Но подумай сама! Прюит вначале завлек тебя, а потом сбежал за границу. Как и Грэм.
– Грэм не сбежал, – напряженно возразила Джоанна. – Он должен был доставить Аду Лефевр в Париж. Именно для этого его сюда и послали. Через несколько недель он вернется. Я говорила тебе об этом.
– Да, но ты не сказала зачем.
– Что зачем?
– Ты сказала, что он вернется в Англию навсегда. Но зачем? Означает ли это, что лорд Ги даст ему другое задание? Или он собирается поступить на службу к другому Лорду. А может он намерен продавать свои услуги, как это делаю я?
– Нет, только не это. – Она не сможет так жить. Достаточно плохо, что ее любимый брат постоянно отсутствует, рискуя своей жизнью на чужбине ради иноземных властителей Она не вынесет, если Грэм тоже станет наемником.
– Тогда зачем он возвращается, Джоанна? Ради тебя! Он что, нашел способ зарабатывать…
– Я не знаю, черт возьми! – Несколько голов повернулись к ним. Щеки Джоанны загорелись, она опустила голову уставившись на траву по которой они шагали.
С отъезда Грэма прошло три недели, но Джоанне они пока запись тремя годами. Она отчаянно тосковала по нему. Ей хотелось видеть его обнимать, шептать ему на ухо свои сокровенные мысли.
– Кстати, что Грэм подразумевал под несколькими неделями? – не отставал Хью. – Четыре недели? Пять? Шесть?
– Не знаю, – буркнула Джоанна, всей душой сожалея, что не знает ответа на этот вопрос. – Хью, я действительно не хочу говорить об этом.
Он обнял ее за плечи.
– Понимаю, но я считаю себя ответственным за тебя. Ведь, кроме меня, у тебя никого нет.
Что верно, го верно. Их отец, лорд Уильям из Уэксфорда, приглашенный на свадьбу, как и большинство местной знати отказался приехать, когда узнал, что Джоанна будет в числе гостей. Она лишний раз убедилась, что у нее больше нет отца. Он исключил ее из своею мира Хью – единственный, кто у нее остался.
И Грэм.
– Как у вас все это получится? – поинтересовался Хью.
– Как-нибудь получится. – Должно получиться. Джоанна положила руку на живот, ощущая легкую дурноту. Впереди на лужайке, там, где должна была состояться свадебная трапеза виднелись столы, установленные под белыми тентами, трепещущими на ветру вокруг сновали слуги, разнося подносы с белым хлебом Кусочек хлеба обычно успокаивал ее утреннее недомогание. Надо будет отщипнуть немного, когда они доберутся до столов.
– Я виню себя зато, что привел его в твой дом, – сказал Хью.
– Ты уже говорил мне это тысячу раз. Что касается меня, я очень благодарна тебе за то, что Грэм Фокс появился в моей жизни. – Джоанна чмокнула брата в чисто выбритую щеку. – Спасибо.
– Вряд ли ты станешь благодарить меня, когда он разобьет тебе сердце.
– Он не собирается разбивать мое сердце.
– Он сказал, что любит тебя?
– Сколько раз можно повторять, что я не хочу говорить на эту тему?
– Понятно, – печально уронил Хью. – Так я и думал.
– Я знаю, что он любит меня. Просто не хочу говорить об этом. Сзади послышались детские крики, становясь все громче по мере приближения Кэтрин и Элис, которые с радостным смехом неслись по полю, держась за руки. Джоанна не узнала бы Элис, встреть она ее в другом месте. Она больше не была беспризорной бродяжкой, обреченной скитаться по лондонским улицам. Теперь она была воспитанницей лорда Роберта из Рамсуика и, благодарение Господу, выглядела очаровательно в белой шелковой тунике и венке из маргариток, украшавшем ее длинные золотистые волосы.
– Добрый день, мистрис! – крикнула Элис, пробегая мимо со своей названой младшей сестрой. – Добрый день, сэр Хью!
Джоанна и Хью ответили на приветствие, но девочки уже были слишком далеко, чтобы услышать их.
– Элис просто расцвела здесь, – заметила Джоанна.
– Ты бы тоже расцвела, живя в таком месте.
– Наверное. – Джоанна в этом не сомневалась. Она тосковала по тишине и безмятежности сельской местности. Каждый вечер, засыпая, она представляла себе, что живет в очаровательном маленьком коттедже где-нибудь вдалеке от утомительной лондонской суеты. В ее воображении, разумеется, Грэм был рядом, а она была его женой.
На краю площадки, где был установлен навес, Хью остановился и взял ее за плечи, устремив на нее серьезный взгляд.
