Как я тебе отвратителен! – Он печально усмехнулся. – Что мы можем сказать друг другу, если все так, как ты думаешь?
– Ничего, – ответила она.
Он мрачно смотрел на нее.
– Ты так и не поняла, как я тебя люблю. Все произошло сразу, это было как удар молнии. Но я не мог тебе ни в чем признаться: ты же ненавидела Родриго Алькасара. И я попытался стать тебе другом, потому что не мог без тебя. Я только о тебе и думал, на работе, на отдыхе, всегда. Мне необходимо было общаться с тобой. – Родриго опустил голову и вцепился рукой в волосы. – Когда мне нужно было уезжать из Англии, я чуть с ума не сходил. Мысль о том, что ты останешься с Максом, приводила меня в бешенство. Я так ревновал, так завидовал ему! Хотел умолять тебя, чтобы ты не выходила за него замуж, потому что я обожаю тебя, потому что ты принадлежишь мне, мне, и больше никому. Пусть тебе противно это слышать, но я испанец и думаю так, как мы всегда думали. Если ты выходишь за меня, ты принадлежишь мне. Но если я твой муж, то я полностью принадлежу тебе – и мое тело, и мои помыслы и чувства. Ты можешь делать со мной все, что захочешь. Ради тебя я готов на все, тебе стоит лишь попросить. Если нужно, я брошусь в горящий костер, только бы ты была счастлива! Уж лучше бы ты попросила меня умереть, чем сказала то, что ты сказала.
Мэри стояла и смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Она понимала, что он говорит совершенно искренне. И эти слова потрясли ее.
– Я любил тебя, – горько сказал Родриго, – больше, чем кого-либо на всем белом свете. Я никого так не смогу полюбить. Но теперь, после того что ты сказала… Да, пожалуй, нам действительно лучше было бы никогда не встречаться.
Через приоткрытое окно раздался шум подъезжающих машин, в доме послышались возбужденные голоса, топот ног. Целая толпа ворвалась в ее комнату.
– Неблагодарная! – гремел Фернандо Вальдес. – Как ты могла так поступить?! – Он был вне себя от ярости и отчаяния. – И это моя дочь! Моя дочь оказалась способна на такое, на глазах у всех!
Мэри попыталась оправдаться:
– Папа, я не хотела, чтобы все так получилось, я…
– Ты опозорила всю нашу семью! Нарушила обещание! Ты всех нас обесчестила, меня, свою мать!..
– Не надо.
Родриго положил руку ему на плечо. Тот сразу же замолк и попытался овладеть собой.
– Простите. Примите от меня извинения, не знаю уж, как просить прощения у семейства Алькасар. Мне так стыдно!
– Перестаньте. – От извинений папаши Вальдеса Родриго стало еще хуже. – Сегодня не случилось ничего, чего можно было бы стыдиться. Мария передумала, и это ее право. Со временем мы оба поймем, что она совершила верный поступок.
Мэри стояла в стороне, опустив голову. Она не знала куда деться – только не от стыда за то, что натворила, а от усталости. Ее душили слезы.
Родриго защищает ее, оправдывает перед остальными! Она знает его благородную натуру, но сегодня в церкви она совершила такое, что он вряд ли ей простит.
Впрочем, на ее отца заверения Родриго не подействовали. Он по-прежнему рвал и метал.
– Не надо ее защищать, она этого не заслуживает! Бросить жениха у самого алтаря! Разве можно простить такое предательство? Такое бесстыдство?
Родриго побледнел.
– Надеюсь, что можно, – сказал он. – Дело в том, что я сам совершил подобное. Бросил невесту у алтаря. И случилось это год назад в том же самом соборе.
Фернандо Вальдес покраснел.
– Ну, это совсем другое… – поспешно произнес он.
– Почему же? Это как раз одно и то же. Мне повезло: я получил прощение. И не мне обвинять сейчас Марию. Я никому не позволю стыдить ее! У нее были веские причины совершить то, что она совершила. – Он сглотнул. – Слишком веские. Именно я во всем виноват.
Наступило молчание. Воспользовавшись этим, на место действия пробрался Карлос Оливера и, плюясь от раздражения, рявкнул:
– Ах ты драная курица! – Он смотрел на Мэри. – Ничего не поняла! Упустить такую возможность, это ж надо!
– Замолчи сейчас же, – сказал Родриго. Карлос проигнорировал его предупреждение.
– Только о себе и думаешь, – продолжал он. – Ах, у меня чувства, переживания, ах, за этого выйду, а за этого нет! А о своей семье ты подумала? Подумала о том, что нанесла удар по всем нам!
– Ну хватит!
Родриго был бледен как смерть. В комнате воцарилось молчание.
