Вскоре к загону прискакали, настегивая лошадей, Джеб и ковбои из лагеря на холме. Они подождали, пока Кейн распахнул большие ворота загона, а затем всадники вклинились в стадо и стали выгонять скот на волю. Беспокойные нервные животные с выпученными от страха глазами, коренастые, низкорослые, коротконогие, суетливо и неуклюже выбегали из загона в надежде обрести свободу.
Но не тут-то было. Их с двух сторон сдерживали ковбои, не позволяя разбегаться пронзительными криками, свистом и пущенными умелой рукой арканами. Вскоре все стадо вытянулось в одну длинную линию и повернуло в восточном направлении.
Ковбои с радостью открыли для себя, что с новой породой скота намного легче управляться, чем с дикими лонгхорнцами. Особенностью шортхорнцев являлось и то, что у них не были так опасно выставлены острые рога, и это давало ковбоям возможность, не опасаясь ранений, вклиниваться в их ряды.
Кейн не хотел спешить. Он выложил за стадо приличную сумму денег и поэтому не желал изнурять животных, стремясь, чтобы они прибыли на ранчо в хорошем состоянии, не заболев и не истощив своих сил в пути.
Теперь Шторм по-настоящему наслаждалась путешествием. Ее тело привыкло к многочасовым переходам верхом, она как будто вросла в седло, не испытывая никаких неудобств. Она болтала со стариком Джебом напропалую. Но большую часть пути рядом с ней скакал Рейф. Его забавные шутки и отменное чувство юмора заставляли Шторм буквально умирать от смеха. Звонкие взрывы ее хохота доставляли удовольствие Кейну, который молча улыбался, глядя на резвящуюся сестру. Что же касается Уэйда, то он день ото дня становился все мрачнее.
Ковбои искоса бросали на него понимающие взгляды и усмехались тайком. Перед путешествием Уэйд велел им держаться подальше от Шторм. И теперь их смешил тот факт, что он ничего не мог сделать с появившимся в их отряде мужчиной, который, как приклеенный, следовал всю дорогу бок о бок с красивой мисс Рёмер.
Распорядок дня оставался прежним. Куки вставал, как только начинали редеть предрассветные сумерки, и можно было заняться разведением костра и приготовлением завтрака. Затем ковбои поднимали скот и пускали его пастись на равнину, к этому времени возвращался ночной дозор – охрана лагеря. Потом, как обычно, все становились у костра и выпивали по кружке горячего кофе, пока Куки не звал их, захватив свою посуду выстраиваться в очередь за завтраком. Завтрак съедали быстро, после чего ковбои окружали в установленном порядке стадо и снова пускались в путь. Дни проходили за днями, не отличаясь каким бы то ни было разнообразием событий, никакие злоключения не затрудняли их постепенного продвижения в восточном направлении – домой. Они уже находились в сутках пути от родного ранчо, когда неожиданно вмешались силы природы и нарушили прежнюю безоблачность их путешествия.
Стояла страшная духота, воздух был совершенно неподвижен, когда крытая повозка с продовольствием и одеялами остановилась, и путники начали готовиться – к ночлегу, устраивая лагерь. Пока Куки торопливо готовил ужин, грязно-черные клубящиеся тучи затянули все небо, которое время от времени вспыхивало молниями.
– Эй, ребята, оседлайте свежих лошадей, – приказал Кейн ковбоям, – похоже, надвигается гроза, и я не знаю, как поведет себя в такой ситуации наше стадо.
Гроза разразилась сразу же, как только люди в спешке закончили свой ужин. Непроглядный мрак окутал землю, небо разрывали зигзаги ослепительных молний. Первый раскат грома был настолько оглушительным, что, казалось, дрожит земля под ногами. Хлынул дождь, и поднялся резкий порывистый ветер. Шортхорнцы вели себя, как и любая другая порода скота в таких условиях. Они начали нервничать, громко, тревожно мыча, и кружить на одном месте. Ковбои отлично знали, что в любую минуту животные могли сорваться с места и броситься бежать, охваченные паническим страхом.
Хотя именно непогода привела стадо в подобное пограничное состояние, однако непосредственным поводом к их безудержному бешеному бегству послужил громкий звук, который издал, чихнув, один из ковбоев. Мужчины, которые уже были наготове и сидели в седлах, немедленно погнались за скотом, пытаясь вытянуть стадо в одну линию; животные направлялись прямо к реке Платт, находившейся менее чем в миле от них.
