Кем он себя считает? Даром небес?
– Опять говорим сами с собой, Фрэнни? Ты знаешь, что это означает? – окликнул ее Поль.
– Поль! – Она повернулась во вращающемся кресле. – Что ты здесь делаешь?
Невысокий блондин подмигнул ей.
– Кажется, я здесь работаю.
– Но ты в отпуске.
– Да? Разве Барни дал мне передышку? Сейчас? Когда мы ничего не успеваем? Это новость для меня!
– Этот монах из монастыря позвонил и сказал, что я должна приехать для интервью прямо сейчас. Он сказал, что тебя нет в городе.
– Так и было. Вчера, – усмехнулся Поль. – Этот монах просто хочет снова увидеть тебя. Ты и представить себе не можешь, на какие хитрости они могут пойти ради одного взгляда на такую красавицу, как ты.
Поль ошибался. Этот монах ненавидел женщин. И она испытала эту ненависть на себе.
– Вот и поезжай сам. В конце концов, это твоя история.
– Фрэн, дай бедному парню передохнуть, – взмолился Поль. – Мне нужно быть в музее динозавров в Вернале в полдень и сделать фотографии ископаемых бронтозавров для июльского номера. И не забудь, ты ведь уже сделала фотографии монастыря. Они были фантастически красивыми. Особенно панорамные снимки, на которых видны горы. Теперь это твой материал, малышка!
– Большое спасибо, – пробурчала она, отнюдь не обрадованная неожиданным подарком. Фрэн не хотела видеть снова этого монаха, но в глубине души знала, что он заинтересовал ее. Он заставил ее испытать чувства, которые она никогда не испытывала и которым не могла найти объяснения. Правда, если она будет брать интервью у аббата, у нее не будет необходимости остаться с этим монахом наедине. И эта мысль успокоила ее. Она сделает вид, что его вообще не существует.
Но через полчаса ей пришлось вспомнить об этом намерении, потому что она увидела именно его, ждущего ее на парковочной площадке. Машина еще не остановилась, а уровень адреналина в крови Фрэн уже превысил норму вдвое.
Он открыл дверцу машины и взял фотокамеру. Лицо Фрэн вспыхнуло, когда его взгляд скользнул по ее длинным стройным ногам. Она быстро выбралась из машины, отметив про себя, что он снова одет в черные рабочие брюки и такую же рубашку, как в день их знакомства.
Но тогда она не заметила, какой он загорелый. В церковной лавке было слишком темно. На ярком солнце его загорелая кожа казалась шоколадной – наверное, он много времени проводит на открытом воздухе. Его благородные черты лица и подтянутая мускулистая фигура заставили ее задержать дыхание. Она быстро отвела взгляд, чтобы он не заметил, как она на него смотрит.
– Вы, должно быть, нарушили закон и превысили скорость, чтобы быстрее приехать сюда, мисс Мэллори.
– Я спешу. У меня сегодня много дел. И вы можете добавить этот грех к списку моих остальных грехов. Аббат ждет внутри?
– Нет. Он умер через четыре дня после вашего первого визита.
Шокированная, Фрэн сделала резкий вдох.
– Я ничего не понимаю. Почему вы не сказали мне это, когда звонили?
– Почему? – он потер щеку. – Наверно, потому, что его смерть ничего не меняет для вас. Вы сможете подготовить материал.
– Поль сказал мне, что по телефону аббат показался ему очень милым и любезным человеком. Я очень огорчена этим известием. Поскольку вы живете таким маленьким замкнутым сообществом, то все, наверно, ужасно скучают по нему?
– Несомненно.
– Вы дразните меня.
Он пожал плечами.
– Совсем нет. Как раз наоборот, я буду скучать сильнее, чем вы думаете, – сказал он хриплым голосом, в котором она внезапно услышала нотки, вызвавшие у нее доверие к его словам. Может быть, болезнь и смерть аббата так ожесточили его.
Она читала, что монахи и монахини не должны слишком привязываться друг к другу. По мнению Фрэн, это было против человеческих законов – не переживать по поводу смерти близкого человека.
– Отец Амброзий оказал мне честь, попросив заменить его и дать вам интервью.
Что-то было не так. Что-то, чего она не могла понять, но у нее не было больше желания сражаться с этим флегматичным монахом.
– Наш журнал будет счастлив получить возможность почтить его память. Насколько я поняла, этот монастырь был основан в 1860-х, но первые деревянные постройки сгорели после того, как в них ударила молния. Здесь не было настоящей монастырской общины, пока сто лет спустя сюда не приехал аббат Амброзий. Он, по сути, создал здесь общину и укрепил монастырь.