– Замолчи! Тебе не о чем говорить с Марией. Не о чем, слышишь? Уж кому-кому, а тебе она не сделала ничего плохого, и я не позволю обижать ее!
– Ты?.. Ты?.. – От удивления Карлос не мог больше вымолвить ни слова.
– Да, я.
– Да кто ты такой? – вырвалось у Карлоса.
Он рвался в бой. Хиль-Луис и Рикардо приблизились к ним: еще не хватает драки.
– Убирайся отсюда! – приказал Родриго. – Вон из моего дома, вон из Испании. Садись в самолет и проваливай. Тебя отвезут в аэропорт и купят билет. Складывай свои вещички и убирайся, иначе я за себя не отвечаю.
Таким Мэри его еще не видела! Карлос был вне себя от злости, но в драку лезть не решился. Он скрипел зубами, втягивал ноздрями воздух, будто бык перед началом корриды, а затем повернулся и бросился вон из комнаты.
За ним потянулись и остальные гости. Родриго огляделся. Вокруг остались лишь члены его семьи.
– Я хотел бы поговорить с Марией. Наедине, если позволите.
Родным не хотелось уходить, но каждый понимал: Родриго и Мэри должны сами решить свои проблемы. На прощание Клаудиа Алькасар подошла к Мэри и обняла ее, потом взглянула на сына, и тот улыбнулся в ответ.
– Спасибо, мама. Я знал, что ты на моей стороне. А теперь оставь нас, хорошо? Попроси только, чтобы нам принесли кофе.
– Я ничего не хочу, – заявила Мэри.
– Тебе нужно поесть, – твердо ответил он. – Черный кофе будет как раз кстати.
Таким тоном он с ней еще никогда не разговаривал. Она удивленно воззрилась на него.
– Мэри, ради Бога, выслушай меня. Я говорю серьезно.
Казалось, перед ней прежний Родриго, тот, которого она знала. Но как он говорит! Как старый, умудренный жизнью человек, так, будто за час он превратился в ее дедушку.
Он усадил ее на кровать и устроился рядом.
– Нам нужно найти выход из создавшегося положения.
– Я сама заварила всю эту кашу, сама и буду расхлебывать.
– Ничего у тебя не выйдет. Нам нужно действовать вместе.
Она усмехнулась.
– Да? Поделишься опытом? Как ты вел себя тогда? – Она вдруг смутилась. – Прости, у меня вырвалось.
– Нет, почему же? Ты имеешь право знать. На несколько дней я просто исчез. Меня не могли найти. Так что ты по сравнению со мной ведешь себя мужественно.
– Прямо героиня, да?
– Так оно и есть. Мои родные – да и твои тоже – буквально насели на тебя с этой свадьбой. И я готов был на все, чтобы жениться на тебе, даже не дал тебе подумать хорошенько. Но ты все-таки нашла силы противостоять всем нам, и это, наверное, главное… Хотя, если честно, мне от этого очень тяжело.
– Но ты стал защищать меня!
– А что еще прикажешь делать? Обрушиться с обвинениями? Кому – мне? Ведь я совершил то же, что и ты.
– Но мы в Испании! Ты сам сказал, что в Испании так не поступают!
– Я просто пошутил. Чего я тогда только не говорил…
Он отвернулся. Мэри видела, как ему больно, в глубине души ей хотелось его утешить, но она твердо сказала себе: все кончено.
В дверь постучали. Служанка принесла кофе и бутерброды. Мэри вышла на балкон: ей не хотелось ни с кем встречаться. Но и на балконе было не лучше: она увидела, как Карлос, по-прежнему вне себя от раздражения, выскакивает с чемоданом в руках из особняка. Он остановился, взглянул вверх, вероятно заметил Мэри и покрутил пальцем у виска.
Она опустила голову.
– Не обращай внимания, – раздался рядом голос Родриго. – Он ничего не понимает. Пойдем, а то кофе остынет. Или ты хочешь сначала переодеться?
Только теперь Мэри сообразила, что на ней по-прежнему свадебное платье. Ее вещи были уже уложены в чемоданы, но все же приличную юбку и свитер ей отыскать удалось. Она переоделась в ванной, а когда вернулась, Родриго уже налил кофе и раскладывал бутерброды.
Ее мать всегда считала: если у тебя какие-то проблемы, нужно срочно поесть! Удивительно, что Родриго предлагает ей то же самое, понимая, вероятно, что ей сейчас еще хуже, чем ему. И все же…
– А ты ничего не съешь? – спросила она.
– Обойдусь. – Он решил, что потом напьется.
За этими разговорами о еде Мэри вдруг подумала: что же происходит внизу? Там же уйма гостей, им нужно скормить не только пищу, но и какое-нибудь правдоподобное объяснение того, что произошло в церкви!
