– Что, не выдерживаем темп? – ехидно бросил Чак вслед Кайлу, который с трудом дотащился до ванной и стал блевать в унитаз.
Лишь через четверть часа побледневший Кайл вернулся в комнату.
– По-моему, это из-за марихуаны, которую я высосал в «Синей птице», – слабым голосом произнес он. – Думаю, туда подмешали какого-то дурмана.
– Дурмана, говоришь? Черта с два, – отозвался Чак. – Просто тебе не хватило силенок. – Он рассмеялся, глядя на Кайла, который прилизывал свои коротко остриженные волосы перед потускневшим зеркалом. – Тебе бы послушать, что ты наболтал девице в «Интернационале»! «Может быть, сайгонского чайку? Сколько нужно сайгонского чаю, чтобы хорошенько, со вкусом перепихнуться?»
Кайл издал стон и потянулся за брюками.
– Не стоит продолжать. Я хочу забыть об этом.
Чак, только что принявший душ и облаченный в свежее обмундирование, скрестил руки на груди и прислонился к двери ванной, с жалостью наблюдая за тем, как Кайл пытается застегнуть молнию.
– Тебе посчастливилось избежать заботливых объятий военной полиции, – сказал он, усмехаясь. – На улице Тюдо целая армия доступных девиц, но тебе зачем-то понадобилось приставать к женщине из другого круга. – Чак с шутливым негодованием покрутил головой. – Чему тебя только учили в Принстоне?
В мозгу Кайла забрезжили воспоминания. Он натянул рубашку и медленно произнес:
– О ком ты? О женщине в длинной тунике и шароварах?
– В ао дай, – терпеливо объяснил Чак. – Длинная ниспадающая шелковая туника и шаровары называются ао дай. Это традиционный вьетнамский наряд.
Кроме ао дай, Кайл помнил кое-что еще: шелковистые черные волосы, кроткие глаза, ласковую чарующую улыбку.
– Как ты ее назвал? Что я ей сказал? – спросил он, заправляя рубашку в брюки. – Я ей нагрубил?
Чак расхохотался.
– Зависит от того, какой смысл студенты Принстона вкладывают в это слово. Например, как ты расцениваешь следующую фразу: «Хочешь пощупать настоящую, длинную и твердую американскую штучку?» Вряд ли ты произвел на девушку благоприятное впечатление. Думаю, такое предложение она отвергла без малейших колебаний. Идем, – нетерпеливо сказал он, меняя тему. – Через два часа мы должны быть в ремонтных мастерских. Перед отправлением нужно плотно позавтракать.
Кайл сунул в карман рубашки пачку «Уинстона».
– Ты иди, а я, пожалуй, сбегаю в «Интернациональ» и извинюсь. Кто она? Регистратор?
Чак кивнул и уже собирался отговорить Кайла, но тот быстро ушел. Ему хотелось поговорить с девушкой из «Интернационаля». Он хотел еще раз увидеть ее улыбку.
При виде Кайла улыбка, которой девушка провожала отбывающих офицеров, немедленно исчезла. Она предусмотрительно отступила от конторки на шаг-другой, чтобы Кайл не смог схватить ее за руку.
В первую секунду Кайл ощутил облегчение. На трезвый взгляд девушка показалась ему не менее красивой, нежели вчера, когда он был пьян. Он не мог упрекнуть себя в том, что свалял дурака из-за девицы, которая того не стоила.
– Помните меня? – спросил он, внезапно почувствовав неловкость, словно четырнадцатилетний юнец, впервые приглашающий девушку на свидание.
Она кивнула, по-прежнему держась на расстоянии. В ее глазах застыла тревога.
– Вчера я напился как свинья, – сразу приступил к делу Кайл. – Я наговорил вам непростительных вещей и пришел извиниться.
Беспокойство в ее глазах сменилось изумлением. Она продолжала молчать, и Кайл подумал, что, может быть, девушка его не поняла.
– Я... прошу... прощения, – продолжил он, медленно и отчетливо произнося слова. – Я... напился...
– ...как свинья, – закончила за него девушка, насмешливо улыбаясь.
Кайл улыбнулся. Смущения как не бывало.
– Мне очень жаль, – сказал он. Бледно-янтарные щеки девушки залил слабый румянец.
Она встретилась с Кайлом глазами и чуть застенчиво произнесла:
– Все в порядке. Я принимаю ваши извинения.
Кайл замялся. Он хотел еще раз встретиться с ней, но не знал, как приступить к делу. Перед ним была девушка из приличной вьетнамской семьи, и он вдруг со стыдом сообразил, что ничего не знает об обычаях этого народа, о том, что считается допустимым, а что нет.
