Но Силия не понимала, в чем дело. Может, она затронула какую-то запретную тему?Девушке казалось, что за этим воспоминанием крылось что-то еще.— Не знаешь, что с ней стало? Попробуй выяснить. Ведь завтра ты едешь в имение.— К сожалению, еду, хотя очень не хочется тебя оставлять. Но долг повелевает. За туземцами нужен глаз да глаз — иначе от них ничего не добиться. К твоему приезду я разузнаю об этой Коре. Договорились?Рональд ласково улыбнулся, и невеста ответила ему не слишком уверенно. Крошка Силия проявляла своенравие, и с этим предстояло бороться. Необходимо оторвать девушку от ее окружения до того, как она окончательно поселится на плантации.Эта мысль возбуждала Рональда, но фантазии доставляли ему удовольствие. Он потягивал вино и наслаждался десертом, словно маленькая стервочка не вывела его из себя.В конце концов он увезет ее одну и после всех этих лет Силия окажется в полной его власти.И тогда — о, тогда он пробудит ее память и снова заставит следовать своим запретным желаниям.
Адриана всегда знала или полагала, будто знает, что делает. Рональд ценил в ней разнообразие. Об Адриане постоянно сплетничали. Бравада доставляла ей наслаждение. Ей нравилось заходить далеко, но так, чтобы при этом ее не поймали.Она ненавидела скуку.А Ронни начинал ее утомлять. Адриане осточертело, что он всегда в дурном настроении. Прежде чем Ронни уедет, она займется им, преподаст ему урок дисциплины и самоконтроля.В последнее время Ронни приходилось давать много уроков. А Адриана ужасно устала от слабых и самовлюбленных мужчин.Может, ее мысли приняли такой оборот, потому что в Коломбо она часто выезжает верхом и предается фантазиям о европейцах, живущих среди туземцев?Эти европейцы ели пальцами острый карри с рисом, и многие настолько потеряли стыд, что носили одни саронги, как настоящие сингальцы. Их мускулистые, загорелые тела привлекали всеобщее внимание.Адриана, конечно же, делала вид, будто не замечает их непристойного посвистывания, реплик о ее внешности, предположений о том, какова она в постели. Однако понимала, что один из них говорит по-итальянски.Неслыханная наглость!Однако откровенная наглость втайне возбуждала ее.Адриана разведала то, что было тайной для всех: Грант Гамильтон, скрываясь от общества, предавался здесь радостям жизни. И именно его она видела чаще других, проезжая мимо.В Гранте ощущалась сила, даже большая, чем в ней самой. Адриана не привыкла к тому, чтобы мужчина превосходил ее.Адриану заинтриговали и его тайная жизнь, и ее чувства: неужели она желала бы, чтобы над ней властвовал мужчина вроде Гранта?Но эта мысль соблазняла Адриану — особенно после отъезда Рональда. Прошлым вечером, проводив его на вокзал, она испытала необыкновенное облегчение.Теперь ни с кем не придется делиться секретами, ощущениями и фантазиями. И Адриана с удовольствием предалась размышлениям о Гранте Гамильтоне.Ночью обнаженная Адриана лежала в постели, и мысли о Гранте приводили ее в необычайное возбуждение.Этот Гамильтон не тот, за кого себя выдает. Здесь явно крылась какая-то тайна, и Адриана собиралась выведать, в чем дело. А заодно посмотреть, не удастся ли покорить его.На вторую ночь, составляя сложные планы, она не сразу осознала, что в ее комнату снова кто-то проник, — но не с таким шумом, как в прошлый раз Рональд.Вторжение… Адриана не испугалась, хотя незнакомец навис над ней и заговорил по-итальянски. Охваченная приятным предчувствием, что это оборванец с побережья, она и не подумала сопротивляться.Адриана смутно видела в неверном свете луны высокого, мускулистого мужчину. Он пригвоздил ее к кровати и намеревался взять силой.Восхитительно!Однако дальнейшее поразило Адриану: незнакомец привязал ее к кровати, закинув руки за голову. Потом скрутил щиколотки. Веревка из пальмового волокна обожгла нежную кожу. Адриану охватила ярость.Она, привыкшая повелевать, теперь, в глухой час ночи, скручена каким-то дикарем, неизвестно откуда взявшимся и собиравшимся изнасиловать ее, взять, подчинить себе!