Но как это объяснить? Как будут выглядеть они с Родриго, его мать и братья в глазах окружающих?
Только теперь Мэри начинала осознавать, что натворила.
– Господи! – только и вымолвила она и села на кровать.
– Что с тобой?
Он подошел и сел рядом.
– Эти люди, которые собрались на свадьбу… Готовятся отведать угощение и свадебный пирог… А я…
– Пусть тебя это меньше всего волнует, – беспечно проговорил Родриго. – Им не впервой, привыкли.
– И ты еще шутишь!
– Лучше уж смеяться, чем плакать.
Впрочем, Мэри видела, что он лишь пытается напустить на себя веселость. На самом же деле ему совсем не до шуток.
– А как ты хочешь, чтобы я себя вел? Как испанец из твоих средневековых рыцарских романов? Поклялся на Библии, что до конца дней своих буду мстить тебе и твоей семье? – Он не скрывал иронии. – И, если хочешь знать, я, может быть, и не прочь бы так и сделать. Но я слишком слабохарактерный, боюсь, мне не хватит воли, чтобы довести дело до конца.
Мэри было невыносимо смотреть на его страдания. Если бы она могла утешить его!.. Но нет, теперь она уже навсегда потеряла это право.
– Ну, чем займемся?
– Я буду складывать вещи. Чем скорее я уеду отсюда, тем лучше.
– Да? А мне почему-то кажется, что тебе, наоборот, лучше остаться здесь.
– Это невозможно!
– Почему? Напротив, оставайся! Зачем бежать, будто это ты во всем виновата? Ведь ты не сделала ничего дурного. – Он смотрел куда-то в пространство. – Подумай сама: вернись ты в Лондон, представляешь, какую веселенькую жизнь устроят тебе родители?
– Я почти не буду с ними видеться. У меня есть своя квартира. И своя работа.
– Пока есть. Не думаю, что в «Сент-Джонсе» придут в восторг оттого, что ты бросила поручение, которое тебе дали, и, ни с кем не согласовав, вознамерилась прилететь в Лондон. Вряд ли это сулит тебе хорошие перспективы на повышение. Здесь ты, по существу, отвечаешь за подготовку нового отеля к работе. Так прояви себя на полную катушку! Пройдет полгода, год, и ты вернешься домой как триумфатор!
Мэри молчала.
– А там еще этот Карлос! Уж он-то не простит тебе унижения, он будет мстить, а меня даже не будет рядом, чтобы… – Родриго запнулся.
– Чтобы защитить меня? Договаривай!
– Неважно. Ты сама понимаешь: я прав. Я сам виноват в том, что случилось, так позволь же мне все и исправить. Я тебя не побеспокою, будь уверена. Между нами все кончено – в смысле любви. Но никто не мешает нам оставаться друзьями.
– Друзьями? После всего, что произошло?
– Ну и что? Мы с Мартиной в прекрасных отношениях, прямо как брат и сестра. И с тобой мы дружили, и очень неплохо. Зря я… попытался перевести наши отношения в иное качество.
Мэри по-прежнему молчала. Она думала, думала, но не находила выхода из создавшегося положения.
– Пожалуйста, Мэри, позволь, я тебе помогу.
Вдруг Родриго прав? Мысль о том, что придется вернуться домой, была просто невыносима. Но зачем ей возвращаться? Только из-за того, что она сама внушила себе, будто не сможет здесь остаться, что находится в безвыходном положении?
– Я не знаю, что и делать, – обреченно сказала она.
– Зато я знаю. Послушайся друга. – Он взял ее ладони и принялся согревать. Мэри почувствовала, как переливается к ней его тепло, его сила, его уверенность. – Вряд ли ты захочешь оставаться в особняке, – добавил он.
– Да уж!
– Я отвезу тебя в гостиницу. Выйдем через заднюю дверь, чтобы ни с кем не встречаться. Собери все самое необходимое, а потом я привезу тебе остальные вещи. И не волнуйся, я сам им все объясню. Самое главное – не волнуйся, слышишь? Все образуется.
10
Низенький толстяк вышел из двери с надписью «Джастин Тейлор. Отель «Паласио де Мадрид». Управляющий» и направился в соседний кабинет. На нем тоже красовалась табличка: «Мэри Вальдес. Отель «Паласио де Мадрид». Помощник управляющего».
– Мэри, детка, ты просто молодчина! – вскричал он, открывая ее дверь.
Она оторвалась от бумаг и удивленно воззрилась на него.
– Твое знакомство с семейством Алькасар приносит свои плоды.
– Как это? Я же…
– Да, ты все-таки не вышла замуж за этого своего красавчика, но о деле-то не забыла!
