Но пути назад уже не было, – продолжала Мартина. – До свадьбы оставались считанные дни. Рикардо оказался совсем не таким, каким я его себе представляла. Чем дальше, тем больше мы понимали, что любим друг друга. И буквально голову себе сломали, думая, как же поступить. Сказать обо всем Родриго? Но как? Ведь сам Рикардо и заставил его жениться!
К счастью, Родриго понял, что мы не созданы друг для друга, а может, и догадался, что я испытываю к его брату. И сбежал перед самой свадьбой, оставив меня стоять у алтаря. Не представляю, как я это пережила, чувствовала я себя ужасно, а Рикардо не хотел со мной даже говорить: он во всем винил себя и считал, что просто не имеет права общаться со мной.
– Но Кончита… – Мэри запнулась.
– Да? Что она тебе наговорила?
– Что Клаудиа устроила вашу свадьбу.
– Это так. Мы с Рикардо не встречались, даже не разговаривали, но наши чувства друг к другу от этого становились только сильнее. Клаудиа все поняла и смогла уладить положение. Она сказала, что ничего страшного не произойдет, если мы объявим о предстоящей свадьбе. Родриго не будет в обиде. И оказалась права. Так что это она устроила наше счастье.
– И ты совсем не жалела, что не вышла за Родриго?
– Ни капли. Ведь любила-то я Рикардо.
– Один раз он был в Америке… – медленно произнесла Мэри. Было видно, что слова даются ей с трудом. – Рикардо тогда тоже был в отъезде. Он позвонил и просил тебя присоединиться к нему. И ты, все бросив, сломя голову в ту же ночь помчалась в Штаты.
– Она тебе и это рассказала? – рассмеялась Мартина. – Ну и Кончита! Представляю, в каком разрезе она подала тебе эту историю! Как-то раз Родриго разбудил меня среди ночи и дрожащим голосом сообщил, что полицейские задержали его.
– Задержали? Но почему?
– Глупейшая история! Он превысил скорость, за ним погналась полицейская машина. Они заставили его остановиться и потребовали предъявить права. Вышло недоразумение, поскольку Родриго тогда еще плохо знал английский. Он решил, что полицейский-негр над ним смеется, и обозвал его проклятым черномазым! Из-за этого весь сыр-бор! Его арестовали за оскорбление полицейского при исполнении. Пришлось мне лететь в Нью-Йорк и вызволять его из передряги. За него потребовали залог в десять тысяч долларов, представляешь? На обратном пути я сказала ему все, что о нем думаю, но именно с тех пор и началась наша дружба. Ведь ему больше не к кому было обратиться за помощью: Рикардо был в отъезде, да и будь он на месте, все равно прилетел бы в Нью-Йорк и свернул бы ему шею.
– Господи! Господи, какая же я дура! – Мэри схватилась за голову. – Поверить этим глупейшим россказням!..
– Не вини себя. Это Родриго вел себя глупо, надо было с самого начала все тебе рассказать. Но он не решился, понадеялся, что все и так обойдется. А вышло совсем иначе.
– Но мне казалось, что вы двое души друг в друге не чаете!
– Так и есть. Я обожаю его. Но только как брата. К тому же между людьми, которые собирались пожениться, сохраняется определенная душевная связь. – Мартина улыбнулась.
Мэри хотела улыбнуться в ответ, но не вышло. С самого дня их несостоявшейся свадьбы она, несмотря на свою загруженность работой, ни на минуту не могла забыть про Родриго.
И это несмотря на то, что с тех пор они ни разу не виделись и не общались. Тем вечером он отвез ее в гостиницу, снял номер, затем любезно попрощался и был таков. На следующее утро посыльный доставил ее вещи. Вот и все. Больше он не давал о себе знать.
А она чего ждала? Мэри и сама не знала.
Одно лишь точно: рождественские праздники она будет встречать в Испании. Работы по-прежнему невпроворот, гостиничный комплекс вот-вот откроется, и кому, как не ей, следить, чтобы все прошло гладко.
«Сент-Джонс» вбухал в реконструкцию «Паласио де Мадрид» огромные деньги и не желал ждать до начала туристического сезона. Начальство требует открыть отель немедленно. Но, чтобы деньги окупились, нужно устроить большую шумиху вокруг этого события, а, как это сделать, ни у нее, ни у Джастина нет ни малейшего представления.
Мэри нарочно засиживалась на работе допоздна: иначе вечерами у нее было бы слишком много свободного времени, а значит, болезненных воспоминаний. Прошло меньше года, с тех пор как она вернулась с практики в Манчестере, надеясь, что когда-нибудь исполнятся ее мечты. И вот все, к чему она так стремилась, случилось, к тому же раньше, чем она ожидала.