При таком ливне уровень воды в реке, конечно, сильно подымется, течение станет еще быстрее. Если скот достигнет Платта, его смоет потоком и понесет вниз по течению. Многие животные неизбежно утонут в бурных водах.
Шторм неслась вместе со всеми сквозь мрак, ничего не видя перед собой и умаляя Господа только об одном: чтобы Быоти не споткнулась и не упала. Если такое произойдет, они обе погибнут под острыми копытами обезумевших животных.
Охваченный паникой скот невозможно было повернуть и направить в сторону от реки. Сбившись в одну живую массу, выпучив в страхе глаза, животные бросились в стремительные воды, которые за это время значительно поднялись. Течение сносило их в сторону, сбивало с ног, не давало добраться до противоположного берега. Шторм вместе с другими всадниками с разбега устремилась в бурный поток вслед за животными. Только когда яркие вспышки молнии разрывали непроглядный, окружавший ее мрак, ей на долю секунды удавалось разглядеть происходящее.
Вдруг Бьюти поскользнулась и зафыркала, набрав в нос воды, но умная лошадь тут же снова нащупала твердую почву под ногами, и Шторм, у которой уже сердце ушло в пятки, с облегчением вздохнула. Внезапно ее сердце запрыгало внутри от радости – противоположный берег маячил черным пятном всего в нескольких ярдах впереди нее.
Но в тот момент, когда Шторм уже переводила дыхание, радуясь, что успешно переправилась через реку, огромная стремительная волна, накатив, сбила Быоти с ног, водоворот закружил лошадь вместе с седоком и понес их вниз по течению.
Когда все это произошло, Уэйд находился неподалеку. При вспышке молнии он, к своему ужасу, заметил светловолосую головку Шторм, мелькающую над черной водой. До этого у Уэйда и в мыслях не было, что девушка скачет вместе с ними за обезумевшим стадом. Сознание того, что Шторм угрожает реальная опасность, буквально оглушило его, как удар тяжелого молота по голове. На мгновение он помертвел от ужаса, но тут же схватился за висевшую на луке седла свернутую кольцами веревку и метнул лассо в том направлении, в котором только что видел Шторм.
Но петля упала в воду, никого не заарканив.
Придя в неистовство, забыв себя, Уэйд пару раз что было сил выкрикнул имя Шторм, но не получил никакого ответа. Он сознавал, что даже если бы она и отозвалась на его зов, он вряд ли бы расслышал ее голос. Рев обезумевшего скота, крики и вопли ковбоев заглушали все остальные звуки.
Жеребец Уэйда, Ренегейд, зафыркал и вынес всадника на берег, но Уэйд снова погнал его в воду, направив вниз по течению. Он держался поближе к берегу, в отчаянье пытаясь хоть что-то разглядеть во мраке. Может, кобыле удастся вынести Шторм на берег, говорил он сам себе. Если Шторм знает, как вести себя в такой ситуации, если ее учили этому, если она вцепится руками в хвост лошади, она спасется. Но что будет с девушкой, если какое-нибудь бревно или случайный кусок дерева со всего маха столкнется с ней? – тревожился он.
– О Господи, – промолвил он, когда новая вспышка молнии осветила всю местность, и он увидел стоявшую на берегу кобылу Шторм с раздувавшимися от усталости боками и бессильно повисшей головой. У ее ног лежало ничком неподвижное тело, уткнувшись лицом в траву. Казалось, сердце сейчас выскочит из груди Уэйда, он пришпорил своего выбившегося из сил жеребца, направляя его к берегу.
Уэйд спрыгнул с седла прежде, чем его конь выбрался на сушу. В два прыжка он добежал до распростертой на земле Шторм и, упав рядом с ней на колени, склонился над ней. Перевернув безвольное тело девушки на спину, он убрал волосы с бледного лица, а затем попытался нащупать пульс на ее безжизненном запястье. Пульс прощупывался. Шторм была жива. Ее сердце билось ровно и сильно. Уэйд громко возблагодарил Бога, и при звуке его голоса ресницы Шторм дрогнули и глаза открылись. Она прошептала имя Уэйда, и он схватил ее в свои объятия, припав губами к ее холодным губам. Ее руки вцепились в плечи Уэйда с каким-то невыразимым безнадежным отчаяньем, как будто кто-то отнимал его у нее.
– Я уже думал, что потерял тебя навсегда, – хрипло прошептал он, прерывая поцелуй, а затем, как будто вдруг окаменев, поднял голову и прислушался.