– Сегодня я улетаю на свою базу, – сказал он, от всей души желая, чтобы девушка опять подняла лицо и он мог бы заглянуть ей в глаза. – Я не знаю, когда в следующий раз вернусь в Сайгон, но когда я приеду, вы не откажетесь со мной пообедать? – Девушка уже собралась отрицательно покачать головой, но Кайл с отчаянным упорством продолжал: – Если хотите, можете взять с собой провожатого. Я лишь собираюсь загладить свою вину. Пообедать с вами. Поговорить.
На сей раз она вскинула увенчанную шелковистыми волосами голову и посмотрела ему в лицо глазами, в которых вновь плясал смех.
– Вы не возражаете, если я приду со старшей сестрой?
Кайл покачал головой:
– Ни капли. – Он не возражал бы, даже приведи она самого Хо Ши Мина. Ему хотелось одного – вновь увидеть ее.
– В таком случае я согласна пообедать с вами, когда вы вернетесь в Сайгон, – ответила девушка.
В ту же секунду к конторке подошел морской пехотинец и попросил ключ от номера.
В вестибюль вошли еще несколько солдат, и, как только девушка повернулась к ним, Кайл с внезапным испугом воскликнул:
– Я ведь не спросил, как вас зовут!
– Чинь. – Ее голос был таким мелодичным, что Кайлу показалось, будто бы прозвенел колокольчик.
Он улыбнулся.
– А меня – Кайл.
Солдаты обступили конторку, требуя внимания. Кайл неохотно повернулся и бодрым шагом вышел на истерзанную зноем улицу.
Трое суток спустя Кайл навсегда изменил свои взгляды на войну. Они с Чаком участвовали в операции по поиску и уничтожению противника неподалеку от деревни, расположенной в двадцати милях к северу от их базы. Вместе с ними летели еще три «Хью», взяв на борт полный комплект личного состава. Через пять минут после отправления поступил приказ опуститься в другой точке и ждать.
– В чем дело? – спросил Кайл, обращаясь к Чаку по внутренней связи. – Что, место назначения слишком опасно?
Чак пожал плечами.
– Сам хотел бы знать, – равнодушно отозвался он.
Четыре кошмарных часа они поджаривались под палящим солнцем на открытом пространстве, где не было тени. Чак устроился возле вертолета и с трудом заставил себя заснуть. Остальные с мученическим видом сидели и беседовали. Кайл играл в покер с парнем из Бостона, пробывшим во Вьетнаме даже меньше, чем он сам.
– Три недели, – сообщил Рики Скеффингтон с ноткой вызова в голосе. – Только не вздумай называть меня новичком! Я этого терпеть не могу.
Рики был хорошо сложенный симпатичный молодой человек с гривой ярко-рыжих волос, россыпью веснушек и нахальной улыбкой, которая сразу пришлась Кайлу по душе.
Коротая время за картами, они разговаривали о футболе. Рики уже числился в списке кандидатов и надеялся по окончании службы стать профессиональным игроком. Они беседовали о нью-йоркских «Гигантах» и «Патриотах» из Новой Англии, обсуждая их шансы на грядущий сезон. Внезапно Рики заговорил о другом.
– Одна маленькая птичка шепнула мне на ушко, что ты учился в Принстоне, – произнес он, с ловкостью шулера тасуя колоду. Кайл кивнул. Принстон казался ему делом столь давнего прошлого, что он уже и не вспоминал о нем. – Сам-то я проучился в колледже лишь год, но ты – парень образованный. Скажи, правда ли то, что говорил мне один приятель в учебке, – будто бы французы захватили Вьетнам и в последней войне Штаты выступали на стороне Хо Ши Мина против японцев?
Кайл посмотрел в прикуп и сбросил две карты. – Да, Вьетнам действительно был колонией Франции, а Америка когда-то поддерживала Хо Ши Мина в борьбе против японцев. – Он ухмыльнулся. – Как видишь, Япония тоже была нашим врагом.
– Ага, но парень из учебки говорил, что, когда война кончилась, вьетнамцы не захотели пускать французов обратно. Еще он утверждал, будто бы Британия помогла Франции вновь взять власть и что это было сделано с согласия Штатов.
Кайл кивнул:
– Да, что-то вроде.
– А что было потом? – допытывался Рики.
– Постепенно вьетнамцы взяли верх над французами, и в Женеве было принято решение временно разделить страну, проведя демаркационную линию по семнадцатой параллели. Примерно через год после этого должны были состояться выборы правительства воссоединенного Вьетнама. Однако глава южновьетнамской администрации Нго Динь Зьем испугался, что выборы приведут к власти Хо Ши Мина, и отказался их проводить.
