он сам пылал от страсти.
– Святые небеса! – простонал он сквозь стиснутые зубы. – Какая ты теплая и нежная! Ты словно тончайший атлас!
Моментально оправившись от неожиданности предложенной им позы, Андреа смогла насладиться ощущением того, как он заполнил ее всю. О, как это было сладостно – чувствовать его в себе – трепещущего, будоражащего ее матку с каждым сильным требовательным толчком. Все внутри нее напряглось, все чувства обострились вдесятеро, улавливая малейшие подробности его ритмичных движений.
Повинуясь древнему, как мир, инстинкту, она подалась назад, начиная вторить его движениям. Стараясь, чтобы он вошел в нее еще глубже. Стараясь подладиться под его ритм. Пытаясь заставить его отвечать на ее собственные движения.
Все закружилось у них перед глазами, когда они достигли высшей точки наслаждения. Ослепнув и оглохнув, они вознеслись, казалось, в самые небеса. И там, в золотистом сиянии, слились в экстазе их души. На крыльях любви они понеслись обратно на землю, где навсегда в унисон бились их сердца.
Чувствуя себя абсолютно спокойно в сильном кольце объятий Брента, Андреа впала в глухое, но мало облегчившее ее забытье. Брент, хотя и лежал все это время подле, не выпуская ее из объятий, не смог сомкнуть глаз ни на минуту. Он, похоже, впал в то состояние, из которого так удачно вывел Андреа, без конца вновь и вновь прокручивая в голове их планы, стараясь предусмотреть все возможные ошибки и неточности, которые могут обойтись им так дорого.
Когда же он наконец позволил себе разбудить ее, времени на то, чтобы умыться, одеться и попытаться проглотить хотя бы чашку кофе, осталось в обрез. Андреа совершенно не волновало, что не оставалось времени на завтрак, поскольку в таком взвинченном состоянии она все равно не смогла бы съесть ни крошки. Не успев толком прийти в себя, она обнаружила, что они с Брентом уже сидят в экипаже.
За два квартала до рынка они оставили карету и проделали остаток пути целиком. Поскольку Андреа было приказано явиться одной, Брент осторожно следовал на несколько шагов позади, не спуская с нее глаз, но в то время стараясь не подать виду, что имеет к ней какое-то отношение.
Подойдя к главному входу на рынок, Андреа задержалась, чтобы осмотреться. С той стороны, с которой она подошла, добрая половина квартала служила как бы продолжением территории рынка. Она была буквально запружена многочисленными фургонами и повозками, превращенными в импровизированные прилавки, на которых торговцы разложили свои товары.
Хотя в Вашингтоне было полно всяческих магазинов и лавок, исправно снабжавших его жителей продуктами сельского хозяйства на протяжении рабочей недели, существовал обычай, по которому окрестные фермеры привозили по субботам свежие фрукты и овощи на продажу. Популярный среди городского населения, рынок привлекал к себе по субботам многочисленную толпу зевак, искавших скорее развлечений, а не покупок. Лотошники на все голоса расхваливали свой товар. Покупатели, хмуря брови и стараясь выглядеть как можно независимее, придирчиво перебирали разложенные перед ними дары сезона.
По другую руку от Андреа находился новый, только что открывшийся магазин, в котором торговали свежескошенным, упакованным в тюки сеном. На другой стороне улицы раскинулся парк, или место гуляния горожан, на территории которого находилось множество скверов и музеев, Смитсоновский институт, Арсенал, Ботанический сад, Департамент сельского хозяйства и возвышавшийся над городом памятник Вашингтону. На территории же парка, как раз напротив рынка, расположился конный аукцион, в этот базарный день, похоже, привлекший больше обычного покупателей и зевак.
И вот где-то здесь, посреди всего этого хаоса, Андреа ожидали некий отъявленный негодяй и маленький мальчик. Хотя с первого взгляда она, конечно, не смогла обнаружить ни Ральфа, ни Стиви, но почувствовала некоторое облегчение, заметив в толпе на противоположной стороне улицы Кена, беседовавшего с другим джентльменом. Он едва заметно кивнул ей.
Брент позади нее приостановился и приподнял шляпу в приветствии.
– Ты видишь его? – вполголоса спросил он.
– Нет пока, – отвечала Андреа с натянутой улыбкой. Как ты думаешь, мне стоит пройтись туда-сюда, чтобы попытаться разыскать его?
