Бедный Король Артур. У них так и не нашлось времени, чтобы подыскать ему породистую подругу или собрать небольшой гарем. Сначала надо было подумать о разведении лошадей. Но Сюзанна понимала нетерпение могучего животного. В любую минуту она готова была откликнуться на зов плоти.
* * *
Райс чувствовал себя так, будто вместо крови по жилам у него разливался змеиный яд. Он никогда не подозревал, что страсть к женщине может достигать такой силы. Не просто к женщине. К единственной женщине. К прелестной шатенке с лиловыми глазами и шелковистой кожей, которая одним прикосновением нежных пальцев могла бы усмирить дикого зверя. Этого зверя он ощущал в себе. Своенравного, готового к прыжку.
Райс похлопал рукой по дорожной сумке, притороченной к седлу. Управляющий банком пришел в ужас, узнав, какую огромную сумму мистер Реддинг желает получить наличными.
— Наличными? — в растерянности воскликнул управляющий. — Разве вы не слышали про бандита, который называет себя Ночным Ястребом?
Райс изогнул бровь.
— Какое странное, я бы сказал дикарское, имя.
— Мистер Реддинг, — начал было Жозиах Бейкер, но нечто во взгляде Райса остановило его. Неожиданная жестокость, которую он не заметил раньше. Бейкер откинулся в кресле, потирая бровь. Он опасался оттолкнуть от себя и своего банка эксцентричного англичанина, по чеку которого его служащий получил внушительную сумму денег четыре дня назад. Но даже после этого на счете осталась солидная сумма. Представитель лондонского банка, который отправил двадцать тысяч долларов в галвестонский банк, в своем сопроводительном письме разве что сопли не распустил, беспокоясь о здоровье мистера Реддинга. Управляющий банка в Галвестоне прислал Жозиаху Бейкеру это письмо и чек на требуемую сумму.
Правильно делает управляющий, что беспокоится о моем здоровье, думал Реддинг. Здоровье явно пошатнулось. Только душевным нездоровьем можно было объяснить намерение Реддинга избавиться от суммы в несколько тысяч долларов. Болезнь его звалась Сюзанной. Против этого заболевания, к сожалению, не существовало вакцины. С ним невозможно было справиться. Можно было только надеяться, что с возрастом оно пройдет. Черт возьми! Расстаться с деньгами! Райс даже заскрипел зубами. Ну ладно. Он найдет способ вернуть денежки назад.
Реддинг стряхнул с себя сентиментальные грезы. Чтобы вернуться в реальность, он представил себе, как вытянутся лица Харди и Ловелла Мартинов, когда они поймут, что их игра не удалась.
Райс Реддинг собственной персоной нанес визит высокому военному начальству в Остине, будучи представлен и отрекомендован Жозиахом Бейкером. Полковник А. Д. Сэндфорд внимательно выслушал Райса и помрачнел, когда мистер Реддинг поинтересовался, должны ли Мартины, как и прочие арендаторы, платить налоги за право владения землями, приобретенными ими во время войны, или они пользуются льготами, гарантированными их тесными отношениями с капитаном Осборном.
Его просил осведомиться об этом, вдохновенно лгал Реддинг, офицер, герой отечества, потерявший на войне ногу и находившийся на излечении в госпитале тюрьмы Либби. Его ранение до сих пор дает о себе знать, и он не может самостоятельно совершить долгий путь в Остин, чтобы лично задать интересующие его вопросы господину полковнику. От себя Райс добавил, что полковник Весли Карр чудом остался в живых, пройдя невредимым сквозь заслоны южан. О своей роли в этом предприятии Реддинг скромно умолчал. Он был просто, как он поведал полковнику, преданным другом семьи.
Офицер, ветеран войны, был потрясен. По всей вероятности, он и сам испытывал недоверие к своему подчиненному, младшему офицеру, чей гарнизон расположился на Перекрестке Якоба.
Райс был доволен собой и тем, что не потерял магического дара воздействия на людей. Он по-прежнему виртуозно скользил по кромке, разделяющей правду и ложь, наклоняясь в зависимости от своих целей то в одну, то в другую сторону. Дьявол свидетель, он совершил все, что намеревался.
То, что он избегал Сюзанны на протяжении двух последних недель, вдребезги разбивало его жизненный принцип брать от жизни все доступные удовольствия. Глядя в удивительно чистые глаза этой женщины, он понял, что не может растоптать ее самоуважения. Достаточно тех страданий, которые он ей доставил.
