Она услышала, как тревожно заржали кони, потом хриплый окрик конюха и удар плетью. Кадета покатилась на двух колесах, и Джапонику резко швырнуло к дверце, следом покатился Девлин, затем карета встала на место. При этом экипаж подпрыгнул, хрустнула ось и Джапоника невольно вскрикнула. От толчка ее подбросило и, хотя Девлин успел подхватить ее, она все же ударилась головой о стену экипажа. Перед глазами поплыли красные круги, потом стало темно. Она слышала, будто кто-то несколько раз повторил ее имя, но голос казался глухим и далеким, словно шел из глубины колодца.Ругаясь, как старый солдат, Девлин поднялся с пола и выглянул наружу. Дверца была открыта настежь и болталась на искореженных петлях. В густой пелене дождя угадывались очертания двух экипажей. Лакей и возница, переругиваясь, освобождали коней от упряжи.— Там, впереди, случилась авария, — сказал Синклер, обращаясь к Джапонике. — Вы не ушиблись? — Поскольку ответа не последовало, он обернулся и увидел, что она лежит на полу. На ее лбу была кровь и из уголка рта стекала кровавая струйка.Девлин, применив испытанный прием, нащупал пульс. Жива! Прошептав благодарственную молитву, он опустился возле Джапоники на колени. В этот самый миг карета крякнула и осела. Судя по тому, как она накренилась, отскочило колесо. Но состояние экипажа не столь волновало его, сколько состояние женщины, которую он практически насильно увез с собой. Она по-прежнему была без сознания. Первым делом он развязал ленты шляпы и снял ее. Как можно осторожнее просунул правую руку ей под плечи и приподнял тело.— Вы сильно ушиблись, миледи?Глаза ее открылись. Он увидел в них изумление и трогательную беспомощность.— Это вы, мемсагиб? — спросила она на персидском.— Кто я, бахия? — нахмурившись, переспросил он.По телу ее пробежала чувственная дрожь, губы ее приоткрылись. Он уловил миг, когда она пришла в чувство. И в тот же миг вернулись сомнение и нерешительность, которые словно срослись с ней.— Лорд Синклер. А почему вы спрашиваете? Девлин испытывал разочарование. Мгновение оказалось упущенным. Она, конечно, собиралась сказать совсем другое, но теперь он даже не знал, как подступиться к тому, чтобы выяснить, что она собиралась сказать.— Мы потеряли колесо. — Он прижал ее голову к груди. Ее кожа, гладкая как атлас, была холодна как лед. — Вам больно?Она покачала головой:— Так, пустяк. Отделалась синяками.Он не поверил, поскольку, попытавшись отодвинуться от него, она застонала и прикусила губу.— Не шевелитесь!Синклер осторожно пробежал рукой по ее плечам, предплечьям и после от подмышек к талии.— Здесь не болит? — в тревоге спрашивал он всякий раз.И всякий раз она отвечала почти беззвучным «нет». Он прощупал ей живот, а потом затылок.— Попробуйте пошевелить ногами, — велел лорд, и, когда она осторожно пошевелила сначала правой, потом левой ногой, внимательно наблюдал за ее движениями. В первый раз он позволил себе улыбнуться. — Пожалуй, вы правы. Вы не сильно пострадали. — Он дотронулся до ее губы. — Зуб не шатается?Джапоника медленно ощупала языком зубы и столь же медленно покачала головой:— Нет, только язык прикусила. Возница просунул голову в дверной проем:— Вы в порядке, господин? А леди Эббот, она…— Мы оба в относительном порядке. Так, пара синяков. Из-за чего авария?— Фаэтон врезался в почтовую карету. Возник затор. Я попытался объехать, клянусь, пытался! Но все случилось слишком внезапно. Мы потеряли колесо, да еще и дорога мокрая…— Пойди посмотри, что можно сделать. Я пока останусь здесь. — Девлин посмотрел на Джапонику: — Вы не возражаете?— Вовсе нет. Со мной все будет в порядке, честно. — Она говорила ровным голосом и даже улыбалась. — Главное, достоинство мое не пострадало.Он пристально смотрел на нее, не желая выпускать из объятий.К чему отказывать себе в удовольствии, если оба, мужчина и женщина, хотят одного и того же? Она так и не ответила на этот вопрос, но сейчас продолжать разговор на прежнюю тему показалось неуместным. Он помог ей сесть на скособоченную скамью и прикрыл пледом.— Не шевелитесь, я мигом.Он выбрался из экипажа и зашагал сквозь туманную морось вперед, туда, где виднелись силуэты двух попавших в аварию карет. На этой дороге движение было достаточно оживленным. Многие выходили из экипажей и предлагали помощь.