Он, должно быть, решил, что у нее мозги набекрень, но ведь он не знал, какой у тети скверный характер.– Дженни, – вдруг раздался знакомый голос.– Я здесь, – прошептала она в ответ.Кит заслонил собой дверной проем – высокий, широкоплечий, великолепный в своем бархатном камзоле и сапогах со шпорами и шпагой у пояса.– Ах ты, моя сладкая, я решил, что потерял тебя навсегда, – прошептал он, заключая ее в объятия. Он стал покрывать поцелуями ее лицо – щеки, веки, губы, даже кончик носа.– Прости, что убежала, – ослабевшим голосом пробормотала Дженни. – С тетей Рейчел иногда лучше не связываться.– Здесь, в моих объятиях, тебе ничто не грозит, – нежно успокоил ее Кит и тут же, потянул ее к лестнице, нетерпеливо добавил: – Скорее пойдем, не будем терять ни минуты.– Куда это ты меня ведешь?– В мою комнату, конечно. Здесь всего два приличных" номера, так что мне пришлось разделить мой с Гарри, но он все понимает и не войдет, пока я не дам ему сигнал.Дженни очнулась от долгого красивого сна о романтической любви, и пробуждение было – словно ушат холодной воды. Боль сдавила ей горло. Только сейчас она поняла, что этот красивый господин с самого начала видел в ней только шлюху, промышляющую в дешевой таверне.– Ты рассчитываешь, что я стану спать с тобой? – грубо поинтересовалась она. Кит засмеялся.– Я бы предпочел употребить более романтическое слово–я намерен заняться с тобой любовью, Дженни, потому что твое чудесное тело создано для любви. – Свои слова он сопроводил красноречивым жестом – провел ладонью по ее роскошным бедрам.Сознательно не замечая предательской реакции организма на его ласку, Дженни отшатнулась, раздраженно бросив ему в лицо:– Ты солгал мне!– Солгал? Нет. Я сказал, что люблю тебя, и это так – я не солгал ни единым словом, ни единым поцелуем.– Ты говорил, что за свой золотой хочешь только говорить со мной. Думаешь, я совсем дурочка?Кит засмеялся и, обняв за плечи, привлек к себе. Прижавшись губами к пульсирующей жилке на шее, он сказал жарким шепотом:– Хочешь знать, что я о тебе думаю? Что ты чертовски красивая женщина, и я весь горю от желания. Пойдем, Дженни, не отказывай мне сейчас. Я так давно мечтал о такой, как ты. Не говори мне «нет», сладкая моя. Бога ради, не испытывай моего терпения. Я готов взорваться!Дженни с трудом удалось его оттолкнуть.– Я тебе не деревенская дурочка! Мой отец был джентльменом! – выкрикнула она, ударив его ногой в пах.Кит отшатнулся. Прислонившись к противоположной стене, он, тяжело дыша, с усмешкой заметил:– Да уж, джентльмен. Боюсь только, что твоя мать любила его не на супружеском ложе, иначе ты не подавала бы эль в этой затхлой дыре.Дженни в гневе бросилась на него с кулаками, но Кит успел перехватить ее за руки.– Вы хотите, чтобы я вернула вам золото, милорд?– Нет, не хочу. Уговор есть уговор, и я просил тебя лишь говорить со мной. Но мне показалось, что ты тоже меня хочешь. Извини, если ошибся. А теперь иди в свою холодную постель. Пусть тебя согревает память о твоем благородном предке. – Кит развернулся на каблуках и, сердито щелкая серебряными шпорами, пошел прочь. – Спокойной ночи и счастливо оставаться, – бросил он, оглянувшись.– Скатертью дорожка, – крикнула в ответ Дженни, глотая слезы унижения.Перед лестницей Кит остановился и, сняв шляпу, согнулся в шутовском поклоне. Старания его, однако, пропали даром. В коридоре было слишком темно, чтобы она могла оценить его насмешку.– Спите сладко, мисс, – прозвучало во мраке.Дженни прислонилась к стене. Ее трясло от разочарования и обиды. О, как она хотела любви Кита Эшфорда – но он лгал ей, как и все благородные господа, он прикрывал красивыми словами о любви самую что ни на есть животную похоть! На рассвете он ускачет в Лондон и ни разу не вспомнит о служанке в таверне, которая как-то раз утолила его страсть. Нет, она не пойдет на поводу у своего сердца (как же сильно оно бьется – того и гляди выскочит из груди), чтобы, как мать, один раз разделив постель с благородным господином, потом сгорать от стыда всю оставшуюся жизнь. Не слишком-то весело одной растить ребенка, отца которого знала всего одну ночь. Дженни была девушкой разумной и не хотела повторять чужих ошибок, но внезапно вспыхнувшее чувство к капитану Киту Эшфорду оказалось таким сильным, что доводы рассудка вот-вот готовы были рухнуть под напором страсти.