– Я знакома с несколькими французами. В Новом Орлеане их полным-полно. Но мне пришлось бы слишком сильно напрячь воображение, чтобы представить одного из них здесь во время песчаной бури.И тут Хантер не выдержал. Он вскочил на ноги, обошел вокруг стола, в ярости схватив Камиллу за плечи, и заставил ее подняться. – Хотя ты и думаешь черт знает что, до сих пор я на твою жизнь не покушался. Но если ты будешь и дальше продолжать в том же духе, ей-Богу, я, кажется, поддамся соблазну и сам тебя задушу!Камилла вскинула голову и отважно встретила его взгляд.– Почему бы тебе не оставить меня в покое, Хантер?Он посмотрел на нее с горечью.– Твое желание скоро исполнится, Камилла. Как только я выясню, кто хотел тебя убить, я оставлю тебя в покое. Живи, как знаешь.Камилла ожидала чего угодно, но только не этого. Ей показалось, что внутри у нее что-то оборвалось.– Что это значит? Ты больше не хочешь, чтобы я была твоей женой?«О, Господи, не дай ему сказать, что он больше меня не хочет!» – взмолилась она про себя.– Я наконец понял, что мы не сможем жить вместе. Ты меня в этом убедила. Теперь я вижу, что наш брак с самого начала был ошибкой. Между нами накопилось слишком много ожесточения и недоверия, Камилла. Будет лучше для нас обоих, если мы прекратим эту пытку.Сделав над собой героическое усилие, Камилла попыталась удержаться от слез. Разве не она сама, не переставая, твердила Хантеру, что он должен оставить ее в покое? Что ж, он наконец-то прислушался к ее словам… Почему же она чувствует себя такой несчастной? Почему у нее так тяжело на сердце?Внезапно Камилла поняла, что Хантер никогда не желал ей зла. И к смерти ее отца он никоим образом не причастен. Она не знала, откуда вдруг взялась такая уверенность, а просто ощущала это всем сердцем. Но было слишком поздно…– Ты знаешь, я в последнее время стала подумывать о переезде в Новый Орлеан. Пожалуй, мне вообще не следовало возвращаться в Техас.– Отлично, это самое разумное решение. Но, может быть, теперь ты ответишь на мои вопросы?Камилла отвернулась от него и стала смотреть в окно.– Да, конечно…– Пожалуйста, вспомни кого-нибудь, кто может желать твоей смерти.– Думаю, такого человека просто не существует. И я уверена, что Уэйд невиновен.– Да, я знаю, он тут ни при чем, – спокойно сказал Хантер.Камилла уставилась на него во все глаза.– Ты больше не подозреваешь Уэйда?!– Нет. К нападению на тебя он не причастен.Хантер решил не посвящать Камиллу в историю о том, как Уэйд воровал ее скот. Он позаботится, чтобы Уэйд уплатил Камилле за каждую голову угнанного у нее скота, но вовсе не обязательно докладывать об этом кому бы то ни было. Пусть все останется между ним и Уэйдом: нужно дать ему шанс начать новую жизнь.– Я жалею об одном, Камилла: мне ведь так и не удалось поближе познакомиться с нашей дочерью.– Мне тоже очень жаль, Хантер…– Правда?– Да, мне действительно жаль. Но, может, это и к лучшему? Ведь Антония думает, что ее отец умер.– Возможно, ты права, – тихо сказал он, и Камиллу снова поразила его покладистость. – Какие все-таки странные шутки проделывает с нами жизнь! И сколько бы мы ни старались, никакими силами невозможно изменить ход событий.– Ты прав, – согласилась она.Нет, у них с Хантером не было ни малейшей надежды на счастье. Похоже, вся их жизнь предопределена заранее. Кингстоны и Монтесы были рождены, чтобы враждовать!– Когда же ты собираешься покинуть Валье дель Корасон?– Я думала, в конце ноября.– Значит, у нас почти не осталось времени, чтобы узнать, кто убил твоего отца и покушался на тебя.– Может быть, мы никогда этого не узнаем… – сердце Камиллы разрывалось на части, но Хантер не должен был об этом догадаться. – А что же нам делать с нашим браком?– Насколько я понимаю, расторгнуть брак – не такое уж трудное дело, – ответил Хантер.Не успела она сказать хоть слово, как он подхватил свою шляпу и пошел к дверям.– Хантер!Он обернулся, пытливо вглядываясь в ее лицо.– Да?– Я… хочу попросить у тебя прощения. Я причинила тебе столько хлопот… А самое ужасное – я ведь действительно подозревала тебя! Надеюсь, ты сможешь меня простить?Хантер улыбнулся.– Ну и чудеса! Ты признаешь, что вчера я не пытался тебя убить?