Вряд ли забастовка будет всеобщей — с виду все как будто идет своим чередом.— Говорят, она начнется дня через два-три, а сейчас у них все время идут какие-то конференции.Какой ты чудак, Тони! Ты совсем не интересуешься, вещами, которые касаются нас всех! Подумать только, ведь нам, может быть, придется голодать!— Что зря волноваться заранее, этим делу не поможешь, а насчет того, что придется голодать, не беспокойся — я когда-то ловко умел раздобывать все, что нужно. И потом, это просто блеф с обеих сторон.А впрочем, меня все это мало касается.— Но тебя это должно касаться, — с возмущением сказала Маргарит, словно его безразличие оскорбляло ее лично. — Как ты можешь сидеть спокойно и говорить мне, что тебя не касаются эти ужасные вожаки тред-юнионов, замышляющие гражданскую войну и предательство.— Пф! Что ж тут такого! Они только стараются добиться лучших условий для себя и своих товарищей. А если они собираются воевать с дельцами, им предстоит бороться со спевшейся шайкой мерзавцев.— Тони, как ты можешь идти против своего собственного класса?— А разве я принадлежу к какому-нибудь классу?Мне кажется, он давно потерял меня. Во всяком случае, газеты никак на меня не повлияют. По-моему, вся эта история похожа на то, как лев и осел поссорились из-за добычи, которую они еще не захватили, а в это время пришли другие звери и захватили ее. И правильно сделали. Чума на оба ваших дома!Маргарит прикрылась газетой и смахнула горестную слезинку. По-видимому, она утешала себя мыслью о его ненормальности, иначе ей пришлось бы счесть его грубой скотиной. Правду сказать, Тони уже раскаивался, что так резко осадил ее любовь к сенсациям, — но это так внезапно резануло его, — ему не хотелось ссориться с Маргарит. Поэтому он принялся весело болтать о всяких пустяках, пока на лице ее снова не появилась улыбка. В то же время Тони чувствовал, что он далеко не так равнодушен к тому, что кругом происходит, как ему показалось сначала.Он вспомнил стихи Честертона [123] Честертон Гилберт Кит (1874 — 1936) — английский писатель, автор детективных рассказов и стихов
об английском народе, который еще не заговорил. Не собирается ли он заговорить теперь? И добиться своего. Тони знал, какое жгучее негодование накопилось в народе, и не из-за низкой заработной платы (в конце концов в Англии платили лучше, чем в большинстве других стран), а из-за ужасных бытовых условий и невообразимо глупого, заносчивого высокомерия того класса, который живет за счет трудящихся. Если это прорвется наружу, кое-кому туго придется! Но на одном негодовании далеко не уедешь, а что можно сделать без оружия против танков и пулеметов? Во всяком случае, это будет гнусная, мерзкая драка, и тем более нелепая, что в Англии ни одна душа не верит, будто революция может что-то изменить. Конечно, ничто не изменится. Единственная успешная революция — это революция в умах и сердцах человеческих.А для этого нет нужды прибегать к насилию.Следующие два дня пролетели быстро и без всяких неприятностей. Тони потратил много времени на уничтожение старых бумаг и разделил все свое личное имущество на три кучки: одна предназначалась к уничтожению, другая для раздачи и третья для продажи. Удивительно, каким количеством ненужного хлама обрастает человек. Потом приходится обзаводиться домом, чтобы хранить его, и вот уже ты прикован к нему, как узник за ногу. Какое безумие покупать недвижимость» в вечное владение «, когда остается жить каких-нибудь сорок — пятьдесят лет.Единственный смысл приобретать имущество в том, чтобы обеспечить семью, а кто серьезно думает об этом в прежнем смысле слова, теперь, когда капитал текуч, как вода, и когда вследствие громадных наследственных пошлин владение теряет для потомков всякую ценность? А само отцовство — зачастую простая случайность или даже, хуже того, — тщеславие, чтобы было о чем поговорить в клубе. Прежде чем заводить ребенка, двое людей должны были бы страстно, до боли томиться желанием иметь его…Больше всего Тони обрадовал длинный дружеский разговор, который состоялся в день его приезда, после обеда, у него с Маргарит. Избегая денежных и каких-либо других спорных вопросов, например, его