Ответив на поцелуй, Лили понадеялась, что не совершает серьезной ошибки. У нее закружилась голова, а колени начали подкашиваться, когда он наконец поднял голову.
— В дом, — прошептал Рик. Не прошло и секунды, как он подхватил ее на руки и направился к дому. Одной рукой обнимая его за шею, в другой она сжимала фонарик, пытаясь осветить путь.
Дойдя до двери черного хода, он наклонился.
— Открой дверь, Лили.
Дрожащей рукой она повернула ручку. Мэгги вбежала в дом впереди них, вероятно, в поисках других непрошеных гостей. Рик захлопнул дверь и понес Лили к лестнице.
— Рик, я слишком тяжелая. Поставь меня на пол.
— Ни за что. — Он поднялся по лестнице и вошел в спальню. Занавески были отдернуты, и лунный свет лился в окно, освещая широкую кровать.
Только около кровати Рик поставил ее на пол.
Продолжал обнимать Лили одной рукой за талию, он сдернул с постели стеганое одеяло. Взял у нее фонарик и положил его на тумбочку. Его горящий взгляд встретился со взглядом Лили.
— Черт возьми, ты должна быть уверена, что хочешь именно этого!
Простые слова, которое он сказал прерывающимся от страсти голосом, развеяли ее сомнения. Лили обвила руками его талию.
— Ты слишком много говоришь.
У Рика дрожали руки, кровь шумела в ушах.
Он сделал вдох, пытаясь вернуть себе уверенность. Рику хотелось проглотить ее, но он обуздал свой ненасытный голод и стал нежно целовать ее лоб, веки, нос. От нее хорошо пахло. Никаких духов. Только запах Лили.
Ему больше не хотелось ни откладывать, ни медлить. Он жадно поцеловал ее в губы, его язык проник глубоко в ее рот. Лили отвечала ему лаской на ласку.
Рик взялся за ее свитер и стянул его с нее через голову. Ее белый лифчик был настолько прозрачен, что он мог разглядеть тень вокруг ее шагреневых сосков. Вслед за свитером он снял с нее и лифчик, после чего теплые, мягкие груди Лили оказались у него в руках.
Он резко втянул воздух, наклонился и уткнулся лицом между этими мягкими, как шелк, холмами. Опьяняющий аромат Лили завладел чувствами Рика. Разгоряченный и нетерпеливый, он подхватил ее на руки и положил на кровать.
И только потом сбросил с себя рубашку, носки, ботинки и джинсы, но не стал снимать трусы, потому что, помоги ему небо, если она дотронется до него сейчас… Он снял с Лили широкие брюки, уронил их на пол, а потом на миг остановился, наслаждаясь видом ее длинных ног, широких бедер в прозрачных белых трусиках, тонкой талией и круглыми грудями.
Какого черта она прятала такое роскошное тело?
Его взгляд встретился со взглядом Лили. Ее зрачки расширились, дыхание стало резким и прерывистым. Опустившись на колени и наклоняясь над ней, Рик нагнул голову и сорвал поцелуй с губ Лили. Ее руки ласкали его талию, и он застонал, чувствуя, как вверх по его спине пробегает огонь. Он покрыл поцелуями пространство от ее ключицы до груди. Она выгнула спину, когда он припал к ней губами и задел языком набухший кончик.
Что это с ним? Ему тридцать четыре года, если на то пошло, а он чувствовал себя как утративший выдержку подросток. Ненасытный голод — вот что он испытывал, когда думал о Лили. А ведь поначалу Рик был уверен, что ничем не рискует. Он никак не ожидал, что дерзкая дизайнерша садов западет в его сердце. И, черт возьми, конечно, не ожидал, что будет желать ее почти все время наяву, а большую часть полуночных часов ему станут сниться о ней непристойные сны.
— Ты предохраняешься? — Ее хриплый шепот привел его в чувство.
Предохраняться? Черт побери, он совсем забыл! Сердясь на то, что утратил выдержку, Рик выдвинул ящик тумбочки и вынул коробку с презервативами, которые купил на прошлой неделе — в тот день, когда решил, что должен овладеть желанной Лили. Сдернул упаковку и натянул презерватив резкими, быстрыми движениями.
— Лили?
— Пожалуйста, люби меня, Рик.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Почему ты не сказала, что девственница?
От гнева в голосе Рика у Лили упало сердце.
Она дернула простыню вверх, тщательно прикрыла свое обнаженное тело и села в кровати.
— Разве моя неопытность имела значение?
Он провел рукой по лицу, вылез из постели и подошел к окну.
— Я не могу предложить тебе ничего вечного, Лили.