— Не вздумай кричать — я заткну тебе рот кляпом. Но тогда мне придется наслаждаться только приглушенными стонами, а эти сладкие губки с тряпкой во рту не покажутся столь аппетитными.— Нет, — возбужденно прошептала Адриана. — Обещаю, не кричать. Не стоило меня связывать — я добровольно дам все, что ты хочешь. Ты великолепен! Я с радостью обовью тебя руками и ногами, и твой дерзкий поступок будет вознагражден изысканным наслаждением.— Воткнешь мне маленький кинжал в спину? Нет уж, лучше я оставлю все как есть и вволю наиграюсь с тобой. Итак, моя милая, я возьму все, что мне надо, а ты пока ответишь на мои вопросы, и со всеми подробностями. Ну что, мы поймем друг друга?Боже, как она его ненавидела — и как хотела!— Все, что угодно. Ну давай же скорее!Но незнакомец не спешил, он только мучил и дразнил ее, и Адриана была готова убить его.Он молчал. Его ласки обжигали, шлепки причиняли боль, но незнакомец видел, что ее тело жаждет желанного мига разрядки, и отказывал в этом милосердии.— Все, что хочешь! — стонала Адриана, задыхаясь от отвращения к себе. Но не этого ли она требовала от всех своих рабов-любовников? — Господи! Скажи, что ты хочешь? — Пусть берет, что угодно… делает с ней, что пожелает…Он продолжал мучить Адриану почти бессознательно, пренебрегая ее покорностью. Пробужденная им страсть не находила выхода, и Адриана чувствовала изнеможение. Тогда она взмолилась, чтобы он освободил ее.— Ты меня просишь? Просишь? — взревел он и приподнял голову Адрианы так, чтобы она заглянула в его глаза и в его дьявольскую душу. — Вот что, моя принцесса, пора заключить сделку. Ты расскажешь все, что знаешь о своем дружке Рональде Уинвуде — о его настоящем и прошлом. А также о том, что он говорил о Силии Пенмарис и ее матери. А потом я подумаю, доставить ли тебе удовольствие. Но не скрывай ничего! — Незнакомец внезапно перешел на английский: — Иначе я рассержусь.Адриана узнала голос, узнала этого человека. Быть может, она с самого начала поняла, кто проник в ее комнату — и не ошиблась, несмотря на косматые волосы, спутанную бороду и загорелый торс. Но в этот миг, когда он держал ее за волосы и заставлял глядеть себе в глаза, Адриана впервые испугалась.Она рассказала все, ибо была прагматична и всегда принимала сторону победителя.Ронни чертовски слаб, к сожалению. Ребенок — вот кто интересовал незнакомца. Невинная девочка, позировавшая для тех фотографий, что показал ей Уинвуд, теперь молодая наследница поместья. А между тем Рональд считал его почти своим.И вот Грант Гамильтон, безжалостный сукин сын, неожиданно появился на сцене и намеревался овладеть Адрианой, чтобы… Так для чего же? Что им движет? Неужели его интересует эта девчонка?Странная мысль… Богатая невероятными возможностями, ни одна из которых не приходила Адриане в голову, пока недоносок не получил все, что хотел, — сведения. Он оставил ее распятой и велел развязать слугам. Адриана шипела от злости, как змея.Ни один мужчина не использовал ее таким образом. Ладно, мистер Грант Гамильтон ответит за это. Как и то отродье цыганской мамаши — так называл Рональд Силию Пенмарис.Адриана умела ждать. Всегда ждала, предвкушала, выуживала секреты.И теперь ее очень занимало, почему наглец Грант обратил внимание на маленькую мышку Рональда? Что нашел мужчина со вкусом в девчонке, одетой как миссионерка?Загадка интриговала своей неразрешимостью.Что могла предложить Гранту Гамильтону эта английская мышка?Нет, она, Адриана, не успокоится, пока не найдет ответа на этот вопрос. И поскольку на следующий день она собиралась в провинцию (что совпадало с планами Гранта Гамильтона, выяснение которых стало ее основной целью), то понимала, что ее появление развеет скуку однообразных дней и ночей плодородного района холмистой страны.