– Да, Хантер. Хорошенько поразмыслив, я поняла, что душить врага во время пыльной бури, когда кругом ни зги не видно, – это не в твоем духе. Ты бы сразился с ним в открытом бою!– Я не считаю тебя своим врагом, Камилла…– И напрасно. Мы с тобой всегда были врагами, и ни один из нас не в силах этого изменить, – она взглянула на него, надеясь, что в ее глазах не блестят слезы. – Мне бы очень хотелось, чтобы это было не так, но тут уже ничего не поделаешь. Поверь, мне вовсе не нравится враждовать с тобой. У меня не хватило бы ни сил, ни желания ненавидеть кого бы то ни было так, как это делали наши отцы.– Да неужто? С тех пор, как ты вернулась в Техас, у меня сложилось впечатление, что ты изо всех сил стараешься их превзойти.– Наверное, так оно и было… Но теперь мне кажется, что я могла бы многое простить. Я устала от ненависти, Хантер.– Ну, это уже кое-что.Камилла робко шагнула к нему.– Я тебя еще увижу?Хантер глубоко вздохнул и пожал плечами.– Это зависит от тебя, Камилла. Ты всегда знаешь, где меня найти.Она проводила его взглядом. О, если бы можно было броситься за ним следом! Сказать, что она его любит, умолять его о любви! Удивительно, но она только что увидела совсем другого Хантера. И куда только подевалось его обычное высокомерие? Он показался ей сломленным.Камилла рухнула в кресло и закрыла лицо руками. Когда же кончится эта мука?! Неужели ей придется страдать до конца своих дней?Она обвела взглядом отцовский кабинет. Здесь было собрано все, что он любил и ценил. Камилла знала, что предаст его память, если продаст Валье дель Корасон, но она устала бороться – тем более что исход битвы был заранее предрешен… 29 Камилла проснулась среди ночи от странного ощущения: ей показалось, будто в комнате кроме нее есть еще кто-то. Она почувствовала сухость во рту, по позвоночнику пробежал холодок.– Это вы, тетя Пруди? – спросила она дрожащим голосом.Ответа не было. Камилла потрясла головой, прогоняя страх, и встала с постели. Просто у нее опять разыгралось воображение: разумеется, в комнате никого нет. Внезапно ей захотелось выбраться из дома, чтобы побыть одной и хорошенько все обдумать. Как всегда в такие минуты, она вспомнила о Рио-Эскондида.Скинув ночную рубашку, Камилла торопливо натянула свой мужской костюм, надела сапоги и спустилась в холл. Дом был погружен в темноту. Настенные часы пробили двенадцать. Она бесшумно открыла входную дверь и пробралась по двору к конюшне.Светила яркая луна, и она воспользовалась этим, чтобы оседлать Каладана, не зажигая огня. Цезарь громко закричал и захлопал крыльями, требуя внимания к себе. Камилла выпустила его, решив, что с ним ей будет спокойнее.Не желая никого будить и прекрасно сознавая, что домашние поднимут шум, если узнают, что она собралась уйти ночью из дому одна, Камилла старалась двигаться как можно тише. Только отъехав на милю от дома, она пустила Каладана галопом. К тому времени, как она достигла берега реки и спешилась, на востоке стали собираться черные тучи, но луна пока светила вовсю, и вода переливалась серебром. В глубокой задумчивости Камилла медленно пошла вдоль берега. Сколько поворотных событий ее жизни произошло именно здесь, на этом берегу! Здесь она полюбила Хантера, здесь стала женщиной… А сейчас она бродила здесь, как потерянная, не зная, что делать дальше.– Тебе тоже не спится, Камилла?Она вздрогнула и обернулась в тот самый миг, когда Хантер отделился от ствола мескитового дерева.– Да, я не могла заснуть, – призналась она, когда он подошел и зашагал с ней рядом.– Вот и я не смог. Все стоял тут и пытался понять, есть ли какой-то смысл в моей жизни.– Я занималась тем же самым…Она посмотрела ему в лицо, заглянула в глаза. Ей хотелось спросить, действительно ли он намерен расторгнуть их брак, но слова застряли у нее в горле. А если Хантер скажет, что передумал? Тогда все начнется сначала. Нет, уж лучше покончить с этим поскорее. И опять, уже в который раз Камилла пожалела о том, что вернулась в Техас.– Взгляни на луну, Камилла! Ты помнишь ту, сентябрьскую луну? Разве не похоже?– Нет, Хантер. В этой луне есть что-то зловещее. К тому же ее, того и гляди, закроют тучи.