— Может быть, он собирается написать монографию или даже книгу об этом? — предположила она.
— Возможно. Но мне-то что делать? Передать ему информацию или отдать деньги, которых у меня нет?
— Нет, — решительно остановила брата Ровена. — Позволь мне еще раз поговорить с ним. Сегодня такая возможность, наверное, появится. Будет гораздо хуже, если твое начальство узнает, что ты передаешь информацию — пусть даже абсолютно невинную, — чем если мистер Ричардс расскажет всем о твоих долгах.
— Мне не хотелось бы ни того, ни другого, но ты, наверное, права. Поговори с ним, прежде чем я дам ответ. И обязательно скажи мне о результатах разговора.
— Хорошо.
Нельсон поднялся на ноги:
— Ты действительно хорошая сестра, Ро! А теперь я пойду посмотрю, чем они там угощают, а потом вернусь в Уайтхолл.
Ровена смотрела брату вслед со смешанным чувством любви и раздражения, сомневаясь в том, что оказывает ему добрую услугу, позволяя уйти от ответственности за собственное легкомыслие. Но он был ее братом, а поэтому она была готова сделать для него все, что может.
Ровена огляделась и увидела, что к ней приближается мистер Ричардс в компании Люсинды и Огасты Мелке, а также мистера Галлоуэя.
— Мисс Риверстоун, — сказал он, — я решил принести вам тарелку с закусками, потому что ваш брат, кажется, не позаботился об этом. — Он вручил ей тарелку с крошечными бутербродами и стакан лимонада, потом опустился на покрывало.
Все остальные с тарелками и стаканами в руках тоже расположились на белом покрывале. Ровена посмотрела на мистера Ричардса и отвела взгляд в сторону, подумав, что было бы хорошо, если бы он был такой же молодой и красивый, как Пакстон, но тут же мысленно отругала себя за такое глупое желание.
— Мистер Ричардс сказал мне, что ему вчера вечером удалось то, чего не удалось мне, — сказал мистер Галлоуэй. Леди, включая Ровену, вопросительно посмотрели на него.
— За шахматной доской, — пояснил он. — Должен сказать, мисс Риверстоун большая мастерица играть в шахматы.
— Вот как? — воскликнула мисс Огнеста, с удивлением взглянув на Ровену. — Вы, должно быть, очень умны? Но такой и должна быть подруга леди Хардвик, ведь она и сама очень умна.
Ровена не была уверена, что это было сказано как комплимент, однако улыбнулась.
— Тем не менее мистер Ричардс разбил меня в пух и прах, — сказала она.
— Мисс Риверстоун очень хорошо играет, — сказал он несколько снисходительным тоном. — Она должна научиться сосредоточиваться и не позволять эмоциям влиять на разум. Надеюсь, что благодаря тренировкам ей удастся со временем стать превосходным игроком.
Ровена, гордость которой была уязвлена, с большим усилием сохраняла любезное выражение лица.
— Я не привыкла играть в окружении множества людей и уверяю вас, что в более спокойной обстановке вполне способна как следует сосредоточиться, — сказала она, добавив про себя: «И если бы я захотела, то победила бы вас вчера, невзирая на окружавшую нас толпу».
— Несомненно, несомненно, — покровительственным тоном сказал Ричардс, вызвав у нее еще большее раздражение.
— Надеюсь, что когда-нибудь мне удастся доказать вам это, сэр.
Он, кажется, удивился, но сказал:
— Разумеется, дорогая моя. Разумеется.
— Какой чудесный сегодня день, — сказала мисс Мелке, явно пытаясь сменить тему разговора. Ее сестрица сразу же согласилась с ней.
Все остальные поняли намек и заговорили на более общие темы, принимаясь за сандвичи и прочие деликатесы. Полчаса спустя мисс Мелке протянула руку мистеру Галлоуэю:
— Сэр, вы обещали нам с Огастой показать лебедей, не так ли?
— Совершенно верно! — воскликнул мистер Галлоуэй. Он помог подняться сначала Люсинде, потом Огасте. — Не хотите ли присоединиться к нам, мисс Риверстоун?
— Возможно, но чуть позже, — ответила девушка. Кажется, ей представился удобный случай побеседовать с мистером Ричардсом с глазу на глаз, хотя, по правде говоря, у нее совсем не было желания просить этого человека об одолжении.
К ее удивлению, он сам начал разговор на интересующую ее тему.
— Я заметил, что вы долго разговаривали о чем-то со своим братом, — сказал он.