Силия готовилась к отъезду из Коломбо, намереваясь вернуться домой, в имение, романтично названное отцом в честь Марианны.Даже если там поджидал ее Рональд.Девушку угнетало предстоящее замужество, да и разлука с ним на несколько дней ничуть не улучшила настроения.«Брак не стал смыслом моей жизни», — думала Силия, сопровождая дядю на встречу с англиканскими священниками и миссионерами.Ее неотступно преследовали короткие тревожащие фрагменты воспоминаний детства.Однажды, войдя в храм в маленькой рыбацкой деревеньке Пандадура, Силия почувствовала, что когда-то все это видела.Она посещала буддийский храм вместе с Корой.Ее подружкой…Нет. Корой, которую Рональд назвал ее подружкой.Этот случай укрепил желание Силии вернуться на плантацию Марианны. Разгадки таились в прошлом, а прошлое связано с имением.Эта мысль напугала Силию не больше, чем путаница в голове, ночные кошмары и фрагменты воспоминаний детства.Что ж, все в порядке. Рональд женится на ней, даже если от нее отказался Грант.Рональд предан и верен ей. Он сделает все, что она пожелает. Вполне достаточно, чтобы жизнь сложилась удачно.Или вполне достаточно, чтобы прекратились кошмары…Но когда Силия расположилась в отдельном купе первого класса и поезд понес ее к месту назначения, девушка не испытала душевного подъема. Она раздвинула шторы и углубилась в созерцание живописных пейзажей. Там, за окном, бежали темнокожие, почти голые дети и весело махали руками, догоняя пыхтящий состав.— Отвратительно! — возмутилась Гертруда. — Выпускать детей из дома в подобном виде! Что ж, одна из задач нашей миссии — научить туземцев пристойно, по-христиански одеваться.На каждой стоянке поезд наводняли дети и женщины. Они предлагали фрукты и желтые самбили — разновидность кокосовых орехов с мягкой серединой.Силия внезапно поняла, что помнит названия, вкус и запах многих фруктов и сладостей, которые протягивали в открытые окна на всех станциях.И чем дальше углублялся состав в окутанную дымкой холмистую страну, тем сильнее расхваливали Антея и Джордж меняющиеся за окном пейзажи. А у Эмили с каждой милей все шире открывались глаза, и она буквально потеряла дар речи, пока они пересекали туманную равнину с кокосовыми пальмами и каучуковыми деревьями. Затем пейзаж сменился: мимо побежали зеленеющие влажные террасы рисовых посадок, и поезд, пыхтя, повернул к лесистым горам.Антея читала Джорджу вслух путеводитель и время от времени бросала осуждающие взгляды на Силию, сидевшую словно в трансе и за все путешествие не проронившую ни слова.Девушка закрыла глаза. От монотонного голоса Антеи на душе у нее становилось все тоскливее, хотя они приближались к месту назначения. Что они обсуждают? Виды за окном или вопрос о том, стоит ли идти в вагон-ресторан? В начале Рамбуканской ветки их надолго отправят на запасной путь, пока сзади к составу не прицепят более мощный локомотив — иначе поезду не преодолеть подъем.Внезапно Силия вспомнила вкус карри — настоящий, острый, обжигающий рот, так полюбившийся ей в детстве. И придорожных торговцев мягким и хрустящим горошком, приправленным жгучим перчиком чили.А ярче всего — зеленые незрелые кешью, сваренные в кокосовом молоке с небольшим количеством соли и завернутые в кулечки из листьев. И еще мускат — нежный, сочный, наполненный миндалем и перетопленным маслом.И конечно, на завтрак кузнечики — то с яйцами, то с острой приправой из маринованных овощей: мелко порубленного лука, сока лаймы, протертой мальдивской рыбы и земляных орехов. Или с кокосовой приправой — слегка тушенной и такой же жгучей.Силия сидела на кухне на полу, брала еду пальцами, как и слуги, и чувствовала себя такой же, как они. По крайней мере до тех пор, пока не приехала тетя Гертруда, — с ее шныряющими глазами, ехидными речами и пугающими возгласами.Силия смотрела в окно из-под полуприкрытых век… И вдруг…Нет, она помнила не все. Только обрывки жутких танцев шаманов в масках, ослепительные вспышки света и запах навевающих сон курений…Вместе со светом и терпким ароматом курений из-за черного занавеса на нее надвигалась бесформенная фигура огромного человека. Он угощал ее сладостями и хвалил за то, что она такая славная, хорошая маленькая девочка…Вдруг захотелось бежать, избавиться от наваждения, нестись без оглядки босиком в узком льняном платьице, под которым ничего не было.