Ты станешь терзать себя, говорить себе, что у тебя был выбор и все могло кончиться иначе. Будешь переживать и мучиться из-за того, что отступилась от своей любви, и будешь упрекать себя за то, что не воспользовалась случаем, когда могла воспользоваться.
– О Боже, – прошептала Блу.
– Заметив случайного человека в толпе, ты побежишь за ним, потому что тебе покажется, что это он. И чей-то жест, чей-то голос и взгляд напомнят тебе о нем. Он явится к тебе в звуках чужого смеха, в чьей-то походке, в знакомом движении. Солнечный свет напомнит тебе о нем, потому что ты видела его в лучах солнца. Дождь заставит тебя тосковать о нем, потому что вы вместе гуляли под дождем. Ты расплачешься от одного только запаха цветка, потому что когда-то он положил такой же цветок тебе на колени или воткнул его тебе в волосы. В облаке ты увидишь его улыбку, а летний ветерок принесет тебе его смех. Он будет являться к тебе во сне и наяву.
– Вы знаете… Вы понимаете…
Леди Кэтрин по-прежнему смотрела в окно.
– Тебе предстоит испытать боль, о которой ты сейчас даже не подозреваешь, И никто не сможет облегчить ее, потому что никто не должен знать о ней. И когда-нибудь другой мужчина, не он, прикоснется к тебе, и тебе придется подчиниться, уступить. И это станет для тебя новой мукой. Ты почувствуешь, что предаешь свою душу, и душа отомстит тебе за измену. Всякий раз, стоит тебе рассмеяться, тебя будет терзать чувство вины, потому что ты не заслуживаешь прощения. Без него не может быть счастья. А он потерян для тебя навсегда. Жизнь без него – медленная и мучительная смерть.
– Я не знала, – прошептала Блу, глядя на мать во все глаза. – Вы сказали, что никогда не любили его… но это неправда. Вы его любили.
– Оставь меня, Блузетт. Я очень устала.
В дверях Блу остановилась и оглянулась. Лицо ее матери было по-прежнему обращено к окну. Холодные дождевые капли катились по стеклу, точно слезы.
– Я прощаю вас, – прошептала девушка. Она вдруг почувствовала, как отступает боль, долгие годы не дававшая ей покоя. Как будто спал наконец тесный обруч, который сдавливал ей грудь и мешал дышать. – Вы достаточно выстрадали, покинув Морганз-Маунд.
Блузетт тихо выскользнула из комнаты и закрыла за собой дверь.
Страдания Блу только начинались. По молчаливому соглашению леди Кэтрин, Месье и Моутон объединились в тайный союз. Блу благословляла и в то же время проклинала их за это. Когда Томас появлялся в Гросвенор-Хаусе, Месье тут же изобретал всевозможные причины, заставлявшие его увозить Блу в город, подальше от гостиной леди Кэтрин. На балах, торжественных приемах, званых вечерах и ужинах леди Паджет успевала увести за собой Блузетт, прежде чем вежливый обмен приветствиями с его светлостью мог перерасти в нечто большее. Моутон тщательно следил, чтобы герцог, нанося визит своей невесте, не встретился случайно с Блузетт в Гросвенор-Хаусе. Он намеренно переносил кресло леди Сесил в библиотеку или на застекленную террасу, куда редко заходила Блу.
Томас сдержал клятву, данную в конюшнях. Он вежливо поддерживал разговоры за обедом, не позволил себе ничего лишнего. Когда он помогал Блу сесть в карету, его прикосновения были мимолетными, в них не было страсти. Томас никогда не садился с Блузетт за карточный стол и тихонько выскальзывал из комнаты, когда тетушка Трембл принималась упрашивать Блу сыграть на фортепьяно. Они больше не танцевали на балах. Сесил не раз приглашала его провести время вместе с сестрой, но Томас всегда находил причины, чтобы отказаться. Когда Сесил предлагала отправиться втроем на прогулку в карете, он ссылался на срочные дела в городе.