Рики с недоверием взирал на Кайла.
– Господи Иисусе! – сказал он, наконец. – Почему никто не рассказал этим болванам в Вашингтоне, что здесь происходит и что нас нужно убрать отсюда? Если население Южного Вьетнама хочет выбрать коммунистов, пускай выбирает! Вероятно, им придется пожалеть о своем решении, но вряд ли я потеряю от этого сон.
Кайл усмехнулся. Страстный пыл, прозвучавший в голосе Рики, забавлял его.
– Я тоже, – сказал он. – Твой ход, дружище.
К тому времени, когда по радио поступил приказ отправляться в намеченную точку, Рики проиграл свое жалованье за первый месяц.
– Отыграюсь при следующей встрече, – добродушно проворчал он, вместе с Кайлом направляясь к распахнутым люкам «Хью». – Я лишь усыплял твою бдительность.
Кайл с улыбкой сунул выигрыш в карман и натянул летный шлем. Он был совсем не против при каждой встрече вытягивать из Рики его месячную получку. Черт возьми, он делает парню одолжение! Если Рики спустит все свои деньги в карты, ему не придется тратить их на пьянство и разврат.
Когда они прибыли в точку назначения, там царили тишина и покой, однако никто и не подумал объяснить им причины четырехчасовой задержки.
– Желаю тебе повеселиться! – крикнул Кайл Рики, когда тот вместе с товарищами спрыгнул на землю. – Удачи!
Перекричать рев турбин было невозможно, и Рики поблагодарил его, подняв над головой автомат и широко улыбаясь. Потом он повернулся и вслед за командиром отряда углубился в джунгли.
Вертолеты еще находились в воздухе, возвращаясь на базу, когда в наушниках прозвучал приказ лететь обратно. Отряд напоролся на «попрыгунью Бетти», убившую одного человека и ранившую двоих. Кайл поморщился. «Попрыгунья» была дьявольским изобретением. Эта противопехотная мина срабатывала от нажатия и, прежде чем взорваться, подпрыгивала в воздух на четыре-пять футов и разлеталась осколками, которые несли смерть не тому, кто на нее наступил, а окружающим.
– Им нужен «пылесос», а не мы! – крикнул Чак в микрофон. – У нас нет с собой врача!
– Вы находитесь в минуте полета от них, а в отряде есть врач, – ответили ему. – Он отправится вместе с вами в ближайший полевой госпиталь. Дуйте на всех парах!
– Надеюсь, с этим придурком Рики ничего не случилось, – сказал Кайл, как только вертолет круто пошел на снижение. – Я говорил тебе, что после службы он собирается играть за «Патриотов»?
К вертолетам бежали люди, неся раненых на плащ-палатках. За секунду до того, как шасси «Хью» коснулись земли, взгляд Кайла выхватил в толпе ярко-рыжую шевелюру.
– Господи, – с мольбой шептал он. – Только бы не он... только бы не его!
Чак посадил вертолет, Кайл тут же спрыгнул на землю и побежал к раненым. Рыжие волосы Рики были пропитаны кровью. Он был без брюк, которые то ли сорвало взрывом, то ли их уже снял врач. Одна нога парня была оторвана по самое бедро, от нее осталась лишь окровавленная культя, а в том месте, где должны были находиться половые органы, виднелась лишь иссеченная скрученная плоть.
Рики смотрел на Кайла испуганными, широко распахнутыми глазами.
– Ноги! – крикнул он, протягивая руки навстречу Кайлу. – О Боже! Мои ноги!
По щекам Кайла текли слезы. Сдерживая тошноту, он помог солдатам поднять Рики на борт.
– Не бросай меня! – воскликнул Рики, потом послышался омерзительный булькающий звук, его голова откинулась назад, и из носа и рта хлынула кровь.
Обратный путь напрочь стерся из памяти Кайла. Он знал, что Рики умер, и хотя второй пострадавший выжил, Кайлу было безразлично, куда его ранило.
Только сейчас, впервые за время пребывания во Вьетнаме, война затронула его по-настоящему. Она стала реальностью. Руки и одежда Кайла были испачканы кровью Рики, на рукаве остался прилипший клочок кожи. Рики собирался играть за «Патриотов». Он мечтал стать профессиональным футболистом. Он обещал при следующей встрече отыграть у Кайла свои деньги.
