– Ехать ради женитьбы в Англию как-то нелогично.
– А я о том и твержу! К тому же он наверняка сущий крокодил, иначе давно бы отыскал на месте кого-нибудь по сердцу.
– Несомненно, – с готовностью подтвердил брюнет. – Верно, не поддавайтесь!
– Я бы рада, но, будучи примерной испанкой, должна лишь отвечать: да, мамочка; слушаюсь, папочка; как скажете, так и будет!
– Неужели вы смиритесь?
– Я? Ни за что! Но только не сегодня. Один вечер я выдержу. Но попадись мне этот несчастный Родриго во второй раз, я за себя не отвечаю!
– Боже, как вы против него ополчились! Он же ни в чем не виноват!
– А кто ж еще, кроме него? – спросила Мэри. – Сам факт его существования – уже пощечина всему прогрессивному человечеству! Ну да ладно, ему недолго осталось застить белый свет. Я об этом позабочусь. Только вот не решила, что мне сделать. Может, сварить его в кипятке?
– Право же, это ужасно неэстетично, – поморщился ее собеседник.
– Пожалуй. Лучше напустить на него ядовитых скорпионов!
Брюнет содрогнулся.
– Мало ли, – проговорил он, овладев собой, – как знать, вдруг этот парень еще и ничего. Вы влюбитесь в него, выйдете замуж и все будут счастливы: и вы, и ваши родители.
Мэри пронзила его взглядом.
– Лучше смерть! – твердо ответила она. – Или его, или, в крайнем случае, моя.
– Как, однако, вы его возненавидели! Неужели то, что он испанец, что-то значит?
– «Что-то»? Да с испанцами невозможно жить! Они старомодны до ужаса, вечно желают быть в доме хозяевами. К тому же изменяют женам направо и налево.
– Да что вы?
– Да-да! Это вообще ужасно!
– Почему?
– Перед этим фактом бледнеют все остальные их недостатки. Знаете, как они сами себя называют? Мы, говорят, женатые холостяки. И ведут себя соответственно. А те, которые не ведут себя так, подвергаются всеобщему осмеянию.
– Значит, вот что вас так тревожит? – сухо спросил он.
– Меня вообще ничто не тревожит. Но, попадись мне сейчас этот Родриго, я бы с ним такое сделала!..
Брюнет наклонился и пробежал рукой по волосам.
– Семья Алькасар, – продолжала Мэри, – очень богата. Он знает, что помимо меня у моих родителей еще трое сестер. Вот и надеется, что мы будем дефилировать перед ним, как на параде, а уж он, конечно, будет делать выбор.
– Ну и свинья! – с чувством произнес брюнет.
– А я о чем вам твержу? Послушайте, – Мэри взглянула на часы, – уже поздно. Пойду отпрошусь у своего начальства. Еще такси надо поймать!..
– Хотите, подвезу? – спросил красавчик. – Правда, у меня и машины-то здесь нет… Но это ничего… Провожу вас до такси. Идет?
– Мило с вашей стороны. Кстати, вы так и не представились!
– Неужели? – Брюнет только сейчас это осознал. – И правда… Надо же, как нехорошо получилось! Эй, мистер Вейл!.. – Он извиняющимся тоном обратился к Мэри. – Простите, должен с ним попрощаться.
– А я пока соберу вещи, – согласилась Мэри.
Она попрощалась с Кандис и направилась к Рею Банди, ожидая получить нагоняй за то, что полвечера проболтала неизвестно с кем. Но, к ее изумлению, Банди просто сиял от восхищения.
– Молодчина, Мэри! – похвалил ее он. – Я знал, что могу на тебя рассчитывать.
Мэри еще не успела даже понять, чем обязана такой любезности, как появился ее спутник, подхватил ее за руку и сказал:
– Пойдем? До свидания, мистер Банди!
В руках он держал кашемировое пальто и большой кожаный чемодан. Мэри быстро накинула куртку, и они вышли на улицу. В ее голове неожиданно возник коварный план.
– Поедемте со мной.
– О чем это вы?
– Не хотите поприсутствовать на нашем званом ужине?
– Я? Что вы задумали?
– Увидите! Что вы теряете? Еда приличная. Мы поговорим, сделаем вид, что мы… что нам хорошо вдвоем…
– И этот гнусный тип, Алькасар, поймет, что ему ничего не светит?
– Вижу, вы соображаете! Ну что, согласны? Обещаю, что не пожалеете!
А вот в этом он сильно сомневался. Ибо чем дальше, тем больше он погружался в пучину, из которой еще неизвестно, удастся ли выбраться. Только представить себе, какая буря разразится, когда Мэри Вальдес узнает правду! Как она будет сверкать на него своими глазищами!