— Дело труба, господин. Кучер беговых дрожек сильно пострадал, когда экипаж перевернулся.— Тогда от нас проку мало. Пойду попробую договориться с кем-нибудь, чтобы взяли на борт леди Эббот.— Нет нужды, милорд. Я уже попросил этим заняться лакея. Но только сейчас все равно ничего сделать нельзя. Пройдет время, пока дорогу расчистят и движение восстановится.— Замечательно. — Девлин повернулся и зашагал к карете. В этот момент он не думал о том, что ждать этого придется в холодной карете, тем более он промок под ледяным дождем. Не думал он и о том, что ожидание пойдет не на пользу леди Эббот.Она сидела на покосившейся скамье, закинув ногу на противоположное сиденье.— Я повредила лодыжку, — сказала она, улыбнувшись одними губами. — Ничего серьезного.Синклер осторожно забрался на скамью рядом с ней и устало сгорбился.— Нам придется побыть здесь немного. Колесо сломалось.— Нам повезло, — задумчиво отозвалась Джапоника. — Я слышала, что кто-то серьезно пострадал.— Дурак в легкой повозке решил обогнать почтовый дилижанс. Чертов дурак. — Девлин протянул руку к ее лицу и, взяв за подбородок, повернул лоб к свету. Убедившись, что она действительно отделалась одним синяком, он облегченно вздохнул и, обняв ее за талию, прижал к себе.— Нам повезло, — повторил он. — Очень повезло.Джапоника приникла к его груди. Ее била дрожь. Какой он был твердый, сильный, надежный и какой она сама себе казалась слабой! Ей даже захотелось плакать. И она не могла ничего сказать ему о своих чувствах.— Вы замерзли? — спросил Синклер, укрывая ее пледом и подбивая под плечи края. — Так лучше?Джапоника неохотно приподняла голову от его плеча.— Нет.Она увидела в его глазах вопрос за мгновение до того, как он, склонившись над ней, накрыл ее уста своими губами.Тепло от его дыхания проникло в нее сквозь полураскрытые губы, такие влажные и жаркие. Он легко провел языком по ее губам. Она чуть слышно вскрикнула, и тогда его язык проник в нее. Удовольствие было слишком сильным, чтобы себе в нем отказать. Она протянула руку и провела ладонью по его горлу, обняла за шею и отдалась на волю желания. Ее язык и губы дарили ему тот же восторг, что и он дарил ей. Руки его сомкнулись у нее за спиной. Синклер усадил Джапонику к себе на колени.Они целовались в тишине, прерываемой лишь хриплыми вздохами. Его ладонь коснулась ее груди. Она извивалась всем телом, жадно приветствуя те чувства, в существование которых в реальном мире она практически не верила. Теперь тело ее требовало продолжения.Синклер неохотно оторвался от ее губ и, задыхаясь, спросил:— Что вы для меня?Она отвернулась.— Если вы не можете вспомнить, я не могу сказать.— Не могу или не хочу?Она покачала головой, и рыжий завиток ударил ее по щеке.— Тогда мне придется самому выяснить правду.Он прижал ее голову к груди и уткнулся в ее волосы. Она пахла хной и раем. На этот раз Джапоника даже не стала притворяться, что они чужие. Он решил, что женщина имеет право на тайны в том, что касается сердечных дел. А теперь он не сомневался в том, что тайна ее была деликатного свойства. Он не смел причинять ей боль. Он сумеет перетерпеть. Все можно вынести, даже невыносимое желание, что терзало его тело. И в этот миг впервые за долгое время лорд Синклер почувствовал себя в ладу с миром и собой. Глава 16 — Она не похожа на вдову. — Лорнет в черепаховой оправе поднялся, чтобы прикрыть пару глаз, бледно-серых, как день за окнами городского дома Шрусбери.Джапоника с трудом заставляла себя не ерзать под этим бессовестно оценивающим взглядом высокой элегантной леди, стоявшей на пороге столовой. Она решила, что старомодный лорнет был причудой дамы, ибо все остальное отвечало последнему слову моды. На ней было прогулочное платье из шелковой полосатой тафты с длинными рукавами, малиновый бархатный берет, украшенный жемчугом и страусовыми перьями, покачивающимися, когда она разговаривала.Покончив с инспекцией, дама похлопала лорнетом по ладони.— Девлин, ты мог бы меня представить.Девлин, который при ее появлении поднялся с места, был сама безмятежность.— Вам же сказали, что нас нет дома, тетя Лейси.