Но иногда случалось неизбежное. Один неосторожный взгляд, и между ними вспыхивала страсть, подобная удару молнии. От нахлынувших воспоминаний становилось трудно дышать. В глазах темнело от боли. Блу вновь ощущала прикосновения Томаса – казалось, его пальцы скользили по ее бедрам, а губы прижимались к губам и покрывали поцелуями груди. И в такие мгновения Блузетт видела в глазах Томаса отражение своих чувств. Он страдал точно так же, как она.
– Прошу прощения. – Блу вскочила со стула. – Мне нужно… я должна… – Девушка мучительно искала повод, чтобы покинуть гостиную, прежде чем Сесил угадает по ее лицу подлинную причину.
Тетушка Трембл внимательно посмотрела на Блу и нахмурила брови.
– Но ты так и не выпила чаю, Блузетт! И Эдвард только что приехал. Почему тебе надо срываться с места всякий раз, стоит нам начать приятный разговор? В самом деле, Кэтрин, ты должна поговорить с нашей Блузетт. Она стала такой беспокойной, не может усидеть на месте. То она слишком много говорит, то вообще молчит, словно воды в рот набрала, а в последнее время всегда такая мрачная, будто ее тут голодом морят. Прямо не знаю, что и делать! Блузетт, сейчас же садись и выпей чаю. Эдвард, если Кэтрин не удается ее убедить, может быть, вы попробуете?
Воцарилась напряженная тишина, которую нарушило появление Сесил.
– Тетя совершенно права, – заметила она, оглядывая сидящих за столом. – Такое впечатление, что ты ищешь повод уйти из дома, как только появляется Эдвард. Похоже, вам двоим тесно под одной крышей.
– Я тебе говорила много раз и уверена, что его светлость это подтвердит, мы с герцогом Дьюбери вовсе не испытываем неприязни друг к другу, – сказала Блу. В ее голосе проскальзывали нотки раздражения. – Я отношусь к его светлости с глубоким уважением. И все же… прошу извинить меня. Я только что вспомнила, что приглашена на чай к герцогине Блайтшир. Я и так безнадежно опаздываю.
Блу поспешно сделала реверанс, попросила Месье распорядиться насчет экипажа, выбежала из гостиной и взлетела вверх по лестнице, чтобы захватить шляпку и накидку.
Герцогиня Блайтшир действительно ожидала Блузетт к чаю, но не в этот день, а во вторник. Поднявшись к себе, Блу в задумчивости обвела глазами комнату. У нее не было ни малейшего представления, куда отправиться.
Но к тому времени, когда она, выскочив из дома, села в карету, у нее уже готов был план. Она отыщет Изабеллу. Блу так не хватало ее жарких объятий и грубоватого смеха. Ведь Изабелла была той ниточкой, которая связывала ее с Морганз-Маунд.
Согласно установленным правилам, мисс Санчес могла посещать Гросвенор-Хаус, но Блузетт никогда, ни при каких обстоятельствах не должна была появляться в борделе Изабеллы. Блу понимала, что ее поступок не вызовет одобрения леди Кэтрин. И все же она запрыгнула в экипаж и крикнула кучеру мистеру Джеймисону, чтобы он поскорее трогал, пока Месье или Моутон не успели присоединиться к ней. Ни тот, ни другой не позволили бы ей отправиться в Ковент-Гарден.
На мгновение ей показалось, что мистер Джеймисон откажется.
– Ковент-Гарден, мисс? – переспросил он, недоверчиво глядя на девушку.
– Да-да, немедленно, – приказала Блу самым властным тоном, на который только была способна. Именно так отдавала обычно распоряжения леди Кэтрин, и голос Блу неожиданно прозвучал до того похоже, что девушке стало не по себе.
В следующее мгновение дверца захлопнулась, и почти тотчас же карета тронулась с места. Когда они были уже далеко от дома, девушка откинулась на подушки и закрыла ладонями лицо.
Неделя проходила за неделей, и Блу становилось все яснее, что она не может больше оставаться в доме леди Паджет. Ее положение, и без того невыносимое, ухудшалось с каждым днем. С лица леди Кэтрин не сходило выражение озабоченности. Моутон и Месье бесконечно о чем-то шептались. Тетушка Трембл снова принялась падать в обморок по малейшему поводу. Сесил постоянно пребывала в замешательстве. А она, Блу, чувствовала себя ужасно несчастной. К тому же было совершенно очевидно: рано или поздно сестра распознает обман и откроет горькую правду. И если она хочет оградить Сесил от разочарования, то ей следует покинуть Гросвенор-Хаус. Но куда ей идти? Кусая обтянутые перчаткой пальцы, Блу уставилась невидящим взором в окошко кареты.
