На пышной свадьбе меня открыто представляли всем гостям. Картер даже хотел, чтобы я разбрасывала на пути новобрачных розовые лепестки, но Кэти не позволила. В глазах окружающих я считаюсь отпрыском от юношеского неудачного брака, который был аннулирован. Мне нравятся Картер и дети, а Феба обожает мои книги. Кэти потрясена моей карьерой и успехами. Время от времени репортеры именуют меня падчерицей сенатора Фелпса из Виргинии. Но такое бывает нечасто. Предпочитаю быть собой.
– Я уже это понял, – кивнул он, потянувшись к сладкой булочке и щедро намазывая ее маслом. Так она – падчерица сенатора? Может, теперь его депортируют из страны за совращение девственной падчерицы Фелпса? – А твой отец?
– О, Джо – хороший парень. В детстве я видела его куда чаще, чем Кэти, но занятия медициной требовали много времени. Правда, он всегда помнил мой день рождения. Когда он женился, Мэри Шаннон хотела, чтобы я жила с ними, но бабушки наотрез отказались. Поэтому ей пришлось родить троих детей. Джо и Фрэнк уже старшеклассники, а Шон – в начальной школе. Меня всегда приглашают на праздники. Мэри Шаннон – чудесная женщина с широкой душой, и хотя бабушка Шански была немного обескуражена ее энтузиазмом, все же по достоинству ценила ее любящую натуру. Но теперь ты понимаешь, почему я никогда не называла их отцом и матерью. Да, они дали мне жизнь, но вовсе не были моими родителями. – Эмили встала: – Надеюсь, ты наконец наелся? Если съешь еще одну булочку, тебе станет плохо. Ты уже слопал четыре! – Она потянулась к его тарелке.
– У нас впереди тяжелая работа, Эмили Шански, – ухмыльнулся он. – Но сначала мне нужно в аптеку за презервативами. Объясни, где это?
Она назвала адрес аптеки и добавила:
– Постарайся не привлекать излишнего внимания. Мало того что у тебя внешность запоминающаяся, да еще этот «хили». Не хочешь же ты, чтобы все в «Стратфорде» узнали, что у нас роман? Я уж не говорю об Эгрет-Пойнт! Это маленькой городок, Девлин.
– Я вырос в точно таком же, – вздохнул он и, выйдя с черного хода, помахал ей рукой, прежде чем направиться к машине. Он хорошо знал, что ему нужно: самые тонкие в мире резинки с хорошей смазкой. Оставалось надеяться, что в аптеке такие окажутся. И она должна как можно скорее получить рецепт на таблетки. Он вовсе не желает пользоваться чертовыми резинками дольше, чем необходимо. Не желает, чтобы что-то стояло между его плотью и горячим, влажным лоном Эмили Шански.
Мик медленно вырулил из ворот задним ходом и выехал на Фаундерс-уэй, как раз когда Рина Зелигман сворачивала на маленькую улочку. Они обменялись кивками.
Интересно, куда это он собрался?
Рина остановила «лексус» у дома Эмили.
– Эмили, это я, Рина, – окликнула она.
– Я наверху, перестилаю постель, – отозвалась Эмили. – Сейчас спущусь.
– Нет, я поднимусь и помогу тебе, – возразила Рина, взбегая по ступенькам. – Почему ты меняешь простыни в гостевой спальне? Это не «Гранд-отель», солнышко, и я уверена, что мистер Шик не раз проводил две ночи подряд на одних и тех же простынях.
Но тут что-то привлекло внимание Рины.
– О Боже! – театрально воскликнула она. – Ты переспала с ним! Надеюсь, он догадался надеть презерватив? Я попрошу Сэма дать тебе рецепт. Нет, заставлю его дать тебе запас таблеток на пару месяцев. Не хочешь же, чтобы в городе пронюхали, что ты поимела своего редактора. Я никогда не спрашивала тебя ни о чем подобном, но ведь это твой первый раз, так? И как тебе понравилось?
Эмили побагровела, как свекла.
– Первый. Так откуда же мне знать, хорош он или нет?
– Знаешь. Женская интуиция, – пояснила Рина.
– Тогда он хорош.
– Почему сейчас? И почему именно он? – удивилась Рина. – А-а, сексуальные сцены. Я совсем забыла!
Эмили принялась натягивать на подушки чистые наволочки.
– Да, ведь он мой редактор и, следовательно, обязан помогать мне, – ухмыльнулась она. – И на карту ставится не только моя, но и его карьера. Он не женат, ни с кем не живет, почему бы мне не воспользоваться этим?
