— Но, мама, дело касается той, которая сейчас находится наверху. Ты знаешь, что она…— Кассандра! — негодующе крикнула Мелесант, вскакивая на ноги. — Я приказываю тебе ни слова больше! Твое дело подождет.Взгляд ее дочери выразил невинное удивление.— Мама, я боюсь, что оно не может ждать.— Вам придется извинить нас, граф Ренальдо. Моя дочь желает сообщить мне что-то важное, — она готова была испепелить дочь взглядом, — и, по-видимому, неотложное.Кастилец встал и почтительно поклонился.— Разумеется, Ваше Величество. — Его темные глаза, казалось, ощупывали королеву. — Я подожду вас здесь — дела королевства прежде всего.
Мелесант первая вошла в небольшую комнатку, смежную со столовой. Зеленея от злости, она закрыла дверь и обернулась к дочери.— Изволь объяснить, что это еще за выходки?— А что, не нужно было говорить при графе про ребенка и Джиллиану? Извини, мама, я думала, он знает. Ведь на Фалькон-Бруине об этом знают все.Мелесант в раздражении топнула ногой.— И наградит же Господь такой дочерью! — сказала она, ни к кому не обращаясь.— Я просто хотела кое о чем тебя спросить. Но, пожалуй, это и правда может подождать, — сказала Кассандра.— Раз уж мы здесь, говори, в чем дело, — едва владея собой, процедила Мелесант. — Только скорее.Принцесса собралась с духом и заговорила:— Кухарка передала, что Нетта просит прислать к Джиллиане священника. Ты не будешь возражать?— Мне некогда сейчас этим заниматься. Чего ради ты беспокоишь меня из-за таких пустяков? — Она нетерпеливо переступила с ноги на ногу, словно норовистая лошадь.Кассандра пожала плечами, словно исход дела ей был глубоко безразличен.— Ну что ж, нет, значит, нет. Правда, я слышала, что Джиллиана очень слаба и опять отказывается от еды — вероятно, хочет уморить себя голодом. Может, лучше все-таки послать к ней священника? Если она умрет, он потом может подтвердить, что она сделала это нарочно.Мелесант медленно расплылась в улыбке.— А-а, понятно… Пожалуй, ты все-таки неглупая девочка. Хорошо, Кассандра, только займись этим сама. Священника можешь позвать из деревни.Сердце Кассандры так сильно колотилось, что она боялась, как бы мать не услышала его стука.— Но ведь кто-то должен приказать караульному, чтобы он впустил священника в комнату Джиллианы.— Да, конечно, Эскобар обо всем договорится. — Мысленно Мелесант уже вернулась к тому красавцу, что ждал ее в столовой. Нынче вечером она пригласит его к себе в спальню, и он явится не раздумывая. — Ступай разыщи Эскобара и пришли его ко мне. Я сама ему обо всем скажу.— Хорошо, мама.Кассандра развернулась, и ровным шагом — хотя ей хотелось бежать со всех ног — направилась к двери. Она не смогла спасти своего брата, зато спасет Джиллиану, если только сама останется жива. Она улыбнулась собственной дерзости. Мать ничего не заметила, потому что думала сейчас только о своем новом любовнике. Итак, первое препятствие было преодолено, но впереди ждало второе, еще более серьезное.