намерения бросить службу, он стал говорить с ней в духе своего неотправленного письма к Джулиану. Они переговорили о многом, начиная с первых дней, проведенных вместе в Париже, хотя так и не коснулись по-настоящему самого существа своих взаимоотношений. Маргарит показалась ему, в общем, удивительно благоразумной, она выслушала без всяких неприязненных замечаний его несколько запутанный рассказ о его переживаниях и как все это нарастало в нем. Она даже соглашалась с ним, когда он, как бы нащупывая почву, попробовал заговорить о том, что намерен сократить свои материальные потребности, Маргарит сказала, что и ей самой до смерти надоели всякие балы и вечера, — это, впрочем, было неудивительно, так как за последние две недели она выезжала по крайней мере раз десять или двенадцать.Хотя все это было довольно неопределенно, Тони настроился весьма оптимистически и готов был поверить, что ему удастся устроить свою жизнь так, как хочется, и при этом сохранить самое главное — чем бы это ни оказалось — в своих отношениях с Маргарит.Поэтому ему было особенно неприятно, когда на другой день совершенно неожиданно появилась Элен с целым ворохом жутких рассказов о том, что происходит, как она выразилась, «за кулисами», и обо всех грозящих бедствиях.— Уолтер очень озабочен создавшимся положением, — говорила она, — и совсем замотался на работе.«Странно, — подумал Тони, — как она смотрит на все глазами Уолтера и даже выражается его словами, а для него это как будто какая-то шахматная задача, которую ему предстоит решить, а не вопрос жизни и условий существования миллионов человеческих существ. Точно эти существа какие-то призрачные легионы, среди которых Уолтер был Цезарем, а конгресс тред-юнионов — слабым подобием коллективного Верцингеторикса [124] Верцингеторикс — предводитель галлов, побежденный Юлием Цезарем в 45 г. до н. э.
. Послушать ее — Уолтер один из сильных мира сего, если не самая главная «закулисная» сила, постоянно вдохновляющая совет министров своим умом и находчивостью. Если Уолтер победит (то есть добьется соглашения между горняками и шахтовладельцами) — каким роскошным пером украсится его шляпа! Если же он проиграет, ну, тогда он лишится нескольких перьев из собственного хвоста. Таким образом, ясно, что на карту поставлены огромные ставки». Элен не могла говорить ни о чем другом, за столом она угостила их длинным монологом на жаргоне политических задворков «из-достоверных-источников-нам-сообщают», который невероятно раздражал Тони. Маргарит находила все это ужасно интересным и удивлялась великодушию, с которым Элен говорила о людях «из враждебного лагеря», особенно, когда она сказала, что Джимми Томас [125] Томас Джимми — английский политический деятель, в 1924 г. входил в состав лейбористского правительства
«просто душка» и, представьте себе, такой здравомыслящий.На все это можно было бы не обращать внимания и отнестись с улыбкой, если бы Элен не оказывала влияния на Маргарит. Тони редко подозревал кого-нибудь в недоброжелательстве, но он не мог отделаться от чувства, что Элен под видом дружеской фамильярности таит против него злобу и обиду. После злополучного новогоднего эпизода Тони стал избегать ее, а когда им приходилось встречаться, предоставлял ей определять тон их беседы по своему усмотрению.Она не пробыла у них в доме и двух часов, как Тони почувствовал какую-то неуловимую перемену в отношении к нему Маргарит, мягкая уступчивость сменилась жестокостью, посыпались многозначительные намеки на всепобеждающий здравый смысл, в особенности женский. Больше того, они снова заключили идиотский женский союз против мужчин, вроде того, который так забавлял его много лет назад в Стедланде. Но теперь это было гораздо серьезней.Если Элен с ее кознями одержит верх, это не только сведет на нет все то, что ему удалось восстановить в своих отношениях с Маргарит, но может привести к полному отчуждению, а этого он хотел избежать.После завтрака Тони отправился на далекую прогулку, чтобы обдумать наедине это новое осложнение.