Он родился под знаком Льва и никогда не струсит. Никогда!
Бросив презрительный взгляд в сторону Кита и Руперта, Александра заявила, что тоже дотронется до повешенного. Ей до самой смерти не забыть загоревшегося в глазах Ника Хаттона восхищения. Именно этот взгляд придал ей сил, а еще то, что Ник держал ее за руку. При воспоминании об этом у нее до сих пор замирало сердце.
Дома их поджидал разъяренный лорд Хаттон. Кит свалил всю вину на брата, мол, именно он подбил их на богомерзкое дело и даже Александру заставил последовать его примеру. Николас знал, что порки ему не избежать, но не стал уличать брата во лжи и одарил Александру ободряющей улыбкой.
Появление служанки с чаем прервало поток воспоминаний Александры. Она посмотрела на бабушку и вздохнула. Дотти желает выдать ее за Кристофера Хаттона из-за титула. Впрочем, Александра и сама знает, что единственный способ избежать охотника за приданым – выйти за состоятельного дворянина. Но она разрывалась между близнецами. С Кристофером ее роднила любовь к живописи, к тому же он был близким другом ее брата, и все же Александра не могла сказать наверняка, что предпочитает именно наследника. По-настоящему она дружила с Николасом, с самого раннего детства поверяла ему свои тайны. Однако детство осталось позади. Близнецы Хаттон превратились в мужчин, причем опыта им было не занимать, если учесть их возраст. Алекс сожалела, что Николас стал относиться к ней как к сестре, с недавних пор ей захотелось, чтобы он увидел в ней женщину. Она взглянула на Дотти и неожиданно устыдилась своего влечения к Николасу. Всю жизнь ей внушали: не следуй зову сердца, не влюбляйся, до добра это не доведет.
– Кстати, сегодня вечером передайте Аннабель Хардинг мои сожаления. Скажите ей, что я за… не смогла. – Тоненькая, словно тростинка, и прямая, точно аршин проглотила, Дороти Лонгфорд выглядела весьма внушительно, а подернутое сеточкой морщинок лицо до сих пор не утратило былой красоты.
В глазах Александры заблестели веселые искорки, губы сами собой растянулись в улыбке.
– Вы хорошо знаете, что следует говорить «занемогла», но если вы не идете, я тоже останусь дома.
– Вздор! Ты должна пойти. Она хочет выдать за твоего суженого свою уродину дочурку. И не только она имеет на него планы. В этом графстве каждая мать великовозрастной дочери спит и видит, как бы охомутать одного из близнецов Хаттон. Девки так и вьются вокруг них.
– Кристофер не мой суженый! – возмутилась Александра.
– Бред! Твой долг, как будущей леди Хаттон, держать этих жадных нахалок на расстоянии. Мужчины неразборчивы, душа моя; любую юбку задерут, только предложи.
В тринадцать Александра поняла, как женщины смотрят на близнецов Хаттон. И дамы постарше, и молоденькие барышни искали общества этих очаровательных дьяволов. Но лет до шестнадцати она понятия не имела, что в основе лежит сексуальное влечение.
– Мы даже не знаем, будут ли там Хаттоны.
– Чушь собачья! Генри Хаттон точно приедет. Аннабель заманивает мужчин азартными играми, а развешанные в саду китайские фонарики наводят на мысль об интрижках!
– Могу тебя сопровождать, Алекс, и предлагаю один из своих париков с ленточкой, если пожелаешь скрыть это безобразие, – поддел Руперт сестру.
Александра подумала о Николасе, и ее вдруг охватило сожаление – надо было еще денек подождать со стрижкой.
– Какого черта ты делаешь?! – воскликнул Николас Хаттон, появившись из-за угла восточного крыла здания в компании косматой черной овчарки.
Его близнец прицелился и выстрелил прямо в клюв грифону на крыше особняка Хаттон-Холл.
– Сам попробуй! – расплылся он в улыбке, с гордостью указывая на искалеченного грифона.
– Тебе что, заняться больше нечем, как только скульптуры портить? Для тебя ничего святого нет!
– А что особенного? Уверен, мы в состоянии заменить парочку-другую, – протянул Кит.
– Дело не в деньгах. Хаттон-Холлу более двухсот лет, грифоны – вещь старинная. Нужно беречь дом наших предков. – Николас всем сердцем любил Хаттон-Холл и окружающие его земли. Для него это была единственная связь с матерью, которую он знал лишь по рассказам слуг.
