Они ехали уже около часа, Камилла не отрываясь смотрела в окно и лишь изредка прислушивалась к разговору своих попутчиков.– Что вы думаете о засухе, поразившей Техас в этом году, мисс Трэйверз? Говорят, владельцы ранчо могут потерять половину своих стад, если дождя так и не будет, – говорил мистер Уоткинс.– Да, последние два года засуха стоит небывалая. А когда страдают скотоводы, весь штат Техас попадает в тиски. Но вам-то это на руку, – саркастически заметила Нелли. – Только подумайте, скольких владельцев ранчо вы можете разорить!Ее колкость попала в цель: было видно, что Уоткинс разозлился.– Но уж на вас-то это никак не скажется, верно, мисс Трэйверз? – ядовито поинтересовался он. – Я уверен, что у ковбоев всегда найдется в кармане пара монет, чтобы заплатить за компанию такой женщины, как вы.Нелли вспыхнула от возмущения.– Вы слишком много на себя берете, сэр! Да, я подавала выпивку и пела в салуне. Но это не значит, что я торгую собой!– Да будет вам, мисс Трэйверз! Уж не хотите ли вы меня уверить, что чисты, как лилия? – воскликнул мужчина, подвигаясь к ней поближе. – Таких женщин, как вы, и в Бостоне у нас полным-полно. Все вы готовы дать мужчине то, что ему нужно, если сойдетесь в цене!С этими словами он словно невзначай провел рукой по ее груди.– Насчет меня вы ошибаетесь, сэр! – сердито оттолкнула его Нелли. – Я не желаю больше с вами разговаривать! Оставьте меня в покое!Она попыталась отодвинуться как можно дальше от мерзкого нахала, бросая на Камиллу взгляды, молящие о помощи. Но та сидела все так же неподвижно, отвернувшись к окну.– Слушай, а что я должен думать, когда ты так разоделась? Меня не проведешь, крошка! Да чего ты стесняешься? Мы с тобой могли бы славно провести часок. Может, я стал бы время от времени к тебе заглядывать, а? Ты ведь опять будешь работать в «Золотом самородке», верно?«Да он же просто пьян!» – поняла Нелли. Впрочем, она привыкла иметь дело с пьяницами и знала, как с ними обращаться.– Где бы я ни работала, в «Золотом самородке» или еще где, с вами я ничего общего иметь не желаю! У вас жена есть!– Да при чем тут моя жена? Сибил не обязательно знать о нас с тобой. Ведь была же у меня женщина в Ногалесе, и все шло отлично. Если мы с тобой поладим, я мог бы тебя содержать на тех же условиях.Глаза Нелли сердито сверкали, она старалась забиться как можно дальше в угол.– Вы меня не за ту принимаете, мистер Уоткинс. Я никогда не обслуживала мужчин подобным образом!– Не за ту принимаю? Да я вижу тебя насквозь, дорогуша! Вопрос лишь в том, покупаю я твой товар или нет.Он внезапно обхватил ее обеими руками и впился поцелуем в шею.– Оставьте меня, я презираю таких мужчин, как вы! – закричала она, пытаясь его оттолкнуть.– Да брось, брось! Я же вижу, что ты хочешь со мной подружиться!Его объятия стали еще теснее, и Нелли поняла, что он пьян гораздо сильнее, чем ей показалось сначала: от него так и разило сивухой. Дело принимало дурной оборот. Нелли сделала отчаянное усилие, чтобы вырваться, но Рой Уоткинс лишь посмеялся над нею.– Она вам велела оставить ее в покое, мистер Уоткинс, – раздался вдруг негромкий голос. – Я вам очень советую именно так и поступить.Управляющий банком повернулся к женщине в черном с выражением величайшего изумления на лице.– Да ты, оказывается, говорить умеешь! А я уж было подумал, что ты глухонемая.– Я говорю, когда у меня есть желание, мистер Уоткинс. Но предупреждаю: я очень разборчива в выборе собеседников. Вы свинья, а со свиньями я не общаюсь!Рой Уоткинс побагровел от обиды.– Эй, послушай, мне плевать, что ты женщина! Не смей со мной так разговаривать! Я работаю на Хантера Кингстона. Не знаю, известно тебе это или нет, но его имя в Техасе значит очень много. Никто не может безнаказанно оскорблять человека, работающего на Кингстона!Внезапно он наклонился, протянул руку и сорвал вуаль с ее лица.Дальнейшие события разворачивались очень быстро. В какую-то долю секунды Камилла выхватила из сумочки маленький «дерринджер» Короткоствольный крупнокалиберный пистолет.
