Шанс, что кто-то заметит Лайзу на заднем крыльце, практически был равен нулю.
– Да. Ты чертовски отважная девушка. Я поражен.
Через минуту он толкнул дверь кухни и вместе с Лайзой перешагнул порог. Внутри было очень темно, поэтому пришлось включить свет, который, по мнению Лестера, дополнительно способствовал бы остужению пыла его спутницы.
– Что ты подразумеваешь под словом «отвага»? – настороженно спросила она.
– Ну… смелость, мужество, самоотверженность…
Они подошли уже почти к самой двери черного входа, как вдруг Лайза остановилась.
– Вот как… – произнесла она с разочарованным видом. – А я думала, это почти то же самое, что «сексуальность».
Приехали! А ведь Лестеру казалось, что проблема почти улажена.
– Э-э… видишь ли, честно говоря, я нахожу перечисленные качества весьма сексуальными.
Лайза просияла.
– Не врешь?
– Ну что ты!
Лестер вновь дружески обнял девушку за плечи, подталкивая к выходу. Однако та неожиданно вывернулась, одним движением сбросила с себя плащ и швырнула на кухонный стол.
– Ах, как это мило с твоей стороны! – Обхватив Лестера за шею, Лайза плотно прижалась к нему пышной грудью и прошептала доверительно: – Знаешь, без одежды ты выглядишь еще привлекательнее, чем я ожидала.
Впервые за свою взрослую жизнь он пожалел, что не спит в пижаме. Сейчас на нем были лишь черные боксерские трусы.
– Послушай, Лайза…
– Поцелуй меня! – Она подставила губы.
Терпение Лестера иссякло. Никогда еще ему не приходилось сталкиваться со столь агрессивным заигрыванием. Что следует сделать, чтобы избавиться от настойчивой девицы? Ничего не скажешь – она по-своему очень хороша. Множество мужиков нашло бы ее формы весьма соблазнительными. Но, к сожалению, она не Дженнифер, в противном случае он не стал бы выпроваживать ее из своей спальни.
Что? О чем ты думаешь, приятель? Вероятно, ты подразумевал Марианну? Ну да, разумеется! Не Дженнифер, а Марианну, свою единственную возлюбленную, которую, к сожалению, больше не вернешь…
Внезапно боль утраты ударила Лестера, как молния. У него даже потемнело в глазах. Скрипнув зубами, он постарался сосредоточиться на текущей проблеме.
– Боюсь, ты неправильно меня поняла. Я вовсе не подразумевал…
Полногрудая красавица провела языком по своим губам.
– Достаточно разговоров, – хрипло произнесла она. – Пора действовать.
Лестер едва удержался, чтобы не взвалить Лайзу на плечо и не отнести во двор, на лужайку.
– Ах ты, мой красавчик! – призывно промурлыкала та. – Лапочка! Так бы тебя и съела… ам, и нет!
Вот черт! Все, довольно!
Так как Лайза продолжала обнимать Лестера за шею, он просто подхватил ее под колени и она оказалась у него на руках.
Девица завизжала от восторга.
– О, ты такой ловкий!
Видя, что она не догадывается о его намерениях, Лестер решил не медлить. Свободной рукой он схватил со стола плащ Лайзы… и вдруг замер, почувствовав еще чье-то присутствие.
На пороге кухни безмолвно стояла Дженнифер.
Неужели это происходит на самом деле? Разумеется, она была наслышана о привычках Невилла, особенно о том, что касалось его отношений с представительницами прекрасного пола. Но увидеть все своими глазами – совсем другое дело.
Возможно, она ахнула или издала какой-то другой звук, трудно сказать. Как бы то ни было, Невилл заметил ее. В следующую секунду он повернулся и вынес Лайзу на заднее крыльцо. Последнее, что запомнила Дженнифер, – это Лайза, обнимающая Невилла и хохочущая мелким, призывным смешком…
Когда он вернулся и захлопнул за собой дверь, их взгляды встретились. Он не улыбался и не хмурился. Выражение его лица было бесстрастно, как будто он выходил подышать свежим воздухом.
Дженнифер видела, как Невилл, подойдя к столу, поставил на место отъехавший стул, затем положил ладони на его спинку и коротко кивнул.
– Добрый вечер.
Как, и это все? У него хватает нахальства вести себя так, будто ничего особенного не произошло? Словно секс на кухонном столе самое обычное дело? Что ж, зато она не собирается делать вид, что ничего не видела!
