— В любом случае мисс Риверстоун обещала мне этот танец раньше. Разве не так? — Он повернулся к ней за подтверждением.
Крайне смущенная Ровена кивнула:
— Он прав, мистер Ричардс. Благодаря практике я постепенно учусь вальсировать, но до настоящего умения мне еще далеко.
— Благодаря практике совершенствуется любое мастерство, — заявил Ноуэл, огоньки в глазах которого, придавали словам дополнительное значение. — Начнем?
Девушка подала ему руку:
— Извините, мистер Ричардс. Я действительно обещала.
— Надеюсь, вы понимаете теперь, что не следует давать обещания, не подумав как следует, — сказал Лестер, неприязненно покосившись на Ноуэла. Потом он, кажется, взял себя в руки. — Ничего. Мы продолжим наш разговор позднее.
Пока Ноуэл вел партнершу на площадку, где уже вовсю танцевали, она решила, что «позднее» будет не сегодня. Она уйдет к себе сразу же после ужина. Такого смятения чувств с нее на один вечер довольно.
— Возможно, я ошибаюсь, — сказал Ноуэл, кладя руку на спину девушке и вливаясь в танец, — но мне показалось, будто вы были рады предлогу прервать разговор с Ричардсом?
Ровена с удивлением взглянула на Пакстона, тщетно пытаясь игнорировать чувства, охватившие ее при прикосновении его руки.
— Как вы можете… Видите ли, после нашей первой беседы он необычайно настойчиво пытался вызвать меня на разговор с глазу на глаз.
— И вам от этого не по себе.
Девушка кивнула. Почему, интересно, она призналась в этом человеку, который был, несомненно, врагом Ричардса?
— В конце концов, я его не настолько хорошо знаю.
— Именно это я пытался внушить вам, — сказал Ноуэл. — Я понимаю, что, по-вашему, им движут благородные побуждения, однако у меня есть веские причины думать по-другому. Я хотел бы, чтобы вы верили мне, Ровена. — От его теплого взгляда она чуть не растаяла прямо на танцевальной площадке.
Приложив героические усилия, Ровена попыталась собраться с мыслями.
— Но как я могу доверять вам, если мы с вами идеологические противники? — взмолилась она. — Неужели вы заставите меня поступиться моими принципами, лишь бы я верила вам?
К ее удивлению, Пакстон улыбнулся:
— Думаю, что мы с вами не такие уж непримиримые противники, как вам кажется, Ровена. Как я уже говорил, некоторые ваши мнения основывались на недостаточно обширной информации.
— А вы снабдите меня недостающей информацией? — В ее вопросе слышались одновременно и вызов, и мольба, но Ноуэл лишь с явным сожалением покачал головой:
— Пока не могу. Именно поэтому я и прошу вас верить мне. Пакстон говорил какими-то загадками, а она не могла их отгадать. Ровена сделала еще одну попытку.
— Вы пытаетесь сказать мне, что мистер Ричардс не является Святым из Севен-Дайалса?
— Прошу вас, Ровена, не выуживайте у меня информацию, которую я пока не готов вам предоставить. Если все пойдет так, как я надеюсь, моя работа завершится через несколько дней. После этого я расскажу вам все.
Через несколько дней? За это время Ноуэл предполагает арестовать Святого? Или он имеет в виду нечто совсем другое?
Ровена перестала задавать вопросы, но от мысли разобраться в том, что происходит, не отказалась. Однако для этого приходилось отречься от всего, во что она верила.
Она припомнила недавнюю словесную перепалку между Ноуэлом и мистером Ричардсом. Старший по возрасту джентльмен, кажется, слегка угрожал Пакстону, которому удалось, однако, каким-то образом обратить эту угрозу против него самого. Они почти открыто признались в том, что являются противниками, причем соперничали они не только из-за нее.
Если Ровена надеется каким-то образом повлиять на их соперничество, то ей придется выбирать, на чьей она стороне, причем сделать это надо как можно скорее.
Танец закончился, и Ноуэл повел Ровену ужинать. Как и прежде, он попытался отыскать столик, за которым они могли бы побыть одни, но, к сожалению, к ним почти сразу же подошли лорд и леди Маркус.
— Вижу, что очки ничуть не уменьшили вашей популярности, — заметила леди Маркус, усаживаясь рядом с девушкой.
Ноуэл удивленно взглянул на Ровену, она ответила ему смущенным взглядом.
— Почему вы так на меня смотрите? — спросила она его.
— Я и не заметил, что сегодня на вас надеты очки, — признался он и глуповато усмехнулся.