Если он не может составить счастья Сюзанны, то он уедет, по крайней мере зная, что никто не тронет ее ранчо и что ее брат способен постоять за них обоих. Это его подарок. Скромный дар за счастливые дни, которые она провела с ним, за часы изысканнейшего блаженства, которые он будет вспоминать до конца жизни, за то, что она заставила его поверить, что он может внушать чувство доверия и даже восхищения.
Черт возьми! Он сейчас расплачется над своими пустяковыми думами.
Реддинг сжал челюсти. Пришпорил коня. Сегодня в полночь Ночной Ястреб вылетит из гнезда.
ГЛАВА 27
Два дня, тоскливо думала Сюзанна, готовясь к ужину. Два дня она не видела Райса Реддинга. Два дня миновало с тех пор, как, узнав про военные налоги, он исчез.
Сюзанне начало казаться, что он ее предал. Не сейчас, конечно. Раньше. Сейчас, когда она и Вес были на волосок от разорения, они нуждались в чем-то более существенном, чем призрачная надежда. В значительно более существенном.
Сюзанна предполагала, что Райсу Реддингу нечем поделиться с ними.
Женщина сомневалась в том, что и дальше сможет выдержать перепады чувств, которые он заставлял ее испытывать. Неопределенность, ноющее одиночество, страх, что он не вернется, сменялись дикой, неподвластной контролю рассудка радостью, когда он появлялся. Реддинг стал центром ее вселенной. Он значил для нее даже больше, чем ранчо. И ее вселенная то и дело вырывалась из-под контроля.
— Всадник! — предупредительный крик заставил ее скатиться вниз по лестнице и выскочить на крыльцо, где уже стоял Вес, наблюдая за приближающимся Энди Эйблом.
Сначала разочарование, а потом предчувствие беды охватило Сюзанну при взгляде на Веса. С тех пор как Вес вернулся с войны, это был первый визит соседей, не считая визитов Эрин и приезда Сэма в день убийства Сина Макдугала.
У Сюзанны зачастило сердце. Что еще могло произойти? Женщина с горечью отметила, что нанести визит отверженным могло заставить только событие чрезвычайной важности. Раньше она тяжело переживала свою оторванность от бывших друзей. Теперь ей было обидно за Веса.
Полковник нерешительно предложил Энди спешиться и зайти в дом. Потом добавил к этому предложение пропустить стаканчик чего-нибудь покрепче. К вящему изумлению брата и сестры Энди принял приглашение и прошел в дом.
Энди до сих пор носил форменные брюки армии Конфедерации, несмотря на запрет, изданный федеральной властью. За неповиновение властям он мог бы угодить в тюрьму, но если бы военным пришло в голову хватать всех, кто не повиновался приказам, тюрьмы были бы переполнены. Около четверти мужского населения Техаса носили в качестве повседневной одежды кто брюки, кто мундир джонни. Некоторые из-за нужды, другие из желания проявить непокорность.
Сюзанна налила мужчинам по внушительной порции виски, а себе — стаканчик шерри. Энди поглядывал на женщину, как бы не решаясь начать разговор в ее присутствии. Вес горько улыбнулся.
— Четыре года она заправляла двумя ранчо. Она имеет право знать все, что ты хочешь сообщить.
Энди покраснел.
— Я знаю. Прости, Сюзанна, — он сделал глоток виски. — Должно быть, вы слышали про Ночного Ястреба.
Вес утвердительно кивнул.
— Не знаете ли вы, кто бы это мог быть?
Полковник онемел. Энди отхлебнул еще виски и беспомощно забормотал.
— Мы не можем… черт побери… — он взглянул на женщину и залился краской. — Извини, Сюзанна.
Энди начал излагать дело с самого начала.
— Мы не можем определить, кто это. Прошлой ночью он появился вновь.
Вес замер. Глаза Сюзанны расширились, но Энди, погруженный в поиски подходящих слов, ничего не заметил.
— Он… оставил деньги. Вполне достаточные, чтобы заплатить налоги. Некоторые — Торнтоны, Келлены, Оли Олсен — видели его или по крайней мере слышали шум. Когда они вышли, чтобы разузнать, что случилось, его уже не было. Остались только деньги и изображение ястреба.
Вес не в силах был скрыть изумления. Сюзанна была потрясена.
— Деньги? — не веря своим ушам, переспросила она. Гордость техасца боролась в душе Энди Эйбла с техасской же практичностью.
— Мы… никто из нас… словом, мы ненавидим одалживаться. И мы не знаем, как вернуть долг…
— Итак, вы решили воспользоваться деньгами? — криво усмехнулся Вес.
От Энди можно было прикуривать.