– Не слишком ли сильно ты его бережешь? Точнее говоря, домогаешься? В один прекрасный день Хаттон-Холл станет моим, так что прибереги свои советы для Хаттон-Грейнджа.
Судя по всему, Кристофер должен был унаследовать титул, Хаттон-Холл и Хаттон-Парк, а Николас – конеферму Хаттон-Грейндж. Серые глаза уставились в точно такие же серые глаза, пока одна пара не опустилась. В душе Кристофер понимал, что брат не домогается его собственности. Кит наигранно рассмеялся и поднял ресницы.
– Я пошутил! Впредь буду стрелять только в голубей.
По прибытии к Хардингам Александра решила сразу же отыскать леди Аннабель, дабы передать ей извинения Дотти, а Руперт направился прямиком в игральную комнату. Близнецы Хаттон уже приехали, и Руперт, как обычно, не смог отличить одного от другого. Иногда их отличала манера одеваться – Кит любил желтовато-коричневые и бордовые тона, Ник предпочитал голубые и серые, но в вечерних нарядах они выглядели совершенно одинаково. Черные кудри ниспадают на высокие накрахмаленные воротнички, шейные платки завязаны сложным узлом, рубашки безупречны, черные камзолы идеально сидят на широких плечах. Длинные пальцы небрежно держат карты, оба добродушно подшучивают над остальными игроками.
Лицо Руперта внезапно озарила улыбка – загадка решена. Удача редко улыбалась Киту, тогда как Ник никогда не проигрывал. Руперт поприветствовал своего друга Кита, тот прекратил борьбу, осушил стакан и поднялся из-за стола.
– Мне больше везет в спорах на слабый пол. – Прежде чем покинуть игральную комнату, Кит взял с серебряного подноса лакея еще два стакана и осушил оба. – Что-то меня на остренькое потянуло, Руперт. Гинея нашептала мне, что я вполне могу увлечь в кусты рододендрона Оливию Хардинг.
– Разве ты не знаешь, что последнее время Ник ищет расположения Оливии?
– Не будь идиотом, Руперт, – ткнул его в ребра Кит. – Конечно, знаю. Так еще интереснее. Для меня дело чести очаровать любую девушку, которая запала на Ника. Легче легкого!
– Но у тебя же есть преимущество – титул! – без обиняков заявил Руперт.
– В точку! – расхохотался Кит. – Я просто иду по стопам своего отца. До того как покинуть этот дом, он непременно уложит в кровать леди Аннабель и накачается хозяйским бренди, хотя за последовательность действий не поручусь.
В бальном зале Александра отказалась от приглашений на танец, полученных от трех холостяков, и улизнула в игральную комнату. Взгляд ее тут же упал на одного из близнецов Хаттон, и она задержала дыхание, от всей души надеясь на то, что это Николас. Сердечко ее трепетало в груди, словно овечий хвостик, пока серые глаза насмешливо изучали ее стриженые кудряшки.
– Привет, бесенок. Опять за старое взялась, как я погляжу.
От глубокого голоса и нежного прозвища по ее телу прошла волна удовольствия.
– Привет, Ник. Хотела отпугнуть охотников за приданым, но напрасно. Вот и решила укрыться здесь, провести ночь рядом с тобой за картами.
– Ты не сделаешь ничего подобного, Александра! – вполне серьезно заявил Николас.
Он обращался с ней, как зрелый мужчина с ребенком, и эта манера поведения приводила девушку в бешенство.
– Это еще почему? – вспыхнула она. – Я любого в этой комнате обыграть могу. Ты же знаешь, сам меня учил.
Николас сделал знак крупье, что не будет играть следующий кон, одарил сидящих напротив пожилых дам очаровательной улыбкой, кивнул остальным мужчинам и хозяину дома лорду Хардингу.
– Прошу нас извинить. – Он взял Александру под локоток и вывел из комнаты. – Ты не можешь всю ночь напролет просидеть за картами с мужчинами. От твоей репутации ничего не останется.
– Но там ведь и другие дамы присутствуют! – взвизгнула Александра.
– Все они уже вдовы, заядлые картежницы, причем в том возрасте, когда нет нужды заботиться о репутации.
– Моей репутации не повредит, если я посижу за одним столом с вдовами, – упрямилась девица.
– Пока ты не начнешь жульничать, котеночек. Вот тогда придется расплачиваться по полной.
– Но ты по крайней мере принес мне «Опасные связи» Лакло?
– Нет. – Его голос стал еще ниже, превратившись в рычание – предостерегающее рычание. Но Алекс проигнорировала это предостережение.
