Он потерял Дану, вот что самое скверное.
– Слушай, старина, – снова заговорил Броди, – я оставлю тебя наедине с твоими страданиями. До завтра.
– Пока.
Янси посмотрел вслед Броди и снова погрузился в свою боль. Теперь он может сделать то, что давно хотел, – исчезнуть в ночи. Никто, кроме Виды Лу, не спохватится. А может, и она тоже. Возможно, она все-таки поняла, что он не собирается иметь с ней никаких дел.
Казалось бы, чего проще – взять и уйти. Но он то и дело оборачивался, слышал шум в гостиной. Дана еще там. Он должен увидеть ее в последний раз.
Чертыхаясь, он начал пробираться через толпу смеющихся гостей, желая отыскать ее, и тут услышал грохот и дикий крик. Он кинулся к лестнице.
– Нет!
Но он опоздал, все произошло слишком быстро. Прежде чем он успел сделать шаг, тело Даны лежало у его ног.
Их окружили гости. Не обращая внимания на крики и духоту, Янси склонился над Даной, которая лежала на полу, смертельно бледная.
– О Боже, только не это! – шептал он, щупая ее пульс. Слава Богу, она еще дышит!
– Звоните 911! – крикнул кто-то у него за спиной.
– Дана, ты меня слышишь? – Янси уловил панику в своем голосе, хотя, как врач, прекрасно понимал, что должен сохранять спокойствие.
– Вот черт! – Броди опустился рядом на колени. – Как это могло произойти?
– Она упала с этой чертовой лестницы, – объяснил Янси, умолчав о том, что за углом видел блестящие глаза Виды Лу.
– Господи Иисусе! – пробормотал Броди.
– Дана! – Янси коснулся ее щеки. – Ты меня слышишь?
Ее веки затрепетали.
Увидев это, Янси едва удержался от слез. Он ощупал ее тело, определяя, нет ли переломов. А потом увидел кровь. Лужа крови у нее между ногами.
Да где эта чертова «скорая помощь»? Стараясь вести себя как полагается профессионалу, Янси прошептал:
– Цепляйся за меня.
Дана открыла глаза и вцепилась в его рубашку.
Он нагнулся ниже.
– Ш-ш-ш… не пытайся говорить.
– Я… – Ее веки дрогнули, и она затихла.
Янси подумал, что сейчас его сердце разорвется пополам. Если она умрет…
– Пожалуйста… – Дана потянула его за рубашку.
– Что, любовь моя? – Он положил ее руку себе на грудь.
Она облизнула пересохшие губы и прошептала:
– Спаси нашего ребенка.
Янси обомлел. Она носит его ребенка? Эта мысль ошеломила его.
Снова реальность мстит ему. Он думал, что только ее жизнь лежит на чаше весов, а оказалось, что их две. Если она выживет, а ребенок погибнет…
Сейчас не надо об этом думать. И о своей вине тоже. Но он не мог избавиться от мыслей. Если бы он не спал с Видой Лу, толкнула бы она Дану?
– «Скорая» приехала, Янси! – сообщил Броди. – Расступитесь! Дайте пройти!
– С тобой и с ребенком все будет в порядке, – прошептал Янси Дане на ухо. – Я обещаю.
Он молился только об одном – как бы выполнить свое обещание.
Глава 46
Дане никогда не забыть его лица. Ей было больно от удара, но в памяти возникало лицо Янси, склоненное над ней. Он звал ее по имени, в голосе звучал страх, а в его глазах она читала любовь. Этого она никогда не забудет.
Тогда-то она и поняла, что все еще любит его и будет любить всегда. Она знала – он сделает все, что в его силах, ради спасения их ребенка.
Склонившись к ней после того, как ее выкатили из операционной, он прошептал:
– Пока все идет хорошо. Ты не потеряла ребенка.
Она слабо улыбнулась и положила его руку себе на живот.
Это было два дня назад. Янси появлялся в палате ежечасно в сопровождении других докторов. Его ласковый взгляд говорил ей больше, чем слова.
Он не разрешал никому навещать ее, но она настояла на приходе Эйприл, своей лучшей подруги, и коротко поговорила с детективом Фэрчайлдом, сообщив ему все, что сказала мать.
Эти беседы дались ей с трудом. У нее обнаружилось легкое сотрясение мозга и многочисленные ушибы. Однако, к счастью, и она, и ребенок не слишком серьезно пострадали.
Сердце Даны болезненно сжималось при мысли о том, что она могла потерять ребенка. Сколько она ни пыталась, она не могла забыть жуткое пресс-папье, признание Виды Лу, ощущение того, как рука матери толкает ее в спину.
Если бы Вида Лу оказалась сильнее…
Дана в ужасе открыла глаза и увидела больничную палату. Повсюду цветы, пахнет, как в цветочном магазине. Большую часть принес Янси, хотя Эйприл и больничный персонал тоже поставили свои букеты.
