– Да, конечно, но я уверен, что в вашем агентстве найдется немало других сотрудников, которые справятся с заданием более профессионально, чем я.
– У нас не так уж много выпускников Гарвардского университета, не занятых на более серьезных поручениях, – покачал головой Кен. – А большинство рядовых агентов будет выглядеть в этом обществе, словно белые вороны. И дело тут не в том, что они не в силах выучить, когда положено надевать пиджак, а когда смокинг, или какой вилкой пользоваться за обедом, старина Брент. Я имею в виду те неуловимые простым глазом эманации шарма и респектабельности, которые исходят от всякого, родившегося в богатой семье. И пусть это выглядит грубой лестью, но ты, старина, обладаешь всеми необходимыми нам качествами.
Итак, волею судьбы Брент оказался именно в том отеле, где незадолго до этого остановилась Мэделин Фостер. Он расписался в книге посетителей и поджидал, пока портье выдаст ему ключи от номера, бездумно взирая на толпу у входа. Широкие двери в очередной раз распахнулись, чтобы впустить внутрь самую восхитительную особу, которую Брент когда-либо видел. Достаточно было одного взгляда на нее, чтобы смертельно уязвить дотоле ко всему равнодушного молодого повесу.
Ему казалась очаровательна каждая ее черта: от волос неповторимого оттенка лунного света до алебастрово-белой кожи. Ее губы напоминали Бренту своим изящным изгибом лук самого Купидона, а глаза сияли ярче аметистов. Она на какое-то мгновение замерла на месте совершенно неподвижно, и Бренту показалось, что это всего лишь иллюзия. Разве обыкновенная женщина из плоти и крови может выглядеть столь чудесно? Нет, нет, конечно же, это всего лишь мираж, всего лишь плод его утомленного путешествием рассудка.
Но вот она зашевелилась, переступив порог с непринужденной грацией богини. Ее пожилая спутница что-то сказала ей, и она улыбнулась в ответ. Сердце у Брента замерло с тем, чтобы в следующий момент заколотиться с бешеной скоростью, словно собираясь покинуть грудную клетку. Она оказалась живой, настоящей, а ведь до сей поры он считал, что такая девушка может лишь сниться ему. Впрочем, с нынешнего момента он уже сомневался, что в его жизни является сном, а что явью.
– Ваши ключи, сэр, – наконец-то проник в его сознание голос портье, который явно повторял это уже не в первый раз, деликатно вложив ключ в ладонь Брента. – Ваш номер на четвертом этаже. Я пришлю коридорного, чтобы он помог перенести ваши вещи.
– Ух… ох, да, – пробормотал Брент, не в силах оторвать глаз от девушки, которая вот-вот могла ускользнуть от его взора.
– Что-нибудь еще, сэр? – поинтересовался портье с легким нетерпением.
– Да. Эта дама, что вошла сейчас в отель, – взмахнул рукой Брент. – Вы, случайно, не назовете мне ее имя?
– Сэр, – равнодушный взгляд портье скользнул по толпе в холле, – каждую минуту в отель входит по меньшей мере около трех десятков дам. Вы не могли бы выразиться точнее, которая из них привлекла ваше внимание?
– Боже милостивый, не делайте вид, что вы ослепли! Конечно, меня интересует этот ангел в лиловом платье! – воскликнул Брент, удивляясь толстокожести портье, который почему-то не восхищался девушкой так же, как он. Что до самого Брента, то для него перестали существовать все другие особы, кроме этой.
– Это та, что со светлыми волосами и красными глазами, которые слишком велики для ее лица? – грубо переспросил портье.
– Да, это она, хотя я совершенно не согласен с вашей характеристикой ее внешности. Она остановилась в вашем отеле?
– Насколько я знаю, это мисс Олбрайт. Компаньонка миссис Фостер.
– Мэделин Фостер из Вашингтона?
– Именно, – кивнул портье.
– Благодарю вас, – и лицо Брента расплылось в широкой улыбке. – Благодарю вас от всей души. Конечно, я не смею надеяться, что вы раскроете мне тайну номера, в котором остановилась мисс Олбрайт?
– Это идет вразрез с порядками в нашем отеле, – покачал головой портье, – но если вы захотите послать ей записку, я позабочусь, чтобы она дошла по назначению.
– Я бы хотел послать ей цветы. Это возможно?
– Безусловно. Я немедленно займусь этим: Какие цветы, какого цвета и сколько?
– Одну пышную лиловую орхидею.
– А также открытку с посланием? – поинтересовался портье, держа наготове ручку.