Она почувствовала неожиданно сильный укол прямо в сердце. Конечно, это было глупо, ведь она знала, что их роману не суждена долгая жизнь, но…
— Я об этом не просила.
Он обернулся и посмотрел на нее через плечо.
— Я не хочу, чтобы ты не правильно меня поняла. Кольцо…
Она подняла руку.
— Рик, я знаю, что ювелир ошибся. Мы это обсудили. И ты сразу заявил, что не собираешься жениться. Так что расслабься, я не жду, что ты упадешь на одно колено, прося моей руки.
Но ей так хотелось, чтобы он упал!
— Хорошо. Потому что я не могу, — честно признался Рик.
— Не можешь или не станешь жениться на такой женщине, как я?
Он сузил глаза.
— Что ты имеешь в виду?
Этот мужчина, без сомнения, был бы отличной моделью для статуи в саду. По сравнению с ним Давид Микеланджело выглядел неразвитым мальчиком. Как он может там стоять и что-то обсуждать, когда оба они голые? Может быть, Рик и привык, что у него в постели женщины, но она никак не могла сосредоточиться, потому что ее отвлекали его широкие плечи, узкая талия и очень мужественный вид. Лунное сияние освещало крепкие мускулы его рук, плеч и живота.
Лили рывком села на краю постели, волоча за собой простыню, и натянула трусики.
— Вряд ли меня можно назвать женщиной твоего круга.
Он вздохнул, провел рукой по волосам и взъерошил их.
— Проблема не в тебе, Лили, а во мне. Я — сын своего отца. Весь в него.
Она застегнула лифчик. Потом потянулась к вывернутому наизнанку пуловеру, но, услышав, с какой болью произнес Рик последние слова, замерла в нерешительности.
— Я не понимаю…
Рик несколько минут молчал, и она уже подумала, что он не станет отвечать.
— Моя няня и ее приятель похитили меня, когда мне было пять лет. Запросили выкуп в полмиллиона долларов. Мой отец решил, что я не стою таких денег. Он отказался платить.
— Почему? И как ты спасся? — ахнула Лили.
— Почему? Потому что для моего отца нет ничего важнее денег. Они для него важнее, чем моя мать. Важнее, чем я. К счастью для меня, моя няня не собиралась становиться убийцей. Она бросила меня в парке одного, когда поняла, что ей не заплатят. Я остался невредим, если не считать того, что очень испугался и хотел есть.
Остался невредим, если не считать боли, которую испытал, усомнившись в любви своего отца. Лили прижала руку к груди и тщетно попыталась найти нужные слова.
— Но это не меняет фактов. Мне тридцать четыре года. Я никогда не испытал ничего похожего на любовь. Я точно такой же, как мой старик, бессердечный сукин сын, не способный любить.
Сердце Лили словно разорвалось пополам.
Казалось, у Рика Фолкнера было все: деньги, образование, положение в обществе и уважение окружающих. Но одна черта роднила его с Лили.
Он тосковал по любви своего отца.
Забыв об остальной одежде, Лили подошла к окну и положила руку на напрягшиеся мышцы повыше локтя Рика. Но на самом деле ей хотелось обнять его обеими руками за талию и прижаться крепко-крепко.
— Я не верю, что ты бессердечен.
— Тогда ты обманываешь сама себя, — усмехнулся Рик.
— Ты берешь к себе бездомных собак и спасаешь попавших в беду белок.
— Это животные, а не люди. Они немногого просят в ответ.
— Это неважно, ведь принцип тот же самый.
Кроме того, ты любил своего дедушку; Я это слышу в твоем голосе, когда ты говоришь о нем, и вижу в твоей решимости исполнить его мечту.
Она его не убедила. В его глазах оставалось сомнение.
— Ты любишь свою мать.
— Все любят своих матерей.
Лили отвела взгляд. Когда она была подростком, то иногда ненавидела Джоанн Уэст, обвиняя мать в том, что та сделала ее жизнь несчастной.
— Не влюбляйся в меня, Лили. Я разобью тебе сердце.
Его предупреждение чуть-чуть запоздало.
Как и ее мать, она влюбилась в мужчину, который не мог обещать ей будущего. А что будет, если она забеременеет от Рика? Лили не сомневалась в том, что полюбит этого ребенка и воспитает его.., точно так же, как поступила ее мать.
— Мне пора домой.
Рик поднял руку, сжал кулак и снова опустил ее.
— Уже поздно. Останься.
Если она примет это приглашение, то примет и его условия. Роман без ограничений. Учитывая ее происхождение, ей следовало бы вести себя разумнее, но она увидела, как оцепенели плечи Рика, увидела одиночество в его глазах и поняла, что он ждет от нее отказа.
