Еще издали было заметно, что дома в Таматаве стояли на высоких сваях. На второй этаж каждого дома вели легкие лесенки. А внизу, под полом жилого помещения, располагались курятники и клетки для индюков и уток. Рядом с каждым домом были загоны — небольшие участки земли, обнесенные заборами из бамбуковых жердей. В загонах стояли козы и овцы, коровы и большие горбатые быки-зебу, которых бецимисарки впрягали в бороны и в тяжелые двухколесные телеги и перевозили урожай риса, бамбук для строительства хижин и другую поклажу.
Когда Ваня и воины-бецимисарки вошли в Таматав, не было ни одного человека, который не посмотрел бы с нескрываемым любопытством на странного чужака. «Вахини, вахини (чужой)», — неслось ему вслед.
Еще до того как они пришли в Таматав, Ваня пытался договориться с Райлуви, что прежде всего он увидится с братом короля Сиави, но Райлуви не согласился.
— Вазаху никто не пустит сразу к королю бецимисарков, — добавил он. — Может быть, вазаху сразу не пустят и к брату короля бецимисарков.
Однако почтительный Райлуви оказался неправ. Король Хиави, его братья, жены и сыновья, окруженные старейшинами, колдунами и воинами, вышли навстречу Ване не более чем через полчаса после того, как он, сопровождаемый воинами и нагруженными подарками быками, появился вблизи резиденции. Король и его свита прошли под натянутый на столбах парусиновый тент. Хиави сел на деревянный резной трон, украшенный изображениями соколов, крокодилов и гиппопотамов. Справа от него на низкой деревянной скамейке сел Сиави, слева — старший сын короля.
Взгляды Сиави и Вани встретились. Было видно, что Сиави не терпится подбежать к своему другу, обнять его и расспросить обо всем, что привело его в Таматав. Однако этикет королевского дома не позволил Сиави стронуться с места. И поэтому, пока Ваня стоял на другой стороне деревенской площади, вдали от королевского трона, Сиави только и оставалось, что улыбаться ему во всю ширину лица и ободряюще смотреть на Ваню и его спутников.
Как только король Хиави вышел на площадь, перед его троном встали четыре колдуна с горящими головнями в руках и двенадцать рослых, атлетически сложенных воинов с сарбаканами и боевыми топорами. После этого Хиави дал Ване знак подойти к нему поближе. Когда Ваня и сопровождавшие его бецимисарки подошли к трону шагов на двадцать, колдуны вышли вперед и приказали всем им остановиться. Райлуви и его воины остановились. Остановился и Ваня. Колдуны, бормоча заклинания и размахивая горящими головешками, обошли несколько раз вокруг пришельцев. Затем каждый из колдунов взял за руку одного из пришельцев и отвел его в сторону. После этого колдуны еще по нескольку раз обошли вокруг Вани и воинов-бецимисарков, а затем все четверо стали быстро крутиться вокруг Вани, сильно и резко размахивая головешками. Голубоватый дым клубами поплыл над поляной. В воздухе запахло сандалом.
И вдруг, несмотря на волнение и на необычность обстановки, Ваня улыбнулся: это напомнило ему богослужение в Ичинской церкви, когда Ванин отец, размахивая кадилом, ходил вдоль алтаря и синеватый дымок ладана поднимался к потолку церкви. Глядя на колдунов, юноша вспомнил недавний разговор с Говердэном и понял, что колдуны отгоняют от него злых духов леса, которые могли бы прийти с ним вместе к трону короля. Закончив вертеться вокруг Вани, колдуны окурили дымом вьюки с подарками, снятые с быков-зебу и лежащие на траве, неподалеку от того места, где остановился Ваня и воины из деревни Манандзари.
После того как злые духи и недобрые помыслы были отогнаны от людей, пришедших к андриамбахуаке Хиави, телохранители короля поднесли тюки с подарками к его трону. Телохранители разрезали веревки, и перед семьей короля Хиави оказались яркие и мягкие ковры, разрисованные диковинными птицами и животными, мушкеты и кинжалы, связки бус, ожерелья и кольца, зеркала и куски разноцветного шелка. Кроме того, здесь было множество посуды и домашней утвари, невиданной дотоле окружившими площадь бецимисарками. Ваня заметил по выражению лиц собравшихся, что подарки произвели на короля, его свиту и всех толпившихся на площади людей сильное впечатление. Хиави встал с трона, подержал в руках наиболее понравившееся ему из поднесенных вещей и подозвал Ваню к себе.