Брент немного подумал и вспомнил недавно прочитанную им фразу: «Совершенство тянется к совершенству». Он подумал еще и добавил: «От ослепленного поклонника».
Когда в дверь апартаментов, в которых расположилась Мэдди с Андреа, постучался рассыльный и в руках Андреа оказалась небольшая коробочка с надписанным на крышке ее именем, она растерялась. Приподняв крышку, она застыла в немом изумлении, любуясь изысканной красотой посланного ей цветка. В этом необычном состоянии и застала ее Мэдди, заглянувшая в дверь, соединявшую их смежные комнаты.
– Андреа, дорогая! Кажется, кто-то постучал в дверь?
– Да, – шепнула Андреа, не в силах оторвать взгляд от обворожительной орхидеи. Понемногу приходя в себя, она отважилась извлечь цветок из упаковки и осторожно поместила его себе на ладонь. – Мэдди, неужели на всем белом свете есть кто-то, пожелавший послать мне такой чудесный подарок?
– По крайней мере этот кто-то обладает превосходным вкусом, – рассудительно отвечала Мэдди. – И превосходно разбирается и в цветах, и в женщинах. Там нет записки?
– Ох! Я и забыла!
– Бедная девочка, – покачала головой Мэдди. – Ты так же простодушна, как когда-то была я сама.
– «От ослепленного поклонника», – прочитала Андреа на карточке и еще более засмущалась.
– Ну, если у него отшибло память настолько, что он не способен подписать открытку, он и впрямь ослеплен, – усмехнулась Мэдди. – Я бы даже сказала больше: он просто ошеломлен.
– Кто бы это мог быть? – поинтересовалась Андреа.
– Какой-нибудь из влюбленных молодых селезней. На прошлой неделе ты познакомилась по меньшей мере с пятьюдесятью юными джентльменами. И, судя по всему, на одного из них ты произвела неотразимое впечатление. Но послушай, разве это не восхитительно? Тайный поклонник! Я была права: нам просто необходимо было поехать в Филадельфию.
– Мэдди, перестань паясничать! Я приехала сюда, чтобы сопровождать тебя, а не крутить романы с неким безымянным джентльменом.
– Он недолго останется безымянным. Это я гарантирую, – предупредила Мэдди. – И ты должна быть готова к тому, что в один прекрасный день он выдаст себя и инкогнито будет раскрыто.
Она удалилась к себе в спальню, но через несколько минут вернулась, держа что-то блестящее в руках.
– Вот. Я хочу, чтобы ты надела это, – сказала она Андреа. – Я верю, что эта вещь принесет тебе счастье при встрече с твоим загадочным обожателем.
Она открыла полированную коробочку, в которой оказались матово поблескивающие подвески и восхитительные серьги. Украшавшие их камни переливались загадочным матовым сиянием, игравшим то небесно-голубым, то лунно-серебристым блеском.
– Возьми это, дорогая. Пусть они отныне принадлежат тебе.
– Ох, Мэдди! Я не могу позволить себе взять твои опалы. Это не приведет к добру.
– Неправда, – возразила Мэдди. – И к тому же это не опалы. Это лунные камни. Они не так ценятся, как остальные самоцветы, но зато обладают весьма загадочными свойствами, насколько я могу судить. Эти подвески попали ко мне из Индии. Я слышала очаровательную легенду о том, что такие вот лунные камни, когда они украшают чье-то лицо и тело, согреты чьим-то теплом, способствуют силе любовных чар, источаемых их владелицей. И без ложной скромности, дорогая, я могу подтвердить, что легенда гласит правду. Мой последний муж, упокой Господи его душу, с готовностью подтвердил бы мои слова.
– Это он подарил вам лунные камни? – спросила Андреа.
– Нет, – покачала головой Мэдди. – Они принадлежали моей тете, а до того моей бабушке и прабабушке. Никто в подробностях не может описать путь, который привел их в нашу семью, но они принесли женщинам нашего рода удачу и счастье в любви. А вот теперь, раз уж получилось так, что у меня нет наследниц, которым могли бы принадлежать эти камни, я хочу подарить тебе их магическую силу.
Брент, остановившись у входа в бальный зал, окинул взором толпу элегантных гостей. Согласно его сведениям, Мэделин Фостер намеревалась присутствовать на нынешнем собрании – стало быть, здесь наверняка увидит и ее компаньонку, мисс Олбрайт. Он весь трепетал при мысли о предстоящей встрече наяву с девушкой его мечты, опасаясь лишь одного: непосредственное знакомство с нею может разрушить чары, навеянные мимолетной встречей в холле отеля.