Но так даже лучше. Ради одних ее глаз стоит пойти на любую авантюру. А он не из робкого десятка.
– Ладно, согласен, – сказал он. – Того парня явно не помешает осадить, а то он что-то больно зазнался. И кто же в состоянии это сделать, если не я?
– Вы просто чудо!
– Я просто ненормальный. Но с этим уже ничего не поделаешь.
Такси уже ждало их. Оказалось, его успел остановить всеведущий Макс. Он махнул им рукой.
– Ну что, – спросил он у Мэри, когда та приблизилась к нему, – будешь совать голову в пасть льва?
– А что остается делать?
– Я бы тебя подвез, но, увы, у твоих родителей я не в фаворе. Так что попрощаемся до завтра. Расскажешь мне, как все прошло? И про Манчестер?
– Обещаю.
– Пока, радость моя.
Он поцеловал ее в щеку и удалился.
– Ваш друг? – спросил брюнет, который деликатно отошел в сторонку, пока Мэри беседовала с Максом.
– Можно и так сказать. Как-то раз я пригласила его к нам домой в гости. Видели бы вы, что было с моими родителями! Мама рассказывала ему ужасные истории из моего детства, а отец заявил, что у меня характер настоящей южанки, так что только и жди какого-нибудь сумасбродства. Правда, Макс не остался в долгу. Он заявил, что он норманн, а норманны – это викинги. Что делают викинги, когда женщина сходит с ума? Берут ее за шкирку и тащат к ближайшей пропасти. И дело с концом! Родители не знали, что и ответить. Правда, с тех пор в гости я его больше не приглашала.
– Но вы продолжаете встречаться тайно?
– Видимся время от времени. Ходим куда-нибудь. В театр, в ресторан.
Они расположились на заднем сиденье такси. Мэри назвала адрес в Ист-Энде.
– Я уже позвонила матери и сказала, что минут через двадцать приеду. И что жду не дождусь, когда увижу этого несносного Родриго. Еще бы! Такой человек почтит нас сегодня своим присутствием! – Мэри вздохнула и обнаружила, что ее сообщник нахмурившись глядит на нее.
– Вы законченная лгунья, – заметил он.
– А что мне еще остается? Пусть мама порадуется.
Они въехали в Ист-Энд. Роскошь особняков, отелей и театров аристократического квартала Лондона уступила место чистеньким невысоким домикам, стоящим на тихих уютных улочках. Мэри снова вздохнула. Все-таки она любит город, в котором родилась, любит свой скромный район.
Даже несмотря на то, что в вечернюю пору из каждого окна на тебя смотрят минимум две пары любопытствующих глаз, которым никак не дает покоя мысль: а что это там делает дочка Фернандо Вальдеса? И с кем это она сегодня?
Мэри вышла из машины и согнулась под порывом ветра. Она вся дрожала. И было отчего: ей предстоит встреча с самым отвратительным типом на свете!
Ее спутник тем временем расплатился с таксистом и, взглянув вверх, на окна, понял, что стал объектом пристального внимания. На него накатил приступ сумасшествия. Да, может, потом он горько пожалеет о том, что сотворил, но это будет потом, а сейчас…
– Глядите-ка, – он взял Мэри за руку, – как они на нас смотрят. Может, что-нибудь продемонстрируем?
– Что, например?
– А вот это! – Он прижал ее к себе и наклонился к ее лицу, почти касаясь губ.
– Вы что? – вскрикнула она.
В душе боролись трезвый реализм, подсказывавший, что она совершает глупость, и безумное желание ощутить вкус его губ.
– Покажите, на что вы способны, – прошептал он. – Покажите всем. Здесь, где вас каждый видит.
– Как у вас все просто!
– А что тут сложного? Думайте. Либо вы современная, а значит, раскрепощенная женщина, либо вы покорная дочурка, которая с радостью выйдет замуж за толстого, лысого, потного дурака.
Его дыхание обжигало ее. Разве в такой обстановке можно думать? Да, конечно он прав. А может, и не прав. Даже и не разберешь.
– Вообще-то я не привыкла целоваться с людьми, которых едва знаю, – заявила Мэри.
– Я тоже. Но эти кумушки-то понятия не имеют, что мы только что встретились.
– Я даже не знаю, как вас зо…
Его губы помешали Мэри договорить. Он чуть плотнее прижал ее к себе и поцеловал. Она поняла: он знает, как доставить наслаждение, как оживить все то, что она представила, когда впервые его увидела.
На улице стало еще прохладнее, ветер гулял вовсю, но Мэри испытала прилив тепла.
– Будет более убедительно, если ты тоже меня поцелуешь, – прошептал он. – Обними меня.