– По-моему, ты выбрала достойную кандидатуру для своего первого раза, – согласилась Рина. – Но почему ты не воспользовалась «Ченнелом»?
– Пыталась, но, похоже, их реальность и наша должны в этом случае совпадать. А мой новый герой как две капли воды похож на Девлина. Теперь ясно?
Рина кивнула.
– Значит, ты хотела его с самого начала, – заметила она, помогая Эмили натянуть простыню и взбить одеяло.
– Это и было самым странным, Рина. В ту секунду, как наши глаза встретились, меня словно в живот ударили. Все казалось, что я давно знаю Майкла Девлина, хотя до этого мы ни разу не виделись. Вот и пойми, что происходит. Нет, покрывала не нужно.
– Ладно, – хихикнула Рина. – В таком случае мне пора. Поеду, привезу тебе таблетки от Сэма. Или предпочитаешь пластырь?
– Девлин отправился за презервативами. На этот уик-энд хватит, – отмахнулась Эмили.
– Если только ты уже не успела залететь, – бросила Рина.
– Но ты прекрасно знаешь, что в первый раз женщины не залетают.
Судя по виду, Рина не только удивилась, но и возмутилась:
– Кто, во имя Господа, наплел тебе этот вздор? Надеюсь, не твои бабки?!
– Полагаю, в тот момент я думала не вполне связно, – покаянно пробормотала Эмили.
– Ой-вей! Когда твой редактор завтра отбудет домой, немедленно приходи к нам. Пусть Сэм тебя осмотрит. Эмили Шански, я обещала твоим бабкам присмотреть за тобой после их смерти и не собираюсь нарушать слово.
– Хочешь сказать, я могла… могла забеременеть после одного раза? О Боже, Рина! Но какого черта мои подруги в колледже несут такую чушь, если на самом деле все обстоит иначе? – расстроилась Эмили. – Господи, я ничем не лучше Кэти, хотя так старалась быть лучше! Да ведь и она забеременела после первого же раза!
Она выглядела так, словно вот-вот расплачется. Рина поспешно обняла ее за плечи.
– Милая, все хорошо. Вероятно, все обошлось, но следует быть осторожной. Школьницы вечно верят во всякие глупости, чтобы оправдать поступки, которых им ни в коем случае совершать нельзя. – Она весело рассмеялась. – Приедешь к Сэму в понедельник, после того как горячий парень отправится домой, но я уверена, что все в порядке.
Она отодвинула Эмили и вытерла слезу с ее щеки.
– И ты совершенно из другого теста, чем Кэти. Ты милая, заботливая и настоящее солнышко. Женщина, родившая тебя, не обладала ни одним из этих качеств.
– Ты никогда не любила мою мать, – задумчиво протянула Эмили.
– Не любила и не люблю. Но и ненависти не питаю. Она просто не в моем вкусе, лапочка. Видимо, меня раздражают ее самоуверенность и абсолютное безразличие к окружающим. Помню, когда умерла твоя бабка, ее мать, она заявилась сюда только в утро похорон. Да еще и в лимузине. И как только мать опустили в могилу, тут же уехала. Даже не осталась на поминальный обед.
– Ей нужно было срочно возвращаться, какой-то важный процесс, – вспомнила Эмили.
– Могла бы и отложить заседание. Ради всего святого, ведь это ее мать! – резко бросила Рина. – Но твоя бабка всегда твердила, что Кэти не позволит ничему и никому встать на пути ее успеха. Даже беременности и родам.
Она собрала грязные простыни.
– Суну их в корзину с бельем, когда буду уходить. Не хочу столкнуться с твоим редактором.
– Спасибо, – выдохнула Эмили. – И, Рина…
– Что, милая?
– Я люблю тебя.
– Ладно уж! – отмахнулась Рина, употребив излюбленное выражение бабушки О'Майли, и с улыбкой поспешила вниз.
Эмили оглядела комнату. Все выглядело как обычно, но она больше никогда не увидит эту спальню в прежнем свете. Здесь она потеряла девственность. Между ног до сих пор немного саднило, но она выживет.
Она услышала, как за Риной захлопнулась входная дверь. Пожалуй, ей тоже пора спуститься вниз и заняться ужином. С прошлой ночи осталась говядина. И подливка. Много подливки. Горячие сандвичи с ростбифом и салат – звучит неплохо. Да, и еще десерт. Она испечет простой трехслойный бисквит с клубничным джемом и посыплет его сахарной пудрой.
Вернувшись из своей экспедиции, Майкл Девлин нашел ее на кухне.