Едва сдерживая гнев, Дженнифер решительно перешагнула порог кухни и, шлепая по полу тапочками, направилась к плите. Позабыв включить газ, поставила на нее маленькую кастрюльку. Затем молча двинулась к холодильнику, извлекла упаковку с молоком и немного плеснула в кастрюлю. Вернув упаковку в холодильник, она с такой силой захлопнула дверцу, что внутри него жалобно зазвенела на полках посуда.
– Что ты делаешь? – тихо спросил Лестер.
– Занимаюсь сексом на кухонном столе, разве не видишь?
Бросив эту фразу, Дженнифер прикусила губу. Спрашивается, зачем понадобилось произносить такие слова вслух? Верно, незачем. Но ей вдруг до того захотелось уколоть Невилла – просто невтерпеж. Поэтому саркастическое замечание вырвалось само собой. И все-таки не следовало упоминать о сексе. Тем самым она выдала себя с головой. Теперь Невилл поймет, что ее заботит тема его интимных похождений.
На миг зажмурившись, Дженнифер мысленно пожелала себе оказаться сейчас в другом месте.
– Я вовсе не… делал ничего подобного на кухонном столе, – сдержанно возразил Лестер, пристально вглядываясь в ее лицо.
В эту минуту она костерила себя на чем свет стоит. Ведь на самом деле она хотела ответить нечто наподобие «Играю на пианино, не видишь что ли?», но в последнюю секунду вместо вполне безобидной, хотя и невежливой, фразы выпалила невесть что.
Открыв глаза, Дженнифер уставилась на молоко в кастрюльке.
– Мне это безразлично.
– В таком случае, может, зажжешь огонь? Насколько я понимаю, ты хотела подогреть это молоко.
Осознав свою оплошность, она вспыхнула и молча включила газ.
– Мы оба были одеты, – негромко произнес Лестер, глядя на нее.
Дженнифер покосилась на его боксерские трусы.
– Да, одеты… но как!
– Лайза забралась в окно моей спальни, – пояснил он. – Когда ты вошла сюда, я пытался от нее отделаться.
Отчаянно моргая, чтобы не пролились дурацкие слезы, Дженнифер потуже затянула пояс на халате.
– Мне все равно!
Да, да, да! Совершенно безразлично! – сердито сказала она себе. Я изживу проклятое влечение к этому аморальному типу. Даже если сразу не получится, все равно… Умру, но своего добьюсь!
– Лайза не понимает значения слова «нет», – произнес Лестер.
Дженнифер все пыталась проглотить ком в горле и одновременно избавиться от унизительного чувства зависти к пышногрудой поварихе.
– В этом вы с ней два сапога пара, – наконец-то хрипло выдавила она. – Ты тоже не понимаешь значения слова «нет».
После этого замечания повисло долгое угнетающее молчание.
– Скажи, разве ты видела здесь какие-нибудь откровенно сексуальные действия? – не выдержал Лестер.
Он старался говорить спокойно, но в его голосе все же прозвучал металл.
Дженнифер вздрогнула. Ее взгляд оторвался от закипающего в кастрюльке молока и уперся в голубую кафельную стену, у которой была установлена плита.
– Не создавай себе нимб святости только потому, что я помешала вам с Лайзой согрешить. Если бы не мое появление в момент прелюдии…
– Прелюдия? – рассмеялся Лестер. – Для Лайзы прелюдия закончилась в тот момент, когда она забралась ко мне в спальню.
Дженнифер выключила газ, сняла с полки шкафчика кофейную чашку и наполнила ее горячим молоком.
– Там осталось еще немного? – спросил он, кивнув на кастрюльку. – Не нальешь и мне капельку?
Она молча взяла вторую Чашку и вылила туда остатки молока.
– Пожалуйста!
– Благодарю. – Лестер указал на стул. – Присаживайся.
Дженнифер поморщилась.
– Нет уж, спасибо! Не думаю, что у меня когда-нибудь появится желание есть за столом, на котором…
– Да брось ты! – устало прервал ее Лестер. – На этом столе не было ничего, кроме плаща Лайзы.
– Да? – В глазах Дженнифер все еще читалось сомнение.
– Уверяю тебя.
– Ну ладно…
Отодвинув стул, она села и взяла свою чашку в ладони. Отпивая первый глоток молока, окинула внука Джулии быстрым внимательным взглядом. Тот показался ей усталым. Под его глазами залегли тени, широкая мускулистая грудь заметно вздымалась и опадала при каждом вздохе. Общее строение тела определенно позволяло Невиллу рассчитывать на внимание со стороны слабого пола. По мнению Дженнифер, именно так и должен был выглядеть настоящий плейбой – мечта дам, предмет тайных девичьих грез.