Умом Мэри понимала: давно пора прекратить этот спектакль. Дело явно зашло слишком далеко. Но не успела она еще прокрутить в голове эти мысли, как увидела, что ее руки сжимают его шею, касаются длинных шелковистых волос, принимаются их ерошить. Она прижалась к нему, поцеловала его, потому что ей снова захотелось испытать тепло его губ, ощутить то блаженство, которое разливается по телу, когда силы покидают тебя и ты бросаешься в объятия мужчины.
Мужчины, которого едва знаешь.
Мэри уперлась ладонями ему в грудь.
– Думаю, было достаточно убедительно? – Ее голос дрожал.
– Но мы же ничего не сделали, – тихо сказал он.
Мэри заметила, что его голос вдруг стал хриплым. А в его глазах прочитала удивление.
– Отпустите, – резко произнесла она, устыдившись того, что натворила, и испугавшись, что, если не отстанет от него, сделает еще и не такое. Чтобы сгладить неловкость, она добавила: – Видел бы вас Родриго! Вот уж кто всадил бы вам нож в самое сердце!
Он улыбнулся.
– Пусть его! Теперь я готов ко всему.
Сверху послышалось удивленное перешептывание. Он схватил Мэри за руку.
– Если будет свара, вы на моей стороне?
– С чего вы взяли? Ничего такого не произойдет. Все будет вполне цивилизованно.
– Еще как произойдет, – загадочно сказал он.
Мэри в недоумении посмотрела на него, но спросить ничего не успела. Двери дома распахнулись, ее мать кинулась им навстречу и заключила ее в объятия.
– Умница моя!
– Мама, я не одна. Ты разве не видела, что мы…
– Она еще спрашивает! Конечно, видела! Тут уж только слепой не заметит! А отец, едва завидев твоего спутника, бросился доставать шампанское.
– Шампанское? Папа? Он что, его знает?
– Конечно! Два дня назад он встречал его в аэропорту. Ну, что скажешь? Как муженек, которого мы тебе выбрали? По нраву?
У Мэри все поплыло перед глазами. Ужасная, отвратительная, невероятная правда только сейчас дошла до ее сознания.
Вышел отец, схватил брюнета за руку и воскликнул:
– Родриго! Комо эста?
Ее сестры повыскакивали из дома, будто зайчата, и запрыгали вокруг него, визжа от восторга.
А сам блондин – Родриго Алькасар – не решается поднять на нее взгляд. Он лишь пожимает плечами, то ли извиняясь, то ли издеваясь над ней. Как будто и без того той шутки, которую он с ней сыграл, недостаточно.
– Ну что же мы стоим на улице! – спохватился Фернандо Вальдес. – Добро пожаловать в наше скромное жилище!
Лусия Вальдес непрерывно целовала дочь, не веря своему счастью.
– Какое чудо! – повторяла она. – Любовь с первого взгляда! Такое бывает только в романах. Надо поскорее позвонить твоей тете, то-то она обрадуется!
У Мэри внутри все похолодело. Еще не хватает, чтобы о ней говорил весь Лондон. Если так пойдет, скоро милая шуточка Родриго Алькасара (тоже мне юморист!) разойдется по всему миру.
– Мама, думаю, не стоит торопиться.
– Ты права. Пусть сначала сделает предложение.
– Мама!..
– Ладно, ладно, не кипятись. Мне-то ты можешь рассказать, как с ним познакомилась?
– Он случайно оказался на банкете, на котором мне пришлось присутствовать.
– Конечно, я и не подумала! Никакой случайности здесь нет. Он же занимается поставкой морепродуктов. А какой приличный ресторан обойдется без устриц и мидий? Да, милая, недаром говорят: браки заключаются на небесах. Вот это совпадение!
– Никакого брака не будет. Ни на небесах, ни на земле. Я не выйду за него.
Лусия Вальдес была потрясена.
– Да ты что! Разве так себя ведут? Ты целуешься с парнем на глазах у всех, а потом заявляешь, что замуж и не собираешься…
– Я не целовалась перед… О Боже!..
Мэри почувствовала, что вот-вот хлопнется в обморок.
– Я лучше присяду.
– Устала, наверное, с дороги?
Усталость была тут ни при чем. Просто Мэри поняла, что здорово влипла. Сказать родителям и сестрам правду не удастся. По крайней мере, сейчас. Целоваться с мужчиной, в которого влюбилась с первого взгляда, это еще куда ни шло. Но бросаться на шею первому встречному – это для ее родителей будет слишком! Они этого не переживут.
Квартира в этот вечер была заполнена до отказа. По случаю приезда высокопоставленного гостя из Испании заявились всевозможные родственники с женами и детьми. В доме стоял шум и гам. А когда Родриго принялся извлекать из кожаного чемодана бутылки превосходного вина и экзотические фрукты, восторгам просто не было предела. Мама даже расплакалась: ведь она так давно не была на родине!