Воины-телохранители расступились, и Ваня, подойдя к трону, присел на корточки, как этого требовал обычай малагасов, когда младший разговаривал со старшим. Перед ним на троне сидел желтолицый, сухощавый мужчина лет сорока. На короле была надета белоснежная ламба — широкий плащ, заколотый на левом плече золотой булавкой. Жесткие курчавые волосы Хиави были тронуты сединой. У короля были черные хитроватые глаза, редкая бородка и широкий, приплюснутый нос.
— Кто прислал тебя, вазаха, к королю бецимисарков? — спросил Хиави низким спокойным голосом человека, привыкшего повелевать.
— Великий король, — почтительно ответил Ваня, — меня послал знатный и благородный человек, который хочет стать другом тебе и твоему народу.
— Кто он и как его имя? — быстро спросил Хиави.
— Он начальник над многими людьми. И у него много оружия и денег. В своей стране он был богатым и знатным. Его имя Морис Август.
— Зачем Морису Августу моя дружба? И зачем ему дружба моего народа? — также быстро спросил Хиави.
— Он просит у великого короля разрешения приплыть на больших кораблях и прийти в его землю. Он просит разрешения привезти с собой товары, которых нет у бецимисарков. Он просит великого короля дать ему за эти товары Эбеновое дерево, и сандал, и красное дерево, и другое, чем богата земля бецимисарков, — ответил Ваня.
— Если Морис Август так силен и богат, как ты говоришь, зачем он просит разрешения у короля бецимисарков? У меня, и у моего отца, и у отца моего отца белые, приходившие к нашему острову на больших кораблях, никогда не спрашивали разрешения. Они стреляли из пушек, жгли деревни и ловили молодых и сильных мужчин и женщин, а стариков и детей убивали. Почему твой господин не идет старой тропой белых? Разве он не такой, как они?
Мертвая тишина воцарилась на площади после того, как король сказал все это.
И Ваня промолчал. Он понял, что если скажет Хиави, что Морис Август не такой, как все, и что Морис Август не хочет бецимисаркам зла, король не поверит ему. А в это время Хиави лихорадочно думал: что же такое за всем этим кроется? Какая новая дьявольская хитрость проклятых белых разыгрывается у него на глазах? Два века его народ видел от белых только горе. Два века его народ насмерть бьется с белыми, а они идут и идут к его острову на больших кораблях, как морские волны во время прилива, и нет силы, которая была бы способна остановить их. А теперь они прислали ему подарки. Богатые подарки — нет слов. Но чего они потребуют за них? И не было ли все это с самого начала ловко подстроенной хитростью? И чудесное спасение Сиави, и эти подарки, и эта просьба?
А Ваня молчал. И его молчание успокоило короля бецимисарков больше, чем любые слова и клятвы, произнеси он их сейчас хоть тысячу. Ваня молчал, а Хиави думал: «Если бы вазахи хотели обмануть меня, они не прислали бы такого молодого воина. Они прислали бы старого, хитрого колдуна в черной одежде до земли, с золотым амулетом на шее в виде двух перекрещенных палок, к которым гвоздями прибит голый человек — их бог. Если бы они хотели употребить силу, они не прислали бы мне в подарок кинжалы и мушкеты. Они прислали бы десять раз по десять больших бутылок с огненной водой — туаки вазахи, — и воины напились бы воды и уснули, а белые хватали бы их, и тащили на корабли, и кидали бы их в темные трюмы, полные гнилой воды и крыс. Если бы они хотели добиться своего, — думал король далее, — их корабли пришли бы к берегам острова, и белый господин позвал бы короля Хиави к себе, и привел бы его на корабль, и показывал бы ему мушкеты и пушки, а потом дал бы ему огненной воды и безделушек и потребовал бы от него рабов и золота. И он не стал бы посылать к нему юношу, и дарить оружие, и говорить слова уважения и мира».
Хиави встал и подошел к Ване.
— Ты останешься в Таматаве, вазаха, — сказал король. — Ты проживешь здесь одну луну, и после этого король Хиави снова позовет тебя в свой дом.
