– Нет, полагаю, что нет. Сообщение о таком событии заняло бы целую страницу в «Лондон тайме».– Пожалуйста, ничего столь безвкусного. Половина страницы, самое большее.Раньше Куин даже не задумывался, что понадобится еще кому-то объяснять свое странное поведение. Элоиза Стоуксли, возможно, не будет иметь ничего против легкого поцелуя с хорошенькой, погубленной девушкой из Сомерсета. Во всяком случае, не настолько, чтобы задуматься о том, что за безумие подтолкнуло его принять на себя обязательства ввести Мэдлин Уиллитс в общество. И Куин не был уверен, что сможет это достойно объяснить.Он вздохнул. При том, что Мэдди доставляла ему чертовски много неприятностей, он удивлялся тому, что радовался этой катастрофе.
Мэдди стояла так близко к герцогине Хайбэрроу, насколько это было возможно, чтобы не наступить ей на платье, и осматривала гостиную леди Финч. Ее светлость заявила, что их поход по магазинам был крайне успешен, не оставив Мэдди причин для протестов по поводу предстоящего обеда. Действительно, прогулка и посещение магазинов казались все же легче по сравнению с этим вечером. Она была лишена привилегии вращаться в таких высоких кругах. Сегодня от нее ожидают, что она будет вести себя как милая застенчивая молодая леди, которая никогда бы не позволила джентльмену поцеловать себя или же на людях коснуться ее груди. Однако она совершила эту ошибку дважды. Мэдди вежливо улыбнулась, когда леди Финч кивнула ей.Первый раз это, право, была не ее вина, потому что ее захватил врасплох змей Спенсер. Отвратительный, мокрый и холодный – ее первой мыслью, прежде чем она поняла, что ее репутация погублена, была, что лучше бы ее поцеловала рыба.Именно второй поцелуй беспокоил ее больше всего, особенно когда Куин отказался бросить ее. В то утро она знала точно, что должно случиться – пропади все пропадом, – она даже поощрила этот поцелуй, хотела его и наслаждалась им.Мэдди посмотрела в другой конец комнаты. Высокий и красивый Куинлан стоял, болтая с несколькими друзьями. Он выглядел очень естественно, целиком в своей стихии, очаровательный, остроумный и совершенно не смущающийся. Никогда еще с момента его появления в Лэнгли она не была так близка к тому, чтобы возненавидеть его.Все послеполуденное время Мэдди искала возможность обвинить его в том, что он шпионил за ней. Однако все это время, очевидно подозревая, что ему достанется, Куин избегал ее. И она не могла начать разговор в карете на пути к леди Финч, во всяком случае, не при герцогине, которая без конца повторяла, что Мэдди могла делать во время этого суаре, а что – нет.Чего не следовало делать – как было открыто заявлено, – так это смотреть на Куина, но Мэдди не могла удержаться от нескольких сердитых взглядов в его направлении. Накричать и стукнуть его доставило бы ей гораздо большее удовлетворение. Почти такое же, как если бы она снова поцеловала его.– Пойдемте, дорогая, – сказала герцогиня ласковым голосом, на который она оказывалась способной, как только они появлялись на публике. – Я хочу сесть у камина, где теплее.Она предложила свою руку Мэдди, и та торопливо приняла ее.– Конечно, ваша светлость.Прежде чем они устроились у огня, их окружила добрая дюжина леди, расспрашивающих о здоровье самой леди Хайбэрроу, ее мужа и сыновей. Никто не поинтересовался здоровьем Малькольма Бэнкрофта или Мэдди, но, по крайней мере, это означало, что она не должна отвечать на вопросы. Вместо этого девушка улыбалась и кивала в знак согласия с рассказом герцогини в соответствующих местах разговора, не высказывая своих суждений или комментариев.Герцогиня предупредила ее, что, хотя все будут смотреть на нее и оценивать ее манеры и поведение, никто не заговорит с ней на ее первом публичном появлении в свете. Ее светлость полагала, что никто не приблизится к ней, пока не сочтут, что она совершенно безвредна. Мэдди предположила, что, вероятнее всего, никто из дам не захочет первой признать ее.– Мама, мисс Уиллитс, можно я принесу вам по бокалу мадеры? – спросил Куин, остановившись возле них.– Да, пожалуйста, – ответила герцогиня и ткнула Мэдди локтем под ребро.