— Чепуха, Дев. Я — член семьи. Кстати, до смерти хочу есть. — Дама подплыла к Синклеру и подставила ему шеку, которую тот послушно чмокнул. Довольная, она позволила лакею усадить себя за стол.Усевшись, тетушка Лейси обласкала Джапонику сладкой улыбкой.— Не нервничайте так, дитя мое. Девлин мне как сын, а я ему последние двадцать лет как мать. Но он всегда был несносным ребенком. Утверждает, что не может меня вспомнить.— Увы, тетя. Это факт: несколько лет напрочь выпали из моей памяти.— Обманщик! Кое-что ты помнишь. Разве не ты написал мне пару недель назад письмо, в котором советовал держаться подальше от Лондона? Любая мать на моем месте поняла бы, что ты отчаянно во мне нуждаешься.— Так мать или тетя? — прошептала Джапоника, взглянув на Девлина. Незваная гостья выглядела ни на день старше, чем ее то ли сын, то ли племянник.— Это сложное уравнение, — пробурчал Девлин. Леди Симмс покачала головой, при этом в движение пришли не одни лишь жемчуга и перья, но еще и черные кудри, обрамлявшие ее пикантное лицо.— Не обращайте внимания на его характер. С мужчинами всегда трудно. Они грубят и хамят, а потом ждут помощи в трудную минуту. — Она снова посмотрела на Синклера, взгляд ее сильно напоминал совиный — такой же неподвижный и пугающий. — Я в городе уже два дня, но они мне каждый раз говорили, что ты в отъезде.— Так и было, — немногословно ответил Девлин.— Ладно, я тебе поверила. Но теперь-то я здесь. — Она взяла салфетку и встряхнула ее, расправляя. — Мы сейчас мигом все разложим по местам. Суп уже подали?Девлин обернулся к Джапонике с выражением усталого раздражения, которое она с ним полностью разделяла.— Я думал, что сумею устроить так, что на сегодня для вас испытания закончатся. Жаль, что мне это не удалось. Простите за непредвиденное вмешательство и позвольте представить мою тетю леди Симмс. Тетя, это Джапоника Эббот, вдовствующая виконтесса Шрусбери.Джапоника привстала и сделала реверанс:— Приятно наконец встретить еще одного члена семьи Шрусбери, леди Симмс.— Мы не родственники. — Леди Симмс говорила отрывисто и высокомерно — манера речи, принятая среди бомонда. Однако Джапоника не чувствовала неприязни к этой женщине, быть может, потому что та вела себя с подкупающей непосредственностью. Во время разговора она щедро намазывала рогалик маслом. — Я слышала, что вдовствующая виконтесса родом из колоний, как и о том, что она молода. Девлин, но это же просто смешно! Как ты завел знакомство со школьной мисс?— Мне следует объясниться? — поинтересовалась Джапоника у Девлина, прекрасно понимая, что к ней никто не обращался.Леди Симмс бросила в сторону племянника многозначительный взгляд и отправила намазанный маслом рогалик в рот.— Мне вообще наплевать, что тут между вами двумя происходит. Я хорошо понимаю, почему ты уединился здесь. Надо же, такая удача: вернуться домой с титулом виконта в кармане и миловидной вдовушкой, живущей с тобой под одной крышей, — чем не сказка! Слишком большое искушение для мужчины, на столь длительный срок отлученного от благ цивилизации. Но, Девлин, наслаждаясь жизнью, как мог ты столь эгоистично забыть об обществе, сгорающем от желания познакомиться с индийской виконтессой? Девлин, ты забываешь о приличиях. Бывать в обществе, появляться на людях — вот залог успеха!— Я не понимаю, — вмешалась Джапоника, которая слишком хорошо все понимала, — меня считают любовницей лорда Синклера?— Сплетни, — коротко бросила леди Симмс. — Девлин ведет себя типично для мужчины, увлеченного женщиной. Моя дорогая, говорят, он вас даже одевает. — Леди Симмс нахмурилась. — Надеюсь, это платье для вас подбирал не он? Оно больше подходит для пожилой гувернантки, чем для юной вдовы. Но зеленый шелк… Вот это, наверное, сказка! При вашем цвете волос и кожи! Будь я на вашем месте, я бы каждый солнечный день разъезжала по городу в открытом экипаже и с непокрытой головой!— Довольно! — Девлин не мог больше смотреть, как Джапоника краснеет и бледнеет. — Вы совершили большую ошибку, посчитав наши с виконтессой отношения отличными от родственных.