– Ничего не понимаю.
– Только что мне звонили из бухгалтерии. Ресторан заключил сделку с фирмой Алькасаров на поставку их морепродуктов.
– Я тут ни при чем.
– Знаю, знаю, но ты не дослушала! Цены поставок просто смешные! Как объяснить, что продукцию они поставляют нам самую отличную, а деньги с нас почти не берут? Только твоим влиянием. Вот я и говорю: ты просто молодчина!
Мэри лишь покачала головой. Переубеждать его не имеет смысла. Да и что она может сделать? Позвонить Алькасарам и спросить: с чего это вы установили для нас такие низкие цены?
Заканчивались последние приготовления, вот-вот «Паласио де Мадрид» распахнет свои двери для первых клиентов. Ремонт дворцового комплекса был уже завершен, оставалось лишь набрать персонал и провести рекламную кампанию в прессе.
Все – и прежде всего Джастин Тейлор – были довольны тем, как работает Мэри, и неудивительно: ей приходилось вкалывать по восемнадцать часов в сутки. Встретиться с ней, не договорившись заранее, было просто невозможно. И все же, когда секретарша сообщила, что с ней желает встретиться сеньора Мартина Алькасар, Мэри поняла, что нужно сделать исключение. Она пригласила Мартину войти, хотя и не понимала, о чем таком та собирается с ней поговорить.
Мартина взяла с собой ребенка, прелестного мальчика, которого назвали Игнасио в честь дедушки.
– Какой малыш! – воскликнула Мэри и бросилась к нему.
Лед отчуждения был сломлен. Уже через минуту они с Мартиной беседовали как ни в чем не бывало.
– Ты слышала, что у Марсии и Хиль-Луиса тоже родился ребенок? – спросила Мартина.
– Да, прочитала в газете. Там написано, что у них девочка. Хиль-Луис, должно быть, не ожидал?
– Конечно, не ожидал, он же мужчина! И все-таки на седьмом небе от счастья, никак не налюбуется на свою дочурку. Боюсь, он ее совсем избалует, она делает с ним что хочет.
– С кем, с Луисом?
– Представь себе. Просто невероятно, на что способен мужчина, когда счастлив. Видела бы ты, как возится с Игнасио мой Рикардо! И Хиль-Луис наконец-то, хотя бы благодаря ребенку, ведет себя не как отшельник. Он почти стал членом семьи. Клаудиа этому очень рада. – Она намеренно сделала паузу и добавила: – И не только этому. Она рассказала нам о письме, которое ты ей прислала.
– Я просто не могла не объясниться с ней. И так ушла из дому, как воровка, – принялась оправдываться Мэри. – До сих пор не могу себе этого простить…
– Что ты! Родриго объяснил: это он тебя заставил. Клаудиа согласна, что так и нужно было поступить. Когда я сказала ей, что собираюсь к тебе, она прямо засветилась! И немудрено: мы о тебе волнуемся. Как ты здесь справляешься со всей этой работой?
– Справляюсь, – туманно ответила Мэри и повела рукой.
– Хотя бы приехала нас навестить.
– Я не осмелюсь! После того что произошло…
– Ну и что? Можешь не беспокоиться, Родриго в Мадриде нет. Он снова уехал за границу.
Мэри принялась перебирать бумаги.
– И как он?
– Отлично справляется! В работе ему нет равных.
– Да уж, – кивнула Мэри, – стоит ему открыть рот, и никто не устоит.
– К сожалению, иногда он предпочитает молчать о том, что знает.
Намек был прозрачным, но Мэри ничего не сказала, не желая нечаянно задеть Мартину.
– Он рассказал мне, из-за чего расстроилась ваша свадьба. Дай он тебе в свое время объяснения, скольких неприятностей можно было бы избежать! Но, раз он все скрывал, позволь мне тебе сказать: мы с Родриго никогда по-настоящему не любили друг друга. Да, нам было приятно общаться, мы друг другу нравились, но это Рикардо чуть ли не силком заставил нас обвенчаться. Хоть кто-то из семейки Алькасар должен был жениться и произвести на свет наследника. На Хиль-Луиса надежды мало, а самому ему было не до того. Вот он и решил поставить под удар брата. Нашел меня, решил, что я ничего, и приказал Родриго сделать мне предложение.
– И тот подчинился?
– А что ему оставалось делать? За эти полтора года он повзрослел, а тогда еще был сущий ребенок, во всем подчинялся старшему брату, единственному мужчине в доме, если не считать его. К тому же мы друг другу нравились и были не прочь попробовать. Я переехала к ним в особняк, начались приготовления к свадьбе, и тут я неожиданно для себя поняла, что люблю Рикардо – этого вечно угрюмого грубияна, от которого доброго слова не дождешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
– Ничего, – ответила она.