Стук в дверь отвлек Дану от мрачных мыслей. Она слишком долго оставалась наедине с собой.
– Входи! – крикнула она, думая, что это Янси.
Это действительно оказался он, но не один. Его сопровождал детектив Бойд Фэрчайлд.
– Я колебался, пускать ли его снова, – заявил Янси прямо с порога.
– Но после того как услышал новости, – перебил детектив, – строгий доктор решил, что вам лучше увидеть меня.
Дана вздрогнула.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – с беспокойством спросил Янси.
– Прекрасно. – Их глаза встретились. Как бы им хотелось остаться в палате вдвоем!
Детектив деликатно кашлянул.
– Это относительно моей ма… Виды Лу, не так ли? – спросила Дана, оборачиваясь к нему.
Фэрчайлд кивнул, потом сел на стул возле ее кровати.
– Я подумал, вам будет интересно узнать, что мы обнаружили орудие убийства: оно лежало именно там, где вы сказали. Даже при этом миссис Динвидди изображала в суде святую невинность.
– Невинность, черт бы ее побрал! – пробормотал Янси, прислоняясь к стене.
Дана задохнулась.
– Но как она может это отрицать, когда сама мне призналась?
– Чтобы перечить вашим словам.
– Вы думаете, она нормальная?
– Сейчас ее обследуют, но думаю, она вполне нормальна и способна предстать перед судом. Конечно, она наняла самого лучшего, самого дорогого адвоката.
– Если она сумеет оправдаться… – Дана задрожала всем телом.
– Я намерен сделать все, что смогу, чтобы этому помешать, – суровым тоном заявил детектив и встал.
Дана протянула ему руку.
– Спасибо.
– Удачи вам, – сказал Фэрчайлд, осторожно пожимая ее пальцы. – Я знаю, вы ждете ребенка – Он покраснел. – Надеюсь, все будет хорошо.
В глазах Даны появилась нежность.
– Еще раз большое спасибо.
– Я свяжусь с вами.
Когда он ушел, Янси стукнул себя по колену.
– Проклятие, я совсем забыл! Руни ждет. Ты хочешь увидеться с ним?
– Конечно, хочу.
– Он уже собирался войти сюда, но я… – Янси замолчал и сжал губы.
– На твоем месте я бы не волновалась насчет Руни.
– Почему?
Дана секунду колебалась, потом выпалила:
– Он ведь мой единокровный брат. Шелби Тримейн был моим отцом.
– Господи, Дана!
– Подумать только, она толкала его на то, чтобы он женился на мне! – Подбородок Даны задрожал. – Я почти убеждена, что она больная.
– Скорее порочная. Надеюсь, она все же попадет за решетку.
– Руни не знает. Ты побудешь здесь, когда я скажу ему об этом? Я понятия не имею, как он отнесется.
– Я сделаю так, как ты хочешь, – заверил Янси.
В этот момент в дверь просунулась голова Руни.
– Эй, вы про меня не забыли?
Дана улыбнулась.
– Входи. Рада тебя видеть.
Руни торжественно прошествовал в палату с охапкой цветов.
– О, да они тебе не нужны!
– Конечно, нужны. – Дана улыбнулась. – Только найди для них свободное место.
Руни пристроил цветы, потом повернулся к Янси.
– Как ведет себя твоя пациентка, док?
– Хорошо, пока лежит.
– Я подчиняюсь ему и выполняю все указания, – заявила Дана. – Пожалуйста, садись. Я должна тебе кое-что сказать…
– Звучит серьезно. Я думаю, вы решили соединиться, да?
Стало тихо.
– Мы еще об этом не говорили, – наконец промолвил Янси, впившись глазами в Дану.
Она почувствовала, как на сердце потеплело, и вновь перевела взгляд на Руни.
– То, что я скажу, касается нас с тобой.
Брови Руни полезли на лоб.
– Нас? Как это?
– Это действительно потрясение. – Дана глубоко вздохнула. – Мы с тобой единокровные брат и сестра.
Руни ошеломленно уставился на нее, не в силах вымолвить ни слова.
– Вида Лу – моя мать, – продолжала Дана. – Извини, что я ввела тебя в заблуждение насчет моих родителей. Ну, что они погибли. Когда я была маленькой, мне было легче жить с этой легендой. – Дана сделала паузу и посмотрела на Янси, ища поддержки. Он ободряюще кивнул ей. – Я не хотела тебя обидеть.
– Так ты говоришь, что мой старик и твоя мать… – Руни запнулся.
– Да, представь себе. Когда Вида Лу сказала, что Шелби – мой отец, я чувствовала себя точно так же. Я уверена, что это правда, Вида Лу не могла выдумать такую невероятную историю.
– Я понятия не имел, что они вообще знакомы, пока не возник этот комитет.
Руни побледнел, и Дана переживала за него. Но удар нечем было смягчить. Они наконец узнали о грехах своих родителей, и это был сущий ад.
