Разбросанные между ними тут и там, ютятся различные ночные клубы, которые ведут отчаянную борьбу за существование, торгуя грехом и потускневшим блеском прошлых дней. Лучшие из них расположены на одном уровне с уличными магазинами, и в них играет джаз. На какой-то дикой смеси чикагского и нью-орлеанского стилей.
Они привлекают «аффисионадос» и мальчиков из колледжей, мечтательно слушающих диковинные звуки, в которых, как они уверены, заключены новые формы искусства. Худшие же кабаки имитируют обвитые плющем берлоги на Норс-Бич или напоминают второразрядные забегаловки.
«Денежное Дерево» относилось к этой последней категории. Остановившись перед ним, я посмотрел на часы. Было уже около полуночи. По обе стороны от входа красовались длинные узкие фотографии. На обоих было изображено одно и то же. Грузная, оплывшая пожилая женщина в тугом вечернем платье с блестками, как минимум, на четыре размера меньше того, что было бы нужно ее затянутой в корсет фигуре, и с полным ртом золотых коронок. Над фотографиями сияли огромные буквы: «ВНУТРИ ВАС ЖДЕТ МОД МАККЕНЗИ!»
Если бы я был на бирже увеселительных заведений, такая фотография могла бы привлечь меня в последнюю очередь. Но я был в совсем другом месте. Здесь работала Анна Страделла, и я договорился с ней встретится по окончании последнего представления. Она была фотографом в этом клубе.
– Заходи, приятель, – пригласил меня швейцар. – Представление начинается.
Я посмотрел на него.
– Наверное, я так и сделаю.
Прищурившись, он подмигнул мне.
– Если ты нервничаешь из-за того, что придется сидеть в темноте, скажи своему официанту, что Макс попросил его позаботиться о тебе.
– Спасибо, – поблагодарил я, заходя внутрь.
Если на улице был сумрак, то здесь просто сплошная тьма. Не было видно даже собственных рук. Из темноты выплыл белый пластрон на груди старшего официанта.
– Вы предварительно заказали место, сэр?
Я усмехнулся про себя, заметив целый ряд пустых столов с белыми скатертями.
– Нет. Но ничего страшного. Я посижу у бара.
– Простите, сэр, – вежливо возразил официант, – бар обслуживает клиентов только по субботам и воскресеньям. Но у меня есть прекрасный столик как раз впереди.
У них не было ничего другого, кроме прекрасных столиков впереди.
Заняты были, максимум, столов десять из шестидесяти. Он придержал стул, пока я усаживался, и остановился по обок в ожидании чаевых. Я сунул ему мелочь, и он испарился. Возможно, он и огорчился, но все же это лучше, чем ничего.
За спиной у меня возник официант, и я заказал бурбон. Без воды. Они и так подливают ее в бутылку. Отхлебнув виски, я огляделся. Анны Страделлы нигде не было видно.
Как она и говорила, я позвонил ей сегодня днем.
– Вы нашли своего брата? – спросил я.
– Еще нет. Хотя, думаю, что сегодня вечером что-то буду знать.
– Тогда я попозже позвоню вам.
– Я буду дома очень поздно. Может, вам лучше бы найти меня на работе. К тому времени, если я получу какую-то информацию, мы могли бы сразу начать действовать.
– О'кей. Где мне найти вас?
– В «Денежном Дереве». Это ночной клуб на…
– Я знаю, где он, – прервал я ее, не в силах скрыть удивления в голосе.
– Я фотограф в клубе. Работаю по договору. А от пяти до восьми в обеденное время в одном из ресторанчиков на Пристани. С девяти я в клубе.
– Когда начинается последнее представление?
– Сегодня вечером их будет всего два. В десять и в полночь. Последнее закончится сразу же после часа.
– Тогда я вас и подхвачу.
– Хорошо. Но вам лучше было бы войти внутрь. К тому времени, если я ничего не узнаю, то сразу же дам вам знать и не буду вас задерживать.
– О'кей.
– И не поручайте машину швейцару. Они сдерут с вас доллары невесть за что. Настоящие жулики. У следующего квартала хватит места для парковки.
– Спасибо.
Положив трубку, я набрал номер своей бывшей тещи.
– Она еще не знает, где он. Мы договорились о встрече попозже, и если она к тому времени найдет брата, то сразу же отвезет меня к нему.
– Утренние газеты вот-вот появятся. И в них будет мое объявление. Он поймет, что мы готовы на сделку.
– Что вы предлагаете делать? – спросил я.
– Мне нужны эти письма. Если удастся, договорись с ним. Мы никоим образом не можем позволить, чтобы они попали в чужие руки.
– Они уже в чужих руках.