Как только вертолет начал снижение, приближаясь к полевому госпиталю, Кайла затрясло. Казалось, тысяча лет прошло с тех пор, когда он, глупый, желторотый юнец, считал войну захватывающим приключением. Больше он так не думал. Стоило «Хью» совершить посадку, как Кайл спрыгнул на землю и скорчился под брюхом вертолета, извергая содержимое желудка. Даже если ему суждено дожить до ста лет, он никогда не забудет полученный урок.
Глава 13
Когда бесчисленные часы спустя самолет совершил посадку в аэропорту Тансонхат, Гэвина по-прежнему терзали противоречивые чувства. Словно сжатая пружина, он был переполнен нервной энергией, готовясь взяться за ожидавшую его работу, однако мысль о том, что он оставил дома Габриэль, ввергала его в отчаяние. Больше всего мучило сознание того, что он не увидит своего новорожденного сына еще несколько месяцев, а то и год.
При воспоминании о малыше губы тронула радостная улыбка. Гэвин не сомневался, что узнал бы своего сына даже среди десятков таких же младенцев, настолько хорошо малыш запечатлелся в его памяти. Он понимал, что будет тосковать по крошке Гэвину почти так же сильно, как по Габриэль.
Когда он выходил из самолета, в лицо ударил поток такого горячего воздуха, что Гэвин на мгновение потерял способность дышать. Он обвел взглядом мешки с песком и колючую проволоку, за которой в дрожащем раскаленном мареве виднелись военные самолеты. Там были пузатые транспортники «С-130», «фантомы», армейские «Боинги-707». За ними раскинулись длинные приземистые строения, судя по виду, также принадлежавшие армии. Наконец-то после года ожидания он прибыл во Вьетнам. Спускаясь по трапу с нейлоновой сумкой на плече – кроме нее, багажа у него не было, – Гэвин ущипнул себя, желая убедиться, что это ему не мерещится.
Он торопливо подошел к пожилому вьетнамцу, который держал в руках дощечку с его именем. Здесь было очень влажно и душно, и спустя считанные секунды после того, как Гэвин покинул кондиционированный салон самолета, он так сильно вспотел, что рубашка под мышками стала совершенно мокрой. Вслед за вьетнамцем он прошагал по летному полю к старенькому обшарпанному «рено», гадая, удастся ли ему пережить предстоящую поездку.
Пресс-бюро располагалось на улице Тюдо, неподалеку от отеля «Континенталь», где Он собирался поселиться.
– Там сейчас никого нет, – сообщил водитель, лавируя в густом потоке мотоциклов, велорикш и автомобилей. – Время отдыха. Когда солнце такое горячее, никто не работает.
Его слова принесли Гэвину облегчение. Они, по крайней мере, означали, что жара здесь не всегда такая изматывающая.
– В таком случае нельзя ли высадить меня у «Континенталя»? – спросил он. Машина промчалась по узкому мосту, едва разминувшись с группой рабочих в черных свободных одеждах и женщин, которые несли на шестах сосуды с водой.
Водитель кивнул, и в тот же миг автомобиль выехал на широкие городские улицы, обсаженные деревьями.
– За этими деревьями находится «Спортивный клуб», – услужливо сообщил он. – Очень хороший клуб для европейцев. Очень дорогой. – Он свернул налево. Машину обтекал поток мотоциклов, такой же плотный, как прежде. – Это улица Тюдо.
Гэвин увидел католический храм из красного кирпича в начале улицы, а в нескольких кварталах впереди по правую руку поблескивала вода реки Сайгон. Это был конец улицы.
На площади возвышался дряхлеющий, но все еще великолепный отель «Континенталь». На противоположный угол площади выходил фасад более высокой и современной гостиницы «Каравелла».
– Спасибо, – сказал Гэвин, открывая дверцу и выходя на улицу. Он потянулся к бумажнику, но водитель качнул головой:
– Не надо. Мои услуги оплачивает бюро. Спасибо, но деньги не нужны.
Гэвин улыбнулся и вскинул сумку на плечо.
Когда солнце несколько умерило свой пыл, он пешком преодолел короткое расстояние, разделявшее отель и редакцию. Руководитель пресс-бюро Поль Дюлле, пожилой, но подтянутый и весьма элегантный француз средних лет, встретил его вежливо и доброжелательно, но у Гэвина осталось чувство, будто бы появление в штате совсем юного на вид двадцатичетырехлетнего австралийца не вызывает у Дюлле восторга.
– ...центром всех событий остается выступление буддистов с требованием отставки премьера Ки и передачи власти выборному гражданскому правительству. – Обнаружив, что, несмотря на грубый акцент, Гэвин способен достаточно бегло поддерживать беседу по-французски, Дюлле несколько смягчился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35