Совсем близко раздавались мужские обеспокоенные голоса, выкликавшие имена Шторм и Уэйда. Уэйд узнал глубокий баритон Кейна и надтреснутый старческий голос Джеба.
– Мы здесь! – что есть силы закричал он и снова уложил Шторм на землю. Через пару секунд к ним по мелководью подбежали Кейн и Джеб.
– С ней все в порядке? – тревожно спросил Кейн, устремляясь к сестре.
– Все отлично, Кейн, – голос Шторм звучал хрипло и приглушенно. Она наглоталась речной воды и была страшно утомлена. – Я только очень устала…
Кейн усадил Шторм на земле и пока он ощупывал тело сестры, проверяя нет ли у той переломов, старый Джеб неловко гладил намокшие волосы Шторм, с которых стекала вода, своими заскорузлыми руками.
– Я не знал, что ты поскакала с нами, Шторм, – произнес он, – иначе я бы глаз с тебя не спускал.
– Никто не знал, что ты, как сумасшедшая, бросилась с нами, мужчинами, в погоню за скотом, – сердито проговорил Кейн. Теперь, когда он успокоился, убедившись, что сестра жива и здорова, он мог позволить себе сердиться и ругаться на нее за ее выходку, чуть не приведшую к гибели. – Почему, черт возьми, ты не осталась вместе с Куки в фургоне?
– Я хотела помочь вам, – воскликнула Шторм, и слезы брызнули из ее глаз. – И я действительно помогала вам, пока поток не сбил с ног Бьюти и не начал сносить нас вниз по течению.
– Мы обсудим все это позже, – сказал Кейн и встал, подняв Шторм на руки. – А сейчас я приказываю тебе переодеться в сухое платье и оставаться в своей палатке, пока дождь не прекратится.
Когда он усадил Шторм верхом на своего жеребца, она увидела, что Джеб взял под уздцы Бьюти и приготовился следовать за ними. Шторм оглянулась вокруг, отыскивая взглядом Уэйда, но того и след простыл. Коротко вздохнув, она склонила голову на плечо Кейна. Внутри у нее все дрожало от поцелуя Уэйда.
Скот, сбитый ковбоями в одно стадо, был очень утомлен безумной гонкой и бессмысленной схваткой с бешеным течением реки. Животные все еще нервничали, потому что гроза продолжалась, но у них уже не было сил для нового панического бегства.
Все участники экспедиции были очень рады, увидев, что Куки удалось переправиться вместе со своим фургоном через реку и разбить за это время новый лагерь. А самое главное, у него был готов котелок горячего кофе. Таким образом, им не надо было вновь переходить реку, форсируя ее стремительный грязный поток. Но самое чудесное во всех этих обстоятельствах было то, что запасные лошади сами последовали за фургоном и тоже переправились на другой берег.
Вскоре была установлена палатка Шторм, и внутри нее Джеб повесил зажженный фонарь. Кейн помог Шторм спрыгнуть на землю и сказал:
– Мы с Рейфом отправимся сейчас к стаду, чтобы посмотреть, есть ли у нас потери. Ведь переправа далась животным очень нелегко. Уэйд уже там, он проверяет состояние скота и считает их поголовье.
Так вот, значит, куда он ускакал, думала Шторм, поднимая полог своей палатки и забираясь внутрь. К тому времени, когда она стащила с себя промокшую до нитки одежду и надела сухое нижнее белье, ливень прекратился, перейдя в морось, раскаты грома, прогремев несколько раз где-то в отдалении, наконец совершенно стихли. Уже сквозь полудрему она услышала голос Кейна, сообщавшего Куки, что двух шортхорнцев, по-видимому, унесло потоком, а одного затоптали свои же сородичи.
– Ты можешь разделать его, – сказал брат. – Жаркое на завтрак, что может быть вкуснее!
Глава 6
Аромат жареного мяса разбудил Шторм на следующее утро. Она попробовала повернуться на спину и застонала от боли. У нее было такое чувство, будто ее руки вывихнуты в суставах, кроме того, казалось, что у нее разламывается каждая косточка.
Шторм вспомнила, как буквально висела на хвосте Бьюти, когда их сносило вниз по реке, и она содрогнулась при этом воспоминании. Она была в тот момент, как никогда, близка к гибели. Неожиданно Шторм улыбнулась: как испугался Уэйд, найдя ее полуживой на берегу у кромки воды! Она вспомнила его поцелуй, и ее обдало жаркой волной. Этот поцелуй сказал ей о многом, она поняла, что он любит ее.