Нет! Нет! Надо освободиться! Для этого стоит только открыть глаза, и она снова окажется в безопасности. Будет собой, а не испуганной девчонкой, которую она не узнаёт…— Мисс! Мисс! Извините, что я вас бужу, но вы так беспокойно метались. Вы не заболели? Мисс Силия, это я, Эм. Вам, наверное, привиделось что-то страшное.Силия открыла глаза, ощутила мерное покачивание вагона и услышала неумолчный перестук колес по рельсам. Но на секунду решила, что это и есть сон, а реальность — страхи маленькой девочки.Она с усилием приподнялась и села.— Эмили, ох, Эмили! — Спасибо верной, исполнительной служанке. — А где остальные?— Не хотели вас будить. Решили, что вы переутомились от путешествия. Но ваш дядя сказал: если проснетесь и захотите перекусить — приходите в вагон-ресторан. Они займут нам места. — Эмили чуть замешкалась, но потом решительно добавила: — Не знаю, правильно ли это. Ведь я сижу вместе со всеми, хотя я только ваша служанка. Я не привыкла к такому, мисс…Еще одна вспышка памяти или Силии кто-то говорил это?Ну конечно. Эм — англичанка, белая женщина на Востоке. И поэтому ее нельзя сажать с туземками. Ей даже не следует находиться с ними в одной компании.«Перестань вспоминать — хотя бы сейчас».Силия ободряюще улыбнулась:— Я забыла тебя предупредить. Здесь все иначе, чем в Англии.— И все-таки неправильно. Не знаю, должна я с вами сидеть или нет, но вот вам надо обтереть лицо губкой и расчесать волосы. А потом поесть — и тогда вы почувствуете себя лучше. Глава 28 Силия никак не ожидала встретить в вагоне-ресторане Гранта Гамильтона. Он был одет как джентльмен и сидел напротив эффектной женщины с золотисто-каштановыми волосами. Она, кажется, спорила с ним, а он отвечал на ее возражения со своим обычным непроницаемым видом.Незнакомка была в дорожном платье, сшитом по последней моде, и когда Силия, не здороваясь ни с Грантом, ни с ней, проходила мимо их столика, то почувствовала себя старомодной простушкой.Заметив в Силии перемену, Грант приготовился к скандалу. Однако девушка лишь окинула взором посетителей, повернула к ним голову и, когда встретилась взглядом с Грантом, прищурилась. Затем со спокойным достоинством прошла в вагон.Но превращение не ускользнуло от Гранта: чуть изменилась походка, осанка, заметнее стала чувственность — буйная, дикая, как проносящиеся за окном джунгли. И появилась Силия именно в тот момент, когда на поезд обрушился ливень и загремел гром. Разбушевавшаяся стихия заглушила разговоры.— Спасибо, я здесь с друзьями, — ответила она по-сингальски официанту, подскочившему, чтобы проводить ее к столику. — Для меня заняли место.Вот только плохо, что друзья выбрали столик так близко от Гранта Гамильтона и его отвратительной спутницы.Глаза Силии стали похожи на льдинки, когда ей представили Адриану, супругу Эдварда Брэнхема и бывшую принципессу ди Альберти. Силия едва кивнула.Адриана наблюдала в немом удивлении; английская мышка все больше напоминала пантеру, преследующую добычу. Оглядев Адриану с ног до головы, девушка сказала, что счастлива познакомиться с еще одной близкой приятельницей пасынка ее тети.«Значит, — подумала Силия, — с такими, как я, Грант только играет и ищет общества таких, как она. Адриана не леди. Глаза смотрят слишком нахально, а изящные пальчики, крепко вцепляются во все, чего касаются».Силия не могла взять в толк, почему даже такой, можно сказать, святой человек, как дядя Тео, заискивал перед этой женщиной.Гертруду покорило, что знакомая Гамильтона — титулованная особа. Адриана же изо всех сил старалась произвести на них впечатление — конечно, ради Гранта.Но он всем видом показывал, как ему скучно, и ни одно любезное слово не сорвалось у него с языка.Странно, но эта женщина то и дело исподтишка бросала взгляды на Силию, и от этого девушка чувствовала себя неуютно.Силия повернулась к официанту и сделала заказ по-сингальски — рис с карри, самым острым, употребляемым только туземцами.И вот наконец она ощутила знакомый восхитительный запах. Пододвигая к себе поднос с приправами, едва удержалась, чтобы не запустить пальцы в горку риса.