и нацелила его прямо в сердце Уоткинсу. Ее синие глаза сверкали таким ледяным блеском, что незадачливому волоките стало не по себе.– Имя мистера Кингстона не производит на меня ни малейшего впечатления, сэр. В отличие от ваших манер. Я умею обращаться с оружием и воспользуюсь им без колебаний, если вы немедленно не извинитесь перед мисс Трэйверз.Мужчина облизнул пересохшие от страха губы и перевел взгляд с пистолета на лицо ослепительно красивой молодой женщины, державшей палец на спусковом крючке. Мгновенно протрезвев, он понял, что, если не послушается, она не замедлит исполнить свою угрозу.– Прошу прощения, мисс Трэйверз, – пробормотал Уоткинс, беспокойно косясь на пистолет. – Я вовсе не хотел вас обидеть. Вы что, шуток не понимаете?Камилла взглянула на пораженную до глубины души Нелли и неожиданно подмигнула ей.– Полагаю, нам не следует его прощать. Может, покажем ему, как в Техасе поступают с мужчинами, которые распускают руки?Нелли уже пришла в себя и улыбнулась своей спасительнице.– Именно так нам и следует поступить, – она забарабанила кулаками по крыше дилижанса и высунула голову в окно. – Остановите карету, мистер Бикфорд! У нас есть пассажир, желающий прокатиться на козлах вместе с вами!Тотчас же карета остановилась, и Джек Морган свесился с козел.– В чем дело?– Этот человек оскорбил женщину, – вмешалась Камилла. – Я не желаю ехать с ним вместе, и мисс Трэйверз тоже. Постарайтесь устроить его где-нибудь еще.Джек Морган тут же оказался у двери. Грозно прищурившись, он окинул взглядом Роя Уоткинса.– Так вот как обстоят дела? Что ж, пора показать этому парню, что мы, техасцы, не жалуем тех, кто оскорбляет наших женщин.Не долго думая, он сгреб мистера Уоткинса за грудки и вытащил его из кареты.– Уберите руки! – запротестовал управляющий банком. – Вы что, не видели, как эта женщина наставила на меня пистолет? Это ее вам следует удалить из кареты! Порядочные женщины не носят оружия и не угрожают пристрелить всякого, кто попадется под руку!– Да разве это пистолет? Это же просто игрушка! – презрительно отмахнулся Джек, подмигнув при этом Камилле.– Я этого так не оставлю! – Рой Уоткинс угрожающе повернулся к Джеку. – Я работаю на Хантера Кингстона, а он не станет смотреть сквозь пальцы на то, как вы со мной обращаетесь. Если вам дорого ваше место, советую одуматься, пока не поздно!Но Джек хладнокровно подтолкнул разбушевавшегося управляющего в спину.– Ваш мистер Кингстон скупил чуть ли не весь Сан-Рафаэль, но почтовая компания ему, слава Богу, пока не принадлежит. Так что мне он ничего сделать не сможет. А если вы не исправите свои манеры, то скоро станете трупом или уберетесь обратно в Бостон с поджатым хвостом, мистер Уоткинс! – Кивком головы Джек приказал мистеру Уоткинсу залезть на козлы и сам забрался следом за ним. – Придется вам денек поглотать пыль. Посмотрим, понравится вам это или нет, – добавил он, взяв в руки ружье и смачно сплевывая табачную жвачку.Дилижанс покачнулся и вновь покатил вперед. Переведя взгляд на Пита Бикфорда, Джек сказал, понизив голос:– Забыл тебе сказать, что наша таинственная леди и есть Камилла Монтес. Вчера вечером ветер сорвал с нее вуаль, и я сразу узнал ее. Она превратилась в настоящую красавицу! Эх, жаль, что ты не видел, как она отделала этого пьянчугу.– Значит, Камилла Монтес вернулась?– Угу. К добру это или к худу, но она вернулась домой.