Он сидел, не отрывая задумчивого взгляда от чашки с молоком, над которым поднимался пар. Выражение его лица было довольно мрачным, и все-таки даже сейчас он был чертовски притягателен.
Дженнифер почувствовала, что ее постепенно охватывают именно те эмоции, которые, как она считала, испытывают в присутствии Невилла если не все, то многие женщины. Этот прохвост действительно обладает неотразимым обаянием. Только так можно объяснить тот факт, что она до сих пор сидит с ним за одним столом, на котором он и Лайза несколько минут назад почти…
Загнав эту мысль в самый дальний и темный уголок сознания, Дженнифер отпила очередной глоток молока. Близость Невилла будоражила ее, выбивала из колеи. Куда, скажите на милость, подевалась та скромная, спокойная, уравновешенная девушка, исполняющая в этом доме обязанности сиделки и прекрасно разбирающаяся в том, что хорошо, а что плохо? Почему, глядя на сидящего напротив человека, она не видит того лживого, изворотливого и предельно эгоистичного создания, с которым когда-то познакомилась заочно и которого заставила появиться здесь? Почему вместо всех недостойных качеств человеческого характера в глазах Невилла светятся мудрость, благородство и внутренняя сила?
Допив молоко, Дженнифер отодвинула чашку. Если глаза человека позволяют замаскировать неприглядный внутренний мир, то это еще не повод, чтобы начать доверять ему! Уж она-то знает внука Джулии. И он ничего не добьется, напуская на себя поэтическую задумчивость.
Окончательно рассердившись на то, что позволила себе некоторое мягкосердечие, Дженнифер встала и легонько хлопнула Невилла по руке.
– Эй, хватит горевать!
Он заморгал, медленно возвращаясь к реальности.
– Что?
– Пей молоко. Что толку печалиться об ускользнувшей возможности поразвлечься!
В следующее мгновение она увидела, как брови Невилла удивленно поползли вверх.
– Поразвлечься? – машинально повторил он.
– Ну да. Пей, теплое молоко поможет тебе уснуть.
Лестер посмотрел на чашку, затем на стоящую перед ним девушку и провел пальцами по своим волосам.
– Я в это не верю. По-моему, успокаивающее действие молока сильно преувеличено.
– Вот как? Зачем же ты просил его налить?
Одновременно Дженнифер мысленно спросила себя: что же она сама до сих пор здесь делает? Ее чашка пуста, пора отравляться в постель, чтобы не пропал успокоительный эффект молока. Впрочем, вполне возможно, ей все-таки не удастся уснуть – даже сомкнув глаза, она внутренним взором будет видеть полуобнаженного Невилла с вызывающим эротические фантазии торсом и красивыми глазами.
– Зачем просил налить? – почти шепотом повторил он ее вопрос и, секунду подумав, покачал головой. – Полагаю… – Его взгляд уперся в глаза Дженнифер, ноздри взволнованно расширились. – Честно говоря, сам не знаю почему…
Она почувствовала, что Невилл лжет, только неясно кому – себе или ей.
В этот момент он положил ладони на стол, поднялся и произнес сквозь стиснутые зубы:
– Спокойной ночи, мисс Уиллоу.
Прежде чем уйти, он окинул Дженнифер долгим и пристальным взглядом.
У нее перехватило дыхание, и она стояла так еще добрую минуту после того, как Невилл покинул кухню. В ее мозгу прочно отпечатался образ человека, страдающего от тайной боли и борющегося с внутренними демонами.
…К восьми часам вечера торжество по случаю дня рождения миссис Пинкстон было в полном разгаре, дом полон беседующих и смеющихся гостей. Самое яркое впечатление произвело на Дженнифер то, как в начале празднования Невилл, галантно поддерживая Джулию под руку, сошел с ней по лестнице в холл, а затем привел в гостиную. Они составили весьма примечательную пару. Миссис Пинкстон была в длинном платье из темно-синего бархата, а Невилл в смокинге, белой рубашке и галстуке-бабочке. Гости встретили их радостными и продолжительными аплодисментами.
В зале хватило места для всех, потому что мебель частично вынесли в другие помещения, а частично расставили вдоль стен. Огромный персидский ковер тоже убрали, освободив часть натертого дубового паркета для танцев.
Джулия сидела в кресле на колесах в окружении нескольких близких приятельниц. Ее радостное щебетание порой было слышно даже сквозь музыку.
