У меня кое-что другое на уме.– Кое-что другое? Что именно? – с подозрением спросила Мэдди.– В действительности я уже несколько дней обдумываю это. – Малькольм взглянул на племянника. – Если бы ты и остальные титулованные Бэнкрофты вновь ввели Мэдди в светское общество, это могло бы…– Нет! – выкрикнула Мэдди, побледнев.– …это могло бы исправить вред, нанесенный ее репутации, и помогло бы ей найти мужа, – решительно продолжил Малькольм. Он снова посмотрел на нее: – И твоя жизнь вернулась бы на те же рельсы, что и до скандала, дорогая.– Ничего подобного! – воскликнула она. – Я ни за что не вернусь в Лондон. А уж с ним тем более!Куин кисло улыбнулся. Очевидно, он нарушил перемирие.– Недолго я вам нравился.– Так ты согласен, Куинлан? Твое дурное поведение можно обратить во благо.– Это мое поведение было дурным, черт побери! – горячо возразила Мэдди. – Пожалуйста, не пытайтесь решать мои проблемы. Позвольте мне спокойно уехать.Куин нахмурился. Его светлость будет вне себя от гнева, но Малькольм прав. Что бы ни подумала Мэдди, и какое бы безумие ни охватило его в саду – точнее, с того момента, как он ее увидел, – он считал себя человеком чести.– Я согласен.Мэдди повернулась к нему.– Это не ваше решение.Он приподнял бровь.– Полагаю, что мое.Мэдди топнула ногой.– Это абсурд! Я уезжаю!Куин подошел к ней и поднял ее багаж, прежде чем она успела сделать это сама.– Да, вы уезжаете. Я должен сообщить об этом отцу. Нам нужно срочно отправиться в замок Хайбэрроу. – Он повернулся к дяде, и вего голове уже складывался план действий. И при этом он испытывал удивительный подъем. Очевидно, они с Мэдди Уиллитс еще не покончили друг с другом, – Я сегодня же увижусь с Джоном Рамзи и оставлю его отвечать за проведение ирригационных работ. Сев заканчивается сегодня.Мэдди попыталась вырвать у него из рук свои чемоданы, но он легко уклонился.– Немедленно отдайте мне мои чемоданы! – закричала она.– Мэдди, послушай Куинлана. Это ради твоего же блага.– Вы всегда решаете свои проблемы, убегая? – поддразнил ее Куин. – Не думал, что вы такая трусиха.– Я трусиха?!Малькольм поднес руку ко лбу и откинулся в кресле. Увидев это, Куин бросил чемоданы и подбежал к креслу.– Дядя!Мэдди оттолкнула его и опустилась на колени перед своим хозяином.– Извините, – пробормотала она, положив руки ему на колени и заботливо глядя в лицо Малькольма. – Все в порядке, просто глубоко вздохните.– Перестаньте пререкаться. Пожалуйста, – пробормотал Малькольм, потирая висок.– Мы уже перестали. Ш-ш-ш. Вы не должны волноваться.Мэдди опустила голову, а Малькольм поймал взгляд Куина и подмигнул ему. Куин широко раскрыл глаза, изумленный хитростью старика, затем наклонился и взял Мэдди за плечи.– Мы сделаем так, как он говорит, – прошептал он. – Все будет хорошо.Дядя взял девушку за подбородок, так что она должна была взглянуть на него.– Обещай, дорогая. Поступай так, как скажут Куин и его семья, пока ты не будешь вновь представлена в «Олмаксе». Если они примут тебя там, у тебя больше не будет никаких проблем в Лондоне.– Мистер Бэнкрофт, – умоляющим голосом произнесла она, и ее серые глаза наполнились слезами.– После этого, если ты по-прежнему не захочешь оставаться со своей семьей и друзьями, ты всегда сможешь вернуться в Лэнгли.Она посмотрела через плечо на Куина. Пытаясь не обращать внимания на странную смесь надежды и сострадания, которые она разбудила в нем, Куин торжественно кивнул.– Я буду рад возможности оправдаться. И помочь вам, насколько это в моих силах.Мэдди закрыла глаза.– Хорошо, значит, до встречи в «Олмаксе».
