Однако надеюсь, что в будущем году мне удастся восстановить его в прежнем виде.
— По-моему, дом выглядит прекрасно, — заметила Каролина, окинув взглядом усадьбу. Красная черепичная крыша блестела в лучах солнца. Каменный дом выглядел просто и солидно. По периметру его опоясывала веранда. Колонны, поддерживающие ее, были увиты виноградными лозами, а деревья, посаженные вдоль дорожек, пламенели золотом.
— Вы давно здесь живете, мистер Ван дер Пат?
— Больше двадцати лет. Я привез сюда Катрин юной семнадцатилетней девушкой, с тех пор мы тут и живем. Дом построил мой дед больше ста лет назад. Это наше фамильное достояние и гордость, и я больше всего боюсь потерять его. Чтобы сохранить усадьбу, я соблюдал во время войны полный нейтралитет. В окрестностях велись военные действия, и едва ли мне удалось бы сохранить дом, если бы я открыто поддержал одну из конфликтующих сторон. По ряду причин многие семьи в этой долине зависят от меня. Поэтому я чувствовал себя обязанным подняться над политическими интересами.
— Уверена, что вы поступили правильно, — сказала Каролина.
Они гуляли и беседовали, пока солнце не поднялось над горизонтом. Небо сияло чистой голубизной, дул легкий ветерок, и день обещал быть прекрасным.
Когда Каролина и Стивен вошли в гостиную, Алекс встретил их хмурым взглядом:
— Как вижу, вы уже на ногах!
— Да, я встала давно, а мистер Ван дер Пат любезно согласился показать мне усадьбу.
— Приятно слышать. Только не засните сегодня днем на спине Молли.
Каролина взглянула на него с нескрываемой враждебностью. Девушку очень задело, что Алекс не обратил внимания на ее новый костюм. Стол был уставлен разнообразными блюдами, и Каролина принялась есть, не поднимая глаз от тарелки до тех пор, пока не услышала радостного голоса Катрин:
— Доброе утро, Алекс! Вам не кажется, что Каролина восхитительна в своем новом костюме для верховой езды? Мы надеялись, что это рассеет ваше мрачное настроение!
Каролина залилась краской.
— Никто не улучшит его настроения! Я с самого начала убедилась, что он скучный, сварливый, раздражительный старик с отвратительным характером!
Стивен с трудом подавил улыбку.
— Милая девочка, если уж Алекс старик, что же вы в таком случае скажете обо мне!
Когда Каролина и Алекс распрощались с гостеприимным семейством Ван дер Пат, солнце еще не достигло зенита. Гретхен, опечаленную разлукой с Алексом, несколько приободрила вспышка Каролины.
Катрин поцеловала гостей. Прощаясь с Алексом, она тихонько шепнула ему:
— Будьте поласковее с девочкой. Он мрачно усмехнулся:
— Поверьте, я очень старался, но этот бесенок не дает мне вести себя по-джентльменски. Иногда мне хочется…
Катрин прервала его:
— Что ж, возможно, она немного импульсивна и чуточку более прямодушна, чем нужно…
— Чуточку?!
— Но вам следует помнить, что она — леди, а вы ее опекун. Отец девушки возложил на вас серьезную ответственность, и я уверена, друг мой, что вы оправдаете его доверие.
Рассерженный Алекс вскочил на коня и крикнул Каролине:
— Пора в путь!
Тадеуш Костюшко галантно помог Каролине сесть в седло и поцеловал ее затянутую в перчатку руку, непозволительно долго не отрывая губ. Подойдя проститься с Алексом, он услышал лишь колкое замечание:
— Надеюсь, я нескоро увижу тебя.
— Дорогой, хочу тебя обрадовать: я собираюсь к себе на родину. Так что твои опасения излишни!
Алекс протянул ему руку.
— Будь здоров, Тадеуш.
— И ты тоже, Алекс.
С тем они и отбыли, держа путь в Нью-Йорк, совсем недавно завершивший длительную войну и все еще ликующий по поводу долгожданной победы.
Жан и Молли уносили своих седоков все дальше и дальше от усадьбы Ван дер Патов. Алекс взглянул на Каролину и улыбнулся:
— Кстати, cherie, ты очень мило смотришься в этой амазонке.
Каролина просияла, и на ее щеках появились ямочки. Девушка не знала, что ждет ее в Филадельфии, но сейчас, глядя на красивое лицо Алекса, радовалась, что вручила ему свою судьбу.