— Да. Нельсон очень обеспокоен своим долгом вам, — честно призналась Ровена. — Он советовался со мной по этому вопросу.
— Сожалею, что он встревожил вас. — Мистер Ричардс нахмурился. — Я не ожидал, что джентльмен побежит со своими проблемами к леди, даже такой необычайно умной леди, как вы.
— Нельсон верит в мою рассудительность, мистер Ричардс, гораздо больше, чем вы. Вы выдвинули убедительные аргументы в пользу равноправия. Но это касается мужчин. Не кажется ли вам, что женщины тоже заслуживают прав и уважения?
Он явно не ожидал такого ответа, но ответил с готовностью:
— Мужчины обязаны защищать женщин. Несмотря на то что некоторые женщины, вроде вас, обладают необычайно большими способностями, вы должны признать, что есть проблемы, решать которые не женское дело.
— Вроде игры в шахматы? — спросила она. Ей пришел в голову один план, благодаря которому, возможно, не потребуется ни о чем его просить.
— Вроде игры в шахматы, хотя как шахматист вы обладаете большим потенциалом. — Он улыбнулся.
— Рада слышать это. Я не шутила, сказав, что хотела бы получить еще один шанс продемонстрировать свои способности. Возможно, я удивила бы вас.
— Я в вашем распоряжении. Только назовите день. — Самодовольное выражение его физиономии явно говорило о том, что исход игры он считал делом предрешенным.
Пора опробовать свой план, решила Ровена.
— Не возражаете, если в следующий раз мы сыграем на интерес? — спросила она. — Это поможет мне сосредоточиться.
— Какие же ставки вы хотите сделать? — Он удивленно приподнял тонкую бровь.
— Долг моего брата, — ответила девушка. — Если я выиграю, вы согласитесь простить остаток долга. Если выигрываете вы, я позабочусь о том, чтобы вы получили сумму, вдвое превышающую остаток долга.
— Похоже, что безрассудство является вашей фамильной чертой, мисс Риверстоун. Разве могу я без угрызений совести принять такие условия, зная, что играю значительно лучше? Я уже достаточно расстроен тем, что драгоценности, которые, несомненно, дороги вам как память, уже ушли в уплату этого долга.
Его беспокойство несколько смягчило ее, и она улыбнулась вполне искренней улыбкой:
— Поскольку я сама это предлагаю, ваша совесть чиста. Я говорила вам, что вчера была не в форме. И теперь хотела бы показать, что могу играть значительно лучше.
Ричардс вздохнул, хотя Ровене показалось, что она уловила в его глазах огонек предвкушения.
— Ладно. Если вы настаиваете и ваш брат согласен. Однако предпочел бы не иметь своим должником леди.
— Разумеется, я поговорю с ним, — сказала Ровена, стараясь, чтобы он не заметил, как она обрадовалась. — Любой долг будет за ним, а не за мной.
— Сегодняшний вечер у меня занят. — Мистер Ричардс поднялся на ноги. — Как насчет завтра? Есть ли у леди Хардвик какие-нибудь планы?
— Кажется, запланирован музыкальный вечер. Но нам, наверное, удастся найти укромный уголок для игры.
— Буду с нетерпением ждать завтрашнего вечера, мисс Риверстоун. А теперь прошу извинить меня. Я должен приготовиться к сегодняшнему вечеру. — Он поклонился и ушел.
«Интересно, что у него за планы?» — подумала Ровена. Казалось, он умышленно окружал их таинственностью. Возможно, что-нибудь связано с реформами? Она знала, что власти бдительно наблюдают за деятельностью спенсианских обществ. Если он был с ними связан, то вполне понятно, что не хотел широко афишировать это.
Она на мгновение пожалела о том, что собиралась сделать завтра вечером, но потом ей вспомнилось его снисходительное отношение, и она улыбнулась. Кажется, даже такому передовому мыслителю, как мистер Ричардс, всегда есть чему поучиться.
Ноуэл стоял у входа в Грин-парк, наблюдая, как мистер Ричардс прощается с Ровеной. Они провели почти пятнадцать минут с глазу на глаз, хотя и на виду у остальных гостей. Однако у него почему-то возникло инстинктивное желание защитить ее.
Хотя он обещал себе держаться от Ровены на почтительном расстоянии, увидев, что она осталась одна, Пакстон сразу же направился к ней. Прежде чем девушка заметила его, у него было несколько минут, чтобы понаблюдать за ней и увидеть, как мило выглядит Ровена в своем белом платье.
— Добрый день, Ровена, — тихо сказал Ноуэл, не уверенный, что она захочет, чтобы все окружающие знали, что они зовут друг друга по имени.
