Гейл не была настолько наивной, чтобы не понимать о чем идет речь, однако до сих пор не могла поверить в то, что все происходящее правда. Представления, уединения… она знала, зачем этот мужчина увлек ее сюда. Но она просто не позволит ему это. Она не знала его, она даже не знала, был ли он джентльменом, однако, не сомневалась что сумеет отказать ему. Почему в ней возникла такая уверенность, она и сама не знала, но с ним ей было спокойно.Но на всякий случай она поинтересовалась:— А если я захочу уйти из первой же комнаты?«Генрих» указал на скрытую тяжелой драпировкой дверь.— Тогда вы можете уйти через ту дверь. Она тоже ведет в коридор, эти комнаты идут кругом, но там, если поискать есть и обычный выход.Его ответ, еще больше ее успокоил. Нет, этот мнимый монарх, вовсе не вцепился в нее как коршун, как показалось ей, когда они шли в эти комнаты. «Генрих» лишь любезно препроводил ее туда, куда она сама согласилась прийти…— Посмотрите, сейчас за нами закроют двери, вы хотите остаться или как?Взглянув на двери, она медленно моргнула. Странно, ей показалось, что комната поплыла, стены раздвинулись и ужасающая чернота начала наваливаться на нее своей тяжестью…Она уже была готова сказать, что ей нехорошо и выбежать из комнаты, но в ту же минуту увидела Эллиота — тот, подслеповато щурясь, вошел в зал и сел в первое кресло у сцены.Теперь она выругалась. Как он не понимает, что если будет сидеть рядом со сценой, то вряд ли что сможет увидеть за своей спиной! Так он никогда не увидит человека, которого они ищут.Она решительно направилась к Элиоту, намериваясь дать понять тому, зачем они здесь, но «монарх» ловко отодвинул ее к дальнему дивану.— Не надо спешить, любовь моя. Вы поступаете недальновидно, уж поверьте моему опыту, нам стоит занять это место. Здесь никто не будет за нами наблюдать, в то время как мы будет видеть всех.Гейл послушно облокотилась о мягкие подушки. Диван был очень удобный и она позволила себе откинуться сильнее. С сегодняшнего утра она ни разу не присела, разве что в карете ей удалось отдохнуть целых пятнадцать минут. Но что такое пятнадцать минут, когда ты целый день на ногах? Незаметно, она вытянула ноги вперед и скромно прикрыла их юбкой. Здесь было так темно, что вряд ли кто из присутствующих назовет ее позу неприличной.Двери комнаты закрылись, и гости расселись по местам, причем все стремились занять места, как можно ближе к сцене. Это ее несколько удивило, но она тут же подумала, что Эллиот оказался не так уж и неправ — некоторые мужчины предпочли стоять, только бы быть поближе к освещенному кругу. За ее спиной заиграла музыка. Гейл вздрогнула и оглянулась. Но высокая спинка дивана не позволила ей разглядеть музыканта, как впрочем и соседей, что справа, что слева — высокие подлокотники, словно ограждали ее от любопытных взглядов, однако она хорошо видела сцену.«Генрих» придвинулся к ней ближе и положил ее руку к себе на колени. Гейл попыталась выдернуть ее, но он сжал ее руку и начал успокаивающе поглаживать тыльную часть ладони, исследуя пальцами тонкие линии. Почему-то ей стало лень говорить ему что-либо, возражать, да тем более отбиваться. Подумаешь, рука… Всего-то лишь рука, тем более это так приятно.Представление началось. Как только Гейл увидела это, она с шумом втянула в легкие воздух и попыталась встать, но ноги ее словно налились свинцом и она так и осталась сидеть на месте, с ужасом глядя на происходящее.Вместо фривольного представления, «ужасом» которого являлись бы скабрезные шутки, на «сцену» вышла обнаженная девушка…Гости зааплодировали, а Гейл с ног до головы облилась потом. Куда она попала?!!Обнаженная красотка взяла со стоящего на «сцене» дивана шляпу и томным голосом прорекламировала:— Дамы и господа, прошу выбрать фанты!Столпившиеся возле сцены мужчины придвинулись к девушке вплотную, выхватывая из черной шляпы цилиндра карточки. Кто-то пытался дотронуться и до девушки — ее щипали, трогали за грудь, но самым отвратительным, Гейл показалась женщина, которая выхватив свой фант, с жадностью поцеловала девушку в губы.— Я хочу уйти отсюда. — Еле разлепив свои губы, прошептала Гейл.Генрих отпустил ее руку.