– Подымайся, Шторми, – окликнул ее старый Джеб, подойдя к палатке и врываясь в ее грезы об Уэйде, – Куки уже раскладывает жаркое по тарелкам. Давай-ка выходи поскорее, иначе эти обжоры все съедят.
Шторм улыбнулась. В палатке было совсем темно и, сев на постели, она потянулась к одежде, которую вчера разложила для просушки.
Когда Шторм вылезла из своего укрытия, ковбои уже позавтракали и погнали скот дальше. Уэйд только что получил свою порцию мяса с картошкой, а Кейн с Рейфом ждали очереди с пустыми тарелками в руках. Когда она встала за Кейном и Рейфом, Уэйд молча уселся с тарелкой на большой камень и принялся за еду. Она ожидала, что он хотя бы улыбнется ей, скажет хоть одно словечко. Но он всего лишь холодно кивнул, почти не глядя на нее, и начал сосредоточенно резать кусок мяса.
Приподнятого настроения Шторм как не бывало. Неужели поцелуй Уэйда этой ночью и его забота о ней пригрезились ей? Были всего лишь видением, галлюцинацией утомленного разума? Может быть, она получила этой ночью в реке сильный ушиб головы?
Нет. Шторм решительно покачала головой. Поцелуй был самым что ни на есть настоящим. И отнюдь не братским.
Когда Кейн и Рейф поинтересовались ее здоровьем, она ответила, что чувствует себя превосходно, и ей даже удалось широко и весело улыбнуться в подтверждение своих слов. Не могла же она признаться во всеуслышание, что опять поддалась сладкой мечте, и эта мечта ее, в который уже раз, обманула! Слезы закипели на ее глазах. Если Уэйд Мэгэллен осмелится поцеловать ее хотя бы еще один раз в жизни, она залепит ему такую оплеуху!..
И хотя ей меньше всего хотелось сейчас это делать, Шторм начала оживленно болтать с Кейном и Рейфом, как будто у нее в жизни не было ни забот, ни хлопот.
Что касается Рейфа, то его очень забавлял вид Уэйда, сидящего с кислым выражением лица в одиночестве на большом камне и бросающего искоса мрачные взгляды на них каждый раз, когда Шторм заливалась смехом.
Рейф задумчиво посмотрел в свою кружку с кофе, в голове у него начал созревать дьявольский план. Ему было ясно, что Мэгэллен сходит с ума по сестре своего приятеля, но по какой-то причине он ходит вокруг да около, ведя какую-то странную игру с ней.
За эти несколько дней Рейф хорошо узнал Шторм Рёмер, убедился, что эта молодая женщина совершенно не заслуживает подобного обхождения с собой. Рейф съел все до последнего кусочка, допил остаток кофе из кружки и отнес свою пустую посуду в фургон. Пора было осадить этого Мэгэллена, сбить с него спесь, и именно он, Рейф, мог с успехом сделать это.
Еще не село солнце, а новое стадо скота шортхорнской породы уже было доставлено на ранчо Рёмеров. Ковбои прогнали животных мимо усадьбы на пастбище в нескольких милях от территории, где паслись лонгхорнцы. Кейн не хотел допускать смешения пород, и, кроме того, он не знал, как отнесутся строптивые лонгхорнцы к вновь прибывшим животным. Одно агрессивное движение – и лонгхорнцы легко могли вспороть своими длинными острыми рогами брюхо низкорослых шортхорнцев.
Шторм вместе с Уэйдом, Рейфом и своим братом галопом подскакали к конюшне. Когда Хуан подхватил поводья всех четырех лошадей и повел их к деревянному корыту с водою, чтобы напоить усталых животных, Кейн сказал:
– Бери свою седельную сумку, Рейф, и неси ее в дом.
Когда Рейф, подхватив сумку, отошел на несколько шагов, Уэйд с угрюмым выражением лица произнес:
– Ты что же это, собираешься пустить его на ночь в дом?
– Конечно, а в чем дело? – Кейн с удивлением взглянул на приятеля. – Я нанял его себе в помощники на несколько месяцев, но он – не батрак. Я не могу отправить его ночевать в барак, где спят скотники.
– Думаю, что ты поступаешь очень опрометчиво. Ты же знаешь, он положил глаз на Шторм. Он всю дорогу нашептывал ей сладкие речи.
– Кейн озорно усмехнулся:
– Ты так считаешь? – он как будто задумался на мгновенье, но затем решительно покачал головой. – Да нет, Рейф, – честный малый. Если он и увлечен Шторм, то все равно он ничего лишнего не позволит себе по отношению к ней. Кроме того, он будет спать в моей комнате, на той самой койке, на которой обычно спал ты, когда оставался переночевать у меня.