Уже вскрыли подарки. Коробки, оберточную бумагу и ленты унесли прочь. Официанты подали коктейли, несколько молодых пар закружилось под музыку – проигрыватель Невилла оказался весьма кстати.
Сам внук миссис Пинкстон проводил на танцевальном пятачке, среди молодежи, немало времени. Дженнифер не преминула это отметить. Равно как и тот факт, что танцевал Невилл в основном, только когда получал приглашение от очередной из многочисленных местных девушек. Позже его начали приглашать также и матроны. Похоже, вся женская часть Хиллсайд-виллиджа попала под воздействие обаяния столичного красавца. И не удивительно: каждой даме, независимо от возраста, он уделял равную долю галантности и шарма.
Словом, все было чудесно, если не считать некоторого личного разочарования Дженнифер.
Дело в том, что Хью Грубер пообещал отпустить ее брата Эдди на праздник. Мальчик любил Джулию так, словно она приходилась ему родной бабушкой. Та тоже души не чаяла в смышленом малыше. Эдди получил приглашение на всю ночь. Он заранее радовался всему, что бывает на дне рождения – торту, мороженому, музыке, веселью. И особенно – возможности подольше побыть со старшей сестрой.
Однако, верный себе, Хью в последнюю минуту позвонил и сообщил, что Эдди слегка простудился и останется дома. Разумеется, Дженнифер сразу вскипела от возмущения. Внешне все выглядело как забота о здоровье ребенка, но на самом деле Грубер разбивал малышу сердце. Причем данное обстоятельство его ничуть не волновало. Ему важно было проявить свою власть.
Дженнифер умоляла позволить ей взять Эдди, сказала, что сама за ним заскочит, потому что Хью получил временный запрет на вождение автомобиля за езду в нетрезвом состоянии. Но Грубер стоял на своем: его сын болен и никуда не поедет. Дженнифер настаивала, и тогда Хью заявил, что он отец ребенка и его слово – закон. А ей лучше не тратить попусту время, потому что если она явится, то внутрь трейлера все равно не попадет.
Вконец расстроенная, Дженнифер повесила трубку кухонного телефона и неожиданно обнаружила, что осталась наедине с Лайзой. В тот момент ей только этого и недоставало. Меньше всего она желала выслушивать восторженные рассказы похотливой поварихи о вчерашнем приключении с Невиллом. Сейчас у нее не было сил даже улыбаться.
Однако, как ни странно, Лайза сидела за столом молча, грустно глядя на недоеденный кусок ею же испеченного накануне огромного праздничного торта. Она подняла взгляд на Дженнифер, но ничего не сказала и даже не улыбнулась. Вид у нее вопреки обыкновению был подавленный.
Дженнифер подошла к плите и поставила на огонь чайник, намереваясь заварить себе травяной чай и с его помощью немного успокоиться.
– Как там проходит праздник? – хотя и вяло, но все-таки поинтересовалась Лайза.
Дженнифер оглянулась на нее, удивляясь, что же могло так огорчить обычно не унывающую повариху. На время забыв о собственных неприятностях, она подошла к столу и отодвинула стул.
– Прием удался на славу. Закуски для фуршета, торт – просто объедение! Ты превзошла саму себя. – Затем, указав на стоящую перед Лайзой тарелку с недоеденными кусками бисквита, она спросила: – Ты себя хорошо чувствуешь? Вкуснее торта я в жизни не пробовала, а у тебя как будто нет аппетита?
Лайза поставила локоть на стол и подперла щеку рукой.
– Просто я не голодна. Наелась всего за день…
Дженнифер пристальнее вгляделась в ее лицо.
– Ведь тебе всегда нравились праздники. Пойди потанцуй, повеселись, а я здесь пока подежурю.
Лайза поморщилась.
– Не могу. В духовке пекутся слойки с сыром и ветчиной.
Что-то здесь не так, подумала Дженнифер.
В самом деле, эта грустная молодая женщина, не желающая есть собственноручно испеченный восхитительный торт, прилежно застегнувшая на все пуговицы – до самого горла! – белую батистовую блузку, была совершенно не похожа на ту взбудораженную Лайзу, которая куролесила вчера ночью на этой самой кухне.
– Что стряслось? – прямо спросила Дженнифер. – Я еще никогда не видела тебя такой подавленной.
Лайза тяжко вздохнула.
– Верно. – Она кивнула в сторону большой гостиной, откуда раздавались звуки вальса. – Это все из-за Невилла…
Дженнифер будто кто-то иголкой в сердце кольнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
– Да. Ты чертовски отважная девушка. Я поражен.