Дженни не могла уснуть. Вначале ей мешали звуки, доносившиеся снизу – перезвон посуды, заливистый женский смех – очевидно, Барбара оказалась посговорчивее, чем она, Дженни, – чей-то густой храп… Потом, когда все стихло, Дженни уже мешала уснуть тишина – гнетущая, давившая на грудь. Хотя крохотное чердачное окошко Дженни оставила открытым, нагревшаяся за день черепичная крыша теперь отдавала тепло, и дышать в каморке действительно было нечем. Из жаркой мглы на нее, казалось, смотрел Кит, усмехаясь презрительно, скривив в насмешке рот, тот самый, что совсем недавно обжигал ее многочисленными поцелуями.Дженни решила выйти на воздух и проветриться. Накинув на рубашку плащ, она осторожно, опасаясь, как бы предательски не скрипнула половица, спустилась вниз.Луна поднялась уже высоко, заливая постоялый двор серебристым таинственным светом. Раскидистый каштан казался сказочным замком со светящимися окнами – белые, похожие на пламя свечи, соцветия загадочно мерцали. Ночь сотворила чудо, наделив красотой убогую харчевню, на которую днем без слез и взглянуть нельзя. Дженни восхищенно вздохнула. Странное дело, красота этой летней ночи не только не усмирила томление в груди, но, напротив, лишь добавила волнения. Дженни зябко поежилась и поплотнее закуталась в старенькую накидку.Как только глаза привыкли к темноте, Дженни увидела, что не одна наслаждается прелестью летней ночи. Тень пролегла поперек дороги – и, судя по ее размерам, у стены стоял широкоплечий мужчина высокого роста. Очевидно, он тоже заметил, что не один – тень исчезла. Дженни узнала Кита и в темноте.– Кто здесь? – воскликнул Кит.Дженни не ответила, раздумывая, то ли ей бежать к себе, то ли просто не отзываться.Кит в два шага преодолел разделявшее их расстояние.– Ах, да это опять ты! – не слишком приветливо констатировал он.– Мне стало жарко, и я вышла подышать. Но я уже ухожу, – сбивчиво пробормотала Дженни.– Не надо, не беги от меня, Дженни, – совсем по-другому заговорил Кит. – Прости меня, я был пьян.– Я вас прощаю. Спокойной ночи.Дженни повернулась, чтобы уйти, но Кит ласково тронул ее за плечо.– Прошу, не будь такой бессердечной. Останься ненадолго и поговори со мной. Видишь ли, меня попросили из номера, пока Гарри развлекается с широкобедрой служанкой. Пожалей бездомного.Дженни понимала, что оставаться с ним наедине не стоит, но его хрипловатый голос звучал так вкрадчиво, так соблазнительно, что она ничего не смогла с собой поделать.– На пять минут, не дольше, – согласилась она.– Пошли посидим под каштаном.И он взял ее за руку и повел к раскидистому дереву. Все это было похоже на сказку – сидеть рука об руку, вдыхая аромат летней ночи, с мужчиной, словно появившимся из ее мечты. Дженни позабыла обо всем на свете, она больше не была бедной служанкой в захудалой таверне, она была придворной дамой, разодетой в шелка и бархат.Кит улыбался ей нежно, и соображать становилось все труднее.– Мне нельзя здесь быть, сэр, – пролепетала она, отчаянно стараясь успокоиться, – если моя тетя узнает…– Сэр! Вот так да! А что же случилось с Китом?– Кит, – послушно поправилась Дженни, невольно улыбаясь ему.– Так-то лучше. – Хотя тон его был строгим, ладонью он нежно касался ее щеки. – Прости за то, что наговорил тебе грубостей. Как мог я оскорбить тебя?! Хотя, по правде сказать, я не хотел тебя обидеть. Ты так хороша, что рядом с тобой я теряю голову и перестаю быть хозяином своим словам. Такой красавицы я не видел с тех пор, как покинул эти берега.– Не сомневаюсь, что эти же слова вы говорите каждой встречной женщине.Он усмехнулся, нежно прикоснувшись пальцами к ее щеке.– Ай-ай-ай! Как не стыдно! Ты сомневаешься в моей искренности?– Если речь идет о делах сердечных – конечно. Кит подвинулся ближе к Дженни.– Боюсь, ты права, моя сладкая. Как только мальчишка вырастает из коротких штанишек, он стремится очаровать каждую женщину, которая хочет быть очарована. Но это не значит, что он влюбляется во всех подряд.– Но им пытается внушить, что влюблен.