Сердце Джоанны лихорадочно забилось, когда он поднес ее руку к своему лицу и провел костяшками ее пальцев по своим губам. На какое-го мгновение ей показалось, что он хочет поцеловать ее руку, но он закрыл глаза, промолвив:
– Мне нравится, как от вас пахнет.
Не открывая глаз, Грэм распрямил ее согнутые пальцы и приложил ее ладонь к своей теплой щеке. Ощущение от прикосновения его колючей щетины к ее мягкой ладони оказалось настолько эротичным, что у Джоанны перехватило дыхание. Она замерла, ничего не слыша, кроме пульсации собственной крови и своего прерывистого дыхания.
Грэм потерся о ее ладонь.
– Боже, как мне жаль…
– Чего? – прошептала Джоанна.
Грэм открыл глаза и посмотрел на нее. Жар в его глазах уступил место чему-то похожему на смирение.
– Жаль, что я так напился, – сказал он, отпустив ее руку Джоанна встала и неловко расправила юбки, стараясь овладеть собой.
– Вам нужно проспаться, сержант. Утром вы почувствуете себя лучше.
– Надеюсь, – пробормотал он.
– Вот и хорошо. – Джоанна перешагнула порог гостиной и начала задергивать кожаную занавеску.
– Мистрис, – окликнул ее Грэм, приподнявшись на локте.
– Да?
Он медлил, словно не мог найти слов. Затем вздохнул и опустился на подушки.
– Спокойной ночи, мистрис.
– Спокойной ночи, сержант.
Глава 19
На Ньюгейт-стрит толпилось столько народа, празднующего канун Иванова дня, что Джоанне с Хью понадобилось вдвое больше времени, чем обычно, чтобы добраться от Вуд-стрит до церкви Святого Михаила. Втиснутая в развилку дорог на вершине холма, эта изящная церквушка казалась еще меньше на фоне собора Святого Павла, высившегося чуть правее в своем гордом великолепии.
Заслонив глаза от полуденного солнца, Джоанна обвела взглядом толпы людей, слонявшихся вокруг, в поисках Роберта и его дочерей. Здесь была та же пестрая публика, что и на ярмарке, одетая по случаю праздника в свои лучшие одежды. Не желая снова надевать медово-коричневый наряд, Джоанна выбрала из своих скромных запасов наименее поношенное платье – из голубого льна, – украсив его своим лучшим поясом и кошельком. Заплетенные в косы волосы она прикрыла накрахмаленной вуалью, закрепив ее вышитой лентой.
– Вон они. – Хью указал на небольшую толпу, собравшуюся вокруг двух актеров, разыгрывавших комическую сценку про монаха, пытавшегося всучить индульгенцию толстому и Южному персонажу по имени «сэр Альфред». На краю толпы, наблюдая за действием, стоял Роберт с дочерьми… и Маргарет. Альфред, побуждаемый хитрым монахом расстаться с частью своего добра, дабы избегнуть адского пламени, начал извлекать из-под своей туники увесистые кошели с серебром, худея буквально на глазах. Роберт и его кузина смеялись вместе с остальной публикой, глядя друг другу в глаза, словно разделяли общую шутку. Кэтрин, по обыкновению, сосала свои любимые два пальца, а Беатрикс, как всегда, ерзала, сидя на руках у Маргарет.
Хью сложил ладони рупором и крикнул:
– Роберт!
Роберт обернулся и заулыбался, увидев их. Маргарет тоже обернулась, но ее улыбка померкла, когда ее взгляд остановился на Джоанне.
«Она знает, – догадалась Джоанна. – Она знает, что Роберт попросил меня выйти за него замуж». Что ей делать в подобной ситуации? Как себя вести?
Маргарет перехватила ее взгляд и улыбнулась, правда, несколько натянуто, но Джоанна не могла не восхититься выдержкой своей невольной соперницы. Было очевидно, что та собирается пройти через грядущее испытание с высоко поднятой головой. «Некоторые люди обладают даром сохранять достоинство перед лицом бедствий», – снова вспомнились ей слова Грэма.
Интересно, смогла бы она сама проявить такую силу характера, оказавшись на месте Маргарет? Если бы человек, которого она любит, намеревался жениться на другой? Джоанна живо представила себе Грэма Фокса, преклонившего колени перед алтарем рядом с какой-то безликой женщиной, и ее сердце болезненно сжалось.
А ведь она даже не влюблена в Грэма Фокса, а просто… увлечена им. Околдована. Возможно, даже одержима. Но не влюблена.
– Папа! Смотри! Смотри! – закричала маленькая Кэтрин, указывая на акробата, исполнявшего фигуры на длинном шесте, который держали двое его собратьев. Все трое были облачены в разноцветные туники и забавные шляпы. Девочка возбужденно подпрыгивала и вертела головой, пытаясь получше рассмотреть происходящее.