Маргарит уехала с Элен в ее автомобиле в гости к каким-то знакомым. Возвращаясь в сумерках домой маленькой лесной тропинкой, он неожиданно вышел на перекресток, откуда почти на две мили вперед было видно шоссе, и остановился как вкопанный. Дорога, по которой обычно сновали автомобили, была бы совсем пустынна, если бы не длинная вереница грузовиков, двигавшихся со стороны Лондона на расстоянии двухсот — трехсот ярдов друг от друга. Один грузовик прогрохотал мимо Тони, и он увидел, что в нем сидели два человека, а на машине был какой-то особый значок, похожий на дивизионные значки военных грузовиков. Пока он стоял и смотрел, мимо него проехала другая такая же машина, за ней еще и еще, а на горизонте появлялись все новые и новые точки приближавшихся грузовиков. Не могло быть никакого сомнения — действительно, началась всеобщая забастовка, а это правительственные грузовики, отправленные за молочными продуктами.Тони пошел дальше. До следующей проселочной дороги, которая вела в деревню, надо было пройти еще с полмили, но задолго до того, как он свернул в сторону, грузовики, следующие один за другим, стали действовать ему на нервы. Слишком это напоминало дивизионный обоз на Западном фронте, чтобы радовать глаз. Слишком похоже на новую войну и на этот раз на войну у себя дома. Безмолвные окрестности, пустынная дорога, громкое гудение тяжелых машин, переходившее в зловещий рев и грохот, когда очередной грузовик обгонял его. Он почувствовал облегчение, свернув наконец на проселок, но как ни быстро шагал, удаляясь от шоссе, до него еще долго доносился приглушенный, но все такой же зловещий гул грузовиков. Он избавился от него, только добравшись до своей комнаты и плотно затворив окна.Из окна ему был виден уголок сада, и он заметил, что махровая гвоздика набирает бутоны. И ирисы в этом году зацветут рано. Жаль с ними расставаться, но кто может откупить в вечное владение кустик гвоздики? Будет расти и без меня. И в то же время он думал: «Какое стадо драчливых обезьян! Невозможно жить в этом мире, похожем на сумасшедший зверинец. И какими они делаются злыми и мстительными, если не соглашаешься стать на сторону голубозадых или желтозадых мандрил. Я только что разобрался в хаосе, который остался во мне после той последней драки, а теперь начинается другая. А что будет, если всеобщая забастовка затянется надолго? Через три недели, если с транспортом начнутся перебои, или он Придет в негодность, в городах начнется голод, и беднота из трущоб обрушится на страну…»Мысли его были прерваны шумом подъехавшего к подъезду автомобиля Элен, и до него почти тотчас же донесся возбужденный голос Маргарит:— Тони! То-ни! Где ты?Она влетела в комнату с так хорошо знакомым ему волнением самозваной избранницы невинно потерпевших, Валькирии [126] Валькирии — в скандинавской мифологии воинственные девы, решающие исход сражений
из Кенсингтона — о-ла-ла!— Началось, — задыхаясь, вымолвила она и принялась безостановочно выпаливать слова, точно торопясь выговорить какую-то бесконечную бессвязную фразу, — вся дорога запружена громадными грузовиками, замечательно, не правда ли? Элен говорит, что она должна немедленно вернуться к Уолтеру, я могу поехать с ней, я должна быть в центре событий, тебе придется найти кого-нибудь, кто тебя подвезет, я уверена, что мы победим, а ты?— Мне совсем не нужно, чтобы меня кто-то подвозил, — спокойно ответил Тони. — Я останусь здесь.— Останешься здесь! Зачем? Мы только что слушали сообщение по радио, правительство призывает всех записываться в добровольческие дружины. Разве ты не запишешься?— Нет.— Как? Ты не хочешь помочь правительству в такой критический момент?— Нет. Хватит с меня помогать правительствам в критические моменты. Пусть сами выпутываются.— Что ж, ты собираешься помогать забастовщикам?— Тем, что я ничего не буду делать, да. Я намерен придерживаться лозунга империи, о котором читал недавно, и «держаться».— О Тони, ты положительно невозможен. А если разразится революция, что ты будешь делать тогда?— Посмотрю, чья возьмет.— И ты еще называл себя солдатом!— Мне кажется, дорогая, те, кто стоял в стороне, чаще получали награды и нашивки за ранения.— Ну, хорошо, оставайся тут и покрывайся плесенью, если тебе это нравится, а мне надо идти укладываться.