– Не понимаю, как вы могли нанять первого встречного из Хартгроува и ожидать, что он сможет достойно ухаживать за вашим дядей, – резко проговорила Мэдди.– Я не нанимал первого встречного. И Малькольм, и ваш сквайр единодушно поддержали его кандидатуру.– Джон Рамзи – не мой сквайр. И меня не интересует, кто рекомендовал этого человека. Заботиться о мистере Бэнкрофте – мой долг.Мэдди сидела в карете, всячески пытаясь не замечать живописных окрестностей за окном и красивого рассерженного молодого человека, сидящего напротив нее. Если бы не Малькольм, она ни за что бы не сдалась и ни в коем случае не согласилась бы путешествовать в замок Хайбэрроу наедине с ним. Да, наедине, если не считать второго экипажа, везущего их багаж, двух кучеров, его камердинера и двух лакеев.Куин снова назвал ее трусихой, а затем бросил ей в лицо ее собственные аргументы, когда она запротестовала. Если ее репутация уже погублена, какая разница, как она едет в Хайбэрроу? Однако теперь, три дня спустя, она могла ответить, что это имело большое значение, потому что не могла перестать думать о глупом поцелуе, опалившем не только ее тело, но и душу.– Мисс Уиллитс, в тысячный раз повторяю, что дядя Малькольм не пропадет без вас. Он сам это сказал. Пожалуйста, оставьте все как есть. Нытье по этому поводу не заставит меня повернуть экипаж и отвезти вас назад, иначе, поверьте мне, я уже давно сделал бы это.Мэдди сложила руки на груди.– Я не ною.Куин взглянул в окно – уже в четвертый раз за последние десять минут, затем снова посмотрел на нее.– Знаете, если бы я не опасался последствий, я бы сказал, что мне гораздо больше нравится, когда вы соглашаетесь.Мэдди фыркнула:– Не сомневаюсь в этом. Я удивлена, как вы вообще заметили что-то необычное.– Самое необычное здесь – это, пожалуй, вы.Он действовал так последние три дня – делая ей случайные комплименты, которые легко можно было принять за оскорбления. Он больше не пытался поцеловать ее и вообще ясно давал понять, что он делал то, что считал своим долгом, чтобы компенсировать досадную ошибку. Она старалась видеть все в том же свете, но рассматривать объятие и ее реакцию на него как ошибку, минутное помешательство не удавалось.Когда он в следующий раз выглянул в окно кареты, волнение охватило его. Куинлан откашлялся.– Выгляните в окно.Вздохнув, чтобы успокоить дыхание, Мэдди наклонилась вперед. И тут же поняла, почему замок Хайбэрроу всегда именовали полным титулом. Она выросла в Халверстон-Холле, но он ничуть не походил на то, что предстало перед ее глазами. В голубое небо поднимались серые шпили огромного дворца, раскинувшегося в центре обширной лужайки. Березовые и дубовые деревья окаймляли пространство с трех сторон, а за ним лежало спокойное, как зеркало, озеро.– Это… очень мило, – произнесла она, стараясь побороть неожиданную робость.Маркиз засмеялся.– Постарайтесь, чтобы это не услышал его светлость. Он не оценит, что четырехсоттридцативосьмилетний символ саксонской стойкости и доблести назвали «милым».– О, понятно, – рассеянно ответила Мэдди, не отрывая взгляда от серого камня замка Хайбэрроу. Он был великолепен, его архитектура предполагала, что он должен быть неотразимым, подавляющим и устрашающим. Но она не собиралась подпадать под его влияние. – Мистер Бэнкрофт много рассказывал мне о герцоге.Куин искоса взглянул на нее.– Прекрасно.Еще минут двадцать карета ехала по лесистой лужайке, вверх по пологому склону, затем по мосту крепостного вала к подъездной дорожке, ведущей к замку Хайбэрроу.Хотя Мэдди раньше не видела его обеспокоенным, ей показалось, что Куинлан нервничает. Но сейчас это была не его вина. Она достаточно слышала о герцоге Хайбэрроу, чтобы понимать, что он вряд ли благосклонно воспримет весть о ее приезде. Девушка абсолютно не беспокоилась по поводу маркиза. Она ведь пыталась уехать, но он с мистером Бэнкрофтом настояли на том, чтобы она осталась. Все дело было не в ее, а в их упрямстве.