Джиллиана действительно была очень плоха. Щеки ее были бледны, под глазами залегли темные круги. Нетта видела, что ее госпожа угасает с каждым днем, и понимала, почему она перестала надеяться и не хотела больше жить. Когда дверь открылась и двое вошли в комнату, она даже не повернула головы.Шагнув через порог, священник с монашкой ждали, пока караульный закроет дверь, но тот не спешил: видимо, ему хотелось посмотреть, что будет дальше.Нетта бросилась перед священником на колени и поцеловала его руку.— Слава Богу, что вы здесь, святой отец. Моей королеве так нужен духовный наставник. Подойдите к ней.Священник принял у нее руку и обернулся к стражнику.— Затвори дверь, сын мой, дабы ничто не нарушало покой несчастной.Когда дверь захлопнулась, сэр Эдвард и Кассандра — ибо именно она была в одеянии монахини — одновременно сбросили с себя капюшоны. Приблизившись к королеве, сэр Эдвард опустился перед ней на колени, и сердце его сжалось. Глаза Джиллианы, всегда такие ясные и лучистые, теперь погасли и равнодушно смотрели перед собой.— Ваше Величество, я пришел за вами. Вы узнаете меня?Джиллиане понадобилось время, чтобы сосредоточить взгляд на говорившем. Узнав сэра Эдварда, она вцепилась в его рукав.— Моя дочь, — простонала она. — Они забрали мою дочь.Эдвард поднял глаза на Нетту и Кассандру, прося содействия.— Нам надо спешить. Помогите ей переодеться. Он отвернулся, чтобы женщины могли переодеть Джиллиану в монашескую одежду. Они с Кассандрой появились вовремя. Ясно было, что, если немедленно не забрать ее отсюда, она недолго протянет. Джиллиана пыталась оттолкнуть руки Кассандры.— Нет-нет, я никуда не хочу идти. Дайте мне лечь… Как я могу куда-то идти, когда здесь моя дочь… и мои рыцари…Кассандра сжала ладонями виски Джиллианы и заглянула ей в глаза.— Джиллиана, — прошептала она. — Ты не должна думать о себе. Думай о людях Талшамара и Фалькон-Бруина. Только ты можешь им помочь. Никто, кроме тебя, не остановит мою мать.От этих слов взгляд Джиллианы словно бы немного прояснился и движения стали осмысленней.— Я попробую. Помогите мне встать.Нетта с Кассандрой быстро облачили ее в широкое монашеское платье и повязали голову платом, скрывающим щеки и подбородок. Протянув руку, Джиллиана тронула Кассандру за плечо.— Спасибо тебе за все, Кассандра. Но что сделает с тобой твоя мать? Это чудовище в женском обличье.— Не думай об этом. Сейчас у моей матери новый любовник, и она занята только им. Мы с Неттой постараемся как можно дольше не вызывать ничьих подозрений. Если все пройдет хорошо, обман раскроется, когда твой корабль успеет уже отплыть далеко от острова.Джиллиана шагнула к своей служанке и взяла ее за руку.— Как тяжело расставаться с тобой. Ты была со мной в самые тяжелые минуты.Сэр Эдвард заботливо подхватил ее под руку.— Ваше Величество, мы должны спешить. Если еще немного промедлим, весь план может рухнуть. Вы должны пройти мимо караульного без моей помощи, чтобы он ничего не заподозрил. Сможете?Джиллиана поглубже вздохнула и сделала неуверенный шаг.— Смогу.Сэр Эдвард обернулся к Кассандре.— Я не знаю ни одной девушки, которая могла бы сравниться с вами, принцесса Кассандра. Жаль, что нам не довелось познакомиться ближе.Она грустно улыбнулась. Увидятся ли они снова? Надежды на это почти не было. А сейчас у нее не осталось времени даже на то, чтобы сказать ему, как она восхищена его мужеством. — Я лягу в постель и укроюсь с головой, чтобы караульный подумал, что я — Джиллиана, а вы отправляйтесь, и — удачи вам.