Рик Фолкнер был достоин любви, и пришло время, чтобы кто-то ему это доказал. Лили прижалась щекой к его груди.
— Хорошо.
— Лили, если ты и дальше будешь так на меня смотреть, мы никогда не позавтракаем.
Рик лежал на кровати, закинув руки за голову.
Негромко звучала музыка, в окно струились яркие солнечные лучи. Он натянул спортивные шорты, собираясь спуститься на первый этаж и принести пару кружек кофе, но тонкие шорты не могли скрыть воздействия, которое оказала на него Лили, когда вышла из ванной.
В темных глазах Лили появился озорной блеск.
Прошлой ночью он пригласил Лили остаться, чтобы понять, чем она его привлекает. Почему она пробуждает в нем такую страсть? Ночью он до изнеможения занимался с ней любовью, но так и не получил ответов, а лишь желал ее с прежней силой. Он ждал, что когда они проснутся в одной кровати, то переживут неловкие и неприятные моменты, но оба чувствовали себя комфортно, не испытывая никакого смущения.
Капельки воды блестели на ее плечах цвета слоновой кости, повыше полотенца, которым она обмотала грудь. Она только что приняла душ и тщательно причесала влажные волосы. Ему не терпелось снова их взъерошить.
— Ты звонил в офис? — Лили направилась к нему.
Почему же он до сих пор не замечал, как соблазнительно покачиваются ее бедра, когда она ходит?
— Я позвонил моей секретарше, когда спустился за кофе, и сказал ей, что приеду после ленча. Чем чертовски ее удивил.
Она остановилась.
— Ты никогда не отдыхал утром?
— Никогда. Иди сюда. — Рик сам не мог этому поверить. Он прогуливал работу, чтобы остаться с женщиной! А ведь еще совсем недавно компания его дедушки всегда была для Рика на первом месте.
Она засмеялась.
— Через два часа у меня встреча. Ты обещал меня накормить.
— О, я накормлю. — Он ухмыльнулся, схватил ее за руку и дернул к себе так, что она повалилась на него. Ее длинные ноги обхватили его бедра, и влажное, горячее женское тело начало успокаивать его животную страсть. Он действительно собирался ее накормить — один голодный поцелуй следовал за другим. Одна рука запуталась в ее волосах, а другая обхватила влажное полотенце, прикрывавшее ее ягодицы. Он прижал ее к своему телу, возбуждаясь все сильнее.
— Рикки! — раздался в дверях шокированный женский крик.
Лили оцепенела в его объятиях, а потом вскочила с кровати.
Рик выругался и поднялся медленнее, чем Лили.
— Мама, прежде чем приехать, надо звонить или по крайней мере стучать.
— Я и стучала, но ты не ответил на стук, так что я открыла дверь моим ключом. Ты позвонил и сказал, что заболел. Я встревожилась. — Его мать приподняла брови. — Лили?
— Как поживаете, миссис Фолкнер?
Рик бросил на Лили быстрый взгляд. Ее щеки залил яркий румянец. Костяшки пальцев, сжимавших полотенце, побелели — резкий контраст с рубиновым кольцом на пальце. Черт! Кольцо.
Оставалось только надеяться, что его матери изменит обычная наблюдательность.
— Вы знакомы?
Барбара отмахнулась от его вопроса.
— Конечно, знакомы. Лили когда-то ухаживала за моими розами, но я не знала, что вы знакомы… — его мать широко раскрыла глаза, — так близко. Это обручальное кольцо?
Сердце Рика пропустило удар.
— Рикки, ты собирался сделать нам сюрприз и кое о чем объявить на вечеринке? — В ее голосе явственно слышалось волнение.
Лили застыла рядом с ним. О, черт, если Рик признается, что он и Лили только спят друг с другом, у нее не останется даже малейшего шанса получить работу у его матери и садоводческого клуба, потому что у этих дам были очень старомодные моральные ценности. А если у Лили не будет шансов получить у них работу, ей станет незачем идти на предстоящий бал.
Ей даже стало жаль Рика. Вокруг его шеи начала затягиваться невидимая петля. Что он выберет?
— Да, мама, это обручальное кольцо.
Лили резко повернулась к Рику. В ее широко открытых глазах застыло множество вопросов — вопросов, которые, как он надеялся, она оставит при себе, пока не уйдет его мать.
Он наклонился и поцеловал ее в приоткрытый от удивления рот. Потом выпрямился и пристально посмотрел на нее.
— Извини, детка. Я знаю, что обещал сохранить нашу тайну.