Карета остановилась. Какое-то мгновение Куинлан сидел, глядя на девушку.– Я не буду просить, чтобы вы вели себя должным образом, потому что знаю, что тогда вы поступите наоборот, даже если от этого будет зависеть ваша жизнь, – сказал он.– Я поступлю так, как следует, чтобы сохранить свою жизнь, – возразила Мэдди. – Я не идиотка, но это к делу не относится.– Это касается вашей чести. Разве это не одно и то же?– Когда-то я тоже так думала, – ответила она.Задвижка отодвинулась, и безупречно одетый слуга открыл дверь кареты.– Добро пожаловать, лорд Уэрфилд, – произнес он, кланяясь.– Спасибо. – Маркиз жестом указал, чтобы Мэдди вышла первой.Слуга, с любопытством глядя на нее, помог ей спуститься на землю, затем повернулся к Куинлану, но тот вышел сам. Мэдди подняла глаза. Огромное жилище с бесконечными рядами окон, надменно смотрящих на поросшее пышной зеленью графство Суффолк, выглядело вблизи еще величественнее.– Его светлость дома?– Да, милорд. Герцог и герцогиня пьют чай в южной гостиной.– Отлично.Дворецкий стоял, держа входную дверь открытой, также уважительно приветствуя маркиза. Куинлан передал ему шаль Мэдди и свою шляпу с перчатками, взял ее под локоть и повел вдоль длинного холла с высоким сводчатым потолком. Одна стена сверху донизу была увешана портретами, изображавшими мужчин и женщин, как одетых по последней моде, так и закованных в латы саксонских вождей со свирепыми глазами.В то время как Лэнгли был открытым и теплым, Хайбэрроу, казалось, специально был устроен так, чтобы Мэдди ощутила большее волнение, чем когда-либо. Слуги появлялись и исчезали через многочисленные двери молча, за исключением тихо произнесенных в сторону лорда Уэрфилда слов: «Добрый день, милорд».В конце холла маркиз остановился. Он отпустил локоть Мэдди и спросил:– Мне лучше сначала все объяснить вам или же вы сразу войдете со мной в клетку со львами?– Вы спрашиваете это ради меня или же ради самого себя? – холодно осведомилась она, несколько успокоенная его напряженным состоянием.Куин неопределенно хмыкнул:– Подозреваю, что вы станцуете на моей могиле. – Он постучал в дверь.Она пожала плечами:– Если я когда-нибудь посещу ее.– Входите, – раздался нежный женский голос.Если у Мэдди и были сомнения относительно портрета старшего брата, нарисованного мистером Бэнкрофтом, они исчезли, как только маркиз ввел ее в южную гостиную. Герцог Хайбэрроу сидел у окна, полуденное солнце серебрило седину в его темных волосах. Холодные карие глаза под прямыми черными бровями оторвались от «Лондон таймс», остановились на сыне и мгновением позже переместились на нее.Мэдди неожиданно остро осознала дешевую ткань своего платья для путешествий и трижды переделанную желтую шляпку на голове. Но у нее не было желания позволить им это заметить. Слегка вздернув подбородок, она остановилась рядом с Куинланом, обводя глазами комнату. Каждый предмет из серебра, от подсвечников до ложки, лежащей на чайном подносе, сиял ярче, чем звезды. Ни на чем не было ни пылинки, тем более на почти зеркальной поверхности полированной мебели красного дерева.– Ты так скоро вернулся? – проворчал холодный низкий голос. Глаза Мэдди вернулись к герцогу.– Рад снова видеть тебя, отец, – ответил Куинлан таким же холодным тоном, Мэдди с любопытством взглянула на него, потому что ни разу не слышала, чтобы он говорил как… титулованная особа.– Добро пожаловать домой, Куин, – сказала маленькая женщина, поднимаясь с одного из кресел возле камина, чтобы взять маркиза за руку. Он улыбнулся и поцеловал ее в щеку.Серебристо-светлые волосы были завиты на макушке, а ее изящная фигурка задрапирована в прекрасное зеленое с белым муслиновое платье. Глаза герцогини были того же нефритового цвета, что и у сына, хотя в них поубавилось теплоты, когда она взглянула на Мэдди.