– Иди сюда. – Роберт поднял дочь и посадил ее себе на плечи, придерживая за ноги. – Так хорошо?
– О да! – Девочка захлопала в ладоши, визжа от восторга. – Беатрикс, смотри!
Но ее маленькая сестра дремала на плече Маргарет, свесив пухлые ручки и приоткрыв розовый ротик, равнодушная к окружающему хаосу. С утра на Ньюгейт-стрит стоял шум и толпилась куча народу. По случаю праздника святого Иоанна Крестителя комендантский час отменили, и веселье, судя по прошлогодним торжествам, должно было продолжаться всю ночь.
Каждый дом и лавка вокруг – как и большинство лондонских зданий – были украшены гирляндами из хмеля, белых лилий, березовых веток и фенхеля. На ветвях деревьев висели фонари, которые предполагалось зажечь после заката солнца вместе с кострами, сооруженными через равные промежутки вдоль основных городских улиц.
Днем состоятельные горожане выставляли перед своими домами столы со сластями, выпечкой и элем, где каждый мог угоститься бесплатно. Вечером наступало долгожданное бдение в Иванову ночь, когда наиболее влиятельные жители Лондона устраивали праздничное шествие.
Стоя рядом с Хью позади зрителей, окружавших акробатов, Джоанна заслонила глаза ладонью, пытаясь увидеть, какие развлечения ожидают их дальше по улице. На помосте, воздвигнутом на углу, выплясывали две танцовщицы в платьях из полупрозрачного шелка. Дальше, перед крохотной церковью Святой Марии, публику развлекал дюжий парень с ручным медведем.
Внимание Джоанны привлекло красное пятно, мелькнувшее в толпе, окружавшей медведя и его хозяина, напомнив об Элис и ее рваной красной шапке. Прошло пять дней, как девочка исчезла, и с тех пор о ней не было никаких известий. Ни городская стража, ни братья-августинцы из обители Святой Троицы не прислали сообщений, что видели ее. Девочка словно провалилась сквозь землю. Джоанна подозревала, что они не найдут Элис, пока та не захочет быть найденной, и молила Бога о безопасности малышки. Грэм все еще пребывал в мрачном настроении, обвиняя себя в ее бегстве.
Взгляд Джоанны не отрывался от зрителей, в основном детей, толпившихся вокруг медведя, но красное пятно, которое она заметила ранее, больше не появлялось.
– Что это ты высматриваешь? – поинтересовался Хью. Джоанна покачала головой:
– Так, ничего.
Позже, когда они смотрели выступление фокусника, демонстрировавшего ловкость рук, она снова увидела краснее пятно – как раз на нужной высоте, чтобы быть детской шапкой, – мелькнувшее на запруженной людьми улице примерно в двадцати ярдах от них. Джоанна привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть его.
Хью снисходительно улыбнулся, наблюдая за сестрой.
– Опять ничего?
Подошел Роберт, ведя за руку Кэтрин.
– Миледи? Что-нибудь не так?
Джоанна покачала головой, продолжая вглядываться в толпу. Пятно появилось снова. Это действительно была шапка, теперь она это ясно видела. В следующее мгновение обладатель шапки обернулся – ровно на секунду, но этого хватило, чтобы Джоанна разглядела его лицо.
Точнее, ее лицо.
– Элис, – прошептала она. Хью и Роберт переглянулись.
– Это Элис, маленькая девочка, о которой я тебе рассказывала, Хью. Та, что сбежала на прошлой неделе.
– Где? – Хью завертел головой, оглядываясь по сторонам.
– Вон там – видишь? В красной шапке. – Джоанна подхватила юбки и устремилась вслед за красной шапкой, которая то появлялась, то исчезала из виду. Она не знала, что делать: окликнуть Элис или подкрасться незаметно? Но та удалялась слишком быстро. – О Боже, я ее больше не вижу, – в отчаянии сказала она.
– Я догоню ее, – бросил Хью и припустил бегом, исчезнув в праздничной толпе.
– Кто это? – спросил Роберт.
Джоанна рассказала Роберту и его кузине все, что она знала о девочке.
– Такая малышка и вынуждена жить на улице, – вздохнула Маргарет. Одной рукой она прижимала к себе спящую Беатрикс, другой обнимала за плечи Кэтрин. – Как это ужасно!
Появился Хью, неся под мышкой вопящую и брыкающуюся Элис.
– Отпусти меня… ты… чертов урод!
– Если тебе так нравится обзывать людей, – невозмутимо отметил Хью, – я мог бы научить тебя более действенным словам.
– Лучше не надо, – сказала Джоанна.