Некоторое время они шли молча, погрузившись в воспоминания о сентябрьской луне, под которой когда-то расцвела их любовь на берегу Рио-Эскондида…Неожиданно Цезарь решил привлечь их внимание. Он сел на сук у них над головой и громко затрещал крыльями. Казалось, сокол наблюдает за Хантером и Камиллой или хочет предупредить их о чем-то.Хантер посмотрел на него, потом опять перевел взгляд на Камиллу, и его губы искривились в печальной усмешке.– Мне кажется, эта чертова птица точит на меня зуб. Похоже, он решил еще разок закусить моим мясом!– Он тебя не тронет, если ты не станешь меня обижать, Хантер.Внезапно ее взгляд смягчился.– Я тебя больно обидел, Веснушка?Услыхав полузабытое шутливо-нежное прозвище, Камилла так и ахнула. Сердце у нее сильно забилось.– Я теперь понимаю, что мы оба друг друга обидели, Хантер…– Да, ты права. Может быть, когда ты уедешь, мы оба сумеем обрести хоть какой-то душевный покой, осознаем свои ошибки и не станем повторять их в будущем? Наверное, пришла пора оставить прошлое позади.Камилла слушала его с болью в душе, понимая, что сама же воздвигла между ними непреодолимую преграду. Теперь Хантера уже не вернуть. Он хочет одного: поскорее расстаться с нею навсегда.Вдруг и Хантер и Камилла услыхали сухой щелчок. Это был звук взводимого курка – они оба его узнали.– Какая трогательная сцена! – раздался из темноты чей-то голос.Хантер резко обернулся и собой заслонил Камиллу. Он не узнал этого голоса, но явственно различил в нем французский акцент.Незнакомец вышел из тени и встал перед ними, подняв ружье.– Луи, это вы?! – воскликнула Камилла, не веря своим глазам.– Неужели вы меня еще помните, Камилла? Я удивлен. Вы же думали, что, уехав из Нового Орлеана, никогда меня больше не увидите, не так ли?Она покачала головой в полном замешательстве.– Что вы здесь делаете, Луи, и зачем вам это ружье?!Сердце у нее бурно колотилось от страха. Она смотрела на Луи и не узнавала: его лицо было обезображено гневом, глаза холодны как лед.– Я вас любил, Камилла, вы должны были стать моей! Но вы меня отвергли. Вы погубили мою жизнь, и за это я отниму у вас вашу!Хантер шагнул вперед.– Что ж, теперь все стало на свои места, – бесстрастно заявил он. – Я давно шел по вашему следу. Мне недоставало только имени, но отныне я его знаю. Это вы убили отца Камиллы! Вы в ответе за похищение ее тети! Насколько я понимаю, в Камиллу тоже стреляли именно вы?– А вы догадливы, месье Кингстон. Но только эта догадливость вас не спасет. Я уже давно мог бы вас убить, но мне хотелось растянуть удовольствие… заставить вас страдать. Боже, как я вас ненавижу! Если бы не вы, месье, Камилла вышла бы за меня. Да, верно, это я устроил убийство ее отца. Я думал таким образом окончательно разорвать ее связи с Техасом, чтобы она навсегда осталась в Новом Орлеане. Это было моей главной ошибкой. Я не ожидал, что она вернется сюда.– Как вы могли поднять руку на моего отца?! Я же считала вас своим другом! – вскричала Камилла.– Другом?! – Луи расхохотался, его глаза светились настоящим безумием. – Где это вы видели бескорыстную дружбу между мужчиной и женщиной? О, почему вы не могли меня полюбить, как я любил вас?! Но теперь пеняйте на себя. Я решил, что, раз уж не могу сделать вас своей, вы не достанетесь никому. Я вас уничтожу! Но сначала мне хотелось заставить вас страдать.Хантер крепко схватил Камиллу за руку.– Это он нанял бандитов грабить Валье дель Корасон. Он скупал твой скот и пытался тебя разорить.– Совершенно верно, месье. Это было так просто! Сосед Камиллы, Уэйд Робертс, начал потихоньку воровать скот у ее отца еще до моего приезда, но я поощрил его к более смелым действиям. Бедняга! Он и не подозревал, что помогает мне убивать вас, Камилла. Уэйд Робертс тоже любил вас. Но он оказался слабаком, и я с легкостью сделал его своей пешкой.Луи перевел взгляд на Хантера.– Зато вот этот человек, Хантер Кингстон, – он не был слабым. Сначала я хотел убить его первым за то, что он прикасался к вам, но потом решил заставить его рыдать над вашим гробом. Что ж, теперь мне придется уничтожить вас обоих одним ударом. Никто и никогда не заподозрит меня в этом двойном убийстве. Я чуть было не добился своего вчера во время пыльной бури, Камилла. Жаль, что Кингстон вернулся не вовремя.