– Только, ради Бога, не сделай, чтобы стало еще хуже.
– Не сделаю.
– Чем ты занимаешься завтра днем?
– Понятия не имею, – признался я.
– Приедут Нора и Гордон. Мы должны составить для Дани план, как вести себя в суде. Будет также доктор Боннер. Думаю, что и ты хотел бы присутствовать.
– Во сколько?
– В половине четвертого.
– Я буду.
– Ты позвонишь мне сегодня вечером? Звони, как бы это ни было поздно.
– Позвоню.
Мне пришлось еще полчаса любоваться на Мод Маккензи. К тому времени в помещении появилось еще несколько сосунков, и зал теперь был полон на треть.
Мод Маккензи как две капли воды походила на свое изображение у входа. Выйдя в белый круг света, она оглядела зал, сосчитала посетителей, а затем, сев за пианино, объявила, что это как раз то, что ей нравится – работать для небольшой теплой компании. В ее возрасте ни на что больше рассчитывать она не могла.
Аудитория расхохоталась, но я видел, что Мод Маккензи была разочарована. Должно быть, она получала процент со сбора, и сейчас ей приходилось выступать практически даром.
Но она сразу же взяла быка за рога и затянула песню о добрых старых временах, когда она бродила по этим местам в крытом фургоне. Я смотрел на этот оплывший мешок с жиром, обливающийся потом, и думал, как жаль, что она в те времена не попала в руки индейцам.
– Не хотите ли приобрести свой великолепный снимок, сэр? Обернувшись, в отблесках света со сцены я увидел Анну Страделлу, которая выглядела, словно героиня из итальянского фильма. Впечатление дополнял туго облегавший костюм. Накладные плечи, низкое декольте, узкая талия и широкие манящие бедра. Прямо «Сладкая жизнь». Вторая София Лорен.
Я, было, отрицательно покачал головой.
Она улыбнулась.
– Давайте я вас сфотографирую. – Затем быстро шепнула: – Мой босс смотрит на нас. Мне нужен повод разговаривать с вами.
– О'кей, – подхватил игру я. – Но чтобы самого высокого качества. Улыбнувшись, она приникла к камере. Подняв ее, она прищурилась в видоискатель, а затем склонилась ко мне. Я понял, что эта итальянская девочка может делать не только спагетти.
– Чуть повернитесь со стулом, – громко сказала она, заставив меня сдвинуться влево. Она снова посмотрела в видоискатель. – Вот так лучше.
Отступив на несколько шагов назад, она подняла камеру. После вспышки перед глазами у меня поплыли зеленые и красные круги. Она вернулась к моему столику.
– На обороте снимка я напишу, где вы должны будете встретить меня, – шепнула она.
– Вы нашли его?
Кивнув, она выпрямилась. Глаза ее блеснули, и я, скорее всего, почувствовал, чем увидел, что к нам кто-то подошел.
– Отлично, сэр. Минут через пятнадцать все будет готово. И она отошла от моего столика. Я смотрел ей вслед. Вот уж меньше всего ожидал, что она занимается такой работой, когда впервые увидел ее в похоронном бюро. Но тогда я вообще ни о чем не догадывался.
– Еще виски, сэр? – спросил официант.
Подняв глаза, я кивнул. Какого черта, там все равно наполовину воды. Остальная часть представления была не лучше песни, которой она открывалась. У Мод Маккензи не было ничего общего ни с Перл Вильямс, ни с Болл Барт, если не считать того, что она так же хрипела. Но посетителям, казалось, до этого не было никакого дела. Они ели, не обращая на нее внимание. Я подумал, что все же здесь лучше, чем щелкать переключателем телевизора в своем мотеле.
Было уже без четверти два, когда я подогнал машину к 800-му кварталу на Джексон-стрит и остановился под фонарем. Выключив двигатель, я вытащил снимок и еще раз посмотрел на него. Учитывая обстоятельства съемки, он был совсем неплох. Я перевернул его. Надпись была сделана мягким карандашом, который фотографы используют для ретуширования. Торопливо нацарапанные слова гласили: «Квартал 800 на Джексон-ст.»
Бросив снимок на сидение, я закурил. Она появилась через десять минут, выскочив из такси на углу. Услышав, как хлопнула его дверца, я посмотрел в зеркало заднего вида.
Она сразу же заметила мою машину и направилась к ней. Перекинутая через плечо на длинном ремешке, сбоку у нее болталась камера, которая при каждом шаге била ее по бедру. Перегнувшись через спинку, я открыл дверцу машины.
– Что вам удалось выяснить? – сразу же спросил я, как только она села в машину.
Глаза у нее были встревоженные.