ГЛАВА 9
Алекс не предупредил Каролину, что долгие годы войны превратили Нью-Йорк почти в руины, поэтому, увидев город впервые, Каролина испытала разочарование. Для восстановления разрушенных зданий пока не было сделано ничего. По меньшей мере четверть города уничтожили два огромных пожара — в 1776 и 1778 годах. Уличные фонари были разбиты, повсюду валялся мусор, в городе царила атмосфера запустения, бездеятельности и даже уныния. Каролина, ожидавшая увидеть ликующий город-победитель, была неприятно поражена.
Однако Алекс обладал талантом обнаруживать скрытые сокровища, и за два дня пребывания в Нью-Йорке Каролина напрочь забыла бы о своих тягостных впечатлениях, если бы не выглядывала наружу из окон гостиницы. Алекса приветствовали в гостинице так шумно и радостно, что его юная спутница изумилась. Хозяин Гораций Шиллингсворт быстро помог им спешиться, не выразив ни любопытства, ни удивления при виде Каролины. Это заставило ее призадуматься об образе жизни Алекса и о том, какое будущее ждет ее в Филадельфии. Только когда Алекс попросил предоставить им отдельные комнаты, кустистые брови Шиллингсворта поползли вверх.
Гостиница оказалась уютной, обслуга — доброжелательной. То, что Каролина прибыла вместе с Алексом, похоже, весьма подняло ее в глазах Шиллингсворта и его служащих. Едва девушка вошла в свой номер и сняла пыльную шляпку, как появилась горничная с кувшином воды. Она проявляла исключительную любезность, спрашивала, чем может быть полезна и не принести ли «ее милости» что-нибудь еще. Не без труда избавившись от нее, Каролина побежала к двери Алекса и постучалась.
Отворив, он увидел девушку в бархатной юбке и кружевной блузке, с рассыпавшимися по плечам волосами и в одних чулках.
— Неужели ты соскучилась обо мне? Все это весьма необычно, дорогая, но полагаю, нам поздновато заботиться о правилах приличия, не так ли?
Каролина, рассеянно взглянув на Алекса, поспешно вошла в комнату.
— Алекс, по-моему, все здесь по ошибке принимают вас за какую-то важную персону, вроде члена королевской семьи.
Алекс от всей души расхохотался:
— Бог мой, cherie, откуда у тебя такая мысль и почему она внушает тебе тревогу?
— Я не привыкла, чтобы ко мне обращались «ваша милость». От всех этих любезностей и улыбок мне становится крайне неловко. К тому же я знаю, что вы никакой не король и даже не герцог, а просто мошенник!
Снова услышав смех Алекса, Каролина растерялась еще больше. Она подошла к нему и толкнула его кулачком в грудь.
— Очень рада, сэр, что вас так забавляет моя досада!
Его глаза сияли от удовольствия.
— Каро, ты просто восхитительна, когда сердишься! Ну-ка скажи мне, пожалуйста, кто посмел назвать тебя «ваша милость».
— Одна бедная маленькая горничная, очевидно, считающая вас важной персоной. — Помолчав, Каролина возмущенно добавила: — Может, вам это и кажется забавным, но меня, поверьте, совсем не радует, что эта горничная то и дело приседает передо мной и всячески заискивает. А мне при этом кажется, будто я обманываю ее, и совершаю нечто бесчестное!
— Прошу тебя, дорогая, не огорчайся! Я просто скажу Шиллингсворту, что тебе не нужна горничная, а с крючками на платье мне ничего не стоит справиться, — закончил он, усмехнувшись.
Как ни старалась Каролина напустить на себя строгий вид, ей так и не удалось устоять перед улыбкой Алекса, и вскоре она уже смеялась вместе с ним.
— Алекс, вы сущий дьявол, но прошу вас, избавьте меня от этой горничной. Я не привыкла, чтобы кто-то прислуживал мне.
— Однако тебе придется привыкнуть к этому. Когда мы приедем в Филадельфию, у тебя будет горничная. Впрочем, слуги моих родителей дружелюбны и весьма непосредственны. Уж там никто не станет называть тебя «ваша милость»!
— Так почему же все-таки, сэр, все здесь благоговеют перед вами? — настаивала Каролина. — Это очень странно!
Черные брови поднялись.
— Разве это так плохо? Не думай, cherie, что я добивался этого. Дело только в том, что мой отец много лет останавливался в этой гостинице, а я сам с годами приобрел хорошую репутацию, так сказать, доброе имя. Я вовсе не стремлюсь быть в центре внимания, но некоторые люди…
— …знают вас как проходимца, готового на все что угодно, лишь бы не прослыть джентльменом.
— Спокойно, cherie! Обсуждать собственную персону я считаю чрезвычайно бестактным! Полагаю, ты утешишься тем, что о тебе хорошо заботятся. Поблагодари меня, кстати, и за то, что я не набросился на тебя, а это доставило бы мне огромное удовольствие. А теперь, дорогая, надеюсь, ты будешь паинькой и вернешься в свою комнату, чтобы немного одеться, прежде чем…
Раздался короткий стук в дверь.