Сэр Эдвард постучал в дверь и стал ждать, когда отодвинется засов.— Наклоните голову ниже, — шепнул он Джиллиане, — и сложите руки, как для молитвы.Она вышла вслед за ним, думая только о том, как бы у нее не подкосились ноги.Проходя мимо караульного, сэр Эдвард на секунду задержался.— Мир с тобою, сын мой, — неторопливо произнес он и проследовал дальше.Когда они шли по коридору, Джиллиана только и ждала, что обман вот-вот раскроется и стражники кинутся догонять их. Лишь когда они добрались до лестницы, она вздохнула чуть свободнее. Но, сделав несколько шагов вниз по ступеням, она чуть не упала, и сэру Эдварду пришлось поддержать ее под руку.— Наклоните голову еще ниже, — прошептал он ей в самое ухо, потом стал увещевать ее весьма громко, чтобы слышали все, кто мог оказаться поблизости — Не горюйте так о королеве Джиллиане, сестра Мария. Тот мир, куда она уходит, гораздо лучше нашего.Наконец все препятствия на пути к свободе были преодолены, и они оказались за стенами замка.От непривычно резкого и холодного порыва ветра у Джиллианы перехватило дыхание, и она с трудом устояла. Увидев в стороне от ворот двух ослов, на которых им с сэром Эдвардом предстояло передвигаться, она внутренне сжалась. Он помог ей взобраться на одного осла, сам же неловко взгромоздился на другого.Подняв голову, Джиллиана, несмотря на сильную слабость, едва не рассмеялась: длинные ноги сэра Эдварда свисали чуть не до земли, что выглядело чрезвычайно забавно.— Ничего не поделаешь, скромному священнику не пристало разъезжать на белом коне, — справедливо заметил он.С утра шел снег, но теперь небо прояснилось. Ослик Джиллианы неспешно протрусил через деревню, и никто не обратил внимания на монашку, ехавшую на нем с низко опущенной головой. Дело обыкновенное.От слабости у нее несколько раз начинала кружиться голова, и, чтобы удержаться, она крепче натягивала поводья. Вот они уже добрались до берега и миновали несколько рыбацких лодок, которые из-за шторма стояли на приколе.Когда наконец они обогнули береговой утес и навстречу им вышли какие-то люди, сэр Эдвард быстро спешился и подхватил Джиллиану на руки.— Можете отдохнуть, Ваше Величество, мы уже почти в безопасности.Джиллиана прильнула щекой к его плечу. Ей хотелось плакать, но не было сил даже на слезы. Отгоняя от себя мысли о дочери и об узниках, оставшихся в замке, она думала сейчас лишь о своей верной служанке если с Неттой что-то случится, она никогда себе этого не простит. А отважная Кассандра, которая ради нее пошла на такой риск! Чем она, Джиллиана, заслужила такие жертвы своих ближних? Из памяти неожиданно выплыли последние слова Райена «Помни меня». Как будто она могла о нем забыть. Она еще вернется на Фалькон-Бруин за своей дочерью, и пусть тогда Мелесант не ждет от нее пощады.Тем временем Джиллиану закутали в теплые меха и усадили в лодку. Несколько крепких гребцов тотчас взялись за весла, и лодка стремительно понеслась к кораблю, который в отдалении покачивался на волнах.Едва королева ступила на борт, как паруса развернулись и наполнились ветром. При виде талшамарского флага на верхушке мачты сердце Джиллианы забилось сильнее.Неужели она и правда свободна? Заметив, что она покачнулась от слабости, сэр Эдвард снова подхватил ее на руки.— Ваша каюта находится внизу, Ваше Величество. — Он улыбнулся. — Вот вы и плывете домой.Прижимаясь к нему щекой, она думала о том, что любит его — да, любит сэра Эдварда, но не как мужчину, а как своего верноподданного, которому ради нее пришлось перенести немало трудностей и лишений.— Да, — слабо отозвалась она. — Главное теперь — вернуться в Талшамар. Там я что-нибудь придумаю, чтобы вызволить из плена мою дочь и рыцарей.— Мы обязательно освободим их, — горячо пообещал сэр Эдвард. — Мы вернемся на Фалькон-Бруин с таким войском, что враги затрепещут от страха.На руках он отнес ее в каюту, уложил на койку и укрыл мехами.— К сожалению, на корабле нет женщины, которая могла бы вам прислуживать, но я все время буду находиться поблизости, и если вам что-то понадобится, просто позовите меня.Джиллиана устало закрыла глаза. У нее не было сил даже на то, чтобы поблагодарить преданного рыцаря, ради нее рисковавшего жизнью.Тем временем на палубе кипела работа: матросы отвязывали паруса, рулевой разворачивал судно по ветру. Буря усиливалась. Казалось, что небеса нарочно разверзлись, чтобы обрушить на маленькое судно потоки дождя со снегом, продлевая злоключения королевы. Порывы ледяного ветра едва не сбивали моряков с ног.И все же сердца талшамарцев ликовали: их королева наконец-то плыла домой, на землю своих предков. Они доставят ее во что бы то ни стало.