Камилла спрятала пистолетик в ридикюль и улыбнулась Нелли.– Может, я слишком жестоко обошлась с беднягой, но мне ужасно не понравились его манеры. Давайте скажем так: этому человеку необходимо было преподать урок. Он совершенно не умеет вести себя с женщинами! Ну ничего, Джек позаботится о том, чтобы он дважды подумал, прежде чем снова к вам приставать.Нелли пристально посмотрела на Камиллу.– Спасибо вам, что пришли мне на помощь. Не думаю, что Джек усадил бы мистера Уоткинса на козлы, если бы его манеры раздражали только меня.Камилла покачала головой.– Напрасно вы так считаете. Я вижу, вы совершенно не знаете Джека. Как бы то ни было, в ближайшем будущем мистер Уоткинс вряд ли побеспокоит вас еще раз.– Обо мне все и всегда думают скверно, – грустно сказала Нелли. – Я, конечно, понимаю, что такая леди, как вы, например, никогда не стала бы работать в салуне. Ну, а мне вот пришлось! Но поверьте, я не так плоха, как можно подумать. В «Золотом самородке» я только пела и разливала напитки – больше ничего!– Вы напрасно думаете, что я вам не верю, Нелли. А кроме того – я давно поняла, что не каждому удается устроить свою жизнь так, как хочется. Вам пришлось наняться на работу в «Золотой самородок», а я была вынуждена покинуть отца и родной дом вопреки собственному желанию. Так что я не собираюсь осуждать ни вас, ни кого-либо еще.Нелли задумчиво поглядела в окошко дилижанса.– Интересно, что скажет Хантер Кингстон, когда узнает, что вы вернулись в город.– Думаю, он обо мне и не вспомнит, Нелли.Камилла понимала, что говорит не вполне искренне. Разумеется, Хантер ее не раз вспоминал за прошедшие годы, но только не с любовью, а с ненавистью…– Вы ошибаетесь, Нелли. Хантер меня презирает так же сильно, как я ненавижу его, – призналась она наконец.– Да что же такое у вас могло произойти, Камилла? Мне всегда казалось, что вы с Хантером друзья… Неужели все это из-за того, что ваши семьи издавна враждовали? Я, кстати, никогда не могла понять, в чем там было дело.– Настоящая война началась во времена моего деда. Между Монтесами и Кингстонами вышел спор из-за прав на Рио-Эскондида.– Но ведь ваша семья владела землей, по которой протекает река, на протяжении многих лет!– Совершенно верно. Но Кингстоны никак не могли смириться с этим. Им всегда удавалось купить все, чего душа пожелает. Когда они переехали в Техас, полагаю, им сразу захотелось купить дедовское ранчо. Но, как вы знаете, он не желал его продавать – ни Кингстонам, ни кому-либо еще.– Но ведь это так понятно! Во всей долине у него одного была вода. Рио-Эскондида – единственная река, которая не пересыхает во время засухи. Да, вижу я, что Монтесы встали Кингстонам поперек горла… Но неужели Хантер тоже…– По правде говоря, мне больше не хочется это обсуждать, – перебила ее Камилла.Нелли пожала плечами.– Как хотите. Но что-то не верится мне, что Хантер Кингстон может ненавидеть вас из-за этой старой распри.Камилла откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Ее семья поселилась в Техасе задолго до того, как переселенцы из Соединенных Штатов наводнили эти прекрасные и дикие просторы. Ее дед получил землю во владение от самого испанского короля. И недаром ранчо стали называть Валье дель Корасон, что в переводе с испанского означало «Долина Сердца»: это был лучший надел во всем Западном Техасе. Камилла точно не знала, когда именно Кингстоны переехали в Сан-Рафаэль, но они привезли с собой деньги и власть. Поскольку Рио-Эскондида протекала только по землям Валье дель Корасон, дед Хантера попытался перекупить ранчо, но ее дед категорически отказался продавать. С тех пор Монтесы и Кингстоны возненавидели друг друга. Когда Камилла влюбилась в Хантера, ей следовало бы вспомнить о старой семейной вражде! И почему она вовремя не поняла, что никому из Кингстонов нельзя доверять?! Ведь все они были начисто лишены каких бы то ни было понятий о чести!