– Конечно нет, – отвечал он, тоже стараясь мило улыбаться. – Просто стой на месте и жди, пока Ральф сам подойдет к тебе. Тогда мы наверняка не упустим тебя из виду, а ты наведешь нас на него. Ты не забыла сигнал, о котором мы условились, правда?
– Да, я должна раскрыть и поднять над головой зонтик, как только замечу его.
– Точно. Я постараюсь быть как можно ближе, но все равно будь осторожна, Андреа. И покрепче держи тот жирный кусок, который ты приготовила для Ральфа. Это место – просто рай для карманников!
И он удалился, отчего Андреа сразу почувствовала себя беспомощной и одинокой, хотя он отошел всего на несколько шагов, делая вид, что разглядывает лоток с клубникой.
Андреа тут же начала гадать, что будет, если Ральф вообще не придет. В следующие три минуты она не менее трех раз вздрагивала, думая, что видит его, но вовремя понимая, что перед нею незнакомцы. Нигде не было ни малейшего признака лохматого оборванца, которого она собиралась выдать сыщикам. Внезапно волосы у нее на затылке встали дыбом от явного ощущения, что за нею наблюдают.
– Конечно, за мною наблюдают, глупая гусыня, – одернула она сама себя. Стоило вспомнить хотя бы Брента, и Кена, и полдюжины агентов от Пинкертона, наверняка глядевших на нее в эту минуту. И все же новое чувство было совершенно другим – как-то сильнее, что ли.
Обернувшись, она вперила взгляд в толпу, суетившуюся на рынке. Там! В десятке ярдов от нее, укрывшись в темном уголке между двумя прилавками, опираясь на повозку, стоял Ральф, прожигавший ее взглядом. А рядом с ним она заметила маленького мальчика, усаженного на край повозки, и у нее вырвался радостный возглас. Тощий, грязный, со спутанными волосенками, и все равно прелестный, милый ребенок.
Охваченная счастьем оттого, что снова видит его после столь долгой разлуки, Андреа напрочь позабыла о сигнале, который ожидали сыщики. Она лишь рванулась к мальчику, не Чуя под собою ног, простирая к нему дрожащие руки.
– Стиви!
Малыш тоже наконец-то заметил ее, и его мордашка расплылась от счастливой улыбки.
– Анда! Анда! – залопотал он, размахивая ручонками от восторга.
К ужасу Андреа, неимоверный энтузиазм Стиви послужил причиной падения с ненадежного насеста на краю повозки. Она лишь успела заметить, как Ральф стремительно ухватил малыша за помочи штанишек, и тут же оба они исчезли из виду, отделенные от Андреа сновавшей взад-вперед публикой.
Испугавшись, что Стиви мог сильно расшибиться, и сгорая от желания помочь ему, Андреа в отчаянии стала протискиваться в их сторону. Она была еще слишком далеко от них, когда снова увидала Ральфа, лицо которого было искривлено от гнева.
Он яростно ругался, наклонившись к земле – к Стиви, она не сомневалась, хотя мальчика ей видно не было.
Медвежьи глазки Ральфа обратились к Андреа, и он тут же заметил что-то у нее за спиной. Его злобная гримаса превратилась в звериный оскал:
– Ах ты сука! – проревел он. – Ну, теперь тебе ни в жисть его не видать!
Андреа заметила лишь промельк тонких светлых волос, когда Ральф схватил Стиви в охапку и бросился наутек в противоположную сторону, используя Стиви вместо щита, чтобы расчистить себе дорогу.
– Нет! Постой! – кричала Андреа, устремившись за ним.
Позади себя она услышала, как Брент выкрикивает ее имя. Мгновением позже он уже был возле нее, поддерживал под руку и прикрывал своим телом от столкновений с углами бесчисленных прилавков, преграждавших им путь.
Бежавший впереди Ральф врезался в целую кучу помидоров, опрокинув прилавок прямо им под ноги. Проклятия несчастного хозяина помидоров слились с криками тревоги и проклятиями, поскольку преследователи в прямом смысле этого слова потеряли под собою почву, скользя на раздавленных спелых овощах, превратившихся в вязкую кроваво-красную массу. Андреа шлепнулась с глухим чавкающим звуком, увлекая за собой Брента.
Они еще не успели подняться на ноги, разбрызгивая сочную мякоть, как подоспел Кен и двое из его агентов с револьверами наготове. Посреди всей этой алой каши лицо Андреа казалось бледным, как у мертвеца. Вцепившись в Брента, она рыдала:
– Ах, Боже милостивый! Не давайте им стрелять! Они же могут попасть в Стиви!