Вскоре он разыскал ее, она стояла на противоположной стороне зала, оживленно болтая с окружавшими ее многочисленными дамами и джентльменами. Словно почувствовав на себе его разгоряченный взор, она обернулась в его сторону, отчего кровь забурлила у Брента в жилах. Казалось, это невозможно, но сейчас, освещенная яркими огнями бального зала, она показалась ему еще более прекрасной, чем накануне.
Ее локоны, напоминавшие поток лунного света, нежными волнами обрамляли затылок и виски, и Бренту ужасно захотелось прикоснуться к этому бледному шелку. Посланная им в подарок орхидея красовалась на ее прическе, подчеркивая прелесть маленького, словно изящная морская раковина, ушка. Продетые в розовые полупрозрачные ушные мочки изысканные серьги в форме капель составляли прекрасный ансамбль с кулоном, сработанным из того же самоцвета. Словно желая подчеркнуть изумительный оттенок подаренной Брентом орхидеи, девушка снова оделась в платье бледно-лилового тона, украшенное фиолетовой вышивкой и лентами. Все оттенки ее наряда восхитительно гармонировали с цветом ее фиалковых глаз, сиявших, словно два крупных аметиста.
– Ничего себе – красные глаза! – пробурчал про себя Брент. – Этот портье в отеле либо идиот, либо слеп, как крот.
– Извините? Вы что-то сказали? – послышался голос рядом.
– Нет, но, возможно, вы смогли бы мне помочь, если будете настолько добры. Вы случайно не знакомы с мисс Олбрайт? – кивая в сторону Андреа, спросил Брент.
– Если быть точным, мы познакомились с нею не далее как вчера. Она довольно мила, если только вас не пугают интеллигентные девушки. А почему вы спрашиваете о ней?
– Я был бы рад, если бы она выбрала меня в качестве своего юридического поверенного, вот только мне необходимо, чтобы для начала меня кто-то представил ей. Кстати, меня зовут Брент Синклер.
– Харри Эндрюс, – отвечал юноша, с чувством пожимая Бренту руку. – Рад познакомиться с вами. Вы, наверное, принадлежите к тем самым Синклерам из Нью-Йорка? Я посещаю лекции вместе с Дэном Синклером.
– Это мой брат, – любезно пояснил Брент, не в силах долее сдерживать нетерпение.
– Вот почему ваше лицо показалось мне таким знакомым. Однако вы, по-моему, вовсе не намерены простоять здесь весь вечер, обсуждая своих родственников? – рассмеялся Харри. – Пойдемте же. Я немедленно представлю вас леди.
Андреа заметила, как сквозь толпу гостей к ней пробирается Харри Эндрюс, и с трудом подавила стон отчаяния. Этот напыщенный болтун ужасно надоел ей еще вчера, вот уж с кем ей не хотелось бы коротать сегодняшний вечер! А ей-то казалось, что она вела себя достаточно холодно и занудно, чтобы отбить у него всякий интерес к своей особе! Ах, как неудачно! Ну что ж, увы – ей уже было поздно спасаться бегством.
– Мисс Олбрайт! Вы неотразимо прекрасны сегодня! – воскликнул сей джентльмен, подойдя поближе.
– Вы слишком добры ко мне, мистер Эндрюс, – отвечала она, стараясь скрыть раздражение под холодной учтивой улыбкой.
– Позвольте представить вам молодого человека, уязвленного вашей красотой, – и Харри с церемонным поклоном отступил в сторону. – Мисс Олбрайт, это Брент Синклер. Мистер Синклер, это Андреа Олбрайт.
Брент и Андреа едва успели окинуть друг друга взглядом, как Харри провозгласил:
– А теперь, поскольку моя миссия может считаться завершенной, позвольте мне удалиться.
Андреа завороженно застыла в обволакивавшем ее золотистом тепле, излучаемом глазами Брента, и весь с таким трудом приобретенный светский лоск куда-то улетучился из ее сознания. Боже, она как последняя дурочка не могла вспомнить ни одной простейшей фразы, которые принято произносить в таких случаях! Все, на что она оказалась способна в данный момент, это неотрывно смотреть на его красивое лицо, обрамленное темной шевелюрой и освещенное загадочным блеском глаз. Изучая изящный изгиб его губ, она невольно подумала: чтобы она почувствовала, если бы эти губы поцеловали ее? Если бы он заключил ее в объятия и…
Невольно вздрогнув, Андреа попыталась отогнать наваждение. С чего это она так легко дала себя одурманить? За весь вечер она лишь пригубила бокал с шампанским, и вот пожалуйста – она еле стоит на ногах, словно пьяная!