На счастье, Камилле было не свойственно предаваться размышлениям о том, чего она не в силах изменить. Но в эту минуту молодая женщина дала себе торжественную клятву в том, что никто и никогда не заставит ее покинуть Техас, пока она сама этого не захочет!Камилла решила, что не станет торопиться и дождется появления настоящего покупателя, который предложит за ранчо хорошую цену. Только об одном можно было сказать с уверенностью уже сейчас: Хантеру никогда не прибрать к рукам Валье дель Корасон. Она скорее отдаст свое ранчо задаром, чем продаст ему! 3 Уже начало смеркаться, когда дилижанс прибыл в Сан-Рафаэль. Закат раскрасил небо в цвета пожара и великолепным заревом полыхал по всему горизонту.Выглянув из окна кареты, Камилла заметила, что город сильно изменился за прошедшие пять лет. Раньше Сан-Рафаэль был захудалым городишкой, теперь же он превратился в процветающий скотоводческий центр. Появилось много новых зданий. Старые дома, сложенные из саманного кирпича, выглядели особенно жалко рядом с громадой недавно возведенного Кингстон-банка. Вдоль делового квартала тянулся деревянный тротуар, которого раньше не было. Общая картина свидетельствовала о том, что прогресс продвигается на запад семимильными шагами.И куда бы Камилла ни обратила взгляд, повсюду ей бросалось в глаза имя Кингстона! Кингстон-банк располагался по соседству с Универсальным магазином Кингстона, а через дорогу возвышался Кингстон-отель. «Очевидно, Кингстонам было мало их гигантской скотоводческой империи. Похоже, они решили скупить весь Техас», – подумала она с горечью.Когда дилижанс остановился, Камилла неожиданно почувствовала, что у нее нет желания покидать это ненадежное убежище. Только теперь она в полную меру осознала, что осталась сиротой. Отец не приедет на станцию встретить ее! Она никогда его больше не увидит!– Если я вам когда-нибудь понадоблюсь, не стесняйтесь, Камилла. Я в долгу перед вашим отцом, а значит – и перед вами тоже.– Я это запомню, Нелли. Надеюсь, и вы вспомните обо мне, как о своем друге, когда вам понадобится помощь.Нелли кивнула ей на прощанье и стала выбираться из дилижанса, шелестя юбками из красной тафты. Потом настал черед Камиллы. Накинув на лицо вуаль и подхватив клетку с Цезарем, она оперлась на руку возницы и спустилась на землю.Последним, отряхивая на ходу пыль и грязь с серого дорожного костюма, спустился со своего высокого насеста мистер Уоткинс. Он бросил на Камиллу злобный взгляд, повернулся и пошел прочь, всем своим видом изображая негодование.Глядя, как Нелли шествует через дорогу к «Золотому самородку», Камилла внезапно почувствовала себя одинокой и всеми брошенной. Никто не обращал ни малейшего внимания на затянутую в черное фигуру! Когда ее сундуки и чемоданы выгрузили на тротуар, она почла за благо скрыться под навесом конторы почтовой компании.Странно, что Сантоса до сих пор нет. Ведь он должен знать, что она прибудет этим дилижансом! Почему же никто ее не встречает? И что ей делать, если он так и не покажется?Джек Морган приподнял шляпу, прощаясь с Камиллой по пути в контору, и ей стало совсем одиноко. Казалось, весь мир позабыл о ее существовании. Не такой встречи она ожидала!В эту самую минуту ее внимание привлек дребезжащий фургон, кативший по улице на большой скорости. Когда фургон остановился у почтовой конторы, в туче поднявшейся пыли Камилла с облегчением узнала Сантоса. Когда старший вакеро Валье дель Корасон направился к ней, позванивая при каждом шаге испанскими шпорами, она улыбнулась и медленным движением стащила с головы вуаль.