И она вылетела из комнаты.Так исчезает надежда на взаимопонимание и дружеские отношения. Будь она проклята, эта Элен!Тут он вспомнил, что надо по крайней мере пойти попрощаться с «этой Элен».Он застал ее суетящейся около машины.— Хелло! Очень жаль, что для вас нет места, — сказала она, — но, я думаю, вы найдете кого-нибудь, кто вас довезет. Как вы думаете, они не будут пытаться нас задержать?— Не думаю. Но, будь я на вашем месте, я бы намалевал два бумажных флага — один национальный, а другой тред-юнионистский — и показывал бы тот или другой, смотря по обстоятельствам.Элен фыркнула, и разговор мог бы принять неприятный оборот, если бы не появилась Маргарит с чемоданом в руке. Тони пристегнул их чемоданы к багажнику, простился с Элен и поцеловал Маргарит. Когда они отъезжали, он посмотрел им вслед спокойно, сознавая свое поражение, и даже не почувствовал благодарности к Маргарит, когда она, обернувшись, крикнула через плечо, что будет сообщать ему все новости по телефону. Единственная новость, которую он хотел бы услышать, это о том, что люди стали немного разумнее, порядочнее и миролюбивее; ему претила эта игра в состязание на кубок, в которой человек становится на сторону тех или других просто ради азарта, и поддерживает свою сторону, точно спортивную команду, без всякого чувства ответственности. И какая страсть к этой игре в войну! Совершенно очевидно, что никто не верит, что с ними действительно может случиться что-нибудь неприятное, и это запугивание забастовщиками, которые бросаются камнями, используется только ради нагнетания тревожной обстановки. Пусть едут! А что касается Маргарит, — если она не хочет попытаться жить с ним в дружбе, если она в любую минуту готова поддаться влиянию Элен, — что ж, пусть идет своей дорогой.Вечер прошел тихо и спокойно. Тони написал письмо Уотертону, сообщая ему, что намерен продать дом, но оставляет за собой прилегающий к нему коттедж в четыре комнаты, Он предлагал его Уотертону бесплатно, как место, куда он может приехать во всякое время, если ему уж очень надоест Лондон, и приписал, что они могли бы иногда вместе проводить там по нескольку дней, гулять и беседовать. После обеда, обложившись картами и путеводителями, он составил себе план поездки на Сицилию. Он уже много лет мечтал о том, чтобы увидеть сицилийскую весну, хотя его и уверяли, что остров страшно перенаселен и каждый вершок земли обработан так, что можно с таким же успехом искать Феокрита [127] Феокрит (кон. 4 в. — пол. 3 в. до н. э.) — древнегреческий поэт, основатель жанра идиллии
в Балхаме, как и в Сиракузах. Все равно, стоит посмотреть самому. К несчастью, это, кажется, не слишком удобное место для путешествий без автомобиля. Может быть, Джулиан найдет там какой-нибудь материал для репортажа?Пусть бы сочинил какую-нибудь сенсационную ерунду о мафии… [128] Мафия — тайная террористическая организация, возникшая на о. Сицилия в начале XIX века
На следующее утро Тони только что собрался выйти, как зазвонил телефон. Он снял трубку, ожидая услышать новости от Маргарит, и был совершенно ошеломлен, узнав голос главного директора фирмы.Голос вещал, что, разумеется, Тони известно о всеобщей забастовке и о попытках парализовать деловую жизнь во всех сферах страны. (Последнюю часть фразы Голос произнес с великим ужасом.) Тони ответил, что слышал про забастовку, но что его лично она пока никак не коснулась. Голос пренебрег этим замечанием и сказал, что весь персонал конторы остался верен своему долгу, хотя, к несчастью (ему больно об этом говорить), сдельные рабочие и рабочие, занятые на производстве, покинули свои места. Созывается совет директоров, чтобы решить, на каких условиях можно будет принять обратно этих людей после того, как они признают себя побежденными, и Тони просят непременно присутствовать на заседании. Более того, вещал Голос, из лояльных служащих организуется дружина для распределения имеющихся запасов, — которые, к счастью, довольно обильны, — в чем директора сами примут личное участие, причем весьма желательно, чтобы все начальники отделов и директора добровольно приняли на себя обязанности констеблей.Маловероятно, что им действительно придется выполнять эти обязанности, но моральный эффект, несомненно, будет, а если уж дело примет дурной оборот, то вое они, конечно, исполнят свой долг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