– Вероятно, Шелби и Вида Лу имели дело давным-давно. Она забеременела, пробовала сделать аборт сама, но не сумела. Тогда она начала его шантажировать. Какое-то время срабатывало, но потом Шелби положил этому конец. Он здорово ее побил, и она так и не простила ему меня и эти побои.
– Вот черт! – Руни покачал головой.
– И что ты чувствуешь, узнав, что у тебя есть сестра?
Все еще потрясенный, Руни ответил:
– Мне всегда не нравилось быть единственным ребенком.
Дана рассмеялась.
– Тогда, дорогой брат, приди в мои объятия, только поосторожней.
Когда они разняли руки, Дана спросила:
– Ты скажешь матери? Интересно, как она к этому отнесется.
Руни махнул рукой.
– Это будет для нее удар, конечно. Но я уверен, что все обойдется. Ты ей нравишься, и она всегда хотела иметь дочь. Теперь она у нее есть.
– Вот и прекрасно!
– Слушай, я лучше пойду. – Руни поиграл очками. – Думаю, мне надо привыкнуть к этой новости. Но скоро я снова тебя увижу.
– Надеюсь. – Дана посмотрела на Янси. – Кажется, я здесь еще побуду.
– Точно, – кивнул тот.
– До встречи.
Как только Руни вышел, Дана почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Янси подошел к ее постели, сел на краешек и нежно обнял. Они долго молчали, потом Дана сказала:
– Это было и труднее, и легче, чем я ожидала. Ты понимаешь, что я имею в виду?
– Прекрасно понимаю. Если кто-то и должен поплакать, так это ты.
– Расскажи мне о ребенке. Я ведь ничего не знаю, кроме того, что ты зашил мне шейку матки.
– Ну да, для надежности, чтобы ты выносила его весь срок. Так что недель шесть тебе придется лежать не вставая.
– Это не проблема.
– Ты уверена?
– Я хочу этого ребенка, Янси. – Она сказала это чуть резче, чем следовало.
– А меня тоже хочешь?
Этот якобы в шутку заданный вопрос подействовал на Дану так сильно, что она откинулась на подушки.
– Да, – сказала она с нежностью.
– Если бы не это злосчастное падение, ты бы мне ничего не сказала? – В его голосе звучала боль.
– Нет, – виновато призналась она.
– Боже, Дана, как ты могла это скрыть!
– Я хотела заставить тебя заплатить за то, что ты сделал.
– Не было секунды в моей жизни, которой я не заплатил за ту ночь.
– Теперь я это знаю, – нежно прошептала она. – Я узнала это вечером, на приеме, хотя гнала от себя эту мысль.
– А теперь?
– Я люблю тебя, Янси, – прошептала она.
– Не могла бы ты говорить чуть громче? Я не расслышал…
Ее губы дернулись, и она почти выкрикнула:
– Я люблю вас, доктор Янси Грейнджер!
Он наклонился и поцеловал ее, потом, убрав с ее лица прядь волос, прошептал:
– И я люблю тебя, Дана Бивенс.
– Подумать только, как много времени потрачено впустую!
– Мы наверстаем упущенное. – Янси помолчал и вдруг побледнел. – А как же твоя статья? Ты обещала журналу сенсацию.
Высвободившись из его объятий, Дана потянулась к сумочке, лежавшей на столике возле кровати.
– Я написала две статьи, совершенно разных. Вот экземпляр одной из них. Ее я попросила Эйприл послать экспресс-почтой в «Ишьюз». – Она протянула ему листки.
В комнате было тихо, пока Янси читал. Закончив, он поднял на Дану глаза.
– Ты не упомянула об автокатастрофе, – изумленно проговорил он.
Она улыбнулась, глаза ее были полны любви.
– Да. Твоя тайна у меня в полной безопасности.
– Я действительно люблю тебя, Дана Бивенс.
– Я знаю. Вэйд Лэнгли сегодня утром звонил мне в полном восторге. Впрочем, почему бы ему и не быть? Сенсаций хоть отбавляй – твоя работа, убийство Шелби, суд над Видой Лу… – Она умолкла. – А вот как быть с твоей бывшей женой?
– Это не проблема.
Дана, казалось, засомневалась.
– С каких пор?
– С тех самых, как я сказал ей, что, если я получу Нобелевскую премию, она может рассчитывать на славу и деньги. Я все отдам за тебя и больницу.
– Держу пари, она упала в обморок.
Янси усмехнулся.
– Вроде того. Старая тигрица превратилась в большую мягкую кошку.
Он поцеловал ее.
– М-м-м… Ты вкусный. Я воспользуюсь этим от души.
Глаза Янси были полны любви.
– Я обязан тебе всем, благодаря тебе я сохранил рассудок и карьеру. Что я могу еще сказать?
– Спасибо, этого достаточно.