— Месье! Это я, Пьер!
На пороге появился улыбающийся мужчина. Взглянув на полураздетого Алекса и Каролину, он принял равнодушный вид.
— О месье! Как вижу, вы заняты. Покорнейше прошу извинить меня за вторжение. Мне следовало догадаться… — Его темные глаза понимающе прищурились.
Алекс вздохнул, шутливо изображая недовольство.
— Пьер, может, ты войдешь? Закрой дверь. Где ты пропадал целый час?
— Очень жаль, что я не смог вас приветствовать, месье, — смиренно ответил Пьер, — однако надеюсь, вы все поймете. Сегодня утром мы с Морисом отправились во «Французскую таверну» и ввязались в игру в фаро. Деньги переходили из рук в руки…
— Ближе к делу, любезный! — воскликнул Алекс.
— Морису пришлось задержаться, чтобы вернуть мой проигрыш, месье.
Пьер смотрел на Алекса с улыбкой провинившегося ребенка, уверенного, что его простят.
— Полагаю, это ему удалось?
— Ну конечно, месье!
— Прекрасно! Счастлив, что все благополучно завершилось!
— Рад видеть вас снова, месье! Надеюсь, путешествие было приятным?
— Это едва ли самый точный эпитет, но отчасти так оно и было. А теперь, Пьер, позволь представить тебе мадемуазель Каролину Бергман. Отныне она будет с нами.
— Мои поздравления, месье! — оживленно воскликнул Пьер. — О mon Dieu , а я уже начал сомневаться, наступит ли когда-нибудь столь счастливый день!
Алекс выразительно закатил глаза и поднял руку, призывая своего камердинера к молчанию.
— Хватит! Очень жаль разрушать твои надежды, Пьер, но боюсь, ты должен смириться с тем, что ошибся. Мисс Бергман — моя подопечная, дочь Джозефа Бергмана.
Разочарованный Пьер смутился:
— О, мадемуазель, простите меня за столь поспешные выводы! Очень рад с вами познакомиться! И позвольте добавить, что ваш опекун — великий человек!
— Замолчи, Пьер!
Каролина заметила, что, несмотря на бесцеремонное обращение с Пьером, Алекс испытывает к нему нежность. Ее очаровал этот маленький человек, склонившийся перед ней в поклоне. В белом завитом парике Пьер казался совсем старым. Ростом он был не выше ее и только чуть плотнее. Его лукавое лицо светилось такой теплотой и сердечностью, что девушка тотчас проявила симпатию к Пьеру.
— Ради Бога, перестань кланяться! — воскликнул Алекс. — Мисс Бергман ценит равенство в отношениях. — Он обратился к девушке: — Каро, это Пьер Дюбуа, мой камердинер, а заодно и ангел-хранитель. Кажется, он убежден, что я не могу обойтись без его услуг и непрошеных советов.
Каролина с улыбкой взглянула на Пьера:
— Очень рада познакомиться с вами, мистер Дюбуа! Алекс никогда не рассказывал мне о вас, поэтому встреча с вами для меня приятный сюрприз. Надеюсь, мы с вами подружимся!
Не успел Пьер открыть рот, как Алекс мрачно бросил:
— Именно этого я и опасался!
* * *
Каролине пора было одеваться к ужину, когда в дверь постучали. Не сомневаясь, что это горничная, девушка открыла и очень удивилась, увидев на пороге Алекса с незнакомой дамой, такой же высокой, как Гретхен, но более зрелой. Ее огненно-рыжие волосы были уложены в замысловатую прическу.
Алекс усмехнулся:
— Неужели, малышка, ты наконец-то потеряла дар речи? Ну-ка закрой рот! Это крайне неучтиво с твоей стороны, хотя от красоты мадам Фонтейн и впрямь захватывает дух. Колетт, позволь представить тебе Каролину Бергман.
Зеленые кошачьи глаза мадам Фонтейн прищурились.
— Алекс, какое милое дитя! Она так… так невинна!
Каролина не сводила глаз с мадам Фонтейн и не могла вымолвить ни слова.
— Неужели ты полагаешь, что тебе это не удастся? — резко спросил Алекс.
— О нет, мой друг, напротив. Одеть эту девушку для меня редкое удовольствие. Я буду чувствовать себя как скульптор или художник, приступающий к созданию шедевра.
— Все это прекрасно, но прошу тебя, не слишком поддавайся своим творческим порывам! Каролина очень хороша собой, поэтому одежда должна лишь подчеркивать то, что даровано ей природой.