– Почему нет?
– Абсолютно неподходящая вещь, один разврат и непристойщина.
– Я должна узнать о сексе, если собираюсь писать романы.
– Опять за старое? Ну и упрямый же ты ребенок.
Она заглянула в его серые глаза, и они показались ей бездонными озерами. Девушка поморгала, прогоняя видение. Как больно слышать его неодобрение, но куда страшнее получить отказ.
– Да что с тобой, Ник? Мы ведь через всякие эскапады и приключения вместе прошли.
– Это было в детстве, когда я учился в школе. С тех пор я вырос и повзрослел, а ты, похоже, нет, бесенок.
Она саркастически хмыкнула:
– Непонятно, как ты вообще снизошел до разговора со мной с высоты своего престарелого возраста.
Другого столь возмутительного создания противоположного пола на всей земле не сыскать, но стоило Нику взглянуть на яркую головку, и у него тут же возникало желание взять Алекс под свою защиту.
– Если пообещаешь вести себя примерно в ближайший час, я встречусь с тобой в десять в летнем домике, там и поговорим.
Ник нашел взглядом Руперта, увлеченного беседой с хорошенькой блондинкой, и повелительным жестом подозвал к себе:
– Проводи свою сестру на ужин, Руперт. И не спускай с нее глаз, ей требуется охранник.
Потом вернулся за карточный столик, извинился за паузу и продолжил игру. К столику подсели новые игроки, и к десяти Ник стал богаче на сто гиней, кои присовокупил к сумме, собираемой на чистокровных кобыл для Грейнджа.
Ник заглянул в столовую. Пусто. Прихватив с собой бутылку шампанского и два фужера, он направился в освещенный фонариками сад. Молодые люди сбились в стайки у террас, смеялись и флиртовали. Более безрассудные бродили по полянкам и посыпанным гравием дорожкам в тени тисов и плакучих ив. Николас остановился и с удовольствием вдохнул густой аромат рододендронов, как вдруг прямо из кустов на него выскочила молодая девушка. Он пробежался циничным взглядом по ее измятому платью и подпорченной прическе.
– Кристофер! – округлила она глаза, лихорадочно натягивая на плечико лямку вечернего платья, чтобы прикрыть полуобнаженную грудь.
– Боюсь, это Николас. Кристофер позади тебя.
Оливия в ужасе повернулась и, запинаясь, пролепетала:
– Но… он выдал себя за тебя… – Она влепила Киту пощечину и скрылась в тени.
– Она лжет, – протянул Кит, засовывая рубашку в штаны. – Очень уж ей хотелось сравнить наше достоинство. К счастью, я не разочаровал ее.
– Это потому, что у тебя все мозги в пенис пошли, – холодно бросил Ник. Одно дело делиться проститутками и даже сменять друг друга в постелях неудовлетворенных жен высшего света, и совсем другое – молоденькие барышни. Нику хотелось как следует вмазать Киту, но он знал, что брат напился и не сможет ему ответить. Усилием воли Ник обуздал охватившую его ярость, повторяя себе снова и снова, что Оливия Хардинг не успела войти в его сердце, как и прочие девушки, которых увел Кит. Слава Богу, у него хватает ума не влюбляться.
Глава 2
Когда впереди замаячил летний домик, Николас сумел взять под контроль свои эмоции, по крайней мере на время.
– Где тебя носило? – накинулась на него Александра. – Я уже несколько часов тебя жду!
– Обязательно преувеличивать, бесенок?
– Конечно, я же писательница! Все должно быть красочнее, чем в жизни.
– Если хочешь поговорить, переходи на серьезный тон, Александра.
– Прекрати обращаться со мной как с ребенком! – вспыхнула девушка.
В душе Ник не мог не признать, что действительно думает об Александре, как о маленькой девочке, стараясь защититься от ее чар.
– Если бы я считал тебя ребенком, разве принес бы шампанское? – возразил он, приглаживая ее взъерошенные перышки.
– О, какая прелесть! Спасибо, Ник!
– Я налью, а ты говори.
– Дотти настаивает на том, чтобы я приняла участие в осеннем сезоне после открытия парламента. Но я не для этого собираюсь в Лондон! Я хочу стать писательницей, а не терять время, отбиваясь от охотников за приданым. Мне всего семнадцать, рановато думать о браке. Мне хочется отведать вкус жизни, пережить приключения, узнать, что такое независимость и свобода, а уж потом похоронить себя в деревне с мужем и детьми.