– У меня есть идея получше. – Он поцеловал ее крепким долгим поцелуем.
– Какая?
– М-м-м… намного лучше. Но вернемся к Лэнгли. Я полагаю, он хочет тебя в штат.
– Ты прав. Эта работа как раз для меня.
– Стало быть, ты намерена жить в округе Колумбия?
Их взгляды встретились.
– Это зависит…
– От чего?
– Захочет ли один доктор сделать меня честной женщиной.
Глаза Янси загорелись, он снова наклонился и поцеловал ее.
– О, Дана, больше всего на свете я хочу на тебе жениться, но я боялся, что ты никогда не простишь меня.
– Я простила тебя давным-давно, только не могла признаться в этом. Я влюбилась в тебя в первый вечер в ресторане, когда ты поцеловал меня.
– А я – в тебя. – Глаза Янси внезапно потемнели от боли. – Но сможешь ли ты когда-нибудь забыть…
– Ты о моей матери? Да. Когда ты со мной, я не вспоминаю о ней.
– Слава Богу! Я бы не вынес, если бы она встала между нами.
– Так что мы теперь будем делать? – спросила Дана.
Он улыбнулся.
– Ну, если мы не можем пойти к священнику, значит, приведем его сюда.
– Когда?
– Завтра.
У Даны перехватило дыхание.
– Ты правда этого хочешь?
– Всем сердцем.
– О, Янси, я люблю тебя!
– А я – тебя. – Он положил руку ей на живот. – И нашего малыша.
Она вдруг нахмурилась.
– Как ты думаешь, я смогу его выносить?
– Как врач, я сделал все возможное. И ты сделаешь то, что должна. А дальше будем полагаться на судьбу.
– Поддержи меня, Янси, – прошептала Дана прерывающимся голосом.
– Конечно, не волнуйся. Я рядом с тобой. Я никогда тебя не отпущу.
Эпилог
– Я тоже хочу.
Дана перевела взгляд с двухмесячного сына, сосавшего грудь, на мужа. Они были женаты уже почти год, но каждый день она щипала себя, чтобы удостовериться: это не сон. Никогда в жизни она не испытывала такого счастья и удовлетворения и знала, что Янси чувствует то же самое.
– Так давай, – поддразнила она. – Вон, вторая свободна.
Сверкнув глазами, Янси устроился рядом с ней на кровати, подперев голову рукой.
– Ты меня соблазняешь, – прошептал он. – Но я не хочу перемазаться молоком.
Она засмеялась:
– Трусишка!
– Что ты сказала? Трусишка? – Он наклонился и припал к свободной груди.
– Я вся покрылась гусиной кожей.
– А я возбудился… Я готов.
Она щелкнула его по носу.
– Придется подождать.
– Ну сколько еще эта козявка собирается есть? – Янси провел пальцем по крошечной щечке.
– Пока не наестся. Так ведь, Адам, любовь моя?
Янси захохотал.
– Черт, он похож на своего старика. Тоже любит титьки.
– Ты извращенец, – сказала Дана, округлив глаза.
– А ты любимая.
Замерев, Дана посмотрела на мужа с нежностью. Она читала в его глазах ту же любовь, которую испытывала сама.
– Я уже говорил, миссис Грейнджер, что люблю вас?
– Сегодня – целых четыре раз, а сейчас только полдень.
– Проклятие! Мне лучше заняться программой.
Дана засмеялась.
– Кстати, почему ты дома? Я думала, ты отправишься на строительную площадку и устроишь очередной разгон подрядчикам.
– Я поеду туда, но прежде мне надо кое-что сказать тебе.
– Что?
– Вида Лу подала первую апелляцию. – Если и есть темная сторона в их жизни, то она связана с судебным процессом. Даже после того как Тайсон Питерс признался в лжесвидетельстве в пользу Виды Лу, она продолжала заявлять о своей невиновности. В конце концов районный прокурор довел дело до конца.
– Как я подозреваю, первая апелляция – это начало долгого пути, – заметила Дана.
– Да. Но она все равно получит по заслугам.
– Я все еще с трудом верю, что она в камере смертников.
– Она сама себя довела до этого. Не жалей ее.
– Я не жалею.
Малыш зашевелился, требуя внимания. Успокоив его, Дана улыбнулась Янси.
– У меня тоже есть новости.
– Да?
– Сегодня снова звонил Вэйд Лэнгли.
– Он хочет, чтобы ты вернулась на работу?
– Да, и я собираюсь.
– Кошмар! Ты же не можешь оставить Адама!
– Я думала, ты скажешь, что понимаешь меня.
– Ты ведь знаешь, я просто тебя дразню. Не важно, как ты поступишь, знай одно: я поддерживаю тебя на сто процентов.
– Поверь, ни работа, ни что-то еще не оттеснят вас с Адамом на второй план.
– Я знаю и сам пробую соответствовать такому принципу.