Внезапно она поняла, что не может вернуться на Морганз-Маунд, не может вернуться домой. Это открытие потрясло ее. Тоска сжала сердце Блу, и на глаза ее навернулись слезы. Она очень изменилась, и теперь жизнь на Бермудах уже не могла стать ее жизнью. Блузетт Морган превратилась в леди, и воспоминания о прошлом заставляли ее краснеть. Разнузданные и грубые нравы обитателей острова претили ее тонкому и взыскательному вкусу. Она была бы чужой на Морганз-Маунд. Эта мысль показалась Блу чудовищной, и слезы покатились по ее щекам. Здесь, в Лондоне, на Гросвенор-сквер, она утратила какую-то часть себя. Она уже не та, что была раньше. И прежняя Блу – всего лишь тень, призрак, живущий в обрывках ее воспоминаний.
Что же ей теперь делать? Оставаться в Лондоне? Но это немногим лучше, чем возвращение на Бермуды. Сейчас она окружена толпой восторженных поклонников, ее имя у всех на устах, но пройдет время, ее образ утратит прелесть новизны, и интерес к ней пропадет. Капризный лондонский свет забудет о ней и найдет себе другого кумира.
Но Томас останется в Лондоне.
О Господи, что же делать? Она не может оставаться в доме матери и безучастно наблюдать, как ее сестра и Томас готовятся к свадьбе. Это было бы слишком мучительно. Сесил хочет, чтобы она стояла рядом с ней у алтаря во время венчания. Но это просто невозможно, немыслимо.
– Мне некуда идти. Всюду я чувствую себя лишней и чужой, – пробормотала девушка.
Слишком взволнованная, чтобы усидеть на месте, Блузетт дернула шнур звонка, приказывая мистеру Джеймисону остановиться. Выглянув из окна кареты, она увидела рынок Ковент-Гарден с его шумной и пестрой толпой. Площадь со всех сторон окружали торговые ряды. Торговки рыбой громко расхваливали свой товар. В трактирах и борделях, несмотря на ранний час, царило заметное оживление. Жулики и карманники шныряли в толпе, высматривая какого-нибудь простака. Бродячие собаки и чумазые ребятишки сновали перед самыми колесами экипажей. На перекрестках разыгрывали роли актеры, на тротуарах стояли размалеванные шлюхи, зазывая мужчин. Шум, гвалт, пронзительные вопли дерущихся, крикливые перебранки, грохот проезжающих мимо карет – все сливалось в оглушительный гул.
Блу распахнула дверцу экипажа и ступила на мостовую.
– Мисс Морган, умоляю вас, вернитесь в карету! – в тревоге прокричал Джеймисон. – Ради Бога, мисс! Ни одна леди не осмелится разгуливать здесь без сопровождения.
– Леди? – Блу окинула задумчивым взглядом мистера Джеймисона, восседавшего на козлах. Бедняга чуть не плакал. – А я ведь вовсе не леди, мистер Джеймисон. Я не та, что прежде, но и совсем не то, что вы думаете.
Кивнув мистеру Джеймисону, Блу попятилась и растворилась в толпе. Проскользнув в шумную зловонную пивнушку, она тут же выскочила через заднюю дверь и оказалась в узком переулке, по обеим сторонам которого располагались бордели.
– Как мне найти Изабеллу Санчес? – обратилась Блу к размалеванной шлюхе, сидевшей у окна на втором этаже.
Окинув девушку взглядом, женщина отвернулась, будто и не слышала вопроса. Блу тихонько выругалась сквозь зубы. В это мгновение кто-то толкнул ее, и она с трудом удержалась на ногах, подхваченная людским потоком. В середине переулка ей удалось вырваться из толпы.
– Эй, мисс, вы не покажете мне, как пройти к Изабелле Санчес?! – крикнула она, задрав голову вверх. – Я ее подруга!
– Вы? Тогда я королева английская, черт побери!