Ваня не дождался конца луны, когда король Хиави должен был позвать его в свой дом. Однажды глубокой ночью со стороны леса донеслись звуки барабанов-ампонгов. Звуки Эти, сначала совсем далекие, раздавались все ближе и ближе и наконец загрохотали у самой околицы деревни. С их первыми раскатами воины-мужчины стали выскакивать из хижин и один за другим побежали на главную площадь к дому короля, возле которого уже горели многочисленные факелы и слышались воинственные возгласы. Ваня прибежал на площадь вместе со всеми и увидел, что в центре площади, окруженный толпой воинов, стоял высокий, худой человек. Тяжело переводя дыхание, он отрывисто и односложно отвечал на вопросы собравшихся, то и дело мельком поглядывая на двери королевского дома.
Наконец из дверей быстро вышел король, окруженный старейшинами и воинами. Толпа замолчала и расступилась. Хиави подошел к запыхавшемуся воину-скороходу и спросил его:
— Почему гремят ампонги?
— Сафирубаи напали на земли бецимисарков, великий король, — ответил воин.
— Откуда идут сафирубаи? — быстро и резко спросил Хиави.
— Они идут с севера, со стороны реки Антанамбаланы, великий король, — ответил воин.
— Хорошо, — сказал Хиави. — Пусть сафирубаи идут дальше в землю бецимисарков. Мы не пойдем им навстречу. Мы будем ждать их здесь. В глубине наших владений. Пусть воины с рассветом снова придут к моему дому, — сказал Хиави и, сопровождаемый сановниками и телохранителями, возвратился к себе в дом.
Ваня заметил, что многие воины, слышавшие разговор, удивились решению короля. Удивились они и тому, что Хиави прямо на площади высказал то, чего не должен был говорить вождь, начинающий войну. Однако старые и опытные воины, успокаивая тех, кто волновался, говорили: «Хиави не первый раз начинает войну. Он знает, как победить врага. Король знает, что не следует пугать птицу, если собираешься в нее стрелять».
Ваня еще не ушел с площади, как на крыльце королевского дома появился воин и прокричал:
— Вазаху зовет великий король! Вазаху к королю!
Ваня увидел, как несколько молодых воинов бегом помчались к тому дому, где он жил. Тогда он поднял руку вверх и крикнул:
— Я здесь! Я иду к великому королю!
Хиави широкими шагами ходил взад и вперед по одной из просторных комнат своего дома.
Когда Ваня вошел, король на ходу говорил стоящему возле него Сиави:
— Ты сейчас же поедешь к Махертомпе и скажешь ему, что король бецимисарков просит мира. Ты будешь вести переговоры с Махертомпой столько времени, сколько будет нужно для того, чтобы вазаха успел вернуться к пославшему его господину Морису Августу и чтобы господин Морис Август успел прийти со всеми своими силами к берегам Мадагаскара. Ты будешь обещать Махертомпе все, чего он пожелает, но соглашаться с ним сразу ты не станешь. Ты будешь вести переговоры много дней. Может быть, полторы луны, а может быть, и две. Но ты дождешься моих новых гонцов и только тогда вернешься в Таматав.
— Я все понял, брат и король, — ответил Сиави и вышел из комнаты.
Король повернулся к Ване:
— Ты все понял, вазаха? Ты немедленно отправишься в деревню Манандзари. Оттуда ты уйдешь на корабле к своему господину. Ты придешь к Морису Августу и скажешь ему, что если он действительно хочет дружбы с королем бепимисарков, пусть поспешит со всеми своими силами к заливу Мангаб. К его приходу мои воины будут стоять на расстоянии одного дня пути к югу от устья реки Тунгумбали. Когда мои воины увидят корабли Мориса Августа, они пойдут навстречу сафирубаям, и пусть твой господин тотчас же нападет на сафирубаев с севера. Скажи своему господину, что если Морис Август не придет через полторы луны в залив Мангаб, значит, он не хочет, чтобы бецимисарки были его друзьями. — Король помолчал, затем добавил: — Ты пойдешь в путь сегодня до восхода солнца.
Когда Ваня повернулся к выходу, Хиави сказал:
— Подожди!
Он вышел в другую комнату и через минуту вернулся, держа в руках маленький сверток. Подойдя к Ване, король протянул этот сверток ему, и юноша, взяв его в руку, почувствовал, что сверток необычайно тяжел. Ваня вопросительно взглянул на короля.
— Это золото, — сказал Хиави. — Ты отдашь его тому старому белому колдуну, который помог тебе спасти моего брата.