Почти целую неделю Джиллиане было очень плохо, она не вставала с постели и мечтала лишь о том, чтобы ей дали спокойно умереть. Но забота матросов о своей королеве была так трогательна, что мало-помалу тоска ее начала отступать, и она заставила себя есть, чтобы скорее восстановить силы.Уже в начале второй недели плавания на ее щеках снова заиграл румянец и, к радости и удивлению всех матросов, она сумела наконец подняться на палубу.Здесь, наверху, сэр Эдвард передал ей письмо от кардинала Фейлшема: его преосвященство старался подготовить Джиллиану к тому, что ее ожидало по прибытии. Узнав, что королева направляется на родину, писал он, многие подданные обезумели от радости и празднуют ее возвращение уже сейчас прямо на улицах. Что же касается ее горестей, то кардинал призывал усердно молиться и не терять веры в Господа.Прочитав письмо, Джиллиана задумалась: как она будет приветствовать своих подданных, когда сердце ее разрывается от горя? 32 Черные глаза Мелесант превратились в две булавки. Длинными, острыми, как у кошки, ногтями она вцепилась в плечо Нетты и отшвырнула ее к стене. Когда служанка медленно осела на пол, Мелесант снова устремилась к ней, но Кассандра преградила ей дорогу.— Нет, мама, — твердо сказала она. — Я не позволю тебе ее трогать! Она тут ни при чем.Мелесант даже отшатнулась от неожиданности. Кассандра ни разу в жизни не вела себя с нею так вызывающе.— Ты мне не дочь, раз становишься на сторону моих врагов! — прорычала она.Кассандра помогла Нетте подняться, не обращая внимания на вопли Мелесант.— Я никогда не была твоей дочерью. Я была дочерью своего отца, но ты убила его. Я была сестрой своего брата, но ты и его убила. Ты чудовище, мама! Ты сделала заложницей даже собственную внучку, хотя ни разу со дня рождения не видела ее.То, что дочь заговорила таким тоном, а еще более то, что она совершила, так поразило Мелесант, что она заметалась, как зверь в клетке, потеряв последнее самообладание.— Зови скорее Аринделя! — набросилась она на Эскобара, обнаружившего обман несколько минут назад. — Джиллиану еще можно остановить.— Ошибаешься, мама. Она покинула остров три дня назад, — сухо сообщила принцесса.— Замолчи, Кассандра, или я велю заковать тебя в цепи! — кричала Мелесант, чувствуя, что все рушится.— Хорошо бы весь мир заковать в цепи, правда, мама? Но теперь все твои враги, объединившись, поднимутся против тебя… Ты сама знаешь, что тогда будет. Мне тебя даже жаль.— Неблагодарная! — воскликнула правительница. — Я дала тебе жизнь, а ты меня ни во что не ставишь! Надо было с самого начала держать тебя за семью замками, а я-то по наивности тебе доверяла! Хорошо же, в другой раз буду умнее.— Думаю, дело было не в том, что ты мне очень уж доверяла, — просто считала, что я слишком глупа, чтобы тебя обмануть. Кроме того, боюсь, другого раза уже не будет.Мелесант не стала ее ни в чем разуверять, тогда девушка продолжила:— Чтобы устроить побег Джиллианы, я находилась в этой комнате три дня и три ночи. Я привела священника, а вернее, сэра Эдварда, который и вывел ее из заточения. Видно, слащавая улыбка твоего нового любовника совсем вскружила тебе голову, иначе ты давно бы заподозрила неладное.На миг Мелесант потеряла дар речи. Ее дочь никогда не говорила с нею так презрительно — да что там, она вообще ни разу в жизни не поднимала против нее голоса! А теперь?! С этим невозможно смириться!— Предупреждаю тебя, Кассандра, лучше молчи.— А если не замолчу, что ты можешь сделать? Бросишь меня в темницу? — Выдернув из-за пояса украшенный драгоценными камнями клинок, Кассандра швырнула его на пол под ноги матери. — Когда-то ты подарила его мне — вот, можешь теперь забрать его назад. Можешь даже вонзить его мне в сердце, если посмеешь. Ты убила моего брата, убей же и меня!Мелесант холодно взглянула на дочь.— Я оставляю тебе твой нож. Если тебе так хочется, чтобы он пронзил твое сердце, можешь сама им воспользоваться. В любом случае знай: раньше твоя плоть сгниет на костях, чем ты выйдешь из этой комнаты.Она обернулась к стражникам.— Талшамарку — в подземелье. Пусть посидит там вместе со своими сородичами. Что касается моей дочери, то ей придется побыть здесь и поразмыслить в одиночестве о своих грехах.— Мне очень жаль, Нетта, — успела сказать Кассандра, когда два стражника грубо подхватили служанку под руки и потащили к двери. — Я буду молиться за тебя.— Лучше молись за себя. — Мелесант окинула дочь странным взглядом. — Впрочем, если ты будешь просить о свободе, я, возможно, подумаю над твоими словами.Кассандра гордо подняла голову.— Я ни о чем не собираюсь просить. Убив Райена, ты убила все дочерние чувства, которые еще теплились в моей душе.— Кассандра, смирись — я прошу тебя. Откуда такая упрямая заносчивость?— Тебе не понять. Это называется честь — умение поставить благо ближнего выше своего собственного. Я научилась этому у Джиллианы.Мелесант недобро усмехнулась.— Пожалуй, тебе и правда лучше всего было бы податься в монашки. Для обычной жизни твои слова не годятся, тем более — для королевской. С этого дня твое будущее меня не интересует.— Оно никогда тебя не интересовало, — с горечью сказала Кассандра.Мелесант стремительно вышла из комнаты и приказала стражникам запереть дверь. Да, дочь разочаровала ее, Джиллиана сбежала, но зато остался младенец. Пока девочка была у нее в руках, Мелесант не собиралась сдаваться.