– Миссия выполнена! – объявил он, высоко поднимая маленький пакетик. – Но прежде чем я снова потащу вас в постель, мисс Шански, хочу кое-что узнать о книге, которую вы задумали написать. Кроме того, объясните, есть в Эгрет-Пойнт действительно хороший ресторан, где мы могли бы поужинать сегодня? Я немедленно заказываю столик.
– А я решила приготовить нам ужин. Горячие сандвичи с говядиной и бисквит, который я как раз ставлю в духовку. Мы можем съесть его за чаем.
– Нет, я хочу пригласить тебя в ресторан, – настаивал он.
– Дай подумать…
Господи, в вечер субботы весь Эгрет-Пойнт ужинает в ресторанах и кафе. Если ее увидят в компании с незнакомым мужчиной, наверняка пойдут слухи. А Эмили не желает отвечать на нескромные вопросы!
– По-моему, лучший ресторан – в старой гостинице, в Ист-Харбор. Конечно, это далековато, но дорога идет вдоль моря и места на редкость живописные. Надеюсь, ты не возражаешь?
– Нет. Туда долго добираться?
– Примерно с полчаса, – пояснила она, ставя в духовку три формы с бисквитами и устанавливая таймер на полчаса. «Желтые страницы» лежали в ящике стенного шкафчика. – Вот, тебе лучше позвонить прямо сейчас. Весной и летом в ресторанах яблоку негде упасть. Все рады выйти из дома, подышать свежим воздухом.
Мик взял у нее справочник, нашел нужный номер, взял мобильник и позвонил.
– Заказываю столик на восемь. Не возражаешь?
– Разумеется, нет. Сейчас принесу предварительные наброски. Пока торт в духовке, предпочитаю работать здесь.
Мик кивнул. Эмили почти сразу же вернулась, неся проволочную корзинку и розовую папку.
– Садись, – велела она, выдвигая стул и для себя.
– Ты еще ничего не писала?
– Нет. Только пару словесных портретов, не более того. Сначала я хотела посоветоваться с тобой. С Рейчел мы всегда так делали, и тогда сюжетные линии становились яснее. Ты согласен работать так же?
– Разумеется. Я здесь не для того, чтобы менять методы твоей работы. Просто хочу помочь тебе встать на твердые рельсы. Секс, как ты обнаружила, – добавил он с лукавой ухмылкой, – иногда бывает в реальной жизни, поэтому твой сюжет тоже должен отражать реальную жизнь.
– Я еще слишком мало знаю о сексе, – оправдывалась она, – так почему бы нам не начать с основной идеи?
– Начинай, – велел он.
– Ты знаешь историю Алого Первоцвета?
– Разумеется. Потрясающее историческое повествование баронессы Орци о сэре Перси Блэкни.
– Так вот, моя книга примерно в этом же роде, только роль сэра Перси играет женщина, – сообщила Эмили.
– Почему?
– Что «почему»?
– Почему она отправляется во Францию спасать людей от террора? У нее должна быть чертовски веская причина, – пояснил он.
– Ее мать была французской аристократкой, отец – английский граф. Кэролайн семнадцать лет, и она почти год прожила в Нормандии вместе с матерью. Они приехали в Нормандию в прошлом году, навестить родных. Граф узнает, что жену и дочь арестовали вместе с родственниками графини и заточили в подвал родового замка. Несчастный делает все возможное для освобождения своих любимых. А тем временем во Франции его жена и дочь стараются выжить любыми способами. Их тюремщику понравилась Кэролайн, но мать спасает ее, отдавшись негодяю, который потом бросает ее на потеху своим людям, поскольку она не дала ему удовольствия, предвкушаемого от насилия над ненавистной аристократкой. После этого мать Кэролайн смертельно заболевает и едва держится за жизнь. Но в этот момент Робеспьер, получивший огромный выкуп от графа, отдает приказ освободить заключенных. Мать берет с дочери слово никому не говорить о случившемся и умирает, когда их судно уже подходит к берегам Англии. По-моему, причина достаточно веская. Впрочем, я могу внести изменения еще до того, как начать писать.
– Прекрасное начало! – воскликнул он. – Драматичное и трогательное. Мне нравится. Но каким образом она решает спасать других? Если ей всего семнадцать, вряд ли в георгианской Англии девушке позволили бы действовать столь смело. Насколько я понимаю, тогдашние женщины были не вольны в своих поступках.