Он мрачно смотрел на нее.
– Ты так и не поняла, как я тебя люблю. Все произошло сразу, это было как удар молнии. Но я не мог тебе ни в чем признаться: ты же ненавидела Родриго Алькасара. И я попытался стать тебе другом, потому что не мог без тебя. Я только о тебе и думал, на работе, на отдыхе, всегда. Мне необходимо было общаться с тобой. – Родриго опустил голову и вцепился рукой в волосы. – Когда мне нужно было уезжать из Англии, я чуть с ума не сходил. Мысль о том, что ты останешься с Максом, приводила меня в бешенство. Я так ревновал, так завидовал ему! Хотел умолять тебя, чтобы ты не выходила за него замуж, потому что я обожаю тебя, потому что ты принадлежишь мне, мне, и больше никому. Пусть тебе противно это слышать, но я испанец и думаю так, как мы всегда думали. Если ты выходишь за меня, ты принадлежишь мне. Но если я твой муж, то я полностью принадлежу тебе – и мое тело, и мои помыслы и чувства. Ты можешь делать со мной все, что захочешь. Ради тебя я готов на все, тебе стоит лишь попросить. Если нужно, я брошусь в горящий костер, только бы ты была счастлива! Уж лучше бы ты попросила меня умереть, чем сказала то, что ты сказала.
Мэри стояла и смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Она понимала, что он говорит совершенно искренне. И эти слова потрясли ее.
– Я любил тебя, – горько сказал Родриго, – больше, чем кого-либо на всем белом свете. Я никого так не смогу полюбить. Но теперь, после того что ты сказала… Да, пожалуй, нам действительно лучше было бы никогда не встречаться.
Через приоткрытое окно раздался шум подъезжающих машин, в доме послышались возбужденные голоса, топот ног. Целая толпа ворвалась в ее комнату.
– Неблагодарная! – гремел Фернандо Вальдес. – Как ты могла так поступить?! – Он был вне себя от ярости и отчаяния. – И это моя дочь! Моя дочь оказалась способна на такое, на глазах у всех!
Мэри попыталась оправдаться:
– Папа, я не хотела, чтобы все так получилось, я…
– Ты опозорила всю нашу семью! Нарушила обещание! Ты всех нас обесчестила, меня, свою мать!..
– Не надо.
Родриго положил руку ему на плечо. Тот сразу же замолк и попытался овладеть собой.
– Простите. Примите от меня извинения, не знаю уж, как просить прощения у семейства Алькасар. Мне так стыдно!
– Перестаньте. – От извинений папаши Вальдеса Родриго стало еще хуже. – Сегодня не случилось ничего, чего можно было бы стыдиться. Мария передумала, и это ее право. Со временем мы оба поймем, что она совершила верный поступок.
Мэри стояла в стороне, опустив голову. Она не знала куда деться – только не от стыда за то, что натворила, а от усталости. Ее душили слезы.
Родриго защищает ее, оправдывает перед остальными! Она знает его благородную натуру, но сегодня в церкви она совершила такое, что он вряд ли ей простит.
Впрочем, на ее отца заверения Родриго не подействовали. Он по-прежнему рвал и метал.
– Не надо ее защищать, она этого не заслуживает! Бросить жениха у самого алтаря! Разве можно простить такое предательство? Такое бесстыдство?
Родриго побледнел.
– Надеюсь, что можно, – сказал он. – Дело в том, что я сам совершил подобное. Бросил невесту у алтаря. И случилось это год назад в том же самом соборе.
Фернандо Вальдес покраснел.
– Ну, это совсем другое… – поспешно произнес он.
– Почему же? Это как раз одно и то же. Мне повезло: я получил прощение. И не мне обвинять сейчас Марию. Я никому не позволю стыдить ее! У нее были веские причины совершить то, что она совершила. – Он сглотнул. – Слишком веские. Именно я во всем виноват.
Наступило молчание. Воспользовавшись этим, на место действия пробрался Карлос Оливера и, плюясь от раздражения, рявкнул:
– Ах ты драная курица! – Он смотрел на Мэри. – Ничего не поняла! Упустить такую возможность, это ж надо!
– Замолчи сейчас же, – сказал Родриго. Карлос проигнорировал его предупреждение.
– Только о себе и думаешь, – продолжал он. – Ах, у меня чувства, переживания, ах, за этого выйду, а за этого нет! А о своей семье ты подумала? Подумала о том, что нанесла удар по всем нам!
– Ну хватит!
Родриго был бледен как смерть. В комнате воцарилось молчание.