– Разрази меня гром, сеньора Камилла! – воскликнул Сантос, нерешительно поглядывая на стоявшую перед ним прелестную молодую женщину.Пять лет назад он, не раздумывая, крепко обнял бы ее. Но теперь перед ним была совсем другая Камилла – не та маленькая девочка, которую он когда-то обожал. Не зная, как ее приветствовать, Сантос тронул широкие поля своего сомбреро.– Разве так полагается встречать хозяйку после долгого отсутствия, Сантос? – насмешливо спросила Камилла.Сантос всегда был частью ее жизни; он и его семья сроднились с Валье дель Корасон точно так же, как и она сама. Предки Сантоса жили в Техасе задолго до того, как там впервые появились белые переселенцы с Севера: его дед прибыл в Новый Свет вместе с прадедом самой Камиллы. Здесь, в Валье дель Корасон, Сантос обзавелся семьей и вырастил детей. С незапамятных времен семья Рамиресов служила семье Монтесов.Камилла со смехом бросилась ему на шею.– Можно подумать, что ты не рад меня видеть, Сантос!Он с облегчением обнял ее, чувствуя, как сердце переполняется радостью.– Будь вы по-прежнему маленькой девочкой, я бы знал, как с вами себя вести. Но вы выросли и стали настоящей леди, сеньора Камилла.– Я такая же, как прежде, Сантос. И все так же привязана к тебе.Отступив на шаг, Камилла заглянула в обветренное морщинистое лицо старшего вакеро, с грустью отмечая, как он изменился за это время. Волосы Сантоса, прежде густые и темные, теперь поредели и были как будто присыпаны солью. Раньше у него была прямая и гордая осанка, а сейчас его плечи ссутулились. Но черные глаза по-прежнему искрились весельем. А главное – не могло быть никаких сомнений в том, что он рад ее видеть.Сантос обернулся к молодому человеку, стоявшему позади него.– Сними шляпу, дуралей! Сеньоре Камилле надо оказывать должное уважение, – вновь повернувшись к Камилле, старик расплылся в горделивой улыбке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
и нацелила его прямо в сердце Уоткинсу. Ее синие глаза сверкали таким ледяным блеском, что незадачливому волоките стало не по себе.– Имя мистера Кингстона не производит на меня ни малейшего впечатления, сэр. В отличие от ваших манер. Я умею обращаться с оружием и воспользуюсь им без колебаний, если вы немедленно не извинитесь перед мисс Трэйверз.Мужчина облизнул пересохшие от страха губы и перевел взгляд с пистолета на лицо ослепительно красивой молодой женщины, державшей палец на спусковом крючке. Мгновенно протрезвев, он понял, что, если не послушается, она не замедлит исполнить свою угрозу.– Прошу прощения, мисс Трэйверз, – пробормотал Уоткинс, беспокойно косясь на пистолет. – Я вовсе не хотел вас обидеть. Вы что, шуток не понимаете?Камилла взглянула на пораженную до глубины души Нелли и неожиданно подмигнула ей.– Полагаю, нам не следует его прощать. Может, покажем ему, как в Техасе поступают с мужчинами, которые распускают руки?Нелли уже пришла в себя и улыбнулась своей спасительнице.– Именно так нам и следует поступить, – она забарабанила кулаками по крыше дилижанса и высунула голову в окно. – Остановите карету, мистер Бикфорд! У нас есть пассажир, желающий прокатиться на козлах вместе с вами!Тотчас же карета остановилась, и Джек Морган свесился с козел.– В чем дело?– Этот человек оскорбил женщину, – вмешалась Камилла. – Я не желаю ехать с ним вместе, и мисс Трэйверз тоже. Постарайтесь устроить его где-нибудь еще.Джек Морган тут же оказался у двери. Грозно прищурившись, он окинул взглядом Роя Уоткинса.– Так вот как обстоят дела? Что ж, пора показать этому парню, что мы, техасцы, не жалуем тех, кто оскорбляет наших женщин.