Мэри тоже растрогалась. Она была готова простить Родриго почти все. Почти простить.
– Он просто душка! – повторяла Виктория. – Какой красавчик, а как улыбается! Боже, Мария, как тебе повезло!
– Заруби себе на носу. Во-первых, меня зовут Мэри. Ясно? Во-вторых, еще одно слово о нем – и я тебе шею сверну!
– Но я хочу быть подружкой невесты, когда вы будете жениться! – пропищала малышка Хуанита. – Мои снимки напечатают во всех газетах.
– Через секунду твои снимки и впрямь будут во всех газетах. В статье о громком убийстве.
Сестры переглянулись. Что взять с Марии? Характер у нее не сахар, а теперь-то она совсем зазнается: еще бы, отхватить такого парня!
Мэри тем временем пробила себе путь к Родриго. Подойдя поближе, произнесла вполголоса:
– Надо поговорить.
– Да, мне правда ужасно неловко… – начал он.
– Будет еще хуже.
– Но все произошло само собой.
Она коварно улыбнулась, глядя прямо на него. Со стороны их можно было принять за влюбленную парочку – ну прямо жених и невеста!
– Ах ты гаденыш! – процедила она сквозь зубы, не переставая улыбаться.
– Я и не думал, что все так выйдет.
– Ты сказал им правду?
– Нет. Я…
– И не вздумай! Попробуй только заикнуться, и ты покойник! – Она снова одарила его улыбкой и удалилась.
Родриго сглотнул.
Заканчивались последние приготовления к ужину. Лусия Вальдес непрерывно сновала между комнатой и кухней, принося одно блюдо за другим. Сестры помогали ей, но остальные нашли себе более интересное занятие: им всем не терпелось поговорить с Родриго.
Мэри это как нельзя больше устраивало. Ей нужно было подумать. Она с ужасом вспомнила, что наговорила на банкете. Рассказала, что родители спят и видят их мужем и женой. Награждала его всяческими эпитетами. А он не только не остановил ее, а и сам принялся насмехаться над Родриго Алькасаром.
Мало того, он оказался настолько хитер, что убедил ее поцеловаться. И не только поцеловал ее! Она сама, по доброй воле, одарила его поцелуем!
На этом месте мысли Мэри начали путаться. Она взглянула в зеркало и увидела, что щеки ее пылают.
Замечательно! Просто прелестно! Теперь она будет ходить красная, как рак из набора его морепродуктов, а этот мерзавец вообразит, что добился своего, и возгордится еще больше.
Осторожно оглядевшись, она заметила, что Родриго и впрямь наблюдает за ней. Но в его взгляде нет и тени самодовольства. Скорее он смотрит на нее с сомнением. Губы сложены в легкой улыбке. При других обстоятельствах она бы назвала такую улыбку восхитительной.
Но не сейчас. Все это трюки, хитрая игра. Ему уже удалось заманить ее в ловушку. Оскорбить ее. А теперь он хочет робкой улыбкой ее разжалобить. Растопить ее сердце и заслужить прощение.
Не на ту напал!
Вот сейчас он рассказывает про свою семью. Они живут в Мадриде. Отец его умер, а мать жива, хотя чувствует себя не очень хорошо.
– Да-да, – соглашается Лусия Вальдес, – на прошлой неделе мы с ней говорили. Она сама позвонила, сказала, что вы едете. А я ответила: наш дом – ваш дом.
– После столь великолепного приема я в этом не сомневаюсь, – ответил Родриго и очаровательно улыбнулся.
– У тебя ведь есть братья и сестры? – встряла в разговор Хуанита.
– Есть. Два брата, Рикардо и Хиль-Луис. Но они оба меня старше. Хиль-Луис не так давно женился на француженке, с которой познакомился во время деловой поездки. Скоро у них родится ребенок, представляете?
Фернандо Вальдес нахмурился.
– Разве у твоих родителей трое сыновей? Я не знал. Мне казалось, что вас только двое.
– Нет, трое. – Родриго продолжал улыбаться, но от Мэри не скрылось напряжение, на какую-то секунду промелькнувшее в его взгляде. Этот разговор был ему явно не по душе, и он поспешил переменить тему.
Как мастеру светской беседы ему просто не было равных. С отцом Мэри и ее братьями он разговаривал как мужчина с мужчиной, а женщинам – ее матери и сестрам – улыбался. Те же то и дело прыскали от очередной его шутки.
Ну и интриган! – вдруг подумала Мэри. Всех перетянул на свою сторону! Хуже всего то, что родители явно довольны происходящим. Они смотрят на дочурку с одобрением, поощряя ее к дальнейшим действиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
– А я о том и твержу! К тому же он наверняка сущий крокодил, иначе давно бы отыскал на месте кого-нибудь по сердцу.