Казалось, мадам Фонтейн оскорблена.
— Полагаю, месье, вы могли бы на меня положиться. Я художница, и у меня врожденное чутье на эти вещи. А теперь, пожалуйста, оставьте нас.
Когда Алекс направился к двери, Каролина обрела дар речи.
— Подождите! Объясните, наконец, что здесь происходит!
— Тебе сошьют приличную одежду, cherie. — Алекс усмехнулся. — Увидев тебя в новом костюме для верховой езды, я решил пополнить твой гардероб, чтобы он не казался подозрительно скудным, когда мы прибудем в Филадельфию. Нельзя, чтобы мои родители подумали, будто у тебя всего два платья! Мадам Фонтейн — моя… э… старая знакомая. Ей принадлежит последний уцелевший магазин женской одежды в Нью-Йорке. Он поистине уникален, поскольку мадам Фонтейн шьет платья из тканей, таинственным образом доставленных из Франции.
Мадам Фонтейн улыбнулась:
— Как истинный мастер своего дела, я привыкла работать с самыми лучшими материалами.
— Но разве вы успеете сшить мне платья так быстро? — удивилась Каролина. — Ведь мы послезавтра уезжаем.
— К счастью, — вставил Алекс, — у Колетт хранится большая коллекция образцов для демонстрации моделей. Мы надеемся, что кое-какие из них можно подогнать по твоей фигуре.
Внезапно он протянул к Каролине руки и обхватил ее тонкую талию, скрытую под свободным халатом.
— Ну, Колетт, как это смотрится?
— Превосходно!
Спустя два часа Каролина отправилась в гостиничный ресторан, чтобы присоединиться к Алексу. Мадам Фонтейн задержала девушку, ибо сначала снимала с нее мерки, потом принесла большой ридикюль, набитый образцами тканей всевозможных цветов и оттенков, и поочередно прикладывала их к ней.
— У вас необычный цвет лица, ma petite , — повторяла она. — Ваша кожа имеет… как это по-английски… уникальный оттенок. Она очень красива, но это ограничивает наши возможности в выборе цветов. — Однако когда мадам Фонтейн уходила, она уже явно что-то придумала, и Каролина радовалась тому, что скоро у нее появятся новые наряды.
Первым, кого она встретила внизу, был Пьер, казалось, поджидавший ее.
— Добрый вечер, Пьер! Я просто умираю от голода! Алекс должен распорядиться, чтобы меня как следует накормили, ведь это по его милости я провела столько времени в своем номере. Где этот тиран?
Пьер смутился.
— К сожалению, мадемуазель, его здесь нет. Он… у него сегодня вечером назначена встреча. Он хотел сказать вам об этом сам, но не мог больше задерживаться.
Лицо Каролины выразило такое разочарование, что Пьер пожалел девушку.
— Прошу вас, мадемуазель, не огорчайтесь, я составлю вам компанию, хотя и понимаю, что не могу заменить…
— О нет, Пьер, не говорите так. Я провела очень много времени в обществе Алекса. Полагаю, вы уже заметили, что мы не слишком ладим друг с другом; а в последнее время я только раздражаю его. Хорошо, что он сегодня побудет без меня.
Ей не удалось убедить в этом Пьера, хотя тот и испытал некоторое облегчение. Он еще не понял, что за отношения связывают его хозяина и эту молодую девушку, но ситуация казалась ему сложной. Огорчение Каролины, узнавшей об уходе Алекса, подтвердило подозрения Пьера.
Наблюдая, как девушка ест, Пьер заметил, что она вовсе не так голодна, как утверждала. После ужина они сыграли несколько партий в вист и триктрак. К концу вечера у Каролины уже было ощущение, что они с маленьким французом — давние и близкие друзья.
Прежде чем отправиться спать, они немного посидели перед камином. Пьер рассказал Каролине о своей жизни во Франции. Когда-то он служил юнгой на пиратском корабле Жана-Филиппа Бовизажа, участвовал и в том плавании, когда была захвачена будущая мать Алекса. Все это привело к тому, что Пьер поселился в колониях.
— Прошло пять лет, прежде чем месье Бовизаж снова отправился во Францию, — продолжал Пьер. — Конечно, он предложил всем членам команды бесплатно доставить их домой, но тогда я был очень молод и преклонялся перед нашим славным капитаном. Не желая возвращаться во Францию, я умолял его подыскать для меня какую-нибудь работу в его новом доме, и капитан это устроил. С каждым годом я все больше привязывался к его семье. Ну а когда вырос месье Алекс, я стал его камердинером. — Пьер оживился. — Я снова чувствую себя молодым, поскольку каждый день, проведенный с месье Алексом, обещает какое-нибудь приключение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— По-моему, дом выглядит прекрасно, — заметила Каролина, окинув взглядом усадьбу. Красная черепичная крыша блестела в лучах солнца. Каменный дом выглядел просто и солидно. По периметру его опоясывала веранда. Колонны, поддерживающие ее, были увиты виноградными лозами, а деревья, посаженные вдоль дорожек, пламенели золотом.