– Мне это не нравится, мистер Кэри. В этом деле не только Ренцо. Может быть, нам лучше вообще не вмешиваться…
– Вы узнали, где он находится? – нетерпеливо прервал я ее.
Она кивнула.
Я включил двигатель.
– Тогда двинулись. Куда?
– Ренцо над салуном рядом с Клифф-хаус.
Я переключил сцепление и мы поехали. Я посмотрел на нее. На лице ее по-прежнему сохранялось тревожное выражение.
– Что за тайны?
– Говорю вам, в это замешан не только мой брат. К делу имеют отношение несколько весьма значительных личностей.
– Вы хотите сказать, он решил, что эта операция непосильна для него одного? – насмешливо спросил я.
– Да. Он обратился к своему приятелю, который также был хорошим другом Тони.
– Что это за парень?
– Чарли Кориано.
Я снова посмотрел на нее. Теперь лицо ее было бесстрастным. Если она права, мальчишка, значит, затеял большую игру. О Чарли Кориано было известно, что он имел отношение к самым изощренным формам рэкета в Сан-Франциско. Конечно, доказать это никому не удавалось, и вполне можно было предположить, что он всего лишь обчищает шоферов такси. Но репутация у него была довольно зловещая.
– Откуда вы это узнали?
– На работе. Мне сказала одна из девушек.
– А ей как это стало известно?
– Она подружка одного из ребят Кориано.
– Чего она ради разоткровенничалась с вами?
Она посмотрела на меня.
– Она думает, что и я имею отношение к этой истории. Та компания, в которой я работаю, принадлежит Кориано.
– Так у кого же письма? У Кориано или у вашего брата?
– Не знаю.
– Что ж, есть только один способ выяснить.
– Мне не хочется, чтобы пострадал брат.
– Это уж от него зависит, – сказал я. – Друзей я ему не выбирал. Как давно я не был в этих местах. С тех пор как возил Дани в Сутро, где она играла с механическими автоматами. Я запомнил, как она в их компании сходила с ума от радости. Я подрулил к свободному месту на стоянке и огляделся.
Ничего тут не изменилось. Те же самые стойки с «горячими собаками», лавочки с пиццой и дешевые бары. Только теперь «горячие собаки» и пиво стоили куотер, а не дайм.
Она показала на салун.
– Первым делом мы заглянем туда. Ренцо порой туда заходит.
Я проследовал за ней. Было уже поздно, и в баре толпилось не так уж много народа. Пара стойких алкоголиков никак не могла оторваться от стаканов, да несколько ребят тянули пиво.
Потирая тряпкой стойку, к нам приблизился бармен.
– Привет, Анна.
– Здравствуй, Джонни. Ренцо был тут вечером?
Бармен быстро скользнул по мне взглядом и снова обратил свое внимание на Анну.
– Был, но пораньше. А теперь ушел куда-то.
– Спасибо, Джонни. – Она повернулась уходить, но он окликнул ее.
– Мне очень жаль Тони. Он был отличный парень. Он мне всегда нравился.
– Спасибо, Джонни, – пробормотала она.
Я вышел вслед за ней.
– Куда теперь?
– По этой дорожке надо обойти здание и подняться по лестнице наверх.
Я сделал шаг, но ее рука остановила меня.
– Давайте не пойдем, – сказала она, глядя мне в глаза. – Бармен предупредил нас.
– Почему вы так считаете?
– Он дал мне это понять, когда заговорил о Тони. Я знаю, что он его ненавидел. Как-то они подрались, и он чуть не убил его.
Я посмотрел на нее.
– Это заведение тоже принадлежит Кориано?
Она кивнула.
– Может быть, оставим их в покое и пусть все идет своим чередом. – Она продолжала держать меня за руку. – Вы прекрасный человек. И мне бы не хотелось видеть вас в беде.
– В их руках будущее моей дочери. Если не хотите, можете не идти со мной. Подождите в машине.
– Нет, – нервничая, не согласилась она, вцепившись в ремешок, на котором висела камера. – Я пойду с вами.
Я оценивающе посмотрел на нее.
– Почему бы вам не оставить это имущество в машине. Нет смысла таскать с собой такую тяжелую камеру.
– Здесь вокруг воруют, что угодно, – сказала она. – А она обошлась мне в двести долларов.
11
Деревянная лестница поднималась вдоль задней стенки дома. Наши шаги отдавались по ней гулким эхом. Из-под деревянной двери пробивалась полоска света. Я постучал.
За дверью раздались шаги.
– Кто там?
Я бросил взгляд на Анну.
– Это я, Анна, – сказала она. – Впусти меня, Ренцо.