Брент обнимал ее, стараясь привести в чувство и успокоить.
– Они не будут стрелять, пока не смогут точно попасть в Ральфа, – уверял он, хотя, по правде говоря, в глубине души здорово сомневался в профессиональной компетентности сыщиков, которыми командовал Кен.
Когда Брент услыхал, как Андреа окликает Стиви по имени, он тотчас же понял, что она забыла подать условный сигнал, и постарался привлечь внимание Кена и остальных, взмахнув шляпой. Его маневр заметили, и один из агентов Пинкертона, самый молодой и горячий, немедленно сорвался с места и поспешил прямиком к Андреа. Ральф должен был бы оказаться последним имбецилом, чтобы не заметить шустрого малого, явно направлявшегося к нему. И вот, из-за неосторожности одного из участников операции, вся подготовленная с таким тщанием ловушка рассыпалась в считанные секунды.
Стараясь поспевать за Брентом, побежавшим вперед, Андреа едва различала окружавшие ее предметы сквозь пелену слез. Рынок пришел в полный беспорядок, так как Ральф опрокинул почти все, что попадалось на его пути. Прилавки и лотки валялись на земле, их содержимое, раздавленное, размешанное покрывало все вокруг какой-то немыслимой кашей. Яйца, пучки зелени, горох, фасоль – катились во все стороны. В довершение всеобщей суматохи развалились клетки с курами Дико хлопая крыльями, вздымая облака перьев, с писком и кудахтаньем получившие свободу пленники метались среди ошеломленной публики.
Все вперед и вперед бежали они, стараясь огибать людей, повозки и рассыпанные товары, и вот уже колени у Андреа начали подгибаться, а сердце, казалось, готово было выскочить из груди. И, когда Брент вдруг остановился, она повисла у него на плечах, уткнувшись ему в спину, чуть не упав от изнеможения.
– Мы его упустили, – мрачно прохрипел он, подтверждая самые худшие ее опасения. – Тысяча чертей, провались оно все в тартарары! Мы его упустили!
ГЛАВА 23
Если бы не Брент, не излучаемая им спокойная сила, Андреа наверняка бы не справилась с подступившей истерикой. Так успешно начать, так близко подобраться к вожделенной цели – и все лишь для того, чтобы вновь потерять Стиви, которого она вот-вот могла бы заключить в объятия!
Брент тоже был близок к припадку, но не истерики, а ярости.
– Будь они все прокляты, Кен! Неужели твои никчемные идиоты не в состоянии ничего сделать толком?!
– Мне очень жаль, Брент. Шеррик у нас новичок, и он очень горяч. Но даже я не мог предвидеть, что у него хватит ума размахивать револьвером. Зря я включил его в группу захвата!
– Чего же теперь жалеть о том, что уже сделано, – со всхлипом выдохнула Андреа, – да к тому же и я повела себя не лучшим образом, позабыв про условленный сигнал.
– Послушай, но ведь не даром говорят: пока живешь – надейся, – попытался утешить ее Брент, нежно прижимая к себе. – Вот и нам надо не отчаиваться, а поскорее составить новый план.
– Ну и как ты думаешь, что теперь может предпринять Ральф? – утомленно качнула головой она. – Стоит ли нам ждать новой записки от него? И что теперь будет со Стиви? Ох, Брент, – снова зарыдала она. – Он выглядит таким грязным, оборванным и голодным! Словно какой-то бездомный щенок! Мы должны успеть вернуть его, прежде чем Ральф решится выполнить свои угрозы!
– Мы должны, – повторил он.
– Но как? – безнадежно спросила она, прекрасно понимая, что у ее собеседников нет на этот счет никаких дельных предложений.
– Нам надо отправиться в отель, – вдруг предложил Брент. – Кто-то из тамошних служащих должен хорошо знать Ральфа. Ведь, в конце концов, они столько раз передавали ему послания. Нам придется опросить их всех, начиная с хозяев и кончая последними уборщицами, если это поможет нам получить хоть какие-то сведения о Ральфе и о том, где он обитает.
– Я не хотел без нужды расстраивать Андреа, – сказал тихонько Кен, отозвав Бренга в сторону. – Она и так едва держится. А у нас, похоже, возникает дополнительная проблема с ее племянником.
– Послушай, все и так обстоит хуже некуда, хоть кричи об этом на всех перекрестках, – мрачно возразил ему Брент. – Мог бы и не таиться.