– Тебе следует продать дом и купить другой за городом.
– По-твоему, я не думала об этом? Ничего не получится. Даже если я выручу достаточно от продажи дома, чтобы купить другой, у меня не хватит денег, чтобы приобрести вместе с ним землю. Я не хочу жить в деревенском домишке, зажатом между соседними домами. Я хотела бы иметь клочок земли, который я могла бы назвать своим, иначе овчинка не стоит выделки.
– Тогда позволь мне дать тебе некоторую сумму, которой хватит на несколько акров земли и которая помогла бы тебе продержаться, если у тебя возникнут проблемы с продажей вышивок.
– Хью, ты же знаешь, что я не соглашусь на это.
– Но почему? Думаешь, что вернется Грэм, женится на тебе и увезет из города?
– Нет… – Во всяком случае, не совсем.
– Значит, надеешься? Да, отчаянно!
– Понимаешь, Хью, когда шесть лет назад ты купил мне дом, я поклялась себе, что больше никогда не приму от тебя милостыню.
– Это не милостыня. Ради Бога, я твой брат! И имею полное право заботиться о тебе.
– Я не нуждаюсь в том, чтобы обо мне заботились. – Да и кто знает, что произойдет после возвращения Грэма? Она должка дождаться его, прежде чем соберется окончательно покинуть Лондон.
Хью словно прочитал ее мысли.
– Независимо от того, выйдешь ты замуж за Грэма или нет, тебе нужен дом. Непохоже, что он в состоянии предоставить его тебе.
– Хью, прекрати, – сказала Джоанна, раздосадованная тем, что он скорее всего прав, и ужасаясь тому, насколько нынешняя ситуация напоминает ее брак с Прюитом, когда Хью пришлось обеспечить сестру жильем, так как ее муж не мог этого сделать Она вывернулась из его объятия и двинулась дальше. – Я здесь, чтобы праздновать свадьбу и наслаждаться жизнью, а не для того, чтобы обсуждать с тобой Грэма.
Джоанна действительно наслаждалась жизнью, особенно после того, как кусочек хлеба успокоил ее желудок. Погода стояла великолепная, еда была восхитительной, а музыка – исполняемая арфистом, напомнившим ей о Томасе, – невыразимо прекрасной. Роберт и Маргарет, сидевшие вместе с дочерьми и родителями за главным столом, выглядели счастливыми, как влюбленные подростки.
Помимо знатных соседей, на свадьбе присутствовали все важные персоны, жившие в Лондоне, включая королевского судью с женой, обоих шерифов и двух баронов: Гилберта де Монтфиша и его кузена, Уолтера фиц Роберта фиц Ричарда.
Перед свадебной церемонией Джоанна обменялась беглыми приветствиями с лордом Гилбертом и леди Фейетт, чувствуя себя исключительно неловко. В конце концов, шесть лет назад она променяла их сына на торговца шелком. Тем не менее, они вели себя на удивление любезно, особенно леди Фейетт, которая взяла Джоанну за руки и сказала, как сильно она скучала по ней все эти годы.
Несколько раз в течение свадебной трапезы Джоанна замечала, что лорд Гилберт поглядывает в ее сторону. И все же она удивилась и немного насторожилась, когда он приблизился к ее столу и остановился рядом.
У нее вырвался вздох облегчения, когда он всего лишь сказал.
– Вы прелестно выглядите сегодня, миледи. – Он бросил оценивающий взгляд на ее медово-коричневую тунику – единственный наряд из ее скудного гардероба, подходивший для такого грандиозного события.
– Спасибо, милорд. – Джоанна указала на стол, теперь пустой, не считая ее брата, сидевшего напротив. – Может, присоединитесь к нам?
– С удовольствием. – Барон опустился на скамью рядом с ней. – Рад видеть тебя, Хью. Говорят, ты воевал за границей?
– Да, в Саксонии. Собираюсь вернуться туда осенью.
– Осталось не так уж много времени. Уже август.
– Да, в следующем месяце отбываю.
Лорд Гилберт кивнул и откашлялся, поглядывая на них и постукивая сложенными ладонями друг о друга. Джоанна и Хью переглянулись украдкой, не зная, что думать.
Барон снова откашлялся.
– Я с сожалением узнал о смерти вашего мужа, леди Джоанна.
После всего, что случилось шесть лет назад, Джоанна меньше всего ожидала услышать от него слова сочувствия.
– Спасибо, милорд. Я была очень расстроена, узнав о сэре Джеффри, – сказала она, имея в виду старшего сына барона, скончавшегося от кори два года назад.