Когда Джиллиана начала одеваться, было еще темно. Великодушные талшамарцы, когда снаряжали корабль, вновь снабдили ее и прекрасными нарядами, и драгоценностями. Сегодня должно было произойти то, о чем она так давно мечтала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Мелесант первая вошла в небольшую комнатку, смежную со столовой. Зеленея от злости, она закрыла дверь и обернулась к дочери.— Изволь объяснить, что это еще за выходки?— А что, не нужно было говорить при графе про ребенка и Джиллиану? Извини, мама, я думала, он знает. Ведь на Фалькон-Бруине об этом знают все.Мелесант в раздражении топнула ногой.— И наградит же Господь такой дочерью! — сказала она, ни к кому не обращаясь.— Я просто хотела кое о чем тебя спросить. Но, пожалуй, это и правда может подождать, — сказала Кассандра.— Раз уж мы здесь, говори, в чем дело, — едва владея собой, процедила Мелесант. — Только скорее.Принцесса собралась с духом и заговорила:— Кухарка передала, что Нетта просит прислать к Джиллиане священника. Ты не будешь возражать?— Мне некогда сейчас этим заниматься. Чего ради ты беспокоишь меня из-за таких пустяков? — Она нетерпеливо переступила с ноги на ногу, словно норовистая лошадь.Кассандра пожала плечами, словно исход дела ей был глубоко безразличен.— Ну что ж, нет, значит, нет. Правда, я слышала, что Джиллиана очень слаба и опять отказывается от еды — вероятно, хочет уморить себя голодом. Может, лучше все-таки послать к ней священника? Если она умрет, он потом может подтвердить, что она сделала это нарочно.Мелесант медленно расплылась в улыбке.— А-а, понятно… Пожалуй, ты все-таки неглупая девочка. Хорошо, Кассандра, только займись этим сама. Священника можешь позвать из деревни.Сердце Кассандры так сильно колотилось, что она боялась, как бы мать не услышала его стука.— Но ведь кто-то должен приказать караульному, чтобы он впустил священника в комнату Джиллианы.— Да, конечно, Эскобар обо всем договорится. — Мысленно Мелесант уже вернулась к тому красавцу, что ждал ее в столовой. Нынче вечером она пригласит его к себе в спальню, и он явится не раздумывая. — Ступай разыщи Эскобара и пришли его ко мне. Я сама ему обо всем скажу.— Хорошо, мама.Кассандра развернулась, и ровным шагом — хотя ей хотелось бежать со всех ног — направилась к двери. Она не смогла спасти своего брата, зато спасет Джиллиану, если только сама останется жива. Она улыбнулась собственной дерзости. Мать ничего не заметила, потому что думала сейчас только о своем новом любовнике. Итак, первое препятствие было преодолено, но впереди ждало второе, еще более серьезное.
Джиллиана действительно была очень плоха. Щеки ее были бледны, под глазами залегли темные круги. Нетта видела, что ее госпожа угасает с каждым днем, и понимала, почему она перестала надеяться и не хотела больше жить. Когда дверь открылась и двое вошли в комнату, она даже не повернула головы.Шагнув через порог, священник с монашкой ждали, пока караульный закроет дверь, но тот не спешил: видимо, ему хотелось посмотреть, что будет дальше.Нетта бросилась перед священником на колени и поцеловала его руку.— Слава Богу, что вы здесь, святой отец. Моей королеве так нужен духовный наставник. Подойдите к ней.Священник принял у нее руку и обернулся к стражнику.— Затвори дверь, сын мой, дабы ничто не нарушало покой несчастной.Когда дверь захлопнулась, сэр Эдвард и Кассандра — ибо именно она была в одеянии монахини — одновременно сбросили с себя капюшоны. Приблизившись к королеве, сэр Эдвард опустился перед ней на колени, и сердце его сжалось. Глаза Джиллианы, всегда такие ясные и лучистые, теперь погасли и равнодушно смотрели перед собой.— Ваше Величество, я пришел за вами. Вы узнаете меня?Джиллиане понадобилось время, чтобы сосредоточить взгляд на говорившем. Узнав сэра Эдварда, она вцепилась в его рукав.— Моя дочь, — простонала она. — Они забрали мою дочь.Эдвард поднял глаза на Нетту и Кассандру, прося содействия.— Нам надо спешить. Помогите ей переодеться. Он отвернулся, чтобы женщины могли переодеть Джиллиану в монашескую одежду. Они с Кассандрой появились вовремя. Ясно было, что, если немедленно не забрать ее отсюда, она недолго протянет. Джиллиана пыталась оттолкнуть руки Кассандры.