– Будьте так любезны, милорд! – выпалила она, взглянула на него и тут же отвела глаза.Он исчез, но вскоре появился с их напитками. Когда он подавал Мэдди бокал, то поближе наклонился к ней.– Как вы?– Мне бы очень хотелось плюнуть в вашу сторону, но я пытаюсь вести себя прилично, – прошептала она в ответ. – Убирайтесь!– Хорошо, миледи.– Куин, уходи, – повторила герцогиня, величественно глядя на сына.– Да, да. – Он фыркнул и отошел.– Мисс Уиллитс?Вздрогнув от неожиданности, Мэдди посмотрела на маленькую седовласую леди, стоящую возле камина.– Да? – нерешительно откликнулась она, думая, с чем ей придется столкнуться и нужно ли сражаться или сразу убежать.– Энн, – тепло приветствовала гостью герцогиня, тоже повернувшаяся на голос. – Не ожидала, что ты уже в Лондоне.– И я не ожидала. – Леди улыбнулась. – Эштон настоял на приезде.– Энн, могу я представить мисс Уиллитс? Мэдди, леди Эштон.И тут Мэдди вспомнила ее.– Вы присутствовали на балу у Тьюксбери, – твердо заявила она.– Да, я…– Вы назвали Спенсера пьяным хамом.Леди Эштон кивнула.– Мне следовало сказать это громче. Я приглашаю вас и ее светлость ко мне на чай в четверг.– Мы будем очень рады, – ответила герцогиня.– О да, – повторила, улыбаясь, Мэдди. Куин, возможно, был прав, и в Лондоне еще сохранились теплота и порядочность.Наконец герцогиня заявила, что они должны отправляться домой, и Мэдди со всех ног бросилась к двери, чтобы поскорее сесть в карету. Куин присоединился к ним через несколько минут.– Как вы считаете, все прошло хорошо? – спросил он, откинувшись на сиденье напротив Мэдди.– Суаре – не считается, – коротко ответила девушка, глядя в окно, пока они не миновали Керзон-стрит, где стоял Уайтинг-Хаус. Ей не хотелось разговаривать.– Не считается? Тогда, ради Бога, скажите, что мы там делали? И почему я провел добрых двадцать минут, беседуя с этим пустомелей лордом Эйвери?Мэдди смотрела на него, и ее забавляло, что он притворялся изнуренным, хотя, конечно, она никогда не позволит ему догадаться об этом.– Скорее всего, обо мне будут говорить после нашего ухода. Люди редко оскорбляют в лицо, что вы только что продемонстрировали в отношении лорда Эйвери.– Послушайте, Мэдди…– Она права, Куин, – перебила его герцогиня. – И ты не облегчил нам задачу, болтаясь вокруг и выполняя роль лакея.– Я не болтался вокруг, – негодующе запротестовал он. – Я выполнял роль послушного сына и хозяина.– Хорошо, но в следующий раз делай это менее навязчиво, дорогой.Куин сложил руки.– Хорошо, я попытаюсь. Мне сопровождать вас в оперу завтра, или вам удастся мобилизовать отца?– Опера? – Мэдди ахнула, и сердце громко застучало от охватившего ее смущения. – О нет! Пока еще нет.– Да, ты будешь сопровождать нас, – ответила герцогиня, игнорируя протест их гостьи.Неожиданно она потянулась к Мэдди и взяла ее за руку.– Если бы им захотелось пошептаться, они бы так и поступили, присутствуете вы там или нет. И что бы они ни сказали вам при мне, им лучше быть повежливее.– Если меня будут принимать, лишь когда я нахожусь в вашем обществе, ваша светлость, то не стоит и стараться, – неуверенно произнесла Мэдди, тем не менее, испытывая благодарность за неожиданную поддержку герцогини. В начале сезона все отправляются в оперу, так как пока еще не устраиваются большие балы или суаре. Помимо избранных знакомых герцогини, на представлении будут все, кто в это время находится в Лондоне.– Это – только начало, Мэдди, – заявил Куин. – Поспешишь – людей, насмешишь.– Вам легко говорить, лорд Уэрфилд. Не вы стоите на краю пропасти.– И вы не стоите.– А что мне делать, если я встречу Чарлза Данфри? – Девушка судорожно сглотнула. – Или моих родителей?– Ваши родители пока еще не вернулись в город, – спокойно ответил Куин. – Я уже справлялся. Что же касается Данфри, мой друг Дансон сообщил, что он продал свою ложу в прошлый театральный сезон. Так что сомневаюсь, что он будет в опере завтра вечером.– Да, а как насчет…– Мэдди, – перебил маркиз, – не беспокойтесь. Я сдержу слово. Что бы ни случилось, для вас сезон закончится благоприятно.Герцогиня переводила глаза с сына на гостью, затем откинулась на сиденье.Куин рассказал ей, что они сражаются друг с другом при каждой встрече. Сейчас же ей показалось, что происходящее между ними скорее похоже на флирт. И еще она подумала, что произойдет, когда и они это осознают.