Но Гертруда да и другие не сводили глаз с Силии, поэтому ей пришлось взять ложку и вилку. Она набросилась на еду с недостойным леди аппетитом.— Какая невоспитанность! — прошептала Гертруда викарию. — Разве мы ее этому учили? Что подумает принципесса?— Мне кажется, она тоже ест с удовольствием, — тихо ответил ей Тео.Грант между тем потягивал шотландское виски и из-под полуприкрытых век наблюдал за Силией.Дерзкая девчонка — никак от нее не отвяжешься!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Адриана всегда знала или полагала, будто знает, что делает. Рональд ценил в ней разнообразие. Об Адриане постоянно сплетничали. Бравада доставляла ей наслаждение. Ей нравилось заходить далеко, но так, чтобы при этом ее не поймали.Она ненавидела скуку.А Ронни начинал ее утомлять. Адриане осточертело, что он всегда в дурном настроении. Прежде чем Ронни уедет, она займется им, преподаст ему урок дисциплины и самоконтроля.В последнее время Ронни приходилось давать много уроков. А Адриана ужасно устала от слабых и самовлюбленных мужчин.Может, ее мысли приняли такой оборот, потому что в Коломбо она часто выезжает верхом и предается фантазиям о европейцах, живущих среди туземцев?Эти европейцы ели пальцами острый карри с рисом, и многие настолько потеряли стыд, что носили одни саронги, как настоящие сингальцы. Их мускулистые, загорелые тела привлекали всеобщее внимание.Адриана, конечно же, делала вид, будто не замечает их непристойного посвистывания, реплик о ее внешности, предположений о том, какова она в постели. Однако понимала, что один из них говорит по-итальянски.Неслыханная наглость!Однако откровенная наглость втайне возбуждала ее.Адриана разведала то, что было тайной для всех: Грант Гамильтон, скрываясь от общества, предавался здесь радостям жизни. И именно его она видела чаще других, проезжая мимо.В Гранте ощущалась сила, даже большая, чем в ней самой. Адриана не привыкла к тому, чтобы мужчина превосходил ее.Адриану заинтриговали и его тайная жизнь, и ее чувства: неужели она желала бы, чтобы над ней властвовал мужчина вроде Гранта?Но эта мысль соблазняла Адриану — особенно после отъезда Рональда. Прошлым вечером, проводив его на вокзал, она испытала необыкновенное облегчение.Теперь ни с кем не придется делиться секретами, ощущениями и фантазиями. И Адриана с удовольствием предалась размышлениям о Гранте Гамильтоне.Ночью обнаженная Адриана лежала в постели, и мысли о Гранте приводили ее в необычайное возбуждение.Этот Гамильтон не тот, за кого себя выдает. Здесь явно крылась какая-то тайна, и Адриана собиралась выведать, в чем дело. А заодно посмотреть, не удастся ли покорить его.На вторую ночь, составляя сложные планы, она не сразу осознала, что в ее комнату снова кто-то проник, — но не с таким шумом, как в прошлый раз Рональд.Вторжение… Адриана не испугалась, хотя незнакомец навис над ней и заговорил по-итальянски. Охваченная приятным предчувствием, что это оборванец с побережья, она и не подумала сопротивляться.Адриана смутно видела в неверном свете луны высокого, мускулистого мужчину. Он пригвоздил ее к кровати и намеревался взять силой.Восхитительно!Однако дальнейшее поразило Адриану: незнакомец привязал ее к кровати, закинув руки за голову. Потом скрутил щиколотки. Веревка из пальмового волокна обожгла нежную кожу. Адриану охватила ярость.Она, привыкшая повелевать, теперь, в глухой час ночи, скручена каким-то дикарем, неизвестно откуда взявшимся и собиравшимся изнасиловать ее, взять, подчинить себе!— Не вздумай кричать — я заткну тебе рот кляпом. Но тогда мне придется наслаждаться только приглушенными стонами, а эти сладкие губки с тряпкой во рту не покажутся столь аппетитными.— Нет, — возбужденно прошептала Адриана. — Обещаю, не кричать. Не стоило меня связывать — я добровольно дам все, что ты хочешь. Ты великолепен! Я с радостью обовью тебя руками и ногами, и твой дерзкий поступок будет вознагражден изысканным наслаждением.