– И кто же это с вами? – спросила она, и в ее голосе прозвучало лишь легкое удивление.– Позвольте мне представить вам мисс Уиллитс. Мэдди, герцог и герцогиня Хайбэрроу.– Ваша светлость, – сказала Мэдди, приседая и наклоняя голову и остро ощущая, как далеко сейчас до Сомерсета, ее друзей и знакомых. Она взглянула на Куинлана. Он мог бы стать ее союзником здесь, но вряд ли на него можно положиться. Вернее, она не позволит себе опереться на него. Одна, опять одна.– Откуда она? – Герцог остался сидеть и был далек от того, чтобы подняться на ноги и поприветствовать ее или сына. Вместо этого он скрестил вытянутые ноги и перевернул страницу газеты.– Из Лэнгли. – Куинлан улыбнулся ей, его глаза предупреждали, что она должна держать себя в рамках. – Она была компаньонкой дяди Малькольма.– Я и есть компаньонка мистера Бэнкрофта, – вежливо поправила его Мэдди, пытаясь не смотреть в сторону герцога, поразившего ее своей грубостью. Но, в конце концов, как ни странна была эта мысль, Куин просто мог чувствовать себя смущенным. Она оправдала его за недостаточностью улик, ради мистера Бэнкрофта. Она дала слово перенести всю эту глупость, и она сдержит его – если остальные блестящие Бэнкрофты будут придерживаться того же.Герцог взялся за газету и возобновил чтение.– Шлюха Малькольма, ты имеешь в виду?Мэдди покраснела, а маркиз сделал резкое движение.– Нет, его компаньонка, – ровным голосом поправила Мэдди, прежде чем это сделал Куин. – И он чувствует себя гораздо лучше. Доктор даже сказал, что не верит, что паралич будет пожизненным. Благодарю вас за вашу заботу.Удивленное выражение на лице герцогини стало еще заметнее, а «Лондон таймс» был быстро сложен и брошен на пол.– Вы дерзкая особа, не так ли?Герцог встал. Куинлан был выше отца, но Льюис Бэнкрофт мощнее своего худощавого сына. Мэдди подвинулась поближе к маркизу.– Что она здесь делает, Куинлан?Маркиз на мгновение заколебался, очевидно, подбирая слова.– Она старшая дочь виконта Халверстоуна. Вы, может быть, помните…– Вы – та самая, кого отверг Чарлз Данфри, когда обнаружил вас оскорбительно общающейся с одним из его друзей. – Хайбэрроу рассмеялся. – И теперь вы устроились у бедного инвалида Малькольма. – Он взглянул на Куинлана. – Или собираетесь запустить когти в моего сына?– Отец! – резко произнес Куин.Именно к такому отношению со стороны знати Мэдди и привыкла. И все же осознание этого заставило ее почувствовать себя более раскованно и получить подтверждение тому, что некоторые из ее воспоминаний и предположений оказались справедливыми. Она начала закипать.– Нет, ваша светлость.– На самом деле виновник всего – я, – сообщил Куин. – Я не имел представления, кем была мисс Уиллитс, и я… – Он снова посмотрел на девушку. – Я неправильно повел себя с ней. Малькольм предложил мне поправить дважды нанесенную ей обиду, привезя сюда.– Она не носит под сердцем твоего отпрыска? Боже правый, Куинлан! Острая на язык шлюха, и всего три месяца до твоей свадьбы с Элоизой.– Лорд Уэрфилд поцеловал меня, – резко произнесла Мэдди. – И это все. Я не хотела приезжать сюда. Эта идея принадлежала ему и мистеру Бэнкрофту. Мне лучше всего поскорее покинуть этот дом.– Хорошо.– Неизлечимый сноб, – пробормотала Мэдди и подобрала свои юбки. – Всего хорошего, ваша светлость. – Даже не взглянув на маркиза, она повернулась, вышла из комнаты и направилась обратно вдоль длинного холла.Куин вышел вслед за ней, схватил за руку и повернул к себе лицом.– Ради Бога, дайте мне минуту, чтобы все объяснить, – прошептал он.– Через несколько минут я буду вынуждена вызвать вашего отца на дуэль и застрелить его, – прошипела Мэдди в ответ. – Он гораздо хуже вас.