Герцог сообщил, что у него важная встреча, и герцогиня вместе с Мэдди, которая была настроена более благодушно, чем накануне, предприняли второй предварительный поход по магазинам. Если бы Наполеон спланировал свою кампанию так же хорошо, как герцогиня спланировала ее для Мэдди, он не гнил бы на Святой Елене. Куин, благодарный за несколько часов передышки, провел большую часть утра, вышагивая по библиотеке Бэнкрофтов. Элоиза приезжала в Лондон сегодня днем, и то, что он был не в состоянии раскрыть в своих письмах, казалось еще труднее сообщить ей приличной встрече – по крайней мере, без того, чтобы не прозвучало, будто у него были какие-то скрытые мотивы привезти Мэдди Уиллитс в Лондон. Которых у него, разумеется, не было.– Черт бы меня побрал, если их не было, – громко пробормотал он, бросая на стул книгу, которую держал в руке. – Послушай, Элоиза, – начал репетировать он, – я просто пожалел девушку, жившую в глуши Сомерсета с моим скучным дядей. – Он задержался у окна библиотеки, затем тряхнул головой и продолжил беготню по комнате, чувствуя себя как птица, ищущая безопасный насест.Он откашлялся и начал снова:– Видишь ли, моя дорогая, дядя Малькольм умолял меня помочь мисс Уиллитс, и так как он очень болен, я не мог отказать ему. – Куин потер виски, – Гм! – Он бросился в кресло. – Боже правый, я ужасный лжец!– Может быть, сказать, что «лишь хотел проявить внимание к крошке, а она начала угрожать, что закричит, что ее насилуют; если я не возьму ее в Лондон и не навяжу своим родителям»?Куин поднял глаза и нахмурился, так как в дверях стоял его отец.– Я и не пытался проявить к ней внимание, – коротко бросил он, жалея, что забыл закрыть дверь. Боже, ведь его могла услышать Мэдди. Он не пережил бы этого.Лорд Хайбэрроу нахмурился и сложил руки.– Что ты говоришь? – спросил он с циничной усмешкой.– Да, это так. И я практически должен был тащить ее в Лондон за волосы. И, пожалуйста, не говорите так громко, ваша светлость. Кто-нибудь может вас услышать.– Никто, кто хоть что-нибудь значит. Я всегда считал идиотом Рейфела. Она злоупотребляет твоей щедростью. Ты же не думаешь, что она вернется к Малькольму, когда появился шанс повести к алтарю будущего герцога Хайбэрроу. Черт побери, мальчик, когда ты начнешь думать мозгами, а не другим местом!Куин вскочил на ноги, его душил гнев.– Я собираюсь жениться на Элоизе, как ты требуешь. Я…– Я не прощу повторять очевидное, Куинлан. Я на это рассчитываю. Тебе лучше не забывать, что ты женишься на Элоизе, если хочешь остаться маркизом Уэрфилдом. А мой проклятый титул ты унаследуешь, только когда меня уже не будет на этом свете. – Я знаю. Я ничего не сделал, я только пожалел…– В твоих глазах, когда ты смотришь на нее, я вижу отнюдь не жалость, – оборвал сына герцог. – Если тебя тянет к ней, прекрасно. Но убери эту проклятую шлюху из моего дома.Покраснев, Куин сжал кулаки.– Мэдди не проклятая…– Ба! – Его светлость вышел из библиотеки и направился в свою комнату, на ходу громовым голосом приказывая дворецкому принести ему бокал портвейна. Воспламененный обвинением и тем, что часть его была правдой, Куин схватил графин с бренди и швырнул его в камин. Тот ударился о горячие кирпичи, бренди вспыхнуло голубым пламенем и зашипело.– Проклятый, помпезный…– Так мне укладывать вещи? – раздался от дверей голос Мэдди.Куин побледнел и резко повернулся на голос.– Черт… Не знал, что вы вернулись. Извините меня за выражения, Мэдди.Качая головой, она вышла в холл.– Не извиняйтесь, милорд. И вам не нужно быть таким вежливым. – Она коснулась рукой глаз, а по щеке стекла одна-единственная слезинка. – Уверена, что именно так все и воспринимают.Куин вышел в холл вслед за ней и взял за руку.– Подождите, – попросил он, заводя ее в библиотеку и закрывая дверь. – Ничего из сказанного не предназначалось для ваших ушей.