— Воткнешь мне маленький кинжал в спину? Нет уж, лучше я оставлю все как есть и вволю наиграюсь с тобой. Итак, моя милая, я возьму все, что мне надо, а ты пока ответишь на мои вопросы, и со всеми подробностями. Ну что, мы поймем друг друга?Боже, как она его ненавидела — и как хотела!— Все, что угодно. Ну давай же скорее!Но незнакомец не спешил, он только мучил и дразнил ее, и Адриана была готова убить его.Он молчал. Его ласки обжигали, шлепки причиняли боль, но незнакомец видел, что ее тело жаждет желанного мига разрядки, и отказывал в этом милосердии.— Все, что хочешь! — стонала Адриана, задыхаясь от отвращения к себе. Но не этого ли она требовала от всех своих рабов-любовников? — Господи! Скажи, что ты хочешь? — Пусть берет, что угодно… делает с ней, что пожелает…Он продолжал мучить Адриану почти бессознательно, пренебрегая ее покорностью. Пробужденная им страсть не находила выхода, и Адриана чувствовала изнеможение. Тогда она взмолилась, чтобы он освободил ее.— Ты меня просишь? Просишь? — взревел он и приподнял голову Адрианы так, чтобы она заглянула в его глаза и в его дьявольскую душу. — Вот что, моя принцесса, пора заключить сделку. Ты расскажешь все, что знаешь о своем дружке Рональде Уинвуде — о его настоящем и прошлом. А также о том, что он говорил о Силии Пенмарис и ее матери. А потом я подумаю, доставить ли тебе удовольствие. Но не скрывай ничего! — Незнакомец внезапно перешел на английский: — Иначе я рассержусь.Адриана узнала голос, узнала этого человека. Быть может, она с самого начала поняла, кто проник в ее комнату — и не ошиблась, несмотря на косматые волосы, спутанную бороду и загорелый торс. Но в этот миг, когда он держал ее за волосы и заставлял глядеть себе в глаза, Адриана впервые испугалась.Она рассказала все, ибо была прагматична и всегда принимала сторону победителя.Ронни чертовски слаб, к сожалению. Ребенок — вот кто интересовал незнакомца. Невинная девочка, позировавшая для тех фотографий, что показал ей Уинвуд, теперь молодая наследница поместья. А между тем Рональд считал его почти своим.И вот Грант Гамильтон, безжалостный сукин сын, неожиданно появился на сцене и намеревался овладеть Адрианой, чтобы… Так для чего же? Что им движет? Неужели его интересует эта девчонка?Странная мысль… Богатая невероятными возможностями, ни одна из которых не приходила Адриане в голову, пока недоносок не получил все, что хотел, — сведения. Он оставил ее распятой и велел развязать слугам. Адриана шипела от злости, как змея.Ни один мужчина не использовал ее таким образом. Ладно, мистер Грант Гамильтон ответит за это. Как и то отродье цыганской мамаши — так называл Рональд Силию Пенмарис.Адриана умела ждать. Всегда ждала, предвкушала, выуживала секреты.И теперь ее очень занимало, почему наглец Грант обратил внимание на маленькую мышку Рональда? Что нашел мужчина со вкусом в девчонке, одетой как миссионерка?Загадка интриговала своей неразрешимостью.Что могла предложить Гранту Гамильтону эта английская мышка?Нет, она, Адриана, не успокоится, пока не найдет ответа на этот вопрос. И поскольку на следующий день она собиралась в провинцию (что совпадало с планами Гранта Гамильтона, выяснение которых стало ее основной целью), то понимала, что ее появление развеет скуку однообразных дней и ночей плодородного района холмистой страны.
Силия готовилась к отъезду из Коломбо, намереваясь вернуться домой, в имение, романтично названное отцом в честь Марианны.Даже если там поджидал ее Рональд.Девушку угнетало предстоящее замужество, да и разлука с ним на несколько дней ничуть не улучшила настроения.«Брак не стал смыслом моей жизни», — думала Силия, сопровождая дядю на встречу с англиканскими священниками и миссионерами.Ее неотступно преследовали короткие тревожащие фрагменты воспоминаний детства.Однажды, войдя в храм в маленькой рыбацкой деревеньке Пандадура, Силия почувствовала, что когда-то все это видела.Она посещала буддийский храм вместе с Корой.Ее подружкой…Нет. Корой, которую Рональд назвал ее подружкой.Этот случай укрепил желание Силии вернуться на плантацию Марианны. Разгадки таились в прошлом, а прошлое связано с имением.