— Вы давно здесь живете, мистер Ван дер Пат?
— Больше двадцати лет. Я привез сюда Катрин юной семнадцатилетней девушкой, с тех пор мы тут и живем. Дом построил мой дед больше ста лет назад. Это наше фамильное достояние и гордость, и я больше всего боюсь потерять его. Чтобы сохранить усадьбу, я соблюдал во время войны полный нейтралитет. В окрестностях велись военные действия, и едва ли мне удалось бы сохранить дом, если бы я открыто поддержал одну из конфликтующих сторон. По ряду причин многие семьи в этой долине зависят от меня. Поэтому я чувствовал себя обязанным подняться над политическими интересами.
— Уверена, что вы поступили правильно, — сказала Каролина.
Они гуляли и беседовали, пока солнце не поднялось над горизонтом. Небо сияло чистой голубизной, дул легкий ветерок, и день обещал быть прекрасным.
Когда Каролина и Стивен вошли в гостиную, Алекс встретил их хмурым взглядом:
— Как вижу, вы уже на ногах!
— Да, я встала давно, а мистер Ван дер Пат любезно согласился показать мне усадьбу.
— Приятно слышать. Только не засните сегодня днем на спине Молли.
Каролина взглянула на него с нескрываемой враждебностью. Девушку очень задело, что Алекс не обратил внимания на ее новый костюм. Стол был уставлен разнообразными блюдами, и Каролина принялась есть, не поднимая глаз от тарелки до тех пор, пока не услышала радостного голоса Катрин:
— Доброе утро, Алекс! Вам не кажется, что Каролина восхитительна в своем новом костюме для верховой езды? Мы надеялись, что это рассеет ваше мрачное настроение!
Каролина залилась краской.
— Никто не улучшит его настроения! Я с самого начала убедилась, что он скучный, сварливый, раздражительный старик с отвратительным характером!
Стивен с трудом подавил улыбку.
— Милая девочка, если уж Алекс старик, что же вы в таком случае скажете обо мне!
Когда Каролина и Алекс распрощались с гостеприимным семейством Ван дер Пат, солнце еще не достигло зенита. Гретхен, опечаленную разлукой с Алексом, несколько приободрила вспышка Каролины.
Катрин поцеловала гостей. Прощаясь с Алексом, она тихонько шепнула ему:
— Будьте поласковее с девочкой. Он мрачно усмехнулся:
— Поверьте, я очень старался, но этот бесенок не дает мне вести себя по-джентльменски. Иногда мне хочется…
Катрин прервала его:
— Что ж, возможно, она немного импульсивна и чуточку более прямодушна, чем нужно…
— Чуточку?!
— Но вам следует помнить, что она — леди, а вы ее опекун. Отец девушки возложил на вас серьезную ответственность, и я уверена, друг мой, что вы оправдаете его доверие.
Рассерженный Алекс вскочил на коня и крикнул Каролине:
— Пора в путь!
Тадеуш Костюшко галантно помог Каролине сесть в седло и поцеловал ее затянутую в перчатку руку, непозволительно долго не отрывая губ. Подойдя проститься с Алексом, он услышал лишь колкое замечание:
— Надеюсь, я нескоро увижу тебя.
— Дорогой, хочу тебя обрадовать: я собираюсь к себе на родину. Так что твои опасения излишни!
Алекс протянул ему руку.
— Будь здоров, Тадеуш.
— И ты тоже, Алекс.
С тем они и отбыли, держа путь в Нью-Йорк, совсем недавно завершивший длительную войну и все еще ликующий по поводу долгожданной победы.
Жан и Молли уносили своих седоков все дальше и дальше от усадьбы Ван дер Патов. Алекс взглянул на Каролину и улыбнулся:
— Кстати, cherie, ты очень мило смотришься в этой амазонке.
Каролина просияла, и на ее щеках появились ямочки. Девушка не знала, что ждет ее в Филадельфии, но сейчас, глядя на красивое лицо Алекса, радовалась, что вручила ему свою судьбу.