Через минуту он толкнул дверь кухни и вместе с Лайзой перешагнул порог. Внутри было очень темно, поэтому пришлось включить свет, который, по мнению Лестера, дополнительно способствовал бы остужению пыла его спутницы.
– Что ты подразумеваешь под словом «отвага»? – настороженно спросила она.
– Ну… смелость, мужество, самоотверженность…
Они подошли уже почти к самой двери черного входа, как вдруг Лайза остановилась.
– Вот как… – произнесла она с разочарованным видом. – А я думала, это почти то же самое, что «сексуальность».
Приехали! А ведь Лестеру казалось, что проблема почти улажена.
– Э-э… видишь ли, честно говоря, я нахожу перечисленные качества весьма сексуальными.
Лайза просияла.
– Не врешь?
– Ну что ты!
Лестер вновь дружески обнял девушку за плечи, подталкивая к выходу. Однако та неожиданно вывернулась, одним движением сбросила с себя плащ и швырнула на кухонный стол.
– Ах, как это мило с твоей стороны! – Обхватив Лестера за шею, Лайза плотно прижалась к нему пышной грудью и прошептала доверительно: – Знаешь, без одежды ты выглядишь еще привлекательнее, чем я ожидала.
Впервые за свою взрослую жизнь он пожалел, что не спит в пижаме. Сейчас на нем были лишь черные боксерские трусы.
– Послушай, Лайза…
– Поцелуй меня! – Она подставила губы.
Терпение Лестера иссякло. Никогда еще ему не приходилось сталкиваться со столь агрессивным заигрыванием. Что следует сделать, чтобы избавиться от настойчивой девицы? Ничего не скажешь – она по-своему очень хороша. Множество мужиков нашло бы ее формы весьма соблазнительными. Но, к сожалению, она не Дженнифер, в противном случае он не стал бы выпроваживать ее из своей спальни.
Что? О чем ты думаешь, приятель? Вероятно, ты подразумевал Марианну? Ну да, разумеется! Не Дженнифер, а Марианну, свою единственную возлюбленную, которую, к сожалению, больше не вернешь…
Внезапно боль утраты ударила Лестера, как молния. У него даже потемнело в глазах. Скрипнув зубами, он постарался сосредоточиться на текущей проблеме.
– Боюсь, ты неправильно меня поняла. Я вовсе не подразумевал…
Полногрудая красавица провела языком по своим губам.
– Достаточно разговоров, – хрипло произнесла она. – Пора действовать.
Лестер едва удержался, чтобы не взвалить Лайзу на плечо и не отнести во двор, на лужайку.
– Ах ты, мой красавчик! – призывно промурлыкала та. – Лапочка! Так бы тебя и съела… ам, и нет!
Вот черт! Все, довольно!
Так как Лайза продолжала обнимать Лестера за шею, он просто подхватил ее под колени и она оказалась у него на руках.
Девица завизжала от восторга.
– О, ты такой ловкий!
Видя, что она не догадывается о его намерениях, Лестер решил не медлить. Свободной рукой он схватил со стола плащ Лайзы… и вдруг замер, почувствовав еще чье-то присутствие.
На пороге кухни безмолвно стояла Дженнифер.
Неужели это происходит на самом деле? Разумеется, она была наслышана о привычках Невилла, особенно о том, что касалось его отношений с представительницами прекрасного пола. Но увидеть все своими глазами – совсем другое дело.
Возможно, она ахнула или издала какой-то другой звук, трудно сказать. Как бы то ни было, Невилл заметил ее. В следующую секунду он повернулся и вынес Лайзу на заднее крыльцо. Последнее, что запомнила Дженнифер, – это Лайза, обнимающая Невилла и хохочущая мелким, призывным смешком…
Когда он вернулся и захлопнул за собой дверь, их взгляды встретились. Он не улыбался и не хмурился. Выражение его лица было бесстрастно, как будто он выходил подышать свежим воздухом.
Дженнифер видела, как Невилл, подойдя к столу, поставил на место отъехавший стул, затем положил ладони на его спинку и коротко кивнул.
– Добрый вечер.
Как, и это все? У него хватает нахальства вести себя так, будто ничего особенного не произошло? Словно секс на кухонном столе самое обычное дело? Что ж, зато она не собирается делать вид, что ничего не видела!