– Очень похоже на то, что мальчишка потерялся, – сообщил Кен. Смущенно опустив глаза под недоумевающим взглядом Брента, он пояснил: – Я имею в виду, потерялся совсем. Дэвис был последним из моих агентов, кто видел Маттона, и не заметил мальчика с ним. Честно говоря, он поклялся мне, что Ральф был один и улепетывал во все лопатки. Если это так, значит, он бросил ребенка где-то по дороге, и теперь одному Господу Богу известно, где тот может оказаться.
– Только этого не хватало, чтобы окончательно добить Андреа, – со стоном заключил Брент. – А Дэвис не мог ошибаться? Может, он принял за Ральфа другого мужчину?
– Возможно, – пожал плечами Кен, явно не очень-то в это веря, – но я не стал бы на это рассчитывать. Мне кажется, мы гак и не сможем выяснить это наверняка, пока не схватим Маттона. А пока я приказал Шеррику обшарить все закоулки на рынке, на случай если Стиви болтается где-то там, или кто-то подобрал его.
– Ей-Богу, Кен, – фыркнул с неприязнью Брент, – неужели ты считаешь, что утешил меня, порадовав вестью, что все опять зависит от твоего Шеррика? Глупый неумеха и так уже довольно напортачил за нынешний день. Мне кажется, что к делу надо привлечь полицию, чтобы они объявили розыск и Ральфа, и Стиви. И если только ребенку будет причинен вред из-за амбиций твоего юного сыщика, клянусь, я сам откручу его горячую башку!
Апартаменты, предлагаемые постояльцам «Гарден Отеля», вряд ли способны были удовлетворить запросы хоть сколько-нибудь респектабельных посетителей. Там не было ни швейцара, ни метрдотеля – собственно, там и ресторана тоже не было. Весь персонал состоял из раздраженного их назойливостью управляющего (он же и владелец), троих неопрятного вида горничных и двоих портье, по совместительству при необходимости выполнявших роль посыльных. Попытки получить от них информацию напоминали по своей бесплодности попытки убедить леопарда по доброй воле расстаться с только что убитой ланью и превратиться в милую невинную киску.
Вежливые вопросы по поводу Ральфа не дали вообще ничего. Равным образом не помогли жалостные мольбы Андреа. Угроза неприятностей с полицией вызвала некоторую заминку, но и после нее опрашиваемые не стали разговорчивее.
– Никогда о таком не слышал.
– Я видел его раз или два, но был занят своими собственными делами. Вы ведь знаете, сколько обязанностей у портье.
– Он не останавливался здесь. Так, иногда заглядывал, чтобы провести часок-другой, и все.
– Я ничего не знаю, ничего не слыхал, не видал, ничего не могу вам сказать.
– Желаю вам удачи, чтоб вы нашли и его, и ребенка, – неожиданно проявила некоторое участие одна из горничных. – Я слышала краем уха, что этот Маттон настоящий негодяй. Ни за что в жизни не хотела бы иметь с ним дело.
Утратив последнюю надежду, Брент с Андреа вернулись домой к Мэдди, чтобы рассказать ей о печальных событиях сегодняшнего дня. Их предприятие потерпело полное фиаско, и возможность выкупить Стиви стала казаться почти нереальной, ведь теперь они целиком зависели от Ральфа и от того, что взбредет в его извращенный ум. Андреа оставалось лишь уповать на то, что в итоге алчность пересилит злобу, и после этого он снова попытается связаться с ними, стараясь заполучить вожделенное богатство.
Конечно, Кен и его команда обещали продолжать розыски, хотя в таком городе, как Вашиштон, они с равной надеждой на успех могли бы искать иголку в стоге сена. Единственное преимущество, обретенное ими после утреннего инцидента, было то, что теперь они могли сами опознать Ральфа и мальчика, если бы им повезло где-то на них наткнуться.
В свою очередь Брент долго не мог решить, надо или нет сообщать Андреа, что ребенок, скорее всего, потерялся. Что Стиви, может, именно в эту самую минуту бродит один по улицам. Испуганный. Голодный. Подвергаясь всевозможным опасностям, целиком завися от превратностей судьбы, которая вряд ли пошлет для него милостивого покровителя. И если Брент расскажет об этом жене, она наверняка сама ринется на поиски ребенка, прочесывая весь центр города дюйм за дюймом, а ведь не исключена возможность, что малыш по-прежнему под опекой отца, в относительной безопасности, насколько, насколько может считаться в безопасности ребенок, попавший в лапы такого типа, как Ральф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Святые небеса! – простонал он сквозь стиснутые зубы. – Какая ты теплая и нежная! Ты словно тончайший атлас!
