» – услышала она внутренний голос. «Но мне от этого не легче!» – ответила она. «Ничего, чем раньше начнешь, тем раньше закончишь!» Алекс глубоко вдохнула, повернула ручку двери и шагнула на ярко освещенную сцену.
Николас оставил Атласа в стойле. Лошадь вычислить нетрудно. Стояла такая теплынь, что он не стал надевать ни накидки, ни рубашки, только черный костюм, не сковывавший движений. Поскольку стрелять он ни в кого не собирался, то прихватил с собой только один пистолет и кожаную маску.
Ник спрятался в тени во дворе Карлтон-Хауса, где красовались три закрытые экипажа с превосходными лошадьми, кучерами и грумами. Он надел маску, уверенный в том, что незаметен под покровом ночи. Три толстяка королевского рода ни за что не пойдут пешком, хотя до «Лисьей норы» менее восьми сотен ярдов. Они попросту будут не в состоянии удержаться на ногах после двухчасовой пирушки. И поедут в одной карете в сопровождении одного из придворных регента.
Около девяти распахнулись французские окна и на террасу вышли их королевские высочества – Георг, Фредерик и кузен Уильям. Троица спустилась по каменным ступенькам и застыла в ожидании экипажа. Регента сопровождал офицер конной гвардии с атташе-кейсом. Губы Николаса скривились в презрительной усмешке: офицеры личного полка регента – все как один маменькины сынки, из которых выходят чудесные лакеи.
Дородным принцам потребовалось несколько минут, чтобы погрузиться в карету. Кучер закрыл за ними дверцу, сел на облучок и взялся за вожжи. Карета сделала широкий круг и выехала со двора. Лошади шли медленной рысью, и Нику не составило большого труда подстроиться под темп экипажа. За четыреста ярдов от «Лисьей норы» Ник осторожно открыл дверцу и незаметно для кучера проник внутрь.
Пассажиры не успели опомниться, как двенадцатидюймовое дуло пистолета уперлось прямо в сердце принца-регента.
– Ни слова, джентльмены. – Незнакомец говорил с ними вежливо, но абсолютно серьезно. – У меня для вас послание от Чарлза Джеймса Фокса: «Не рискуйте, ваше королевское высочество, ведите себя осмотрительно».
Герцог Йоркширский был слишком пьян после дня в Эпсоме и вечера в Карлтон-Хаусе, чтобы осознать происходящее. Глостер тихо застонал, а сам регент хлюпнул носом, по пухлой щеке скатилась слеза.
– Деньги из атташе-кейса переложить сюда. – Ник протянул черный бархатный мешок и внимательно наблюдал за тем, как офицер отпирает кейс и достает купюры – на вид около двадцати тысяч.
Глостер вытащил кошелек и вытряхнул его содержимое в мешок. Жабоподобный Фредерик не двинулся с места, тогда кузен Уильям поспешил избавить его от эпсомского выигрыша.
– Джентльмены, вы оказали мне огромную честь. – Ник распахнул дверцу, спрыгнул на ходу и помчался в сторону Сент-Джеймс-парка. Карета притормозила, так и не добравшись до «Лисьей норы», из нее выскочил гвардеец с криками:
– Держи вора! Держи вора!
Внезапно перед Николасом вырос всадник конного патруля с Боу-стрит. Ник вполне мог застрелить его, но личный кодекс чести не позволил ему сделать это. Проклиная злополучную судьбу, он резко повернулся и бросился в противоположную сторону, к Пэлл-Мэлл. Однако констебль оказался не столь щепетильным и не замедлил воспользоваться оружием. Ночную тишину прорезал оглушительный выстрел, затылок Николаса обожгло огнем, но он собрался с силами и продолжал бежать, прекрасно понимая, что, если бы пуля вошла в голову, он уже лежал бы мертвым. По шее потекла теплая струйка крови, и Нику оставалось лишь надеяться, что ткань ее впитает и его не вычислят по следу.
Ник свернул за угол Пэлл-Мэлл, и ноги сами собой понесли его в сторону знакомого заведения Чарли Шампань. Шляпы он уже лишился и, ввалившись в дверь, сорвал с лица кожаную маску и сунул ее в мешок.
Стайка прелестных искусительниц с изумлением взирала на то, как близнец Хаттон пронесся стрелой через приемную в сторону лестницы. В это самое время Чарли Шампань в шикарном парчовом платье цвета бургундского спускалась вниз. Зрители уже рукоплескали Каприс, и Чарли предстояло поприветствовать клиентов после представления.
– За мной гонятся, – предупредил ее Ник, пробегая мимо.
– Бог мой, да ты ранен! – Чарли последовала за ним в свои личные покои.