об английском народе, который еще не заговорил. Не собирается ли он заговорить теперь? И добиться своего. Тони знал, какое жгучее негодование накопилось в народе, и не из-за низкой заработной платы (в конце концов в Англии платили лучше, чем в большинстве других стран), а из-за ужасных бытовых условий и невообразимо глупого, заносчивого высокомерия того класса, который живет за счет трудящихся. Если это прорвется наружу, кое-кому туго придется! Но на одном негодовании далеко не уедешь, а что можно сделать без оружия против танков и пулеметов? Во всяком случае, это будет гнусная, мерзкая драка, и тем более нелепая, что в Англии ни одна душа не верит, будто революция может что-то изменить. Конечно, ничто не изменится. Единственная успешная революция — это революция в умах и сердцах человеческих.А для этого нет нужды прибегать к насилию.Следующие два дня пролетели быстро и без всяких неприятностей. Тони потратил много времени на уничтожение старых бумаг и разделил все свое личное имущество на три кучки: одна предназначалась к уничтожению, другая для раздачи и третья для продажи. Удивительно, каким количеством ненужного хлама обрастает человек. Потом приходится обзаводиться домом, чтобы хранить его, и вот уже ты прикован к нему, как узник за ногу. Какое безумие покупать недвижимость» в вечное владение «, когда остается жить каких-нибудь сорок — пятьдесят лет.Единственный смысл приобретать имущество в том, чтобы обеспечить семью, а кто серьезно думает об этом в прежнем смысле слова, теперь, когда капитал текуч, как вода, и когда вследствие громадных наследственных пошлин владение теряет для потомков всякую ценность? А само отцовство — зачастую простая случайность или даже, хуже того, — тщеславие, чтобы было о чем поговорить в клубе. Прежде чем заводить ребенка, двое людей должны были бы страстно, до боли томиться желанием иметь его…Больше всего Тони обрадовал длинный дружеский разговор, который состоялся в день его приезда, после обеда, у него с Маргарит. Избегая денежных и каких-либо других спорных вопросов, например, его намерения бросить службу, он стал говорить с ней в духе своего неотправленного письма к Джулиану. Они переговорили о многом, начиная с первых дней, проведенных вместе в Париже, хотя так и не коснулись по-настоящему самого существа своих взаимоотношений. Маргарит показалась ему, в общем, удивительно благоразумной, она выслушала без всяких неприязненных замечаний его несколько запутанный рассказ о его переживаниях и как все это нарастало в нем. Она даже соглашалась с ним, когда он, как бы нащупывая почву, попробовал заговорить о том, что намерен сократить свои материальные потребности, Маргарит сказала, что и ей самой до смерти надоели всякие балы и вечера, — это, впрочем, было неудивительно, так как за последние две недели она выезжала по крайней мере раз десять или двенадцать.Хотя все это было довольно неопределенно, Тони настроился весьма оптимистически и готов был поверить, что ему удастся устроить свою жизнь так, как хочется, и при этом сохранить самое главное — чем бы это ни оказалось — в своих отношениях с Маргарит.Поэтому ему было особенно неприятно, когда на другой день совершенно неожиданно появилась Элен с целым ворохом жутких рассказов о том, что происходит, как она выразилась, «за кулисами», и обо всех грозящих бедствиях.— Уолтер очень озабочен создавшимся положением, — говорила она, — и совсем замотался на работе.«Странно, — подумал Тони, — как она смотрит на все глазами Уолтера и даже выражается его словами, а для него это как будто какая-то шахматная задача, которую ему предстоит решить, а не вопрос жизни и условий существования миллионов человеческих существ. Точно эти существа какие-то призрачные легионы, среди которых Уолтер был Цезарем, а конгресс тред-юнионов — слабым подобием коллективного Верцингеторикса [124] Верцингеторикс — предводитель галлов, побежденный Юлием Цезарем в 45 г. до н. э.