Он взглянул на ее милое личико, и его сердце пропустило удар.
– Бабушка желает тебе добра, Александра. – Ему удалось справиться со своими чувствами. – О богатстве Лонгфордов ходят легенды. У тебя нет нужды волноваться о деньгах и зарабатывать себе на жизнь. Ты можешь выйти замуж, а писательство сделать своим хобби.
– Не смей относиться ко мне свысока! Я думала, ты поймешь меня, как никто другой! Романы – моя страсть, так же как твоя – лошади. Ваша семья тоже богата, но это не мешает тебе разводить лошадей.
– Я мужчина, – возразил Николас.
– И говоришь как чертов мужчина! Почему женщина не может иметь амбиции? – взвилась Александра. – Времена меняются, Николас. Георгианский стиль жизни уходит в прошлое, ему на смену пришло регентство! Напудренные парики и дуэньи теперь никому не нужны. Наше поколение требует уменьшить количество ограничений и расширить рамки свободы – и для мужчин, и для женщин. Разве это плохо?
«Господи, она невинное дитя», – мелькнуло у него в голове. Она глубоко заблуждается, полагая, что у нынешнего поколения меньше ограничений и больше свободы, чем у предыдущих. Такого распутства мужчин, как во времена Георгов, еще поискать, да и женщины хранили целомудрие лишь на словах, герцогини не реже герцогов производили на свет незаконнорожденных отпрысков. Взять хотя бы бабушку Алекс. Ее поведение высокоморальным не назовешь.
– Что бы ты ни говорила, Александра, ты еще не женщина, а предоставлять семнадцатилетней девушке свободу безнравственно. Лондон – это не только Мейфэр и «Олмакс». За пределами сверкающей Сент-Джеймс-стрит находятся весьма сомнительные местечки, небезопасные для невинных барышень. А дальше – огромные пространства, где за жизнь никто и ломаного гроша не даст. Многие мили тянутся эти грязные, отвратительные улицы, царство болезней и нищеты. Не хотелось бы мне, чтобы ты увидела обратную сторону Лондона. И это касается не только бедных районов, Александра. Зло и скверна расцветают пышным цветом и среди бомонда.
Глаза ее загорелись.
– Но именно об этом я и собираюсь писать! У каждого джентльмена имеется любовница, а у каждой красивой женщины – любовник. Ты – часть этого мира, почему же отказываешь мне в праве тоже стать ею?
– У меня нет любовницы, – с нажимом проговорил он.
Александра залилась смехом и протянула ему бокал.
– Что тут смешного? – спросил он, наполнив на этот раз половину бокала.
– Хочу выпить за твою нравственность! Зачем тебе тратиться на любовниц, если женщины сами бросаются тебе на шею, готовые бесплатно пробраться в твою постель?
– Тебе даже знать о таких вещах не положено, Александра, не то что обсуждать подобные вопросы с представителем противоположного пола! Ты безнадежна, следовало бы отшлепать тебя по попке.
– А твоим птичкам это тоже нравится?
– Александра!
– А откуда ты столько знаешь о зловещей стороне Лондона?
– Я мужчина, – повторил он. Больше он ничего не собирался ей рассказывать. Его слова не только не отпугнули ее; напротив, добавили притягательности Лондону со всеми его грехами и соблазнами. – Пообещай, что ты не сделаешь никакой глупости, не сбежишь и…
– Не заведу любовника? – поддела она его.
– Александра!
– Хотелось бы мне знать, почему сама мысль о том, что девушка завела себе любовника, шокирует, тогда как общество считает это вполне приемлемым для замужней дамы?
Сообразив, что, кроме эксцентричной бабули, направить Александру на путь истинный некому, Николас решил выдать ей неприкрытую правду:
– Леди должна быть девственницей, когда выходит замуж, чтобы у мужа не оставалось сомнений в том, что первенец и наследник родился именно от него. После этого отцовство не так уж важно.
Настал черед Александры испытать шок.
– Я и не думала, что это имеет отношение к деньгам и наследству. Какая пошлость! Ведь, имея любовника, девушка никому не изменяет, не нарушает священный брачный обет. В конце концов это ее дело. Когда-нибудь возобладает именно такая практика, вот увидишь, – самонадеянно заявила она.
– Только не на моем веку! – отрезал Николас.