Девочка перестала вырываться и подняла на нее изумленный взгляд. Шапка ее сбилась набок, одна коса торчала наружу.
– Мистрис Джоанна.
– Привет, Элис. Я уже начала опасаться, что больше никогда не увижу тебя.
Элис дернулась, пытаясь вывернуться из хватки Хью.
– Не могли бы вы сказать этому… типу, чтобы он опустил меня на землю?
– Типу, – повторил Хью с глубокомысленным видом. – Это лучше, чем урод, но я уверен, что ты способна на большее.
– Этот джентльмен, – с нажимом произнесла Джоанна, – мой брат, Хью из Уэксфорда. Ты можешь называть его сэр Хью. А это леди Маргарет и лорд Роберт. И я не имею ни малейшего намерения просить моего брата поставить тебя на землю, пока ты не дашь мне слово, что не убежишь.
– Даю слово, – быстро отозвалась Элис.
– Поклянись на этом, – сказал Хью, заставляя Элис обхватить грязной ладошкой хрустальный набалдашник на рукоятке его меча. – В этом камне немного сена из Вифлеемских яслей.
Элис уставилась на набалдашник с разинутым ртом.
– Клятва, принесенная на этой священной реликвии, предназначена Богу, – изрек Хью с таким торжественным видом, что Джоанна с трудом удержалась от смеха. – Если ты нарушишь ее, Бог покарает тебя. А теперь отвечай – клянешься ли ты перед всемогущим Господом и всеми святыми, что не бежишь, если я отпущу тебя?
– А что вы со мной сделаете, если я не стану клясться?
– Найдем веревку и свяжем по рукам и ногам. Элис тяжко вздохнула:
– Клянусь.
Хью поставил ее на ноги и отряхнул. Элис шарахнулась от его прикосновений и поспешно спрятала косу под шапку. Однако ее мрачная гримаса исчезла при виде Беатрикс, которая, наконец, проснулась и сонно моргала, склонив головку на плечо Маргарет.
– Какая маленькая! Маргарет улыбнулась:
– Тебе нравятся маленькие дети?
Элис кивнула, не отрывая глаз от Беатрикс.
– Это моя сестра, – гордо объявила Кэтрин. Элис улыбнулась, глядя на девочку.
– Она очень красивая. И ты тоже. Сколько тебе лет? Кэтрин подняла пять пальцев.
– А тебе?
– Десять. Как тебя зовут?
– Кэтрин. А тебя?
– Элис.
Кэтрин озадаченно нахмурилась:
– Ты не похожа на девочку.
Элис помедлила в нерешительности, затем сдернула с головы шапку и сунула ее за пояс. Две растрепанные косицы упали вниз, вырвавшись на волю.
Кэтрин восхищенно хихикнула:
– А почему ты одеваешься как мальчик?
Элис нахмурилась, очевидно, не представляя, как объяснить свое поведение такой малышке.
– Спорим, я знаю. – Роберт присел на корточки рядом со своей дочерью. – Помнишь, как твоя сестра Джиллиан надевала штаны и рубаху, когда собиралась кататься на лошади?
Кэтрин кивнула.
– Мамочка бранила ее за это, а ты нет.
– Мы с мамой иногда расходились во мнениях, когда дело касалось Джиллиан, но мы оба очень любили ее. Джиллиан считала, что в штанах гораздо удобнее ездить верхом, чем в юбке – Бросив выразительный взгляд на Элис, он закончил: – Вот и Элис носит штаны, потому что они удобнее. Уловив намек, Элис закивала:
– Ага, штаны удобнее.
– А можно, я тоже буду ходить в штанах, папа? – попросила Кэтрин. – Ну пожалуйста.
Маргарет многозначительно выгнула бровь и посмотрела на своего кузена, как бы говоря: «Видишь, к чему это привело?»
– Может, со временем, – уклонился от ответа Роберт, выпрямившись. – Когда научишься ездить верхом.
– Ты ездишь верхом? – поинтересовалась Кэтрин у Элис. Та покачала головой.
– Ездила на нашем муле, когда жила в Лейстоуке. У меня была сестренка твоего возраста, она сидела у меня за спиной.
Кэтрин надулась.
– Папа говорит, что я слишком маленькая, чтобы ездить верхом.
– Я всего лишь беспокоюсь о тебе, – сказал Роберт. – Не хочу, чтобы ты упала и… поранилась. – По мрачному выражению его лица Джоанна догадалась, что он думает о жене и дочери, которых потерял.
– А что, если Элис будет ездить со мной? – спросила Кэтрин.
Роберт и Маргарет обменялись печальными взглядами.
– Я живу далеко от тебя, – сказала Элис, обращаясь к малышке.
– А где ты живешь? – поинтересовалась Кэтрин. Элис растерянно молчала, не зная, что ответить.