Мэдди смотрела в сторону, а ее нижняя губа дрожала. Он крепко сжал ее хрупкое запястье.– Это не имеет значения.– Нет, имеет. Его светлость любит порычать и запугать остальное стадо, Но он лишь выпускает пар.– Это было… весьма грубо с его стороны, – неуверенно заявила она, очевидно, очень обиженная и героически стараясь унять слезы. – Неудивительно, что мистер Бэнкрофт не любит его. И я тоже.– И я в данный момент, – признался маркиз. – Пожалуйста, не плачьте.– Я не плачу. Я очень сердита.Куин медленно повернул ее к себе.– Извините, – пробормотал он, сгорая от желания сжать ее в объятиях. – И не думайте, что вы должны уехать. Я снова поговорю с ним – в более спокойном тоне. Обещаю.Он и сам удивился, что дал такое обещание: умолять его светлость на коленях – он не часто прибегал к таким мерам. В действительности Куин не мог вспомнить, чтобы один из них отступал после спора. Но если отец не извинится, Мэдди уедет. А он не хотел этого.– Все равно это смешно. Если мои родители или… или Чарлз увидят меня, все пропало. И особенно я.Куин протянул руку и взял ее за подбородок.– Знаете, время от времени я наслаждаюсь смешной стороной происходящего.Он хотел поцеловать ее. Он хотел прижаться губами к ее губам – хотел почувствовать ее тело прижатым к своему. Их взгляды встретились.– О нет, – прошептала она, – только не это.– Так не надо?– Черт! – Мэдди поднялась на цыпочки и обвила руками его шею. Когда она приникла к нему, Куин наклонился и коснулся губами ее губ. От этого прикосновения по их телам пробежал ток. Он ничего не мог поделать с собой, он целовал ее снова и снова – грубо, скользя руками по ее бедрам и притягивая к себе.– Куин? – позвала герцогиня. – Куин, мне нужно поговорить с тобой.Со сдавленным стоном Мэдди вырвалась из его объятий.– Перестаньте! – резко потребовала она, толкая его в грудь. – Перестаньте!Он смотрел на нее, пораженный своей реакцией и крайне раздосадованный, что им помешали.– Это вы все начали. И никуда не уходите, – приказал Куин, проскальзывая в дверь библиотеки.Мэдди вздохнула и бросилась в одно из кресел.– Я начала это? О, похоже, что так. Черт! – Девушка медленно поднесла руку к губам и провела по ним кончиками пальцев. Всего лишь поцелуй, и он пронзил ее, словно молния, – хуже, чем прежде, и оставил ее с примитивным, жарким томлением по нему.Несколько минут спустя мрачный Куин вернулся в комнату, и ее сердце застучало вновь, на этот раз от страха.– Я должна уехать, да? – И герцог наверняка позаботится, чтобы она не могла вернуться обратно в Лэнгли. Что полностью лишало ее выбора. – Так?– Нет, не должны. – Куин откашлялся. – К несчастью, однако, возникло неожиданное осложнение.Мэдди достаточно овладела собой, чтобы поднять бровь.– Только одно?– Да, его светлость запретил моей матери помогать вам. В качестве компромисса вам дозволено остаться здесь. Пока не будут закончены приготовления, чтобы отправить вас обратно в Лэнгли. А сегодня она будет сопровождать нас в оперу, так как дала слово. Моя семья очень чтит свои обязательства.– Я заметила. – Мэдди подумала о том, что случится между ними, если ей позволят остаться. – Итак, все кончено.– Нет, это не так. Сегодня вам предстоит пройти долгий путь к исправлению нанесенного вам оскорбления. И у меня есть кое-какие идеи.– Позвольте мне вернуться в Лэнгли, милорд. Вы сделали больше, чем я могла надеяться.Он тряхнул головой.– Зовите меня Куин.– Не хочу.– Почему? Мы ведь уже дважды целовались.Мэдди не могла ему сказать, что тогда это означало бы, что между ними существует какая-то связь, что ей крайне трудно сохранять расстояние между ними и что за последние несколько недель она начала относиться к нему с большей, чем хотела, симпатией.Маркиз рассмеялся.– Называйте меня Куин, – повторил он.Мэдди глубоко вздохнула.– Позвольте мне уехать, Куин.– Нет.Она не знала, почему Уэрфилд возражает, ведь он был почти помолвлен. И все же на короткий, кружащий голову момент Мэдди испытала облегчение от того, что он настаивает на выбранном жестком курсе.– Теперь, если позволите, мне нужно переодеться.Мэдди взмахнула ресницами, неохотно расставаясь со своими мечтами.