Моментально оправившись от неожиданности предложенной им позы, Андреа смогла насладиться ощущением того, как он заполнил ее всю. О, как это было сладостно – чувствовать его в себе – трепещущего, будоражащего ее матку с каждым сильным требовательным толчком. Все внутри нее напряглось, все чувства обострились вдесятеро, улавливая малейшие подробности его ритмичных движений.
Повинуясь древнему, как мир, инстинкту, она подалась назад, начиная вторить его движениям. Стараясь, чтобы он вошел в нее еще глубже. Стараясь подладиться под его ритм. Пытаясь заставить его отвечать на ее собственные движения.
Все закружилось у них перед глазами, когда они достигли высшей точки наслаждения. Ослепнув и оглохнув, они вознеслись, казалось, в самые небеса. И там, в золотистом сиянии, слились в экстазе их души. На крыльях любви они понеслись обратно на землю, где навсегда в унисон бились их сердца.
Чувствуя себя абсолютно спокойно в сильном кольце объятий Брента, Андреа впала в глухое, но мало облегчившее ее забытье. Брент, хотя и лежал все это время подле, не выпуская ее из объятий, не смог сомкнуть глаз ни на минуту. Он, похоже, впал в то состояние, из которого так удачно вывел Андреа, без конца вновь и вновь прокручивая в голове их планы, стараясь предусмотреть все возможные ошибки и неточности, которые могут обойтись им так дорого.
Когда же он наконец позволил себе разбудить ее, времени на то, чтобы умыться, одеться и попытаться проглотить хотя бы чашку кофе, осталось в обрез. Андреа совершенно не волновало, что не оставалось времени на завтрак, поскольку в таком взвинченном состоянии она все равно не смогла бы съесть ни крошки. Не успев толком прийти в себя, она обнаружила, что они с Брентом уже сидят в экипаже.
За два квартала до рынка они оставили карету и проделали остаток пути целиком. Поскольку Андреа было приказано явиться одной, Брент осторожно следовал на несколько шагов позади, не спуская с нее глаз, но в то время стараясь не подать виду, что имеет к ней какое-то отношение.
Подойдя к главному входу на рынок, Андреа задержалась, чтобы осмотреться. С той стороны, с которой она подошла, добрая половина квартала служила как бы продолжением территории рынка. Она была буквально запружена многочисленными фургонами и повозками, превращенными в импровизированные прилавки, на которых торговцы разложили свои товары.
Хотя в Вашингтоне было полно всяческих магазинов и лавок, исправно снабжавших его жителей продуктами сельского хозяйства на протяжении рабочей недели, существовал обычай, по которому окрестные фермеры привозили по субботам свежие фрукты и овощи на продажу. Популярный среди городского населения, рынок привлекал к себе по субботам многочисленную толпу зевак, искавших скорее развлечений, а не покупок. Лотошники на все голоса расхваливали свой товар. Покупатели, хмуря брови и стараясь выглядеть как можно независимее, придирчиво перебирали разложенные перед ними дары сезона.
По другую руку от Андреа находился новый, только что открывшийся магазин, в котором торговали свежескошенным, упакованным в тюки сеном. На другой стороне улицы раскинулся парк, или место гуляния горожан, на территории которого находилось множество скверов и музеев, Смитсоновский институт, Арсенал, Ботанический сад, Департамент сельского хозяйства и возвышавшийся над городом памятник Вашингтону. На территории же парка, как раз напротив рынка, расположился конный аукцион, в этот базарный день, похоже, привлекший больше обычного покупателей и зевак.
И вот где-то здесь, посреди всего этого хаоса, Андреа ожидали некий отъявленный негодяй и маленький мальчик. Хотя с первого взгляда она, конечно, не смогла обнаружить ни Ральфа, ни Стиви, но почувствовала некоторое облегчение, заметив в толпе на противоположной стороне улицы Кена, беседовавшего с другим джентльменом. Он едва заметно кивнул ей.
Брент позади нее приостановился и приподнял шляпу в приветствии.
– Ты видишь его? – вполголоса спросил он.
– Нет пока, – отвечала Андреа с натянутой улыбкой. Как ты думаешь, мне стоит пройтись туда-сюда, чтобы попытаться разыскать его?