Лорд Гилберт глубоко вздохнул, уставившись на кончики своих пальцев.
– Я хочу, чтобы вы знали, что я понял… не сразу, конечно. Но я понял, почему вы… не решились выйти замуж за Николаса.
Опешив от столь неожиданного признания, Джоанна сказала:
– Я ценю это, сэр.
Все еще не поднимая глаз, барон продолжил:
– В тот момент, должен признаться, мне было непонятно, почему вы воспротивились браку с сыном барона – пусть даже младшим сыном. Конечно, я знал о его… противоестественных вкусах, но молодые люди часто перерастают подобные наклонности. И я полагал… Наверное, это было наивно с моей стороны. Но мне казалось, что красивая юная девушка, подобная вам, могла бы… – Он беспомощно развел руками.
– Изменить его? – вставил Хью с ироничной усмешкой, говорившей о его отношении к подобной идее.
Лорд Гилберт вздохнул, печально глядя на Джоанну.
– Очевидно, вам было виднее. Вы поступили правильно, отказавшись от помолвки. В конечном счете мы женили его на дочери лорда Алджера, Мейбл.
– Я знаю.
– За пять лет у них так и не родились дети. И, конечно, они несчастливы в браке. Он живет своей жизнью… а она, боюсь, своей.
Хью поднес к губам бокал, бросив на сестру озадаченный взгляд. С какой стати Гилберт де Монтфиш делится с ними столь личными переживаниями?
– После смерти Джеффри, – сказал барон, – Николас стал моим единственным наследником. Со временем ему достанутся мои титул и состояние – Он покачал, головой. – Он неплохой парень, несмотря на… – он сделал красноречивый жест, – его привычки. Но какой из него барон? У него нет лидерских качеств, он просто приятный молодой человек, имеющий пристрастие к хорошему вину, музыке и… другим приятным молодым людям. – Он на секунду закрыл глаза и добавил: – Иисусе, если бы только Джеффри не умер.
– Должно быть, это очень тяжело – потерять сына, – заметил Хью. – Но у вас есть еще один сын, и кто знает, возможно, он еще удивит вас. Николас молод и не до конца сформировался. Дайте ему время…
– Два сына, – тихо произнес лорд Гилберт.
– Простите…
– У меня два сына – Николас и… незаконнорожденный сын, которого я никогда не признавал. Стыдно, но я никогда не видел его. – Он посмотрел на Джоанну: – Вы его знаете. Его зовут Грэм Фокс.
Дыхание с шумом вырвалось из легких Джоанны. Хью уронил бокал, расплескав вино на белую скатерть.
Одна из девушек, прислуживавших за столом, поспешила наполнить бокал и промокнула пятна на скатерти. Тем временем вернулись две пары, сидевшие с ними за столом, и заняли свои места, смеясь и разговаривая. Внезапно они оказались в гуще людей и веселья.
– Может, пройдемся? – предложил лорд Гилберт, бросив многозначительный взгляд на соседей по столу. – Вдоль ручья.
Джоанна кивнула. Поднявшись из-за стола, они направились к говорливой речушке, протекавшей через луг. Хью прихватил с собой вино и прихлебывал из кубка, пока они в тягостном молчании шли по берегу.
Наконец лорд Гилберт заговорил:
– Двадцать шесть лет назад мой младший брат Чарльз погиб, возглавляя войско короля Стефана, осаждавшее Уоллингфорд. Он оставил вдову, Констанс, наследницу замка Килторп, что около Ридинга. Она была… – Он остановился на берегу ручья, глядя на бурлящий поток. – Она была очаровательна. Остроумная, с золотистыми волосами и нежными зелеными глазами… Я всегда был привязан к ней, возможно, даже слишком, и догадывался, что она разделяет мои чувства. Но она была женой моего брата, а я был женатым мужчиной.
Хью выгнул бровь, бросив взгляд на Джоанну, и сделал глоток из кубка.
– Замок Килторп играл ключевую роль в обороне короля Стефена, – продолжил барон. – И не успел Чарльз упокоиться в могиле, как король выбрал для Констанс другого мужа, Бриана фиц Гарольда, одного из своих лучших военачальников. Он послал меня к Констанс, чтобы договориться о помолвке, хотя ей все равно пришлось бы подчиниться. Моя жена осталась дома. – Он вздохнул. – Констанс горевала по Чарльзу, я утешал ее. В общем… даже не знаю, как это произошло. Может, из-за вина, а может… – Он покачал головой. – Не знаю. Но что случилось, то случилось.
– Она обнаружила, что беременна? – спросил Хью.
