Заставив свои отяжелевшие ноги передвигаться, Дана прошла в ванную и плеснула в разгоряченное лицо холодной водой.
Она посмотрела на себя в зеркало и приказала себе успокоиться, потому что теперь матери ее не достать. Не достать потому, что если Вида Лу Динвидди позволит себе любой выпад против нее, то она, Дана, откроет всем, кто эта женщина. Вот тогда Виде Лу ничего не останется, как исчезнуть из города навсегда.
Значит, никто не узнает, что за связь существует между ними. Какой бы дрянью ни была Вида Лу, у нее не отнять здравого смысла. Так что она не станет всем объявлять, что Дана – ее дочь, дочь, от которой она отказалась и которую презирала. Пока дочь не станет угрозой для нее.
Дана задрожала и отошла от зеркала. Под витринным, поддельным обаянием бьется злое и мстительное сердце женщины, которая ни перед чем не остановится, чтобы получить желаемое.
Разве она не доказала это пятнадцать лет назад, когда натравила одного из своих дружков на Дану? Конечно, доказала. У Даны до сих пор сохранились шрамы.
Дана прикусила губу, чтобы унять дрожь. Власть. Вот чего всегда хотела Вида Лу Динвидди. Нет, поправила себя Дана, ее мать хотела большего, она хотела заполучить мужчину голубой виргинской крови. И она не успокоится до тех пор, пока не достигнет желаемого.
Вида Лу не позволила бы никому встать у нее на пути, и меньше всего дочери. Потому нужно делать свой газетный материал и уезжать из города.
Дана не думала, что ей придется бояться прошлого. Она была абсолютно уверена, что не столкнется в Шарлотсвилле с призраками прежней жизни. Но жизнь сыграла с ней злую шутку.
Но ее мать? Боже, она-то думала, что Клэр Бивенс давным-давно покинула эти места, чтобы никогда больше сюда не возвращаться.
От паники, охватившей ее, Дана почувствовала кислый вкус во рту. Она бы ни за что не позволила Виде Лу почивать на лаврах, если бы не обстоятельства. Судьба сыграла с ней отвратительную шутку. Но она не станет хныкать. Она имеет дело с гадюкой, с которой непременно рассчитается, но не сейчас. Ее дело, в центре которого стоит доктор Янси Грейнджер, гораздо важнее.
Глава 12
– Возьмите на себя все мои звонки, Инес. Если, конечно, это не доктор Грейнджер.
Инес кивнула Виде Лу, затем сказала покорным голосом:
– Да, мадам. Еще что-нибудь?
– Да. Принеси-ка мне чаю. И проверь, свежие ли сливки на этот раз. Если нет… – Вида Лу замолчала, но экономка поняла, что та имеет в виду, и ее лицо мгновенно утратило все краски.
«Черт, как тяжело получить сегодня толковую помощь от кого-либо!» – сказала себе Вида Лу, направляясь в свой кабинет. У нее возник новый план по сбору средств. Она надеялась, что он окажется успешнее прежнего.
Вида Лу прошла по шикарному ковру и села за стол. Ее секретарь появится чуть позже. А пока она хотела побыть одна, подумать, подыскать захватывающую тему для беседы. Гостей должно быть много, иначе она не согласна.
Деньги не текли ручьем, как она ожидала. Сначала все шло неплохо, но теперь, кажется, интерес падает. Шелби Тримейн стоял насмерть на своей цене, тот еще ублюдок.
Потом Вида Лу переключилась на список, лежащий перед ней. Она едва заметила Инес, когда та поставила серебряный поднос с чаем на тележке рядом со столом из вишневого дерева и поспешила исчезнуть из кабинета хозяйки.
Поднимая чашку, Вида Лу заметила, как ее руки дрожат.
– Черт возьми! – закричала она, потом поставила на стол чашку, борясь с огромным желанием запустить ею в угол.
Раздражение и злость не помогут достичь цели. Только терпение и осторожное планирование способны привести к ней. Появление дочери в Шарлотсвилле разозлило ее до крайности.
Черт подери, почему эта дрянь появилась здесь? Это несправедливо, ныла Вида Лу про себя. Она никогда не думала, что ей снова придется увидеть эту идиотку.
Давно, как только она выяснила, что беременна, она взяла мухобойку и с ее помощью попыталась устроить выкидыш. Ничего не получилось, потому что было уже слишком поздно. Она была толстая и глупая, да еще и беременная.
После того как она оправилась от удара – рождения младенца, она решила кому-нибудь отдать ее в приемные дочери, но дело оказалось слишком сложным. Кроме того, она втайне надеялась, что отец ребенка женится на ней.