. Послушать ее — Уолтер один из сильных мира сего, если не самая главная «закулисная» сила, постоянно вдохновляющая совет министров своим умом и находчивостью. Если Уолтер победит (то есть добьется соглашения между горняками и шахтовладельцами) — каким роскошным пером украсится его шляпа! Если же он проиграет, ну, тогда он лишится нескольких перьев из собственного хвоста. Таким образом, ясно, что на карту поставлены огромные ставки». Элен не могла говорить ни о чем другом, за столом она угостила их длинным монологом на жаргоне политических задворков «из-достоверных-источников-нам-сообщают», который невероятно раздражал Тони. Маргарит находила все это ужасно интересным и удивлялась великодушию, с которым Элен говорила о людях «из враждебного лагеря», особенно, когда она сказала, что Джимми Томас [125] Томас Джимми — английский политический деятель, в 1924 г. входил в состав лейбористского правительства
«просто душка» и, представьте себе, такой здравомыслящий.На все это можно было бы не обращать внимания и отнестись с улыбкой, если бы Элен не оказывала влияния на Маргарит. Тони редко подозревал кого-нибудь в недоброжелательстве, но он не мог отделаться от чувства, что Элен под видом дружеской фамильярности таит против него злобу и обиду. После злополучного новогоднего эпизода Тони стал избегать ее, а когда им приходилось встречаться, предоставлял ей определять тон их беседы по своему усмотрению.Она не пробыла у них в доме и двух часов, как Тони почувствовал какую-то неуловимую перемену в отношении к нему Маргарит, мягкая уступчивость сменилась жестокостью, посыпались многозначительные намеки на всепобеждающий здравый смысл, в особенности женский. Больше того, они снова заключили идиотский женский союз против мужчин, вроде того, который так забавлял его много лет назад в Стедланде. Но теперь это было гораздо серьезней.Если Элен с ее кознями одержит верх, это не только сведет на нет все то, что ему удалось восстановить в своих отношениях с Маргарит, но может привести к полному отчуждению, а этого он хотел избежать.После завтрака Тони отправился на далекую прогулку, чтобы обдумать наедине это новое осложнение.Маргарит уехала с Элен в ее автомобиле в гости к каким-то знакомым. Возвращаясь в сумерках домой маленькой лесной тропинкой, он неожиданно вышел на перекресток, откуда почти на две мили вперед было видно шоссе, и остановился как вкопанный. Дорога, по которой обычно сновали автомобили, была бы совсем пустынна, если бы не длинная вереница грузовиков, двигавшихся со стороны Лондона на расстоянии двухсот — трехсот ярдов друг от друга. Один грузовик прогрохотал мимо Тони, и он увидел, что в нем сидели два человека, а на машине был какой-то особый значок, похожий на дивизионные значки военных грузовиков. Пока он стоял и смотрел, мимо него проехала другая такая же машина, за ней еще и еще, а на горизонте появлялись все новые и новые точки приближавшихся грузовиков. Не могло быть никакого сомнения — действительно, началась всеобщая забастовка, а это правительственные грузовики, отправленные за молочными продуктами.Тони пошел дальше. До следующей проселочной дороги, которая вела в деревню, надо было пройти еще с полмили, но задолго до того, как он свернул в сторону, грузовики, следующие один за другим, стали действовать ему на нервы. Слишком это напоминало дивизионный обоз на Западном фронте, чтобы радовать глаз. Слишком похоже на новую войну и на этот раз на войну у себя дома. Безмолвные окрестности, пустынная дорога, громкое гудение тяжелых машин, переходившее в зловещий рев и грохот, когда очередной грузовик обгонял его. Он почувствовал облегчение, свернув наконец на проселок, но как ни быстро шагал, удаляясь от шоссе, до него еще долго доносился приглушенный, но все такой же зловещий гул грузовиков. Он избавился от него, только добравшись до своей комнаты и плотно затворив окна.