– Зачем?Куин состроил гримасу, отходя к двери.– Сегодня днем я кое с кем встречаюсь.При виде его сконфуженного лица Мэдди немедленно поняла, о ком шла речь.– Да, конечно. Леди Стоуксли приезжает сегодня в Лондон. – Остатки ее фантазий со всплеском упали в очень глубокую грязную лужу.– Да. – Он помедлил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Мэдди стояла так близко к герцогине Хайбэрроу, насколько это было возможно, чтобы не наступить ей на платье, и осматривала гостиную леди Финч. Ее светлость заявила, что их поход по магазинам был крайне успешен, не оставив Мэдди причин для протестов по поводу предстоящего обеда. Действительно, прогулка и посещение магазинов казались все же легче по сравнению с этим вечером. Она была лишена привилегии вращаться в таких высоких кругах. Сегодня от нее ожидают, что она будет вести себя как милая застенчивая молодая леди, которая никогда бы не позволила джентльмену поцеловать себя или же на людях коснуться ее груди. Однако она совершила эту ошибку дважды. Мэдди вежливо улыбнулась, когда леди Финч кивнула ей.Первый раз это, право, была не ее вина, потому что ее захватил врасплох змей Спенсер. Отвратительный, мокрый и холодный – ее первой мыслью, прежде чем она поняла, что ее репутация погублена, была, что лучше бы ее поцеловала рыба.Именно второй поцелуй беспокоил ее больше всего, особенно когда Куин отказался бросить ее. В то утро она знала точно, что должно случиться – пропади все пропадом, – она даже поощрила этот поцелуй, хотела его и наслаждалась им.Мэдди посмотрела в другой конец комнаты. Высокий и красивый Куинлан стоял, болтая с несколькими друзьями. Он выглядел очень естественно, целиком в своей стихии, очаровательный, остроумный и совершенно не смущающийся. Никогда еще с момента его появления в Лэнгли она не была так близка к тому, чтобы возненавидеть его.Все послеполуденное время Мэдди искала возможность обвинить его в том, что он шпионил за ней. Однако все это время, очевидно подозревая, что ему достанется, Куин избегал ее. И она не могла начать разговор в карете на пути к леди Финч, во всяком случае, не при герцогине, которая без конца повторяла, что Мэдди могла делать во время этого суаре, а что – нет.Чего не следовало делать – как было открыто заявлено, – так это смотреть на Куина, но Мэдди не могла удержаться от нескольких сердитых взглядов в его направлении. Накричать и стукнуть его доставило бы ей гораздо большее удовлетворение. Почти такое же, как если бы она снова поцеловала его.– Пойдемте, дорогая, – сказала герцогиня ласковым голосом, на который она оказывалась способной, как только они появлялись на публике. – Я хочу сесть у камина, где теплее.Она предложила свою руку Мэдди, и та торопливо приняла ее.– Конечно, ваша светлость.Прежде чем они устроились у огня, их окружила добрая дюжина леди, расспрашивающих о здоровье самой леди Хайбэрроу, ее мужа и сыновей. Никто не поинтересовался здоровьем Малькольма Бэнкрофта или Мэдди, но, по крайней мере, это означало, что она не должна отвечать на вопросы. Вместо этого девушка улыбалась и кивала в знак согласия с рассказом герцогини в соответствующих местах разговора, не высказывая своих суждений или комментариев.Герцогиня предупредила ее, что, хотя все будут смотреть на нее и оценивать ее манеры и поведение, никто не заговорит с ней на ее первом публичном появлении в свете. Ее светлость полагала, что никто не приблизится к ней, пока не сочтут, что она совершенно безвредна. Мэдди предположила, что, вероятнее всего, никто из дам не захочет первой признать ее.– Мама, мисс Уиллитс, можно я принесу вам по бокалу мадеры? – спросил Куин, остановившись возле них.– Да, пожалуйста, – ответила герцогиня и ткнула Мэдди локтем под ребро.– Будьте так любезны, милорд! – выпалила она, взглянула на него и тут же отвела глаза.Он исчез, но вскоре появился с их напитками. Когда он подавал Мэдди бокал, то поближе наклонился к ней.– Как вы?– Мне бы очень хотелось плюнуть в вашу сторону, но я пытаюсь вести себя прилично, – прошептала она в ответ. – Убирайтесь!– Хорошо, миледи.