– Отец, потрясенный смертью жены, кончает самоубийством. Но перед гибелью отдает кое-какие распоряжения относительно дочери. Наследником графа становится его никчемный брат, мот и ничтожество, но хотя титул переходит к нему, поместье не является майоратом. Граф оставляет завещание, в котором почти все состояние отдает дочери, а из остальных денег предстоит выплачивать небольшое содержание брату и слугам.
Побывав у поверенного, он едет к своему другу, герцогу Малинкорту, пожилому бездетному человеку, и просит его жениться на Кэролайн, чтобы уберечь ее состояние от жадных лап братца. Брак, разумеется, должен быть фиктивным. Состояние перейдет к ней, когда герцог умрет и она, оставшись прекрасной, молодой и богатой вдовой, сможет второй раз выйти замуж по любви. Если же Кэролайн останется незамужней, дядя непременно найдет способ добраться до ее денег и обязательно их проиграет, оставив ее нищей. Кэролайн ничего не знает о планах отца, но, как послушная дочь, все еще потрясенная случившимся во Франции, соглашается выйти за герцога. На следующий день после свадьбы граф пускает себе пулю в лоб.
Убитая горем Кэролайн в ужасе узнает от своего добродушного старика мужа, каким образом сумел защитить ее отец, прежде чем покончить с собой. И тогда она клянется отомстить французским революционерам, уничтожившим ее семью. Она ищет единомышленников среди людей своего круга и начинает действовать. У врагов она получает прозвище Лаванда, поскольку всегда оставляет побег лаванды на том месте, где удалось вырвать очередную жертву из клещей мадам Гильотины.
– Очень мило, – заметил Мик, – но куда мы вставим эротические сцены?
– Старый герцог умирает, когда Кэролайн исполняется двадцать лет, – продолжала Эмили. – Наследником становится его племянник, мечтающий жениться на Каро. Дядя знал и полностью одобрял его намерения. Он даже предложил жене, после соответствующего периода траура, выйти замуж за его племянника. Но та отказывается, боясь, что молодой и зоркий муж узнает о ее подвигах и посадит под замок. Однако новый герцог, Джастин Траэрн, соблазняет ее. Она обещает стать его женой при условии, что сохранит независимость. Он соглашается, потому что страстно ее любит.
По случайности – и не допытывайся о подробностях, потому что я сама еще не знаю, как все будет, – он узнает, чем занимается жена, и сначала возмущен столь непристойным для женщины поведением. Но потом его охватывает страх за нее. Он объявляет ей, что знает все, и, пытаясь заставить его понять мотивы своих поступков, Каро рассказывает мужу правду о том, что случилось с ее матерью. Тогда Траэрн понимает, что единственный шанс остановить и спасти любимую женщину от постоянно грозящей ей опасности – найти тюремщика и людей, изнасиловавших ее мать, и прикончить на месте.
– Мне и это нравится, – решил Девлин. – Очень нравится. Совсем неглупо, и мы можем вставить несколько жарких любовных сцен между Каро и Траэрном. Женщины, которым нелегко пришлось в жизни, будут отождествлять себя с героиней, Кэролайн переживает комплекс вины человека, которому удалось выжить там, где погибли другие, и это заставляет ее делать то, на что она в обычных обстоятельствах не осмелилась бы.
Таймер на рабочем столе звякнул, и Эмили поднялась, чтобы проверить бисквиты. Удостоверившись, что они идеально пропеклись, она выключила духовку, вытащила формы и поставила охлаждаться.
– Пахнет вкусно, – облизнулся Мик. – Что это за торт?
– Так, старомодный бисквит, который часто пекла бабушка. Прослойка из клубничного джема и посыпка из сахарной пудры.
– Моя ирландская бабка тоже пекла такой. Мой любимый.
– У тебя все самое любимое, – засмеялась она. – Что бы я ни приготовила, все пожирается в мгновение ока. По-моему, Девлин, в тебе сидит солитер.
– Ростбиф, шоколадный мусс, торт с джемом… что тут не любить? – искренне удивился он.
Эмили снова рассмеялась.
– Ты мне нравишься, Девлин. Я очень расстроилась, узнав об уходе Рейчел. Но оказалось, что у нее достойная смена.
– Об этом говорить еще рано. Я пока что не редактировал твою рукопись, – усмехнулся он. – И вообще будет справедливо, если ленч приготовлю я. Мне нужен хлеб, дешевый сыр, скажем, чеддер, медовая горчица и оливковое или сливочное масло. И чугунная сковородка.
– Сандвичи с жареным сыром! Мои любимые! – ахнула она.
– Поторопись, женщина, и неси скорее все, что я перечислил, – строго велел Мик, шлепнув Эмили.