– Да. Констанс была моей невесткой, обещанной королем одному из его самых преданных вассалов. Бедняжка была в ужасе, когда поняла, что беременна. Не было никакой возможности выдать ребенка за дитя ее мужа, поскольку Чарльз уехал из дома за несколько месяцев до своей гибели. Я сгорал от стыда и был вне себя от тревоги за нее – за нас обоих.
– И что вы сделали? – спросила Джоанна.
– Я сказал королю и лорду Бриану, что Констанс согласилась на помолвку – что соответствовало истине, – но она слишком скорбит о Чарльзе, чтобы выйти замуж прямо сейчас. Лорд Бриан может поселиться в Килторпе и командовать войсками оттуда, но приличия требуют, чтобы она жила где-нибудь в другом месте, пока они не поженятся.
– Ловко, – пробормотал Хью.
– Констанс уединилась в монастыре. Там она родила нашего сына – тайно, разумеется. Я договорился с настоятелем монастыря Святой Троицы, что ребенок будет воспитываться в его стенах. Констанс глубоко страдала, расставаясь с ним – это был ее первенец, – но другого выхода просто не было. Она вернулась в Килторп и вышла замуж за лорда Бриана. Спустя год она умерла при родах вместе с новорожденными близнецами.
Лорд Гилберт замолчал, уставившись в пустот) своими ярко-голубыми глазами, необычайно похожими на глаза Грэма, а Джоанна удивилась, как это она раньше не заметила этого сходства. Были и другие схожие черты: аристократический нос четко вылепленные скулы, рост, осанка.
– Я старался забыть, что когда-то зачал незаконного сына. Каждое напоминание о нем возвращало ощущение стыда и горя. Но когда брат Саймон – это настоятель обители Святой Троицы…
– Я знаю его, – сказала Джоанна. Они с Грэмом посетили брата Саймона перед его отъездом из Лондона.
– Когда он сказал мне, что Грэм намерен стать священнослужителем, я почувствовал, что должен вмешаться. Мои младший брат погубил свою жизнь, согласившись на церковную карьеру, которая ему совсем не подходила. По моему мнению, слишком много молодых людей принимают священные обеты, в сущности, не понимая, на что они обрекают себя и от чего отказываются. Думая о Грэме, я пришел к выводу, что он вырос в среде, более защищенной от внешнего мира, чем это полезно для здоровья. Неудивительно, что он захотел связать себя с церковью, ведь он больше ничего не видел.
– Вот почему вы отправили его в Бовэ на службу к лорду Ги, – вставила Джоанна.
– Да. Лорд Ги – один из моих самых старых и близких друзей. Я знал, что могу доверить ему мальчика, и попросил его понаблюдать, нет ли у Грэма каких-либо наклонностей к воинскому делу. Думаю, остальное вам известно.
– Почему вы рассказываете все это нам? – спросила Джоанна.
– Двадцать третьего июня я получил письмо от лорда Ги, где говорилось, что он послал Грэма в Лондон с важным поручением. Оно потребовало больше времени, чем предполагалось, и он поселился в доме женщины, чье имя мне было хорошо знакомо. У Джоанны Чапмен. Лорд Ги умолял меня найти Грэма и рассказать ему, что я его отец, но это казалось чистым безумием – нарушить молчание по прошествии стольких лет, правда, когда буквально на следующий вечер я увидел вас во время празднования Иванова дня, миледи, я подумал, что это, возможно, знак свыше.
– Мне показалось, – сказала Джоанна, – что вы посмотрели на меня с любопытством.
– Признаться, я испытывал соблазн связаться с Грэмом, учитывая все похвалы, которыми удостоил его лорд Ги, и тот факт, что Николас, не оправдал моих надежд. Для мужчины важно сознавать, что он произвел на свет сына, достойного продолжить его род. И все же я сомневался. Но несколько дней назад, когда я вернулся домой с охоты, жена встретила меня на пороге с письмом от лорда Ги в руках.
Хью вздрогнул и поднес кубок к губам. Лорд Ги покачал головой.
– Самое странное, что ее рассердила не столько моя неверность, сколько тот факт, что я бросил собственного сына. Она заявила, что есть только один способ искупить мою вину – это последовать совету лорда Ги и увидеться с Грэмом. Должен сказать, она была очень настойчива, отстаивая свою точку зрения. Разумеется, она права. Мне следовало с самого начала объявить мальчика своим, а не сбывать его с рук, как я это сделал. Я принял решение отправиться к вам и встретиться с Грэмом, когда пришло второе письмо от лорда Ги, где говорилось, что Грэм закончил свою миссию и покидает Лондон пятнадцатого июля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Грэм не сбежал, – напряженно возразила Джоанна. – Он должен был доставить Аду Лефевр в Париж. Именно для этого его сюда и послали. Через несколько недель он вернется. Я говорила тебе об этом.
