Они похрапывали на стульях, держа шляпы на коленях. Старатели, картежники и прочие изо всех сил пытались изобразить респектабельность. Они явились гладко выбритыми, в самых разных костюмах — от сильно поношенных до элегантных. Со второго этажа спустились несколько проституток в непривычно строгих платьях, без крикливого макияжа и перьев. Впрочем, Энни сильно сомневалось, что этими заблудшими душами двигало искреннее желание исправиться, а не простое любопытство.Пестрая толпа вызывала в ней чувство неловкости. Через несколько стульев от Энни сидел низкорослый смуглый испанец в черном костюме и огромном сомбреро. У него были черные глазки-бусинки и черные же тонкие усы, которые он нервно покручивал, не сводя с Энни острого взгляда. Однако он был не единственным, кто на нее таращился.Сэм с похвальным рвением взялся за дело.В салун пришли и представители солидной публики, в том числе несколько приличных семейств и торговцы. Энни улыбнулась молодой матери в нищенской одежде. Женщина ответила ей вежливым кивком. Эта бледная блондинка, видимо, была моложе Энни, но у нее уже было трое детей: мальчик и девочка лет четырех-пяти да годовалая малышка, у которой текло из носа. Заметив это, Энни предложила женщине свой носовой платок. Та сначала замялась, но потом взяла отделанный кружевом квадратный льняной лоскут, поблагодарив Энни натянутой улыбкой.Энни мысленно молила Бога, чтобы он помог им с Сэмом выбраться из этой переделки. Судя по всему, ее любовник гораздо лучше владел собой, чем она. Он стоял рядом со сценой в дорогом черном костюме с Библией в руке и озирал собравшихся с гордым видом карающего праведника. Если в душе его и были сомнения относительно пользы этого мероприятия, то он их очень ловко скрывал. Энни просто восхищала его уверенность.Когда смолкли звуки гимна, двери салуна распахнулись и вошел Ройс Роуди в безупречном коричневом костюме. За ним подтянулись с полдюжины гуртовщиков в чистых белых рубашках и темных брюках, а также парочка мексиканцев, одетых точно так же, как сидевший поблизости от Энни испанец.Проходя мимо нее, Роуди помедлил, снял шляпу и насмешливо поклонился.— Добрый день, миссис Профет.Сердце Энни колотилось. Она боялась, что Роуди все же ее узнает. Тем не менее она сказала как ни в чем не бывало:— Добрый день, мистер Роуди.Роуди прошагал к сцене и остановился перед Сэмом.— Здравствуйте, преподобный Профет, — процедил он сквозь зубы. — А вы неплохо оделись. Ну что, готовы начать проповедь?— Я почту за высокую честь сделать это в вашем присутствии, мистер Роуди, — вежливо отозвался Сэм.Пока вновь прибывшие рассаживались по местам, Сэм взошел на сцену и поднял руку. По залу разнесся его зычный голос:— Братья и сестры, мы собрались здесь, чтобы послушать слово Божье и раскаяться в своих грехах. Слава всесильному Господу, аминь!— Аминь! — поддержали его особо рьяные слушатели.— Давайте встанем и пропоем хвалу Иисусу.Они спели несколько гимнов, причем Сэм был главным запевалой.Глядя, как он дирижирует, и слушая его зычный баритон, Энни, к собственному удивлению, прониклась торжественностью момента. Даже окружавшие ее забулдыги подхватили припев. «Сэм слишком серьезно воспринял свою роль», — с благоговением думала она. Он казался таким же убедительным, как те проповедники-евангелисты, которых она видела по телевизору.— Садитесь, дети мои, — сказал Сэм, когда отзвучал последний гимн. — А теперь послушайте слово Божье и последуйте Его заветам. Давайте помолимся.Сэм принялся читать долгую молитву, взывая к Господу, чтобы Он простил своих заблудших детей, пока не настал день Страшного суда.Наконец, закрыв Библию, он сурово взглянул на своих «прихожан».— Я пришел сюда, братья и сестры, чтобы сказать вам: еще не поздно. Вы не погибнете, как погиб великий город Вавилон, наказанный Господом. Спасайтесь, пока не настал день Страшного суда.— Аминь! — дружно вскричали «прихожане».Энни невольно залюбовалась Сэмом, который завораживал толпу, призывая всех покаяться и живописуя последствия для тех, кто не сумеет воспользоваться шансом на спасение. Все взгляды были устремлены на него, в зале то и дело слышались тихие вздохи. Даже Ройс Роуди и загадочный испанец посерьезнели, вдохновленные речью Сэма и взволнованные описанными им ужасами ада. Один бедняга — непроходимый пьяница, судя по багровому носу и налитым кровью глазам, — открыто рыдал и шумно сморкался.