Эта мысль напугала Силию не больше, чем путаница в голове, ночные кошмары и фрагменты воспоминаний детства.Что ж, все в порядке. Рональд женится на ней, даже если от нее отказался Грант.Рональд предан и верен ей. Он сделает все, что она пожелает. Вполне достаточно, чтобы жизнь сложилась удачно.Или вполне достаточно, чтобы прекратились кошмары…Но когда Силия расположилась в отдельном купе первого класса и поезд понес ее к месту назначения, девушка не испытала душевного подъема. Она раздвинула шторы и углубилась в созерцание живописных пейзажей. Там, за окном, бежали темнокожие, почти голые дети и весело махали руками, догоняя пыхтящий состав.— Отвратительно! — возмутилась Гертруда. — Выпускать детей из дома в подобном виде! Что ж, одна из задач нашей миссии — научить туземцев пристойно, по-христиански одеваться.На каждой стоянке поезд наводняли дети и женщины. Они предлагали фрукты и желтые самбили — разновидность кокосовых орехов с мягкой серединой.Силия внезапно поняла, что помнит названия, вкус и запах многих фруктов и сладостей, которые протягивали в открытые окна на всех станциях.И чем дальше углублялся состав в окутанную дымкой холмистую страну, тем сильнее расхваливали Антея и Джордж меняющиеся за окном пейзажи. А у Эмили с каждой милей все шире открывались глаза, и она буквально потеряла дар речи, пока они пересекали туманную равнину с кокосовыми пальмами и каучуковыми деревьями. Затем пейзаж сменился: мимо побежали зеленеющие влажные террасы рисовых посадок, и поезд, пыхтя, повернул к лесистым горам.Антея читала Джорджу вслух путеводитель и время от времени бросала осуждающие взгляды на Силию, сидевшую словно в трансе и за все путешествие не проронившую ни слова.Девушка закрыла глаза. От монотонного голоса Антеи на душе у нее становилось все тоскливее, хотя они приближались к месту назначения. Что они обсуждают? Виды за окном или вопрос о том, стоит ли идти в вагон-ресторан? В начале Рамбуканской ветки их надолго отправят на запасной путь, пока сзади к составу не прицепят более мощный локомотив — иначе поезду не преодолеть подъем.Внезапно Силия вспомнила вкус карри — настоящий, острый, обжигающий рот, так полюбившийся ей в детстве. И придорожных торговцев мягким и хрустящим горошком, приправленным жгучим перчиком чили.А ярче всего — зеленые незрелые кешью, сваренные в кокосовом молоке с небольшим количеством соли и завернутые в кулечки из листьев. И еще мускат — нежный, сочный, наполненный миндалем и перетопленным маслом.И конечно, на завтрак кузнечики — то с яйцами, то с острой приправой из маринованных овощей: мелко порубленного лука, сока лаймы, протертой мальдивской рыбы и земляных орехов. Или с кокосовой приправой — слегка тушенной и такой же жгучей.Силия сидела на кухне на полу, брала еду пальцами, как и слуги, и чувствовала себя такой же, как они. По крайней мере до тех пор, пока не приехала тетя Гертруда, — с ее шныряющими глазами, ехидными речами и пугающими возгласами.Силия смотрела в окно из-под полуприкрытых век… И вдруг…Нет, она помнила не все. Только обрывки жутких танцев шаманов в масках, ослепительные вспышки света и запах навевающих сон курений…Вместе со светом и терпким ароматом курений из-за черного занавеса на нее надвигалась бесформенная фигура огромного человека. Он угощал ее сладостями и хвалил за то, что она такая славная, хорошая маленькая девочка…Вдруг захотелось бежать, избавиться от наваждения, нестись без оглядки босиком в узком льняном платьице, под которым ничего не было.Нет! Нет! Надо освободиться! Для этого стоит только открыть глаза, и она снова окажется в безопасности. Будет собой, а не испуганной девчонкой, которую она не узнаёт…— Мисс! Мисс! Извините, что я вас бужу, но вы так беспокойно метались. Вы не заболели? Мисс Силия, это я, Эм. Вам, наверное, привиделось что-то страшное.Силия открыла глаза, ощутила мерное покачивание вагона и услышала неумолчный перестук колес по рельсам. Но на секунду решила, что это и есть сон, а реальность — страхи маленькой девочки.Она с усилием приподнялась и села.