– С вами все в порядке, мисс Олбрайт? – Звуки его глубокого, хорошо поставленного голоса мягким бархатом коснулись ее ушей.
– О… да, – пробормотала она. – Благодарю вас. – Не зная, что еще сказать, она спросила: – Вы давно знаете мистера Эндрюса?
– Честно говоря, мы познакомились с ним пять минут назад, – улыбнулся Брентон, глядя на нее сверху вниз, и Андреа почувствовала, что от его улыбки ноги ее стали ватными. – Он учится в колледже вместе с моим братом, насколько мне удалось выяснить. Собственно, я привлек его лишь с тем только, чтобы иметь честь быть представленным вам. Согласитесь: несколько неловко делать предложение руки и сердца даме, имя которой тебе неизвестно!
– Должна отдать вам должное, ваша откровенность весьма эффектна и может привлечь к вам внимание женщин! – со смехом воскликнула Андреа, слегка шокированная такой прямотой. – Вы оригинальны, мистер Синклер, и безрассудно храбры. А что, если я позволю себе принять вашу шутку всерьез?
– Сделайте милость. Ничто не принесет мне большего счастья.
Борясь со смущением и любопытством, Андреа внимательно посмотрела ему в лицо. Хотя на губах молодого человека играла учтивая улыбка, его голос звучал чересчур серьезно, а золотистые тигриные глаза смотрели внимательно и пытливо.
– Вы сумасшедший. Или просто пьяный. Или и то, и другое, – рассудила Андреа.
– Я опьянен вашим видом. Я без ума от вас, – согласился он. Его пальцы легонько прикоснулись к цветку у нее в волосах. – Вы не пренебрегли им. Я восхищен. И еще более ослеплен, чем прежде.
– Вы? – удивленно прошептала она. – Так это вы прислали орхидею?
– Я поначалу хотел послать розы, но почему-то мне показалось, что орхидея подойдет больше всего. Она так хорошо сочетается с вашей красотой, хотя и проигрывает перед цветом ваших глаз.
– Да вы мастер говорить комплименты, мистер Синклер. Этого у вас не отнимешь. Наверное, ни одна дама не в силах устоять перед вами, и вы окружены десятками влюбленных поклонниц.
– Пожалуй, их несколько меньше. Вам не кажется, что вы могли бы звать меня просто Брент, – с озорной улыбкой предложил он, – раз уж нам предстоит стать любовниками?
– Что? – еле произнесла она от изумления. Ее глаза широко распахнулись. Стараясь овладеть собой, она спросила: – Позвольте мне считать, что я ослышалась. Неужели я дала вам повод для подобной выходки?
– Ну, поскольку мы собираемся пожениться, я более чем уверен, что нам предстоит стать также и любовниками, – не унимался Брент. – А как же иначе вы собираетесь наградить меня нашими чудесными детьми?
– Детьми? – переспросила Андреа, вконец растерявшись.
– Ну конечно, их еще называют малютками, потомками, молодым поколением и все такое. Сыновей и дочек. Мне кажется, если их будет десять, это станет счастливым круглым числом, не так ли?
– Счастливым круглым числом для чего? – поинтересовалась подошедшая сзади Мэдди.
– Для детей, которыми мы намерены обзавестись, мэм, – невозмутимо пояснил Брент. – Или вы полагаете, что десять будет слишком много?
– Нет, отчего же, мне тоже нравится цифра десять, тем паче что не я буду их рожать, – с лукавым блеском синих глаз отвечала Мэдди. – А что скажешь ты, Андреа? Как ты к этому относишься? И коль скоро ты занимаешься составлением подобных планов, почему ты до сих пор не познакомила меня со своим поклонником?
– Мэдди, это мистер Синклер. И он вовсе не мой поклонник.
– Но я намерен стать им. Я намерен стать даже больше, чем поклонником, – возразил Брент. Он галантно склонился над рукой Мэдди для поцелуя.
– Меня зовут Мэделин Фостер, – отвечала Мэдди с томным вздохом. – И будь я немножко помоложе, я бы непременно постаралась отбить вас у Андреа.
– Да погодите вы оба! – не выдержала Андреа. – Мистер Синклер, по какому такому праву вы сочли возможным заявить, что мы намерены играть свадьбу и обзаводиться детьми? Это что, новые правила хорошего тона у светских джентльменов?
– Это просто приоритет ценностей, Андреа, – с безмятежной улыбкой отвечал Брент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39