– Несомненно, – с готовностью подтвердил брюнет. – Верно, не поддавайтесь!
– Я бы рада, но, будучи примерной испанкой, должна лишь отвечать: да, мамочка; слушаюсь, папочка; как скажете, так и будет!
– Неужели вы смиритесь?
– Я? Ни за что! Но только не сегодня. Один вечер я выдержу. Но попадись мне этот несчастный Родриго во второй раз, я за себя не отвечаю!
– Боже, как вы против него ополчились! Он же ни в чем не виноват!
– А кто ж еще, кроме него? – спросила Мэри. – Сам факт его существования – уже пощечина всему прогрессивному человечеству! Ну да ладно, ему недолго осталось застить белый свет. Я об этом позабочусь. Только вот не решила, что мне сделать. Может, сварить его в кипятке?
– Право же, это ужасно неэстетично, – поморщился ее собеседник.
– Пожалуй. Лучше напустить на него ядовитых скорпионов!
Брюнет содрогнулся.
– Мало ли, – проговорил он, овладев собой, – как знать, вдруг этот парень еще и ничего. Вы влюбитесь в него, выйдете замуж и все будут счастливы: и вы, и ваши родители.
Мэри пронзила его взглядом.
– Лучше смерть! – твердо ответила она. – Или его, или, в крайнем случае, моя.
– Как, однако, вы его возненавидели! Неужели то, что он испанец, что-то значит?
– «Что-то»? Да с испанцами невозможно жить! Они старомодны до ужаса, вечно желают быть в доме хозяевами. К тому же изменяют женам направо и налево.
– Да что вы?
– Да-да! Это вообще ужасно!
– Почему?
– Перед этим фактом бледнеют все остальные их недостатки. Знаете, как они сами себя называют? Мы, говорят, женатые холостяки. И ведут себя соответственно. А те, которые не ведут себя так, подвергаются всеобщему осмеянию.
– Значит, вот что вас так тревожит? – сухо спросил он.
– Меня вообще ничто не тревожит. Но, попадись мне сейчас этот Родриго, я бы с ним такое сделала!..
Брюнет наклонился и пробежал рукой по волосам.
– Семья Алькасар, – продолжала Мэри, – очень богата. Он знает, что помимо меня у моих родителей еще трое сестер. Вот и надеется, что мы будем дефилировать перед ним, как на параде, а уж он, конечно, будет делать выбор.
– Ну и свинья! – с чувством произнес брюнет.
– А я о чем вам твержу? Послушайте, – Мэри взглянула на часы, – уже поздно. Пойду отпрошусь у своего начальства. Еще такси надо поймать!..
– Хотите, подвезу? – спросил красавчик. – Правда, у меня и машины-то здесь нет… Но это ничего… Провожу вас до такси. Идет?
– Мило с вашей стороны. Кстати, вы так и не представились!
– Неужели? – Брюнет только сейчас это осознал. – И правда… Надо же, как нехорошо получилось! Эй, мистер Вейл!.. – Он извиняющимся тоном обратился к Мэри. – Простите, должен с ним попрощаться.
– А я пока соберу вещи, – согласилась Мэри.
Она попрощалась с Кандис и направилась к Рею Банди, ожидая получить нагоняй за то, что полвечера проболтала неизвестно с кем. Но, к ее изумлению, Банди просто сиял от восхищения.
– Молодчина, Мэри! – похвалил ее он. – Я знал, что могу на тебя рассчитывать.
Мэри еще не успела даже понять, чем обязана такой любезности, как появился ее спутник, подхватил ее за руку и сказал:
– Пойдем? До свидания, мистер Банди!
В руках он держал кашемировое пальто и большой кожаный чемодан. Мэри быстро накинула куртку, и они вышли на улицу. В ее голове неожиданно возник коварный план.
– Поедемте со мной.
– О чем это вы?
– Не хотите поприсутствовать на нашем званом ужине?
– Я? Что вы задумали?
– Увидите! Что вы теряете? Еда приличная. Мы поговорим, сделаем вид, что мы… что нам хорошо вдвоем…
– И этот гнусный тип, Алькасар, поймет, что ему ничего не светит?
– Вижу, вы соображаете! Ну что, согласны? Обещаю, что не пожалеете!
А вот в этом он сильно сомневался. Ибо чем дальше, тем больше он погружался в пучину, из которой еще неизвестно, удастся ли выбраться. Только представить себе, какая буря разразится, когда Мэри Вальдес узнает правду! Как она будет сверкать на него своими глазищами!