– Я поражен тем, как много вы узнали. Предлагаю начать интервью с прогулки по садам.
– Если вы не против, я включу диктофон.
Он кивнул. Ей пришлось идти быстро, чтобы не отставать от него. Он шел легко и свободно, с прирожденной элегантностью, которая восхитила ее.
– Сады были его идеей?
– Да, и пчелиные улья тоже. Они приносят хороший доход и позволяют общине обходиться без товаров, привозимых из внешнего мира. Община даже расширила свои землевладения. Аббат вырос в Луизиане. У него был друг, мать которого готовила для богатой белой семьи, владевшей плантацией. Он частенько бывал в гостях в этом доме. Мальчики наблюдали за стряпухой, когда она готовила джем и разные сладости из меда. Он привез с собой секреты приготовления блюд изысканной южной кухни.
– Этот мед просто фантастический. Я всегда покупаю его. И какая интересная история! О, как жаль, что я не смогла встретиться с аббатом лично!
– Он был слишком болен, чтобы дать вам тогда интервью. Но я кое-что могу риссказать вам. Когда он прибыл сюда тридцать лег назад, здесь не было ничего – только покосившийся барак, оставшийся со времен Второй мировой войны, окруженный скалами и заросший сорняками.
– У аббата, очевидно, было настоящее призвание, – произнесла Фрэн. – Какая потрясающая личность. У вас есть фотографии, которые показывают, как выглядело это место до строительства новой часовни?
– Да, но они в не слишком хорошем состоянии.
– У нас есть специалист, который прекрасно восстанавливает старые фотографии. Вы доверите их мне?
– Не вижу причин для отказа.
Фрэн обрадовалась. Ей хотелось, чтобы статья получилась особенной.
– Можно сделать несколько снимков внутри церкви?
– Да. С галереи, с которой публике разрешается наблюдать за мессой, можно сделать прекрасные снимки алтаря. Некоторые детали алтарного убранства привезены из Флоренции.
– Как вы считаете, я могу сделать снимки могилы аббата? Он, очевидно, похоронен рядом с монастырем. Я хочу сфотографировать надгробный камень, чтобы закончить статью этим снимком.
Монах, сопровождающий ее, кивнул и тихо сказал:
– Кладбище находится за монастырем.
Весь следующий час Фрэн задавала ему вопросы о местах, по которым они проходили: кухне, библиотеке, которую аббат использовал в качестве персонального кабинета, внутреннем дворике. У монахов было все, что нужно для жизни. Они организовали свой собственный маленький мирок.
В церковной лавке она сделала еще несколько фотографий, а еще не удержалась и купила мед, джем и несколько книг, которые ей могли понадобиться для статьи.
– Я хочу попросить вас еще об одной услуге, – сказала она, когда монах провожал ее к машине. – Вы позволили мне сделать фотографии монахов. Можно я сфотографирую вас на ступеньках часовни?
– Нет.
Ответ был коротким и твердым.
Разочарование охватило ее. Но она не собиралась показывать свое огорчение.
Выдавив из себя улыбку, она посмотрела на него.
– Что ж, все было очень интересно и поучительно. Я думаю, получится прекрасная статья. Когда черновой вариант будет готов, я позвоню вам, вы просмотрите его и дадите согласие на печать.
– Когда это будет?
Нужно было быстро соображать. Ей еще предстоит съездить в Кларион. Если она будет работать допоздна… Послезавтра последний срок.
– Может быть, в девять часов. Вам это подходит?
– Я буду в церковной лавке.
Я боюсь, что не смогу забыть его. Какой предлог я найду для появления здесь после того, как статью напечатают?
– И за все это время вы ни разу не сказали мне имя, которым вас здесь называют.
Он нахмурился.
– Это не имеет значения.
Монах открыл дверцу машины и почти вынудил ее сесть. Когда она устроилась, он захлопнул дверцу и сказал:
– Я выполнял указания отца Амброзия. Просто представьте, что это он давал вам интервью. Бог простит эту ложь.
Фрэн уехала не обернувшись, ее лицо пылало. Но когда она заворачивала за угол, то не смогла удержаться и не взглянуть в зеркало. Но монах уже ушел.
ГЛАВА ВТОРАЯ
– Тетя Мод! Каким был мой отец?