– Замолчи! Тебе не о чем говорить с Марией. Не о чем, слышишь? Уж кому-кому, а тебе она не сделала ничего плохого, и я не позволю обижать ее!
– Ты?.. Ты?.. – От удивления Карлос не мог больше вымолвить ни слова.
– Да, я.
– Да кто ты такой? – вырвалось у Карлоса.
Он рвался в бой. Хиль-Луис и Рикардо приблизились к ним: еще не хватает драки.
– Убирайся отсюда! – приказал Родриго. – Вон из моего дома, вон из Испании. Садись в самолет и проваливай. Тебя отвезут в аэропорт и купят билет. Складывай свои вещички и убирайся, иначе я за себя не отвечаю.
Таким Мэри его еще не видела! Карлос был вне себя от злости, но в драку лезть не решился. Он скрипел зубами, втягивал ноздрями воздух, будто бык перед началом корриды, а затем повернулся и бросился вон из комнаты.
За ним потянулись и остальные гости. Родриго огляделся. Вокруг остались лишь члены его семьи.
– Я хотел бы поговорить с Марией. Наедине, если позволите.
Родным не хотелось уходить, но каждый понимал: Родриго и Мэри должны сами решить свои проблемы. На прощание Клаудиа Алькасар подошла к Мэри и обняла ее, потом взглянула на сына, и тот улыбнулся в ответ.
– Спасибо, мама. Я знал, что ты на моей стороне. А теперь оставь нас, хорошо? Попроси только, чтобы нам принесли кофе.
– Я ничего не хочу, – заявила Мэри.
– Тебе нужно поесть, – твердо ответил он. – Черный кофе будет как раз кстати.
Таким тоном он с ней еще никогда не разговаривал. Она удивленно воззрилась на него.
– Мэри, ради Бога, выслушай меня. Я говорю серьезно.
Казалось, перед ней прежний Родриго, тот, которого она знала. Но как он говорит! Как старый, умудренный жизнью человек, так, будто за час он превратился в ее дедушку.
Он усадил ее на кровать и устроился рядом.
– Нам нужно найти выход из создавшегося положения.
– Я сама заварила всю эту кашу, сама и буду расхлебывать.
– Ничего у тебя не выйдет. Нам нужно действовать вместе.
Она усмехнулась.
– Да? Поделишься опытом? Как ты вел себя тогда? – Она вдруг смутилась. – Прости, у меня вырвалось.
– Нет, почему же? Ты имеешь право знать. На несколько дней я просто исчез. Меня не могли найти. Так что ты по сравнению со мной ведешь себя мужественно.
– Прямо героиня, да?
– Так оно и есть. Мои родные – да и твои тоже – буквально насели на тебя с этой свадьбой. И я готов был на все, чтобы жениться на тебе, даже не дал тебе подумать хорошенько. Но ты все-таки нашла силы противостоять всем нам, и это, наверное, главное… Хотя, если честно, мне от этого очень тяжело.
– Но ты стал защищать меня!
– А что еще прикажешь делать? Обрушиться с обвинениями? Кому – мне? Ведь я совершил то же, что и ты.
– Но мы в Испании! Ты сам сказал, что в Испании так не поступают!
– Я просто пошутил. Чего я тогда только не говорил…
Он отвернулся. Мэри видела, как ему больно, в глубине души ей хотелось его утешить, но она твердо сказала себе: все кончено.
В дверь постучали. Служанка принесла кофе и бутерброды. Мэри вышла на балкон: ей не хотелось ни с кем встречаться. Но и на балконе было не лучше: она увидела, как Карлос, по-прежнему вне себя от раздражения, выскакивает с чемоданом в руках из особняка. Он остановился, взглянул вверх, вероятно заметил Мэри и покрутил пальцем у виска.
Она опустила голову.
– Не обращай внимания, – раздался рядом голос Родриго. – Он ничего не понимает. Пойдем, а то кофе остынет. Или ты хочешь сначала переодеться?
Только теперь Мэри сообразила, что на ней по-прежнему свадебное платье. Ее вещи были уже уложены в чемоданы, но все же приличную юбку и свитер ей отыскать удалось. Она переоделась в ванной, а когда вернулась, Родриго уже налил кофе и раскладывал бутерброды.
Ее мать всегда считала: если у тебя какие-то проблемы, нужно срочно поесть! Удивительно, что Родриго предлагает ей то же самое, понимая, вероятно, что ей сейчас еще хуже, чем ему. И все же…
– А ты ничего не съешь? – спросила она.
– Обойдусь. – Он решил, что потом напьется.
За этими разговорами о еде Мэри вдруг подумала: что же происходит внизу? Там же уйма гостей, им нужно скормить не только пищу, но и какое-нибудь правдоподобное объяснение того, что произошло в церкви!
