла мою записку к тете Лауре?
– Надежно спрятала в ридикюле. Я отдам ее тут же, как приеду.
– Нет-нет! Сначала убедись в том, что тетя здорова. Хоть тетя сама предложила, чтобы мы поменялись ролями, но она может быть к этому не готова. Позаботься о ней, Анна! Постарайся, чтобы она поняла, почему мы это сделали. Я ни за что на свете не хочу ее огорчить. И не забывай называть ее тетей Лаурой!
– Роза, я все сделаю как надо. Не волнуйся, моя милая. Ты лучше всего докажешь свою преданность леди Ордуэй, если позаботишься о себе самой и накопишь сил, чтобы противостоять Джайлсу Стантону. Хотя когда он попадет мне в руки, то наверняка примет человеческий облик!
– Не раздражай его, Анна! Пожалуйста!
– Я не собираюсь его раздражать, – заверила сестру Аннабелла. – Клянусь, что буду образцом благоразумия. А теперь мне пора – лошади застоялись. Не выходи со мной – не надо, чтобы лондонские слуги видели нас вместе. Ты только скажи мне их имена.
Они подошли к окну.
– Все слуги наняты недавно, и им не покажется странным, если ты не будешь знать их имен. Вон тот, что стоит слева, – Робертс.
– А у двери кто?
– О, это важный человек. Его зовут Госс.
– Приближенный Джайлса Стантона? Он, кажется, сержант?
– Молодец, что помнишь! Джайлс, вероятно, нарочно послал именно его, чтобы быть уверенным в моем возвращении.
– Какая заботливость с его стороны!
Розабелла поколебалась, но потом вдруг схватила Аннабеллу за руки и быстро зашептала:
– Анна, я дала слово тете Лауре никому не рассказывать о Стивене, но не могу тебя не предупредить! У него были… странные приятели. Остерегайся! Особенно если встретишь человека по имени Селдер. Селдер, запомни.
– Не беспокойся, Роза! Я буду внимательна. – Аннабелла заключила взволнованное лицо сестры в ладони и поцеловала. – А теперь проводи меня до двери, но не дальше.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Розабелла вздохнула и вернулась в гостиную. Последнюю неделю они с Аннабеллой находились в приподнятом настроении. Для того чтобы перевоплощение Аннабеллы прошло успешно, им пришлось приложить немало усилий. Сестры до бесконечности повторяли одно и то же, проверяли друг друга, шутили, смеялись и даже чуть не поссорились, но в результате пришли к выводу, что Аннабелла знает все необходимое.
Розабелла не стала посвящать сестру в подробности, касающиеся Стивена. Она лишь предупредила Аннабеллу, чтобы та постаралась не выводить из себя Джайлса. Таким образом, у нее появился еще целый месяц, которым она должна воспользоваться, чтобы снять напряжение и расслабиться, – ведь смелая проделка задумана именно для этого.
Слуги скоро привыкли к новой мисс Белле. Они и думать забыли о том, кто же у них сейчас хозяйка, – уж очень похожи были девушки. Правда, теперешняя мисс Белла отличалась мягкостью, и манеры у нее были как у настоящей леди. Посторонний человек не мог бы ни о чем догадаться, а горстка верных слуг Аннабеллы умела хранить секрет. У Розы не было достаточно времени на то, чтобы лучше познакомиться с жизнью в Темперли, поэтому теперь она старалась всюду следовать за Бекки и Джоном и ко всему присматривалась.
Отец по-прежнему не выходил из своей комнаты. Сестры сказали ему о своем плане, но он отнесся к их идее равнодушно.
Спокойный, размеренный ход жизни в Темперли благодатно действовал на Розу. Как-то Джон принес новость: Уинболты получили приглашение от друзей, живущих в графстве Суррей, и отправились туда с визитом, вернутся не скоро. Она вздохнула с облегчением. Анна нехотя говорила о Филипе Уинболте, но тем не менее было ясно, что ладу между ними нет. А Бекки считала, что он не так прост, как кажется.
Кончался май, и лето уже было готово вступить в свои права. Роза почти каждый день ходила гулять либо ездила верхом. Она начала выполнять хозяйственные обязанности Аннабеллы по делам имения и постепенно обретала уверенность. Свежий воздух, покой и забота любящей Бекки сделали чудеса. Роза даже ступать стала более энергично, тени под глазами исчезли, а щеки налились. Худое, почти прозрачное существо, так напугавшее Бекки, превратилось теперь в крепкую, стройную девушку.
Она сделала для себя открытие: деревенская жизнь подходит ей намного больше, чем городская. Но ее долг – ухаживать за тетей Лаурой, и она копила силы, отважно готовясь к возвращению в Лондон.
Однажды, привязав лошадь к дереву, Розабелла шла вдоль берега реки, которая окаймляла владения Келландов. В одном месте пейзаж показался ей настолько прекрасным, что она сошла с тропки и встала на кромке берега, чтобы получше им полюбоваться. Вдыхая насыщенный ароматами воздух, девушка наслаждалась идиллической картинкой.
– Мисс Келланд! Как приятно встретить вас здесь. Я собирался по пути заглянуть к вам, но увидел вашу лошадь. Осторожно – не оступитесь!
Розабелла обернулась и увидела незнакомца, стоящего позади нее. Вскрикнув, она сделала шаг и споткнулась, запутавшись ногой в подоле амазонки. Если бы он не подхватил ее, она вполне могла бы упасть.
– Извините – я вас испугал. Пожалуйста, извините!