Не долго думая, он сгреб мистера Уоткинса за грудки и вытащил его из кареты.– Уберите руки! – запротестовал управляющий банком. – Вы что, не видели, как эта женщина наставила на меня пистолет? Это ее вам следует удалить из кареты! Порядочные женщины не носят оружия и не угрожают пристрелить всякого, кто попадется под руку!– Да разве это пистолет? Это же просто игрушка! – презрительно отмахнулся Джек, подмигнув при этом Камилле.– Я этого так не оставлю! – Рой Уоткинс угрожающе повернулся к Джеку. – Я работаю на Хантера Кингстона, а он не станет смотреть сквозь пальцы на то, как вы со мной обращаетесь. Если вам дорого ваше место, советую одуматься, пока не поздно!Но Джек хладнокровно подтолкнул разбушевавшегося управляющего в спину.– Ваш мистер Кингстон скупил чуть ли не весь Сан-Рафаэль, но почтовая компания ему, слава Богу, пока не принадлежит. Так что мне он ничего сделать не сможет. А если вы не исправите свои манеры, то скоро станете трупом или уберетесь обратно в Бостон с поджатым хвостом, мистер Уоткинс! – Кивком головы Джек приказал мистеру Уоткинсу залезть на козлы и сам забрался следом за ним. – Придется вам денек поглотать пыль. Посмотрим, понравится вам это или нет, – добавил он, взяв в руки ружье и смачно сплевывая табачную жвачку.Дилижанс покачнулся и вновь покатил вперед. Переведя взгляд на Пита Бикфорда, Джек сказал, понизив голос:– Забыл тебе сказать, что наша таинственная леди и есть Камилла Монтес. Вчера вечером ветер сорвал с нее вуаль, и я сразу узнал ее. Она превратилась в настоящую красавицу! Эх, жаль, что ты не видел, как она отделала этого пьянчугу.– Значит, Камилла Монтес вернулась?– Угу. К добру это или к худу, но она вернулась домой.
Камилла спрятала пистолетик в ридикюль и улыбнулась Нелли.– Может, я слишком жестоко обошлась с беднягой, но мне ужасно не понравились его манеры. Давайте скажем так: этому человеку необходимо было преподать урок. Он совершенно не умеет вести себя с женщинами! Ну ничего, Джек позаботится о том, чтобы он дважды подумал, прежде чем снова к вам приставать.Нелли пристально посмотрела на Камиллу.– Спасибо вам, что пришли мне на помощь. Не думаю, что Джек усадил бы мистера Уоткинса на козлы, если бы его манеры раздражали только меня.Камилла покачала головой.– Напрасно вы так считаете. Я вижу, вы совершенно не знаете Джека. Как бы то ни было, в ближайшем будущем мистер Уоткинс вряд ли побеспокоит вас еще раз.– Обо мне все и всегда думают скверно, – грустно сказала Нелли. – Я, конечно, понимаю, что такая леди, как вы, например, никогда не стала бы работать в салуне. Ну, а мне вот пришлось! Но поверьте, я не так плоха, как можно подумать. В «Золотом самородке» я только пела и разливала напитки – больше ничего!– Вы напрасно думаете, что я вам не верю, Нелли. А кроме того – я давно поняла, что не каждому удается устроить свою жизнь так, как хочется. Вам пришлось наняться на работу в «Золотой самородок», а я была вынуждена покинуть отца и родной дом вопреки собственному желанию. Так что я не собираюсь осуждать ни вас, ни кого-либо еще.Нелли задумчиво поглядела в окошко дилижанса.– Интересно, что скажет Хантер Кингстон, когда узнает, что вы вернулись в город.– Думаю, он обо мне и не вспомнит, Нелли.Камилла понимала, что говорит не вполне искренне. Разумеется, Хантер ее не раз вспоминал за прошедшие годы, но только не с любовью, а с ненавистью…– Вы ошибаетесь, Нелли. Хантер меня презирает так же сильно, как я ненавижу его, – призналась она наконец.– Да что же такое у вас могло произойти, Камилла? Мне всегда казалось, что вы с Хантером друзья… Неужели все это из-за того, что ваши семьи издавна враждовали? Я, кстати, никогда не могла понять, в чем там было дело.