Но как это объяснить? Как будут выглядеть они с Родриго, его мать и братья в глазах окружающих?
Только теперь Мэри начинала осознавать, что натворила.
– Господи! – только и вымолвила она и села на кровать.
– Что с тобой?
Он подошел и сел рядом.
– Эти люди, которые собрались на свадьбу… Готовятся отведать угощение и свадебный пирог… А я…
– Пусть тебя это меньше всего волнует, – беспечно проговорил Родриго. – Им не впервой, привыкли.
– И ты еще шутишь!
– Лучше уж смеяться, чем плакать.
Впрочем, Мэри видела, что он лишь пытается напустить на себя веселость. На самом же деле ему совсем не до шуток.
– А как ты хочешь, чтобы я себя вел? Как испанец из твоих средневековых рыцарских романов? Поклялся на Библии, что до конца дней своих буду мстить тебе и твоей семье? – Он не скрывал иронии. – И, если хочешь знать, я, может быть, и не прочь бы так и сделать. Но я слишком слабохарактерный, боюсь, мне не хватит воли, чтобы довести дело до конца.
Мэри было невыносимо смотреть на его страдания. Если бы она могла утешить его!.. Но нет, теперь она уже навсегда потеряла это право.
– Ну, чем займемся?
– Я буду складывать вещи. Чем скорее я уеду отсюда, тем лучше.
– Да? А мне почему-то кажется, что тебе, наоборот, лучше остаться здесь.
– Это невозможно!
– Почему? Напротив, оставайся! Зачем бежать, будто это ты во всем виновата? Ведь ты не сделала ничего дурного. – Он смотрел куда-то в пространство. – Подумай сама: вернись ты в Лондон, представляешь, какую веселенькую жизнь устроят тебе родители?
– Я почти не буду с ними видеться. У меня есть своя квартира. И своя работа.
– Пока есть. Не думаю, что в «Сент-Джонсе» придут в восторг оттого, что ты бросила поручение, которое тебе дали, и, ни с кем не согласовав, вознамерилась прилететь в Лондон. Вряд ли это сулит тебе хорошие перспективы на повышение. Здесь ты, по существу, отвечаешь за подготовку нового отеля к работе. Так прояви себя на полную катушку! Пройдет полгода, год, и ты вернешься домой как триумфатор!
Мэри молчала.
– А там еще этот Карлос! Уж он-то не простит тебе унижения, он будет мстить, а меня даже не будет рядом, чтобы… – Родриго запнулся.
– Чтобы защитить меня? Договаривай!
– Неважно. Ты сама понимаешь: я прав. Я сам виноват в том, что случилось, так позволь же мне все и исправить. Я тебя не побеспокою, будь уверена. Между нами все кончено – в смысле любви. Но никто не мешает нам оставаться друзьями.
– Друзьями? После всего, что произошло?
– Ну и что? Мы с Мартиной в прекрасных отношениях, прямо как брат и сестра. И с тобой мы дружили, и очень неплохо. Зря я… попытался перевести наши отношения в иное качество.
Мэри по-прежнему молчала. Она думала, думала, но не находила выхода из создавшегося положения.
– Пожалуйста, Мэри, позволь, я тебе помогу.
Вдруг Родриго прав? Мысль о том, что придется вернуться домой, была просто невыносима. Но зачем ей возвращаться? Только из-за того, что она сама внушила себе, будто не сможет здесь остаться, что находится в безвыходном положении?
– Я не знаю, что и делать, – обреченно сказала она.
– Зато я знаю. Послушайся друга. – Он взял ее ладони и принялся согревать. Мэри почувствовала, как переливается к ней его тепло, его сила, его уверенность. – Вряд ли ты захочешь оставаться в особняке, – добавил он.
– Да уж!
– Я отвезу тебя в гостиницу. Выйдем через заднюю дверь, чтобы ни с кем не встречаться. Собери все самое необходимое, а потом я привезу тебе остальные вещи. И не волнуйся, я сам им все объясню. Самое главное – не волнуйся, слышишь? Все образуется.
10
Низенький толстяк вышел из двери с надписью «Джастин Тейлор. Отель «Паласио де Мадрид». Управляющий» и направился в соседний кабинет. На нем тоже красовалась табличка: «Мэри Вальдес. Отель «Паласио де Мадрид». Помощник управляющего».
– Мэри, детка, ты просто молодчина! – вскричал он, открывая ее дверь.
Она оторвалась от бумаг и удивленно воззрилась на него.
– Твое знакомство с семейством Алькасар приносит свои плоды.
– Как это? Я же…
– Да, ты все-таки не вышла замуж за этого своего красавчика, но о деле-то не забыла!
– Ничего не понимаю.