— Зная, что вы обычно бываете наблюдательны, я, пожалуй, восприму это как комплимент, сэр.
Чета Маркус фыркнула, и Ноуэл присоединился к ним, все еще чувствуя себя глупо. Но так оно и было. Очки органично вписывались в облик Ровены. И уж конечно, они ничуть не уменьшали ее привлекательности. Ноуэл хотел Ровену больше, чем когда-либо.
Он и лорд Маркус, извинившись, направились к закускам, чтобы наполнить тарелки для себя и дам. Между столами курсировали официанты с подносами, предлагая напитки — от шампанского до лимонада.
— Рад, что представился случай перекинуться с тобой парой слов наедине, — сказал лорд Маркус. — Надеюсь, ты сможешь сегодня встретиться со мной и Люком? Мы хотели бы решить наконец, что нам делать с Твитчеллом, который в последнее время совсем озверел.
— Конечно, — ответил Ноуэл, которому давно хотелось проучить этого злобного содержателя воровского притона за жестокие расправы над мальчишками.
Тут к мужчинам подошли другие джентльмены, и они прекратили разговор. Когда же снова вернулись к столу, леди были поглощены беседой. Во время ужина все четверо говорили главным образом о плачевном состоянии лондонских работных домов.
Ровена оживилась, обсуждая эту тему, и Ноуэл с наслаждением наблюдал за ней и слушал ее, хотя сам участвовал в разговоре не так активно, как остальные. Он заметил также, с какой любовью относятся друг к другу лорд Маркус и его супруга, что было совсем не свойственно людям их класса, если не считать лорда и леди Хардвик.
Ноуэл подумал, что того же самого хотел бы он и для себя, снова взглянув при этом на Ровену. Именно в этот момент она посмотрела на него, и их глаза встретились. В ее взгляде чувствовался вопрос. Однако на этот вопрос Ноуэл не осмеливался ответить.
— Силы небесные, неужели на прошлом балу перерыв на ужин был таким же коротким, или просто в этой компании время летит быстрей? — воскликнула леди Маркус, когда оркестр заиграл мелодию следующего танца.
— Уверена, что последнее, — сказала Ровена. — Я получила громадное удовольствие от разговора с вами. Но теперь должна попросить у всех извинения. Я специально никому не обещала после ужина ни одного танца, зная, что к этому времени очень устану.
Ноуэл и лорд Маркус поднялись из-за стола, чтобы помочь встать дамам.
— Снова собираетесь сбежать? — вполголоса спросил Ноуэл у Ровены. — Не желаете ли, чтобы я вас проводил?
— Маркус хочет поговорить с лордом Хардвиком, так что я, пожалуй, успею станцевать парочку танцев, — сказала леди Маркус. — Приятного сна, Ровена. Может быть, мы на этой неделе вместе съездим за покупками?
Ровена согласилась, потом повернулась к Ноуэлу.
— Я вполне способна найти дорогу без посторонней помощи, — насмешливо заявила она. Но, взглянув через его плечо, вдруг изменила тон. — Однако если вы не возражаете, проводите меня до лестницы.
Пакстон предложил девушке руку, и она оперлась на нее. Оглянувшись назад, он нахмурил брови: Лестер Ричардс смотрел им вслед. Ах-ха, значит, она все еще старалась избежать встречи с этим человеком. Отлично!
— Кажется, сегодня вы устали меньше, чем на балу в пятницу, — заметил Ноуэл. — Начинаете привыкать к лондонскому режиму жизни.
— Похоже, что так оно и есть. — Она улыбнулась. — И все же чувствую, что продолжать танцы мне сегодня не по силам.
Однако он подозревал, что Ровена хочет избежать отнюдь не танцев.
— Мне иногда кажется, что большой зал можно сравнить с полем битвы… или с шахматной доской. И тут и там разрабатываются стратегии сражений, которые ведут мамаши, желающие выдать замуж дочерей, убежденные холостяки, охотники за богатым приданым и охотницы за титулами.
— Вы правы, — согласилась Ровена. — Причем иногда все эти стратегические уловки утомляют больше, чем танцы.
Они уже почти подошли к лестнице, и она остановилась, взглянув Пакстону в глаза.
— Боюсь сделать неправильный ход, потому что не вижу некоторых фигур на доске. Сейчас дело обстоит даже хуже, чем тогда, когда я играла без очков.
Ее широко распахнутые серые глаза умоляли дать информацию… и о чем-то еще. Или ему это показалось? Он повел ее к небольшой нише возле лестницы, где они могли укрыться от посторонних взглядов.