Лили моргнула и молчала так долго, что Рик решил: сейчас она его выдаст. Он сжал ее плечи.
— Это значит, что нам незачем ждать и мы прямо сейчас можем попросить маму разрешить тебе заняться ее садами.
Лили снова моргнула, и с трудом перевела Дух.
— Наверное, незачем.
Он только сейчас понял, в каком был напряжении.
— Мама, Лили и ее брат основали собственную компанию по дизайну садов. Может быть, ты захочешь сменить теперешнюю команду технического обслуживания и нанять «Джемини лэндскейпинг»?
Его мать бросилась к ним. Сначала она обняла Рика, а потом — Лили.
— Конечно, я бы хотела, чтобы компания моей невестки занималась моими драгоценными розами. Если хочешь знать правду. Лили, после твоего ухода мой сад перестал быть прежним. У «Долби'с» отличная репутация, но у них просто нет твоего садоводческого искусства, а новому работнику не нравится, когда я вмешиваюсь.
— Спасибо, — тихо и нерешительно ответила Лили. — Я заеду завтра и выскажу вам свое мнение, миссис Фолкнер.., если вы хотите…
— Называй меня Барбарой. Приезжай часам к трем и обязательно оставайся на обед. Мы поговорим о свадьбе.
Лили побледнела.
— Моя мама вернется из Аризоны только через месяц. Мне бы очень не хотелось решать вопрос со свадьбой до ее возвращения.
— Да, я уверена, что она захочет помочь, но обязательно приезжай, и мы посмотрим на сад. Я уверена, что Рикки выкроит время и пообедает с нами. — Взгляд, который бросила на Рика его мать, убедил его в том, что он должен включить семейный обед в свое расписание. — Теперь дай мне взглянуть на это кольцо. Я люблю рубины. И сердца. Рикки, я и понятия не имела, что ты так романтичен.
Она действительно понятия не имела. Ни о чем. Он позволил матери изливать чувства в течение пяти минут, а потом прокашлялся.
— Мама, Лили и мне надо готовиться к работе.
— Конечно. Увидимся завтра, Лили.
Рик проводил мать до парадной двери. Когда он вернулся на второй этаж. Лили уже надела свои широкие брюки и красный пуловер. Ее лицо раскраснелось от гнева.
— Ты что, сошел с ума?
— Лили…
— Ты сказал, что я буду девушкой, которая с тобой встречается, а не твоей невестой! Ты солгал, а это значит, что солгала и я. Мне надо было снять это кольцо.
— Если бы я ей не сказал, что мы помолвлены…
Она перебила его, резко взмахнув руками:
— Я знаю, что произошло бы тогда, но мне нравится твоя мать. Когда я ухаживала за ее розами, она выходила из дома и разговаривала со мной, и она обращалась со мной очень вежливо и тепло, а не как с наемной домработницей. Она никогда не заставляла меня чувствовать себя так, будто… — Обхватив себя обеими руками, она отвернулась.
— Будто что?
— Она никогда не заставляла меня чувствовать себя так, будто я недостаточно хороша.
Боль в голосе Лили подействовала на него, как сильный удар. Он вздохнул и провел рукой по волосам.
— Когда твоя мать узнает правду, она откажется от услуг моей компании. А мне не нужны плохие рекомендации, когда я пытаюсь поднять «Джемини».
— Мы сохраним помолвку на месяц или два, а потом найдем способ ее разорвать так, чтобы это не повредило нам обоим.
— Ты имеешь в виду, сохраним ее до тех пор, пока тебе не надоест со мной спать? Что ж.., знаешь, что, Рикки? Может быть, ты надоешь мне еще быстрее. — Нанеся этот удар по его самолюбию, Лили повернулась и выбежала из его дома.
Как могла такая прекрасная ночь обернуться таким ужасающим утром?
Лили припарковала грузовик перед домом, в котором жила вместе с матерью, и опустила голову на руль. Неудивительно, что при первой встрече с Риком его имя показалось ей знакомым. Его мать часто упоминала своего любимого Рикки, когда работала с Лили в саду. Барбара отчаялась когда-либо увидеть внуков, потому что Рикки не заводил с женщинами серьезных отношений.
Лили ударила руль обеими руками. Теперь она тоже стала одной из женщин, с которыми Рик не заводил серьезных отношений. Она ненавидела ложь, но если она не станет продолжать этот глупый фарс, то у нее не будет шансов ни заполучить новых клиентов, ни повидать своего отца.
Но стоило ли это ее самоуважения? Нет, не стоило. Завтра она скажет об этом Барбаре.
Она вздрогнула, услышав стук в окно грузовика. С противоположной стороны стекла на нее смотрел Трент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13