– Только что мне звонили из бухгалтерии. Ресторан заключил сделку с фирмой Алькасаров на поставку их морепродуктов.
– Я тут ни при чем.
– Знаю, знаю, но ты не дослушала! Цены поставок просто смешные! Как объяснить, что продукцию они поставляют нам самую отличную, а деньги с нас почти не берут? Только твоим влиянием. Вот я и говорю: ты просто молодчина!
Мэри лишь покачала головой. Переубеждать его не имеет смысла. Да и что она может сделать? Позвонить Алькасарам и спросить: с чего это вы установили для нас такие низкие цены?
Заканчивались последние приготовления, вот-вот «Паласио де Мадрид» распахнет свои двери для первых клиентов. Ремонт дворцового комплекса был уже завершен, оставалось лишь набрать персонал и провести рекламную кампанию в прессе.
Все – и прежде всего Джастин Тейлор – были довольны тем, как работает Мэри, и неудивительно: ей приходилось вкалывать по восемнадцать часов в сутки. Встретиться с ней, не договорившись заранее, было просто невозможно. И все же, когда секретарша сообщила, что с ней желает встретиться сеньора Мартина Алькасар, Мэри поняла, что нужно сделать исключение. Она пригласила Мартину войти, хотя и не понимала, о чем таком та собирается с ней поговорить.
Мартина взяла с собой ребенка, прелестного мальчика, которого назвали Игнасио в честь дедушки.
– Какой малыш! – воскликнула Мэри и бросилась к нему.
Лед отчуждения был сломлен. Уже через минуту они с Мартиной беседовали как ни в чем не бывало.
– Ты слышала, что у Марсии и Хиль-Луиса тоже родился ребенок? – спросила Мартина.
– Да, прочитала в газете. Там написано, что у них девочка. Хиль-Луис, должно быть, не ожидал?
– Конечно, не ожидал, он же мужчина! И все-таки на седьмом небе от счастья, никак не налюбуется на свою дочурку. Боюсь, он ее совсем избалует, она делает с ним что хочет.
– С кем, с Луисом?
– Представь себе. Просто невероятно, на что способен мужчина, когда счастлив. Видела бы ты, как возится с Игнасио мой Рикардо! И Хиль-Луис наконец-то, хотя бы благодаря ребенку, ведет себя не как отшельник. Он почти стал членом семьи. Клаудиа этому очень рада. – Она намеренно сделала паузу и добавила: – И не только этому. Она рассказала нам о письме, которое ты ей прислала.
– Я просто не могла не объясниться с ней. И так ушла из дому, как воровка, – принялась оправдываться Мэри. – До сих пор не могу себе этого простить…
– Что ты! Родриго объяснил: это он тебя заставил. Клаудиа согласна, что так и нужно было поступить. Когда я сказала ей, что собираюсь к тебе, она прямо засветилась! И немудрено: мы о тебе волнуемся. Как ты здесь справляешься со всей этой работой?
– Справляюсь, – туманно ответила Мэри и повела рукой.
– Хотя бы приехала нас навестить.
– Я не осмелюсь! После того что произошло…
– Ну и что? Можешь не беспокоиться, Родриго в Мадриде нет. Он снова уехал за границу.
Мэри принялась перебирать бумаги.
– И как он?
– Отлично справляется! В работе ему нет равных.
– Да уж, – кивнула Мэри, – стоит ему открыть рот, и никто не устоит.
– К сожалению, иногда он предпочитает молчать о том, что знает.
Намек был прозрачным, но Мэри ничего не сказала, не желая нечаянно задеть Мартину.
– Он рассказал мне, из-за чего расстроилась ваша свадьба. Дай он тебе в свое время объяснения, скольких неприятностей можно было бы избежать! Но, раз он все скрывал, позволь мне тебе сказать: мы с Родриго никогда по-настоящему не любили друг друга. Да, нам было приятно общаться, мы друг другу нравились, но это Рикардо чуть ли не силком заставил нас обвенчаться. Хоть кто-то из семейки Алькасар должен был жениться и произвести на свет наследника. На Хиль-Луиса надежды мало, а самому ему было не до того. Вот он и решил поставить под удар брата. Нашел меня, решил, что я ничего, и приказал Родриго сделать мне предложение.
– И тот подчинился?
– А что ему оставалось делать? За эти полтора года он повзрослел, а тогда еще был сущий ребенок, во всем подчинялся старшему брату, единственному мужчине в доме, если не считать его. К тому же мы друг другу нравились и были не прочь попробовать. Я переехала к ним в особняк, начались приготовления к свадьбе, и тут я неожиданно для себя поняла, что люблю Рикардо – этого вечно угрюмого грубияна, от которого доброго слова не дождешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15