Она быстро оглянулась и радостно улыбнулась, прежде чем лицо ее приняло настороженное выражение.
— Мистер Пакстон, я думала, что вы сегодня не сможете прийти.
Он пожал плечами:
— Мне удалось пораньше покончить с делами. — Хотя она его не пригласила, он опустился рядом с ней на покрывало.
— И что же это за дела? — Ее вопрос был так же прямолинеен, как и открытый взгляд серых глаз, которые, казалось, видели его насквозь. Пакстон вдруг обнаружил, что его внимание отвлекли миловидные веснушки, появившиеся на ее носике.
— Разумеется, мое расследование, связанное с деятельностью Святого из Севен-Дайалса.
Он не удивился, когда она с сомнением взглянула на него:
— И это заставило вас, словно вора, покинуть Хардвик-Холл под покровом ночи?
Ноуэл замер, услышав ее слова. Не может быть, чтобы она заподозрила…
— Мне действительно показалось, что я с большим успехом смогу разработать кое-какие новые версии в своем жилище поблизости от Боу-стрит, однако не тут-то было. — Даже теперь, когда ему следовало бы обдумывать свои дальнейшие действия на основе полученной утром информации, ее близость — настойчиво и приятно — отвлекала внимание.
Она понизила голос:
— Вчера вечером я сказала, чтобы вы не извинялись, если и впрямь не испытываете сожаления, однако вы принялись извиняться. Очень жаль, если я стала причиной вашего сожаления, мистер Пакстон.
— Ноуэл, — поправил ее он, понимая, что разговаривать в более официальном тоне было бы разумнее. — А сожалею я лишь о том, что мои действия могли расстроить вас.
— Да, я действительно расстроилась, — сказала девушка, по-прежнему глядя ему прямо в глаза. — Узнав, что вы бежали под покровом ночи, я расстроилась, но не надолго. Я поняла, что было бы глупо позволять вашим поступкам влиять на меня.
— Нельзя сказать, что я бежал, — запротестовал было Ноуэл, потом, наклонившись, добавил: — Не знаю, как действуют на вас мои поступки, но ваши, должен признаться, оказывают сильное влияние.
Ровена слегка покраснела, но взгляд не отвела.
— Как это прикажете понимать, сэр?
Пакстон и сам не знал, как ей ответить, поэтому поднялся на ноги и, протянув руку, предложил:
— Не хотите ли прогуляться со мной?
— Пожалуй. — Ровена позволила ему помочь ей подняться. — Но вы не ответили на мой вопрос, — напомнила она, когда они повернули к маленькому пруду в центре парка.
— Это потому, что я и сам не уверен в ответе, — откровенно признался Ноуэл. — Не могу отрицать, что вы меня привлекаете. Я никогда еще не встречал женщины такой умной, как вы, такой искренней и красивой. Но мое расследование достигло сейчас той критической точки, когда я не могу позволить себе отвлекаться.
— Но я… не имела намерения отвлекать вас, — сказала Ровена, немного помедлив. — Нет, возможно, намерение у меня было, но я не ожидала, что это сработает.
Ноуэл удивленно взглянул на нее, но взгляд девушки был устремлен куда-то вдаль, а щечки порозовели, несмотря на зонтик, прикрывавший их от августовского солнца.
— Я польщен тем, что вы имели такое намерение, и, уверяю вас, оно… сработало.
— Ну и что нам с этим делать? — спросила она, снова поднимая глаза.
Вновь изумленный и очарованный ее прямолинейностью, Пакстон поспешно придал своему лицу серьезное выражение.
— Готов выслушать ваши предложения. Что бы вы предпочли?
Она нахмурила бровки, видимо, не чувствуя юмора в этом необычном разговоре.
— Наверное, нам было бы разумнее всего избегать друг друга. Я, конечно, предпочла бы продолжать отвлекать вас от вашего расследования, но это было бы несправедливо с моей стороны.
— Это великолепно.
Она неуверенно взглянула на него:
— Вы смеетесь надо мной? Понятно. Но что, если у меня несколько изменились приоритеты?
— Я был бы очень удивлен, если бы ваши приоритеты не были хорошо продуманы.
Ровена усмехнулась уголками губ, и стала от этого еще привлекательнее.
— Рада, что моя неопытность веселит вас, сэр. Однако, поразмыслив, я решила, что в нашем дальнейшем общении нет смысла.
— Вот как? — Каждое ее высказывание было для него неожиданностью. Ноуэл наслаждался этим разговором.