Они зашли в комнату и закрыли за собой дверь. Ник сунул мешок с деньгами и пистолет под огромную кровать и снял пропитанный кровью черный сюртук.
В конце представления Алекс трясло как в лихорадке. Обычно она выступала около часа, но сегодня ей показалось, что время тянется бесконечно. Когда газовые лампы погасли и публика взорвалась аплодисментами, по ее телу пробежала волна облегчения. Слава Богу, с этим покончено! Она накинула на плечи плащ, дрожа от холода, хотя в самом начале ей показалось, что тут невыносимая жара. Ноги были словно ватные, руки не слушались, она роняла вещи. Алекс наклонилась, подняла с пола чулок и поспешила к двери. Остановилась на освещенной площадке, проверила, все ли на месте, сделала глубокий вдох и вспорхнула по лестнице.
Добравшись до покоев Чарли, Алекс открыла дверь, влетела внутрь и едва не лишилась сознания. Голый по пояс Николас Хаттон и невероятно красивая Шарлотта Кинг стояли так близко друг к другу, что тела их практически соприкасались. Причем стояли в футе от широкой кровати.
– Это всего лишь Каприс! – с явным облегчением выдохнула Чарли.
– Нет, это не Каприс! – Алекс бросила на пол одежду, сорвала с себя маску и парик. Рыжие кудряшки волной упали на плечи, зеленые глаза с вызовом уставились на дьявола во плоти. – Это Александра!
Ник смотрел на нее словно завороженный, не в силах шевельнуться или отвести взгляд. Видимо, он потерял слишком много крови, вот ему и мерещится.
– Так вы знаете друг друга? Вот и отлично! Быстро в кровать, оба. Я спущусь вниз и попробую воспрепятствовать обыску.
– Алекс! Ради всего святого, что ты делаешь в этом месте? – взвился Николас. Рука непроизвольно коснулась затылка в попытке умерить пронзившую голову боль. На ладони осталась кровь.
– О, мой Бог! Ник, ты ранен! – Приступ гнева тут же сменился заботой о человеке, который был для нее дороже жизни.
– В меня стреляли. Ты должна спрятаться, Алекс, полиция будет здесь с минуты на минуту.
– Ты истекаешь кровью, Ник! – всхлипнула Александра.
– Нет-нет, пуля прошла вскользь, такие раны всегда сильно кровоточат. Делай, что я приказываю, беги отсюда и спрячься где-нибудь. – Он покачнулся.
Алекс схватила сюртук и стерла кровь с его рук и плеч. Потом откинула покрывало и толкнула его на черные атласные простыни.
– Прижмись головой к подушке, на черном кровь не заметна. – Алекс сбросила накидку и голая скользнула в кровать, накрыв его своим телом. Она прижала палец к губам.
– Ш-ш, любовь моя, молчи, я сама все скажу.
Алекс больше не могла скрывать свою любовь к Нику. Ее слова и поступки говорили сами за себя.
Через несколько секунд дверь распахнулась, и на пороге появился тот самый полицейский с Боу-стрит с ружьем в руках.
Алекс приподнялась и одарила его соблазнительной улыбкой.
– Тебе придется подождать, милый, хоть я и люблю мальчиков с большими пушками.
Николас, не отрывая головы от подушки, пригвоздил его ледяным взглядом серых глаз.
– Какого черта здесь происходит? Я купил ее на всю ночь!
Констебль глянул на обнаженную парочку, на руку мужчины, властно сжимающую обольстительно-круглые ягодицы девицы, бегло осмотрел комнату и кивнул:
– Продолжайте, милорд.
Когда он ушел, Алекс рухнула на лежавшего под ней мужчину.
– О, Николас, что ты натворил?
– Ограбил карету Принни, но вопрос не в этом, бесенок. Какого черта ты делаешь в борделе?
– Деньги зарабатываю.
– Деньги зарабатываешь! – Он с такой силой сжал ее, что она поняла – умирать он пока не собирается.
– Не так, как ты думаешь, Ник. – Она провела рукой по своему телу. – Я даю представления.
– Каприс! – процедил он сквозь зубы. – Видел я твое скандальное представление! Давно надо было отшлепать тебя, упрямое создание.
Ник посмотрел на нее. Притворяться бессмысленно.
– О Боже, Алекс, я так тебя люблю! Ты рискнула своей безопасностью и своей репутацией, чтобы спасти меня! – Он нежно погладил ее по щеке.
– Ник, я всегда тебя любила. Тебя одного. Ты должен был это знать!
– Я знал, конечно же. Но ты была обещана Киту, и я думал, что со временем ты переболеешь мной, хоть моя любовь и не померкла бы с годами.