— В самом деле? — Леди Симмс недоумевающе переводила взгляд с Девлина на Джапонику и обратно. — Ну, тогда прошу прощения. Хотя это ничего не изменит. Сплетни мне не остановить. Весь Лондон подозревает вас в бурном романе. К тому же тебя видели покупающим ей одежду. Как вы неосторожны! Конечно, официально я должна выразить свое неодобрение. Ах, черепаховый суп! — в восторге воскликнула гостья, когда лакей поставил перед ней тарелку. — Бог услышал мои молитвы.— Что же вы за мать, — в порыве негодования воскликнула Джапоника, — если с такой готовностью верите в грязные сплетни, что распускают о вашем сыне… или племяннике…— На самом деле мы дальние родственники, — заметил Девлин. Что он при этом думал, оставалось для Джапоники полнейшей тайной.Леди Симмс кивнула, зазвенев жемчугами и закачав перьями и кудрями.— Мы взяли Девлина к себе, когда его родители умерли во время эпидемии 1788 года. Ему было восемь, мне — семнадцать. Я только что вышла замуж. Мой муж был сама доброта. Мы решили, что будем воспитывать Девлина как своего ребенка. Он был очень умным, хотя и загадочным малышом, с вечно меняющимся настроением и склонным к скрытности. Я взяла на себя роль матери, поскольку собственных детей у меня никогда не было. И я, и муж очень любили Девлина и заботились о том, чтобы у него было будущее. — Леди Симмс с теплотой посмотрела на Джапонику. — Я хочу знать, а вам… он небезразличен?— Разумеется, нет, — медленно проговорила Джапоника. Дама казалась ей весьма необычной, слишком резко она отличалась от всех тех, с кем Джапонике приходилось иметь дело. — Но позвольте заверить вас, леди Симмс, что мы не провели ни одной ночи под одной крышей наедине. Мои приемные дочери все время находились при мне.— Да, весьма скандальная получается картина. — Леди Симмс сделала паузу для того, чтобы глотнуть суп. — Разумеется, такого рода сплетни напрямую мне никто не передавал. Но Лей, мой дорогой муж, порядком наслышался непристойностей в клубе. Может, Девлин и прожил последние десять лет на Востоке, но это не значит, что общество простит ему привычки халифа. Говорят, у него в Персии был собственный гарем!— Довольно, тетя! — Синклер видел, что Джапонике вот-вот станет плохо. С каким удовольствием он запихнул бы свою болтливую родственницу в ее же собственный экипаж и сбросил бы в Темзу! — Ты расстраиваешь леди Эббот.— Неужели? — Леди Симмс казалась искренне удивленной. — Но я привезла вам такую пикантную новость, которая могла бы украсить любой ужин. Разве я вас не развеселила?Джапоника чувствовала на себе взгляд Девлина. Он был тяжел, словно длань правосудия. Она не решалась поднять на него глаза. Знал ли он о том, что о них говорят? Есть ли ему до этого дело? Джапоника достаточно хорошо знала жизнь, чтобы понимать, каким образом подобные слухи укрепляют его мужскую репутацию. Но для нее и для дочерей лорда Эббота подобные сплетни были катастрофой. Решив узнать, каковы масштабы возможной беды, Джапоника спросила:— Как член семьи, вы, конечно, тут же бросились спасать дочерей лорда Эббота.— Спасать «букет Шрусбери»? — Леди Симмс пожала плечами. — Их надо было при рождении всех утопить.Девлин одобрительно усмехнулся. Джапоника припомнила, что он в свое время отозвался о девушках подобным образом.— Леди Симмс, это уж слишком.Тетушка с удовольствием потянула носом. Слуга принес второе блюдо — бараньи отбивные.— Лорд Эббот никогда не сидел на месте, пока был жив. Все катался по миру. Вам никогда не приходило в голову, почему? Чтобы держаться подальше от сборища ведьм, произведенных на свет от его ни на что не годного семени.— Тетя, ну в самом деле! — пробормотал Синклер. Леди Симмс рассеянно окинула Джапонику взглядом, раздумывая, с какого конца приступить к отбивной.— О, я заставила вас покраснеть. Такая редкость увидеть в наше время девушку, способную краснеть!— Вы заблуждаетесь относительно лорда Эббота, — осторожно сказала Джапоника. — Он очень любил своих дочерей. Он умирал с мыслью о них, и их касалась его последняя воля.— Ну что же, возможно. Ведь он был на пороге райских врат, и ему предстояло держать ответ перед святым Петром. Над родом Эббот тяготело проклятие: все они были способны производить на свет только адских фурий и сутулых хиляков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37