– Куин, уходи, – повторила герцогиня, величественно глядя на сына.– Да, да. – Он фыркнул и отошел.– Мисс Уиллитс?Вздрогнув от неожиданности, Мэдди посмотрела на маленькую седовласую леди, стоящую возле камина.– Да? – нерешительно откликнулась она, думая, с чем ей придется столкнуться и нужно ли сражаться или сразу убежать.– Энн, – тепло приветствовала гостью герцогиня, тоже повернувшаяся на голос. – Не ожидала, что ты уже в Лондоне.– И я не ожидала. – Леди улыбнулась. – Эштон настоял на приезде.– Энн, могу я представить мисс Уиллитс? Мэдди, леди Эштон.И тут Мэдди вспомнила ее.– Вы присутствовали на балу у Тьюксбери, – твердо заявила она.– Да, я…– Вы назвали Спенсера пьяным хамом.Леди Эштон кивнула.– Мне следовало сказать это громче. Я приглашаю вас и ее светлость ко мне на чай в четверг.– Мы будем очень рады, – ответила герцогиня.– О да, – повторила, улыбаясь, Мэдди. Куин, возможно, был прав, и в Лондоне еще сохранились теплота и порядочность.Наконец герцогиня заявила, что они должны отправляться домой, и Мэдди со всех ног бросилась к двери, чтобы поскорее сесть в карету. Куин присоединился к ним через несколько минут.– Как вы считаете, все прошло хорошо? – спросил он, откинувшись на сиденье напротив Мэдди.– Суаре – не считается, – коротко ответила девушка, глядя в окно, пока они не миновали Керзон-стрит, где стоял Уайтинг-Хаус. Ей не хотелось разговаривать.– Не считается? Тогда, ради Бога, скажите, что мы там делали? И почему я провел добрых двадцать минут, беседуя с этим пустомелей лордом Эйвери?Мэдди смотрела на него, и ее забавляло, что он притворялся изнуренным, хотя, конечно, она никогда не позволит ему догадаться об этом.– Скорее всего, обо мне будут говорить после нашего ухода. Люди редко оскорбляют в лицо, что вы только что продемонстрировали в отношении лорда Эйвери.– Послушайте, Мэдди…– Она права, Куин, – перебила его герцогиня. – И ты не облегчил нам задачу, болтаясь вокруг и выполняя роль лакея.– Я не болтался вокруг, – негодующе запротестовал он. – Я выполнял роль послушного сына и хозяина.– Хорошо, но в следующий раз делай это менее навязчиво, дорогой.Куин сложил руки.– Хорошо, я попытаюсь. Мне сопровождать вас в оперу завтра, или вам удастся мобилизовать отца?– Опера? – Мэдди ахнула, и сердце громко застучало от охватившего ее смущения. – О нет! Пока еще нет.– Да, ты будешь сопровождать нас, – ответила герцогиня, игнорируя протест их гостьи.Неожиданно она потянулась к Мэдди и взяла ее за руку.– Если бы им захотелось пошептаться, они бы так и поступили, присутствуете вы там или нет. И что бы они ни сказали вам при мне, им лучше быть повежливее.– Если меня будут принимать, лишь когда я нахожусь в вашем обществе, ваша светлость, то не стоит и стараться, – неуверенно произнесла Мэдди, тем не менее, испытывая благодарность за неожиданную поддержку герцогини. В начале сезона все отправляются в оперу, так как пока еще не устраиваются большие балы или суаре. Помимо избранных знакомых герцогини, на представлении будут все, кто в это время находится в Лондоне.– Это – только начало, Мэдди, – заявил Куин. – Поспешишь – людей, насмешишь.– Вам легко говорить, лорд Уэрфилд. Не вы стоите на краю пропасти.– И вы не стоите.– А что мне делать, если я встречу Чарлза Данфри? – Девушка судорожно сглотнула. – Или моих родителей?– Ваши родители пока еще не вернулись в город, – спокойно ответил Куин. – Я уже справлялся. Что же касается Данфри, мой друг Дансон сообщил, что он продал свою ложу в прошлый театральный сезон. Так что сомневаюсь, что он будет в опере завтра вечером.– Да, а как насчет…– Мэдди, – перебил маркиз, – не беспокойтесь. Я сдержу слово. Что бы ни случилось, для вас сезон закончится благоприятно.Герцогиня переводила глаза с сына на гостью, затем откинулась на сиденье.Куин рассказал ей, что они сражаются друг с другом при каждой встрече. Сейчас же ей показалось, что происходящее между ними скорее похоже на флирт. И еще она подумала, что произойдет, когда и они это осознают.