– Не бойся, никуда я не сбегу, – сказала Александра. – По крайней мере до твоего дня рождения. Не упущу шанс побывать на приеме в Хаттон-Холле. Хочу написать обо всех недостатках и слабостях ваших гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Бросив презрительный взгляд в сторону Кита и Руперта, Александра заявила, что тоже дотронется до повешенного. Ей до самой смерти не забыть загоревшегося в глазах Ника Хаттона восхищения. Именно этот взгляд придал ей сил, а еще то, что Ник держал ее за руку. При воспоминании об этом у нее до сих пор замирало сердце.
Дома их поджидал разъяренный лорд Хаттон. Кит свалил всю вину на брата, мол, именно он подбил их на богомерзкое дело и даже Александру заставил последовать его примеру. Николас знал, что порки ему не избежать, но не стал уличать брата во лжи и одарил Александру ободряющей улыбкой.
Появление служанки с чаем прервало поток воспоминаний Александры. Она посмотрела на бабушку и вздохнула. Дотти желает выдать ее за Кристофера Хаттона из-за титула. Впрочем, Александра и сама знает, что единственный способ избежать охотника за приданым – выйти за состоятельного дворянина. Но она разрывалась между близнецами. С Кристофером ее роднила любовь к живописи, к тому же он был близким другом ее брата, и все же Александра не могла сказать наверняка, что предпочитает именно наследника. По-настоящему она дружила с Николасом, с самого раннего детства поверяла ему свои тайны. Однако детство осталось позади. Близнецы Хаттон превратились в мужчин, причем опыта им было не занимать, если учесть их возраст. Алекс сожалела, что Николас стал относиться к ней как к сестре, с недавних пор ей захотелось, чтобы он увидел в ней женщину. Она взглянула на Дотти и неожиданно устыдилась своего влечения к Николасу. Всю жизнь ей внушали: не следуй зову сердца, не влюбляйся, до добра это не доведет.
– Кстати, сегодня вечером передайте Аннабель Хардинг мои сожаления. Скажите ей, что я за… не смогла. – Тоненькая, словно тростинка, и прямая, точно аршин проглотила, Дороти Лонгфорд выглядела весьма внушительно, а подернутое сеточкой морщинок лицо до сих пор не утратило былой красоты.
В глазах Александры заблестели веселые искорки, губы сами собой растянулись в улыбке.
– Вы хорошо знаете, что следует говорить «занемогла», но если вы не идете, я тоже останусь дома.
– Вздор! Ты должна пойти. Она хочет выдать за твоего суженого свою уродину дочурку. И не только она имеет на него планы. В этом графстве каждая мать великовозрастной дочери спит и видит, как бы охомутать одного из близнецов Хаттон. Девки так и вьются вокруг них.
– Кристофер не мой суженый! – возмутилась Александра.
– Бред! Твой долг, как будущей леди Хаттон, держать этих жадных нахалок на расстоянии. Мужчины неразборчивы, душа моя; любую юбку задерут, только предложи.
В тринадцать Александра поняла, как женщины смотрят на близнецов Хаттон. И дамы постарше, и молоденькие барышни искали общества этих очаровательных дьяволов. Но лет до шестнадцати она понятия не имела, что в основе лежит сексуальное влечение.
– Мы даже не знаем, будут ли там Хаттоны.
– Чушь собачья! Генри Хаттон точно приедет. Аннабель заманивает мужчин азартными играми, а развешанные в саду китайские фонарики наводят на мысль об интрижках!
– Могу тебя сопровождать, Алекс, и предлагаю один из своих париков с ленточкой, если пожелаешь скрыть это безобразие, – поддел Руперт сестру.
Александра подумала о Николасе, и ее вдруг охватило сожаление – надо было еще денек подождать со стрижкой.
– Какого черта ты делаешь?! – воскликнул Николас Хаттон, появившись из-за угла восточного крыла здания в компании косматой черной овчарки.
Его близнец прицелился и выстрелил прямо в клюв грифону на крыше особняка Хаттон-Холл.
– Сам попробуй! – расплылся он в улыбке, с гордостью указывая на искалеченного грифона.
– Тебе что, заняться больше нечем, как только скульптуры портить? Для тебя ничего святого нет!
– А что особенного? Уверен, мы в состоянии заменить парочку-другую, – протянул Кит.
– Дело не в деньгах. Хаттон-Холлу более двухсот лет, грифоны – вещь старинная. Нужно беречь дом наших предков. – Николас всем сердцем любил Хаттон-Холл и окружающие его земли. Для него это была единственная связь с матерью, которую он знал лишь по рассказам слуг.