– Да, но ты не сказала зачем.
– Что зачем?
– Ты сказала, что он вернется в Англию навсегда. Но зачем? Означает ли это, что лорд Ги даст ему другое задание? Или он собирается поступить на службу к другому Лорду. А может он намерен продавать свои услуги, как это делаю я?
– Нет, только не это. – Она не сможет так жить. Достаточно плохо, что ее любимый брат постоянно отсутствует, рискуя своей жизнью на чужбине ради иноземных властителей Она не вынесет, если Грэм тоже станет наемником.
– Тогда зачем он возвращается, Джоанна? Ради тебя! Он что, нашел способ зарабатывать…
– Я не знаю, черт возьми! – Несколько голов повернулись к ним. Щеки Джоанны загорелись, она опустила голову уставившись на траву по которой они шагали.
С отъезда Грэма прошло три недели, но Джоанне они пока запись тремя годами. Она отчаянно тосковала по нему. Ей хотелось видеть его обнимать, шептать ему на ухо свои сокровенные мысли.
– Кстати, что Грэм подразумевал под несколькими неделями? – не отставал Хью. – Четыре недели? Пять? Шесть?
– Не знаю, – буркнула Джоанна, всей душой сожалея, что не знает ответа на этот вопрос. – Хью, я действительно не хочу говорить об этом.
Он обнял ее за плечи.
– Понимаю, но я считаю себя ответственным за тебя. Ведь, кроме меня, у тебя никого нет.
Что верно, го верно. Их отец, лорд Уильям из Уэксфорда, приглашенный на свадьбу, как и большинство местной знати отказался приехать, когда узнал, что Джоанна будет в числе гостей. Она лишний раз убедилась, что у нее больше нет отца. Он исключил ее из своею мира Хью – единственный, кто у нее остался.
И Грэм.
– Как у вас все это получится? – поинтересовался Хью.
– Как-нибудь получится. – Должно получиться. Джоанна положила руку на живот, ощущая легкую дурноту. Впереди на лужайке, там, где должна была состояться свадебная трапеза виднелись столы, установленные под белыми тентами, трепещущими на ветру вокруг сновали слуги, разнося подносы с белым хлебом Кусочек хлеба обычно успокаивал ее утреннее недомогание. Надо будет отщипнуть немного, когда они доберутся до столов.
– Я виню себя зато, что привел его в твой дом, – сказал Хью.
– Ты уже говорил мне это тысячу раз. Что касается меня, я очень благодарна тебе за то, что Грэм Фокс появился в моей жизни. – Джоанна чмокнула брата в чисто выбритую щеку. – Спасибо.
– Вряд ли ты станешь благодарить меня, когда он разобьет тебе сердце.
– Он не собирается разбивать мое сердце.
– Он сказал, что любит тебя?
– Сколько раз можно повторять, что я не хочу говорить на эту тему?
– Понятно, – печально уронил Хью. – Так я и думал.
– Я знаю, что он любит меня. Просто не хочу говорить об этом. Сзади послышались детские крики, становясь все громче по мере приближения Кэтрин и Элис, которые с радостным смехом неслись по полю, держась за руки. Джоанна не узнала бы Элис, встреть она ее в другом месте. Она больше не была беспризорной бродяжкой, обреченной скитаться по лондонским улицам. Теперь она была воспитанницей лорда Роберта из Рамсуика и, благодарение Господу, выглядела очаровательно в белой шелковой тунике и венке из маргариток, украшавшем ее длинные золотистые волосы.
– Добрый день, мистрис! – крикнула Элис, пробегая мимо со своей названой младшей сестрой. – Добрый день, сэр Хью!
Джоанна и Хью ответили на приветствие, но девочки уже были слишком далеко, чтобы услышать их.
– Элис просто расцвела здесь, – заметила Джоанна.
– Ты бы тоже расцвела, живя в таком месте.
– Наверное. – Джоанна в этом не сомневалась. Она тосковала по тишине и безмятежности сельской местности. Каждый вечер, засыпая, она представляла себе, что живет в очаровательном маленьком коттедже где-нибудь вдалеке от утомительной лондонской суеты. В ее воображении, разумеется, Грэм был рядом, а она была его женой.
На краю площадки, где был установлен навес, Хью остановился и взял ее за плечи, устремив на нее серьезный взгляд.