Его губы дрогнули. Куин кивнул, его теплые пальцы все еще крепко держали ее за руку.– Это так, но я же обещал. Дайте мне еще хотя бы минуту, Мэдди.Она подняла указательный палец, вырывая у него другую руку.– Только одну.Куин сделал глубокий вдох и ввел ее обратно в гостиную. Герцог уже сидел на своем прежнем месте. Герцогиня же, наоборот, стояла у двери и наблюдала, как они приближаются.– Отец, – снова начал маркиз, – я дурно поступил по отношению к мисс Уиллитс. Она хорошо воспитанная девушка, ложно обвиненная в дурном поведении. Я чувствовал, что должен все исправить. Дядя Малькольм подумал, что с помощью нашей семьи она может быть вновь представлена в свете. Я согласился с ним.– О! Ты согласился.– Да. И она останется здесь до тех пор, пока все мы сможем отправиться в Лондон. Я не могу отвезти ее в Уэрфилд, этим шагом я лишь довершил бы нанесенное ей оскорбление, поэтому она останется здесь как наша гостья.Герцог снова поднялся с кресла.– Знаешь, я мог бы ожидать подобной чепухи от Рейфела, но до сегодняшнего утра я не знал, что ты – идиот. Заплати ей и отошли обратно. – Хайбэрроу прошел вперед, остановившись в нескольких футах от Мэдди, так что ей пришлось взглянуть на него. – Во сколько нам это обойдется, мисс Уиллитс? В десять фунтов? В сто? Назовите сумму, которая остановит вас оттого, чтобы молоть языком о неблагоразумии моего сына, и уезжайте.Мэдди взглянула на часы на камине. Пятьдесят восемь секунд, пятьдесят девять, минута закончилась. Она сдержала свое слово.– Ваша светлость, – начала она, и голос ее дрожал от гнева, – если я захочу дать волю сплетням о недостойном поведении вашего сына, всего вашего состояния до последнего пенни будет недостаточно, чтобы заставить меня замолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Не понимаю, как вы могли нанять первого встречного из Хартгроува и ожидать, что он сможет достойно ухаживать за вашим дядей, – резко проговорила Мэдди.– Я не нанимал первого встречного. И Малькольм, и ваш сквайр единодушно поддержали его кандидатуру.– Джон Рамзи – не мой сквайр. И меня не интересует, кто рекомендовал этого человека. Заботиться о мистере Бэнкрофте – мой долг.Мэдди сидела в карете, всячески пытаясь не замечать живописных окрестностей за окном и красивого рассерженного молодого человека, сидящего напротив нее. Если бы не Малькольм, она ни за что бы не сдалась и ни в коем случае не согласилась бы путешествовать в замок Хайбэрроу наедине с ним. Да, наедине, если не считать второго экипажа, везущего их багаж, двух кучеров, его камердинера и двух лакеев.Куин снова назвал ее трусихой, а затем бросил ей в лицо ее собственные аргументы, когда она запротестовала. Если ее репутация уже погублена, какая разница, как она едет в Хайбэрроу? Однако теперь, три дня спустя, она могла ответить, что это имело большое значение, потому что не могла перестать думать о глупом поцелуе, опалившем не только ее тело, но и душу.– Мисс Уиллитс, в тысячный раз повторяю, что дядя Малькольм не пропадет без вас. Он сам это сказал. Пожалуйста, оставьте все как есть. Нытье по этому поводу не заставит меня повернуть экипаж и отвезти вас назад, иначе, поверьте мне, я уже давно сделал бы это.Мэдди сложила руки на груди.– Я не ною.Куин взглянул в окно – уже в четвертый раз за последние десять минут, затем снова посмотрел на нее.– Знаете, если бы я не опасался последствий, я бы сказал, что мне гораздо больше нравится, когда вы соглашаетесь.Мэдди фыркнула:– Не сомневаюсь в этом. Я удивлена, как вы вообще заметили что-то необычное.– Самое необычное здесь – это, пожалуй, вы.