ГЛАВА 9
Алекс не предупредил Каролину, что долгие годы войны превратили Нью-Йорк почти в руины, поэтому, увидев город впервые, Каролина испытала разочарование. Для восстановления разрушенных зданий пока не было сделано ничего. По меньшей мере четверть города уничтожили два огромных пожара — в 1776 и 1778 годах. Уличные фонари были разбиты, повсюду валялся мусор, в городе царила атмосфера запустения, бездеятельности и даже уныния. Каролина, ожидавшая увидеть ликующий город-победитель, была неприятно поражена.
Однако Алекс обладал талантом обнаруживать скрытые сокровища, и за два дня пребывания в Нью-Йорке Каролина напрочь забыла бы о своих тягостных впечатлениях, если бы не выглядывала наружу из окон гостиницы. Алекса приветствовали в гостинице так шумно и радостно, что его юная спутница изумилась. Хозяин Гораций Шиллингсворт быстро помог им спешиться, не выразив ни любопытства, ни удивления при виде Каролины. Это заставило ее призадуматься об образе жизни Алекса и о том, какое будущее ждет ее в Филадельфии. Только когда Алекс попросил предоставить им отдельные комнаты, кустистые брови Шиллингсворта поползли вверх.
Гостиница оказалась уютной, обслуга — доброжелательной. То, что Каролина прибыла вместе с Алексом, похоже, весьма подняло ее в глазах Шиллингсворта и его служащих. Едва девушка вошла в свой номер и сняла пыльную шляпку, как появилась горничная с кувшином воды. Она проявляла исключительную любезность, спрашивала, чем может быть полезна и не принести ли «ее милости» что-нибудь еще. Не без труда избавившись от нее, Каролина побежала к двери Алекса и постучалась.
Отворив, он увидел девушку в бархатной юбке и кружевной блузке, с рассыпавшимися по плечам волосами и в одних чулках.
— Неужели ты соскучилась обо мне? Все это весьма необычно, дорогая, но полагаю, нам поздновато заботиться о правилах приличия, не так ли?
Каролина, рассеянно взглянув на Алекса, поспешно вошла в комнату.
— Алекс, по-моему, все здесь по ошибке принимают вас за какую-то важную персону, вроде члена королевской семьи.
Алекс от всей души расхохотался:
— Бог мой, cherie, откуда у тебя такая мысль и почему она внушает тебе тревогу?
— Я не привыкла, чтобы ко мне обращались «ваша милость». От всех этих любезностей и улыбок мне становится крайне неловко. К тому же я знаю, что вы никакой не король и даже не герцог, а просто мошенник!
Снова услышав смех Алекса, Каролина растерялась еще больше. Она подошла к нему и толкнула его кулачком в грудь.
— Очень рада, сэр, что вас так забавляет моя досада!
Его глаза сияли от удовольствия.
— Каро, ты просто восхитительна, когда сердишься! Ну-ка скажи мне, пожалуйста, кто посмел назвать тебя «ваша милость».
— Одна бедная маленькая горничная, очевидно, считающая вас важной персоной. — Помолчав, Каролина возмущенно добавила: — Может, вам это и кажется забавным, но меня, поверьте, совсем не радует, что эта горничная то и дело приседает передо мной и всячески заискивает. А мне при этом кажется, будто я обманываю ее, и совершаю нечто бесчестное!
— Прошу тебя, дорогая, не огорчайся! Я просто скажу Шиллингсворту, что тебе не нужна горничная, а с крючками на платье мне ничего не стоит справиться, — закончил он, усмехнувшись.
Как ни старалась Каролина напустить на себя строгий вид, ей так и не удалось устоять перед улыбкой Алекса, и вскоре она уже смеялась вместе с ним.
— Алекс, вы сущий дьявол, но прошу вас, избавьте меня от этой горничной. Я не привыкла, чтобы кто-то прислуживал мне.
— Однако тебе придется привыкнуть к этому. Когда мы приедем в Филадельфию, у тебя будет горничная. Впрочем, слуги моих родителей дружелюбны и весьма непосредственны. Уж там никто не станет называть тебя «ваша милость»!
— Так почему же все-таки, сэр, все здесь благоговеют перед вами? — настаивала Каролина. — Это очень странно!
Черные брови поднялись.
— Разве это так плохо? Не думай, cherie, что я добивался этого. Дело только в том, что мой отец много лет останавливался в этой гостинице, а я сам с годами приобрел хорошую репутацию, так сказать, доброе имя. Я вовсе не стремлюсь быть в центре внимания, но некоторые люди…
— …знают вас как проходимца, готового на все что угодно, лишь бы не прослыть джентльменом.
— Спокойно, cherie! Обсуждать собственную персону я считаю чрезвычайно бестактным! Полагаю, ты утешишься тем, что о тебе хорошо заботятся. Поблагодари меня, кстати, и за то, что я не набросился на тебя, а это доставило бы мне огромное удовольствие. А теперь, дорогая, надеюсь, ты будешь паинькой и вернешься в свою комнату, чтобы немного одеться, прежде чем…
Раздался короткий стук в дверь.