– Есть, сэр! – послушно ответила та, спеша выполнить приказ. – Хочу, чтобы ты знал: я большая любительница и ценительница жареного сыра, так что тебе лучше постараться.
– Я мастер во всем, за что берусь, – заверил он, – и ты скоро в этом убедишься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Я уже это понял, – кивнул он, потянувшись к сладкой булочке и щедро намазывая ее маслом. Так она – падчерица сенатора? Может, теперь его депортируют из страны за совращение девственной падчерицы Фелпса? – А твой отец?
– О, Джо – хороший парень. В детстве я видела его куда чаще, чем Кэти, но занятия медициной требовали много времени. Правда, он всегда помнил мой день рождения. Когда он женился, Мэри Шаннон хотела, чтобы я жила с ними, но бабушки наотрез отказались. Поэтому ей пришлось родить троих детей. Джо и Фрэнк уже старшеклассники, а Шон – в начальной школе. Меня всегда приглашают на праздники. Мэри Шаннон – чудесная женщина с широкой душой, и хотя бабушка Шански была немного обескуражена ее энтузиазмом, все же по достоинству ценила ее любящую натуру. Но теперь ты понимаешь, почему я никогда не называла их отцом и матерью. Да, они дали мне жизнь, но вовсе не были моими родителями. – Эмили встала: – Надеюсь, ты наконец наелся? Если съешь еще одну булочку, тебе станет плохо. Ты уже слопал четыре! – Она потянулась к его тарелке.
– У нас впереди тяжелая работа, Эмили Шански, – ухмыльнулся он. – Но сначала мне нужно в аптеку за презервативами. Объясни, где это?
Она назвала адрес аптеки и добавила:
– Постарайся не привлекать излишнего внимания. Мало того что у тебя внешность запоминающаяся, да еще этот «хили». Не хочешь же ты, чтобы все в «Стратфорде» узнали, что у нас роман? Я уж не говорю об Эгрет-Пойнт! Это маленькой городок, Девлин.
– Я вырос в точно таком же, – вздохнул он и, выйдя с черного хода, помахал ей рукой, прежде чем направиться к машине. Он хорошо знал, что ему нужно: самые тонкие в мире резинки с хорошей смазкой. Оставалось надеяться, что в аптеке такие окажутся. И она должна как можно скорее получить рецепт на таблетки. Он вовсе не желает пользоваться чертовыми резинками дольше, чем необходимо. Не желает, чтобы что-то стояло между его плотью и горячим, влажным лоном Эмили Шански.
Мик медленно вырулил из ворот задним ходом и выехал на Фаундерс-уэй, как раз когда Рина Зелигман сворачивала на маленькую улочку. Они обменялись кивками.
Интересно, куда это он собрался?
Рина остановила «лексус» у дома Эмили.
– Эмили, это я, Рина, – окликнула она.
– Я наверху, перестилаю постель, – отозвалась Эмили. – Сейчас спущусь.
– Нет, я поднимусь и помогу тебе, – возразила Рина, взбегая по ступенькам. – Почему ты меняешь простыни в гостевой спальне? Это не «Гранд-отель», солнышко, и я уверена, что мистер Шик не раз проводил две ночи подряд на одних и тех же простынях.
Но тут что-то привлекло внимание Рины.
– О Боже! – театрально воскликнула она. – Ты переспала с ним! Надеюсь, он догадался надеть презерватив? Я попрошу Сэма дать тебе рецепт. Нет, заставлю его дать тебе запас таблеток на пару месяцев. Не хочешь же, чтобы в городе пронюхали, что ты поимела своего редактора. Я никогда не спрашивала тебя ни о чем подобном, но ведь это твой первый раз, так? И как тебе понравилось?
Эмили побагровела, как свекла.
– Первый. Так откуда же мне знать, хорош он или нет?
– Знаешь. Женская интуиция, – пояснила Рина.
– Тогда он хорош.
– Почему сейчас? И почему именно он? – удивилась Рина. – А-а, сексуальные сцены. Я совсем забыла!
Эмили принялась натягивать на подушки чистые наволочки.
– Да, ведь он мой редактор и, следовательно, обязан помогать мне, – ухмыльнулась она. – И на карту ставится не только моя, но и его карьера. Он не женат, ни с кем не живет, почему бы мне не воспользоваться этим?
– По-моему, ты выбрала достойную кандидатуру для своего первого раза, – согласилась Рина. – Но почему ты не воспользовалась «Ченнелом»?
– Пыталась, но, похоже, их реальность и наша должны в этом случае совпадать. А мой новый герой как две капли воды похож на Девлина. Теперь ясно?