Проповедь закончилась еще одной долгой и пламенной молитвой. Наконец Сэм улыбнулся, глядя на Энни.— А сейчас я попрошу сестру Ребекку выйти вперед и собрать пожертвования. Теперь все вы готовы к спасению. Пришло время пройти по прямой и узкой дороге, ведущей к покаянию.Испытывая угрызения совести, Энни поднялась со своей плошкой, а Долли тихо заиграла очередной гимн. Когда Энни проходила мимо Ройса Роуди, он усмехнулся и нарочито громко бросил в банку золотую десятидолларовую монету. Его приятели-гуртовщики достали из карманов мелочь. Испанец осклабился, глядя на молодую сборщицу пожертвований, и отказался давать деньги. Зак, Сет и проститутки внесли скромные суммы.Энни не посмела просить деньги у молодой матери, но, когда она шла по проходу к задним рядам, женщина встала и гордо бросила в плошку две монетки по пять центов. Энни одарила ее теплой улыбкой. Обернувшись, она увидела двух гуртовщиков, которые опустились на колени перед сценой. Сэм тут же склонился к ним, возложил руки каждому ковбою на плечи, прочел над ними молитву и объявил, что они прощены. Когда улыбающиеся мужчины вернулись на свои места, рыдающий пьяница, спотыкаясь, вышел вперед, за ним — две громко всхлипывающие проститутки.Глядя на эту сцену, Энни чувствовала себя самой последней мошенницей. Когда все «спасенные» расселись по своим местам, она отдала Сэму плошку с пожертвованиями и покосилась на него с укором. Внешне абсолютно невозмутимый, он объявил, что благословляет всех присутствующих. Народ начал потихоньку расходиться, но кое-кто задержался. Энни заметила, что молодая мать и ее малыши ушли из салуна в числе первых, но женщина оставила на своем стуле носовой платок. Энни растерянно взяла свою вещь: ей очень хотелось познакомиться с этой женщиной.Вернувшись к Сэму, она увидела, как Ройс Роуди пожимает ему руку.— Отличная проповедь, преподобный отец, если вы позволите мне высказать свое мнение.— Спасибо, мистер Роуди.— У вас настоящий талант! Вы так красочно описываете ужасы ада, как будто сами уже успели там побывать, — продолжил Роуди, хитро сощурившись.Сэм гордо выпрямился.— А вы что же, надеетесь избежать ада, брат Роуди? Роуди запрокинул голову и расхохотался.— Разумеется. — Он подмигнул Энни. — Мне неохота жариться на сковородке у Вельзевула. Послушайте, преподобный отец, не могли бы мы с вами поговорить с глазу на глаз?— Я всегда доступен для своей паствы. Роуди похлопал Сэма по плечу.— Тогда до встречи, преподобный отец.Роуди и его свита вышли из салуна, при этом Ройс так нагло подмигнул Энни, что у нее по спине побежали мурашки. Она приблизилась к Сэму.— Как ты думаешь, зачем он хочет увидеться с тобой наедине? — спросила она.Сэм хотел ей ответить, но тут его окружили Долли, Зак и Сет, дабы выразить свои чувства по поводу только что отзвучавшей проповеди. Глава 32 — Энни, милая, нам пора идти.Энни сидела на стуле, уставясь на полную плошку, которую ей отдал Сэм, и безуспешно боролась с голосом совести.— Знаешь, я чувствую себя преступницей. Он сел рядом и взял ее за руку.— Преступницей? Но почему? Тебе не понравилась моя проповедь?Она засмеялась.— Твоя проповедь была блестящей, Сэм. По-моему, ты самый выдающийся мошенник после Элмера Гантри в исполнении Берта Ланкастера. (Киноактер и продюсер. Снимался в ролях волевых, мужественных героев. Фильм с его участием «Элмер Гантри» был снят в 1960 г.)Брови Сэма поползли кверху.— Что-что? Никогда не слышал о таком парне. Энни всплеснула руками.— Сэм, ты обвел этих людей вокруг пальца! Ты проповедовал, спасая грешников от геенны огненной, хоть сам даже не посвящен в духовный сан!Он усмехнулся.— Так вот что тебя тревожит? Черт возьми, почти никто из здешних проповедников не посвящен в духовный сан!— Но они по крайней мере искренни.— Ты хочешь сказать, что я не искренен? — поразился он.— А что, разве не так?Он покачал головой, сурово сдвинув брови.