— Эмили, ох, Эмили! — Спасибо верной, исполнительной служанке. — А где остальные?— Не хотели вас будить. Решили, что вы переутомились от путешествия. Но ваш дядя сказал: если проснетесь и захотите перекусить — приходите в вагон-ресторан. Они займут нам места. — Эмили чуть замешкалась, но потом решительно добавила: — Не знаю, правильно ли это. Ведь я сижу вместе со всеми, хотя я только ваша служанка. Я не привыкла к такому, мисс…Еще одна вспышка памяти или Силии кто-то говорил это?Ну конечно. Эм — англичанка, белая женщина на Востоке. И поэтому ее нельзя сажать с туземками. Ей даже не следует находиться с ними в одной компании.«Перестань вспоминать — хотя бы сейчас».Силия ободряюще улыбнулась:— Я забыла тебя предупредить. Здесь все иначе, чем в Англии.— И все-таки неправильно. Не знаю, должна я с вами сидеть или нет, но вот вам надо обтереть лицо губкой и расчесать волосы. А потом поесть — и тогда вы почувствуете себя лучше. Глава 28 Силия никак не ожидала встретить в вагоне-ресторане Гранта Гамильтона. Он был одет как джентльмен и сидел напротив эффектной женщины с золотисто-каштановыми волосами. Она, кажется, спорила с ним, а он отвечал на ее возражения со своим обычным непроницаемым видом.Незнакомка была в дорожном платье, сшитом по последней моде, и когда Силия, не здороваясь ни с Грантом, ни с ней, проходила мимо их столика, то почувствовала себя старомодной простушкой.Заметив в Силии перемену, Грант приготовился к скандалу. Однако девушка лишь окинула взором посетителей, повернула к ним голову и, когда встретилась взглядом с Грантом, прищурилась. Затем со спокойным достоинством прошла в вагон.Но превращение не ускользнуло от Гранта: чуть изменилась походка, осанка, заметнее стала чувственность — буйная, дикая, как проносящиеся за окном джунгли. И появилась Силия именно в тот момент, когда на поезд обрушился ливень и загремел гром. Разбушевавшаяся стихия заглушила разговоры.— Спасибо, я здесь с друзьями, — ответила она по-сингальски официанту, подскочившему, чтобы проводить ее к столику. — Для меня заняли место.Вот только плохо, что друзья выбрали столик так близко от Гранта Гамильтона и его отвратительной спутницы.Глаза Силии стали похожи на льдинки, когда ей представили Адриану, супругу Эдварда Брэнхема и бывшую принципессу ди Альберти. Силия едва кивнула.Адриана наблюдала в немом удивлении; английская мышка все больше напоминала пантеру, преследующую добычу. Оглядев Адриану с ног до головы, девушка сказала, что счастлива познакомиться с еще одной близкой приятельницей пасынка ее тети.«Значит, — подумала Силия, — с такими, как я, Грант только играет и ищет общества таких, как она. Адриана не леди. Глаза смотрят слишком нахально, а изящные пальчики, крепко вцепляются во все, чего касаются».Силия не могла взять в толк, почему даже такой, можно сказать, святой человек, как дядя Тео, заискивал перед этой женщиной.Гертруду покорило, что знакомая Гамильтона — титулованная особа. Адриана же изо всех сил старалась произвести на них впечатление — конечно, ради Гранта.Но он всем видом показывал, как ему скучно, и ни одно любезное слово не сорвалось у него с языка.Странно, но эта женщина то и дело исподтишка бросала взгляды на Силию, и от этого девушка чувствовала себя неуютно.Силия повернулась к официанту и сделала заказ по-сингальски — рис с карри, самым острым, употребляемым только туземцами.И вот наконец она ощутила знакомый восхитительный запах. Пододвигая к себе поднос с приправами, едва удержалась, чтобы не запустить пальцы в горку риса.Но Гертруда да и другие не сводили глаз с Силии, поэтому ей пришлось взять ложку и вилку. Она набросилась на еду с недостойным леди аппетитом.— Какая невоспитанность! — прошептала Гертруда викарию. — Разве мы ее этому учили? Что подумает принципесса?— Мне кажется, она тоже ест с удовольствием, — тихо ответил ей Тео.Грант между тем потягивал шотландское виски и из-под полуприкрытых век наблюдал за Силией.Дерзкая девчонка — никак от нее не отвяжешься!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27