Рина кивнула.
– Значит, ты хотела его с самого начала, – заметила она, помогая Эмили натянуть простыню и взбить одеяло.
– Это и было самым странным, Рина. В ту секунду, как наши глаза встретились, меня словно в живот ударили. Все казалось, что я давно знаю Майкла Девлина, хотя до этого мы ни разу не виделись. Вот и пойми, что происходит. Нет, покрывала не нужно.
– Ладно, – хихикнула Рина. – В таком случае мне пора. Поеду, привезу тебе таблетки от Сэма. Или предпочитаешь пластырь?
– Девлин отправился за презервативами. На этот уик-энд хватит, – отмахнулась Эмили.
– Если только ты уже не успела залететь, – бросила Рина.
– Но ты прекрасно знаешь, что в первый раз женщины не залетают.
Судя по виду, Рина не только удивилась, но и возмутилась:
– Кто, во имя Господа, наплел тебе этот вздор? Надеюсь, не твои бабки?!
– Полагаю, в тот момент я думала не вполне связно, – покаянно пробормотала Эмили.
– Ой-вей! Когда твой редактор завтра отбудет домой, немедленно приходи к нам. Пусть Сэм тебя осмотрит. Эмили Шански, я обещала твоим бабкам присмотреть за тобой после их смерти и не собираюсь нарушать слово.
– Хочешь сказать, я могла… могла забеременеть после одного раза? О Боже, Рина! Но какого черта мои подруги в колледже несут такую чушь, если на самом деле все обстоит иначе? – расстроилась Эмили. – Господи, я ничем не лучше Кэти, хотя так старалась быть лучше! Да ведь и она забеременела после первого же раза!
Она выглядела так, словно вот-вот расплачется. Рина поспешно обняла ее за плечи.
– Милая, все хорошо. Вероятно, все обошлось, но следует быть осторожной. Школьницы вечно верят во всякие глупости, чтобы оправдать поступки, которых им ни в коем случае совершать нельзя. – Она весело рассмеялась. – Приедешь к Сэму в понедельник, после того как горячий парень отправится домой, но я уверена, что все в порядке.
Она отодвинула Эмили и вытерла слезу с ее щеки.
– И ты совершенно из другого теста, чем Кэти. Ты милая, заботливая и настоящее солнышко. Женщина, родившая тебя, не обладала ни одним из этих качеств.
– Ты никогда не любила мою мать, – задумчиво протянула Эмили.
– Не любила и не люблю. Но и ненависти не питаю. Она просто не в моем вкусе, лапочка. Видимо, меня раздражают ее самоуверенность и абсолютное безразличие к окружающим. Помню, когда умерла твоя бабка, ее мать, она заявилась сюда только в утро похорон. Да еще и в лимузине. И как только мать опустили в могилу, тут же уехала. Даже не осталась на поминальный обед.
– Ей нужно было срочно возвращаться, какой-то важный процесс, – вспомнила Эмили.
– Могла бы и отложить заседание. Ради всего святого, ведь это ее мать! – резко бросила Рина. – Но твоя бабка всегда твердила, что Кэти не позволит ничему и никому встать на пути ее успеха. Даже беременности и родам.
Она собрала грязные простыни.
– Суну их в корзину с бельем, когда буду уходить. Не хочу столкнуться с твоим редактором.
– Спасибо, – выдохнула Эмили. – И, Рина…
– Что, милая?
– Я люблю тебя.
– Ладно уж! – отмахнулась Рина, употребив излюбленное выражение бабушки О'Майли, и с улыбкой поспешила вниз.
Эмили оглядела комнату. Все выглядело как обычно, но она больше никогда не увидит эту спальню в прежнем свете. Здесь она потеряла девственность. Между ног до сих пор немного саднило, но она выживет.
Она услышала, как за Риной захлопнулась входная дверь. Пожалуй, ей тоже пора спуститься вниз и заняться ужином. С прошлой ночи осталась говядина. И подливка. Много подливки. Горячие сандвичи с ростбифом и салат – звучит неплохо. Да, и еще десерт. Она испечет простой трехслойный бисквит с клубничным джемом и посыплет его сахарной пудрой.
Вернувшись из своей экспедиции, Майкл Девлин нашел ее на кухне.
– Миссия выполнена! – объявил он, высоко поднимая маленький пакетик. – Но прежде чем я снова потащу вас в постель, мисс Шански, хочу кое-что узнать о книге, которую вы задумали написать. Кроме того, объясните, есть в Эгрет-Пойнт действительно хороший ресторан, где мы могли бы поужинать сегодня? Я немедленно заказываю столик.