— Поверьте, я ничего не хочу скрывать от вас, Ровена, хотя вынужден это сделать. Но скоро…
— Да, вы уже говорили. Возможно, через несколько дней. И тем не менее… — Она вздохнула, и что-то перевернулось в его душе.
— Ровена, я… — Он не закончил фразу, потому что сам не знал, что собирался сказать. Ее близость лишала Ноуэла способности здраво мыслить, и он, сам того не заметив, принялся целовать ее, замечая, что она отвечает на его поцелуи.
Все чувства, которые он испытал прошлой ночью, со страшной силой вновь обрушились на него. Ему казалось, что он снова держит ее в объятиях — обнаженную, готовую отдать ему то, что он так отчаянно хотел получить. Ноуэл, который всегда гордился своей способностью подчинять эмоции холодному рассудку, чувствовал себя как ненасытный зверь, голод которого можно было утолить единственным способом.
Ровена, кажется, чувствовала его настоятельную потребность, а может быть, даже разделяла ее. Она обняла его так крепко, что ощутила, как напрягшийся член прижался к ее животу. Призвав на помощь остатки своего хваленого самоконтроля, Ноуэл, тяжело дыша, оторвался от Ровены и заглянул ей в глаза. Кажется, она была потрясена происходящим не меньше, чем он. Губки ее, вспухшие от крепкого поцелуя, раскраснелись. Тяжело дыша, она глядела на него, прижав руки к покрасневшей щеке.
— Я… я не думала…
— Я тоже, — сказал он, умудрившись даже улыбнуться. — Сказать по правде, когда я с тобой, Ровена, мне бывает чертовски трудно думать.
Девушка беспомощно кивнула, и Пакстон понял, что, видимо, оказывает на нее такое же воздействие. Она протянула к нему руку, и он взял ее, хотя знал теперь, что, делая это, подвергает себя риску.
Если он поднимется сегодня с ней по этой лестнице, то они не остановятся, пока не будут принадлежать друг другу полностью. Он знал, что это так же неизбежно, как восход солнца утром. Все его тело напряглось в предвкушении, и он шагнул к ней.
— А-а, вот вы где! — раздался голос леди Хардвик. Они одновременно обернулись.
Удивленно вздернув брови, Перл перевела взгляд с Ровены на Ноуэла:
— Насколько я понимаю, я нашла вас как раз вовремя. Тебе, Ровена, наверное, лучше подняться к себе. Мы поговорим позднее.
Ноуэл хотел взглядом передать, что извиняется и что его безумно тянет к ней, но Ровена, взглянув на него, слишком быстро отвернулась, не дав возможности узнать по ее глазам, что она чувствует.
— Спокойной ночи, мисс Риверстоун, — тихо сказал он.
— Спокойной ночи, — прошептала она.
Он смотрел, как Ровена поднимается по лестнице, не в силах оторвать взгляда, фиксируя в памяти изгиб ее плеча, талию, мелькнувшую из-под юбки лодыжку — и вспоминая то, что находится под этими юбками.
— Мистер Пакстон?
Он даже вздрогнул, вспомнив о присутствии леди Хардвик.
— Да, миледи?
— Наверное, мне следует поговорить с вами и с Рове-ной. Но сейчас с вами хочет побеседовать мой муж. Он и лорд Маркус ждут вас в библиотеке. — В ее голубых глазах отражалось беспокойство за подругу. Ему хотелось бы успокоить Перл, сказать, что он намерен просить руки Ровены, однако до завершения дела с Черным Епископом он не осмеливался сделать это, как не осмеливался открыто сказать девушке, что любит ее.
Ему по-прежнему угрожала опасность, и было бы несправедливо связывать Ровену какими-то обязательствами, если он не мог обещать ей будущего. Однако если бы леди Хардвик появилась чуть позже, он бы именно это и сделал.
— Благодарю вас, — сказал Ноуэл, подразумевая благодарность за гораздо большее, чем переданное приглашение. Судя по тому, как на него взглянула Перл, она все поняла.
Мгновение спустя Пакстон вошел в библиотеку, где его ждали Люк и Маркус.
— Нам пора подумать о том, как решить одну неотложную проблему, — сказал Люк. — Вы оба выражали желание как следует наказать негодяя Твитчелла. Сегодня утром нашли парнишку из притона, избитого до полусмерти. Если бы Стилт его не обнаружил, того бы уже не было в живых.
— Его избил Твитчелл? — спросил Ноуэл.
— Кто это был? — поинтересовался Маркус.
— Тиг, — ответил Люк, кивнув в ответ на вопрос Ноуэла. — Придя в себя, он рассказал Стилту, что Твитчелл обвинил его в присвоении части краденого, тогда как эти деньги я лично дал Тигу, чтобы ему не приходилось воровать.