– Тебе следует продать дом и купить другой за городом.
– По-твоему, я не думала об этом? Ничего не получится. Даже если я выручу достаточно от продажи дома, чтобы купить другой, у меня не хватит денег, чтобы приобрести вместе с ним землю. Я не хочу жить в деревенском домишке, зажатом между соседними домами. Я хотела бы иметь клочок земли, который я могла бы назвать своим, иначе овчинка не стоит выделки.
– Тогда позволь мне дать тебе некоторую сумму, которой хватит на несколько акров земли и которая помогла бы тебе продержаться, если у тебя возникнут проблемы с продажей вышивок.
– Хью, ты же знаешь, что я не соглашусь на это.
– Но почему? Думаешь, что вернется Грэм, женится на тебе и увезет из города?
– Нет… – Во всяком случае, не совсем.
– Значит, надеешься? Да, отчаянно!
– Понимаешь, Хью, когда шесть лет назад ты купил мне дом, я поклялась себе, что больше никогда не приму от тебя милостыню.
– Это не милостыня. Ради Бога, я твой брат! И имею полное право заботиться о тебе.
– Я не нуждаюсь в том, чтобы обо мне заботились. – Да и кто знает, что произойдет после возвращения Грэма? Она должка дождаться его, прежде чем соберется окончательно покинуть Лондон.
Хью словно прочитал ее мысли.
– Независимо от того, выйдешь ты замуж за Грэма или нет, тебе нужен дом. Непохоже, что он в состоянии предоставить его тебе.
– Хью, прекрати, – сказала Джоанна, раздосадованная тем, что он скорее всего прав, и ужасаясь тому, насколько нынешняя ситуация напоминает ее брак с Прюитом, когда Хью пришлось обеспечить сестру жильем, так как ее муж не мог этого сделать Она вывернулась из его объятия и двинулась дальше. – Я здесь, чтобы праздновать свадьбу и наслаждаться жизнью, а не для того, чтобы обсуждать с тобой Грэма.
Джоанна действительно наслаждалась жизнью, особенно после того, как кусочек хлеба успокоил ее желудок. Погода стояла великолепная, еда была восхитительной, а музыка – исполняемая арфистом, напомнившим ей о Томасе, – невыразимо прекрасной. Роберт и Маргарет, сидевшие вместе с дочерьми и родителями за главным столом, выглядели счастливыми, как влюбленные подростки.
Помимо знатных соседей, на свадьбе присутствовали все важные персоны, жившие в Лондоне, включая королевского судью с женой, обоих шерифов и двух баронов: Гилберта де Монтфиша и его кузена, Уолтера фиц Роберта фиц Ричарда.
Перед свадебной церемонией Джоанна обменялась беглыми приветствиями с лордом Гилбертом и леди Фейетт, чувствуя себя исключительно неловко. В конце концов, шесть лет назад она променяла их сына на торговца шелком. Тем не менее, они вели себя на удивление любезно, особенно леди Фейетт, которая взяла Джоанну за руки и сказала, как сильно она скучала по ней все эти годы.
Несколько раз в течение свадебной трапезы Джоанна замечала, что лорд Гилберт поглядывает в ее сторону. И все же она удивилась и немного насторожилась, когда он приблизился к ее столу и остановился рядом.
У нее вырвался вздох облегчения, когда он всего лишь сказал.
– Вы прелестно выглядите сегодня, миледи. – Он бросил оценивающий взгляд на ее медово-коричневую тунику – единственный наряд из ее скудного гардероба, подходивший для такого грандиозного события.
– Спасибо, милорд. – Джоанна указала на стол, теперь пустой, не считая ее брата, сидевшего напротив. – Может, присоединитесь к нам?
– С удовольствием. – Барон опустился на скамью рядом с ней. – Рад видеть тебя, Хью. Говорят, ты воевал за границей?
– Да, в Саксонии. Собираюсь вернуться туда осенью.
– Осталось не так уж много времени. Уже август.
– Да, в следующем месяце отбываю.
Лорд Гилберт кивнул и откашлялся, поглядывая на них и постукивая сложенными ладонями друг о друга. Джоанна и Хью переглянулись украдкой, не зная, что думать.
Барон снова откашлялся.
– Я с сожалением узнал о смерти вашего мужа, леди Джоанна.
После всего, что случилось шесть лет назад, Джоанна меньше всего ожидала услышать от него слова сочувствия.
– Спасибо, милорд. Я была очень расстроена, узнав о сэре Джеффри, – сказала она, имея в виду старшего сына барона, скончавшегося от кори два года назад.