– А я решила приготовить нам ужин. Горячие сандвичи с говядиной и бисквит, который я как раз ставлю в духовку. Мы можем съесть его за чаем.
– Нет, я хочу пригласить тебя в ресторан, – настаивал он.
– Дай подумать…
Господи, в вечер субботы весь Эгрет-Пойнт ужинает в ресторанах и кафе. Если ее увидят в компании с незнакомым мужчиной, наверняка пойдут слухи. А Эмили не желает отвечать на нескромные вопросы!
– По-моему, лучший ресторан – в старой гостинице, в Ист-Харбор. Конечно, это далековато, но дорога идет вдоль моря и места на редкость живописные. Надеюсь, ты не возражаешь?
– Нет. Туда долго добираться?
– Примерно с полчаса, – пояснила она, ставя в духовку три формы с бисквитами и устанавливая таймер на полчаса. «Желтые страницы» лежали в ящике стенного шкафчика. – Вот, тебе лучше позвонить прямо сейчас. Весной и летом в ресторанах яблоку негде упасть. Все рады выйти из дома, подышать свежим воздухом.
Мик взял у нее справочник, нашел нужный номер, взял мобильник и позвонил.
– Заказываю столик на восемь. Не возражаешь?
– Разумеется, нет. Сейчас принесу предварительные наброски. Пока торт в духовке, предпочитаю работать здесь.
Мик кивнул. Эмили почти сразу же вернулась, неся проволочную корзинку и розовую папку.
– Садись, – велела она, выдвигая стул и для себя.
– Ты еще ничего не писала?
– Нет. Только пару словесных портретов, не более того. Сначала я хотела посоветоваться с тобой. С Рейчел мы всегда так делали, и тогда сюжетные линии становились яснее. Ты согласен работать так же?
– Разумеется. Я здесь не для того, чтобы менять методы твоей работы. Просто хочу помочь тебе встать на твердые рельсы. Секс, как ты обнаружила, – добавил он с лукавой ухмылкой, – иногда бывает в реальной жизни, поэтому твой сюжет тоже должен отражать реальную жизнь.
– Я еще слишком мало знаю о сексе, – оправдывалась она, – так почему бы нам не начать с основной идеи?
– Начинай, – велел он.
– Ты знаешь историю Алого Первоцвета?
– Разумеется. Потрясающее историческое повествование баронессы Орци о сэре Перси Блэкни.
– Так вот, моя книга примерно в этом же роде, только роль сэра Перси играет женщина, – сообщила Эмили.
– Почему?
– Что «почему»?
– Почему она отправляется во Францию спасать людей от террора? У нее должна быть чертовски веская причина, – пояснил он.
– Ее мать была французской аристократкой, отец – английский граф. Кэролайн семнадцать лет, и она почти год прожила в Нормандии вместе с матерью. Они приехали в Нормандию в прошлом году, навестить родных. Граф узнает, что жену и дочь арестовали вместе с родственниками графини и заточили в подвал родового замка. Несчастный делает все возможное для освобождения своих любимых. А тем временем во Франции его жена и дочь стараются выжить любыми способами. Их тюремщику понравилась Кэролайн, но мать спасает ее, отдавшись негодяю, который потом бросает ее на потеху своим людям, поскольку она не дала ему удовольствия, предвкушаемого от насилия над ненавистной аристократкой. После этого мать Кэролайн смертельно заболевает и едва держится за жизнь. Но в этот момент Робеспьер, получивший огромный выкуп от графа, отдает приказ освободить заключенных. Мать берет с дочери слово никому не говорить о случившемся и умирает, когда их судно уже подходит к берегам Англии. По-моему, причина достаточно веская. Впрочем, я могу внести изменения еще до того, как начать писать.
– Прекрасное начало! – воскликнул он. – Драматичное и трогательное. Мне нравится. Но каким образом она решает спасать других? Если ей всего семнадцать, вряд ли в георгианской Англии девушке позволили бы действовать столь смело. Насколько я понимаю, тогдашние женщины были не вольны в своих поступках.
– Отец, потрясенный смертью жены, кончает самоубийством. Но перед гибелью отдает кое-какие распоряжения относительно дочери. Наследником графа становится его никчемный брат, мот и ничтожество, но хотя титул переходит к нему, поместье не является майоратом. Граф оставляет завещание, в котором почти все состояние отдает дочери, а из остальных денег предстоит выплачивать небольшое содержание брату и слугам.