— Так скоро, моя фея? Вы же еще ничего не увидели… — его голос показался ей издевательским. — Ну что ж, я показал вам где выход…Он откинулся на мягкие подушки и уже на нее не обращал на нее внимания, а сощуренным взглядом наблюдал за жаждущими получить главный фант — обнаженную красотку, которая улыбалась бездумной улыбкой.Гейл так и осталась сидеть на месте. Если она уйдет — таинственный незнакомец может исчезнуть и она так и не узнает, кто это был. Но куда страшнее, ей показалось уйти из этой комнаты, пройти неизвестно куда и искать выход. Там, в темноте что-то было… Она была уверенна в этом. Здесь же ей ничего не угрожает — «Генрих» не стал ее останавливать, она может закрыть глаза…Но перед тем как закрыть глаза, она успела заметить, что фант достался седовласому мужчине, который с ловкостью вскочил на сцену и обнаженная красотка, встав перед ним на колени, стала ему раздевать… Глава 13 В какую игру она играет?Джос искоса взглянул на собственную жену. Неужели, она действительно его не узнала?Он, конечно не мог видеть выражения ее лица, его скрывала маска, но по плотно сжатым губам, по тому с какой силой она сжимала ладонь в кулак, что лежал совсем близко от его бедра, он понял, что она жутко нервничает. Но не из-за него…Ее внимание было полностью поглощено представлением — вернее ее остекленевший от ужаса взгляд, все никак не мог оторваться от совершающегося действа. Он мог бы поклясться всего пару минут назад, что такие представления для нее не впервой, однако сейчас, готов был дать голову на отсечение, что она готова смыться отсюда в любую минуту.Сколько же любовников у нее было? Неужели ни один из них за эти два года, не научил ее спокойно воспринимать половой акт?Джос тут же отбросил эти мысли, так как она покачнулась и ее губы беззвучно зашевелились. Наверное, она опять бормочет, что хочет уйти.Но неужели она все-таки его не узнала? Он поверить в это не мог. Сначала он подумал, что она затеяла какую-то игру, но чем больше разговаривал с ней, тем больше убеждался, что она и понятия не имеет, с кем разговаривает. О, узнай она, кто он, Гейл бы тут же убежала.В отличие от нее, он ее узнал сразу. Первым, его внимание привлекло ожерелье. Да и как не узнать фамильную ценность? Это ожерелье, вместе с такими же серьгами, браслетом и кольцом, когда-то его отец подарил матери. Как раз перед своей смертью. Буквально за день до нее. На следующий день, тот уехал в Мейдстон-хаус, заснул в собственной ванне и захлебнулся. Виктория так никогда и не носила эти украшения. Она отдала их сыну, чтобы тот подарил их своей жене, но он так и не сделал этого. А потом Гейл сама похитила их…Он вновь взглянул на нее. Она сидела с полуоткрытым ртом, тяжело вбирая в себя воздух и с совершенно закрытыми глазами. Выглядела она странно.Он наклонился к ней:— Вы сегодня что-нибудь пили?Гейл открыла глаза, против воли ее взгляд тут же устремился на сцену — там уже было два обнаженных тела, но мужчину почти не было видно. Развернув женщину лицом к публике, он спрятался за ее спиной, а сам трогал ее руками за грудь, медленно опуская их вниз ее живота. Гейл застонала.— Пила? — ее сухие губы еле произнесли это слово. — Да, шампанское…Джос нахмурился.— Где вы его взяли?— Мне дали. Эллиот остановил лакея и… — Она тут же осеклась, сообразив, что проболталась. Но он не подал виду, что заметил, хотя в ярости сжал челюсть. Значит, она была не одна!Не одна! Пришла сюда с каким-то Элиотом — не с мистером таким-то, не с господином, не с графом, не с виконтом, а с Элиотом! Настолько близко знакомым Элиотом, которого она запросто называет по имени. С Эллиотом, который позволил ей флиртовать с другим мужчиной, который позволил увести ее в эти комнаты и который накачал ее какой-то дрянью, от которой она вскоре сама набросится ему на шею! В том, что в ее бокале было не просто шампанское, он был также уверен, как в том, что рядом с ним сидит его собственная жена.— И где же сейчас ваш Эллиот? — словно бы невзначай, поинтересовался он.— А он… он где-то здесь.Джос внимательно пригляделся к каждому находившемуся здесь мужчине, но все они были словно на одно лицо — одержимые похотью, они жадно смотрели на разворачивающийся перед ним спектакль. Может, тот, что на сцене? Тогда, как она может спокойно наблюдать за проделками своего любовника?