– Не слишком ли сильно ты его бережешь? Точнее говоря, домогаешься? В один прекрасный день Хаттон-Холл станет моим, так что прибереги свои советы для Хаттон-Грейнджа.
Судя по всему, Кристофер должен был унаследовать титул, Хаттон-Холл и Хаттон-Парк, а Николас – конеферму Хаттон-Грейндж. Серые глаза уставились в точно такие же серые глаза, пока одна пара не опустилась. В душе Кристофер понимал, что брат не домогается его собственности. Кит наигранно рассмеялся и поднял ресницы.
– Я пошутил! Впредь буду стрелять только в голубей.
По прибытии к Хардингам Александра решила сразу же отыскать леди Аннабель, дабы передать ей извинения Дотти, а Руперт направился прямиком в игральную комнату. Близнецы Хаттон уже приехали, и Руперт, как обычно, не смог отличить одного от другого. Иногда их отличала манера одеваться – Кит любил желтовато-коричневые и бордовые тона, Ник предпочитал голубые и серые, но в вечерних нарядах они выглядели совершенно одинаково. Черные кудри ниспадают на высокие накрахмаленные воротнички, шейные платки завязаны сложным узлом, рубашки безупречны, черные камзолы идеально сидят на широких плечах. Длинные пальцы небрежно держат карты, оба добродушно подшучивают над остальными игроками.
Лицо Руперта внезапно озарила улыбка – загадка решена. Удача редко улыбалась Киту, тогда как Ник никогда не проигрывал. Руперт поприветствовал своего друга Кита, тот прекратил борьбу, осушил стакан и поднялся из-за стола.
– Мне больше везет в спорах на слабый пол. – Прежде чем покинуть игральную комнату, Кит взял с серебряного подноса лакея еще два стакана и осушил оба. – Что-то меня на остренькое потянуло, Руперт. Гинея нашептала мне, что я вполне могу увлечь в кусты рододендрона Оливию Хардинг.
– Разве ты не знаешь, что последнее время Ник ищет расположения Оливии?
– Не будь идиотом, Руперт, – ткнул его в ребра Кит. – Конечно, знаю. Так еще интереснее. Для меня дело чести очаровать любую девушку, которая запала на Ника. Легче легкого!
– Но у тебя же есть преимущество – титул! – без обиняков заявил Руперт.
– В точку! – расхохотался Кит. – Я просто иду по стопам своего отца. До того как покинуть этот дом, он непременно уложит в кровать леди Аннабель и накачается хозяйским бренди, хотя за последовательность действий не поручусь.
В бальном зале Александра отказалась от приглашений на танец, полученных от трех холостяков, и улизнула в игральную комнату. Взгляд ее тут же упал на одного из близнецов Хаттон, и она задержала дыхание, от всей души надеясь на то, что это Николас. Сердечко ее трепетало в груди, словно овечий хвостик, пока серые глаза насмешливо изучали ее стриженые кудряшки.
– Привет, бесенок. Опять за старое взялась, как я погляжу.
От глубокого голоса и нежного прозвища по ее телу прошла волна удовольствия.
– Привет, Ник. Хотела отпугнуть охотников за приданым, но напрасно. Вот и решила укрыться здесь, провести ночь рядом с тобой за картами.
– Ты не сделаешь ничего подобного, Александра! – вполне серьезно заявил Николас.
Он обращался с ней, как зрелый мужчина с ребенком, и эта манера поведения приводила девушку в бешенство.
– Это еще почему? – вспыхнула она. – Я любого в этой комнате обыграть могу. Ты же знаешь, сам меня учил.
Николас сделал знак крупье, что не будет играть следующий кон, одарил сидящих напротив пожилых дам очаровательной улыбкой, кивнул остальным мужчинам и хозяину дома лорду Хардингу.
– Прошу нас извинить. – Он взял Александру под локоток и вывел из комнаты. – Ты не можешь всю ночь напролет просидеть за картами с мужчинами. От твоей репутации ничего не останется.
– Но там ведь и другие дамы присутствуют! – взвизгнула Александра.
– Все они уже вдовы, заядлые картежницы, причем в том возрасте, когда нет нужды заботиться о репутации.
– Моей репутации не повредит, если я посижу за одним столом с вдовами, – упрямилась девица.
– Пока ты не начнешь жульничать, котеночек. Вот тогда придется расплачиваться по полной.
– Но ты по крайней мере принес мне «Опасные связи» Лакло?
– Нет. – Его голос стал еще ниже, превратившись в рычание – предостерегающее рычание. Но Алекс проигнорировала это предостережение.