— Нет-нет, я никуда не хочу идти. Дайте мне лечь… Как я могу куда-то идти, когда здесь моя дочь… и мои рыцари…Кассандра сжала ладонями виски Джиллианы и заглянула ей в глаза.— Джиллиана, — прошептала она. — Ты не должна думать о себе. Думай о людях Талшамара и Фалькон-Бруина. Только ты можешь им помочь. Никто, кроме тебя, не остановит мою мать.От этих слов взгляд Джиллианы словно бы немного прояснился и движения стали осмысленней.— Я попробую. Помогите мне встать.Нетта с Кассандрой быстро облачили ее в широкое монашеское платье и повязали голову платом, скрывающим щеки и подбородок. Протянув руку, Джиллиана тронула Кассандру за плечо.— Спасибо тебе за все, Кассандра. Но что сделает с тобой твоя мать? Это чудовище в женском обличье.— Не думай об этом. Сейчас у моей матери новый любовник, и она занята только им. Мы с Неттой постараемся как можно дольше не вызывать ничьих подозрений. Если все пройдет хорошо, обман раскроется, когда твой корабль успеет уже отплыть далеко от острова.Джиллиана шагнула к своей служанке и взяла ее за руку.— Как тяжело расставаться с тобой. Ты была со мной в самые тяжелые минуты.Сэр Эдвард заботливо подхватил ее под руку.— Ваше Величество, мы должны спешить. Если еще немного промедлим, весь план может рухнуть. Вы должны пройти мимо караульного без моей помощи, чтобы он ничего не заподозрил. Сможете?Джиллиана поглубже вздохнула и сделала неуверенный шаг.— Смогу.Сэр Эдвард обернулся к Кассандре.— Я не знаю ни одной девушки, которая могла бы сравниться с вами, принцесса Кассандра. Жаль, что нам не довелось познакомиться ближе.Она грустно улыбнулась. Увидятся ли они снова? Надежды на это почти не было. А сейчас у нее не осталось времени даже на то, чтобы сказать ему, как она восхищена его мужеством. — Я лягу в постель и укроюсь с головой, чтобы караульный подумал, что я — Джиллиана, а вы отправляйтесь, и — удачи вам.
Сэр Эдвард постучал в дверь и стал ждать, когда отодвинется засов.— Наклоните голову ниже, — шепнул он Джиллиане, — и сложите руки, как для молитвы.Она вышла вслед за ним, думая только о том, как бы у нее не подкосились ноги.Проходя мимо караульного, сэр Эдвард на секунду задержался.— Мир с тобою, сын мой, — неторопливо произнес он и проследовал дальше.Когда они шли по коридору, Джиллиана только и ждала, что обман вот-вот раскроется и стражники кинутся догонять их. Лишь когда они добрались до лестницы, она вздохнула чуть свободнее. Но, сделав несколько шагов вниз по ступеням, она чуть не упала, и сэру Эдварду пришлось поддержать ее под руку.— Наклоните голову еще ниже, — прошептал он ей в самое ухо, потом стал увещевать ее весьма громко, чтобы слышали все, кто мог оказаться поблизости — Не горюйте так о королеве Джиллиане, сестра Мария. Тот мир, куда она уходит, гораздо лучше нашего.Наконец все препятствия на пути к свободе были преодолены, и они оказались за стенами замка.От непривычно резкого и холодного порыва ветра у Джиллианы перехватило дыхание, и она с трудом устояла. Увидев в стороне от ворот двух ослов, на которых им с сэром Эдвардом предстояло передвигаться, она внутренне сжалась. Он помог ей взобраться на одного осла, сам же неловко взгромоздился на другого.Подняв голову, Джиллиана, несмотря на сильную слабость, едва не рассмеялась: длинные ноги сэра Эдварда свисали чуть не до земли, что выглядело чрезвычайно забавно.— Ничего не поделаешь, скромному священнику не пристало разъезжать на белом коне, — справедливо заметил он.С утра шел снег, но теперь небо прояснилось. Ослик Джиллианы неспешно протрусил через деревню, и никто не обратил внимания на монашку, ехавшую на нем с низко опущенной головой. Дело обыкновенное.От слабости у нее несколько раз начинала кружиться голова, и, чтобы удержаться, она крепче натягивала поводья. Вот они уже добрались до берега и миновали несколько рыбацких лодок, которые из-за шторма стояли на приколе.Когда наконец они обогнули береговой утес и навстречу им вышли какие-то люди, сэр Эдвард быстро спешился и подхватил Джиллиану на руки.