Ноуэл почувствовал, как его охватывает холодная ярость. Тиг был его связным и передавал донесения Стилта через Скуинта, лакея. Это был смелый и дерзкий парнишка, способный любого обвести вокруг пальца, хотя было ему всего лет десять от роду.
— Ax он сукин сын, этот Твитчелл! — воскликнул Маркус, тоже приходя в ярость. — Где сейчас находится Тиг?
— Здесь, в этом доме, в помещении для прислуги. Его уже осмотрел врач. Парнишка выживет. — Люк посмотрел на собеседников. — Значит, все согласны, что Твитчелла пора устранить?
Они кивнули, и Ноуэл добавил:
— Или, может быть, заменить? Когда не станет Твитчелла, не переберутся ли остальные мальчишки в притон Айкла или куда-нибудь того хуже?
В начале лета, выслеживая лорда Маркуса, исполнявшего тогда роль Святого, Ноуэл завербовал пару мальчишек из группы Айкла и знал, что и там хозяин тоже жестоко избивал ребят.
— И я о том же подумал, Ноуэл, — сказал Люк, подтверждая слова кивком головы. — Мне кажется, что я даже нашел подходящую кандидатуру. Помнишь моего преданного слугу Рифлю? Кажется даже, что ты одно время хотел им заняться?
Ноуэл хохотнул. Было время, когда он полагал, что Рифля поможет ему доказать, что Люк и есть Святой, но потом, когда он узнал, что Люк не является предателем, планы в корне изменились.
— Теперь он в Лондоне в полной безопасности, — согласился Ноуэл.
— Именно поэтому я послал за ним в Нолл-Грейндж, мое небольшое имение неподалеку от Лондона. Он приедет завтра. Я обрисую ситуацию, и, если Рифля согласится возглавить мальчишек, я поговорю с Твитчеллом и предложу ему выбирать между виселицей и ссылкой в колонии.
— Надеюсь, ты не станешь возражать, если мы будем прикрывать твою спину? — спросил Маркус.
— Это будет не лишнее. — Люк кивнул. — А ты, Ноуэл, позаботься о том, чтобы люди с Боу-стрит проследили за его отплытием от берегов Англии.
— Это не составит труда. Могу я тоже попросить об одной услуге?
— Разумеется, — сказал Люк.
— Завтра и, возможно, послезавтра я буду занят расследованием, о котором уже говорил тебе.
— Что это за расследование? — с любопытством поинтересовался Маркус.
Ноуэл раньше не говорил Маркусу о Черном Епископе, исходя из того, что чем меньше людей осведомлено об этом, тем меньше их будет подвергаться риску. Однако теперь он вкратце обрисовал карьеру предателя, добавив, что у него есть подозрения, что мистер Ричардс может быть человеком, которого он разыскивает.
— Однако мне не хватает доказательств. Сегодня я узнал, что отец Ричардса проживает в сельской местности в нескольких часах езды от Лондона. Он инвалид. Я намерен как можно скорее расспросить его.
— Значит, ты хочешь, чтобы мы не выпускали Ричардса из поля зрения, пока ты будешь в отъезде? — спросил Люк. Ноуэл кивнул:
— Если он заподозрит, что я о нем догадываюсь, то может попытаться уехать из Лондона или решиться на какой-нибудь отчаянный шаг. Я бы очень хотел также, чтобы вы по возможности удерживали его подальше от мисс Риверстоун. Возможно, ей грозит опасность.
Мужчины удивленно уставились на Пакстона, чем вызвали у него раздражение.
— Это не то, что вы думаете, — объяснил он. — Да, он вел себя так, как будто она интересует его как женщина. Не скрою, она меня и самого интересует. Но кое-что из того, что он сказал и сделал, дает основание полагать, что Лестер преследует совсем иные, тайные, цели. Он уже заворожил ее своим революционным краснобайством… и она верит, что он и есть Святой из Севен-Дайалса.
Услышав это, собеседники Ноуэла расхохотались.
— Как это, должно быть, мучительно! — воскликнул, усмехнувшись, Маркус. — Видеть, как она восхищается другим человеком за твои отважные похождения. Сочувствую от всего сердца.
— Если Ричардс является тем самым предателем, которого ты разыскиваешь, он может попытаться включить мисс Риверстоун в свои планы или использовать ее в качестве заложницы на тот случай, если ты предпримешь против него какие-то меры, — сказал Люк, переходя на серьезный тон. — Поскольку она является гостьей в моем доме, долг чести обязывает меня не позволить ему сделать это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Крайне смущенная Ровена кивнула:
— Он прав, мистер Ричардс. Благодаря практике я постепенно учусь вальсировать, но до настоящего умения мне еще далеко.