– Почему нет?
– Абсолютно неподходящая вещь, один разврат и непристойщина.
– Я должна узнать о сексе, если собираюсь писать романы.
– Опять за старое? Ну и упрямый же ты ребенок.
Она заглянула в его серые глаза, и они показались ей бездонными озерами. Девушка поморгала, прогоняя видение. Как больно слышать его неодобрение, но куда страшнее получить отказ.
– Да что с тобой, Ник? Мы ведь через всякие эскапады и приключения вместе прошли.
– Это было в детстве, когда я учился в школе. С тех пор я вырос и повзрослел, а ты, похоже, нет, бесенок.
Она саркастически хмыкнула:
– Непонятно, как ты вообще снизошел до разговора со мной с высоты своего престарелого возраста.
Другого столь возмутительного создания противоположного пола на всей земле не сыскать, но стоило Нику взглянуть на яркую головку, и у него тут же возникало желание взять Алекс под свою защиту.
– Если пообещаешь вести себя примерно в ближайший час, я встречусь с тобой в десять в летнем домике, там и поговорим.
Ник нашел взглядом Руперта, увлеченного беседой с хорошенькой блондинкой, и повелительным жестом подозвал к себе:
– Проводи свою сестру на ужин, Руперт. И не спускай с нее глаз, ей требуется охранник.
Потом вернулся за карточный столик, извинился за паузу и продолжил игру. К столику подсели новые игроки, и к десяти Ник стал богаче на сто гиней, кои присовокупил к сумме, собираемой на чистокровных кобыл для Грейнджа.
Ник заглянул в столовую. Пусто. Прихватив с собой бутылку шампанского и два фужера, он направился в освещенный фонариками сад. Молодые люди сбились в стайки у террас, смеялись и флиртовали. Более безрассудные бродили по полянкам и посыпанным гравием дорожкам в тени тисов и плакучих ив. Николас остановился и с удовольствием вдохнул густой аромат рододендронов, как вдруг прямо из кустов на него выскочила молодая девушка. Он пробежался циничным взглядом по ее измятому платью и подпорченной прическе.
– Кристофер! – округлила она глаза, лихорадочно натягивая на плечико лямку вечернего платья, чтобы прикрыть полуобнаженную грудь.
– Боюсь, это Николас. Кристофер позади тебя.
Оливия в ужасе повернулась и, запинаясь, пролепетала:
– Но… он выдал себя за тебя… – Она влепила Киту пощечину и скрылась в тени.
– Она лжет, – протянул Кит, засовывая рубашку в штаны. – Очень уж ей хотелось сравнить наше достоинство. К счастью, я не разочаровал ее.
– Это потому, что у тебя все мозги в пенис пошли, – холодно бросил Ник. Одно дело делиться проститутками и даже сменять друг друга в постелях неудовлетворенных жен высшего света, и совсем другое – молоденькие барышни. Нику хотелось как следует вмазать Киту, но он знал, что брат напился и не сможет ему ответить. Усилием воли Ник обуздал охватившую его ярость, повторяя себе снова и снова, что Оливия Хардинг не успела войти в его сердце, как и прочие девушки, которых увел Кит. Слава Богу, у него хватает ума не влюбляться.
Глава 2
Когда впереди замаячил летний домик, Николас сумел взять под контроль свои эмоции, по крайней мере на время.
– Где тебя носило? – накинулась на него Александра. – Я уже несколько часов тебя жду!
– Обязательно преувеличивать, бесенок?
– Конечно, я же писательница! Все должно быть красочнее, чем в жизни.
– Если хочешь поговорить, переходи на серьезный тон, Александра.
– Прекрати обращаться со мной как с ребенком! – вспыхнула девушка.
В душе Ник не мог не признать, что действительно думает об Александре, как о маленькой девочке, стараясь защититься от ее чар.
– Если бы я считал тебя ребенком, разве принес бы шампанское? – возразил он, приглаживая ее взъерошенные перышки.
– О, какая прелесть! Спасибо, Ник!
– Я налью, а ты говори.
– Дотти настаивает на том, чтобы я приняла участие в осеннем сезоне после открытия парламента. Но я не для этого собираюсь в Лондон! Я хочу стать писательницей, а не терять время, отбиваясь от охотников за приданым. Мне всего семнадцать, рановато думать о браке. Мне хочется отведать вкус жизни, пережить приключения, узнать, что такое независимость и свобода, а уж потом похоронить себя в деревне с мужем и детьми.