Но так даже лучше. Ради одних ее глаз стоит пойти на любую авантюру. А он не из робкого десятка.
– Ладно, согласен, – сказал он. – Того парня явно не помешает осадить, а то он что-то больно зазнался. И кто же в состоянии это сделать, если не я?
– Вы просто чудо!
– Я просто ненормальный. Но с этим уже ничего не поделаешь.
Такси уже ждало их. Оказалось, его успел остановить всеведущий Макс. Он махнул им рукой.
– Ну что, – спросил он у Мэри, когда та приблизилась к нему, – будешь совать голову в пасть льва?
– А что остается делать?
– Я бы тебя подвез, но, увы, у твоих родителей я не в фаворе. Так что попрощаемся до завтра. Расскажешь мне, как все прошло? И про Манчестер?
– Обещаю.
– Пока, радость моя.
Он поцеловал ее в щеку и удалился.
– Ваш друг? – спросил брюнет, который деликатно отошел в сторонку, пока Мэри беседовала с Максом.
– Можно и так сказать. Как-то раз я пригласила его к нам домой в гости. Видели бы вы, что было с моими родителями! Мама рассказывала ему ужасные истории из моего детства, а отец заявил, что у меня характер настоящей южанки, так что только и жди какого-нибудь сумасбродства. Правда, Макс не остался в долгу. Он заявил, что он норманн, а норманны – это викинги. Что делают викинги, когда женщина сходит с ума? Берут ее за шкирку и тащат к ближайшей пропасти. И дело с концом! Родители не знали, что и ответить. Правда, с тех пор в гости я его больше не приглашала.
– Но вы продолжаете встречаться тайно?
– Видимся время от времени. Ходим куда-нибудь. В театр, в ресторан.
Они расположились на заднем сиденье такси. Мэри назвала адрес в Ист-Энде.
– Я уже позвонила матери и сказала, что минут через двадцать приеду. И что жду не дождусь, когда увижу этого несносного Родриго. Еще бы! Такой человек почтит нас сегодня своим присутствием! – Мэри вздохнула и обнаружила, что ее сообщник нахмурившись глядит на нее.
– Вы законченная лгунья, – заметил он.
– А что мне еще остается? Пусть мама порадуется.
Они въехали в Ист-Энд. Роскошь особняков, отелей и театров аристократического квартала Лондона уступила место чистеньким невысоким домикам, стоящим на тихих уютных улочках. Мэри снова вздохнула. Все-таки она любит город, в котором родилась, любит свой скромный район.
Даже несмотря на то, что в вечернюю пору из каждого окна на тебя смотрят минимум две пары любопытствующих глаз, которым никак не дает покоя мысль: а что это там делает дочка Фернандо Вальдеса? И с кем это она сегодня?
Мэри вышла из машины и согнулась под порывом ветра. Она вся дрожала. И было отчего: ей предстоит встреча с самым отвратительным типом на свете!
Ее спутник тем временем расплатился с таксистом и, взглянув вверх, на окна, понял, что стал объектом пристального внимания. На него накатил приступ сумасшествия. Да, может, потом он горько пожалеет о том, что сотворил, но это будет потом, а сейчас…
– Глядите-ка, – он взял Мэри за руку, – как они на нас смотрят. Может, что-нибудь продемонстрируем?
– Что, например?
– А вот это! – Он прижал ее к себе и наклонился к ее лицу, почти касаясь губ.
– Вы что? – вскрикнула она.
В душе боролись трезвый реализм, подсказывавший, что она совершает глупость, и безумное желание ощутить вкус его губ.
– Покажите, на что вы способны, – прошептал он. – Покажите всем. Здесь, где вас каждый видит.
– Как у вас все просто!
– А что тут сложного? Думайте. Либо вы современная, а значит, раскрепощенная женщина, либо вы покорная дочурка, которая с радостью выйдет замуж за толстого, лысого, потного дурака.
Его дыхание обжигало ее. Разве в такой обстановке можно думать? Да, конечно он прав. А может, и не прав. Даже и не разберешь.
– Вообще-то я не привыкла целоваться с людьми, которых едва знаю, – заявила Мэри.
– Я тоже. Но эти кумушки-то понятия не имеют, что мы только что встретились.
– Я даже не знаю, как вас зо…
Его губы помешали Мэри договорить. Он чуть плотнее прижал ее к себе и поцеловал. Она поняла: он знает, как доставить наслаждение, как оживить все то, что она представила, когда впервые его увидела.
На улице стало еще прохладнее, ветер гулял вовсю, но Мэри испытала прилив тепла.
– Будет более убедительно, если ты тоже меня поцелуешь, – прошептал он. – Обними меня.