— Месье! Это я, Пьер!
На пороге появился улыбающийся мужчина. Взглянув на полураздетого Алекса и Каролину, он принял равнодушный вид.
— О месье! Как вижу, вы заняты. Покорнейше прошу извинить меня за вторжение. Мне следовало догадаться… — Его темные глаза понимающе прищурились.
Алекс вздохнул, шутливо изображая недовольство.
— Пьер, может, ты войдешь? Закрой дверь. Где ты пропадал целый час?
— Очень жаль, что я не смог вас приветствовать, месье, — смиренно ответил Пьер, — однако надеюсь, вы все поймете. Сегодня утром мы с Морисом отправились во «Французскую таверну» и ввязались в игру в фаро. Деньги переходили из рук в руки…
— Ближе к делу, любезный! — воскликнул Алекс.
— Морису пришлось задержаться, чтобы вернуть мой проигрыш, месье.
Пьер смотрел на Алекса с улыбкой провинившегося ребенка, уверенного, что его простят.
— Полагаю, это ему удалось?
— Ну конечно, месье!
— Прекрасно! Счастлив, что все благополучно завершилось!
— Рад видеть вас снова, месье! Надеюсь, путешествие было приятным?
— Это едва ли самый точный эпитет, но отчасти так оно и было. А теперь, Пьер, позволь представить тебе мадемуазель Каролину Бергман. Отныне она будет с нами.
— Мои поздравления, месье! — оживленно воскликнул Пьер. — О mon Dieu , а я уже начал сомневаться, наступит ли когда-нибудь столь счастливый день!
Алекс выразительно закатил глаза и поднял руку, призывая своего камердинера к молчанию.
— Хватит! Очень жаль разрушать твои надежды, Пьер, но боюсь, ты должен смириться с тем, что ошибся. Мисс Бергман — моя подопечная, дочь Джозефа Бергмана.
Разочарованный Пьер смутился:
— О, мадемуазель, простите меня за столь поспешные выводы! Очень рад с вами познакомиться! И позвольте добавить, что ваш опекун — великий человек!
— Замолчи, Пьер!
Каролина заметила, что, несмотря на бесцеремонное обращение с Пьером, Алекс испытывает к нему нежность. Ее очаровал этот маленький человек, склонившийся перед ней в поклоне. В белом завитом парике Пьер казался совсем старым. Ростом он был не выше ее и только чуть плотнее. Его лукавое лицо светилось такой теплотой и сердечностью, что девушка тотчас проявила симпатию к Пьеру.
— Ради Бога, перестань кланяться! — воскликнул Алекс. — Мисс Бергман ценит равенство в отношениях. — Он обратился к девушке: — Каро, это Пьер Дюбуа, мой камердинер, а заодно и ангел-хранитель. Кажется, он убежден, что я не могу обойтись без его услуг и непрошеных советов.
Каролина с улыбкой взглянула на Пьера:
— Очень рада познакомиться с вами, мистер Дюбуа! Алекс никогда не рассказывал мне о вас, поэтому встреча с вами для меня приятный сюрприз. Надеюсь, мы с вами подружимся!
Не успел Пьер открыть рот, как Алекс мрачно бросил:
— Именно этого я и опасался!
* * *
Каролине пора было одеваться к ужину, когда в дверь постучали. Не сомневаясь, что это горничная, девушка открыла и очень удивилась, увидев на пороге Алекса с незнакомой дамой, такой же высокой, как Гретхен, но более зрелой. Ее огненно-рыжие волосы были уложены в замысловатую прическу.
Алекс усмехнулся:
— Неужели, малышка, ты наконец-то потеряла дар речи? Ну-ка закрой рот! Это крайне неучтиво с твоей стороны, хотя от красоты мадам Фонтейн и впрямь захватывает дух. Колетт, позволь представить тебе Каролину Бергман.
Зеленые кошачьи глаза мадам Фонтейн прищурились.
— Алекс, какое милое дитя! Она так… так невинна!
Каролина не сводила глаз с мадам Фонтейн и не могла вымолвить ни слова.
— Неужели ты полагаешь, что тебе это не удастся? — резко спросил Алекс.
— О нет, мой друг, напротив. Одеть эту девушку для меня редкое удовольствие. Я буду чувствовать себя как скульптор или художник, приступающий к созданию шедевра.
— Все это прекрасно, но прошу тебя, не слишком поддавайся своим творческим порывам! Каролина очень хороша собой, поэтому одежда должна лишь подчеркивать то, что даровано ей природой.