Он действовал так последние три дня – делая ей случайные комплименты, которые легко можно было принять за оскорбления. Он больше не пытался поцеловать ее и вообще ясно давал понять, что он делал то, что считал своим долгом, чтобы компенсировать досадную ошибку. Она старалась видеть все в том же свете, но рассматривать объятие и ее реакцию на него как ошибку, минутное помешательство не удавалось.Когда он в следующий раз выглянул в окно кареты, волнение охватило его. Куинлан откашлялся.– Выгляните в окно.Вздохнув, чтобы успокоить дыхание, Мэдди наклонилась вперед. И тут же поняла, почему замок Хайбэрроу всегда именовали полным титулом. Она выросла в Халверстон-Холле, но он ничуть не походил на то, что предстало перед ее глазами. В голубое небо поднимались серые шпили огромного дворца, раскинувшегося в центре обширной лужайки. Березовые и дубовые деревья окаймляли пространство с трех сторон, а за ним лежало спокойное, как зеркало, озеро.– Это… очень мило, – произнесла она, стараясь побороть неожиданную робость.Маркиз засмеялся.– Постарайтесь, чтобы это не услышал его светлость. Он не оценит, что четырехсоттридцативосьмилетний символ саксонской стойкости и доблести назвали «милым».– О, понятно, – рассеянно ответила Мэдди, не отрывая взгляда от серого камня замка Хайбэрроу. Он был великолепен, его архитектура предполагала, что он должен быть неотразимым, подавляющим и устрашающим. Но она не собиралась подпадать под его влияние. – Мистер Бэнкрофт много рассказывал мне о герцоге.Куин искоса взглянул на нее.– Прекрасно.Еще минут двадцать карета ехала по лесистой лужайке, вверх по пологому склону, затем по мосту крепостного вала к подъездной дорожке, ведущей к замку Хайбэрроу.Хотя Мэдди раньше не видела его обеспокоенным, ей показалось, что Куинлан нервничает. Но сейчас это была не его вина. Она достаточно слышала о герцоге Хайбэрроу, чтобы понимать, что он вряд ли благосклонно воспримет весть о ее приезде. Девушка абсолютно не беспокоилась по поводу маркиза. Она ведь пыталась уехать, но он с мистером Бэнкрофтом настояли на том, чтобы она осталась. Все дело было не в ее, а в их упрямстве.Карета остановилась. Какое-то мгновение Куинлан сидел, глядя на девушку.– Я не буду просить, чтобы вы вели себя должным образом, потому что знаю, что тогда вы поступите наоборот, даже если от этого будет зависеть ваша жизнь, – сказал он.– Я поступлю так, как следует, чтобы сохранить свою жизнь, – возразила Мэдди. – Я не идиотка, но это к делу не относится.– Это касается вашей чести. Разве это не одно и то же?– Когда-то я тоже так думала, – ответила она.Задвижка отодвинулась, и безупречно одетый слуга открыл дверь кареты.– Добро пожаловать, лорд Уэрфилд, – произнес он, кланяясь.– Спасибо. – Маркиз жестом указал, чтобы Мэдди вышла первой.Слуга, с любопытством глядя на нее, помог ей спуститься на землю, затем повернулся к Куинлану, но тот вышел сам. Мэдди подняла глаза. Огромное жилище с бесконечными рядами окон, надменно смотрящих на поросшее пышной зеленью графство Суффолк, выглядело вблизи еще величественнее.– Его светлость дома?– Да, милорд. Герцог и герцогиня пьют чай в южной гостиной.– Отлично.Дворецкий стоял, держа входную дверь открытой, также уважительно приветствуя маркиза. Куинлан передал ему шаль Мэдди и свою шляпу с перчатками, взял ее под локоть и повел вдоль длинного холла с высоким сводчатым потолком. Одна стена сверху донизу была увешана портретами, изображавшими мужчин и женщин, как одетых по последней моде, так и закованных в латы саксонских вождей со свирепыми глазами.В то время как Лэнгли был открытым и теплым, Хайбэрроу, казалось, специально был устроен так, чтобы Мэдди ощутила большее волнение, чем когда-либо. Слуги появлялись и исчезали через многочисленные двери молча, за исключением тихо произнесенных в сторону лорда Уэрфилда слов: «Добрый день, милорд».