Из окна ему был виден уголок сада, и он заметил, что махровая гвоздика набирает бутоны. И ирисы в этом году зацветут рано. Жаль с ними расставаться, но кто может откупить в вечное владение кустик гвоздики? Будет расти и без меня. И в то же время он думал: «Какое стадо драчливых обезьян! Невозможно жить в этом мире, похожем на сумасшедший зверинец. И какими они делаются злыми и мстительными, если не соглашаешься стать на сторону голубозадых или желтозадых мандрил. Я только что разобрался в хаосе, который остался во мне после той последней драки, а теперь начинается другая. А что будет, если всеобщая забастовка затянется надолго? Через три недели, если с транспортом начнутся перебои, или он Придет в негодность, в городах начнется голод, и беднота из трущоб обрушится на страну…»Мысли его были прерваны шумом подъехавшего к подъезду автомобиля Элен, и до него почти тотчас же донесся возбужденный голос Маргарит:— Тони! То-ни! Где ты?Она влетела в комнату с так хорошо знакомым ему волнением самозваной избранницы невинно потерпевших, Валькирии [126] Валькирии — в скандинавской мифологии воинственные девы, решающие исход сражений
из Кенсингтона — о-ла-ла!— Началось, — задыхаясь, вымолвила она и принялась безостановочно выпаливать слова, точно торопясь выговорить какую-то бесконечную бессвязную фразу, — вся дорога запружена громадными грузовиками, замечательно, не правда ли? Элен говорит, что она должна немедленно вернуться к Уолтеру, я могу поехать с ней, я должна быть в центре событий, тебе придется найти кого-нибудь, кто тебя подвезет, я уверена, что мы победим, а ты?— Мне совсем не нужно, чтобы меня кто-то подвозил, — спокойно ответил Тони. — Я останусь здесь.— Останешься здесь! Зачем? Мы только что слушали сообщение по радио, правительство призывает всех записываться в добровольческие дружины. Разве ты не запишешься?— Нет.— Как? Ты не хочешь помочь правительству в такой критический момент?— Нет. Хватит с меня помогать правительствам в критические моменты. Пусть сами выпутываются.— Что ж, ты собираешься помогать забастовщикам?— Тем, что я ничего не буду делать, да. Я намерен придерживаться лозунга империи, о котором читал недавно, и «держаться».— О Тони, ты положительно невозможен. А если разразится революция, что ты будешь делать тогда?— Посмотрю, чья возьмет.— И ты еще называл себя солдатом!— Мне кажется, дорогая, те, кто стоял в стороне, чаще получали награды и нашивки за ранения.— Ну, хорошо, оставайся тут и покрывайся плесенью, если тебе это нравится, а мне надо идти укладываться.И она вылетела из комнаты.Так исчезает надежда на взаимопонимание и дружеские отношения. Будь она проклята, эта Элен!Тут он вспомнил, что надо по крайней мере пойти попрощаться с «этой Элен».Он застал ее суетящейся около машины.— Хелло! Очень жаль, что для вас нет места, — сказала она, — но, я думаю, вы найдете кого-нибудь, кто вас довезет. Как вы думаете, они не будут пытаться нас задержать?— Не думаю. Но, будь я на вашем месте, я бы намалевал два бумажных флага — один национальный, а другой тред-юнионистский — и показывал бы тот или другой, смотря по обстоятельствам.