Разговаривая, они взошли на крыльцо и замолчали, так как навстречу им вышла Мария.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Но не тут-то было. Их с двух сторон сдерживали ковбои, не позволяя разбегаться пронзительными криками, свистом и пущенными умелой рукой арканами. Вскоре все стадо вытянулось в одну длинную линию и повернуло в восточном направлении.
Ковбои с радостью открыли для себя, что с новой породой скота намного легче управляться, чем с дикими лонгхорнцами. Особенностью шортхорнцев являлось и то, что у них не были так опасно выставлены острые рога, и это давало ковбоям возможность, не опасаясь ранений, вклиниваться в их ряды.
Кейн не хотел спешить. Он выложил за стадо приличную сумму денег и поэтому не желал изнурять животных, стремясь, чтобы они прибыли на ранчо в хорошем состоянии, не заболев и не истощив своих сил в пути.
Теперь Шторм по-настоящему наслаждалась путешествием. Ее тело привыкло к многочасовым переходам верхом, она как будто вросла в седло, не испытывая никаких неудобств. Она болтала со стариком Джебом напропалую. Но большую часть пути рядом с ней скакал Рейф. Его забавные шутки и отменное чувство юмора заставляли Шторм буквально умирать от смеха. Звонкие взрывы ее хохота доставляли удовольствие Кейну, который молча улыбался, глядя на резвящуюся сестру. Что же касается Уэйда, то он день ото дня становился все мрачнее.
Ковбои искоса бросали на него понимающие взгляды и усмехались тайком. Перед путешествием Уэйд велел им держаться подальше от Шторм. И теперь их смешил тот факт, что он ничего не мог сделать с появившимся в их отряде мужчиной, который, как приклеенный, следовал всю дорогу бок о бок с красивой мисс Рёмер.
Распорядок дня оставался прежним. Куки вставал, как только начинали редеть предрассветные сумерки, и можно было заняться разведением костра и приготовлением завтрака. Затем ковбои поднимали скот и пускали его пастись на равнину, к этому времени возвращался ночной дозор – охрана лагеря. Потом, как обычно, все становились у костра и выпивали по кружке горячего кофе, пока Куки не звал их, захватив свою посуду выстраиваться в очередь за завтраком. Завтрак съедали быстро, после чего ковбои окружали в установленном порядке стадо и снова пускались в путь. Дни проходили за днями, не отличаясь каким бы то ни было разнообразием событий, никакие злоключения не затрудняли их постепенного продвижения в восточном направлении – домой. Они уже находились в сутках пути от родного ранчо, когда неожиданно вмешались силы природы и нарушили прежнюю безоблачность их путешествия.
Стояла страшная духота, воздух был совершенно неподвижен, когда крытая повозка с продовольствием и одеялами остановилась, и путники начали готовиться – к ночлегу, устраивая лагерь. Пока Куки торопливо готовил ужин, грязно-черные клубящиеся тучи затянули все небо, которое время от времени вспыхивало молниями.
– Эй, ребята, оседлайте свежих лошадей, – приказал Кейн ковбоям, – похоже, надвигается гроза, и я не знаю, как поведет себя в такой ситуации наше стадо.
Гроза разразилась сразу же, как только люди в спешке закончили свой ужин. Непроглядный мрак окутал землю, небо разрывали зигзаги ослепительных молний. Первый раскат грома был настолько оглушительным, что, казалось, дрожит земля под ногами. Хлынул дождь, и поднялся резкий порывистый ветер. Шортхорнцы вели себя, как и любая другая порода скота в таких условиях. Они начали нервничать, громко, тревожно мыча, и кружить на одном месте. Ковбои отлично знали, что в любую минуту животные могли сорваться с места и броситься бежать, охваченные паническим страхом.
Хотя именно непогода привела стадо в подобное пограничное состояние, однако непосредственным поводом к их безудержному бешеному бегству послужил громкий звук, который издал, чихнув, один из ковбоев. Мужчины, которые уже были наготове и сидели в седлах, немедленно погнались за скотом, пытаясь вытянуть стадо в одну линию; животные направлялись прямо к реке Платт, находившейся менее чем в миле от них.
При таком ливне уровень воды в реке, конечно, сильно подымется, течение станет еще быстрее. Если скот достигнет Платта, его смоет потоком и понесет вниз по течению. Многие животные неизбежно утонут в бурных водах.