— Можете отдохнуть, Ваше Величество, мы уже почти в безопасности.Джиллиана прильнула щекой к его плечу. Ей хотелось плакать, но не было сил даже на слезы. Отгоняя от себя мысли о дочери и об узниках, оставшихся в замке, она думала сейчас лишь о своей верной служанке если с Неттой что-то случится, она никогда себе этого не простит. А отважная Кассандра, которая ради нее пошла на такой риск! Чем она, Джиллиана, заслужила такие жертвы своих ближних? Из памяти неожиданно выплыли последние слова Райена «Помни меня». Как будто она могла о нем забыть. Она еще вернется на Фалькон-Бруин за своей дочерью, и пусть тогда Мелесант не ждет от нее пощады.Тем временем Джиллиану закутали в теплые меха и усадили в лодку. Несколько крепких гребцов тотчас взялись за весла, и лодка стремительно понеслась к кораблю, который в отдалении покачивался на волнах.Едва королева ступила на борт, как паруса развернулись и наполнились ветром. При виде талшамарского флага на верхушке мачты сердце Джиллианы забилось сильнее.Неужели она и правда свободна? Заметив, что она покачнулась от слабости, сэр Эдвард снова подхватил ее на руки.— Ваша каюта находится внизу, Ваше Величество. — Он улыбнулся. — Вот вы и плывете домой.Прижимаясь к нему щекой, она думала о том, что любит его — да, любит сэра Эдварда, но не как мужчину, а как своего верноподданного, которому ради нее пришлось перенести немало трудностей и лишений.— Да, — слабо отозвалась она. — Главное теперь — вернуться в Талшамар. Там я что-нибудь придумаю, чтобы вызволить из плена мою дочь и рыцарей.— Мы обязательно освободим их, — горячо пообещал сэр Эдвард. — Мы вернемся на Фалькон-Бруин с таким войском, что враги затрепещут от страха.На руках он отнес ее в каюту, уложил на койку и укрыл мехами.— К сожалению, на корабле нет женщины, которая могла бы вам прислуживать, но я все время буду находиться поблизости, и если вам что-то понадобится, просто позовите меня.Джиллиана устало закрыла глаза. У нее не было сил даже на то, чтобы поблагодарить преданного рыцаря, ради нее рисковавшего жизнью.Тем временем на палубе кипела работа: матросы отвязывали паруса, рулевой разворачивал судно по ветру. Буря усиливалась. Казалось, что небеса нарочно разверзлись, чтобы обрушить на маленькое судно потоки дождя со снегом, продлевая злоключения королевы. Порывы ледяного ветра едва не сбивали моряков с ног.И все же сердца талшамарцев ликовали: их королева наконец-то плыла домой, на землю своих предков. Они доставят ее во что бы то ни стало.
Почти целую неделю Джиллиане было очень плохо, она не вставала с постели и мечтала лишь о том, чтобы ей дали спокойно умереть. Но забота матросов о своей королеве была так трогательна, что мало-помалу тоска ее начала отступать, и она заставила себя есть, чтобы скорее восстановить силы.Уже в начале второй недели плавания на ее щеках снова заиграл румянец и, к радости и удивлению всех матросов, она сумела наконец подняться на палубу.Здесь, наверху, сэр Эдвард передал ей письмо от кардинала Фейлшема: его преосвященство старался подготовить Джиллиану к тому, что ее ожидало по прибытии. Узнав, что королева направляется на родину, писал он, многие подданные обезумели от радости и празднуют ее возвращение уже сейчас прямо на улицах. Что же касается ее горестей, то кардинал призывал усердно молиться и не терять веры в Господа.Прочитав письмо, Джиллиана задумалась: как она будет приветствовать своих подданных, когда сердце ее разрывается от горя? 32 Черные глаза Мелесант превратились в две булавки. Длинными, острыми, как у кошки, ногтями она вцепилась в плечо Нетты и отшвырнула ее к стене. Когда служанка медленно осела на пол, Мелесант снова устремилась к ней, но Кассандра преградила ей дорогу.— Нет, мама, — твердо сказала она. — Я не позволю тебе ее трогать! Она тут ни при чем.Мелесант даже отшатнулась от неожиданности. Кассандра ни разу в жизни не вела себя с нею так вызывающе.— Ты мне не дочь, раз становишься на сторону моих врагов! — прорычала она.Кассандра помогла Нетте подняться, не обращая внимания на вопли Мелесант.