— Вы не могли бы… Может быть… вам что-нибудь известно об этом?
Вес продолжал горько улыбаться.
— Наверное, вы бросили жребий, и тебе как проигравшему выпало ехать ко мне с этим вопросом.
В палитре нет такого оттенка красного цвета, который бы соответствовал цвету лица Энди. Он залепетал:
— Конечно, Вес, у тебя есть право так говорить. Но поверь… я вызвался сам.
— Почему? — откровенно спросил полковник.
— Очевидно, потому что прошло время, когда нас разделяла война. Кто-то — Бог ему в помощь — сражается вместо нас. Мы хотим поблагодарить его и вернуть ему долг, когда сможем.
— Почему ты приехал к нам?
— Мы решили объехать каждую ферму и каждое ранчо и задать хозяевам эти вопросы, — объяснил Энди. — Мы надеемся, что он откроется нам.
Сюзанна заметила, что брат начал терять бдительность.
— Мы знаем, что у тебя были неприятности с Мартинами, — нерешительно продолжал Энди. — Кроме того… этот ваш англичанин… с которым грубо обошлись и налоги… — Он замешкался на секунду, а потом выпалил:
— Скажи, где сейчас англичанин?
— Отправился в Остин на несколько дней, — ответил Вес. — Не думаю, чтобы он был потрясен техасским гостеприимством.
Энди слегка поморщился.
— Ну, мне пора. Надо заехать еще в несколько мест.
— Энди, вы еще собираетесь перегонять скот на север?
Энди снова сел.
Вес нерешительно предложил:
— Может быть… вы нуждаетесь в помощи… бывшего янки?
Сюзанна знала, каким тяжелым внутренним усилием дался Весу этот вопрос. Она сложила ладошки и мысленно обратилась к Богу: пожалуйста, Боже, помоги. Энди бросил взгляд на культю.
— Я всю жизнь занимался с животными, — успокоил его полковник. — Сейчас я занимаюсь тем же самым. Весь путь от Ричмонда до дома я провел в седле.
Вес объяснял это Энди спокойно, уравновешенно, как бы констатируя факт. Сюзанна знала, что, несмотря на внешнее спокойствие, сердце брата обливалось слезами. До войны Вес был одним из лучших наездников и загонщиков лошадей в штате. Сейчас он не только потерял былую славу и почет, он был близок к нищенству.
Энди неожиданно улыбнулся.
— Вес, я сделаю, что смогу. — Он помолчал и добавил. — Не могу обещать, но…
Карр поднялся, опираясь на костыли.
— Я верю. Спасибо, — поблагодарил он.
Энди обратился к женщине.
— Сюзанна, рад, что твоя рана зажила.
Нерешительно переминаясь с ноги на ногу, он протянул Весу руку.
— Рад, что ты вернулся домой.
Полковник довольно улыбнулся и пожал протянутую Энди руку, облокотившись на один костыль. Сюзанна, растроганная, чуть не плакала. Она проводила соседа до двери.
— Спасибо, — сердечно поблагодарила женщина.
— Мне неудобно. И жалко, что все так случилось.
— Может быть… ненависть уже кончилась, — с надеждой проговорила Сюзанна.
— Может быть, — согласился с ней Энди, но в голосе его сомнения было больше, чем уверенности. — Сюзанна, я действительно сделаю все, что в моих силах. — Он помолчал немного и спросил:
— А у вас был Ночной Ястреб?
Сюзанна покачала головой.
— А вы в состоянии уплатить налоги?
— Не знаю, — ответила женщина совершенно бесцветным голосом.
Она не могла понять, что происходит, чем занят Райс, откуда он взял деньги и почему он не вернулся. Она ничего не понимала.
Энди нерешительно топтался в дверях.
— У нас оказалось немного лишних денег. У всех нас. Немного. Но мы поделимся с тобой.
Сюзанна до крови искусала губу, стараясь не расплакаться. Четыре года она сражалась в одиночку — и вдруг такое предложение. В горле стоял комок, на глаза навернулись слезы. Говорить она не могла. Сюзанна сделала изящный, но неопределенный жест, означавший то ли отказ, то ли согласие. Она должна обсудить это предложение с братом. Она сомневалась, что гордость позволит Весу принять деньги. Ей тоже. Трудно принять от кого-то помощь, если все эти годы ты рассчитывал только на себя. Особенно трудно, если предложенные деньги принадлежат Райсу Реддингу.
Боже милосердный! Откуда они? Почему он не вернулся на ранчо?
— Скажи только слово, — лицо Энди пылало. Очевидно, он прочел ее мысли. Молодой человек развернулся, взлетел на лошадь, пустил ее галопом и умчался.