Его жена вновь вздохнула, рассеяно дотронулась до своего горла, словно боясь удушья, вновь откинулась на подушки и закрыла глаза. Джос вновь взял ее руку и поцеловал в безвольно раскрытую ладонь. Она даже не запротестовала. Даже когда он легонько коснулся ее языком.— Вам плохо, моя фея? — словно змий-искуситель, поинтересовался он, вкладывая в свой вопрос совсем обратный смысл. Его не интересовало ее «плохое» самочувствие. Отнюдь.Она отрицательно покачала головой и он вконец осмелел.Он так и этак чередовал поглаживания и поцелуи, один раз даже прикусил ее ладонь, но она никак не реагировала. Вернее, она безвольно полулежала на подушках, с по-прежнему закрытыми глазами и позволяла ему делать все, что ему взбредет в голову.Женщина на сцене вскрикнула. Его жена на мгновение очнулась, вероятно предположив, что с «бедняжкой происходит что-то не то», тогда как та, уже блаженно постанывала, наслаждаясь размерами инструмента ее пылкого партнера…— Еще! Еще! — бесстыдно требовала та.— О, Боже! — прохрипела его жена и дернулась, почувствовав, как он положил ее руку в опасной близости от собственной вздыбленной плоти. Джос был так возбужден, что даже не усмехнулся, увидев в ее взгляде понимание.— Я хочу уйти отсюда. — Затараторила она. — Мне наплевать, да, да, наплевать на этого… — она проглотила какое-то слово, хотя явно не понимала, что разговаривает вслух, — пусть обо всем позаботиться Эллиот. Я не могу находиться здесь. Просто не могу. Тем более я его даже не узнаю…Она неловко вскочила. Пошатнулась, так что ей пришлось опереться на спинку дивана, беспомощно взглянула на него, затем, на темный угол с дверью, и вновь на него. Джос понял ее колебания и тут же встал.— Позвольте, я провожу вас.Его душа пела аллилуйя, тело предвкушало пир, но лицо оставалось благословенно беспристрастным…Она же безропотно оперлась на его руку, совсем позабыв, что только что, в минуту просветления была готова убежать от него за сотни миль. В своем бреду, она уже ничего не помнила, не соображала. Ей только хотелось чего-то, чему она пока не отыскала названия, но то, что он прекрасно знал. Она хотела его. Или любого другого, кому хватит сообразительности не напугать ее, а плавно подвести к развязке. И он не будет таким дураком, чтобы отказаться от нее в пользу какого-нибудь Эллиота. Только не сегодня, когда она сама попалась ему в руки. Не сегодня, когда она так и не узнала его. Не сегодня… Нет.Он приподнял занавес, открыв сквозной проход, от которого потянуло сквозняком, пропустил ее вперед. Она остановилась в нерешительности, оглядываясь кругом, смотря на десятки дверей, не зная в которой из них выход.— Сюда… — Он шагнул к боковой двери, прошел через маленький коридорчик, открыл новую дверь, заслонив собой проход так, чтобы ей ничего не было видно. — Так, вы идете или нет?Она еще колебалась, словно ее подсознание ей что-то слабо шептало. Она колебалась, оглядывая другие двери, в последний раз оглянулась на тот проход, откуда они вышли. Но вскрик, вскрик наслаждения, восторга, той самой голой женщины на сцене, этот вскрик решил все. Нагнув голову, она устремилась к нему, словно в нем было ее спасение. «Спасение», которое погубит ее, которое всего лишь воспользуется тем, что она ему «предложит»…Она прошмыгнула мимо него, в ту темную спальню, что он закрывал от нее и остановилась. А он уже захлопнул за ней дверь.— Присядьте.Она молчала. Застыла как изваяние. На мгновение Джослин подумал, что просчитался, поторопился и ему не стоило действовать так явно. Пожалуй, стоило дать ей уйти, предложить карету, и уж затем увезти в неизвестном направлении… Но тут она спросила:— Куда?— Вот сюда, — он с облегчением взял ее за руку и потянул к кушетке. Она безвольно села.— Здесь темно. Я ничего не вижу. Зачем вы меня сюда привели?Джос помолчал, взвешивая свои шансы, а затем мягко привлек ее к себе и просто сказал:— Для этого.И поцеловал.Странно, но он еще помнил, какие у нее губы. Мягкие, сочные, приглашающие… Она вначале, вроде бы оцепенела, словно рассудок прокричал ей «Берегись!», но то, что подлили ей в бокал уже достаточно охватило ее разум и она тут же сдалась, даже с жадностью приоткрыла свой рот, впуская туда его язык.