— Я никогда не была твоей дочерью. Я была дочерью своего отца, но ты убила его. Я была сестрой своего брата, но ты и его убила. Ты чудовище, мама! Ты сделала заложницей даже собственную внучку, хотя ни разу со дня рождения не видела ее.То, что дочь заговорила таким тоном, а еще более то, что она совершила, так поразило Мелесант, что она заметалась, как зверь в клетке, потеряв последнее самообладание.— Зови скорее Аринделя! — набросилась она на Эскобара, обнаружившего обман несколько минут назад. — Джиллиану еще можно остановить.— Ошибаешься, мама. Она покинула остров три дня назад, — сухо сообщила принцесса.— Замолчи, Кассандра, или я велю заковать тебя в цепи! — кричала Мелесант, чувствуя, что все рушится.— Хорошо бы весь мир заковать в цепи, правда, мама? Но теперь все твои враги, объединившись, поднимутся против тебя… Ты сама знаешь, что тогда будет. Мне тебя даже жаль.— Неблагодарная! — воскликнула правительница. — Я дала тебе жизнь, а ты меня ни во что не ставишь! Надо было с самого начала держать тебя за семью замками, а я-то по наивности тебе доверяла! Хорошо же, в другой раз буду умнее.— Думаю, дело было не в том, что ты мне очень уж доверяла, — просто считала, что я слишком глупа, чтобы тебя обмануть. Кроме того, боюсь, другого раза уже не будет.Мелесант не стала ее ни в чем разуверять, тогда девушка продолжила:— Чтобы устроить побег Джиллианы, я находилась в этой комнате три дня и три ночи. Я привела священника, а вернее, сэра Эдварда, который и вывел ее из заточения. Видно, слащавая улыбка твоего нового любовника совсем вскружила тебе голову, иначе ты давно бы заподозрила неладное.На миг Мелесант потеряла дар речи. Ее дочь никогда не говорила с нею так презрительно — да что там, она вообще ни разу в жизни не поднимала против нее голоса! А теперь?! С этим невозможно смириться!— Предупреждаю тебя, Кассандра, лучше молчи.— А если не замолчу, что ты можешь сделать? Бросишь меня в темницу? — Выдернув из-за пояса украшенный драгоценными камнями клинок, Кассандра швырнула его на пол под ноги матери. — Когда-то ты подарила его мне — вот, можешь теперь забрать его назад. Можешь даже вонзить его мне в сердце, если посмеешь. Ты убила моего брата, убей же и меня!Мелесант холодно взглянула на дочь.— Я оставляю тебе твой нож. Если тебе так хочется, чтобы он пронзил твое сердце, можешь сама им воспользоваться. В любом случае знай: раньше твоя плоть сгниет на костях, чем ты выйдешь из этой комнаты.Она обернулась к стражникам.— Талшамарку — в подземелье. Пусть посидит там вместе со своими сородичами. Что касается моей дочери, то ей придется побыть здесь и поразмыслить в одиночестве о своих грехах.— Мне очень жаль, Нетта, — успела сказать Кассандра, когда два стражника грубо подхватили служанку под руки и потащили к двери. — Я буду молиться за тебя.— Лучше молись за себя. — Мелесант окинула дочь странным взглядом. — Впрочем, если ты будешь просить о свободе, я, возможно, подумаю над твоими словами.Кассандра гордо подняла голову.— Я ни о чем не собираюсь просить. Убив Райена, ты убила все дочерние чувства, которые еще теплились в моей душе.— Кассандра, смирись — я прошу тебя. Откуда такая упрямая заносчивость?— Тебе не понять. Это называется честь — умение поставить благо ближнего выше своего собственного. Я научилась этому у Джиллианы.Мелесант недобро усмехнулась.— Пожалуй, тебе и правда лучше всего было бы податься в монашки. Для обычной жизни твои слова не годятся, тем более — для королевской. С этого дня твое будущее меня не интересует.— Оно никогда тебя не интересовало, — с горечью сказала Кассандра.Мелесант стремительно вышла из комнаты и приказала стражникам запереть дверь. Да, дочь разочаровала ее, Джиллиана сбежала, но зато остался младенец. Пока девочка была у нее в руках, Мелесант не собиралась сдаваться.
Когда Джиллиана начала одеваться, было еще темно. Великодушные талшамарцы, когда снаряжали корабль, вновь снабдили ее и прекрасными нарядами, и драгоценностями. Сегодня должно было произойти то, о чем она так давно мечтала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36