Шторм неслась вместе со всеми сквозь мрак, ничего не видя перед собой и умаляя Господа только об одном: чтобы Быоти не споткнулась и не упала. Если такое произойдет, они обе погибнут под острыми копытами обезумевших животных.
Охваченный паникой скот невозможно было повернуть и направить в сторону от реки. Сбившись в одну живую массу, выпучив в страхе глаза, животные бросились в стремительные воды, которые за это время значительно поднялись. Течение сносило их в сторону, сбивало с ног, не давало добраться до противоположного берега. Шторм вместе с другими всадниками с разбега устремилась в бурный поток вслед за животными. Только когда яркие вспышки молнии разрывали непроглядный, окружавший ее мрак, ей на долю секунды удавалось разглядеть происходящее.
Вдруг Бьюти поскользнулась и зафыркала, набрав в нос воды, но умная лошадь тут же снова нащупала твердую почву под ногами, и Шторм, у которой уже сердце ушло в пятки, с облегчением вздохнула. Внезапно ее сердце запрыгало внутри от радости – противоположный берег маячил черным пятном всего в нескольких ярдах впереди нее.
Но в тот момент, когда Шторм уже переводила дыхание, радуясь, что успешно переправилась через реку, огромная стремительная волна, накатив, сбила Быоти с ног, водоворот закружил лошадь вместе с седоком и понес их вниз по течению.
Когда все это произошло, Уэйд находился неподалеку. При вспышке молнии он, к своему ужасу, заметил светловолосую головку Шторм, мелькающую над черной водой. До этого у Уэйда и в мыслях не было, что девушка скачет вместе с ними за обезумевшим стадом. Сознание того, что Шторм угрожает реальная опасность, буквально оглушило его, как удар тяжелого молота по голове. На мгновение он помертвел от ужаса, но тут же схватился за висевшую на луке седла свернутую кольцами веревку и метнул лассо в том направлении, в котором только что видел Шторм.
Но петля упала в воду, никого не заарканив.
Придя в неистовство, забыв себя, Уэйд пару раз что было сил выкрикнул имя Шторм, но не получил никакого ответа. Он сознавал, что даже если бы она и отозвалась на его зов, он вряд ли бы расслышал ее голос. Рев обезумевшего скота, крики и вопли ковбоев заглушали все остальные звуки.
Жеребец Уэйда, Ренегейд, зафыркал и вынес всадника на берег, но Уэйд снова погнал его в воду, направив вниз по течению. Он держался поближе к берегу, в отчаянье пытаясь хоть что-то разглядеть во мраке. Может, кобыле удастся вынести Шторм на берег, говорил он сам себе. Если Шторм знает, как вести себя в такой ситуации, если ее учили этому, если она вцепится руками в хвост лошади, она спасется. Но что будет с девушкой, если какое-нибудь бревно или случайный кусок дерева со всего маха столкнется с ней? – тревожился он.
– О Господи, – промолвил он, когда новая вспышка молнии осветила всю местность, и он увидел стоявшую на берегу кобылу Шторм с раздувавшимися от усталости боками и бессильно повисшей головой. У ее ног лежало ничком неподвижное тело, уткнувшись лицом в траву. Казалось, сердце сейчас выскочит из груди Уэйда, он пришпорил своего выбившегося из сил жеребца, направляя его к берегу.
Уэйд спрыгнул с седла прежде, чем его конь выбрался на сушу. В два прыжка он добежал до распростертой на земле Шторм и, упав рядом с ней на колени, склонился над ней. Перевернув безвольное тело девушки на спину, он убрал волосы с бледного лица, а затем попытался нащупать пульс на ее безжизненном запястье. Пульс прощупывался. Шторм была жива. Ее сердце билось ровно и сильно. Уэйд громко возблагодарил Бога, и при звуке его голоса ресницы Шторм дрогнули и глаза открылись. Она прошептала имя Уэйда, и он схватил ее в свои объятия, припав губами к ее холодным губам. Ее руки вцепились в плечи Уэйда с каким-то невыразимым безнадежным отчаяньем, как будто кто-то отнимал его у нее.
– Я уже думал, что потерял тебя навсегда, – хрипло прошептал он, прерывая поцелуй, а затем, как будто вдруг окаменев, поднял голову и прислушался.
Совсем близко раздавались мужские обеспокоенные голоса, выкликавшие имена Шторм и Уэйда. Уэйд узнал глубокий баритон Кейна и надтреснутый старческий голос Джеба.
– Мы здесь! – что есть силы закричал он и снова уложил Шторм на землю. Через пару секунд к ним по мелководью подбежали Кейн и Джеб.