Теперь у нее работа, которая ей нравится, в корпорации «Сент-Джонс» она не последнее лицо, к ее мнению прислушиваются, да и зарплата ее вполне устраивает. Рядом нет родителей с их вечными придирками, она совершенно самостоятельна и независима.
И совсем одна.
Тогда, год назад, она вряд ли имела бы что-нибудь против этого. Ведь она еще не знала, что встретит мужчину, который оставит неизгладимый след в ее душе. Слова которого, сказанные несколько месяцев назад, никогда не сотрутся из ее памяти.
«…Я любил тебя больше всего на свете… Я никогда так больше никого не полюблю… Но теперь жалею, что мы встретились… Все, что было между нами, теперь кончено…»
Да, он предложил ей остаться друзьями, но она этого не захотела. И теперь понимает почему: она ему не друг, она любит его, любит бесконечно и хочет принадлежать ему.
Только теперь она ему уже совсем не нужна. «Все кончено…» Кончено!
Мэри в раздражении отшвырнула подушку в сторону, встала с дивана и взглянула на часы. Еще не слишком поздно для прогулки, да и если бы была полночь, она все равно пошла бы на улицу. В своей просторной квартире она задыхается.
Долго бродила она по вечерним улицам Мадрида, словно искала кого-то или что-то… Может, потерянное счастье? Счастье, которое она сама растоптала?
– Мэри, вот так встреча!
Она поскользнулась и почувствовала, как сильная мужская рука поддержала ее.
– Извини, кажется, я тебя напугал.
– Хиль-Луис?
– Он самый. – Испанец улыбался в бороду. Таким довольным она его еще никогда не видела. – Как ты себя чувствуешь?
– Ничего, – туманно ответила Мэри. – А ты как?
– Я? Превратился в самого счастливого человека на свете.
– Да? Я слышала о рождении дочери. Поздравляю!
– Слышать слышала, но ведь не видела же? Это легко исправить. Ты сейчас не занята? Давай, моя машина рядом, я отвезу тебя к нам в деревню. Пойдем!
Мэри была поражена его дружелюбием и просто не могла ему отказать. К тому же приятно будет встретиться с Марсией – она ведь ей еще заочно понравилась. И все лучше быть в обществе друзей, чем в одиночестве бродить по незнакомым улицам.
До Санта-Гвадалупе было не меньше получаса езды по скользкой горной дороге. Но Хиль-Луис отлично справлялся с управлением. Вдалеке виднелись заснеженные верхушки гор, а уже вскоре они подъехали к большому, потемневшему от старости дому.
– Здесь я родился, – сказал Хиль-Луис, – здесь жил в детстве. И теперь вернулся на родину.
На порог выбежала Марсия.
– Гляди, кого я тебе привез!
Они с женой расцеловались, Марсия бросилась к Мэри и обняла ее.
– Вот это сюрприз!
– Хиль-Луис пообещал мне показать вашу дочку. Ты не против?
– Нет, конечно! Пойдем. – Марсия направилась было в дом, но вдруг остановилась. – Мэри…
– Что такое? Я не вовремя?
Было видно, что Марсия приняла какое-то решение.
– Нет, напротив. Идем.
Марсия зашла в дом и отступила в сторону, жестом приглашая Мэри зайти в гостиную. Что та и сделала, после чего остановилась как вкопанная.
– Привет! – сказал ей Родриго.
Он сидел у камина и играл с ребенком. Никогда прежде она не видела столь счастливой девочки и столь счастливого мужчины. И на нее он посмотрел с улыбкой и поприветствовал как-то особенно тепло. Но сразу же после этого она почувствовала, что он вдруг закрылся от нее.
– Здравствуй, – снова произнес он, но теперь совсем уже иначе, с холодной вежливостью.
Мэри, впрочем, не была способна даже на это.
– Я… Я думала, ты за границей.
– Был. Но вчера вернулся. Решил заехать навестить племянницу.
– Мы с Луисом случайно встретились на улице, он пригласил меня посмотреть на его дочурку.
Его лицо просветлело.
– Луситу? Разве она не очаровательна?
Он показал ей на диван и осторожно передал девочку.
– Умеешь обращаться с детьми?
– Еще спрашиваешь! У меня уйма братьев и сестер.
– Значит, было на ком попрактиковаться.
Они обменялись осторожными улыбками.
– Ее зовут Лусия, да? – спросила Мэри.
– Пока крещения не было, так что имя неофициальное. Но, думаю, все согласятся, что лучшего имени не найти.
– Вот и я! – провозгласила Марсия, входя в комнату с кофе и сандвичами на подносе.