— Благодаря практике совершенствуется любое мастерство, — заявил Ноуэл, огоньки в глазах которого, придавали словам дополнительное значение. — Начнем?
Девушка подала ему руку:
— Извините, мистер Ричардс. Я действительно обещала.
— Надеюсь, вы понимаете теперь, что не следует давать обещания, не подумав как следует, — сказал Лестер, неприязненно покосившись на Ноуэла. Потом он, кажется, взял себя в руки. — Ничего. Мы продолжим наш разговор позднее.
Пока Ноуэл вел партнершу на площадку, где уже вовсю танцевали, она решила, что «позднее» будет не сегодня. Она уйдет к себе сразу же после ужина. Такого смятения чувств с нее на один вечер довольно.
— Возможно, я ошибаюсь, — сказал Ноуэл, кладя руку на спину девушке и вливаясь в танец, — но мне показалось, будто вы были рады предлогу прервать разговор с Ричардсом?
Ровена с удивлением взглянула на Пакстона, тщетно пытаясь игнорировать чувства, охватившие ее при прикосновении его руки.
— Как вы можете… Видите ли, после нашей первой беседы он необычайно настойчиво пытался вызвать меня на разговор с глазу на глаз.
— И вам от этого не по себе.
Девушка кивнула. Почему, интересно, она призналась в этом человеку, который был, несомненно, врагом Ричардса?
— В конце концов, я его не настолько хорошо знаю.
— Именно это я пытался внушить вам, — сказал Ноуэл. — Я понимаю, что, по-вашему, им движут благородные побуждения, однако у меня есть веские причины думать по-другому. Я хотел бы, чтобы вы верили мне, Ровена. — От его теплого взгляда она чуть не растаяла прямо на танцевальной площадке.
Приложив героические усилия, Ровена попыталась собраться с мыслями.
— Но как я могу доверять вам, если мы с вами идеологические противники? — взмолилась она. — Неужели вы заставите меня поступиться моими принципами, лишь бы я верила вам?
К ее удивлению, Пакстон улыбнулся:
— Думаю, что мы с вами не такие уж непримиримые противники, как вам кажется, Ровена. Как я уже говорил, некоторые ваши мнения основывались на недостаточно обширной информации.
— А вы снабдите меня недостающей информацией? — В ее вопросе слышались одновременно и вызов, и мольба, но Ноуэл лишь с явным сожалением покачал головой:
— Пока не могу. Именно поэтому я и прошу вас верить мне. Пакстон говорил какими-то загадками, а она не могла их отгадать. Ровена сделала еще одну попытку.
— Вы пытаетесь сказать мне, что мистер Ричардс не является Святым из Севен-Дайалса?
— Прошу вас, Ровена, не выуживайте у меня информацию, которую я пока не готов вам предоставить. Если все пойдет так, как я надеюсь, моя работа завершится через несколько дней. После этого я расскажу вам все.
Через несколько дней? За это время Ноуэл предполагает арестовать Святого? Или он имеет в виду нечто совсем другое?
Ровена перестала задавать вопросы, но от мысли разобраться в том, что происходит, не отказалась. Однако для этого приходилось отречься от всего, во что она верила.
Она припомнила недавнюю словесную перепалку между Ноуэлом и мистером Ричардсом. Старший по возрасту джентльмен, кажется, слегка угрожал Пакстону, которому удалось, однако, каким-то образом обратить эту угрозу против него самого. Они почти открыто признались в том, что являются противниками, причем соперничали они не только из-за нее.
Если Ровена надеется каким-то образом повлиять на их соперничество, то ей придется выбирать, на чьей она стороне, причем сделать это надо как можно скорее.
Танец закончился, и Ноуэл повел Ровену ужинать. Как и прежде, он попытался отыскать столик, за которым они могли бы побыть одни, но, к сожалению, к ним почти сразу же подошли лорд и леди Маркус.
— Вижу, что очки ничуть не уменьшили вашей популярности, — заметила леди Маркус, усаживаясь рядом с девушкой.
Ноуэл удивленно взглянул на Ровену, она ответила ему смущенным взглядом.
— Почему вы так на меня смотрите? — спросила она его.
— Я и не заметил, что сегодня на вас надеты очки, — признался он и глуповато усмехнулся.
— Зная, что вы обычно бываете наблюдательны, я, пожалуй, восприму это как комплимент, сэр.