Побывав у поверенного, он едет к своему другу, герцогу Малинкорту, пожилому бездетному человеку, и просит его жениться на Кэролайн, чтобы уберечь ее состояние от жадных лап братца. Брак, разумеется, должен быть фиктивным. Состояние перейдет к ней, когда герцог умрет и она, оставшись прекрасной, молодой и богатой вдовой, сможет второй раз выйти замуж по любви. Если же Кэролайн останется незамужней, дядя непременно найдет способ добраться до ее денег и обязательно их проиграет, оставив ее нищей. Кэролайн ничего не знает о планах отца, но, как послушная дочь, все еще потрясенная случившимся во Франции, соглашается выйти за герцога. На следующий день после свадьбы граф пускает себе пулю в лоб.
Убитая горем Кэролайн в ужасе узнает от своего добродушного старика мужа, каким образом сумел защитить ее отец, прежде чем покончить с собой. И тогда она клянется отомстить французским революционерам, уничтожившим ее семью. Она ищет единомышленников среди людей своего круга и начинает действовать. У врагов она получает прозвище Лаванда, поскольку всегда оставляет побег лаванды на том месте, где удалось вырвать очередную жертву из клещей мадам Гильотины.
– Очень мило, – заметил Мик, – но куда мы вставим эротические сцены?
– Старый герцог умирает, когда Кэролайн исполняется двадцать лет, – продолжала Эмили. – Наследником становится его племянник, мечтающий жениться на Каро. Дядя знал и полностью одобрял его намерения. Он даже предложил жене, после соответствующего периода траура, выйти замуж за его племянника. Но та отказывается, боясь, что молодой и зоркий муж узнает о ее подвигах и посадит под замок. Однако новый герцог, Джастин Траэрн, соблазняет ее. Она обещает стать его женой при условии, что сохранит независимость. Он соглашается, потому что страстно ее любит.
По случайности – и не допытывайся о подробностях, потому что я сама еще не знаю, как все будет, – он узнает, чем занимается жена, и сначала возмущен столь непристойным для женщины поведением. Но потом его охватывает страх за нее. Он объявляет ей, что знает все, и, пытаясь заставить его понять мотивы своих поступков, Каро рассказывает мужу правду о том, что случилось с ее матерью. Тогда Траэрн понимает, что единственный шанс остановить и спасти любимую женщину от постоянно грозящей ей опасности – найти тюремщика и людей, изнасиловавших ее мать, и прикончить на месте.
– Мне и это нравится, – решил Девлин. – Очень нравится. Совсем неглупо, и мы можем вставить несколько жарких любовных сцен между Каро и Траэрном. Женщины, которым нелегко пришлось в жизни, будут отождествлять себя с героиней, Кэролайн переживает комплекс вины человека, которому удалось выжить там, где погибли другие, и это заставляет ее делать то, на что она в обычных обстоятельствах не осмелилась бы.
Таймер на рабочем столе звякнул, и Эмили поднялась, чтобы проверить бисквиты. Удостоверившись, что они идеально пропеклись, она выключила духовку, вытащила формы и поставила охлаждаться.
– Пахнет вкусно, – облизнулся Мик. – Что это за торт?
– Так, старомодный бисквит, который часто пекла бабушка. Прослойка из клубничного джема и посыпка из сахарной пудры.
– Моя ирландская бабка тоже пекла такой. Мой любимый.
– У тебя все самое любимое, – засмеялась она. – Что бы я ни приготовила, все пожирается в мгновение ока. По-моему, Девлин, в тебе сидит солитер.
– Ростбиф, шоколадный мусс, торт с джемом… что тут не любить? – искренне удивился он.
Эмили снова рассмеялась.
– Ты мне нравишься, Девлин. Я очень расстроилась, узнав об уходе Рейчел. Но оказалось, что у нее достойная смена.
– Об этом говорить еще рано. Я пока что не редактировал твою рукопись, – усмехнулся он. – И вообще будет справедливо, если ленч приготовлю я. Мне нужен хлеб, дешевый сыр, скажем, чеддер, медовая горчица и оливковое или сливочное масло. И чугунная сковородка.
– Сандвичи с жареным сыром! Мои любимые! – ахнула она.
– Поторопись, женщина, и неси скорее все, что я перечислил, – строго велел Мик, шлепнув Эмили.
– Есть, сэр! – послушно ответила та, спеша выполнить приказ. – Хочу, чтобы ты знал: я большая любительница и ценительница жареного сыра, так что тебе лучше постараться.
– Я мастер во всем, за что берусь, – заверил он, – и ты скоро в этом убедишься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28