– С ней все в порядке? – тревожно спросил Кейн, устремляясь к сестре.
– Все отлично, Кейн, – голос Шторм звучал хрипло и приглушенно. Она наглоталась речной воды и была страшно утомлена. – Я только очень устала…
Кейн усадил Шторм на земле и пока он ощупывал тело сестры, проверяя нет ли у той переломов, старый Джеб неловко гладил намокшие волосы Шторм, с которых стекала вода, своими заскорузлыми руками.
– Я не знал, что ты поскакала с нами, Шторм, – произнес он, – иначе я бы глаз с тебя не спускал.
– Никто не знал, что ты, как сумасшедшая, бросилась с нами, мужчинами, в погоню за скотом, – сердито проговорил Кейн. Теперь, когда он успокоился, убедившись, что сестра жива и здорова, он мог позволить себе сердиться и ругаться на нее за ее выходку, чуть не приведшую к гибели. – Почему, черт возьми, ты не осталась вместе с Куки в фургоне?
– Я хотела помочь вам, – воскликнула Шторм, и слезы брызнули из ее глаз. – И я действительно помогала вам, пока поток не сбил с ног Бьюти и не начал сносить нас вниз по течению.
– Мы обсудим все это позже, – сказал Кейн и встал, подняв Шторм на руки. – А сейчас я приказываю тебе переодеться в сухое платье и оставаться в своей палатке, пока дождь не прекратится.
Когда он усадил Шторм верхом на своего жеребца, она увидела, что Джеб взял под уздцы Бьюти и приготовился следовать за ними. Шторм оглянулась вокруг, отыскивая взглядом Уэйда, но того и след простыл. Коротко вздохнув, она склонила голову на плечо Кейна. Внутри у нее все дрожало от поцелуя Уэйда.
Скот, сбитый ковбоями в одно стадо, был очень утомлен безумной гонкой и бессмысленной схваткой с бешеным течением реки. Животные все еще нервничали, потому что гроза продолжалась, но у них уже не было сил для нового панического бегства.
Все участники экспедиции были очень рады, увидев, что Куки удалось переправиться вместе со своим фургоном через реку и разбить за это время новый лагерь. А самое главное, у него был готов котелок горячего кофе. Таким образом, им не надо было вновь переходить реку, форсируя ее стремительный грязный поток. Но самое чудесное во всех этих обстоятельствах было то, что запасные лошади сами последовали за фургоном и тоже переправились на другой берег.
Вскоре была установлена палатка Шторм, и внутри нее Джеб повесил зажженный фонарь. Кейн помог Шторм спрыгнуть на землю и сказал:
– Мы с Рейфом отправимся сейчас к стаду, чтобы посмотреть, есть ли у нас потери. Ведь переправа далась животным очень нелегко. Уэйд уже там, он проверяет состояние скота и считает их поголовье.
Так вот, значит, куда он ускакал, думала Шторм, поднимая полог своей палатки и забираясь внутрь. К тому времени, когда она стащила с себя промокшую до нитки одежду и надела сухое нижнее белье, ливень прекратился, перейдя в морось, раскаты грома, прогремев несколько раз где-то в отдалении, наконец совершенно стихли. Уже сквозь полудрему она услышала голос Кейна, сообщавшего Куки, что двух шортхорнцев, по-видимому, унесло потоком, а одного затоптали свои же сородичи.
– Ты можешь разделать его, – сказал брат. – Жаркое на завтрак, что может быть вкуснее!
Глава 6
Аромат жареного мяса разбудил Шторм на следующее утро. Она попробовала повернуться на спину и застонала от боли. У нее было такое чувство, будто ее руки вывихнуты в суставах, кроме того, казалось, что у нее разламывается каждая косточка.
Шторм вспомнила, как буквально висела на хвосте Бьюти, когда их сносило вниз по реке, и она содрогнулась при этом воспоминании. Она была в тот момент, как никогда, близка к гибели. Неожиданно Шторм улыбнулась: как испугался Уэйд, найдя ее полуживой на берегу у кромки воды! Она вспомнила его поцелуй, и ее обдало жаркой волной. Этот поцелуй сказал ей о многом, она поняла, что он любит ее.
– Подымайся, Шторми, – окликнул ее старый Джеб, подойдя к палатке и врываясь в ее грезы об Уэйде, – Куки уже раскладывает жаркое по тарелкам. Давай-ка выходи поскорее, иначе эти обжоры все съедят.