Я услышал сдержанное проклятие, и дверь стала приоткрываться.
– Черт возьми, как ты меня разыскала? – раздался хриплый голос. Тут он увидел меня и попытался захлопнуть дверь.
Я вставил ногу в проем и резко толкнул двери. Он отлетел в комнату. Недоуменно мигая, Ренцо уставился на меня черными глазами. У него были те же правильные черты лица, как у его сестры, но только казалось, что они ему не принадлежали. На нем были тугие узкие брюки и рубашка с распахнутым воротом.
– Что за тип?
– Ренцо, это мистер Кэри, – объяснила Анна. – Он пришел за письмами.
Из задней комнаты донесся женский голос.
– Милый, кто там?
– Моя сестра с приятелем.
– Ах, с приятелем. Я сейчас приведу себя в порядок.
– Не торопись, – мрачно сказал он и посмотрел на меня. – О каких там письмах она тут толкует?
Ногой я захлопнул дверь за спиной.
– Те письма в коричневом конверте, которые она дала тебе в ту ночь, когда был убит Тони.
– Какая-то ерунда. Я и знать ничего не знаю ни о каких письмах.
Я глянул на стол за его спиной. На нем лежал экземпляр утреннего выпуска «Экзаминера».
– Ты знаешь, о каких письмах я говорю. О тех самых, о которых ты написал миссис Хайден. – В углу комнаты я увидел пишущую машинку. – Вот на этой машинке.
Из задней комнаты вышла девушка. У нее были ярко-рыжие волосы и коротенькое кимоно, туго перепоясанное по талии.
– Так познакомь же меня со своим приятелем, милый. Он посмотрел на нее, а потом опять на меня.
– Я никогда не писал никаких писем на этой машинке. Сунув ее под мышку, я направился к дверям.
– Эй! – вскрикнула девушка. – Что вы собираетесь делать с моей машинкой? Куда вы ее тащите?
Я посмотрел на Лоренцо.
– Полиция займется ее шрифтом, – сказал я. – И если не ошибаюсь, наказание за шантаж от десяти до двадцати лет.
– Говорила тебе, чтобы ты не прикасался к моей машинке! – завопила на него девушка.
– Заткнись! – он повернулся ко мне. – Минутку. Так вы покупаете их?
– Может быть. – Я поставил машинку на стол.
Он с хитрецой посмотрел на меня.
– Вас послала старая леди?
– Откуда же я узнал бы о них, если не от нее?
– Сколько она готова выложить?
– Зависит от того, что у тебя на руках, – отрезал я. – Мы не покупаем кота в мешке.
– Они сейчас у Маккоя.
В голову мне внезапно пришла мысль.
– Значит, ты не единственный, кто пытается заниматься вымогательством.
– Вы хотите сказать, что есть еще и другие? – Он слегка растерялся.
– Твое письмо было четвертым, которое мы получили. Он явно стал волноваться.
– И откуда нам знать, что ты не врешь? – спросил я. – Первым делом мне их надо увидеть.
– Но вы же не думаете, что я такой дурак держать здесь письма? В этом деле у меня есть напарники. И мы держим их в надежном месте.
Я снова взял машинку.
В таком случае я поговорю с твоими напарниками, когда они явятся сюда с товаром.
– Да подождите же! Я так и думал, что-то такое случится. И на всякий случай взял пару писем из конверта.
Я опустил машинку.
– Наконец, ты начинаешь что-то соображать. Покажи-ка их мне. Ренцо повернулся к девушке.
– Накинь что-нибудь на себя, спустись вниз и попроси у Джонни тот конверт, который я ему дал.
– Не стоит утруждаться. – Я посмотрел на Анну, которая молча стояла рядом, наблюдая за происходящим. – Вы не против?
Она покачала головой. Ее брат фыркнул.
– Сколько он тебе платит за эти услуги, Анна? Должно быть, ты успела заработать неплохие деньги.
– Я вообще ей ничего не плачу, сопляк. Она хочет лишь спасти тебя от тюрьмы.
Анна вышла. Ренцо повернулся ко мне.
– В ногах правды нет. Присаживайтесь и можете даже вздремнуть.
– Нет, спасибо.
Подойдя к буфету, он вынул из него бутылку.
– Принеси-ка льда, бэби, – обратился он к девушке.
– Сам принеси, – злобно отрезала она. Ренцо пожал плечами.
– О, эти женщины, – с отвращением сказал он. Зайдя в закуток, который служил кухонькой, он открыл морозильник. Вытащив оттуда несколько кубиков льда, он бросил их в стаканы. Затем, вернувшись в комнату, плеснул в низ виски и сел за стол напротив меня.
– Да, Тони ловко все это провернул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36