Едва сдерживая гнев, Дженнифер решительно перешагнула порог кухни и, шлепая по полу тапочками, направилась к плите. Позабыв включить газ, поставила на нее маленькую кастрюльку. Затем молча двинулась к холодильнику, извлекла упаковку с молоком и немного плеснула в кастрюлю. Вернув упаковку в холодильник, она с такой силой захлопнула дверцу, что внутри него жалобно зазвенела на полках посуда.
– Что ты делаешь? – тихо спросил Лестер.
– Занимаюсь сексом на кухонном столе, разве не видишь?
Бросив эту фразу, Дженнифер прикусила губу. Спрашивается, зачем понадобилось произносить такие слова вслух? Верно, незачем. Но ей вдруг до того захотелось уколоть Невилла – просто невтерпеж. Поэтому саркастическое замечание вырвалось само собой. И все-таки не следовало упоминать о сексе. Тем самым она выдала себя с головой. Теперь Невилл поймет, что ее заботит тема его интимных похождений.
На миг зажмурившись, Дженнифер мысленно пожелала себе оказаться сейчас в другом месте.
– Я вовсе не… делал ничего подобного на кухонном столе, – сдержанно возразил Лестер, пристально вглядываясь в ее лицо.
В эту минуту она костерила себя на чем свет стоит. Ведь на самом деле она хотела ответить нечто наподобие «Играю на пианино, не видишь что ли?», но в последнюю секунду вместо вполне безобидной, хотя и невежливой, фразы выпалила невесть что.
Открыв глаза, Дженнифер уставилась на молоко в кастрюльке.
– Мне это безразлично.
– В таком случае, может, зажжешь огонь? Насколько я понимаю, ты хотела подогреть это молоко.
Осознав свою оплошность, она вспыхнула и молча включила газ.
– Мы оба были одеты, – негромко произнес Лестер, глядя на нее.
Дженнифер покосилась на его боксерские трусы.
– Да, одеты… но как!
– Лайза забралась в окно моей спальни, – пояснил он. – Когда ты вошла сюда, я пытался от нее отделаться.
Отчаянно моргая, чтобы не пролились дурацкие слезы, Дженнифер потуже затянула пояс на халате.
– Мне все равно!
Да, да, да! Совершенно безразлично! – сердито сказала она себе. Я изживу проклятое влечение к этому аморальному типу. Даже если сразу не получится, все равно… Умру, но своего добьюсь!
– Лайза не понимает значения слова «нет», – произнес Лестер.
Дженнифер все пыталась проглотить ком в горле и одновременно избавиться от унизительного чувства зависти к пышногрудой поварихе.
– В этом вы с ней два сапога пара, – наконец-то хрипло выдавила она. – Ты тоже не понимаешь значения слова «нет».
После этого замечания повисло долгое угнетающее молчание.
– Скажи, разве ты видела здесь какие-нибудь откровенно сексуальные действия? – не выдержал Лестер.
Он старался говорить спокойно, но в его голосе все же прозвучал металл.
Дженнифер вздрогнула. Ее взгляд оторвался от закипающего в кастрюльке молока и уперся в голубую кафельную стену, у которой была установлена плита.
– Не создавай себе нимб святости только потому, что я помешала вам с Лайзой согрешить. Если бы не мое появление в момент прелюдии…
– Прелюдия? – рассмеялся Лестер. – Для Лайзы прелюдия закончилась в тот момент, когда она забралась ко мне в спальню.
Дженнифер выключила газ, сняла с полки шкафчика кофейную чашку и наполнила ее горячим молоком.
– Там осталось еще немного? – спросил он, кивнув на кастрюльку. – Не нальешь и мне капельку?
Она молча взяла вторую Чашку и вылила туда остатки молока.
– Пожалуйста!
– Благодарю. – Лестер указал на стул. – Присаживайся.
Дженнифер поморщилась.
– Нет уж, спасибо! Не думаю, что у меня когда-нибудь появится желание есть за столом, на котором…
– Да брось ты! – устало прервал ее Лестер. – На этом столе не было ничего, кроме плаща Лайзы.
– Да? – В глазах Дженнифер все еще читалось сомнение.
– Уверяю тебя.
– Ну ладно…
Отодвинув стул, она села и взяла свою чашку в ладони. Отпивая первый глоток молока, окинула внука Джулии быстрым внимательным взглядом. Тот показался ей усталым. Под его глазами залегли тени, широкая мускулистая грудь заметно вздымалась и опадала при каждом вздохе. Общее строение тела определенно позволяло Невиллу рассчитывать на внимание со стороны слабого пола. По мнению Дженнифер, именно так и должен был выглядеть настоящий плейбой – мечта дам, предмет тайных девичьих грез.
