Они были совершенно незнакомы Тине, но лицо женщины что-то ей напоминало.
– Ты, должно быть, крошка Тина. – Женщина окинула ее оценивающим взглядом, от стянутых шарфом волос до ступней. – Мы твои тетя Сара и дядя Сидней.
Сара Хаттон! Сестра тетушки Мод, которая много лет назад вышла замуж за налогового инспектора и уехала с ним в Бирмингем!
– Похоже, наш приезд для тебя неожиданность, – заметила женщина. – Разве Моди не говорила, что писала мне?
Тина смущенно покачала головой. Тетушка Мод поссорилась с родней много лет назад, когда Сара на похоронах их отца узнала, что старик оставил дом и мебель Мод. На памяти Тины это был первый ее визит, и, разглядывая напористую ширококостную женщину, девушка пришла к выводу, что гостья ей совсем не нравится.
– Ну, ты собираешься держать нас на пороге? – взвизгнула Сара.
– Простите. – Тина посторонилась. Сидней Хаттон задел девушку, проходя мимо, а когда она отпрянула, вперился в нее плотоядным взглядом, который, по его мнению, был неотразим.
– Дом совсем не изменился, Сид, – бросила через плечо Сара. – Те же самые моющиеся обои на стенах – и, боже мой, Мод сохранила этот старый буфет, даже китайские чашки с блюдцами стоят нетронутые!
Она громко рассмеялась и принялась шнырять по комнате, всюду суя свой нос.
– Не хотите кофе? – предложила Тина. – Я быстро его сварю.
– Мы позавтракали в гостинице «Под гербом Тюдоров», где сняли номер на уик-энд. – Женщина выскользнула из шубы, а ее благоверный, словно наводя пистолет, поднял сигару и теперь шарил по сторонам нахальными глазками в поисках пепельницы.
– Я... я дам вам блюдце, мистер Хаттон. – Тина выскользнула на кухню и торопливо сняла шарф и фартук. Нежданный визит выбил ее из равновесия, почему-то она не верила, что сестрица тетушки Мод прискакала из Бирмингема, снедаемая нешуточной тревогой. Если вы беспокоитесь о ком-то, то сразу справитесь о нем, а уж потом будете интересоваться его домом. Тина почувствовала внезапно нахлынувшее раздражение, вернувшись в гостиную и услышав, как Сара Хаттон заверяет мужа, что тетушка Мод сохранила дом в хорошем состоянии и теперь он стоит в три раза больше, чем в прежние времена.
Сидней Хаттон развалился в кресле у камина, скрестив ноги, а когда Тина поставила на подлокотник кресла блюдце, смерил девушку таким взглядом, что ей захотелось влепить ему пощечину.
– Спасибо, Тина, – осклабился он. – Так ты дочка Джорджа, да? Повзрослела и присматриваешь за домом, пока тетушка болеет?
– Бедная старая Моди! – Сара выудила из сумки крокодиловой кожи пачку сигарет. – Я была потрясена, когда получила ее письмо. Мы, правда, давно не виделись, но в такой момент обо всех семейных дрязгах надо забыть. Она пишет, что готовится к операции. Это правда, Тина?
– Да, миссис Хаттон. – Тина села по другую сторону стола, чтобы избежать оценивающих взглядов Сиднея Хаттона. Животное! Его масленые глаза вызывали в ней отвращение.
Его жена выпустила облачко дыма.
– Тина, мы собираемся ее навестить сегодня днем. Ты ведь уступишь нам время своего посещения?
– Конечно, миссис Хаттон, раз уж вы проделали столь долгий путь. Уверена, что тетя Мод будет вам рада. Вам ведь есть о чем поговорить.
Услышав иронию в голосе Тины, Сара сузила глаза. Затем, увидев перед собой всего-навсего худенькую перепуганную девушку с бледными щечками и дрожащими губками, она самодовольно ухмыльнулась, скрестила ноги в туфлях из крокодиловой кожи и потянулась к блюдцу для пепла унизанной кольцами рукой.
– Значит, Моди не посвятила тебя в свои планы? Она всегда любила скрытничать. – Сара подалась вперед, и ее тонкие ярко накрашенные губы скривились в улыбке. – Держу пари, жить с ней было несладко?
– Я привязалась к тетушке Мод, – ровным тоном произнесла Тина. – Она меня вырастила, и я в долгу перед ней.