Элен фыркнула, и разговор мог бы принять неприятный оборот, если бы не появилась Маргарит с чемоданом в руке. Тони пристегнул их чемоданы к багажнику, простился с Элен и поцеловал Маргарит. Когда они отъезжали, он посмотрел им вслед спокойно, сознавая свое поражение, и даже не почувствовал благодарности к Маргарит, когда она, обернувшись, крикнула через плечо, что будет сообщать ему все новости по телефону. Единственная новость, которую он хотел бы услышать, это о том, что люди стали немного разумнее, порядочнее и миролюбивее; ему претила эта игра в состязание на кубок, в которой человек становится на сторону тех или других просто ради азарта, и поддерживает свою сторону, точно спортивную команду, без всякого чувства ответственности. И какая страсть к этой игре в войну! Совершенно очевидно, что никто не верит, что с ними действительно может случиться что-нибудь неприятное, и это запугивание забастовщиками, которые бросаются камнями, используется только ради нагнетания тревожной обстановки. Пусть едут! А что касается Маргарит, — если она не хочет попытаться жить с ним в дружбе, если она в любую минуту готова поддаться влиянию Элен, — что ж, пусть идет своей дорогой.Вечер прошел тихо и спокойно. Тони написал письмо Уотертону, сообщая ему, что намерен продать дом, но оставляет за собой прилегающий к нему коттедж в четыре комнаты, Он предлагал его Уотертону бесплатно, как место, куда он может приехать во всякое время, если ему уж очень надоест Лондон, и приписал, что они могли бы иногда вместе проводить там по нескольку дней, гулять и беседовать. После обеда, обложившись картами и путеводителями, он составил себе план поездки на Сицилию. Он уже много лет мечтал о том, чтобы увидеть сицилийскую весну, хотя его и уверяли, что остров страшно перенаселен и каждый вершок земли обработан так, что можно с таким же успехом искать Феокрита [127] Феокрит (кон. 4 в. — пол. 3 в. до н. э.) — древнегреческий поэт, основатель жанра идиллии
в Балхаме, как и в Сиракузах. Все равно, стоит посмотреть самому. К несчастью, это, кажется, не слишком удобное место для путешествий без автомобиля. Может быть, Джулиан найдет там какой-нибудь материал для репортажа?Пусть бы сочинил какую-нибудь сенсационную ерунду о мафии… [128] Мафия — тайная террористическая организация, возникшая на о. Сицилия в начале XIX века
На следующее утро Тони только что собрался выйти, как зазвонил телефон. Он снял трубку, ожидая услышать новости от Маргарит, и был совершенно ошеломлен, узнав голос главного директора фирмы.Голос вещал, что, разумеется, Тони известно о всеобщей забастовке и о попытках парализовать деловую жизнь во всех сферах страны. (Последнюю часть фразы Голос произнес с великим ужасом.) Тони ответил, что слышал про забастовку, но что его лично она пока никак не коснулась. Голос пренебрег этим замечанием и сказал, что весь персонал конторы остался верен своему долгу, хотя, к несчастью (ему больно об этом говорить), сдельные рабочие и рабочие, занятые на производстве, покинули свои места. Созывается совет директоров, чтобы решить, на каких условиях можно будет принять обратно этих людей после того, как они признают себя побежденными, и Тони просят непременно присутствовать на заседании. Более того, вещал Голос, из лояльных служащих организуется дружина для распределения имеющихся запасов, — которые, к счастью, довольно обильны, — в чем директора сами примут личное участие, причем весьма желательно, чтобы все начальники отделов и директора добровольно приняли на себя обязанности констеблей.Маловероятно, что им действительно придется выполнять эти обязанности, но моральный эффект, несомненно, будет, а если уж дело примет дурной оборот, то вое они, конечно, исполнят свой долг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61