Он взглянул на ее милое личико, и его сердце пропустило удар.
– Бабушка желает тебе добра, Александра. – Ему удалось справиться со своими чувствами. – О богатстве Лонгфордов ходят легенды. У тебя нет нужды волноваться о деньгах и зарабатывать себе на жизнь. Ты можешь выйти замуж, а писательство сделать своим хобби.
– Не смей относиться ко мне свысока! Я думала, ты поймешь меня, как никто другой! Романы – моя страсть, так же как твоя – лошади. Ваша семья тоже богата, но это не мешает тебе разводить лошадей.
– Я мужчина, – возразил Николас.
– И говоришь как чертов мужчина! Почему женщина не может иметь амбиции? – взвилась Александра. – Времена меняются, Николас. Георгианский стиль жизни уходит в прошлое, ему на смену пришло регентство! Напудренные парики и дуэньи теперь никому не нужны. Наше поколение требует уменьшить количество ограничений и расширить рамки свободы – и для мужчин, и для женщин. Разве это плохо?
«Господи, она невинное дитя», – мелькнуло у него в голове. Она глубоко заблуждается, полагая, что у нынешнего поколения меньше ограничений и больше свободы, чем у предыдущих. Такого распутства мужчин, как во времена Георгов, еще поискать, да и женщины хранили целомудрие лишь на словах, герцогини не реже герцогов производили на свет незаконнорожденных отпрысков. Взять хотя бы бабушку Алекс. Ее поведение высокоморальным не назовешь.
– Что бы ты ни говорила, Александра, ты еще не женщина, а предоставлять семнадцатилетней девушке свободу безнравственно. Лондон – это не только Мейфэр и «Олмакс». За пределами сверкающей Сент-Джеймс-стрит находятся весьма сомнительные местечки, небезопасные для невинных барышень. А дальше – огромные пространства, где за жизнь никто и ломаного гроша не даст. Многие мили тянутся эти грязные, отвратительные улицы, царство болезней и нищеты. Не хотелось бы мне, чтобы ты увидела обратную сторону Лондона. И это касается не только бедных районов, Александра. Зло и скверна расцветают пышным цветом и среди бомонда.
Глаза ее загорелись.
– Но именно об этом я и собираюсь писать! У каждого джентльмена имеется любовница, а у каждой красивой женщины – любовник. Ты – часть этого мира, почему же отказываешь мне в праве тоже стать ею?
– У меня нет любовницы, – с нажимом проговорил он.
Александра залилась смехом и протянула ему бокал.
– Что тут смешного? – спросил он, наполнив на этот раз половину бокала.
– Хочу выпить за твою нравственность! Зачем тебе тратиться на любовниц, если женщины сами бросаются тебе на шею, готовые бесплатно пробраться в твою постель?
– Тебе даже знать о таких вещах не положено, Александра, не то что обсуждать подобные вопросы с представителем противоположного пола! Ты безнадежна, следовало бы отшлепать тебя по попке.
– А твоим птичкам это тоже нравится?
– Александра!
– А откуда ты столько знаешь о зловещей стороне Лондона?
– Я мужчина, – повторил он. Больше он ничего не собирался ей рассказывать. Его слова не только не отпугнули ее; напротив, добавили притягательности Лондону со всеми его грехами и соблазнами. – Пообещай, что ты не сделаешь никакой глупости, не сбежишь и…
– Не заведу любовника? – поддела она его.
– Александра!
– Хотелось бы мне знать, почему сама мысль о том, что девушка завела себе любовника, шокирует, тогда как общество считает это вполне приемлемым для замужней дамы?
Сообразив, что, кроме эксцентричной бабули, направить Александру на путь истинный некому, Николас решил выдать ей неприкрытую правду:
– Леди должна быть девственницей, когда выходит замуж, чтобы у мужа не оставалось сомнений в том, что первенец и наследник родился именно от него. После этого отцовство не так уж важно.
Настал черед Александры испытать шок.
– Я и не думала, что это имеет отношение к деньгам и наследству. Какая пошлость! Ведь, имея любовника, девушка никому не изменяет, не нарушает священный брачный обет. В конце концов это ее дело. Когда-нибудь возобладает именно такая практика, вот увидишь, – самонадеянно заявила она.
– Только не на моем веку! – отрезал Николас.
– Не бойся, никуда я не сбегу, – сказала Александра. – По крайней мере до твоего дня рождения. Не упущу шанс побывать на приеме в Хаттон-Холле. Хочу написать обо всех недостатках и слабостях ваших гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35