– Тем не менее жизнь с ней не сахар. Даю голову на отсечение, она не слишком изменилась. Эй, Сид, – гостья повернулась, чтобы взглянуть на супруга, – помнишь, как она застукала нас, когда мы обнимались в темноте? Я знала, что она кичится своей добродетелью и подлизывается к отцу, именно поэтому он все оставил ей. Девственница, ха! Да на нее никто и не покушался. Святоша Моди... И все-таки мне неприятно, что она лежит в больнице. Она состарилась. Теперь она старше Джорджа, подумать только!
Сара рассматривала Тину сквозь облако табачного дыма, словно пытаясь понять, похожа ли племянница на ее брата.
– А где ты работаешь, Тина? – встрепенулась она. – Случаем, не официанткой в каком-нибудь кафе?
– Я машинистка в офисе, – ответила Тина, сжав кулачки. Ей было досадно, что тетушка Мод не рассказала, что написала своей сестре. Это было обидно и непонятно.
Тина вздрогнула, поняв, что Сидней Хаттон обращается к ней. Он хотел знать, не подумывает ли она о замужестве, и гнусно ухмыльнулся, когда она отрицательно покачала головой.
– Когда я была девушкой, в Чорли не водилось достойных женихов, – встряла в беседу его жена. – Не думаю, что ситуация в корне изменилась. А в Бирмингеме ты бы сразу почувствовала разницу, Тина. У нас милая придорожная гостиница, и мы могли бы предложить тебе интересную работенку. Знаешь, нужно немного помочь во время обеда и посидеть за стойкой вечером. К нам заходят очень приятные парни. Почти у каждого есть собственные машины.
– Я не думаю о том, чтобы оставить Чорли, миссис Хаттон, – отрезала Тина. – Нынешняя работа меня устраивает.
– И вот это все? – Сара снова с деланным пренебрежением осмотрела гостиную. – Но ведь если тетя Мод уедет из Чорли, ты последуешь за ней, правда?
У Тины пересохло во рту. Она была права насчет этой парочки! Они приехали из Бирмингема вовсе не для того, чтобы навестить тетушку Мод. Супруги положили глаз на ее дом! На деньги, которые принесла бы его продажа!
Через некоторое время гости отправились обедать в отель «Под гербом Тюдоров». Потом они пойдут в больницу, а позже вернутся сюда... чтобы обсудить ее девическую жизнь, уклончиво пояснила Сара.
Лицемерие Хаттонов было настолько отвратительным, что на следующий день в больнице Тине захотелось откровенно выложить тетушке Мод, что в Чорли их интересует только дом, который построил ее отец и который с тех пор подорожал втрое. Раздражение Тины росло от заботы, которую проявляла о тетушке Мод Сара. Она купила стеганый халат с опушкой и настояла, чтобы больная надела обновку. Виноград из теплицы, принесенный племянницей, остался незамеченным.
– Розовый – твой цвет, Моди, – распиналась Сара, и Тина, устав от этого спектакля, развернулась на каблуках и выскочила в коридор.
– Можете войти, если хотите, – предложила она Сиднею Хаттону, который курил у открытого окна.
– О, пусть они посудачат – я лучше поболтаю с тобой, юная леди. – Он самодовольно ухмыльнулся и протянул девушке богато украшенный золотой портсигар, но Тина отрицательно покачала головой. Сунув портсигар обратно в карман, Хаттон пробежался оценивающим взглядом по Тине. Простое коричневое пальто в талию выгодно подчеркивало цвет ее волос и изящество фигуры.
– Не подумываешь двинуть на север? – поинтересовался он, стараясь придать голосу доверительные интонации.
Тина неприязненно взглянула на новоявленного родственника, в который раз отметив его напыщенность, и остановила взгляд на золотой цепочке от часов.
– Не могу поверить, что тетушка Мод оставит Дольче-авеню, – отрезала она. – Чорли с его тихой атмосферой слишком дорог для нее.
– Этот городишко скучноват для такой красивой девочки, как ты. – Толстые губы Хаттона сложились в гаденькую улыбку. – Знаешь, мы могли бы с тобой хорошо позабавиться. – Он заговорщически подмигнул девушке. – Я очень добр к тем, кто мне нравится.
Вообразив эту доброту, Тина почувствовала приступ тошноты и резко отшатнулась. Мысль о том, чтобы общаться с отвратительным Хаттоном, тем более жить в его доме, показалась невыносимой. Она чувствовала неукротимое желание уберечь тетушку от этого человека и его женушки; они были парой акул, и следовало при первой же возможности предостеречь тетушку.
Она, однако, решила не пугать тетушку Мод до операции, которая несколько дней спустя прошла без малейших осложнений. Вечером в пятницу, когда тетушка немного оправилась, Тина осторожно завела разговор о Хаттонах.