Он сидел, не отрывая задумчивого взгляда от чашки с молоком, над которым поднимался пар. Выражение его лица было довольно мрачным, и все-таки даже сейчас он был чертовски притягателен.
Дженнифер почувствовала, что ее постепенно охватывают именно те эмоции, которые, как она считала, испытывают в присутствии Невилла если не все, то многие женщины. Этот прохвост действительно обладает неотразимым обаянием. Только так можно объяснить тот факт, что она до сих пор сидит с ним за одним столом, на котором он и Лайза несколько минут назад почти…
Загнав эту мысль в самый дальний и темный уголок сознания, Дженнифер отпила очередной глоток молока. Близость Невилла будоражила ее, выбивала из колеи. Куда, скажите на милость, подевалась та скромная, спокойная, уравновешенная девушка, исполняющая в этом доме обязанности сиделки и прекрасно разбирающаяся в том, что хорошо, а что плохо? Почему, глядя на сидящего напротив человека, она не видит того лживого, изворотливого и предельно эгоистичного создания, с которым когда-то познакомилась заочно и которого заставила появиться здесь? Почему вместо всех недостойных качеств человеческого характера в глазах Невилла светятся мудрость, благородство и внутренняя сила?
Допив молоко, Дженнифер отодвинула чашку. Если глаза человека позволяют замаскировать неприглядный внутренний мир, то это еще не повод, чтобы начать доверять ему! Уж она-то знает внука Джулии. И он ничего не добьется, напуская на себя поэтическую задумчивость.
Окончательно рассердившись на то, что позволила себе некоторое мягкосердечие, Дженнифер встала и легонько хлопнула Невилла по руке.
– Эй, хватит горевать!
Он заморгал, медленно возвращаясь к реальности.
– Что?
– Пей молоко. Что толку печалиться об ускользнувшей возможности поразвлечься!
В следующее мгновение она увидела, как брови Невилла удивленно поползли вверх.
– Поразвлечься? – машинально повторил он.
– Ну да. Пей, теплое молоко поможет тебе уснуть.
Лестер посмотрел на чашку, затем на стоящую перед ним девушку и провел пальцами по своим волосам.
– Я в это не верю. По-моему, успокаивающее действие молока сильно преувеличено.
– Вот как? Зачем же ты просил его налить?
Одновременно Дженнифер мысленно спросила себя: что же она сама до сих пор здесь делает? Ее чашка пуста, пора отравляться в постель, чтобы не пропал успокоительный эффект молока. Впрочем, вполне возможно, ей все-таки не удастся уснуть – даже сомкнув глаза, она внутренним взором будет видеть полуобнаженного Невилла с вызывающим эротические фантазии торсом и красивыми глазами.
– Зачем просил налить? – почти шепотом повторил он ее вопрос и, секунду подумав, покачал головой. – Полагаю… – Его взгляд уперся в глаза Дженнифер, ноздри взволнованно расширились. – Честно говоря, сам не знаю почему…
Она почувствовала, что Невилл лжет, только неясно кому – себе или ей.
В этот момент он положил ладони на стол, поднялся и произнес сквозь стиснутые зубы:
– Спокойной ночи, мисс Уиллоу.
Прежде чем уйти, он окинул Дженнифер долгим и пристальным взглядом.
У нее перехватило дыхание, и она стояла так еще добрую минуту после того, как Невилл покинул кухню. В ее мозгу прочно отпечатался образ человека, страдающего от тайной боли и борющегося с внутренними демонами.
…К восьми часам вечера торжество по случаю дня рождения миссис Пинкстон было в полном разгаре, дом полон беседующих и смеющихся гостей. Самое яркое впечатление произвело на Дженнифер то, как в начале празднования Невилл, галантно поддерживая Джулию под руку, сошел с ней по лестнице в холл, а затем привел в гостиную. Они составили весьма примечательную пару. Миссис Пинкстон была в длинном платье из темно-синего бархата, а Невилл в смокинге, белой рубашке и галстуке-бабочке. Гости встретили их радостными и продолжительными аплодисментами.
В зале хватило места для всех, потому что мебель частично вынесли в другие помещения, а частично расставили вдоль стен. Огромный персидский ковер тоже убрали, освободив часть натертого дубового паркета для танцев.
Джулия сидела в кресле на колесах в окружении нескольких близких приятельниц. Ее радостное щебетание порой было слышно даже сквозь музыку.