– У тебя прекрасно получается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Слушай, старина, – снова заговорил Броди, – я оставлю тебя наедине с твоими страданиями. До завтра.
– Пока.
Янси посмотрел вслед Броди и снова погрузился в свою боль. Теперь он может сделать то, что давно хотел, – исчезнуть в ночи. Никто, кроме Виды Лу, не спохватится. А может, и она тоже. Возможно, она все-таки поняла, что он не собирается иметь с ней никаких дел.
Казалось бы, чего проще – взять и уйти. Но он то и дело оборачивался, слышал шум в гостиной. Дана еще там. Он должен увидеть ее в последний раз.
Чертыхаясь, он начал пробираться через толпу смеющихся гостей, желая отыскать ее, и тут услышал грохот и дикий крик. Он кинулся к лестнице.
– Нет!
Но он опоздал, все произошло слишком быстро. Прежде чем он успел сделать шаг, тело Даны лежало у его ног.
Их окружили гости. Не обращая внимания на крики и духоту, Янси склонился над Даной, которая лежала на полу, смертельно бледная.
– О Боже, только не это! – шептал он, щупая ее пульс. Слава Богу, она еще дышит!
– Звоните 911! – крикнул кто-то у него за спиной.
– Дана, ты меня слышишь? – Янси уловил панику в своем голосе, хотя, как врач, прекрасно понимал, что должен сохранять спокойствие.
– Вот черт! – Броди опустился рядом на колени. – Как это могло произойти?
– Она упала с этой чертовой лестницы, – объяснил Янси, умолчав о том, что за углом видел блестящие глаза Виды Лу.
– Господи Иисусе! – пробормотал Броди.
– Дана! – Янси коснулся ее щеки. – Ты меня слышишь?
Ее веки затрепетали.
Увидев это, Янси едва удержался от слез. Он ощупал ее тело, определяя, нет ли переломов. А потом увидел кровь. Лужа крови у нее между ногами.
Да где эта чертова «скорая помощь»? Стараясь вести себя как полагается профессионалу, Янси прошептал:
– Цепляйся за меня.
Дана открыла глаза и вцепилась в его рубашку.
Он нагнулся ниже.
– Ш-ш-ш… не пытайся говорить.
– Я… – Ее веки дрогнули, и она затихла.
Янси подумал, что сейчас его сердце разорвется пополам. Если она умрет…
– Пожалуйста… – Дана потянула его за рубашку.
– Что, любовь моя? – Он положил ее руку себе на грудь.
Она облизнула пересохшие губы и прошептала:
– Спаси нашего ребенка.
Янси обомлел. Она носит его ребенка? Эта мысль ошеломила его.
Снова реальность мстит ему. Он думал, что только ее жизнь лежит на чаше весов, а оказалось, что их две. Если она выживет, а ребенок погибнет…
Сейчас не надо об этом думать. И о своей вине тоже. Но он не мог избавиться от мыслей. Если бы он не спал с Видой Лу, толкнула бы она Дану?
– «Скорая» приехала, Янси! – сообщил Броди. – Расступитесь! Дайте пройти!
– С тобой и с ребенком все будет в порядке, – прошептал Янси Дане на ухо. – Я обещаю.
Он молился только об одном – как бы выполнить свое обещание.
Глава 46
Дане никогда не забыть его лица. Ей было больно от удара, но в памяти возникало лицо Янси, склоненное над ней. Он звал ее по имени, в голосе звучал страх, а в его глазах она читала любовь. Этого она никогда не забудет.
Тогда-то она и поняла, что все еще любит его и будет любить всегда. Она знала – он сделает все, что в его силах, ради спасения их ребенка.
Склонившись к ней после того, как ее выкатили из операционной, он прошептал:
– Пока все идет хорошо. Ты не потеряла ребенка.
Она слабо улыбнулась и положила его руку себе на живот.
Это было два дня назад. Янси появлялся в палате ежечасно в сопровождении других докторов. Его ласковый взгляд говорил ей больше, чем слова.
Он не разрешал никому навещать ее, но она настояла на приходе Эйприл, своей лучшей подруги, и коротко поговорила с детективом Фэрчайлдом, сообщив ему все, что сказала мать.
Эти беседы дались ей с трудом. У нее обнаружилось легкое сотрясение мозга и многочисленные ушибы. Однако, к счастью, и она, и ребенок не слишком серьезно пострадали.
Сердце Даны болезненно сжималось при мысли о том, что она могла потерять ребенка. Сколько она ни пыталась, она не могла забыть жуткое пресс-папье, признание Виды Лу, ощущение того, как рука матери толкает ее в спину.
Если бы Вида Лу оказалась сильнее…
Дана в ужасе открыла глаза и увидела больничную палату. Повсюду цветы, пахнет, как в цветочном магазине. Большую часть принес Янси, хотя Эйприл и больничный персонал тоже поставили свои букеты.