Лорд Гилберт глубоко вздохнул, уставившись на кончики своих пальцев.
– Я хочу, чтобы вы знали, что я понял… не сразу, конечно. Но я понял, почему вы… не решились выйти замуж за Николаса.
Опешив от столь неожиданного признания, Джоанна сказала:
– Я ценю это, сэр.
Все еще не поднимая глаз, барон продолжил:
– В тот момент, должен признаться, мне было непонятно, почему вы воспротивились браку с сыном барона – пусть даже младшим сыном. Конечно, я знал о его… противоестественных вкусах, но молодые люди часто перерастают подобные наклонности. И я полагал… Наверное, это было наивно с моей стороны. Но мне казалось, что красивая юная девушка, подобная вам, могла бы… – Он беспомощно развел руками.
– Изменить его? – вставил Хью с ироничной усмешкой, говорившей о его отношении к подобной идее.
Лорд Гилберт вздохнул, печально глядя на Джоанну.
– Очевидно, вам было виднее. Вы поступили правильно, отказавшись от помолвки. В конечном счете мы женили его на дочери лорда Алджера, Мейбл.
– Я знаю.
– За пять лет у них так и не родились дети. И, конечно, они несчастливы в браке. Он живет своей жизнью… а она, боюсь, своей.
Хью поднес к губам бокал, бросив на сестру озадаченный взгляд. С какой стати Гилберт де Монтфиш делится с ними столь личными переживаниями?
– После смерти Джеффри, – сказал барон, – Николас стал моим единственным наследником. Со временем ему достанутся мои титул и состояние – Он покачал, головой. – Он неплохой парень, несмотря на… – он сделал красноречивый жест, – его привычки. Но какой из него барон? У него нет лидерских качеств, он просто приятный молодой человек, имеющий пристрастие к хорошему вину, музыке и… другим приятным молодым людям. – Он на секунду закрыл глаза и добавил: – Иисусе, если бы только Джеффри не умер.
– Должно быть, это очень тяжело – потерять сына, – заметил Хью. – Но у вас есть еще один сын, и кто знает, возможно, он еще удивит вас. Николас молод и не до конца сформировался. Дайте ему время…
– Два сына, – тихо произнес лорд Гилберт.
– Простите…
– У меня два сына – Николас и… незаконнорожденный сын, которого я никогда не признавал. Стыдно, но я никогда не видел его. – Он посмотрел на Джоанну: – Вы его знаете. Его зовут Грэм Фокс.
Дыхание с шумом вырвалось из легких Джоанны. Хью уронил бокал, расплескав вино на белую скатерть.
Одна из девушек, прислуживавших за столом, поспешила наполнить бокал и промокнула пятна на скатерти. Тем временем вернулись две пары, сидевшие с ними за столом, и заняли свои места, смеясь и разговаривая. Внезапно они оказались в гуще людей и веселья.
– Может, пройдемся? – предложил лорд Гилберт, бросив многозначительный взгляд на соседей по столу. – Вдоль ручья.
Джоанна кивнула. Поднявшись из-за стола, они направились к говорливой речушке, протекавшей через луг. Хью прихватил с собой вино и прихлебывал из кубка, пока они в тягостном молчании шли по берегу.
Наконец лорд Гилберт заговорил:
– Двадцать шесть лет назад мой младший брат Чарльз погиб, возглавляя войско короля Стефана, осаждавшее Уоллингфорд. Он оставил вдову, Констанс, наследницу замка Килторп, что около Ридинга. Она была… – Он остановился на берегу ручья, глядя на бурлящий поток. – Она была очаровательна. Остроумная, с золотистыми волосами и нежными зелеными глазами… Я всегда был привязан к ней, возможно, даже слишком, и догадывался, что она разделяет мои чувства. Но она была женой моего брата, а я был женатым мужчиной.
Хью выгнул бровь, бросив взгляд на Джоанну, и сделал глоток из кубка.
– Замок Килторп играл ключевую роль в обороне короля Стефена, – продолжил барон. – И не успел Чарльз упокоиться в могиле, как король выбрал для Констанс другого мужа, Бриана фиц Гарольда, одного из своих лучших военачальников. Он послал меня к Констанс, чтобы договориться о помолвке, хотя ей все равно пришлось бы подчиниться. Моя жена осталась дома. – Он вздохнул. – Констанс горевала по Чарльзу, я утешал ее. В общем… даже не знаю, как это произошло. Может, из-за вина, а может… – Он покачал головой. – Не знаю. Но что случилось, то случилось.
– Она обнаружила, что беременна? – спросил Хью.