— Конечно, не так, милая! Мама научила меня уважать Священное Писание, она всегда одергивала меня, если я совершал богопротивный поступок. И потом, я на всю жизнь запомнил проповеди моего деда.— Значит, ты не просто устроил спектакль в салуне? Он с улыбкой сжал ее руку.— Не волнуйся, милая. Устраивать спектакли входит в обязанности христианского проповедника. Но это еще не значит, что я был неискренним. Если я дал этим людям хоть какую-то надежду, заставив их чуть добрей относиться к своим товарищам, разве я сделал что-то плохое?— Пожалуй, ты прав, — согласилась Энни.— И потом, мы вынуждены притворяться, чтобы найти твою прапрабабушку. Или ты об этом забыла?Она кивнула:— Все верно. Я здорово разволновалась сегодня утром, когда Зак и Сет упомянули о Рози.— Если мы еще задержимся здесь, то в конце концов ее найдем.— Надеюсь, что так. — Она посмотрела на плошку. — А что мы будем делать с этими деньгами?Сэм растерянно взглянул на собранные монеты.— Ты имеешь в виду пожертвования? Шут его знает.— Но мы же не можем оставить их себе.— Нет, это будет нечестно. Энни тяжело вздохнула.— Особенно меня беспокоит то, что в числе жертвователей была бедная молодая мать с тремя малышами, одетыми в лохмотья. Я уверена, что она бросила в плошку последние два пятака.Сэм щелкнул пальцами.— Так, может, отдадим эти пожертвования ей и ее детям?— Ты серьезно? — Энни всполошилась. — Но мы же не знаем ни ее имени, ни адреса.— В гостинице наверняка кто-нибудь это знает. Тем более что нам все равно придется туда вернуться, чтобы пообедать.Она удивленно округлила глаза.— Неужели ты будешь есть после такого обильного завтрака?— Милая, долгая проповедь отняла у меня много энергии, — серьезно заявил он.Энни невольно расхохоталась.Сэм встал и с довольным видом протянул ей руку.— Пойдем! Надо уносить ноги, пока не открылся салун. Посмотрим, сможем ли мы сделать сегодня еще одно доброе дело.Час спустя Сэм и Энни выехали из Роудивилла в своем кабриолете. Следуя указаниям Долли Дамбл, они двинулись на север, в район трущоб.Расспросив за обедом посетителей гостиницы, Долли узнала, что женщину, которую они ищут, зовут Салли Мотт и что она молодая вдова с тремя детьми. Когда Энни сказала хозяйке, что они хотят отдать Салли деньги, собранные ими после утренней проповеди, Долли окинула их подозрительным взглядом, но потом все же одобрила их намерения:— Ну что ж, похоже, что Салли — приличная женщина. Она вдова старателя и все такое, правда, живет среди самых отбросов общества. Ее дети наверняка нуждаются в помощи.Долли даже упаковала остатки воскресного обеда для нуждающейся семьи и дала Энни старую жестянку, чтобы она перевезла в ней денежные пожертвования. Сэм добавил к собранным монетам свои пять долларов. Заметив это, Энни была тронута.Теперь Сэм вел кабриолет по дороге, проложенной по извилистому горному ущелью. Воздух был напоен свежей прохладой и запахами хвои. Над их головами вздымались скалы, поросшие кедром и пихтой. Меж деревьями порхали пестрые птицы.Когда они выехали на холмистую равнину, укрытую от солнца высокими соснами, Энни с изумлением увидела на дереве плакат, объявлявший о «ее» розыске. Бумага была пробита пулями. Она взглянула на Сэма, который тоже не отрывал глаз от плаката.— Ничего себе! — воскликнул он.— Это так странно — вдруг увидеть объявление о «моем» розыске, — грустно заметила она, — но это должно было рано или поздно случиться.— Конечно, тем более здесь. — Сэм кивнул на ее строгое черное платье и очки в роговой оправе. — Хорошо, что ты так оделась, милая. Ты очень похожа на Рози, и, значит, нам надо быть крайне осторожными.Энни вымученно улыбнулась. Да, она неплохо замаскировалась, но ее все-таки не оставлял страх: а вдруг кто-нибудь ее узнает? Недаром же Ройс Роуди и испанец так косились на нее во время проповеди. Впрочем, она не стала говорить об этом Сэму, дабы не волновать его еще больше.Впереди показались стоящие в ряд четыре дома-развалюхи. Энни нахмурилась, оглядывая жалкие домишки с покосившимися крышами, оконные ставни с облупившейся краской, видавшие виды двери и замусоренные дворы.— Долли сказала, что Салли живет в первом доме, но это же не дом, а медвежий угол!