Стук в дверь отвлек Дану от мрачных мыслей. Она слишком долго оставалась наедине с собой.
– Входи! – крикнула она, думая, что это Янси.
Это действительно оказался он, но не один. Его сопровождал детектив Бойд Фэрчайлд.
– Я колебался, пускать ли его снова, – заявил Янси прямо с порога.
– Но после того как услышал новости, – перебил детектив, – строгий доктор решил, что вам лучше увидеть меня.
Дана вздрогнула.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – с беспокойством спросил Янси.
– Прекрасно. – Их глаза встретились. Как бы им хотелось остаться в палате вдвоем!
Детектив деликатно кашлянул.
– Это относительно моей ма… Виды Лу, не так ли? – спросила Дана, оборачиваясь к нему.
Фэрчайлд кивнул, потом сел на стул возле ее кровати.
– Я подумал, вам будет интересно узнать, что мы обнаружили орудие убийства: оно лежало именно там, где вы сказали. Даже при этом миссис Динвидди изображала в суде святую невинность.
– Невинность, черт бы ее побрал! – пробормотал Янси, прислоняясь к стене.
Дана задохнулась.
– Но как она может это отрицать, когда сама мне призналась?
– Чтобы перечить вашим словам.
– Вы думаете, она нормальная?
– Сейчас ее обследуют, но думаю, она вполне нормальна и способна предстать перед судом. Конечно, она наняла самого лучшего, самого дорогого адвоката.
– Если она сумеет оправдаться… – Дана задрожала всем телом.
– Я намерен сделать все, что смогу, чтобы этому помешать, – суровым тоном заявил детектив и встал.
Дана протянула ему руку.
– Спасибо.
– Удачи вам, – сказал Фэрчайлд, осторожно пожимая ее пальцы. – Я знаю, вы ждете ребенка – Он покраснел. – Надеюсь, все будет хорошо.
В глазах Даны появилась нежность.
– Еще раз большое спасибо.
– Я свяжусь с вами.
Когда он ушел, Янси стукнул себя по колену.
– Проклятие, я совсем забыл! Руни ждет. Ты хочешь увидеться с ним?
– Конечно, хочу.
– Он уже собирался войти сюда, но я… – Янси замолчал и сжал губы.
– На твоем месте я бы не волновалась насчет Руни.
– Почему?
Дана секунду колебалась, потом выпалила:
– Он ведь мой единокровный брат. Шелби Тримейн был моим отцом.
– Господи, Дана!
– Подумать только, она толкала его на то, чтобы он женился на мне! – Подбородок Даны задрожал. – Я почти убеждена, что она больная.
– Скорее порочная. Надеюсь, она все же попадет за решетку.
– Руни не знает. Ты побудешь здесь, когда я скажу ему об этом? Я понятия не имею, как он отнесется.
– Я сделаю так, как ты хочешь, – заверил Янси.
В этот момент в дверь просунулась голова Руни.
– Эй, вы про меня не забыли?
Дана улыбнулась.
– Входи. Рада тебя видеть.
Руни торжественно прошествовал в палату с охапкой цветов.
– О, да они тебе не нужны!
– Конечно, нужны. – Дана улыбнулась. – Только найди для них свободное место.
Руни пристроил цветы, потом повернулся к Янси.
– Как ведет себя твоя пациентка, док?
– Хорошо, пока лежит.
– Я подчиняюсь ему и выполняю все указания, – заявила Дана. – Пожалуйста, садись. Я должна тебе кое-что сказать…
– Звучит серьезно. Я думаю, вы решили соединиться, да?
Стало тихо.
– Мы еще об этом не говорили, – наконец промолвил Янси, впившись глазами в Дану.
Она почувствовала, как на сердце потеплело, и вновь перевела взгляд на Руни.
– То, что я скажу, касается нас с тобой.
Брови Руни полезли на лоб.
– Нас? Как это?
– Это действительно потрясение. – Дана глубоко вздохнула. – Мы с тобой единокровные брат и сестра.
Руни ошеломленно уставился на нее, не в силах вымолвить ни слова.
– Вида Лу – моя мать, – продолжала Дана. – Извини, что я ввела тебя в заблуждение насчет моих родителей. Ну, что они погибли. Когда я была маленькой, мне было легче жить с этой легендой. – Дана сделала паузу и посмотрела на Янси, ища поддержки. Он ободряюще кивнул ей. – Я не хотела тебя обидеть.
– Так ты говоришь, что мой старик и твоя мать… – Руни запнулся.
– Да, представь себе. Когда Вида Лу сказала, что Шелби – мой отец, я чувствовала себя точно так же. Я уверена, что это правда, Вида Лу не могла выдумать такую невероятную историю.
– Я понятия не имел, что они вообще знакомы, пока не возник этот комитет.
Руни побледнел, и Дана переживала за него. Но удар нечем было смягчить. Они наконец узнали о грехах своих родителей, и это был сущий ад.