— Нет, подождите!Он уже играл с ее языком, как она отстранилась, шумно дыша ртом.— Подождите! Я…я не хочу! Что это вы надумали?Джос сжал руки в кулаки.— Мне показалось, что это вам необходимо.— Что? — она истерично рассмеялась.— …Разве вы не чувствуйте жар?Она резко замолчала. Видимо, ей перехотелось смеяться.— А как быть с тем зудом… потребностью… — Джос с трудом подбирал слова, боясь нечаянно оскорбить или испугать ее. — Ведь вы же… хотите?— О чем вы?!— Вам не надо лгать мне, я знаю то, что вы сейчас чувствуйте…— Мне просто нехорошо. Жарко и… И все!— А что вы чувствуйте, когда я делаю вот так? — Он взял ее руку и вновь начал целовать ее пальцы, пока не засосал один к себе в рот.— Прекратите! Что со мной происходит? О, Боже! О чем я спрашиваю, я знаю…знаю… — Она вырвала свои пальцы и прижала их к своим губам. — Мне что-то подлили в шампанское?Ее голос прозвучал по-детски обиженно.Джос притянул ее к себе и погладил по щеке. Его рука натолкнулась на маску. Не раздумывая, он развязал тесемки и откинул шелковый кусок.— Да. — Ответил он.— О, Боже!— Мне тоже. — Он скромно опустил глаза.— О!Джос порадовался, что здесь так темно. Солгав, он покраснел.— Насколько я знаю, здесь не гнушаются такими напитками… Только я не ожидал, что сегодня их будут разносить лакеи… видимо мистер Стюарт решил как можно скорее «разогреть» своих гостей, не дожидаясь представления… наверное, желал усилить впечатление, если можно так сказать. — Джос с ужасом понял, что лепечет что-то невразумительное и остановился.— Что же нам делать?.. — нерешительно спросила его она.— Это вам решать. Но должен предупредить, что через несколько минут у вас наступит чуть ли не агония… мучительная агония, которую ничем не загасить, кроме…— Кроме вас, да? — она усмехнулась. Горько, иронично. Как взрослая женщина, которая понимает, что ее обманывают, однако у нее не остается выбора, кроме как дать себя обмануть… — Вас тоже будет мучить агония? — Не смотря на то, что тон у нее по-прежнему выражал ироничность, она сама не заметила, как положила ему свою руку на колено. Джос решил особо не разглагольствовать, в конце-концов она далеко не дура и ответил коротко:— Да.Она вздохнула.— Я даже не знаю вас.— Я тоже.Между ними восстановилась тишина. Тишина раздумий и принятия решений. Это было не дружелюбное молчание, не напряженное, нет, каждый из них решал для себя, как ему поступить дальше…— Вы женаты?.. — Спросила у него его жена! — У вас есть семья?И как скажите на милость ему отвечать?— У меня нет семьи. — Выдавил он из себя. И тут же задал ей встречный вопрос. — А у вас?— Н…нет, у меня тоже, нет. — И тут же, не успел он насмешливо ухмыльнуться, она, словно спеша забыть только что произнесенную ложь, поспешно спросила: — Вы любили когда-нибудь?Довольно странный вопрос, тем более для женщины, которая готовится переспать «с первым встречным», по крайней мере, она думала, что он «первый встречный». Зачем она расспрашивает его? Ему что, рассказать ей свою краткую биографию? Ей так будет легче?— Так вы любили когда-нибудь? — еще более настойчивее переспросила она.— Скорее нет, чем да… — ответил ей он. — А вы?Она улыбнулась. Он не увидел, а почувствовал это.— Скорее да, чем нет.Он не хотел об этом думать, но тут же против воли попытался угадать, кто это был. Он сам?! Он? Или кто-то другой?— Вы были в Уотфорде?Какого черта?! Он уже было потянулся к ней, надеясь поцелуем заглушить ту панику, что еще проскальзывала в ее голосе, как она вновь обрушилась на него с вопросами. Джос заставил себя выругаться молча.— Был как-то раз, но у меня остались не очень приятные впечатления от этого городка. — Все это он проговорил скороговоркой и вновь потянулся к ней, только на сей раз, его целью была ее прелестная шейка.— Да… — Она позволила поцеловать себя в шею, но вновь отстранилась. — И почему же?— Какой-то весьма занудный тип, преследовал меня целый день и уговаривал купить его имущество. — Джос пальцем провел дорожку от ее губ к глубокому вырезу платья и нахмурился. Фамильный гарнитур из бриллиантов закрывал ее великолепную кожу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30