– Миледи, вы для меня слишком проницательны. – Кит грустно вздохнул и опустил руку, так умело ласкавшую Дженни все это время. – Если бы вы позволили мне показать, как сильно бьется мое сердце от того, что вы рядом, вам бы не пришло в голову уличать меня во лжи.– Я бы потребовала доказательств, сэр… Кит.Дженни видела, как губы его сложились в усмешку. В призрачном лунном свете лицо его казалось загадочно-прекрасным. От одежды его струился аромат духов – головокружительное сочетание мускуса, розы и гвоздики возбуждало страстное желание. Ей хотелось быть ближе к нему, чтобы ощутить его сильное тело. Она вспыхнула при воспоминании о том ощущении, какое испытала в тот момент, когда он прижался губами к ее губам, проталкивая ей в рот горячий язык, и она почувствовала прикосновение его восставшей плоти. Инстинктивно чувствуя, что не стоит допускать его слишком близко, ибо потом будет поздно, Дженни отодвинулась на край скамейки.– Когда я сказал тебе, что влюбился, я не лгал, – внезапно признался Кит.У Дженни перехватило дыхание от его слов.– Придворные щеголи с легкостью влюбляются и с той же легкостью охладевают, – дрожащим голосом напомнила она ему. Как ни старалась она удержаться на земле, его рука, обвивавшая ее за талию, словно уносила ее в небеса.– И кто же тебе наговорил такое?– Да об этом всем известно. – Голос ее подозрительно срывался. Дженни вскочила со скамьи. – Мне пора. Я и так тут задержалась.Кит поднял глаза на окно своего номера. Оно по-прежнему было закрыто.– Гарри ни за что меня не простит, если я побеспокою его в такую минуту. Как насчет того, чтобы пройтись вокруг гостиницы? Луна полная, так что сейчас светло, почти как днем.Дженни вполне отдавала себе отчет в том, что соглашаться на предложение Кита было бы глупо, но не вняла голосу разума.– Один раз вокруг гостиницы, и я пойду спать, даже если вы поклянетесь мне в вечной любви, господин Кит.– А откуда тебе знать, в чем я собираюсь поклясться? – с хрипловатым смешком поинтересовался он.Дженни позволила ему взять себя под руку. Они медленно обошли двор кругом, словно исполняли танец – сосредоточенно глядя под ноги и не проронив ни слова. Но едва они дошли до живой изгороди, вся земля возле которой была усыпана белыми лепестками, Кит, не встретив сопротивления, заключил ее в объятия.– Я не шучу, я люблю тебя. И поверь, не каждая симпатичная мордашка может вырвать у меня подобное признание. Я люблю тебя, Дженни, даже если я кажусь тебе безумцем, признаваясь в любви. Скажи мне, моя сладкая, я для тебя хоть что-нибудь значу?Пока Дженни подбирала слова, чувства все сказали за нее сами.– О да, Кит, я тоже тебя люблю, – прошептала она прежде, чем поняла, что сделала.Кит вздохнул с облегчением и нежно улыбнулся.– Ах, Дженни, как я мечтал услышать эти слова из твоих уст! Чума на мой поганый язык, что заставил тебя страдать!Губы его легли на ее губы. Дженни таяла в его объятиях, ноги отказывались ее держать. Ей ничего не оставалось, как положиться на его твердость и силу.– О, Дженни, Дженни, – повторял он, зарывшись лицом в ее каштановые волосы, целуя ее лоб, нос, щеки, шею, прижимаясь губами к ямочке у горла, где часто-часто бился пульс. – Люби меня, Дженни, – страстно пробормотал он. – Ты видишь, я горю от страсти.Дженни слышала его голос словно издалека. Надо было бежать домой сейчас же, пока она еще в силах бежать, но сердцем Дженни понимала, что уже поздно – никуда она не уйдет. Страсть уже кипела в ней, она была целиком в ее власти. Жадной дрожащей рукой она гладила его по щеке, касалась его губ, того места над верхней губой, где луна высвечивала золотистый пушок.– Кит, я правда тебя люблю. Я понимаю, что это безумие: мы едва знаем друг друга, но мне кажется, что я знаю тебя всю жизнь. Я не могу понять, что со мной, но я – твоя.– Скажи, что ты меня хочешь.– Да, да, я хочу тебя. Я изнемогаю от желания, любовь моя.Он прижал ее к себе так, что она почувствовала, как золоченые пуговицы его камзола впились в кожу. Она так же остро почувствовала его возбуждение, и вдруг ей захотелось ощутить его внутри, ощутить, как пульсирует и бьется в нем кровь, согретая страстью.