– Откуда я знаю? Твоя мать встречалась с разными мужчинами. Все, что я могу сказать, – его не было рядом с ней, когда ты родился.
– Она умерла из-за меня?
– Нет. Перестань спрашивать и заканчивай мыть тарелки. Пора спать, я очень устала. Мы идем на службу завтра.
– Какую службу?
– Церковную.
– Я не люблю церковь. Там страшно.
– Тебе и необязательно любить церковь.
– Почему?
– Потому что любовь и долг – это разные вещи. И долг лучше, потому что он укрепляет характер.
– Какой характер?
– Это когда ты делаешь то, что тебе не хочется делать.
– Но почему нам нужно делать это?
– Почему? Потому что Бог велел делать это.
– Какой Бог?
– Разве ты не знаешь?
– Я знаю, кто такая Мария.
– Кто же?
– Она мама Иисуса. Он был счастливчиком, потому что мог видеть ее все время.
– Кто рассказал тебе это?
– Пьер. Я бы хотел увидеть мою маму.
– Это невозможно – и прекрати этот бесполезный разговор.
Воспоминания заставили Андре резко вздрогнуть. Его кожа блестела от пота. Он посмотрел на часы. Было четыре тридцать утра.
Андре поднялся с кушетки в скудно обставленной комнате, предназначавшейся для гостей монастыря. Налив холодной воды в таз, он ополоснул лицо, потом запустил руки в волосы.
В первый раз в жизни он подумал, что никогда не скучал по отцу, только по матери. Как странно. Но еще страннее и горше было молчание тети Мод. Все эти годы она растила его и не сказала ни слова.
Но после долгих разговоров с отцом он начал понимать, какую боль причинял тете, не оценив ее жертвы по отношению к нему.
Андре не был рад, услышав ее признания. Но теперь горевать слишком поздно. Он не мог пойти к тете и сказать, как ему жаль, что он не понял ее. Говорят ведь люди, что счастье в неведении!
Хотя до ее признания его жизнь не была особенно счастливой, но он жил комфортно. У него не возникало вопросов, нужно ли ему заниматься образованием или продолжать свой авантюристский стиль жизни, который ему так нравился.
Но теперь вдруг он оказался пришвартованным к неизвестному берегу, ничейной земле, лежащей так далеко от родного дома, как если бы это была другая планета.
Если до признания тети Мод он не знал, кем является на самом деле, то после встречи с отцом он вообще утратил все жизненные ориентиры. Он был полной противоположностью отцу.
Андре вытер лицо полотенцем. Бриться не хотелось. Он сделает это перед встречей с мисс Мэллори в девять. Он прочтет гранки и вызовет такси, чтобы ехать в аэропорт.
Не имеет значения, как братья относятся к нему. Он чужой здесь. Пора уезжать.
Андре решил отправиться в Лос-Анджелес и записаться на грузовой корабль, направлявшийся на Аляску. Там он никогда не бывал. Новые впечатления – это то, что ему нужно. Он снова увидит море.
Поскольку у него не было никаких дел, он решил присоединиться к братьям в саду. Они начинали работу в пять. Три-четыре часа тяжелой работы заставят время пройти быстрее. В том настроении, в котором он находился, книга ему бы не помогла. Лучше заняться физическим трудом. Так он не будет думать.
Во время своих экзотических путешествий Андре встретил много интересных, загадочных женщин. У него завязались романы с некоторыми из них. Но пребывание в монастыре рядом с умирающим отцом было для него самым необычным периодом его жизни.
Кроме тех длинных морских путешествий, когда его окружали только матросы, это было и самым долгим периодом в его жизни, когда он не испытывал ни малейшего интереса к женщинам. А то, что мисс Мэллори не выходила у него из головы, он объяснял тем, что она была связана с его отцом, и еще тем, что она вернется закончить интервью.
Четырьмя часами позже она вошла в лавку с толстой папкой под мышкой. Андре разозлился, обнаружив, что прислушивается к ее шагам. Еще меньше его обрадовал участившийся пульс, когда она вошла в комнату.
Он слишком долго находился вместе с людьми, давшими обет безбрачия.
Она не была самой красивой женщиной, он встречал красивее. Но в ней было что-то, что выделяло ее среди остальных. Даже здесь, в монастырских стенах, она, казалось, излучала радость земного мира.
– Доброе утро!
Ее голос, чуть хрипловатый, проникал в самую душу.
– Здравствуйте, мисс Мэллори. Проходите и покажите мне статью, – он отодвинул несколько банок меда, чтобы освободить место.