– Спасибо, я, пожалуй, воздержусь, – сказал Родриго. – Я сыт. – Он взял ребенка на руки.
Мэри заметила, как сильно он похудел. И манеры его изменились: от прежней беззаботности не осталось и следа, во взгляде, в движениях чувствовалась подспудная напряженность.
Это я во всем виновата, печально думала Мэри. Он сам сказал: пожалуй, лучше было бы нам не встречаться. Так оно и есть. Он был бы намного счастливее. А я… Удастся ли мне стереть из памяти все, что было между ними? Веселые минуты, которые мы провели вместе? Страстную любовь, которая постепенно захватывала меня все сильнее и сильнее?
– Мэри?
Она очнулась.
– Ты задремала? Прости. Я спросил, как дела с отелем.
– Просто я пригрелась у огня, – начала оправдываться она, – и чуть не заснула. С отелем все в порядке, осталось проследить, чтобы ничего не испортили к открытию. А как твои дела?
– Отлично. Бываю за границей. Мне делают заказы. Рикардо доволен, сказал мне: неплохо. В его устах, ты знаешь, это высшая похвала.
Наверное, полчаса они беседовали ни о чем. Сколько можно сказать ненужных слов, не поговорив о самом главном. О пропасти, которая пролегла между ними.
– Ну мне пора. – Родриго бросил взгляд на часы. – Уже совсем стемнело.
Мэри взглянула за окно.
– Пожалуй, мне тоже надо уходить. Марсия, какая очаровательная у вас малышка!
– Не то слово! – улыбнулась та в ответ.
Хиль-Луис похлопал жену по плечу.
Перед Мэри же встала проблема, как добираться обратно. Пешком она не дойдет, остаются два варианта: либо ехать с Родриго, либо попросить Хиль-Луиса отвезти ее.
– Тебя подвезти? – спросил Родриго.
Мэри колебалась. Ехать с Родриго ей не хотелось, но и вытаскивать Хиль-Луиса из дому, а потом заставлять его возвращаться, – нет, это еще хуже!
– Да, спасибо, – сказала она.
Хиль-Луис помог ей сесть в машину и любезно захлопнул за ней дверцу, помахал им на прощание и вернулся в дом. Марсия собиралась кормить ребенка.
– Правда здорово было встретиться с Мэри?
– Да, – пробасил Хиль-Луис. – Представляешь, я наткнулся на нее совершенно случайно, выходя из магазина.
– А ты не подумал, каково ей будет, когда она встретится с Родриго?
– Подумал. Потому и привез.
– Ах ты, интриган! – смеясь, пожурила его Марсия.
– Может, хоть так удастся снова их свести. Глупо дуться друг на друга из-за глупого недоразумения!
Они ехали в полном молчании. Родриго неотрывно смотрел на дорогу, а Мэри не хотела отвлекать его беседой. К тому же о чем им было говорить?
Время от времени она бросала на него взгляды, стараясь, чтобы он не заметил этого. Напряжение, усталость, сквозившие во всем его облике, не давали ей покоя.
– Как вы собираетесь организовать торжественное открытие «Паласио»? – спросил он, когда они подъехали к Мадриду.
– Пока не знаю. Мы с Тейлором никак не придумаем, как бы раздуть шумиху вокруг этого дела.
– Я тебе говорил, у меня есть один приятель, журналист. Он знаком с киноактерами, певцами и прочими звездами. Хочешь, дам тебе его телефон? Через него можно будет пригласить на вечеринку в честь открытия нескольких знаменитостей, устроить им королевский прием, о котором напишут во всех газетах. Тогда реклама новому отелю обеспечена.
– Отличная мысль! – обрадовалась Мэри. – Ты правда можешь дать мне его телефон?
– Разумеется.
Он повернул налево.
– Эй, нам не туда, мне направо надо.
– Налево, – спокойно ответил он. – Я знаю тут одно отличное кафе, где нам никто не помешает.
Родриго остановил машину у кафе на углу, выключил мотор и помог ей выйти. Вел себя он не как галантный кавалер, а совершенно официально, с той же холодной вежливостью, с которой поздоровался там, в Санта-Гвадалупе.
– Здесь отличные фирменные пирожные, – сообщил он, когда к ним подошел официант. – Не отказывайся.
– Я и не думала.
Они заказали пирожные и кофе.
– Так о чем мы будем говорить? – спросила Мэри, ожидая заказа.
– О Рождестве. Мама жалуется, что ты ни разу не приехала навестить ее, и предлагает встретить тебе Рождество с нами.
– Но это невозможно! Я и носу в особняк не покажу.
– Отчего же? Ты же со мной в ссоре, а не с ней?