– Будьте с ними осторожнее, тетушка Мод, – попросила она, нервно сжимая руки. – По-моему, их интересуют только деньги, которые вы получите за дом, если согласитесь его продать.
Повисла напряженная тишина. Мисс Мод и ее молодая племянница, такие разные с виду, сидели молча. Потом скрюченные старушечьи руки натянули пушистый халат на костлявые плечи. Темные глаза сузились и стали непроницаемыми как камень.
– Хорошо же ты отзываешься о моей сестре и зяте! – Голос Мод Мэнсон был таким же злым и холодным, как и ее взгляд. – Наверняка рассчитывала, что я умру, а ты захапаешь мои деньги? Не вышло, несмотря на все твои старания отправить меня на тот свет, я все еще жива и способна постоять за себя.
От этих хорошо продуманных ужасных упреков румянец на щеках Тины погас. Она словно окаменела. Если бы тетя вдруг отвесила ей пощечину, она и тогда бы не испытывала такой боли.
– Не пытайся лить крокодиловы слезы, – отрывисто бросила Мод Мэнсон. – Я написала Саре в тот день, когда легла в больницу. В случае моей смерти она имела бы больше прав на мое имущество, чем ты. Ты пытаешься прикинуться заботливой простушкой, но Сара считает, что все это лицемерие. Сестра мне поведала, как ты взбеленилась только потому, что она захотела осмотреть дом и вспомнить старые времена.
– Она хотела определить его стоимость, а не оживить воспоминания! – Тину все еще трясло от услышанного, когда она отодвинула кресло и поднялась на ноги. – Вы собираетесь продать дом и уехать в Бирмингем, тетушка Мод? – напрямик спросила она.
– Есть возражения? – Глаза Мод Мэнсон оставались злыми и колючими. – Что плохого в том, что я останусь с близкими мне людьми, когда ты подцепишь какого-нибудь болвана и сбежишь с ним? Я знаю, что ты только об этом и мечтаешь, – вся в свою бойкую мамашу!
Тина в течение многих лет терпеливо сносила колкости по адресу своей матери, которую даже не помнила, но теперь, когда язвительные нападки со стороны тетки достигли предела, ее терпение лопнуло.
– Вы не испытывали ко мне ни капли любви за все годы, что я жила у вас, да, тетушка Мод? – резко спросила она. – Я всегда это знала, но в благодарность за то, что вы дали мне приют, старалась не думать об этом. Но теперь – другое дело. Все дети нуждаются в любви, но вы лишили меня ее, потому что сильнее была неприязнь к брату, женившемуся наперекор вашему желанию. А теперь, когда я выросла и стала походить на мать, вы постоянно отпускаете мне шпильки. Я не обязана с этим мириться – и не собираюсь. Как не собираюсь отправляться в Бирмингем, чтобы бесплатно батрачить на Хаттонов.
– Не представляю, куда ты еще денешься, – буркнула Мод Мэнсон. – Но после твоих слов ничего другого ждать не приходится. Я отдала тебе все, что могла. Пожертвовала лучшими годами своей жизни для ребенка какой-то проходимки...
– Я вам благодарна за то, что вы приютили меня в своем доме, тетушка Мод, – прервала ее Тина, – но... но я не могу уехать в Бирмингем. Вот если вы решите остаться в Чорли, это совсем другое дело.
– Я уезжаю в Бирмингем, – прозвучал лаконичный ответ. – Хаттоны знают человека, который хорошо заплатит за дом.
В первый момент Тина не могла поверить собственным ушам, но потом безнадежно подумала, что, если тетушка Мод нуждается в Хаттонах, тут уже больше ничего нельзя поделать. Было ясно, что старуха настроена решительно, и Тина не смогла ее убедить, что в Бирмингеме она попадет в полную зависимость от сестры и ее мужа. Сама же Тина не собиралась работать на Хаттонов и тем более жить с ними!
Как только Тина вышла за ворота больницы, стал накрапывать холодный дождь. Добежав до рынка, она нырнула в кафе и заказала чашку кофе. Тина прихлебывала душистый напиток, пытаясь привести в порядок растрепанные чувства и мысли. Имела ли она право, не говоря уже о мужестве, бросить тетушку после стольких лет? Ее взор переместился за окно, она увидела площадь и раскачивающуюся на ветру вывеску гостиницы «Под гербом Тюдоров». Пелена дождя закрыла черно-белые деревянные доски и фасад гостиницы – там, на мостовой у входа, она сказала «до свидания» Джону Трекарелу.
Тина вспомнила, что он ей говорил. Она знала, что если бы в этот момент он был здесь, то подтвердил бы, что она правильно поступила, восстав против деспотичной тетки.