Но ему и в голову это не приходило. Испуганная, плохо соображающая, она оставила Дану у себя, эту ошибку своей молодости.
Внезапно все ее тело покрылось испариной, и Вида Лу почувствовала боль в животе. Мало того что Дана появилась не вовремя, причина ее приезда сюда Виде Лу очень не нравилась. Она не хотела, чтобы Дана вертелась возле Янси. Он ее, только ее. Ей невыносима была даже мысль о другой женщине рядом с ним, и уж тем более ее дочери!
Вида Лу должна была признать, что Дана действительно стала красивой молодой женщиной, хотя это раздражало ее, безусловно. Ее дочери, вероятно, никогда не придется отправляться под нож хирурга, чтобы оставаться такой, какая она есть.
Слепой гнев, помноженный на ревность, разрывал Виду Лу на части. Она вскочила из-за стола и принялась мерить шагами комнату. Но ее душила сейчас не только ревность, но и опасение, что Дана может навредить ее репутации в обществе.
Если тайна, похороненная много лет назад, откроется… Нет! Этого не случится, сказала себе Вида Лу, остановившись посреди комнаты и сощурившись. Никто никогда не узнает, кто такая Дана, но для этого она должна убраться из города, и как можно скорее. Вида Лу позаботится об этом.
Она вдруг рассмеялась. Что это она так разволновалась? Ведь у нее достаточно власти и денег, чтобы исполнилось все, что она только захочет.
Дана Бивенс – ошибка, которую надо исправить.
Почувствовав себя лучше, Вида Лу подумала о звонке Тайсону Питерсу, ее персональному тренеру и жеребцу одновременно. Она улыбнулась. Господи, это человек, который способен делать с ее телом чудеса! Его большие руки могут массировать, колотить, мять, пока из ее мышц не уйдет все напряжение, а потом он трахает ее так, что ей кажется, что даже кости тают.
Да, Тайсон хорош, пока ему платят. Но ее это устраивает. Виде Лу нужен мужчина, и поскольку она не может заиметь Янси прямо сейчас, пусть это делает пока Тайсон. Ему не долго осталось быть в ее жизни, так или иначе, Янси скоро займет его место.
Вида Лу положила руку на телефон и вздрогнула, когда он вдруг зазвонил. Она велела Инес принимать все звонки. Дрянь!
– Да, – резко бросила Вида Лу в телефонную трубку.
– Вида, это Лестер.
Вида Лу немного успокоилась. Лестер Мэйфилд был членом комитета по сбору средств и одним из наиболее энергичных сторонников клиники. Лично ей он и его жена казались отвратительными. Однако у него есть деньги и влияние, а это главное.
– Я надеюсь, вы не рассердитесь на Инес. Это я настоял, чтобы она соединила меня с вами.
– Все в порядке. А в чем дело?
– Я лишь хотел уточнить насчет сегодняшнего вечера.
– И это все? – На этот раз Вида Лу даже не пыталась скрыть свое нетерпение.
– И да и нет.
Она услышала его нежелание говорить и немедленно изменила свой тон.
– Я кое-что слышала, Лестер. Но я бы хотела знать правду. В чем дело?
– Я точно не знаю. Позвоните Янси и попросите его тоже прийти.
Он повесил трубку. Вида Лу с недоумением уставилась на трубку.
Что бы это значило?
Мгновенно двери операционной распахнулись, и Янси сразу выкинул из головы все мысли, сосредотачиваясь на том, что он должен был сейчас делать. Он все еще благоухал чистым, антисептическим запахом, который пронизывал здесь все, в том числе и пациентку, лежащую перед ним. Это непреложный закон.
Он уже сделал две успешные операции, и ему предстояла еще одна, которая, как он полагал, должна быть столь же удачной.
Теперь у него есть немного времени до начала следующей операции. Он надеялся ненадолго прикрыть глаза.
– Хорошая работа, доктор.
– Спасибо, Рик, – сказал Янси, стягивая хирургические перчатки.
Рик Клайн, тоже хирург и один из немногих защитников Янси, сказал со страхом в голосе:
– Удивительно, но ты совершаешь невозможное.
– Потому что я хороший.
Рик покачал головой.
– И добавь: ты еще наглый и дерзкий сукин сын.
Янси засмеялся.
– Я удаляюсь отсюда. Увидимся позже.
Вернувшись в офис, Янси почти упал на кушетку. Господи, как он устал! Его глаза горели огнем. Это просто чудо, что в таком состоянии он еще может что-то делать в операционной.