– Конечно нет, – отвечал он, тоже стараясь мило улыбаться. – Просто стой на месте и жди, пока Ральф сам подойдет к тебе. Тогда мы наверняка не упустим тебя из виду, а ты наведешь нас на него. Ты не забыла сигнал, о котором мы условились, правда?
– Да, я должна раскрыть и поднять над головой зонтик, как только замечу его.
– Точно. Я постараюсь быть как можно ближе, но все равно будь осторожна, Андреа. И покрепче держи тот жирный кусок, который ты приготовила для Ральфа. Это место – просто рай для карманников!
И он удалился, отчего Андреа сразу почувствовала себя беспомощной и одинокой, хотя он отошел всего на несколько шагов, делая вид, что разглядывает лоток с клубникой.
Андреа тут же начала гадать, что будет, если Ральф вообще не придет. В следующие три минуты она не менее трех раз вздрагивала, думая, что видит его, но вовремя понимая, что перед нею незнакомцы. Нигде не было ни малейшего признака лохматого оборванца, которого она собиралась выдать сыщикам. Внезапно волосы у нее на затылке встали дыбом от явного ощущения, что за нею наблюдают.
– Конечно, за мною наблюдают, глупая гусыня, – одернула она сама себя. Стоило вспомнить хотя бы Брента, и Кена, и полдюжины агентов от Пинкертона, наверняка глядевших на нее в эту минуту. И все же новое чувство было совершенно другим – как-то сильнее, что ли.
Обернувшись, она вперила взгляд в толпу, суетившуюся на рынке. Там! В десятке ярдов от нее, укрывшись в темном уголке между двумя прилавками, опираясь на повозку, стоял Ральф, прожигавший ее взглядом. А рядом с ним она заметила маленького мальчика, усаженного на край повозки, и у нее вырвался радостный возглас. Тощий, грязный, со спутанными волосенками, и все равно прелестный, милый ребенок.
Охваченная счастьем оттого, что снова видит его после столь долгой разлуки, Андреа напрочь позабыла о сигнале, который ожидали сыщики. Она лишь рванулась к мальчику, не Чуя под собою ног, простирая к нему дрожащие руки.
– Стиви!
Малыш тоже наконец-то заметил ее, и его мордашка расплылась от счастливой улыбки.
– Анда! Анда! – залопотал он, размахивая ручонками от восторга.
К ужасу Андреа, неимоверный энтузиазм Стиви послужил причиной падения с ненадежного насеста на краю повозки. Она лишь успела заметить, как Ральф стремительно ухватил малыша за помочи штанишек, и тут же оба они исчезли из виду, отделенные от Андреа сновавшей взад-вперед публикой.
Испугавшись, что Стиви мог сильно расшибиться, и сгорая от желания помочь ему, Андреа в отчаянии стала протискиваться в их сторону. Она была еще слишком далеко от них, когда снова увидала Ральфа, лицо которого было искривлено от гнева.
Он яростно ругался, наклонившись к земле – к Стиви, она не сомневалась, хотя мальчика ей видно не было.
Медвежьи глазки Ральфа обратились к Андреа, и он тут же заметил что-то у нее за спиной. Его злобная гримаса превратилась в звериный оскал:
– Ах ты сука! – проревел он. – Ну, теперь тебе ни в жисть его не видать!
Андреа заметила лишь промельк тонких светлых волос, когда Ральф схватил Стиви в охапку и бросился наутек в противоположную сторону, используя Стиви вместо щита, чтобы расчистить себе дорогу.
– Нет! Постой! – кричала Андреа, устремившись за ним.
Позади себя она услышала, как Брент выкрикивает ее имя. Мгновением позже он уже был возле нее, поддерживал под руку и прикрывал своим телом от столкновений с углами бесчисленных прилавков, преграждавших им путь.
Бежавший впереди Ральф врезался в целую кучу помидоров, опрокинув прилавок прямо им под ноги. Проклятия несчастного хозяина помидоров слились с криками тревоги и проклятиями, поскольку преследователи в прямом смысле этого слова потеряли под собою почву, скользя на раздавленных спелых овощах, превратившихся в вязкую кроваво-красную массу. Андреа шлепнулась с глухим чавкающим звуком, увлекая за собой Брента.
Они еще не успели подняться на ноги, разбрызгивая сочную мякоть, как подоспел Кен и двое из его агентов с револьверами наготове. Посреди всей этой алой каши лицо Андреа казалось бледным, как у мертвеца. Вцепившись в Брента, она рыдала:
– Ах, Боже милостивый! Не давайте им стрелять! Они же могут попасть в Стиви!