– Здесь, в Лондоне, – неуверенно сказала она.
– А где в Лондоне?
Элис пожевала нижнюю губу. Пока Джоанна пыталась придумать, как остановить поток вопросов Кэтрин, вмешался Роберт:
– Кто хочет сладких вафель?
– Я! – радостно взвизгнула Кэтрин, хлопая в ладоши.
Беатрикс свела вместе пухлые ручки и ликующе заверещала, подражая старшей сестре.
Элис оживилась и начала что-то говорить, но быстро одернула себя, словно не была уверена, что предложение относится и к ней тоже.
– Элис, – сказал Роберт, коснувшись ее плеча, – почему бы тебе не отвести Кэтрин туда, где торгуют вафлями, – он указал на лоток на противоположной стороне улицы, – и купить по одной для каждой из вас? Справишься?
– Да, милорд!
Когда две девочки, взявшись за руки, двинулись через дорогу, Маргарет повернулась к своему кузену:
– Она даже немного похожа на Джиллиан, правда, Роберт? Роберт медленно кивнул, глядя вслед грязной девчушке, одетой в мальчишескую одежду.
– Немного.
– Можно поговорить с вами наедине, миледи? – тихо спросил Роберт.
Этого момента Джоанна ждала с тревогой весь день. И теперь, когда заходящее солнце окрасило небо в оранжевый цвет, Роберт, очевидно, решил, что наступило время, когда она должна дать ответ.
– Да, милорд. Конечно.
Хью и Маргарет, стоявшие с тремя детьми в толпе, окружавшей пылающий костер, видели, как они с Робертом свернули на боковую улицу. Хью поймал взгляд сестры и подмигнул, явно довольный, что его план выдать ее за Роберта принес свои плоды. Маргарет отвернулась, ее лицо, лишенное всякого выражения, напоминало застывшую маску.
Дома, возвышавшиеся по обеим сторонам грязной улочки, так сильно выдавались вперед, что казалось, будто они поддерживают друг друга. Здесь было сумрачно и намного тише, чем на Олдгейт-стрит. Не считая двух мальчишек, которые промчались мимо них, спеша на праздник, на улице никого не было.
Они молча шагали, пока Роберт не коснулся ее руки, и они остановились, глядя друг на друга. Роберт тяжело вздохнул.
– Вы подумали, – спросил он, – о моем предложений, миледи?
Джоанна кивнула, глядя на свои руки, скрещенные на талии.
– Вы оказали мне честь, предложив стать вашей женой, Лорд Роберт. Вы мне очень нравитесь, а ваши дети восхитительны, но я не могу выйти за вас.
Последовала долгая пауза.
– Могу я узнать, – произнес он наконец, – почему?
Перед мысленным взором Джоанны предстал Грэм Фокс.
Впрочем, дело не в нем. Она не может этого допустить. Из-за Маргарет.
Джоанна подняла глаза и посмотрела на него в упор.
– Из-за вашей кузины.
Роберт на мгновение прикрыл глаза.
– Я говорил вам, что она покинет Рамсуик после того, как я…
– Знаю. – Джоанна положила руку ему на локоть. – И примет монашеские обеты, но вы не перестанете любить ее.
Роберт потрясенно уставился на нее.
– Я… – Он покачал головой. – Вы не понимаете. Между мной и Маргарет ничего не может быть. Она моя кузина.
– Троюродная. И мне известно, что было время, когда вы хотели жениться на ней.
– Римская курия отказалась санкционировать этот брак.
– Тем не менее, вам следовало на ней жениться. И еще не поздно.
На его лице отразились противоречивые чувства.
– Мои родители… Это убьет их.
Джоанна позволила себе ироническую улыбку.
– Сомневаюсь.
– Вы просто не знаете их, миледи. Они ужасно набожные и Даже подумывали о том, чтобы принять монашество. Оба. Если я переступлю через запрет церкви в этом деле, это может убить Их в буквальном смысле.
– Мне казалось, что мой брак с Прюитом Чапменом убьет моего отца. Он разозлился, пришел в бешенство, но до сих пор жив.
И до сих пор не желает вас видеть, – заметил Роберт и добавил с покаянным видом: – Простите меня, миледи, не мое дело.
Джоанна взяла его руки в свои.
– Тот факт, что мой отец отказался от меня, не означает, что ваши родители поступят так же. Уильям из Уэксфорда насквозь пропитан желчью. Он живет злобой. А ваши родители, судя по тому, что я слышала о них, производят впечатление хороших людей. Они простят вас.
– Но они будут обижены… рассержены.
– Вы опасаетесь, что отец лишит вас наследства?
Роберт покачал головой:
– Меня волнует только Рамсуик, а он перейдет ко мне в любом случае.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34