Стресс. Но это не точный диагноз. До тех пор пока Дана Бивенс не притащила свою упругую задницу в их город, он умел справляться с напряжением на работе.
В последнее время он просто обезумел, и это нервировало его. Меньше всего ему нужна честолюбивая репортерша, не важно, какой бы сексуально привлекательной она ни была.
С другой стороны, зачем отвергать такую возможность? Если она хочет написать о нем то, что интересно публике, какой от этого вред? Прекрасная реклама для него и для больницы.
«Не так быстро, Грейнджер, не спеши, – предупредил он себя, – красный свет! То, что интересно публике? Ты просто дурак, Грейнджер. Да она же проныра, она намерена вынюхивать все о твоей жизни и работе. Этого нельзя позволить».
Ему меньше всего хотелось, чтобы кое-что из его прошлого стало достоянием гласности, он предпочитал эти кошмары держать при себе. Так, к черту эту Дану Бивенс с ее теплыми влажными губами и убийственным телом! Ему надо смотреть в оба.
Он должен сделать все, чтобы защитить свою репутацию врача и человека.
Дана сидела среди подушек на кровати, зажав телефонную трубку между плечом и ухом.
– Выясни все, что сможешь, и перезвони мне, хорошо?
– Обязательно.
– О, Билли, будь поосторожней!
– Черт, Дана, за кого ты меня принимаешь, за слабоумного?
– Конечно, нет. Я просто…
– Знаю, знаю… – Голос Билли прервал ее. – Если кто-нибудь узнает, где ты и что делаешь, тебе не поздоровится.
Несмотря на беспокойство, Дана засмеялась.
– Я думаю, в этом нет ничего плохого.
– Не волнуйся, золотко, Билли о тебе позаботится. Разве я могу тебя подвести?
– Нет, такого пока не было. За что я твоя вечная должница.
– Ты уже расплатилась за все, и заплатила больше чем достаточно.
– Спасибо. Приятно слышать.
Закончив разговор, Дана еще несколько минут продолжала улыбаться. Спасибо небесам за Билли Барнса, такого же репортера, как и она, и друга, который работал в Вашингтоне. Они встретились несколько лет назад и стали верными друзьями.
Она позвонила Билли домой и спросила, что он знает о конгрессмене Клейтоне Кроуфорде и его жене Глории. Билли занимался конгрессменом и сделал несколько статей о нем. Он сказал ей, что до него тоже дошел слух, но он не знает никаких подробностей и какой именно доктор занимается ими.
Дана скрестила пальцы, желая, чтобы этим доктором действительно оказался Янси Грейнджер.
Она собиралась уходить, когда позвонила Эйприл.
– Что случилось? – спросила Дана, услышав возбужденный голос подруги.
– Будет встреча, которая, держу пари, тебя заинтересует.
– Я в твоем распоряжении.
Через несколько минут Дана подхватила свой кейс и сумочку и выскользнула за дверь.
Кроме Виды Лу, все члены комитета уже собрались в комнате Центра местного самоуправления. Дана стояла за дверью со стеклянной вставкой и рассматривала собравшихся. Она понятия не имела, как ее здесь примут, но она точно знала, что если она хочет встретиться с комитетом в полном составе, то это ее единственный шанс. Как только появится Вида Лу, этот шанс будет упущен.
Если память ее не обманывала, то мать должна опоздать и превратить свое появление в событие.
Дана толкнула дверь и вошла с приятной уверенной улыбкой на лице. Трое мужчин и одна женщина перестали говорить и посмотрели на нее.
– Я надеюсь, что вы не против моего вторжения. Я Дана Бивенс. – Она улыбнулась еще шире, чтобы своей улыбкой одарить каждого из присутствующих. – Я журналистка, приехала в ваш город подготовить материал о докторе Грейнджере и о будущей больнице.
Присутствующие обменялись взглядами, будто не знали, что сказать, но по выражению лиц было ясно – они довольны подобным поворотом событий. Дана, казалось, видит, как щелкает у них в мозгу: реклама, гласность, деньги…
Потом высокий мужчина с невыразительным лицом и крючковатым носом встал и протянул руку.
– Я Герман Грин.
Дана шагнула вперед и пожала ему руку.
– Это Лестер Мэйфилд, – представил Грин своего коллегу.
Дана обменялась рукопожатием с темноволосым темноглазым мужчиной с брюшком, указывающим на то, что он любил выпить и хорошо поесть.
– Мистер Мэйфилд.
– А я Картер Липтон, госпожа Бивенс. Какое издание вы представляете?