Брент обнимал ее, стараясь привести в чувство и успокоить.
– Они не будут стрелять, пока не смогут точно попасть в Ральфа, – уверял он, хотя, по правде говоря, в глубине души здорово сомневался в профессиональной компетентности сыщиков, которыми командовал Кен.
Когда Брент услыхал, как Андреа окликает Стиви по имени, он тотчас же понял, что она забыла подать условный сигнал, и постарался привлечь внимание Кена и остальных, взмахнув шляпой. Его маневр заметили, и один из агентов Пинкертона, самый молодой и горячий, немедленно сорвался с места и поспешил прямиком к Андреа. Ральф должен был бы оказаться последним имбецилом, чтобы не заметить шустрого малого, явно направлявшегося к нему. И вот, из-за неосторожности одного из участников операции, вся подготовленная с таким тщанием ловушка рассыпалась в считанные секунды.
Стараясь поспевать за Брентом, побежавшим вперед, Андреа едва различала окружавшие ее предметы сквозь пелену слез. Рынок пришел в полный беспорядок, так как Ральф опрокинул почти все, что попадалось на его пути. Прилавки и лотки валялись на земле, их содержимое, раздавленное, размешанное покрывало все вокруг какой-то немыслимой кашей. Яйца, пучки зелени, горох, фасоль – катились во все стороны. В довершение всеобщей суматохи развалились клетки с курами Дико хлопая крыльями, вздымая облака перьев, с писком и кудахтаньем получившие свободу пленники метались среди ошеломленной публики.
Все вперед и вперед бежали они, стараясь огибать людей, повозки и рассыпанные товары, и вот уже колени у Андреа начали подгибаться, а сердце, казалось, готово было выскочить из груди. И, когда Брент вдруг остановился, она повисла у него на плечах, уткнувшись ему в спину, чуть не упав от изнеможения.
– Мы его упустили, – мрачно прохрипел он, подтверждая самые худшие ее опасения. – Тысяча чертей, провались оно все в тартарары! Мы его упустили!
ГЛАВА 23
Если бы не Брент, не излучаемая им спокойная сила, Андреа наверняка бы не справилась с подступившей истерикой. Так успешно начать, так близко подобраться к вожделенной цели – и все лишь для того, чтобы вновь потерять Стиви, которого она вот-вот могла бы заключить в объятия!
Брент тоже был близок к припадку, но не истерики, а ярости.
– Будь они все прокляты, Кен! Неужели твои никчемные идиоты не в состоянии ничего сделать толком?!
– Мне очень жаль, Брент. Шеррик у нас новичок, и он очень горяч. Но даже я не мог предвидеть, что у него хватит ума размахивать револьвером. Зря я включил его в группу захвата!
– Чего же теперь жалеть о том, что уже сделано, – со всхлипом выдохнула Андреа, – да к тому же и я повела себя не лучшим образом, позабыв про условленный сигнал.
– Послушай, но ведь не даром говорят: пока живешь – надейся, – попытался утешить ее Брент, нежно прижимая к себе. – Вот и нам надо не отчаиваться, а поскорее составить новый план.
– Ну и как ты думаешь, что теперь может предпринять Ральф? – утомленно качнула головой она. – Стоит ли нам ждать новой записки от него? И что теперь будет со Стиви? Ох, Брент, – снова зарыдала она. – Он выглядит таким грязным, оборванным и голодным! Словно какой-то бездомный щенок! Мы должны успеть вернуть его, прежде чем Ральф решится выполнить свои угрозы!
– Мы должны, – повторил он.
– Но как? – безнадежно спросила она, прекрасно понимая, что у ее собеседников нет на этот счет никаких дельных предложений.
– Нам надо отправиться в отель, – вдруг предложил Брент. – Кто-то из тамошних служащих должен хорошо знать Ральфа. Ведь, в конце концов, они столько раз передавали ему послания. Нам придется опросить их всех, начиная с хозяев и кончая последними уборщицами, если это поможет нам получить хоть какие-то сведения о Ральфе и о том, где он обитает.
– Я не хотел без нужды расстраивать Андреа, – сказал тихонько Кен, отозвав Бренга в сторону. – Она и так едва держится. А у нас, похоже, возникает дополнительная проблема с ее племянником.
– Послушай, все и так обстоит хуже некуда, хоть кричи об этом на всех перекрестках, – мрачно возразил ему Брент. – Мог бы и не таиться.