Умом Мэри понимала: давно пора прекратить этот спектакль. Дело явно зашло слишком далеко. Но не успела она еще прокрутить в голове эти мысли, как увидела, что ее руки сжимают его шею, касаются длинных шелковистых волос, принимаются их ерошить. Она прижалась к нему, поцеловала его, потому что ей снова захотелось испытать тепло его губ, ощутить то блаженство, которое разливается по телу, когда силы покидают тебя и ты бросаешься в объятия мужчины.
Мужчины, которого едва знаешь.
Мэри уперлась ладонями ему в грудь.
– Думаю, было достаточно убедительно? – Ее голос дрожал.
– Но мы же ничего не сделали, – тихо сказал он.
Мэри заметила, что его голос вдруг стал хриплым. А в его глазах прочитала удивление.
– Отпустите, – резко произнесла она, устыдившись того, что натворила, и испугавшись, что, если не отстанет от него, сделает еще и не такое. Чтобы сгладить неловкость, она добавила: – Видел бы вас Родриго! Вот уж кто всадил бы вам нож в самое сердце!
Он улыбнулся.
– Пусть его! Теперь я готов ко всему.
Сверху послышалось удивленное перешептывание. Он схватил Мэри за руку.
– Если будет свара, вы на моей стороне?
– С чего вы взяли? Ничего такого не произойдет. Все будет вполне цивилизованно.
– Еще как произойдет, – загадочно сказал он.
Мэри в недоумении посмотрела на него, но спросить ничего не успела. Двери дома распахнулись, ее мать кинулась им навстречу и заключила ее в объятия.
– Умница моя!
– Мама, я не одна. Ты разве не видела, что мы…
– Она еще спрашивает! Конечно, видела! Тут уж только слепой не заметит! А отец, едва завидев твоего спутника, бросился доставать шампанское.
– Шампанское? Папа? Он что, его знает?
– Конечно! Два дня назад он встречал его в аэропорту. Ну, что скажешь? Как муженек, которого мы тебе выбрали? По нраву?
У Мэри все поплыло перед глазами. Ужасная, отвратительная, невероятная правда только сейчас дошла до ее сознания.
Вышел отец, схватил брюнета за руку и воскликнул:
– Родриго! Комо эста?
Ее сестры повыскакивали из дома, будто зайчата, и запрыгали вокруг него, визжа от восторга.
А сам блондин – Родриго Алькасар – не решается поднять на нее взгляд. Он лишь пожимает плечами, то ли извиняясь, то ли издеваясь над ней. Как будто и без того той шутки, которую он с ней сыграл, недостаточно.
– Ну что же мы стоим на улице! – спохватился Фернандо Вальдес. – Добро пожаловать в наше скромное жилище!
Лусия Вальдес непрерывно целовала дочь, не веря своему счастью.
– Какое чудо! – повторяла она. – Любовь с первого взгляда! Такое бывает только в романах. Надо поскорее позвонить твоей тете, то-то она обрадуется!
У Мэри внутри все похолодело. Еще не хватает, чтобы о ней говорил весь Лондон. Если так пойдет, скоро милая шуточка Родриго Алькасара (тоже мне юморист!) разойдется по всему миру.
– Мама, думаю, не стоит торопиться.
– Ты права. Пусть сначала сделает предложение.
– Мама!..
– Ладно, ладно, не кипятись. Мне-то ты можешь рассказать, как с ним познакомилась?
– Он случайно оказался на банкете, на котором мне пришлось присутствовать.
– Конечно, я и не подумала! Никакой случайности здесь нет. Он же занимается поставкой морепродуктов. А какой приличный ресторан обойдется без устриц и мидий? Да, милая, недаром говорят: браки заключаются на небесах. Вот это совпадение!
– Никакого брака не будет. Ни на небесах, ни на земле. Я не выйду за него.
Лусия Вальдес была потрясена.
– Да ты что! Разве так себя ведут? Ты целуешься с парнем на глазах у всех, а потом заявляешь, что замуж и не собираешься…
– Я не целовалась перед… О Боже!..
Мэри почувствовала, что вот-вот хлопнется в обморок.
– Я лучше присяду.
– Устала, наверное, с дороги?
Усталость была тут ни при чем. Просто Мэри поняла, что здорово влипла. Сказать родителям и сестрам правду не удастся. По крайней мере, сейчас. Целоваться с мужчиной, в которого влюбилась с первого взгляда, это еще куда ни шло. Но бросаться на шею первому встречному – это для ее родителей будет слишком! Они этого не переживут.
Квартира в этот вечер была заполнена до отказа. По случаю приезда высокопоставленного гостя из Испании заявились всевозможные родственники с женами и детьми. В доме стоял шум и гам. А когда Родриго принялся извлекать из кожаного чемодана бутылки превосходного вина и экзотические фрукты, восторгам просто не было предела. Мама даже расплакалась: ведь она так давно не была на родине!