– Ты свободный человек и хозяйка своей судьбы, – сказал бы он. – У тебя что, не хватает решимости воспользоваться этим шансом?
Свободна! Уехать из Чорли... В Лондон.
Тину охватило волнение. В этот момент она поняла, что сделает это, уедет в большой город вместо того, чтобы только мечтать об этом на мысу в Чорли. Удивительное дело – стоило Тине подумать об этом, как она словно ощутила крепкое рукопожатие Джона. Его руки запомнились девушке лучше всего – от ее взгляда не ускользнуло готическое золотое кольцо на безымянном пальце, которое свидетельствовало, что он был женат. Его супругу звали Джоанна. Тина узнала ее имя из справочника «Кто есть кто», хранившегося в городской библиотеке. Джоанна Элизабет, дочь полковника в отставке Хилларда Кэрриша из Бриншема, Девон.
Джоанна Кэрриш вышла замуж за Джона Трекарела, когда ей было двадцать, а ему двадцать семь. Спустя два года у них родилась дочь, Элизабет. А еще через год Джоанна погибла во время парусной прогулки с друзьями неподалеку от побережья Санта-Моники.
Это произошло восемь лет назад, и, вспомнив глубокие морщины вокруг рта Джона, Тина пришла к выводу, что он любил свою жену и тосковал по ней. Она, конечно, была великолепна, и теперь он уже не сможет никого полюбить, ведь у него была полная жизни и энергии Джоанна. Она была верной подругой, эта красавица. Наверное, она звала его Джонни... и, переполненный болью от сознания ужасной потери, он сказал Тине: «Не упусти свой шанс. Молодость коротка, и терять время нельзя».
Тина уехала в Лондон через неделю, вооруженная блестящими рекомендациями начальства в Чорли и адресом, который ей дала одна сотрудница. Ее кузина работала в Лондоне и жила в общежитии для работающих девушек. Тина надеялась снять там комнату.
У вокзала Тина села в автобус и через полчаса уже перекладывала пожитки из чемодана в шкаф своей новой комнаты. Общежитие располагалось в высоком здании времен короля Георга неподалеку от Кенсингтон-хай-стрит. Тесса Нил, тоже приехавшая из Чорли, оказалась очень приятной дружелюбной девушкой.
На следующий день она предложила Тине осмотреть Лондон и поинтересовалась, что она думает насчет поисков работы. Тесса трудилась в машинописном бюро, где, по ее словам, всегда требовались умеющие быстро печатать девушки. Но Тина, в сумочке которой лежал чек на небольшую сумму, решила посвятить предстоящую неделю обследованию Лондона, а не садиться сразу за пишущую машинку.
– Я хотела бы немного осмотреться, прежде чем на что-то решиться, Тесса, – уклончиво ответила она. Пройдя курс обучения стенографии на вечерних курсах, Тина хотела попробовать силы в качестве секретарши. А набрав опыта в этой должности, она сможет найти работу в Канаде или Австралии. От такой возможности ее сердце учащенно забилось.
– Все равно я расскажу о тебе нашему управляющему, – улыбнулась Тесса. – Кузина очень хвалила тебя, вы чудесно сработались.
Лондону было что предложить вниманию приезжих, особенно девушек, – его сказочные магазины. Первое утро Тина провела, гуляя с широко раскрытыми глазами и разглядывая витрины магазинов на Оксфорд-стрит. Она зашла перекусить в кондитерскую, чувствуя себя ужасно неловко оттого, что сидит одна, наслаждаясь томатным супом, приготовленным на гриле мясом и сплитом. Потом путешественница села в автобус, идущий до знаменитого Гайд-парка, где прогулялась вдоль Серпантина и выпила чаю в открытом кафе.
На обратном пути Тину осенила сногсшибательная идея, которая занимала ее мысли весь следующий день. Она может сходить в галерею, где до сих пор проходила выставка бронзы Джона Трекарела, отлитой в Вест-Индии! Увидеть работы Джона – это почти то же, что и увидеть его самого воочию. Со времени их разговора на мысу в Чорли минул уже месяц, и девушка полагала, что скульптор давно вернулся на свою Санта-Монику.
«Дом у синей воды». В воображении Тины ожил известный художник, весь сама обходительность и обаяние. Его поместье стоит на берегу океана, в комнатах слышен шум перекатывающихся через рифы серебристых волн, разлетающиеся брызги наполняют воздух запахом озона. Вокруг много цветов, плюща, красного жасмина и яркой бугенвиллеи...
Тина вздохнула и заставила себя вернуться на бренную землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19