Она открыла папку, потом повернулась к нему.
– Как вы видите, это цветная фотография отца Амброзия. Ею начинается статья. Мы получили ее в архивах католической церкви. Снимок сделан около двадцати лет назад. Отец Амброзии был очень красивым мужчиной даже в монашеском облачении. Вы были так добры, оказав помощь в написании статьи. Я вставила оригинал в рамку и преподношу его в дар монастырю. Это мой… это способ журнала отблагодарить вас.
Андре заметил ее оговорку, но не успел ничего сказать, потому что Фрэн положила перед ним фотографию. Он почувствовал необычное волнение, когда увидел загорелое лицо и темно-голубые глаза человека, который был его отцом.
Один взгляд на эту фотографию стер из памяти облик старого, измученного монаха, который умер на руках у Андре. Мисс Мэллори говорила правду.
В молодости его отец был очень красив. Андре почувствовал гордость за своего отца.
Зеленые глаза с любопытством взглянули на него.
– Все в порядке?
Андре прочистил горло.
– Да, – выдавил он.
У него больше не было желания дразнить ее, после того как она вручила ему подарок, которому не было цены.
Фрэн слегка поколебалась, прежде чем продолжить:
– Пожалуйста, просмотрите статью и фотографии, а я пойду прогуляюсь. Я скоро вернусь.
Он не знал, почувствовала ли она его настроение, но был благодарен за то, что она оставила его одного.
Когда она ушла, Андре с волнением прочитал статью, восхищаясь жизнью своего отца. На снимках были запечатлены красота монастыря и его окрестностей, дышащих покоем и умиротворением.
Ему было бесконечно жаль, что его отец не дожил до того дня, когда он смог бы прочитать эту прекрасную статью о жизни монастыря и общины.
Он предстал перед сыном в новом свете. Погрузившись в свои мысли, Андре не сразу заметил, что мисс Мэллори вернулась.
– Вы хотите что-нибудь изменить? Что-нибудь, с чем вы не согласны? – Ее глаза изучали его лицо.
– Нет, если бы аббат был жив, он бы одобрил вашу статью.
– Я рада, – сказала она тихо. – Когда ее напечатают, я привезу несколько номеров.
«Меня здесь не будет», – про себя ответил Андре. Вслух он сказал только:
– Братья будут довольны.
Он услышал, как она глубоко вздохнула.
– Хорошо. Больше я не буду задерживать вас. Мне нужно назад в офис. До свидания. – Она за хлопнула папку.
Этот жест привлек его внимание к манящим изгибам ее фигуры под желтым кос тюмом. Она вышла.
Андре тоже должен был попрощаться с ней, но слова застряли у него в горле. Вместо того, чтобы проводить ее, он остался стоять за прилавком. Одним воспоминанием меньше.
Андре не нравилось в Солт-Лейк-Сити, и он не собирался сюда возвращаться.
Фрэн могла найти сотню дел в преддверии ее следующего задания – освещения гастрольного тура хора «Солт-Лейк мормон табернакль» по южному побережью США и Австралии. Но она считала дни до того момента, когда июльский номер «Бихайв мэгэзин» сойдет с печатного станка. Молодая женщина не спала всю ночь, думая о том, как повезет журналы в монастырь.
После последней поездки туда она приняла решение послать журналы по почте. Это было бы правильно. Это было бы правильнее, чем фантазировать о встрече с монахом-траппистом.
Но какая-то сила против ее воли влекла Фрэн в монастырь.
Я должна увидеть этого монаха еще один раз. Должна.
Ее мать была бы шокирована, если бы узнала об этом. Фрэн сама была шокирована своим поведением.
Если бы ее пастор узнал, он сказал бы Фрэн, что дьявол-искуситель очень хитер и знает, как найти у людей самые незащищенные места. Она слышала это раньше с кафедры, но никогда не прислушивалась к этим словам.
Она и сейчас не верила в это. Но не сомневалась, что ее желание увидеть красавца-монаха греховно.
«Вы не первая любопытная женщина, переступившая этот порог, заинтригованная желанием мужчин сохранять целомудрие. Не сомневаюсь, что женщина с такой внешностью, как у вас, не в состоянии понять это».
Лицо Фрэн всегда заливала краска, когда она была смущена или когда ей бьшо стыдно. Оно вспыхнуло при одном воспоминании об этих словах.
Этот монах знал о ней больше, чем она знала о себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14