Чета Маркус фыркнула, и Ноуэл присоединился к ним, все еще чувствуя себя глупо. Но так оно и было. Очки органично вписывались в облик Ровены. И уж конечно, они ничуть не уменьшали ее привлекательности. Ноуэл хотел Ровену больше, чем когда-либо.
Он и лорд Маркус, извинившись, направились к закускам, чтобы наполнить тарелки для себя и дам. Между столами курсировали официанты с подносами, предлагая напитки — от шампанского до лимонада.
— Рад, что представился случай перекинуться с тобой парой слов наедине, — сказал лорд Маркус. — Надеюсь, ты сможешь сегодня встретиться со мной и Люком? Мы хотели бы решить наконец, что нам делать с Твитчеллом, который в последнее время совсем озверел.
— Конечно, — ответил Ноуэл, которому давно хотелось проучить этого злобного содержателя воровского притона за жестокие расправы над мальчишками.
Тут к мужчинам подошли другие джентльмены, и они прекратили разговор. Когда же снова вернулись к столу, леди были поглощены беседой. Во время ужина все четверо говорили главным образом о плачевном состоянии лондонских работных домов.
Ровена оживилась, обсуждая эту тему, и Ноуэл с наслаждением наблюдал за ней и слушал ее, хотя сам участвовал в разговоре не так активно, как остальные. Он заметил также, с какой любовью относятся друг к другу лорд Маркус и его супруга, что было совсем не свойственно людям их класса, если не считать лорда и леди Хардвик.
Ноуэл подумал, что того же самого хотел бы он и для себя, снова взглянув при этом на Ровену. Именно в этот момент она посмотрела на него, и их глаза встретились. В ее взгляде чувствовался вопрос. Однако на этот вопрос Ноуэл не осмеливался ответить.
— Силы небесные, неужели на прошлом балу перерыв на ужин был таким же коротким, или просто в этой компании время летит быстрей? — воскликнула леди Маркус, когда оркестр заиграл мелодию следующего танца.
— Уверена, что последнее, — сказала Ровена. — Я получила громадное удовольствие от разговора с вами. Но теперь должна попросить у всех извинения. Я специально никому не обещала после ужина ни одного танца, зная, что к этому времени очень устану.
Ноуэл и лорд Маркус поднялись из-за стола, чтобы помочь встать дамам.
— Снова собираетесь сбежать? — вполголоса спросил Ноуэл у Ровены. — Не желаете ли, чтобы я вас проводил?
— Маркус хочет поговорить с лордом Хардвиком, так что я, пожалуй, успею станцевать парочку танцев, — сказала леди Маркус. — Приятного сна, Ровена. Может быть, мы на этой неделе вместе съездим за покупками?
Ровена согласилась, потом повернулась к Ноуэлу.
— Я вполне способна найти дорогу без посторонней помощи, — насмешливо заявила она. Но, взглянув через его плечо, вдруг изменила тон. — Однако если вы не возражаете, проводите меня до лестницы.
Пакстон предложил девушке руку, и она оперлась на нее. Оглянувшись назад, он нахмурил брови: Лестер Ричардс смотрел им вслед. Ах-ха, значит, она все еще старалась избежать встречи с этим человеком. Отлично!
— Кажется, сегодня вы устали меньше, чем на балу в пятницу, — заметил Ноуэл. — Начинаете привыкать к лондонскому режиму жизни.
— Похоже, что так оно и есть. — Она улыбнулась. — И все же чувствую, что продолжать танцы мне сегодня не по силам.
Однако он подозревал, что Ровена хочет избежать отнюдь не танцев.
— Мне иногда кажется, что большой зал можно сравнить с полем битвы… или с шахматной доской. И тут и там разрабатываются стратегии сражений, которые ведут мамаши, желающие выдать замуж дочерей, убежденные холостяки, охотники за богатым приданым и охотницы за титулами.
— Вы правы, — согласилась Ровена. — Причем иногда все эти стратегические уловки утомляют больше, чем танцы.
Они уже почти подошли к лестнице, и она остановилась, взглянув Пакстону в глаза.
— Боюсь сделать неправильный ход, потому что не вижу некоторых фигур на доске. Сейчас дело обстоит даже хуже, чем тогда, когда я играла без очков.
Ее широко распахнутые серые глаза умоляли дать информацию… и о чем-то еще. Или ему это показалось? Он повел ее к небольшой нише возле лестницы, где они могли укрыться от посторонних взглядов.