В конце холла маркиз остановился. Он отпустил локоть Мэдди и спросил:– Мне лучше сначала все объяснить вам или же вы сразу войдете со мной в клетку со львами?– Вы спрашиваете это ради меня или же ради самого себя? – холодно осведомилась она, несколько успокоенная его напряженным состоянием.Куин неопределенно хмыкнул:– Подозреваю, что вы станцуете на моей могиле. – Он постучал в дверь.Она пожала плечами:– Если я когда-нибудь посещу ее.– Входите, – раздался нежный женский голос.Если у Мэдди и были сомнения относительно портрета старшего брата, нарисованного мистером Бэнкрофтом, они исчезли, как только маркиз ввел ее в южную гостиную. Герцог Хайбэрроу сидел у окна, полуденное солнце серебрило седину в его темных волосах. Холодные карие глаза под прямыми черными бровями оторвались от «Лондон таймс», остановились на сыне и мгновением позже переместились на нее.Мэдди неожиданно остро осознала дешевую ткань своего платья для путешествий и трижды переделанную желтую шляпку на голове. Но у нее не было желания позволить им это заметить. Слегка вздернув подбородок, она остановилась рядом с Куинланом, обводя глазами комнату. Каждый предмет из серебра, от подсвечников до ложки, лежащей на чайном подносе, сиял ярче, чем звезды. Ни на чем не было ни пылинки, тем более на почти зеркальной поверхности полированной мебели красного дерева.– Ты так скоро вернулся? – проворчал холодный низкий голос. Глаза Мэдди вернулись к герцогу.– Рад снова видеть тебя, отец, – ответил Куинлан таким же холодным тоном, Мэдди с любопытством взглянула на него, потому что ни разу не слышала, чтобы он говорил как… титулованная особа.– Добро пожаловать домой, Куин, – сказала маленькая женщина, поднимаясь с одного из кресел возле камина, чтобы взять маркиза за руку. Он улыбнулся и поцеловал ее в щеку.Серебристо-светлые волосы были завиты на макушке, а ее изящная фигурка задрапирована в прекрасное зеленое с белым муслиновое платье. Глаза герцогини были того же нефритового цвета, что и у сына, хотя в них поубавилось теплоты, когда она взглянула на Мэдди.– И кто же это с вами? – спросила она, и в ее голосе прозвучало лишь легкое удивление.– Позвольте мне представить вам мисс Уиллитс. Мэдди, герцог и герцогиня Хайбэрроу.– Ваша светлость, – сказала Мэдди, приседая и наклоняя голову и остро ощущая, как далеко сейчас до Сомерсета, ее друзей и знакомых. Она взглянула на Куинлана. Он мог бы стать ее союзником здесь, но вряд ли на него можно положиться. Вернее, она не позволит себе опереться на него. Одна, опять одна.– Откуда она? – Герцог остался сидеть и был далек от того, чтобы подняться на ноги и поприветствовать ее или сына. Вместо этого он скрестил вытянутые ноги и перевернул страницу газеты.– Из Лэнгли. – Куинлан улыбнулся ей, его глаза предупреждали, что она должна держать себя в рамках. – Она была компаньонкой дяди Малькольма.– Я и есть компаньонка мистера Бэнкрофта, – вежливо поправила его Мэдди, пытаясь не смотреть в сторону герцога, поразившего ее своей грубостью. Но, в конце концов, как ни странна была эта мысль, Куин просто мог чувствовать себя смущенным. Она оправдала его за недостаточностью улик, ради мистера Бэнкрофта. Она дала слово перенести всю эту глупость, и она сдержит его – если остальные блестящие Бэнкрофты будут придерживаться того же.Герцог взялся за газету и возобновил чтение.– Шлюха Малькольма, ты имеешь в виду?Мэдди покраснела, а маркиз сделал резкое движение.– Нет, его компаньонка, – ровным голосом поправила Мэдди, прежде чем это сделал Куин. – И он чувствует себя гораздо лучше. Доктор даже сказал, что не верит, что паралич будет пожизненным. Благодарю вас за вашу заботу.Удивленное выражение на лице герцогини стало еще заметнее, а «Лондон таймс» был быстро сложен и брошен на пол.