Казалось, мадам Фонтейн оскорблена.
— Полагаю, месье, вы могли бы на меня положиться. Я художница, и у меня врожденное чутье на эти вещи. А теперь, пожалуйста, оставьте нас.
Когда Алекс направился к двери, Каролина обрела дар речи.
— Подождите! Объясните, наконец, что здесь происходит!
— Тебе сошьют приличную одежду, cherie. — Алекс усмехнулся. — Увидев тебя в новом костюме для верховой езды, я решил пополнить твой гардероб, чтобы он не казался подозрительно скудным, когда мы прибудем в Филадельфию. Нельзя, чтобы мои родители подумали, будто у тебя всего два платья! Мадам Фонтейн — моя… э… старая знакомая. Ей принадлежит последний уцелевший магазин женской одежды в Нью-Йорке. Он поистине уникален, поскольку мадам Фонтейн шьет платья из тканей, таинственным образом доставленных из Франции.
Мадам Фонтейн улыбнулась:
— Как истинный мастер своего дела, я привыкла работать с самыми лучшими материалами.
— Но разве вы успеете сшить мне платья так быстро? — удивилась Каролина. — Ведь мы послезавтра уезжаем.
— К счастью, — вставил Алекс, — у Колетт хранится большая коллекция образцов для демонстрации моделей. Мы надеемся, что кое-какие из них можно подогнать по твоей фигуре.
Внезапно он протянул к Каролине руки и обхватил ее тонкую талию, скрытую под свободным халатом.
— Ну, Колетт, как это смотрится?
— Превосходно!
Спустя два часа Каролина отправилась в гостиничный ресторан, чтобы присоединиться к Алексу. Мадам Фонтейн задержала девушку, ибо сначала снимала с нее мерки, потом принесла большой ридикюль, набитый образцами тканей всевозможных цветов и оттенков, и поочередно прикладывала их к ней.
— У вас необычный цвет лица, ma petite , — повторяла она. — Ваша кожа имеет… как это по-английски… уникальный оттенок. Она очень красива, но это ограничивает наши возможности в выборе цветов. — Однако когда мадам Фонтейн уходила, она уже явно что-то придумала, и Каролина радовалась тому, что скоро у нее появятся новые наряды.
Первым, кого она встретила внизу, был Пьер, казалось, поджидавший ее.
— Добрый вечер, Пьер! Я просто умираю от голода! Алекс должен распорядиться, чтобы меня как следует накормили, ведь это по его милости я провела столько времени в своем номере. Где этот тиран?
Пьер смутился.
— К сожалению, мадемуазель, его здесь нет. Он… у него сегодня вечером назначена встреча. Он хотел сказать вам об этом сам, но не мог больше задерживаться.
Лицо Каролины выразило такое разочарование, что Пьер пожалел девушку.
— Прошу вас, мадемуазель, не огорчайтесь, я составлю вам компанию, хотя и понимаю, что не могу заменить…
— О нет, Пьер, не говорите так. Я провела очень много времени в обществе Алекса. Полагаю, вы уже заметили, что мы не слишком ладим друг с другом; а в последнее время я только раздражаю его. Хорошо, что он сегодня побудет без меня.
Ей не удалось убедить в этом Пьера, хотя тот и испытал некоторое облегчение. Он еще не понял, что за отношения связывают его хозяина и эту молодую девушку, но ситуация казалась ему сложной. Огорчение Каролины, узнавшей об уходе Алекса, подтвердило подозрения Пьера.
Наблюдая, как девушка ест, Пьер заметил, что она вовсе не так голодна, как утверждала. После ужина они сыграли несколько партий в вист и триктрак. К концу вечера у Каролины уже было ощущение, что они с маленьким французом — давние и близкие друзья.
Прежде чем отправиться спать, они немного посидели перед камином. Пьер рассказал Каролине о своей жизни во Франции. Когда-то он служил юнгой на пиратском корабле Жана-Филиппа Бовизажа, участвовал и в том плавании, когда была захвачена будущая мать Алекса. Все это привело к тому, что Пьер поселился в колониях.
— Прошло пять лет, прежде чем месье Бовизаж снова отправился во Францию, — продолжал Пьер. — Конечно, он предложил всем членам команды бесплатно доставить их домой, но тогда я был очень молод и преклонялся перед нашим славным капитаном. Не желая возвращаться во Францию, я умолял его подыскать для меня какую-нибудь работу в его новом доме, и капитан это устроил. С каждым годом я все больше привязывался к его семье. Ну а когда вырос месье Алекс, я стал его камердинером. — Пьер оживился. — Я снова чувствую себя молодым, поскольку каждый день, проведенный с месье Алексом, обещает какое-нибудь приключение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27