Брат и сестра вошли в гостиную. Вес рухнул в кресло. Сюзанна села напротив. Они уставились друг на друга.
— Не могу поверить, — проговорил Вес.
— Где он может быть? — в отчаянии спрашивала Сюзанна.
Вес пропустил вопрос сестры мимо ушей, зато позволил себе другой.
— Какую игру он задумал?
— Где он достал деньги?
— Может быть, он продал драгоценности?
— За них никто не даст так много, — объяснила Сюзанна.
— Проклятие, — бормотал Вес.
— Интересно, почему получили все, кроме нас?
— Может, он не успел до нас добраться? — предположил полковник. — Или знает, что я не приму деньги от него.
— Может, он взял кредит в банке?
— Только в том случае, если он этот банк ограбил.
Сюзанна онемела, поняв, что Вес не шутит.
— Он уже однажды вскрыл сейф, не так ли? — продолжал Вес. — А для того чтобы это сделать, нужны специальные знания и тренированные пальчики.
У Сюзанны заныло под ложечкой.
— Но у Мартинов он не взял деньги, только долговые расписки и…
— Сюзанна, опомнись, — менторски настаивал Вес. — Мы не знаем, что он взял на самом деле.
Сюзанна привстала, но вновь бессильно опустилась в кресло.
— Он не смог бы этого сделать, — умоляла она брата.
— Это я не смог бы? — В дверном проеме четко очерчивалась фигура Райса Реддинга.
Брат и сестра не слышали его шагов, а сторожа не поддали сигнала, так как считали его своим. На Райсе были черные брюки, белая рубашка и черное пальто из плотной шерстяной ткани. Только непокорная прядь волос диссонировала с его изысканным нарядом.
— Реддинг! Черт подери! — взорвался полковник. Райс прошествовал в гостиную. На лице, изгибаясь, кривилась темная бровь. Это был испытанный прием, чтобы вывести Веса из себя.
Сюзанна словно приросла к полу. Увидев Реддинга, она прежде всего почувствовала облегчение — жив, а затем знакомую дрожь, спутницу желания. Но вдруг на нее обрушилась волна безудержного гнева, ярости, рожденной ожиданием, неизвестностью, унижением и страхом. Она злилась на Реддинга, но она злилась и на себя. За то, что беспокоилась о человеке, который исчезал и появлялся без объяснения, надрывая ей сердце, за то, что сходила с ума по незнакомцу, которому до нее не было дела. После нескольких недель жизни в туманной неопределенности она и впрямь затруднилась бы ответить, на кого из них двоих она злилась больше.
Реддинг вел свою игру, о чем предупредил ее на заре их отношений, но это предупреждение не делало ее жизнь более приятной.
Сюзанна старалась не показывать вида, но внутри ее бушевал вулкан, лава извергалась не только в душе, но и в чреве. Ей хотелось грубо сорвать маску бесстрастия, которую он на себя напяливал. Ей хотелось пробить бронированную оболочку и посмотреть, есть ли внутри мужчина, которого, как ей казалось, она любит, или она просто выдумала своего героя. Может быть, она сама создала легендарную личность, до которой реальный Райс Реддинг никогда не дорастет?
Сорвав маску, она может обнаружить, что никакой маски и не было. Что перед ней был и есть игрок, предатель, приспособленец без принципов, симпатий, привязанностей… и без всякого чувства к ней, Сюзанне Фэллон. Кроме обычной мужской похоти.
Сюзанна пристально посмотрела на Реддинга. Сейчас годы самостоятельной жизни не имели значения. Сейчас ее несло по жизни, как песчинку. Сейчас она не была себе хозяйкой.
Пока Райс наблюдал за Сюзанной, взор его постепенно смягчался, теплел, и решимость уступала место сожалению. Он выглядел растерянным. С ним это случалось редко.
— Не волнуйтесь, банка я не грабил, — ответил он на прямой вопрос брата и сестры.
Никогда раньше он не снисходил до объяснений.
— Мартины? — спросил Вес.
Райс отрицательно покачал головой.
— На моем счете в лондонском банке лежала небольшая сумма денег. Во время первой поездки в Остин я попросил, чтобы за ней послали клерка. Несколько дней назад он вернулся с деньгами. Вот и все.
— Из Англии? Ваши деньги? — у полковника от изумления отвалилась нижняя челюсть.
Сюзанна была ошарашена не меньше. Вес не мог поверить, что Райс Реддинг может пожертвовать свои кровные деньги чужим людям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48