Шторм улыбнулась. В палатке было совсем темно и, сев на постели, она потянулась к одежде, которую вчера разложила для просушки.
Когда Шторм вылезла из своего укрытия, ковбои уже позавтракали и погнали скот дальше. Уэйд только что получил свою порцию мяса с картошкой, а Кейн с Рейфом ждали очереди с пустыми тарелками в руках. Когда она встала за Кейном и Рейфом, Уэйд молча уселся с тарелкой на большой камень и принялся за еду. Она ожидала, что он хотя бы улыбнется ей, скажет хоть одно словечко. Но он всего лишь холодно кивнул, почти не глядя на нее, и начал сосредоточенно резать кусок мяса.
Приподнятого настроения Шторм как не бывало. Неужели поцелуй Уэйда этой ночью и его забота о ней пригрезились ей? Были всего лишь видением, галлюцинацией утомленного разума? Может быть, она получила этой ночью в реке сильный ушиб головы?
Нет. Шторм решительно покачала головой. Поцелуй был самым что ни на есть настоящим. И отнюдь не братским.
Когда Кейн и Рейф поинтересовались ее здоровьем, она ответила, что чувствует себя превосходно, и ей даже удалось широко и весело улыбнуться в подтверждение своих слов. Не могла же она признаться во всеуслышание, что опять поддалась сладкой мечте, и эта мечта ее, в который уже раз, обманула! Слезы закипели на ее глазах. Если Уэйд Мэгэллен осмелится поцеловать ее хотя бы еще один раз в жизни, она залепит ему такую оплеуху!..
И хотя ей меньше всего хотелось сейчас это делать, Шторм начала оживленно болтать с Кейном и Рейфом, как будто у нее в жизни не было ни забот, ни хлопот.
Что касается Рейфа, то его очень забавлял вид Уэйда, сидящего с кислым выражением лица в одиночестве на большом камне и бросающего искоса мрачные взгляды на них каждый раз, когда Шторм заливалась смехом.
Рейф задумчиво посмотрел в свою кружку с кофе, в голове у него начал созревать дьявольский план. Ему было ясно, что Мэгэллен сходит с ума по сестре своего приятеля, но по какой-то причине он ходит вокруг да около, ведя какую-то странную игру с ней.
За эти несколько дней Рейф хорошо узнал Шторм Рёмер, убедился, что эта молодая женщина совершенно не заслуживает подобного обхождения с собой. Рейф съел все до последнего кусочка, допил остаток кофе из кружки и отнес свою пустую посуду в фургон. Пора было осадить этого Мэгэллена, сбить с него спесь, и именно он, Рейф, мог с успехом сделать это.
Еще не село солнце, а новое стадо скота шортхорнской породы уже было доставлено на ранчо Рёмеров. Ковбои прогнали животных мимо усадьбы на пастбище в нескольких милях от территории, где паслись лонгхорнцы. Кейн не хотел допускать смешения пород, и, кроме того, он не знал, как отнесутся строптивые лонгхорнцы к вновь прибывшим животным. Одно агрессивное движение – и лонгхорнцы легко могли вспороть своими длинными острыми рогами брюхо низкорослых шортхорнцев.
Шторм вместе с Уэйдом, Рейфом и своим братом галопом подскакали к конюшне. Когда Хуан подхватил поводья всех четырех лошадей и повел их к деревянному корыту с водою, чтобы напоить усталых животных, Кейн сказал:
– Бери свою седельную сумку, Рейф, и неси ее в дом.
Когда Рейф, подхватив сумку, отошел на несколько шагов, Уэйд с угрюмым выражением лица произнес:
– Ты что же это, собираешься пустить его на ночь в дом?
– Конечно, а в чем дело? – Кейн с удивлением взглянул на приятеля. – Я нанял его себе в помощники на несколько месяцев, но он – не батрак. Я не могу отправить его ночевать в барак, где спят скотники.
– Думаю, что ты поступаешь очень опрометчиво. Ты же знаешь, он положил глаз на Шторм. Он всю дорогу нашептывал ей сладкие речи.
– Кейн озорно усмехнулся:
– Ты так считаешь? – он как будто задумался на мгновенье, но затем решительно покачал головой. – Да нет, Рейф, – честный малый. Если он и увлечен Шторм, то все равно он ничего лишнего не позволит себе по отношению к ней. Кроме того, он будет спать в моей комнате, на той самой койке, на которой обычно спал ты, когда оставался переночевать у меня.
Разговаривая, они взошли на крыльцо и замолчали, так как навстречу им вышла Мария.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39