– Вероятно, Шелби и Вида Лу имели дело давным-давно. Она забеременела, пробовала сделать аборт сама, но не сумела. Тогда она начала его шантажировать. Какое-то время срабатывало, но потом Шелби положил этому конец. Он здорово ее побил, и она так и не простила ему меня и эти побои.
– Вот черт! – Руни покачал головой.
– И что ты чувствуешь, узнав, что у тебя есть сестра?
Все еще потрясенный, Руни ответил:
– Мне всегда не нравилось быть единственным ребенком.
Дана рассмеялась.
– Тогда, дорогой брат, приди в мои объятия, только поосторожней.
Когда они разняли руки, Дана спросила:
– Ты скажешь матери? Интересно, как она к этому отнесется.
Руни махнул рукой.
– Это будет для нее удар, конечно. Но я уверен, что все обойдется. Ты ей нравишься, и она всегда хотела иметь дочь. Теперь она у нее есть.
– Вот и прекрасно!
– Слушай, я лучше пойду. – Руни поиграл очками. – Думаю, мне надо привыкнуть к этой новости. Но скоро я снова тебя увижу.
– Надеюсь. – Дана посмотрела на Янси. – Кажется, я здесь еще побуду.
– Точно, – кивнул тот.
– До встречи.
Как только Руни вышел, Дана почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Янси подошел к ее постели, сел на краешек и нежно обнял. Они долго молчали, потом Дана сказала:
– Это было и труднее, и легче, чем я ожидала. Ты понимаешь, что я имею в виду?
– Прекрасно понимаю. Если кто-то и должен поплакать, так это ты.
– Расскажи мне о ребенке. Я ведь ничего не знаю, кроме того, что ты зашил мне шейку матки.
– Ну да, для надежности, чтобы ты выносила его весь срок. Так что недель шесть тебе придется лежать не вставая.
– Это не проблема.
– Ты уверена?
– Я хочу этого ребенка, Янси. – Она сказала это чуть резче, чем следовало.
– А меня тоже хочешь?
Этот якобы в шутку заданный вопрос подействовал на Дану так сильно, что она откинулась на подушки.
– Да, – сказала она с нежностью.
– Если бы не это злосчастное падение, ты бы мне ничего не сказала? – В его голосе звучала боль.
– Нет, – виновато призналась она.
– Боже, Дана, как ты могла это скрыть!
– Я хотела заставить тебя заплатить за то, что ты сделал.
– Не было секунды в моей жизни, которой я не заплатил за ту ночь.
– Теперь я это знаю, – нежно прошептала она. – Я узнала это вечером, на приеме, хотя гнала от себя эту мысль.
– А теперь?
– Я люблю тебя, Янси, – прошептала она.
– Не могла бы ты говорить чуть громче? Я не расслышал…
Ее губы дернулись, и она почти выкрикнула:
– Я люблю вас, доктор Янси Грейнджер!
Он наклонился и поцеловал ее, потом, убрав с ее лица прядь волос, прошептал:
– И я люблю тебя, Дана Бивенс.
– Подумать только, как много времени потрачено впустую!
– Мы наверстаем упущенное. – Янси помолчал и вдруг побледнел. – А как же твоя статья? Ты обещала журналу сенсацию.
Высвободившись из его объятий, Дана потянулась к сумочке, лежавшей на столике возле кровати.
– Я написала две статьи, совершенно разных. Вот экземпляр одной из них. Ее я попросила Эйприл послать экспресс-почтой в «Ишьюз». – Она протянула ему листки.
В комнате было тихо, пока Янси читал. Закончив, он поднял на Дану глаза.
– Ты не упомянула об автокатастрофе, – изумленно проговорил он.
Она улыбнулась, глаза ее были полны любви.
– Да. Твоя тайна у меня в полной безопасности.
– Я действительно люблю тебя, Дана Бивенс.
– Я знаю. Вэйд Лэнгли сегодня утром звонил мне в полном восторге. Впрочем, почему бы ему и не быть? Сенсаций хоть отбавляй – твоя работа, убийство Шелби, суд над Видой Лу… – Она умолкла. – А вот как быть с твоей бывшей женой?
– Это не проблема.
Дана, казалось, засомневалась.
– С каких пор?
– С тех самых, как я сказал ей, что, если я получу Нобелевскую премию, она может рассчитывать на славу и деньги. Я все отдам за тебя и больницу.
– Держу пари, она упала в обморок.
Янси усмехнулся.
– Вроде того. Старая тигрица превратилась в большую мягкую кошку.
Он поцеловал ее.
– М-м-м… Ты вкусный. Я воспользуюсь этим от души.
Глаза Янси были полны любви.
– Я обязан тебе всем, благодаря тебе я сохранил рассудок и карьеру. Что я могу еще сказать?
– Спасибо, этого достаточно.