Герцог сообщил, что у него важная встреча, и герцогиня вместе с Мэдди, которая была настроена более благодушно, чем накануне, предприняли второй предварительный поход по магазинам. Если бы Наполеон спланировал свою кампанию так же хорошо, как герцогиня спланировала ее для Мэдди, он не гнил бы на Святой Елене. Куин, благодарный за несколько часов передышки, провел большую часть утра, вышагивая по библиотеке Бэнкрофтов. Элоиза приезжала в Лондон сегодня днем, и то, что он был не в состоянии раскрыть в своих письмах, казалось еще труднее сообщить ей приличной встрече – по крайней мере, без того, чтобы не прозвучало, будто у него были какие-то скрытые мотивы привезти Мэдди Уиллитс в Лондон. Которых у него, разумеется, не было.– Черт бы меня побрал, если их не было, – громко пробормотал он, бросая на стул книгу, которую держал в руке. – Послушай, Элоиза, – начал репетировать он, – я просто пожалел девушку, жившую в глуши Сомерсета с моим скучным дядей. – Он задержался у окна библиотеки, затем тряхнул головой и продолжил беготню по комнате, чувствуя себя как птица, ищущая безопасный насест.Он откашлялся и начал снова:– Видишь ли, моя дорогая, дядя Малькольм умолял меня помочь мисс Уиллитс, и так как он очень болен, я не мог отказать ему. – Куин потер виски, – Гм! – Он бросился в кресло. – Боже правый, я ужасный лжец!– Может быть, сказать, что «лишь хотел проявить внимание к крошке, а она начала угрожать, что закричит, что ее насилуют; если я не возьму ее в Лондон и не навяжу своим родителям»?Куин поднял глаза и нахмурился, так как в дверях стоял его отец.– Я и не пытался проявить к ней внимание, – коротко бросил он, жалея, что забыл закрыть дверь. Боже, ведь его могла услышать Мэдди. Он не пережил бы этого.Лорд Хайбэрроу нахмурился и сложил руки.– Что ты говоришь? – спросил он с циничной усмешкой.– Да, это так. И я практически должен был тащить ее в Лондон за волосы. И, пожалуйста, не говорите так громко, ваша светлость. Кто-нибудь может вас услышать.– Никто, кто хоть что-нибудь значит. Я всегда считал идиотом Рейфела. Она злоупотребляет твоей щедростью. Ты же не думаешь, что она вернется к Малькольму, когда появился шанс повести к алтарю будущего герцога Хайбэрроу. Черт побери, мальчик, когда ты начнешь думать мозгами, а не другим местом!Куин вскочил на ноги, его душил гнев.– Я собираюсь жениться на Элоизе, как ты требуешь. Я…– Я не прощу повторять очевидное, Куинлан. Я на это рассчитываю. Тебе лучше не забывать, что ты женишься на Элоизе, если хочешь остаться маркизом Уэрфилдом. А мой проклятый титул ты унаследуешь, только когда меня уже не будет на этом свете. – Я знаю. Я ничего не сделал, я только пожалел…– В твоих глазах, когда ты смотришь на нее, я вижу отнюдь не жалость, – оборвал сына герцог. – Если тебя тянет к ней, прекрасно. Но убери эту проклятую шлюху из моего дома.Покраснев, Куин сжал кулаки.– Мэдди не проклятая…– Ба! – Его светлость вышел из библиотеки и направился в свою комнату, на ходу громовым голосом приказывая дворецкому принести ему бокал портвейна. Воспламененный обвинением и тем, что часть его была правдой, Куин схватил графин с бренди и швырнул его в камин. Тот ударился о горячие кирпичи, бренди вспыхнуло голубым пламенем и зашипело.– Проклятый, помпезный…– Так мне укладывать вещи? – раздался от дверей голос Мэдди.Куин побледнел и резко повернулся на голос.– Черт… Не знал, что вы вернулись. Извините меня за выражения, Мэдди.Качая головой, она вышла в холл.– Не извиняйтесь, милорд. И вам не нужно быть таким вежливым. – Она коснулась рукой глаз, а по щеке стекла одна-единственная слезинка. – Уверена, что именно так все и воспринимают.Куин вышел в холл вслед за ней и взял за руку.– Подождите, – попросил он, заводя ее в библиотеку и закрывая дверь. – Ничего из сказанного не предназначалось для ваших ушей.Мэдди смотрела в сторону, а ее нижняя губа дрожала. Он крепко сжал ее хрупкое запястье.– Это не имеет значения.– Нет, имеет. Его светлость любит порычать и запугать остальное стадо, Но он лишь выпускает пар.– Это было… весьма грубо с его стороны, – неуверенно заявила она, очевидно, очень обиженная и героически стараясь унять слезы. – Неудивительно, что мистер Бэнкрофт не любит его. И я тоже.