– Настоящая война началась во времена моего деда. Между Монтесами и Кингстонами вышел спор из-за прав на Рио-Эскондида.– Но ведь ваша семья владела землей, по которой протекает река, на протяжении многих лет!– Совершенно верно. Но Кингстоны никак не могли смириться с этим. Им всегда удавалось купить все, чего душа пожелает. Когда они переехали в Техас, полагаю, им сразу захотелось купить дедовское ранчо. Но, как вы знаете, он не желал его продавать – ни Кингстонам, ни кому-либо еще.– Но ведь это так понятно! Во всей долине у него одного была вода. Рио-Эскондида – единственная река, которая не пересыхает во время засухи. Да, вижу я, что Монтесы встали Кингстонам поперек горла… Но неужели Хантер тоже…– По правде говоря, мне больше не хочется это обсуждать, – перебила ее Камилла.Нелли пожала плечами.– Как хотите. Но что-то не верится мне, что Хантер Кингстон может ненавидеть вас из-за этой старой распри.Камилла откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Ее семья поселилась в Техасе задолго до того, как переселенцы из Соединенных Штатов наводнили эти прекрасные и дикие просторы. Ее дед получил землю во владение от самого испанского короля. И недаром ранчо стали называть Валье дель Корасон, что в переводе с испанского означало «Долина Сердца»: это был лучший надел во всем Западном Техасе. Камилла точно не знала, когда именно Кингстоны переехали в Сан-Рафаэль, но они привезли с собой деньги и власть. Поскольку Рио-Эскондида протекала только по землям Валье дель Корасон, дед Хантера попытался перекупить ранчо, но ее дед категорически отказался продавать. С тех пор Монтесы и Кингстоны возненавидели друг друга. Когда Камилла влюбилась в Хантера, ей следовало бы вспомнить о старой семейной вражде! И почему она вовремя не поняла, что никому из Кингстонов нельзя доверять?! Ведь все они были начисто лишены каких бы то ни было понятий о чести!На счастье, Камилле было не свойственно предаваться размышлениям о том, чего она не в силах изменить. Но в эту минуту молодая женщина дала себе торжественную клятву в том, что никто и никогда не заставит ее покинуть Техас, пока она сама этого не захочет!Камилла решила, что не станет торопиться и дождется появления настоящего покупателя, который предложит за ранчо хорошую цену. Только об одном можно было сказать с уверенностью уже сейчас: Хантеру никогда не прибрать к рукам Валье дель Корасон. Она скорее отдаст свое ранчо задаром, чем продаст ему! 3 Уже начало смеркаться, когда дилижанс прибыл в Сан-Рафаэль. Закат раскрасил небо в цвета пожара и великолепным заревом полыхал по всему горизонту.Выглянув из окна кареты, Камилла заметила, что город сильно изменился за прошедшие пять лет. Раньше Сан-Рафаэль был захудалым городишкой, теперь же он превратился в процветающий скотоводческий центр. Появилось много новых зданий. Старые дома, сложенные из саманного кирпича, выглядели особенно жалко рядом с громадой недавно возведенного Кингстон-банка. Вдоль делового квартала тянулся деревянный тротуар, которого раньше не было. Общая картина свидетельствовала о том, что прогресс продвигается на запад семимильными шагами.И куда бы Камилла ни обратила взгляд, повсюду ей бросалось в глаза имя Кингстона! Кингстон-банк располагался по соседству с Универсальным магазином Кингстона, а через дорогу возвышался Кингстон-отель. «Очевидно, Кингстонам было мало их гигантской скотоводческой империи. Похоже, они решили скупить весь Техас», – подумала она с горечью.Когда дилижанс остановился, Камилла неожиданно почувствовала, что у нее нет желания покидать это ненадежное убежище. Только теперь она в полную меру осознала, что осталась сиротой. Отец не приедет на станцию встретить ее! Она никогда его больше не увидит!