– У меня есть идея получше. – Он поцеловал ее крепким долгим поцелуем.
– Какая?
– М-м-м… намного лучше. Но вернемся к Лэнгли. Я полагаю, он хочет тебя в штат.
– Ты прав. Эта работа как раз для меня.
– Стало быть, ты намерена жить в округе Колумбия?
Их взгляды встретились.
– Это зависит…
– От чего?
– Захочет ли один доктор сделать меня честной женщиной.
Глаза Янси загорелись, он снова наклонился и поцеловал ее.
– О, Дана, больше всего на свете я хочу на тебе жениться, но я боялся, что ты никогда не простишь меня.
– Я простила тебя давным-давно, только не могла признаться в этом. Я влюбилась в тебя в первый вечер в ресторане, когда ты поцеловал меня.
– А я – в тебя. – Глаза Янси внезапно потемнели от боли. – Но сможешь ли ты когда-нибудь забыть…
– Ты о моей матери? Да. Когда ты со мной, я не вспоминаю о ней.
– Слава Богу! Я бы не вынес, если бы она встала между нами.
– Так что мы теперь будем делать? – спросила Дана.
Он улыбнулся.
– Ну, если мы не можем пойти к священнику, значит, приведем его сюда.
– Когда?
– Завтра.
У Даны перехватило дыхание.
– Ты правда этого хочешь?
– Всем сердцем.
– О, Янси, я люблю тебя!
– А я – тебя. – Он положил руку ей на живот. – И нашего малыша.
Она вдруг нахмурилась.
– Как ты думаешь, я смогу его выносить?
– Как врач, я сделал все возможное. И ты сделаешь то, что должна. А дальше будем полагаться на судьбу.
– Поддержи меня, Янси, – прошептала Дана прерывающимся голосом.
– Конечно, не волнуйся. Я рядом с тобой. Я никогда тебя не отпущу.
Эпилог
– Я тоже хочу.
Дана перевела взгляд с двухмесячного сына, сосавшего грудь, на мужа. Они были женаты уже почти год, но каждый день она щипала себя, чтобы удостовериться: это не сон. Никогда в жизни она не испытывала такого счастья и удовлетворения и знала, что Янси чувствует то же самое.
– Так давай, – поддразнила она. – Вон, вторая свободна.
Сверкнув глазами, Янси устроился рядом с ней на кровати, подперев голову рукой.
– Ты меня соблазняешь, – прошептал он. – Но я не хочу перемазаться молоком.
Она засмеялась:
– Трусишка!
– Что ты сказала? Трусишка? – Он наклонился и припал к свободной груди.
– Я вся покрылась гусиной кожей.
– А я возбудился… Я готов.
Она щелкнула его по носу.
– Придется подождать.
– Ну сколько еще эта козявка собирается есть? – Янси провел пальцем по крошечной щечке.
– Пока не наестся. Так ведь, Адам, любовь моя?
Янси захохотал.
– Черт, он похож на своего старика. Тоже любит титьки.
– Ты извращенец, – сказала Дана, округлив глаза.
– А ты любимая.
Замерев, Дана посмотрела на мужа с нежностью. Она читала в его глазах ту же любовь, которую испытывала сама.
– Я уже говорил, миссис Грейнджер, что люблю вас?
– Сегодня – целых четыре раз, а сейчас только полдень.
– Проклятие! Мне лучше заняться программой.
Дана засмеялась.
– Кстати, почему ты дома? Я думала, ты отправишься на строительную площадку и устроишь очередной разгон подрядчикам.
– Я поеду туда, но прежде мне надо кое-что сказать тебе.
– Что?
– Вида Лу подала первую апелляцию. – Если и есть темная сторона в их жизни, то она связана с судебным процессом. Даже после того как Тайсон Питерс признался в лжесвидетельстве в пользу Виды Лу, она продолжала заявлять о своей невиновности. В конце концов районный прокурор довел дело до конца.
– Как я подозреваю, первая апелляция – это начало долгого пути, – заметила Дана.
– Да. Но она все равно получит по заслугам.
– Я все еще с трудом верю, что она в камере смертников.
– Она сама себя довела до этого. Не жалей ее.
– Я не жалею.
Малыш зашевелился, требуя внимания. Успокоив его, Дана улыбнулась Янси.
– У меня тоже есть новости.
– Да?
– Сегодня снова звонил Вэйд Лэнгли.
– Он хочет, чтобы ты вернулась на работу?
– Да, и я собираюсь.
– Кошмар! Ты же не можешь оставить Адама!
– Я думала, ты скажешь, что понимаешь меня.
– Ты ведь знаешь, я просто тебя дразню. Не важно, как ты поступишь, знай одно: я поддерживаю тебя на сто процентов.
– Поверь, ни работа, ни что-то еще не оттеснят вас с Адамом на второй план.
– Я знаю и сам пробую соответствовать такому принципу.
– У тебя прекрасно получается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32