Ей очень хотелось поверить его словам, но она боялась, что он просто потерял много крови и бредит. Алекс поцеловала его пальцы и прижалась к ним губами.
– Тише, любовь моя, не двигайся.
Чарли вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
– Ушел, но может вернуться, так что вам лучше полежать еще немного.
– У него кровотечение, и оно не прекратится, если не зашить рану.
– Не смотри на меня! – замахала руками Чарли. – Я не белошвейка, и у меня тут не кружок кройки и шитья.
– О, я сама все сделаю, если вы дадите мне нитку с иголкой.
Николас прикрыл глаза и застонал:
– Поверить не могу, что вы знаете друг друга!
– Тебе очень повезло, что мы знакомы, Хазард Хаттон! – парировала Чарли. – Мы только что спасли твои чертовы яйца! Сейчас принесу нитку с иголкой.
Как только Чарли исчезла, Алекс выбралась из кровати, надела рубашку, потом зажгла лампу и поставила ее на прикроватный столик.
– Дай-ка посмотреть.
Он осторожно сел.
– Скажи, что там.
Алекс призвала на помощь все свое мужество и осмотрела его голову. Чудесные черные кудряшки пропитались кровью, которая до сих пор текла из глубокой раны. Она подняла волосы, а вместе с ними и кусочек скальпа. Алекс ясно увидела белую кость, схватила подушку и прижала к ране.
– Все гораздо лучше, чем я думала. – «Боже, все гораздо хуже, чем я предполагала!» – Пуля прорезала полоску в пару дюймов. – «Да она дюйма три в длину и очень глубокая!»
– Откуда ты вообще узнала про заведение Чарли Шампань? – не унимался Ник. – И почему раздеваешься за деньги?
– Если ты не будешь сидеть смирно, кровотечение не остановится, Ник. А ты и так уже потерял много крови!
– Ладно, замолкаю на время, но тебе придется объясниться, Александра.
– А тебе, значит, нет? – сверкнула она глазами.
Ник, как обычно, нашел ситуацию забавной.
– А мы с тобой милая парочка – бесенок и разбойник. К счастью, ситуация больше смахивает на фарс, чем на трагедию.
Чарли вернулась с иголкой и катушкой черных ниток, положила их на столик и налила Николасу бренди:
– Выпей, поможет.
Уголок его рта приподнялся.
– Вряд ли. Боль, возможно, утихнет, но я потерял много крови и должен пить воду. У меня во рту сухо как в пустыне.
Несмотря на протесты, Ник выпил бренди, а Чарли принесла кувшин с водой из своей гардеробной.
– Офицер обыскивает другие здания на Пэлл-Мэлл, значит, он не видел, как ты сюда вошел.
– Не дергайся, Николас. Процедура довольно долгая и неприятная, – предупредила Алекс, устраиваясь на коленях у него за спиной.
– Процедуры – они всегда такие, любовь моя, – произнес Николас.
– А вы, как я погляжу, довольно близко знакомы, – заметила Чарли.
– С детства, – признался Николас.
– Он до сих пор считает меня ребенком, – с укором произнесла Алекс, делая первый стежок.
– Мои глаза говорят мне, что ты уже женщина, в этом нет никакого сомнения, но, к несчастью, леди тебя не назовешь.
– А мои глаза говорят мне, что ты мужчина, Ник, но отнюдь не джентльмен.
– Это точно, душа моя.
Чарли наблюдала за тем, как Алекс делает последний стежок и завязывает узелок.
– Я велела приготовить тебе ванну, как обычно. Это уже входит в традицию, горничная бежит ставить воду на плиту, как только видит тебя, – сухо бросила Чарли. – Позволь убрать с постели кровавые простыни. Чистые найдешь в гардеробной, – сказала она Алекс. – Ник, у меня дела, оставляю тебя в надежных руках твоей дамы сердца.
– Я не его дама сердца! – возмутилась Алекс, но Чарли уже вышла из комнаты с кипой белья в руках и закрыла за собой дверь.
– Нет, ты моя дама сердца.
От его глубокого голоса у нее закружилась голова.
Глава 29
Николас сидел в расписной ванне Чарли, а Алекс стояла у него за спиной и осторожно смывала кровь с волос. Его признание потрясло ее до глубины души, но она не успела никак отреагировать. Слуги принесли горячую воду, и это дало ей время понять, что в нем, вполне возможно, говорит бренди. Алекс сконцентрировалась на мытье его головы, удостоверившись, что рана больше не кровоточит.
– Выглядит неплохо, Ник, кровь остановилась. Вот, – она протянула ему кувшин, – допей. Он мне нужен, чтобы сполоснуть тебя.