Камилла слушала его в каком-то оцепенении. Ей никогда не приходило в голову, что Луи безумен. Но сейчас он ничем не напоминал человека, которого она знала в Новом Орлеане. Шагнув ему навстречу, она умоляюще протянула руку, но Луи нацелил ружье прямо ей в сердце.– Я не хотел вас убивать, Камилла, но вы меня вынуждаете. Почему вы не могли меня полюбить?!Хантер решительно оттолкнул Камиллу.– Вы ошибаетесь, Луи Дюпре. Шериф Додсон давно уже идет по вашему следу. Он не знал только вашего имени, но все остальное ему известно. А несколько дней назад он отправил своих людей в Новый Орлеан. Они без труда выяснят, кто и зачем отлучался оттуда.– Вы лжете, месье. Никто обо мне ничего не знает…– Вы глубоко заблуждаетесь. Наш шериф куда умнее, чем кажется на первый взгляд, а вы вовсе не так ловко заметали следы, как вам хотелось бы думать. Уэйд Робертс помог нам вас разоблачить.– Это невозможно! – голос Луи внезапно перешел в визг. – Уэйд Робертс не знал, кто я такой!– Но он вспомнил француза, не раз наносившего визиты Сегину Монтесу. Отец Камиллы сказал Уэйду, что это один из новоорлеанских поклонников его дочери. – Хантер сделал шаг вперед и протянул руку. – Отдайте мне ружье, Луи. Если вы застрелите нас обоих, вас уже ничто не спасет.Луи нервно облизнул губы.– Мне терять нечего. Сейчас вы увидите, как Камилла умирает на ваших глазах, а вас я оставлю на сладкое.Камилла покачала головой, все еще не веря.– Не трогайте Хантера, Луи, прощу вас! – воскликнула Камилла. – Он ни в чем не виноват! Если вы меня ненавидите, не надо мстить ему!– Вам придется убить меня первым, Луи, – негромко сказал Хантер. – Только так вы сможете добраться до Камиллы.– Как трогательно, – прохрипел француз. – Каждый из вас готов умереть за другого. Но я вас обоих отправлю в ад еще до восхода солнца!Ружье описало широкую дугу: теперь Луи целился в Хантера.– Считайте, что я передумал, месье Кингстон. Вы умрете первым.Камилла наконец поняла, что Луи не поддастся на уговоры. Он твердо вознамерился застрелить Хантера, и она ничего не могла с этим поделать! Внезапно она вспомнила о Цезаре, сидевшем на ветке над головой Луи. Только бы сокол понял команду правильно! Камилла не была уверена, кого из мужчин Цезарь атакует по ее приказу, но времени на раздумья уже не осталось.– Цезарь, бей! – крикнула она.Француз разразился жутким завывающим смехом безумца.– Это бесполезно, Камилла! Цезарь никогда не нападет на меня. Разве вы забыли, что я сам его выучил? – Его рука сильно тряслась, когда он положил палец на спусковой крючок. – Прощайтесь со своим любовником, Камилла!Камилле казалось, что все это происходит в каком-то бреду. Взглянув на перекошенное бешенством лицо сумасшедшего, она поняла, что через секунду он спустит курок, и, не раздумывая, бросилась к нему. Луи грубо оттолкнул ее, и в эту минуту на него кинулся Цезарь.Отчаянный крик вырвался из горла француза, когда сокол вцепился ему в лицо. Он выронил ружье, и Хантер мгновенно подхватил его, целясь в грудь Луи.– Отзови Цезаря! – приказал он.Но Камилла была так ошеломлена, что не смогла произнести ни звука.– Да отзови же эту чертову птицу! – заорал Хантер.– Цезарь, назад! – слабым голосом позвала Камилла.Впервые в жизни сокол ее не послушался. Он рвал лицо Луи когтями и клювом. С неистовым воплем несчастный повалился на колени.– Камилла, помоги мне! Спаси меня! – визжал он.– Цезарь, назад! – в отчаянии повторила Камилла.На этот раз сокол повиновался. Он взвился в небо, а потом снова опустился на ветку дерева.Луи лежал на земле, закрывая голову руками. Хантер опустился на колени рядом с ним и перевернул его на спину. Ему стало не по себе, когда он увидел лицо француза – вернее, то, что от него оставил Цезарь: оно превратилось в кровавую кашу.Камилла попыталась подойти поближе, но Хантер ей не позволил.– Тебе не стоит на это смотреть, – предупредил он. – Луи Дюпре уже никому больше не причинит зла.– Я… умираю, – прохрипел француз. – Я знал, что ты меня погубишь, Камилла.И вдруг из груди чудовища, еще недавно носившего имя Луи Дюпре, вырвался зловещий хохот.– Но я буду смеяться последним! – закричал он. – Ты потеряешь свою дочь!Хантер последними словами обругал себя за легкомыслие:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44