ГЛАВА ПЯТАЯ,
из которой читатель узнает, что великодушие может оскорбить человека сильнее, чем удар по лицу; о священном обряде «фатитра», об опасных последствиях великодушных поступков и о треугольных -парусах, внезапно появившихся в заливе Мангаб
«Маркиза де Марбёф» вошла в залив Мангаб 14 февраля 1774 года. 16 февраля вождь сафирубаев Махертомпа стоял перед Хиави и Беньовским с веревкой на шее. Хиави сказал Махертомпе:
— Я не хотел войны, но ты ее начал. Я приду на поля сафирубаев и отберу эти поля для бецимисарков и для тех, кто помог мне воевать с тобой и победить тебя.
Махертомпа молчал. Затем, криво усмехнувшись, он произнес:
— Кто продает чужих быков, уступит их за любую цену. Продавай, король бецимисарков, земли сафирубаев белым крокодилам. Продавай за полсикаржи. Только помни: сегодня ты бросишь им в пасть мою землю, завтра они сожрут весь остров!
Беньовский встал.
— Великий король, — сказал он, обращаясь к Хиави, — прикажи снять веревку с шеи этого человека.
Хиави сделал знак рукой, и веревка упала к ногам Махертомпы.
— Махертомпа! — сказал Беньовский. — Мне не нужны поля сафирубаев, не нужны невольники, не нужен скот. Я пришел сюда не для того, чтобы грабить и убивать. Пусть великий король Хиави возьмет то, что является его законной долей военной добычи, я же отказываюсь от моей доли победителя и оставляю ее твоему народу.
Впервые за все время ненависть во взгляде Махертомпы сменилась удивлением, или, скорее, неприкрытым интересом к этому необыкновенному вазахе, отказавшемуся от того, от чего ни один белый никогда бы не отказался.
— Махертомпу взяли в плен мои люди, поэтому он принадлежит мне, не так ли, великий король? — проговорил Беньовский, повернувшись к королю бецимисарков.
Хиави наклонил голову в знак согласия.
— Я отпускаю тебя, Махертомпа, на волю. Выкуп мне не нужен.
Король сафирубаев побагровел от гнева.
— Ты унижаешь меня, вазаха, — проговорил он сдавленным голосом. — Разве я всю свою жизнь питался чечевицей и носил одежду из рабаны? Разве я не король сафирубаев? Я пришлю тебе десять невольников и десять невольниц, вазаха. — И он пошел к берегу реки, где сидели окруженные бецимисарками пленные сафирубаи. Пошел, низко опустив голову, и было видно, как от ярости, застлавшей глаза Махертомпы кровавым туманом, бросает его из стороны в сторону, будто выпил он огненной воды…
Беньовский не понял, почему Махертомпа зашатался, когда пошел к реке. Хиави понял: ибо не было на всем Мадагаскаре второго такого вождя, как Махертомпа, такого гордого, такого упрямого и такого злопамятного.
Новый город — Луисбург — был построен за три месяца. Он лежал на поросшей мокрой травой равнине, сбегавшей к заливу Мангаб. Одним своим флангом Луисбург выходил на берег реки Тунгумбали, вторым упирался в опушку леса. Со стороны залива его прикрывал островок Моррос, лежавший всего в четверти мили от берега. Между набережной Луисбурга и островом Моррос глубина залива равнялась двенадцати саженям, грунт на его дне прекрасно держал якоря, и даже самый придирчивый капитан не пожелал бы лучшей гавани.
Строительство города было закончено в первых числах мая. Тогда же во всех деревнях, расположенных поблизости от Луисбурга, было объявлено, что 12 мая в новом городе состоится невиданный дотоле большой праздник. Все вожди соседних с Луисбургом племен, все старосты деревень, все свободные крестьяне-общинники приглашались на этот праздник.
И уже за несколько суток до назначенного дня вокруг Луисбурга расположились сотни людей. В полдень 12 мая на высокой мачте, укрепленной на крыше двухэтажного дома Беньовского, заплескался на ветру флаг. И в эту же минуту два десятка пушек фрегата «Маркиза де Марбёф» потрясли окрестности Луисбурга двенадцатью залпами, и, может быть, впервые за двести лет люди острова, услышав грохот корабельных пушек, не бросились в спасительные дебри леса, не Закричали в страхе, не заломили в мольбе и отчаянии руки, ибо они знали, что этот грохот не принесет им ни рабства, ни смерти и дома их не сожрет огонь, потому что впервые за много лет белые люди, приплывшие на их землю, были не врагами, а друзьями малагасов.
Приглашая гостей, Беньовский рассчитывал извлечь немалую пользу от небывалой в истории Мадагаскара встречи разных племен острова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50