– Если я вам когда-нибудь понадоблюсь, не стесняйтесь, Камилла. Я в долгу перед вашим отцом, а значит – и перед вами тоже.– Я это запомню, Нелли. Надеюсь, и вы вспомните обо мне, как о своем друге, когда вам понадобится помощь.Нелли кивнула ей на прощанье и стала выбираться из дилижанса, шелестя юбками из красной тафты. Потом настал черед Камиллы. Накинув на лицо вуаль и подхватив клетку с Цезарем, она оперлась на руку возницы и спустилась на землю.Последним, отряхивая на ходу пыль и грязь с серого дорожного костюма, спустился со своего высокого насеста мистер Уоткинс. Он бросил на Камиллу злобный взгляд, повернулся и пошел прочь, всем своим видом изображая негодование.Глядя, как Нелли шествует через дорогу к «Золотому самородку», Камилла внезапно почувствовала себя одинокой и всеми брошенной. Никто не обращал ни малейшего внимания на затянутую в черное фигуру! Когда ее сундуки и чемоданы выгрузили на тротуар, она почла за благо скрыться под навесом конторы почтовой компании.Странно, что Сантоса до сих пор нет. Ведь он должен знать, что она прибудет этим дилижансом! Почему же никто ее не встречает? И что ей делать, если он так и не покажется?Джек Морган приподнял шляпу, прощаясь с Камиллой по пути в контору, и ей стало совсем одиноко. Казалось, весь мир позабыл о ее существовании. Не такой встречи она ожидала!В эту самую минуту ее внимание привлек дребезжащий фургон, кативший по улице на большой скорости. Когда фургон остановился у почтовой конторы, в туче поднявшейся пыли Камилла с облегчением узнала Сантоса. Когда старший вакеро Валье дель Корасон направился к ней, позванивая при каждом шаге испанскими шпорами, она улыбнулась и медленным движением стащила с головы вуаль.– Разрази меня гром, сеньора Камилла! – воскликнул Сантос, нерешительно поглядывая на стоявшую перед ним прелестную молодую женщину.Пять лет назад он, не раздумывая, крепко обнял бы ее. Но теперь перед ним была совсем другая Камилла – не та маленькая девочка, которую он когда-то обожал. Не зная, как ее приветствовать, Сантос тронул широкие поля своего сомбреро.– Разве так полагается встречать хозяйку после долгого отсутствия, Сантос? – насмешливо спросила Камилла.Сантос всегда был частью ее жизни; он и его семья сроднились с Валье дель Корасон точно так же, как и она сама. Предки Сантоса жили в Техасе задолго до того, как там впервые появились белые переселенцы с Севера: его дед прибыл в Новый Свет вместе с прадедом самой Камиллы. Здесь, в Валье дель Корасон, Сантос обзавелся семьей и вырастил детей. С незапамятных времен семья Рамиресов служила семье Монтесов.Камилла со смехом бросилась ему на шею.– Можно подумать, что ты не рад меня видеть, Сантос!Он с облегчением обнял ее, чувствуя, как сердце переполняется радостью.– Будь вы по-прежнему маленькой девочкой, я бы знал, как с вами себя вести. Но вы выросли и стали настоящей леди, сеньора Камилла.– Я такая же, как прежде, Сантос. И все так же привязана к тебе.Отступив на шаг, Камилла заглянула в обветренное морщинистое лицо старшего вакеро, с грустью отмечая, как он изменился за это время. Волосы Сантоса, прежде густые и темные, теперь поредели и были как будто присыпаны солью. Раньше у него была прямая и гордая осанка, а сейчас его плечи ссутулились. Но черные глаза по-прежнему искрились весельем. А главное – не могло быть никаких сомнений в том, что он рад ее видеть.Сантос обернулся к молодому человеку, стоявшему позади него.– Сними шляпу, дуралей! Сеньоре Камилле надо оказывать должное уважение, – вновь повернувшись к Камилле, старик расплылся в горделивой улыбке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44