Он потянул ее на крохотную полянку между двумя рядами кустов жимолости. Ворота, висевшие на одной петле, предательски заскрипели. Сорвав с плеч накидку, он бросил ее на землю. Тонкий плащ должен был стать им постелью. Вместе они опустились на землю, ломая стебельки травы, источающей медовый аромат. Сладкий запах наполнил их ноздри.То, что должно было случиться вскоре, связывалось со страданием и болью – Дженни знала, что ей будет больно, и была готова к этому, и все же, прижимаясь к Киту, не думала о боли – то, что она будет принадлежать человеку, которого любит и который любит ее, было важнее боли.Кит быстро сбросил камзол. Он прижал к губам маленькие ладони Дженни и стал целовать их по очереди. Он целовал ее руки, плечи, шею, не переставая шептать ласковые слова.Дженни обхватила руками его голову, приближая его лицо к восставшим соскам. Поцеловав их сквозь рубашку, он нетерпеливо потянул завязки у шеи, обнажая ее грудь для поцелуев! Дженни дрожала то ли от смущения, то ли от восторга – ни один мужчина еще не видел ее обнаженной.– Ты – само совершенство, – выдохнул он, лаская ее сначала едва касаясь, потом все смелее; опыт помогал ему оценить степень ее возбуждения по реакции на его ласки.Дженни казалось, что она растворяется под его ласками. Кит взял губами ее сосок, который словно выпрыгнул навстречу его поцелую. И тут вся она словно занялась огнем. Каждая ласка его была словно пламя пожара, словно всполохи огня, пронзавшие все ее тело. Осмелев, Дженни положила руку туда, куда направил ее Кит, и его горячая отвердевшая плоть словно удлинилась под ее прикосновением. Впервые Дженни открывала для себя тайны мужского тела, и оно внушало ей благоговейный страх, хотя и отмеченный восторгом.– Не бойся меня, Дженни, – успокаивал ее Кит, – я постараюсь не причинить тебе боли.Голос его внушал уверенность, ласки возбуждали. Вся дрожа, Дженни обвила его шею руками, скользнув под тонкую, отороченную кружевом рубашку, провела рукой по покрытой курчавыми волосками груди, мускулистой, твердой и такой приятной на ощупь. Она готова была продолжить знакомство с его сильным и красивым телом, но Кит прижал ее к земле и жарким шепотом проговорил:– Дженни, я должен взять тебя. Я больше не могу терпеть.Она улыбнулась, глядя ему в глаза – лицо его было в тени.– Люби меня, Кит, дорогой, но, пожалуйста, будь терпелив, – пробормотала она, погружая пальцы в шелковистые завитки на груди.И все же, почувствовав, как его руки нежно касаются сердцевины ее страсти, Дженни забыла, что просила его быть терпеливым. Губы ее искали его рот, и когда они встретились, рука ее сама легла на орудие его страсти, пальцы сжались вокруг него… Кит вздрогнул в экстазе, торопливо остановив ее – он хотел продлить наслаждение. Он покрывал поцелуями ее веки, нос, рот… Резкий толчок, и Дженни закричала от боли. Но вскоре этот крик сменился стонами удовольствия.Дрожа всем телом, крича, не понимая, где она и что с ней, Дженни изо всех сил схватила Кита за плечи, царапая его ногтями. Она была словно в огне. Кит ритмично двигался в ней, стараясь подстроиться под нее, протянуть еще, еще… Она выгибалась ему навстречу, требуя от него еще и еще, глубже, сильнее. Кит был счастлив идти ей навстречу, приближая развязку. И, только дождавшись, когда тело ее ответило на его страсть серией стремительных сокращений, он застонал и, выйдя из нее, утолил свою страсть.Дженни вернулась к реальности как-то внезапно, ощутив прохладу ночного воздуха на лице и жаркую наготу Кита, укрывавшую от холода ее тело. Лениво вскинув руки, она погладила его шею и, погрузив пальцы в золотистую гриву волос на затылке, прижала его губы к своим.– Никогда раньше я такого не испытывал, – выдохнул он. – Я искал тебя всю жизнь, Дженни. Боже, я не смогу с тобой расстаться! Скажи, что ты уедешь со мной, моя сладкая, что будешь моей навеки. Обещай.Дженни улыбнулась. Его пылкое признание ласкало ей слух, но, как-то невзначай, вместе со страстью, он пробудил в ней понимание того, что у них – простой служанки и джентльмена – не может быть общего будущего. Их уделом была эта единственная ночь, и едва ли они могут рассчитывать на большее.– Нет, Кит. Мне нет места в твоей жизни. Не давай клятв, сдержать которые не в твоих силах.– Нет, Дженни, я вернусь за тобой. Я обещаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39