— Поверьте, я ничего не хочу скрывать от вас, Ровена, хотя вынужден это сделать. Но скоро…
— Да, вы уже говорили. Возможно, через несколько дней. И тем не менее… — Она вздохнула, и что-то перевернулось в его душе.
— Ровена, я… — Он не закончил фразу, потому что сам не знал, что собирался сказать. Ее близость лишала Ноуэла способности здраво мыслить, и он, сам того не заметив, принялся целовать ее, замечая, что она отвечает на его поцелуи.
Все чувства, которые он испытал прошлой ночью, со страшной силой вновь обрушились на него. Ему казалось, что он снова держит ее в объятиях — обнаженную, готовую отдать ему то, что он так отчаянно хотел получить. Ноуэл, который всегда гордился своей способностью подчинять эмоции холодному рассудку, чувствовал себя как ненасытный зверь, голод которого можно было утолить единственным способом.
Ровена, кажется, чувствовала его настоятельную потребность, а может быть, даже разделяла ее. Она обняла его так крепко, что ощутила, как напрягшийся член прижался к ее животу. Призвав на помощь остатки своего хваленого самоконтроля, Ноуэл, тяжело дыша, оторвался от Ровены и заглянул ей в глаза. Кажется, она была потрясена происходящим не меньше, чем он. Губки ее, вспухшие от крепкого поцелуя, раскраснелись. Тяжело дыша, она глядела на него, прижав руки к покрасневшей щеке.
— Я… я не думала…
— Я тоже, — сказал он, умудрившись даже улыбнуться. — Сказать по правде, когда я с тобой, Ровена, мне бывает чертовски трудно думать.
Девушка беспомощно кивнула, и Пакстон понял, что, видимо, оказывает на нее такое же воздействие. Она протянула к нему руку, и он взял ее, хотя знал теперь, что, делая это, подвергает себя риску.
Если он поднимется сегодня с ней по этой лестнице, то они не остановятся, пока не будут принадлежать друг другу полностью. Он знал, что это так же неизбежно, как восход солнца утром. Все его тело напряглось в предвкушении, и он шагнул к ней.
— А-а, вот вы где! — раздался голос леди Хардвик. Они одновременно обернулись.
Удивленно вздернув брови, Перл перевела взгляд с Ровены на Ноуэла:
— Насколько я понимаю, я нашла вас как раз вовремя. Тебе, Ровена, наверное, лучше подняться к себе. Мы поговорим позднее.
Ноуэл хотел взглядом передать, что извиняется и что его безумно тянет к ней, но Ровена, взглянув на него, слишком быстро отвернулась, не дав возможности узнать по ее глазам, что она чувствует.
— Спокойной ночи, мисс Риверстоун, — тихо сказал он.
— Спокойной ночи, — прошептала она.
Он смотрел, как Ровена поднимается по лестнице, не в силах оторвать взгляда, фиксируя в памяти изгиб ее плеча, талию, мелькнувшую из-под юбки лодыжку — и вспоминая то, что находится под этими юбками.
— Мистер Пакстон?
Он даже вздрогнул, вспомнив о присутствии леди Хардвик.
— Да, миледи?
— Наверное, мне следует поговорить с вами и с Рове-ной. Но сейчас с вами хочет побеседовать мой муж. Он и лорд Маркус ждут вас в библиотеке. — В ее голубых глазах отражалось беспокойство за подругу. Ему хотелось бы успокоить Перл, сказать, что он намерен просить руки Ровены, однако до завершения дела с Черным Епископом он не осмеливался сделать это, как не осмеливался открыто сказать девушке, что любит ее.
Ему по-прежнему угрожала опасность, и было бы несправедливо связывать Ровену какими-то обязательствами, если он не мог обещать ей будущего. Однако если бы леди Хардвик появилась чуть позже, он бы именно это и сделал.
— Благодарю вас, — сказал Ноуэл, подразумевая благодарность за гораздо большее, чем переданное приглашение. Судя по тому, как на него взглянула Перл, она все поняла.
Мгновение спустя Пакстон вошел в библиотеку, где его ждали Люк и Маркус.
— Нам пора подумать о том, как решить одну неотложную проблему, — сказал Люк. — Вы оба выражали желание как следует наказать негодяя Твитчелла. Сегодня утром нашли парнишку из притона, избитого до полусмерти. Если бы Стилт его не обнаружил, того бы уже не было в живых.
— Его избил Твитчелл? — спросил Ноуэл.
— Кто это был? — поинтересовался Маркус.
— Тиг, — ответил Люк, кивнув в ответ на вопрос Ноуэла. — Придя в себя, он рассказал Стилту, что Твитчелл обвинил его в присвоении части краденого, тогда как эти деньги я лично дал Тигу, чтобы ему не приходилось воровать.