– Да. Констанс была моей невесткой, обещанной королем одному из его самых преданных вассалов. Бедняжка была в ужасе, когда поняла, что беременна. Не было никакой возможности выдать ребенка за дитя ее мужа, поскольку Чарльз уехал из дома за несколько месяцев до своей гибели. Я сгорал от стыда и был вне себя от тревоги за нее – за нас обоих.
– И что вы сделали? – спросила Джоанна.
– Я сказал королю и лорду Бриану, что Констанс согласилась на помолвку – что соответствовало истине, – но она слишком скорбит о Чарльзе, чтобы выйти замуж прямо сейчас. Лорд Бриан может поселиться в Килторпе и командовать войсками оттуда, но приличия требуют, чтобы она жила где-нибудь в другом месте, пока они не поженятся.
– Ловко, – пробормотал Хью.
– Констанс уединилась в монастыре. Там она родила нашего сына – тайно, разумеется. Я договорился с настоятелем монастыря Святой Троицы, что ребенок будет воспитываться в его стенах. Констанс глубоко страдала, расставаясь с ним – это был ее первенец, – но другого выхода просто не было. Она вернулась в Килторп и вышла замуж за лорда Бриана. Спустя год она умерла при родах вместе с новорожденными близнецами.
Лорд Гилберт замолчал, уставившись в пустот) своими ярко-голубыми глазами, необычайно похожими на глаза Грэма, а Джоанна удивилась, как это она раньше не заметила этого сходства. Были и другие схожие черты: аристократический нос четко вылепленные скулы, рост, осанка.
– Я старался забыть, что когда-то зачал незаконного сына. Каждое напоминание о нем возвращало ощущение стыда и горя. Но когда брат Саймон – это настоятель обители Святой Троицы…
– Я знаю его, – сказала Джоанна. Они с Грэмом посетили брата Саймона перед его отъездом из Лондона.
– Когда он сказал мне, что Грэм намерен стать священнослужителем, я почувствовал, что должен вмешаться. Мои младший брат погубил свою жизнь, согласившись на церковную карьеру, которая ему совсем не подходила. По моему мнению, слишком много молодых людей принимают священные обеты, в сущности, не понимая, на что они обрекают себя и от чего отказываются. Думая о Грэме, я пришел к выводу, что он вырос в среде, более защищенной от внешнего мира, чем это полезно для здоровья. Неудивительно, что он захотел связать себя с церковью, ведь он больше ничего не видел.
– Вот почему вы отправили его в Бовэ на службу к лорду Ги, – вставила Джоанна.
– Да. Лорд Ги – один из моих самых старых и близких друзей. Я знал, что могу доверить ему мальчика, и попросил его понаблюдать, нет ли у Грэма каких-либо наклонностей к воинскому делу. Думаю, остальное вам известно.
– Почему вы рассказываете все это нам? – спросила Джоанна.
– Двадцать третьего июня я получил письмо от лорда Ги, где говорилось, что он послал Грэма в Лондон с важным поручением. Оно потребовало больше времени, чем предполагалось, и он поселился в доме женщины, чье имя мне было хорошо знакомо. У Джоанны Чапмен. Лорд Ги умолял меня найти Грэма и рассказать ему, что я его отец, но это казалось чистым безумием – нарушить молчание по прошествии стольких лет, правда, когда буквально на следующий вечер я увидел вас во время празднования Иванова дня, миледи, я подумал, что это, возможно, знак свыше.
– Мне показалось, – сказала Джоанна, – что вы посмотрели на меня с любопытством.
– Признаться, я испытывал соблазн связаться с Грэмом, учитывая все похвалы, которыми удостоил его лорд Ги, и тот факт, что Николас, не оправдал моих надежд. Для мужчины важно сознавать, что он произвел на свет сына, достойного продолжить его род. И все же я сомневался. Но несколько дней назад, когда я вернулся домой с охоты, жена встретила меня на пороге с письмом от лорда Ги в руках.
Хью вздрогнул и поднес кубок к губам. Лорд Ги покачал головой.
– Самое странное, что ее рассердила не столько моя неверность, сколько тот факт, что я бросил собственного сына. Она заявила, что есть только один способ искупить мою вину – это последовать совету лорда Ги и увидеться с Грэмом. Должен сказать, она была очень настойчива, отстаивая свою точку зрения. Разумеется, она права. Мне следовало с самого начала объявить мальчика своим, а не сбывать его с рук, как я это сделал. Я принял решение отправиться к вам и встретиться с Грэмом, когда пришло второе письмо от лорда Ги, где говорилось, что Грэм закончил свою миссию и покидает Лондон пятнадцатого июля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34