Липтон был настолько худ, насколько Мэйфилд был толст, а скобки на зубах придавали Липтону сходство с мальчишкой.
– Этот материал я готовлю для «Ишьюз», – сказала Дана сладким голосом и заметила, как посветлели лица при упоминании о престижном журнале.
– Эй, парни, кончайте допрос!
Они засмеялись, поворачиваясь к женщине, которая осталась сидеть на своем месте. Дана почувствовала, как хорошо держится эта женщина в компании мужчин. Когда та поднялась, то оказалось, что ростом она была около шести футов.
– Вы, должно быть, Элис Креншоу, подруга Эйприл.
Элис улыбнулась, и ее хмурое лицо оживилось. Карие глаза блестели, когда она пожимала руку Даны.
– Верно. Она рассказала мне о вас все.
– О! – Дана засмеялась. – Не знаю, хорошо это или плохо.
– Ну конечно, хорошо, – сказала Элис, садясь на свое место. – Она считает вас просто замечательной.
– Это слишком далеко от истины, но все равно приятно слышать.
Дана положила кейс на стол, открыла его, достала ручку и блокнот.
– Вы не против, если я задам вам несколько вопросов?
Все согласно качали головами и заговорили разом, над чем тут же расхохотались. Дану взволновала их готовность говорить. Она быстро записывала, а они рассказывали о своих надеждах на открытие больницы, где будут лечить от бесплодия, и что значит для их города подобная больница.
Конечно, никто и словом не обмолвился о надвигающемся судебном процессе, хотя они понимали: Дана о нем знает. Из чувства такта о Янси Грейнджере не было сказано ничего.
– Насколько мне известно, вы полагаете, что репутация доктора Грейнджера позволит собрать достаточно денег, чтобы заплатить за землю под больницу? – спросила Дана в тот момент, когда дверь с шумом распахнулась.
У Даны перехватило дыхание, когда мать вошла в комнату, одетая так, будто только что сошла со страницы журнала «Вог», и с улыбкой превосходства на лице.
Но когда она увидела Дану, выражение ее лица мгновенно изменилось.
– Что вы здесь делаете? – злым голосом спросила она.
Дана вздрогнула, но Элис Креншоу осуждающе взглянула на Виду Лу и многозначительно произнесла, словно предупреждая:
– Вида Лу, это госпожа Бивенс, репортер.
– Мы уже встречались, – ответила Вида Лу чуть спокойнее.
Дана встала, улыбки на ее лице не было. Ей показалось, будто губы заклеены пластырем, который присох, и он лопнет, если она попытается улыбнуться. И все же она улыбнулась.
– Привет, миссис Динвидди.
– Мы рассказывали мисс Бивенс о больнице и о Янси, – сообщила Элис.
– Это прекрасно, но я боюсь, что ей придется сейчас же уйти. Нам надо обсудить одно очень важное дело. – Вида сделала паузу, потом встала перед Даной: – Я уверена, что вы поймете меня.
– Конечно, – ответила Дана, сразу начав собирать вещи. – Спасибо вам всем за открытость и искренность. Я уверена, что мы еще встретимся и поговорим.
Едва Дана вышла в холл, как сразу же увидела его, а он – ее. Они шли навстречу друг другу.
В горле Даны пересохло. Она с трудом проглотила слюну, когда ее потрясенный взгляд встретился с его взглядом.
У Янси был такой вид, будто его протащили во всем кругам ада, подумала она, окидывая взглядом густые волосы, упавшие на воротник, резкие морщины, залегшие вокруг рта, небрежно накинутый белый халат, но тем не менее казалось, что его просто распирает от энергии.
Внезапно внутри Даны что-то сжалось и завязалось тугим узлом.
– Что вы здесь делаете? – спросил он напряженным голосом.
– Работаю.
– То есть?
– Изучаю все, что связано с вами. Вы же знаете.
– Я не давал вам такого разрешения.
Его губы скривились, глаза смотрели сурово и холодно. Ничего не осталось от сексуального обаяния, которое было в нем в тот вечер и которое так много обещало. Дана знала, что, если бы не интервью, которое ей обязательно надо взять у Янси Грейнджера, она дала бы ему достойный отпор.
Какой лицемер!
– Но я полагаю, вы дадите свое разрешение. – В ее тоне не было агрессии или напора, хотя, что скрывать, ее разозлил высокомерный тон. Он что же, принимает ее за очередную куклу в ряду многих? – В конце концов, это хорошая реклама для вас.
Без всякого предупреждения он потянулся и схватил ее за запястье, потом наклонился и тихо проговорил:
– Не советую играть со мной, госпожа Бивенс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32