Уже вскрыли подарки. Коробки, оберточную бумагу и ленты унесли прочь. Официанты подали коктейли, несколько молодых пар закружилось под музыку – проигрыватель Невилла оказался весьма кстати.
Сам внук миссис Пинкстон проводил на танцевальном пятачке, среди молодежи, немало времени. Дженнифер не преминула это отметить. Равно как и тот факт, что танцевал Невилл в основном, только когда получал приглашение от очередной из многочисленных местных девушек. Позже его начали приглашать также и матроны. Похоже, вся женская часть Хиллсайд-виллиджа попала под воздействие обаяния столичного красавца. И не удивительно: каждой даме, независимо от возраста, он уделял равную долю галантности и шарма.
Словом, все было чудесно, если не считать некоторого личного разочарования Дженнифер.
Дело в том, что Хью Грубер пообещал отпустить ее брата Эдди на праздник. Мальчик любил Джулию так, словно она приходилась ему родной бабушкой. Та тоже души не чаяла в смышленом малыше. Эдди получил приглашение на всю ночь. Он заранее радовался всему, что бывает на дне рождения – торту, мороженому, музыке, веселью. И особенно – возможности подольше побыть со старшей сестрой.
Однако, верный себе, Хью в последнюю минуту позвонил и сообщил, что Эдди слегка простудился и останется дома. Разумеется, Дженнифер сразу вскипела от возмущения. Внешне все выглядело как забота о здоровье ребенка, но на самом деле Грубер разбивал малышу сердце. Причем данное обстоятельство его ничуть не волновало. Ему важно было проявить свою власть.
Дженнифер умоляла позволить ей взять Эдди, сказала, что сама за ним заскочит, потому что Хью получил временный запрет на вождение автомобиля за езду в нетрезвом состоянии. Но Грубер стоял на своем: его сын болен и никуда не поедет. Дженнифер настаивала, и тогда Хью заявил, что он отец ребенка и его слово – закон. А ей лучше не тратить попусту время, потому что если она явится, то внутрь трейлера все равно не попадет.
Вконец расстроенная, Дженнифер повесила трубку кухонного телефона и неожиданно обнаружила, что осталась наедине с Лайзой. В тот момент ей только этого и недоставало. Меньше всего она желала выслушивать восторженные рассказы похотливой поварихи о вчерашнем приключении с Невиллом. Сейчас у нее не было сил даже улыбаться.
Однако, как ни странно, Лайза сидела за столом молча, грустно глядя на недоеденный кусок ею же испеченного накануне огромного праздничного торта. Она подняла взгляд на Дженнифер, но ничего не сказала и даже не улыбнулась. Вид у нее вопреки обыкновению был подавленный.
Дженнифер подошла к плите и поставила на огонь чайник, намереваясь заварить себе травяной чай и с его помощью немного успокоиться.
– Как там проходит праздник? – хотя и вяло, но все-таки поинтересовалась Лайза.
Дженнифер оглянулась на нее, удивляясь, что же могло так огорчить обычно не унывающую повариху. На время забыв о собственных неприятностях, она подошла к столу и отодвинула стул.
– Прием удался на славу. Закуски для фуршета, торт – просто объедение! Ты превзошла саму себя. – Затем, указав на стоящую перед Лайзой тарелку с недоеденными кусками бисквита, она спросила: – Ты себя хорошо чувствуешь? Вкуснее торта я в жизни не пробовала, а у тебя как будто нет аппетита?
Лайза поставила локоть на стол и подперла щеку рукой.
– Просто я не голодна. Наелась всего за день…
Дженнифер пристальнее вгляделась в ее лицо.
– Ведь тебе всегда нравились праздники. Пойди потанцуй, повеселись, а я здесь пока подежурю.
Лайза поморщилась.
– Не могу. В духовке пекутся слойки с сыром и ветчиной.
Что-то здесь не так, подумала Дженнифер.
В самом деле, эта грустная молодая женщина, не желающая есть собственноручно испеченный восхитительный торт, прилежно застегнувшая на все пуговицы – до самого горла! – белую батистовую блузку, была совершенно не похожа на ту взбудораженную Лайзу, которая куролесила вчера ночью на этой самой кухне.
– Что стряслось? – прямо спросила Дженнифер. – Я еще никогда не видела тебя такой подавленной.
Лайза тяжко вздохнула.
– Верно. – Она кивнула в сторону большой гостиной, откуда раздавались звуки вальса. – Это все из-за Невилла…
Дженнифер будто кто-то иголкой в сердце кольнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15