Незнакомец помог ей встать на тропинку, но немедленно отпустил, как только Розабелла отодвинулась от него. Теперь она его разглядела: он показался ей на редкость красивым, с серыми глазами и коротко подстриженными светлыми волосами.
– Мисс Келланд, вы не ушиблись? – Он смотрел на нее с такой неподдельной тревогой, что она была вынуждена ответить:
– Благодарю вас, со мной ничего не случилось. Просто… солнце светило мне в глаза. Спасибо, что помогли. – Она недоумевала: кто перед ней? Неужели Филип Уинболт? Тряпка? Не может быть! Как выжидательно смотрит. Надо что-то сказать… – Я не ожидала встретить вас здесь. – Кажется, эта фраза звучит вполне безопасно. Но он ждет продолжения разговора! – Вас давно не было в Темперли. – Тоже достаточно нейтрально, так как за два месяца пребывания в Темперли она ни разу его у себя не видела.
– Неужели вы по мне скучали! Мы с Эмилией навещали друзей и родственников, но, признаюсь, я очень рад вернуться в Ширингс.
Значит, это тот самый Уннболт! Ведь Ширингс-Холл принадлежит им. Роза решила рискнуть и обратиться к нему по имени.
– Мистер Уинболт… – Кажется, она угадала, так как он улыбнулся. Тогда она более уверенно продолжила: – Мистер Уинболт, вы ведь говорили, что ехали в Темперли?
– Да.
– Может, поедем вместе?
На его лице появилась довольная улыбка.
– Конечно, мисс Кслланд. Я был бы счастлив.
Ах, какая же она глупая! Аннабелла, разумеется, не была бы столь любезна. Но предложение им уже принято, и ничего не поделаешь. Надо что-то поскорее придумать. Аннабелла говорила об оградах…
– Я подумала, что мы могли бы… взглянуть по пути на ограды… – сказала она более прохладным тоном. – Вы, кажется, ими интересовались.
– А… да. Ограды. Пусть ими займется Джон Босток, хорошо? – Он протянул руку, чтобы помочь ей переступить через насыпь. – Мне что-то не хочется заниматься делами, мисс Келланд.
Губы его изогнулись в улыбке, а глаза весело заблестели. Она не смогла удержаться и засмеялась. Мистер Уинболт был изумлен. Он помог ей перебраться через насыпь и не отнял руки, когда они шли к лошадям. Тогда Розабелла мягко высвободила свою руку, хотя его прикосновение было ей на удивление приятно. Ясно, что мистер Уинболт заинтересован в мисс Келланд больше, чем представлялось ее сестре. Аннабелла относилась к этому джентльмену несколько презрительно. Возможно, она таким образом прятала свои истинные чувства? Розабелла была склонна предположить, что это не так, – уж слишком безразлично сестра говорила о нем. Но как она могла так недооценивать мистера Уинболта? Он вовсе не безвольный человек – рука у него крепкая, а голос хотя и вежливый, но решительный.
– Ваш конюх где-то поблизости? – спросил он и огляделся.
– Со мной никого нет. – И в ответ на удивленный взгляд пояснила: – Я прекрасно знаю окрестности Темперли и прекрасно обхожусь одна. А от конюха больше пользы на ферме.
– Но вы могли упасть, – мягко заметил он. – Хотя мне известен ваш независимый характер и я умолкаю. Вы позволите помочь вам сесть на лошадь?
Розабелла кивнула, и спустя несколько минут они уже скакали обратно в Тсмперли. Она с тревогой спрашивала себя, удастся ли ей справиться с неожиданным испытанием, и постаралась вспомнить, что говорила Аннабелла об Уинболтах, однако Филип прервал ее размышления:
– Надеюсь, вашему отцу не хуже? Я встретил вчера в деревне доктора Джардина. Он считает, что состояние мистера Келланда не внушает опасений.
Розабелла ухватилась за неожиданную тему для разговора:
– Спасибо за заботу, сэр. Папе не лучше и не хуже. Он всегда любил быть предоставленным самому себе, и болезнь служит ему оправданием, чтобы ни с кем не видеться.
– Вы говорили мне это и раньше, но должен признаться… мне казалось, что вы просто хотите отделаться от меня.
– О нет, что вы!
– Неужели вы все забыли, мисс Келланд?
Розабелла вновь побранила себя за глупость. Судя по всему, ее обман скоро раскроется. Что ей рассказывала Аннабелла? Покраснев и запинаясь, она выговорила:
– Я имела в виду… я не намеренно это сказала. – Она замолчала. Теперь выходит, что она вовсе не собиралась от него отделаться! Ну и путаница получилась! Переведя дух, девушка сдержанно произнесла: – Полагаю, вы сознаете, что папа довольно равнодушен ко всем – и к семье, и к знакомым. Что касается меня, то ни к каким уловкам я не прибегала. Вы меня не так поняли, мистер Уинболт.
Он взглянул на ее взволнованное лицо и печально покачал головой.
– Простите. Я не стану впредь над вами подшучивать. Это плохая привычка, и я частенько раздражаю этим сестру. – Он помолчал. Лошади шли легким шагом. День был восхитительный – ясный, нежаркий, их окружала свежая зелень, а в траве шмыгали какие-то маленькие зверьки. – Но… – начал было Филип и снова умолк.
– Что «но»? – не выдержала Розабелла.
– Я так и не понял, возражаете вы или нет против моих визитов в Темперли, если я не смогу больше ссылаться на желание видеть вашего отца?
– О… Я… я… – В душе Розабеллы боролись противоречивые чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17