– Очень похоже на то, что мальчишка потерялся, – сообщил Кен. Смущенно опустив глаза под недоумевающим взглядом Брента, он пояснил: – Я имею в виду, потерялся совсем. Дэвис был последним из моих агентов, кто видел Маттона, и не заметил мальчика с ним. Честно говоря, он поклялся мне, что Ральф был один и улепетывал во все лопатки. Если это так, значит, он бросил ребенка где-то по дороге, и теперь одному Господу Богу известно, где тот может оказаться.
– Только этого не хватало, чтобы окончательно добить Андреа, – со стоном заключил Брент. – А Дэвис не мог ошибаться? Может, он принял за Ральфа другого мужчину?
– Возможно, – пожал плечами Кен, явно не очень-то в это веря, – но я не стал бы на это рассчитывать. Мне кажется, мы гак и не сможем выяснить это наверняка, пока не схватим Маттона. А пока я приказал Шеррику обшарить все закоулки на рынке, на случай если Стиви болтается где-то там, или кто-то подобрал его.
– Ей-Богу, Кен, – фыркнул с неприязнью Брент, – неужели ты считаешь, что утешил меня, порадовав вестью, что все опять зависит от твоего Шеррика? Глупый неумеха и так уже довольно напортачил за нынешний день. Мне кажется, что к делу надо привлечь полицию, чтобы они объявили розыск и Ральфа, и Стиви. И если только ребенку будет причинен вред из-за амбиций твоего юного сыщика, клянусь, я сам откручу его горячую башку!
Апартаменты, предлагаемые постояльцам «Гарден Отеля», вряд ли способны были удовлетворить запросы хоть сколько-нибудь респектабельных посетителей. Там не было ни швейцара, ни метрдотеля – собственно, там и ресторана тоже не было. Весь персонал состоял из раздраженного их назойливостью управляющего (он же и владелец), троих неопрятного вида горничных и двоих портье, по совместительству при необходимости выполнявших роль посыльных. Попытки получить от них информацию напоминали по своей бесплодности попытки убедить леопарда по доброй воле расстаться с только что убитой ланью и превратиться в милую невинную киску.
Вежливые вопросы по поводу Ральфа не дали вообще ничего. Равным образом не помогли жалостные мольбы Андреа. Угроза неприятностей с полицией вызвала некоторую заминку, но и после нее опрашиваемые не стали разговорчивее.
– Никогда о таком не слышал.
– Я видел его раз или два, но был занят своими собственными делами. Вы ведь знаете, сколько обязанностей у портье.
– Он не останавливался здесь. Так, иногда заглядывал, чтобы провести часок-другой, и все.
– Я ничего не знаю, ничего не слыхал, не видал, ничего не могу вам сказать.
– Желаю вам удачи, чтоб вы нашли и его, и ребенка, – неожиданно проявила некоторое участие одна из горничных. – Я слышала краем уха, что этот Маттон настоящий негодяй. Ни за что в жизни не хотела бы иметь с ним дело.
Утратив последнюю надежду, Брент с Андреа вернулись домой к Мэдди, чтобы рассказать ей о печальных событиях сегодняшнего дня. Их предприятие потерпело полное фиаско, и возможность выкупить Стиви стала казаться почти нереальной, ведь теперь они целиком зависели от Ральфа и от того, что взбредет в его извращенный ум. Андреа оставалось лишь уповать на то, что в итоге алчность пересилит злобу, и после этого он снова попытается связаться с ними, стараясь заполучить вожделенное богатство.
Конечно, Кен и его команда обещали продолжать розыски, хотя в таком городе, как Вашиштон, они с равной надеждой на успех могли бы искать иголку в стоге сена. Единственное преимущество, обретенное ими после утреннего инцидента, было то, что теперь они могли сами опознать Ральфа и мальчика, если бы им повезло где-то на них наткнуться.
В свою очередь Брент долго не мог решить, надо или нет сообщать Андреа, что ребенок, скорее всего, потерялся. Что Стиви, может, именно в эту самую минуту бродит один по улицам. Испуганный. Голодный. Подвергаясь всевозможным опасностям, целиком завися от превратностей судьбы, которая вряд ли пошлет для него милостивого покровителя. И если Брент расскажет об этом жене, она наверняка сама ринется на поиски ребенка, прочесывая весь центр города дюйм за дюймом, а ведь не исключена возможность, что малыш по-прежнему под опекой отца, в относительной безопасности, насколько, насколько может считаться в безопасности ребенок, попавший в лапы такого типа, как Ральф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39