— Да. У меня самого сердце заходится от жалости, когда я вижу, в каких нечеловеческих условиях приходится жить людям, — согласился Сэм, дернув поводья.Он уже хотел спрыгнуть на землю, но Энни вдруг щелкнула пальцами и схватила его за руку.— Кажется, Зак говорил, что Рози помогает местным жителям?— Да.— Как ты думаешь, Салли может знать Рози?— Наверное, может. Энни улыбнулась.Сэм спешился и достал из багажного отделения корзину с едой. В это время из ближайшего двора выбежала плешивая собака и начала лаять, скаля острые желтые зубы. Сэм не шелохнулся, лишь смерил дворняжку уничтожающим взглядом. Та заскулила и отошла прочь.— Ты слишком серьезно воспринимаешь свою роль, — усмехнулась Энни, когда Сэм подошел к ней.— Что ты имеешь в виду?— Ты вселил в эту собаку страх Господний. Он засмеялся и помог ей выйти из кабриолета.Энни несла жестянку с деньгами. Они прошагали по маленькому дворику, мимо ржавого игрушечного фургона, заполненного деревянными чушками. Сэм тихо постучал в дверь. Им открыла Салли Мотт с малышкой на руках. Молодая женщина уставилась на Сэма и Энни в явном замешательстве.— Преподобный отец, мэм. Какой сюрприз! Сэм снял шляпу.— Миссис Мотт, можно нам на минутку войти?— Я не ждала гостей, — откликнулась она, — и не могу предложить вам изысканный воскресный обед, преподобный отец.— Мы уже поели, — заверил ее Сэм и поднял закрытую полотенцем корзинку. — В гостинице осталось много еды, и Долли Дамбл решила передать ее вам, чтобы ничего не пропало.Салли покосилась на предложенное угощение. Лицо ее выразило растерянность. Тут подошли старшие дети. Они увидели корзинку с едой, и глаза их загорелись. Салли нарушила молчание нервным смешком.— Насколько я знаю, у Долли Дамбл никогда не пропадает ни крошки. Но я приму ее угощение — ради детей. Проходите, пожалуйста.Энни и Сэм шагнули за порог. Маленький домик был аккуратно прибран. В нищенской комнате с земляным полом стояли две просевшие железные кровати и длинный стол со скамьями. Возле дальней стены в открытом очаге горел огонь, перед очагом стояло несколько табуреток. Сэм водрузил корзину на стол.— Этти Джин, — сказала Салли, обращаясь к дочке, — поешь сама и покорми братика, а я поговорю со священником.Худенькое веснушчатое личико девочки озарилось улыбкой.— Хорошо, мама!Салли кивнула на табуретки.— Присаживайтесь у огня.— Спасибо, — отозвался Сэм.Взрослые устроились у очага. Малышка, сидящая на коленях у матери, сосредоточенно сосала большой палец.— Так что же привело вас сюда? — спросила Салли. — Ведь вы здесь не только затем, чтобы передать мне обед от Долли?Энни улыбнулась и протянула жестянку.— Миссис Мотт, мы хотим отдать вам деньги, собранные после сегодняшней проповеди.Взгляд Салли остановился на жестяной коробке, и Энни снова заметила в них растерянность. Салли покачала головой:— Нет, мэм.— Вы не возьмете? — разочарованно спросила Энни. Салли гордо встретила ее взгляд.— В этой банке есть монеты Ройса Роуди и его приспешников?Энни вздохнула, потрясенная озлобленностью хозяйки дома.— Да, мистер Роуди и его фермеры тоже внесли свой вклад.— Тогда я ничего отсюда не возьму! — отрезала Салли, вскинув голову. — Я ни за что не показала бы даже носа в его салуне, если бы не моя соседка. Она сказала, что в город приехал проповедник, и я решила, что моим детям не помешает послушать Библию.Энни взглянула на старших детей, которые радостно уничтожали жареного цыпленка. Сэм ласково улыбнулся им.— Скажите, миссис Мотт, за что вы не любите мистера Роуди? Но если не хотите, можете не отвечать.— За то, что он негодяй, который сосет кровь из жителей нашего городка, — отозвалась Салли. — И за то, что он убил моего мужа.Энни и Сэм тревожно переглянулись.— Объясните, пожалуйста, мэм, — попросил Сэм.— Мой Джаспер был главным в бригаде, которая работала на руднике Пайн-Крик задолго до того, как там кончилось золото. — Она судорожно вздохнула. — Черт возьми, Ройс буквально изрешетил эту гору туннелями! Джаспер говорил мне, что в этом руднике больше дыр, чем в салуне «Роуди-Руст». Он клялся Ройсу Роуди, что гора может обрушиться, но Роуди все равно заставлял рабочих бурить и взрывать ее склоны. Он надеялся найти новую золотоносную жилу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35