– Спасибо, сердце мое. – Он поймал ее руку и пожал. – Точь-в-точь как во снах, которые я видел во Франции; правда, в них мы принимали ванну вместе.
Александра вспыхнула.
– Ты выпил слишком много бренди.
– Нет, любовь моя, я совершенно трезв.
Ей отчаянно хотелось поверить в это. «Я поверю ему, только на одну ночь. Ничего страшного не случится, правда ведь?» Она забрала у него пустой кувшин, улыбнулась и начала поливать его водой, смывая мыльную пену. Вода каскадами стекала по широкой спине и покрытой черными кудряшками груди, мускулы играли и перекатывались под влажной кожей. «Какое у него красивое тело. Меня так и тянет к нему». Она поставила кувшин и провела кончиками пальцев по ключице. Внезапно его петушок поднялся и высунул из воды бархатную головку.
– О! – выдохнула она, опустив ресницы. Как такое могло случиться? Ведь он ранен. – Боль отступила?
– Я сейчас только об одной голове могу думать, о той, что между ног, и она чертовски болит, – печально признал он.
Ей вдруг захотелось взять его пенис в ладонь и облегчить боль. Она потянулась было к нему, но тут же отдернула руку, шокированная своим распутным поведением.
При одной мысли о том, что она хочет коснуться его члена, Ник чуть из кожи не выпрыгнул. Его губы изогнулись в предвкушении, ему нужно лишь преодолеть ее застенчивость. Он заметил румянец на ее щеках, и сердце его запело от радости. Несмотря на неодолимое стремление познать мир, Александра была невероятно наивна, и разбудить ее может именно он.
– Не пытайся выбраться из ванны самостоятельно, – сказала Алекс. – Я возьму полотенце и сразу же вернусь.
Она встала перед ним в тоненькой промокшей рубашке, еще больше возбудив его. Ему показалось, что он умер и попал на небеса. Из горла вырвался резкий смешок. Разве он не сатанинское семя, которому одна дорога – в ад?
Алекс вернулась из гардеробной с чистыми простынями из черного атласа и двумя сухими полотенцами, перестелила постель и лишь после этого подошла к ванне.
Она развернула полотенце и приказала:
– Обопрись на меня, не то упадешь.
Ник встал, но не подошел к ней.
– Я никогда в жизни ни на кого не опирался и не собираюсь. Но давным-давно пал, этого, боюсь, уже не исправить.
«Не намекает ли он на то, что давным-давно влюбился в меня, невзирая на все запреты?» Сердце сжалось от радости, сладостное волнение опустилось в живот и поселилось между ног. Она смотрела, как он выходит из ванны, берет у нее полотенце и энергично растирается. Во рту у нее пересохло.
«Если он и голову будет так же вытирать, рана снова откроется!»
– Волосы я сама тебе вытру, Ник. – Алекс вдруг поняла, что слишком мала и ей попросту не дотянуться. Она поискала глазами скамеечку для ног и побежала за ней.
Стоило Алекс наклониться, и короткая рубашка задралась, обнажив ее очаровательный зад.
– Алекс, Богом клянусь, ты нарочно искушаешь меня, ты прирожденная кокетка!
Девушка резко выпрямилась.
– Нет, это ты искушаешь меня, дьявол во плоти!
– Хочу, чтобы это был твой единственный покров, любовь моя.
Она взяла второе полотенце, придвинула скамеечку и встала на нее, опираясь на плечи Николаса.
– Я не сделала тебе больно?
– Чуть не поставила меня на колени, и наверняка поставишь, бесенок.
– Ты можешь хоть на минуту стать серьезным? Замри и не шевелись, пока я буду вытирать затылок. – Она прижала полотенце к ране, дожидаясь, пока пушистая ткань не впитает воду. – Ну вот, почти как новенький, – промолвила она наконец.
Николас повернулся к Алекс, забрал у нее полотенце и бросил на пол. Потом стянул с нее мокрую рубашку и отправил следом за полотенцем. Взял ее личико в ладони, восхищенно заглянул в зеленые глаза, привлек ее к себе и нежно поцеловал.
– Ты просто богиня, Алекс.
У нее ком подкатил к горлу. Как нежны его руки и губы! Его поцелуи становились все более требовательными, ладони скользнули по мягким изгибам ее тела. Между ними не осталось ничего, кроме его восставшей плоти, и она судорожно вдохнула.
– Так будет лучше, доверься мне.
Он просунул член между ее ножек, коснувшись горячего влажного бутончика. Она поднялась на цыпочки, устраиваясь поудобнее. Ник застонал.
– Ты словно на пьедестале стоишь, любовь моя. Теперь всякий раз при виде скамеечки для ног я буду вспоминать тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35