– Ни в какой мы с тобой не в ссоре. Мне стыдно, ты был так добр ко мне.
– Пытаюсь хоть как-то искупить то зло, которое тебе причинил.
– Это не так. Я все знаю. Недавно мы виделись с Мартиной, и она рассказала, как все было на самом деле.
– Рассказала то, о чем я должен был сообщить тебе с самого начала. Нет, Мэри, не спорь, я виноват, но дело даже не в том, кто из нас допустил ошибку. Мы оба знаем, что это произошло не нарочно. Я боялся тебе все сказать, потому что ты и так обозвала меня распутным. Просвети я тебя насчет нас с Мартиной, ты бы и вовсе меня бросила.
– Но ты не мог не понимать, что рано или поздно правда выплывет наружу. Неужели ты об этом не подумал!
– Мэри, Господи, посмотри на меня! Мы знакомы не первый день, неужели ты не поняла, что я не такой, как Рикардо, как ты, как все остальные! Я не думаю, не планирую заранее, не просчитываю на несколько ходов вперед свои действия. Я поступаю так, как Бог на душу положит. Всю жизнь так себя вел, были у меня из-за этого проблемы, но такого, что произошло у нас с тобой…
– Теперь ты изменился, Родриго.
– Что правда, то правда. Жизнь заставляет перемениться. Я оглянулся на прошлое и понял, что не слишком преуспел. Раз так, надо что-то делать.
– Я не хочу, чтобы ты менялся, – вырвалось у Мэри. – Не хочу, чтобы ты стал таким же приземленным, как остальные.
Он пропустил ее слова мимо ушей, ибо смотрел куда-то в сторону. Мэри проследила за его взглядом. Группа тинейджеров, зашедшая в кафе пропустить стаканчик перед ночными похождениями, вовсю пялилась на них с Мэри. Подростки показывали на нее пальцами и хохотали.
Мэри побледнела. Родриго сжал ее ладонь.
– Не обращай внимания. – Он говорил совершенно спокойно. – Улыбайся, говори, делай вид, что ничего не происходит. Не показывай, что тебя задевает их поведение, не хватало еще доставлять им такое удовольствие.
Раздались аплодисменты: на сцене появился пианист, а следом за ним еще трое музыкантов. Один – лысенький коротышка – тащил огромную трубу, высокий и худой с длинными волосами сжимал в руках скрипку, а у третьего висела на шее гитара.
– Ого! – сказал Родриго. – Сейчас будут танцы. Пойдем? Пусть таращат глаза, плевать на них.
Мэри от испуга еще больше побледнела.
– Ты не можешь со мной танцевать!
– Попробуй останови!
Как это необычно – снова оказаться в его объятиях, почувствовать тепло его тела. И как сложно не думать о том, что рядом с тобой мужчина, которого ты любишь.
– Не знаю, как у тебя вообще получается танцевать, когда на нас все смотрят, – сказала она. – У меня ноги заплетаются.
– Не волнуйся, я тебя поддержу.
Какие добрые у него глаза! Он смотрит на нее так, как прежде, будто она не нанесла ему удар в самое сердце.
– Это тебе нужна поддержка. – Мэри невольно оглянулась. – Они о чем-то шепчутся. А этот смех? Они, верно, решили, что я бросила тебя ради другого.
– Не все ли тебе равно? Им просто хочется позабавиться. В свое время, когда я был мальчишкой, я постоянно дрался со старшими братьями вон того лопоухого, видишь? Его брат был тупицей, хотя и воображал о себе невесть что, и этот, как видишь, оказался не лучше.
– Они издеваются, – не унималась Мэри, – потому что знают, что я сделала. А ты сейчас здесь, со мной… – Она почувствовала, что вот-вот заплачет. Родриго мог сейчас развлекаться с любой красоткой на свете, благо и внешность позволяет и денег хоть отбавляй. Вместо этого он возится с ней, утешает ее – только потому, что знает, как нужна ей его помощь и поддержка.
– Только не плачь, – умоляюще произнес он. – Что они подумают?
– Что ты сказал мне все, что обо мне думаешь. И поделом! Тогда-то они тебя зауважают. – Она высморкалась.
– Ну-ка, перестань! Плевать мне на всех, я не хочу, чтобы ты страдала, слышишь? Веди себя так, как будто между нами все в порядке.
– Как это? – Мэри попыталась успокоиться. – Что значит «в порядке»? Ты снова предлагаешь мне играть в свои игры. Помнишь, один раз это уже у нас не вышло? Мы тогда прикидывались друзьями.
– Да, помню, как я злился на себя оттого, что боялся открыть тебе правду о своих чувствах.
– Про это и речь. Мы не были до конца честными друг с другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15