Мэри тоже растрогалась. Она была готова простить Родриго почти все. Почти простить.
– Он просто душка! – повторяла Виктория. – Какой красавчик, а как улыбается! Боже, Мария, как тебе повезло!
– Заруби себе на носу. Во-первых, меня зовут Мэри. Ясно? Во-вторых, еще одно слово о нем – и я тебе шею сверну!
– Но я хочу быть подружкой невесты, когда вы будете жениться! – пропищала малышка Хуанита. – Мои снимки напечатают во всех газетах.
– Через секунду твои снимки и впрямь будут во всех газетах. В статье о громком убийстве.
Сестры переглянулись. Что взять с Марии? Характер у нее не сахар, а теперь-то она совсем зазнается: еще бы, отхватить такого парня!
Мэри тем временем пробила себе путь к Родриго. Подойдя поближе, произнесла вполголоса:
– Надо поговорить.
– Да, мне правда ужасно неловко… – начал он.
– Будет еще хуже.
– Но все произошло само собой.
Она коварно улыбнулась, глядя прямо на него. Со стороны их можно было принять за влюбленную парочку – ну прямо жених и невеста!
– Ах ты гаденыш! – процедила она сквозь зубы, не переставая улыбаться.
– Я и не думал, что все так выйдет.
– Ты сказал им правду?
– Нет. Я…
– И не вздумай! Попробуй только заикнуться, и ты покойник! – Она снова одарила его улыбкой и удалилась.
Родриго сглотнул.
Заканчивались последние приготовления к ужину. Лусия Вальдес непрерывно сновала между комнатой и кухней, принося одно блюдо за другим. Сестры помогали ей, но остальные нашли себе более интересное занятие: им всем не терпелось поговорить с Родриго.
Мэри это как нельзя больше устраивало. Ей нужно было подумать. Она с ужасом вспомнила, что наговорила на банкете. Рассказала, что родители спят и видят их мужем и женой. Награждала его всяческими эпитетами. А он не только не остановил ее, а и сам принялся насмехаться над Родриго Алькасаром.
Мало того, он оказался настолько хитер, что убедил ее поцеловаться. И не только поцеловал ее! Она сама, по доброй воле, одарила его поцелуем!
На этом месте мысли Мэри начали путаться. Она взглянула в зеркало и увидела, что щеки ее пылают.
Замечательно! Просто прелестно! Теперь она будет ходить красная, как рак из набора его морепродуктов, а этот мерзавец вообразит, что добился своего, и возгордится еще больше.
Осторожно оглядевшись, она заметила, что Родриго и впрямь наблюдает за ней. Но в его взгляде нет и тени самодовольства. Скорее он смотрит на нее с сомнением. Губы сложены в легкой улыбке. При других обстоятельствах она бы назвала такую улыбку восхитительной.
Но не сейчас. Все это трюки, хитрая игра. Ему уже удалось заманить ее в ловушку. Оскорбить ее. А теперь он хочет робкой улыбкой ее разжалобить. Растопить ее сердце и заслужить прощение.
Не на ту напал!
Вот сейчас он рассказывает про свою семью. Они живут в Мадриде. Отец его умер, а мать жива, хотя чувствует себя не очень хорошо.
– Да-да, – соглашается Лусия Вальдес, – на прошлой неделе мы с ней говорили. Она сама позвонила, сказала, что вы едете. А я ответила: наш дом – ваш дом.
– После столь великолепного приема я в этом не сомневаюсь, – ответил Родриго и очаровательно улыбнулся.
– У тебя ведь есть братья и сестры? – встряла в разговор Хуанита.
– Есть. Два брата, Рикардо и Хиль-Луис. Но они оба меня старше. Хиль-Луис не так давно женился на француженке, с которой познакомился во время деловой поездки. Скоро у них родится ребенок, представляете?
Фернандо Вальдес нахмурился.
– Разве у твоих родителей трое сыновей? Я не знал. Мне казалось, что вас только двое.
– Нет, трое. – Родриго продолжал улыбаться, но от Мэри не скрылось напряжение, на какую-то секунду промелькнувшее в его взгляде. Этот разговор был ему явно не по душе, и он поспешил переменить тему.
Как мастеру светской беседы ему просто не было равных. С отцом Мэри и ее братьями он разговаривал как мужчина с мужчиной, а женщинам – ее матери и сестрам – улыбался. Те же то и дело прыскали от очередной его шутки.
Ну и интриган! – вдруг подумала Мэри. Всех перетянул на свою сторону! Хуже всего то, что родители явно довольны происходящим. Они смотрят на дочурку с одобрением, поощряя ее к дальнейшим действиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15