— У нас с вами очень мало общего, — объяснила она. — Вас устраивает существующее положение, вы ставите законы, придуманные человеком, выше элементарной справедливости, тогда как я неисправимый идеалист.
— Понятно. — Он кивнул. — Но что вы скажете о шахматах? У нас к ним общий интерес, а кроме того, мы оба любим спорить, отстаивать свои противоположные точки зрения.
— Это… это правда. — Она снова отвела взгляд. — Но едва ли этого достаточно для продолжительной дружбы.
Ноуэл вдруг осознал, что Ровена Риверстоун нужна ему для большего, чем мимолетный флирт. Ему хотелось ознакомиться со всеми особенностями ее ума и тела… и не спеша познавать ее, пока не узнает лучше, чем самого себя. Он хотел ее на всю жизнь.
Это потрясающее открытие моментально отрезвило его. Как он мог позволить этому случиться, особенно сейчас? Но с фактами не поспоришь.
— Возможно, — наконец согласился Пакстон, с усилием заставляя себя вернуться к тому, что она сказала. — Однако я сам был свидетелем того, что дружба может процветать и на гораздо меньшей основе. Я не убежден также, что наши идеалы так несхожи между собой, как вы, очевидно, считаете.
— Значит, вы все-таки не хотели бы избегать меня, несмотря на то что я, как вы утверждаете, представляю опасность для успеха ваших расследований? — Ровена бросила на него кокетливый взгляд, что было ей несвойственно и от этого выглядело особенно соблазнительно.
Ноуэл не удержался от улыбки:
— Значит, вы твердо решили сделать все, что сможете, чтобы спасти этого негодяя? Если быть до конца честным, то должен признаться, что не хочу избегать вас. По правде говоря, совсем наоборот.
— Значит ли это, что вы вернетесь в Хардвик-Холл?
Ноуэл помедлил с ответом. Ему необходимо было собрать кое-какую информацию и, возможно, произвести несколько налетов под видом Святого, ему предстояло осуществить свой план, который позволит раз и навсегда разоблачить личность этого загадочного Мистера Р.
— Возможно, через день-два, — ответил он. — У меня действительно есть кое-какие обязанности, которые я не могу игнорировать, как бы мне этого ни хотелось. Как только я их выполню, мне, надеюсь, удастся переключить свое внимание на более приятные дела.
— Вы хотите сказать, что это будет тогда, когда вы схватите Святого? Вы считаете, что осталось всего несколько дней до его поимки? — В голосе девушки звучала неподдельная тревога. Ноуэлу было приятно, что она так беспокоится о Святом.
Он пожал плечами:
— Я не осмелился бы конкретизировать дату, но мое расследование успешно продвигается. Я даже начинаю хорошо понимать Святого.
— И все-таки вы по-прежнему хотите положить конец его деятельности. Вы меня разочаровываете, сэр. — Ее взгляд упрекал его даже больше, чем слова.
Ноуэлу больше, чем когда-либо, захотелось рассказать ей все. Не только о том, что Святой это он, но и о своем подозрении, что Ричардс является тем самым предателем-шпионом, за которым он охотится.
Однако говорить об этом было пока рано. Еще не все составные части головоломки встали на свои места, чтобы можно было воссоздать всю картину целиком. Если бы он заметил, что ей что-то угрожает, тогда дело другое, но, судя по всему, опасности не было. Да и какую угрозу она могла представлять для Черного Епископа?
— Возможно, когда вы лучше узнаете меня, ваше отношение ко мне изменится, — только и сказал Пакстон, но этого было недостаточно, чтобы Ровена перестала глядеть на него с осуждением.
Ему безумно захотелось чем-то порадовать ее, дать ей какое-то ощутимое доказательство своих чувств. Сказать ей необыкновенный комплимент, сделать великолепный подарок.
Драгоценности ее матери? Он вспомнил, как она расстроилась, увидев их на леди Маунтхит. Она наверняка будет рада получить их обратно.
И если он, Ноуэл Пакстон, не мог заговорить о драгоценностях с леди Маунтхит, не вызвав нежелательных пересудов, то Святого такие пустяки не смущали. Он действовал анонимно.
И сегодня в соответствии со своим легендарным планом действий Святой возвратит эти драгоценности их законной владелице.
Глава 12
Они дошли до пруда, и Ровена сняла руку с локтя Ноуэла. У него снова появилось то же самое выражение лица, которое было во время шахматной партии и которое, как она опасалась, не сулило ничего хорошего Святому из Севен-Дайалса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32