– Вы дерзкая особа, не так ли?Герцог встал. Куинлан был выше отца, но Льюис Бэнкрофт мощнее своего худощавого сына. Мэдди подвинулась поближе к маркизу.– Что она здесь делает, Куинлан?Маркиз на мгновение заколебался, очевидно, подбирая слова.– Она старшая дочь виконта Халверстоуна. Вы, может быть, помните…– Вы – та самая, кого отверг Чарлз Данфри, когда обнаружил вас оскорбительно общающейся с одним из его друзей. – Хайбэрроу рассмеялся. – И теперь вы устроились у бедного инвалида Малькольма. – Он взглянул на Куинлана. – Или собираетесь запустить когти в моего сына?– Отец! – резко произнес Куин.Именно к такому отношению со стороны знати Мэдди и привыкла. И все же осознание этого заставило ее почувствовать себя более раскованно и получить подтверждение тому, что некоторые из ее воспоминаний и предположений оказались справедливыми. Она начала закипать.– Нет, ваша светлость.– На самом деле виновник всего – я, – сообщил Куин. – Я не имел представления, кем была мисс Уиллитс, и я… – Он снова посмотрел на девушку. – Я неправильно повел себя с ней. Малькольм предложил мне поправить дважды нанесенную ей обиду, привезя сюда.– Она не носит под сердцем твоего отпрыска? Боже правый, Куинлан! Острая на язык шлюха, и всего три месяца до твоей свадьбы с Элоизой.– Лорд Уэрфилд поцеловал меня, – резко произнесла Мэдди. – И это все. Я не хотела приезжать сюда. Эта идея принадлежала ему и мистеру Бэнкрофту. Мне лучше всего поскорее покинуть этот дом.– Хорошо.– Неизлечимый сноб, – пробормотала Мэдди и подобрала свои юбки. – Всего хорошего, ваша светлость. – Даже не взглянув на маркиза, она повернулась, вышла из комнаты и направилась обратно вдоль длинного холла.Куин вышел вслед за ней, схватил за руку и повернул к себе лицом.– Ради Бога, дайте мне минуту, чтобы все объяснить, – прошептал он.– Через несколько минут я буду вынуждена вызвать вашего отца на дуэль и застрелить его, – прошипела Мэдди в ответ. – Он гораздо хуже вас.Его губы дрогнули. Куин кивнул, его теплые пальцы все еще крепко держали ее за руку.– Это так, но я же обещал. Дайте мне еще хотя бы минуту, Мэдди.Она подняла указательный палец, вырывая у него другую руку.– Только одну.Куин сделал глубокий вдох и ввел ее обратно в гостиную. Герцог уже сидел на своем прежнем месте. Герцогиня же, наоборот, стояла у двери и наблюдала, как они приближаются.– Отец, – снова начал маркиз, – я дурно поступил по отношению к мисс Уиллитс. Она хорошо воспитанная девушка, ложно обвиненная в дурном поведении. Я чувствовал, что должен все исправить. Дядя Малькольм подумал, что с помощью нашей семьи она может быть вновь представлена в свете. Я согласился с ним.– О! Ты согласился.– Да. И она останется здесь до тех пор, пока все мы сможем отправиться в Лондон. Я не могу отвезти ее в Уэрфилд, этим шагом я лишь довершил бы нанесенное ей оскорбление, поэтому она останется здесь как наша гостья.Герцог снова поднялся с кресла.– Знаешь, я мог бы ожидать подобной чепухи от Рейфела, но до сегодняшнего утра я не знал, что ты – идиот. Заплати ей и отошли обратно. – Хайбэрроу прошел вперед, остановившись в нескольких футах от Мэдди, так что ей пришлось взглянуть на него. – Во сколько нам это обойдется, мисс Уиллитс? В десять фунтов? В сто? Назовите сумму, которая остановит вас оттого, чтобы молоть языком о неблагоразумии моего сына, и уезжайте.Мэдди взглянула на часы на камине. Пятьдесят восемь секунд, пятьдесят девять, минута закончилась. Она сдержала свое слово.– Ваша светлость, – начала она, и голос ее дрожал от гнева, – если я захочу дать волю сплетням о недостойном поведении вашего сына, всего вашего состояния до последнего пенни будет недостаточно, чтобы заставить меня замолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35