Ноуэл почувствовал, как его охватывает холодная ярость. Тиг был его связным и передавал донесения Стилта через Скуинта, лакея. Это был смелый и дерзкий парнишка, способный любого обвести вокруг пальца, хотя было ему всего лет десять от роду.
— Ax он сукин сын, этот Твитчелл! — воскликнул Маркус, тоже приходя в ярость. — Где сейчас находится Тиг?
— Здесь, в этом доме, в помещении для прислуги. Его уже осмотрел врач. Парнишка выживет. — Люк посмотрел на собеседников. — Значит, все согласны, что Твитчелла пора устранить?
Они кивнули, и Ноуэл добавил:
— Или, может быть, заменить? Когда не станет Твитчелла, не переберутся ли остальные мальчишки в притон Айкла или куда-нибудь того хуже?
В начале лета, выслеживая лорда Маркуса, исполнявшего тогда роль Святого, Ноуэл завербовал пару мальчишек из группы Айкла и знал, что и там хозяин тоже жестоко избивал ребят.
— И я о том же подумал, Ноуэл, — сказал Люк, подтверждая слова кивком головы. — Мне кажется, что я даже нашел подходящую кандидатуру. Помнишь моего преданного слугу Рифлю? Кажется даже, что ты одно время хотел им заняться?
Ноуэл хохотнул. Было время, когда он полагал, что Рифля поможет ему доказать, что Люк и есть Святой, но потом, когда он узнал, что Люк не является предателем, планы в корне изменились.
— Теперь он в Лондоне в полной безопасности, — согласился Ноуэл.
— Именно поэтому я послал за ним в Нолл-Грейндж, мое небольшое имение неподалеку от Лондона. Он приедет завтра. Я обрисую ситуацию, и, если Рифля согласится возглавить мальчишек, я поговорю с Твитчеллом и предложу ему выбирать между виселицей и ссылкой в колонии.
— Надеюсь, ты не станешь возражать, если мы будем прикрывать твою спину? — спросил Маркус.
— Это будет не лишнее. — Люк кивнул. — А ты, Ноуэл, позаботься о том, чтобы люди с Боу-стрит проследили за его отплытием от берегов Англии.
— Это не составит труда. Могу я тоже попросить об одной услуге?
— Разумеется, — сказал Люк.
— Завтра и, возможно, послезавтра я буду занят расследованием, о котором уже говорил тебе.
— Что это за расследование? — с любопытством поинтересовался Маркус.
Ноуэл раньше не говорил Маркусу о Черном Епископе, исходя из того, что чем меньше людей осведомлено об этом, тем меньше их будет подвергаться риску. Однако теперь он вкратце обрисовал карьеру предателя, добавив, что у него есть подозрения, что мистер Ричардс может быть человеком, которого он разыскивает.
— Однако мне не хватает доказательств. Сегодня я узнал, что отец Ричардса проживает в сельской местности в нескольких часах езды от Лондона. Он инвалид. Я намерен как можно скорее расспросить его.
— Значит, ты хочешь, чтобы мы не выпускали Ричардса из поля зрения, пока ты будешь в отъезде? — спросил Люк. Ноуэл кивнул:
— Если он заподозрит, что я о нем догадываюсь, то может попытаться уехать из Лондона или решиться на какой-нибудь отчаянный шаг. Я бы очень хотел также, чтобы вы по возможности удерживали его подальше от мисс Риверстоун. Возможно, ей грозит опасность.
Мужчины удивленно уставились на Пакстона, чем вызвали у него раздражение.
— Это не то, что вы думаете, — объяснил он. — Да, он вел себя так, как будто она интересует его как женщина. Не скрою, она меня и самого интересует. Но кое-что из того, что он сказал и сделал, дает основание полагать, что Лестер преследует совсем иные, тайные, цели. Он уже заворожил ее своим революционным краснобайством… и она верит, что он и есть Святой из Севен-Дайалса.
Услышав это, собеседники Ноуэла расхохотались.
— Как это, должно быть, мучительно! — воскликнул, усмехнувшись, Маркус. — Видеть, как она восхищается другим человеком за твои отважные похождения. Сочувствую от всего сердца.
— Если Ричардс является тем самым предателем, которого ты разыскиваешь, он может попытаться включить мисс Риверстоун в свои планы или использовать ее в качестве заложницы на тот случай, если ты предпримешь против него какие-то меры, — сказал Люк, переходя на серьезный тон. — Поскольку она является гостьей в моем доме, долг чести обязывает меня не позволить ему сделать это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32