– И я в данный момент, – признался маркиз. – Пожалуйста, не плачьте.– Я не плачу. Я очень сердита.Куин медленно повернул ее к себе.– Извините, – пробормотал он, сгорая от желания сжать ее в объятиях. – И не думайте, что вы должны уехать. Я снова поговорю с ним – в более спокойном тоне. Обещаю.Он и сам удивился, что дал такое обещание: умолять его светлость на коленях – он не часто прибегал к таким мерам. В действительности Куин не мог вспомнить, чтобы один из них отступал после спора. Но если отец не извинится, Мэдди уедет. А он не хотел этого.– Все равно это смешно. Если мои родители или… или Чарлз увидят меня, все пропало. И особенно я.Куин протянул руку и взял ее за подбородок.– Знаете, время от времени я наслаждаюсь смешной стороной происходящего.Он хотел поцеловать ее. Он хотел прижаться губами к ее губам – хотел почувствовать ее тело прижатым к своему. Их взгляды встретились.– О нет, – прошептала она, – только не это.– Так не надо?– Черт! – Мэдди поднялась на цыпочки и обвила руками его шею. Когда она приникла к нему, Куин наклонился и коснулся губами ее губ. От этого прикосновения по их телам пробежал ток. Он ничего не мог поделать с собой, он целовал ее снова и снова – грубо, скользя руками по ее бедрам и притягивая к себе.– Куин? – позвала герцогиня. – Куин, мне нужно поговорить с тобой.Со сдавленным стоном Мэдди вырвалась из его объятий.– Перестаньте! – резко потребовала она, толкая его в грудь. – Перестаньте!Он смотрел на нее, пораженный своей реакцией и крайне раздосадованный, что им помешали.– Это вы все начали. И никуда не уходите, – приказал Куин, проскальзывая в дверь библиотеки.Мэдди вздохнула и бросилась в одно из кресел.– Я начала это? О, похоже, что так. Черт! – Девушка медленно поднесла руку к губам и провела по ним кончиками пальцев. Всего лишь поцелуй, и он пронзил ее, словно молния, – хуже, чем прежде, и оставил ее с примитивным, жарким томлением по нему.Несколько минут спустя мрачный Куин вернулся в комнату, и ее сердце застучало вновь, на этот раз от страха.– Я должна уехать, да? – И герцог наверняка позаботится, чтобы она не могла вернуться обратно в Лэнгли. Что полностью лишало ее выбора. – Так?– Нет, не должны. – Куин откашлялся. – К несчастью, однако, возникло неожиданное осложнение.Мэдди достаточно овладела собой, чтобы поднять бровь.– Только одно?– Да, его светлость запретил моей матери помогать вам. В качестве компромисса вам дозволено остаться здесь. Пока не будут закончены приготовления, чтобы отправить вас обратно в Лэнгли. А сегодня она будет сопровождать нас в оперу, так как дала слово. Моя семья очень чтит свои обязательства.– Я заметила. – Мэдди подумала о том, что случится между ними, если ей позволят остаться. – Итак, все кончено.– Нет, это не так. Сегодня вам предстоит пройти долгий путь к исправлению нанесенного вам оскорбления. И у меня есть кое-какие идеи.– Позвольте мне вернуться в Лэнгли, милорд. Вы сделали больше, чем я могла надеяться.Он тряхнул головой.– Зовите меня Куин.– Не хочу.– Почему? Мы ведь уже дважды целовались.Мэдди не могла ему сказать, что тогда это означало бы, что между ними существует какая-то связь, что ей крайне трудно сохранять расстояние между ними и что за последние несколько недель она начала относиться к нему с большей, чем хотела, симпатией.Маркиз рассмеялся.– Называйте меня Куин, – повторил он.Мэдди глубоко вздохнула.– Позвольте мне уехать, Куин.– Нет.Она не знала, почему Уэрфилд возражает, ведь он был почти помолвлен. И все же на короткий, кружащий голову момент Мэдди испытала облегчение от того, что он настаивает на выбранном жестком курсе.– Теперь, если позволите, мне нужно переодеться.Мэдди взмахнула ресницами, неохотно расставаясь со своими мечтами.– Зачем?Куин состроил гримасу, отходя к двери.– Сегодня днем я кое с кем встречаюсь.При виде его сконфуженного лица Мэдди немедленно поняла, о ком шла речь.– Да, конечно. Леди Стоуксли приезжает сегодня в Лондон. – Остатки ее фантазий со всплеском упали в очень глубокую грязную лужу.– Да. – Он помедлил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35