– Проклятие! Да говорю же я вам, мы с ней знакомы! – Блу невольно нахмурилась. Неужели она так сильно изменилась, что теперь никто не может поверить, что Изабелла ее знакомая? – Слушай, ты, я ищу…
Кто-то грубо схватил Блу за плечо и заставил повернуться. В следующее мгновение она увидела перед собой красную физиономию с маленькими поросячьими глазками. Тусклые, песочного цвета волосы парня прикрывала рваная шляпа. От его засаленной куртки и грязных штанов разило, как из выгребной ямы.
– Я так и знал, что это ты, – сказал он, внимательно разглядывая девушку. Его губы растянулись в отвратительной ухмылке. – К тому же одна-одинешенька, подумать только. Ни кучера, ни мерзкого черномазого ублюдка поблизости. – Его бегающие глазки высматривали кого-то за спиной у Блу. – Глянь-ка, Джейко. Глянь-ка, кого занесло на наш берег. Нет, ты только представь, сама к нам пожаловала.
Блу сразу же узнала своего преследователя, хотя прежде видела его только на расстоянии.
– Вы следили за мной!
– Верно. Но больше не буду, хватит. Теперь тобой займется его светлость. А мы с Джейко голову ломали, все думали, как тебя достать. А ты сама пришла прямо к нам в руки. – На покрытом струпьями лице негодяя появилась зловещая улыбка, и Блу невольно попятилась. – Сегодня ночью мы будем спать в тепле, Джейко. Уж его светлость в долгу не останется, заплатит золотом.
– Держись подальше от меня, дерьмо крысиное! – Блу отважилась бросить взгляд через плечо и увидела похожего на крысу уродца, который пялился на нее, мерзко ухмыляясь. – Только тронь меня, и я вырву твое черное сердце из твоей жалкой груди!
Рука девушки привычно потянулась к шпаге, но пальцы схватили лишь пустоту. Дьявольщина! Проклятие! Блу в отчаянии посмотрела наверх. Перед окнами стояли шлюхи, безучастно наблюдавшие за происходящим.
– Помогите! – закричала Блу. – Эти двое угрожают мне!
Одна из шлюх громко зевнула. Другая же лишь усмехалась.
– Хватай ее, Джейко!
– Помогите! Пожалуйста, помогите!
В переулке было довольно много людей, но никто не обращал на Блу ни малейшего внимания, никто даже не глядел в ее сторону. То, что происходило с девушкой, постоянно случалось в этом районе Лондона. Молодые женщины исчезали и появлялись потом в каком-нибудь борделе.
Сильные руки грубо схватили Блу. К ее лицу прижали какую-то грязную тряпку, закрыв нос и рот. От тяжелого сладковатого запаха у девушки все поплыло перед глазами. Блу пыталась сопротивляться, но вскоре силы покинули ее, и она лишилась чувств. Мужчина по имени Джейко подхватил бесчувственное тело и закинул на плечо.
Теряя сознание, Блу успела подумать: «Если бы только у меня была шпага… если бы была шпага…»
Блу очнулась на полу какого-то грязного подвала, на соломенном тюфяке, кишащем насекомыми. Перед глазами по-прежнему стояла пелена, голова кружилась. Единственное окно было забито досками. Сквозь щели проникал тусклый зимний свет.
Сдерживаясь, чтобы не застонать, Блу прижала руку к горлу и попыталась сесть. Постепенно в голове у нее прояснилось, и она услышала приглушенные голоса, доносившиеся из-за двери. Подобравшись к ней поближе, Блу приложила ухо к доскам.
– Его светлость велел привести ее в доки. Там для нее все готово. Его светлость сказал, что если это не она, то нас с тобой непременно вздернут.
– Это она, не гони.
– А вдруг нет? Может, она просто похожа на нее? Все эти знатные леди – на одно лицо. Что, если мы не ту прихватили? Подумай об этом, вместо того чтобы хвастать.
– Говорю тебе, это она. Зря, что ли, я выслеживал ее десять недель? Я ее сразу узнал, как только увидел, истинный крест. Да-да, это она. И хватит об этом.
Дверь неожиданно распахнулась, и Блу едва успела отскочить. От резкого движения голову пронзила боль. Вне себя от ярости и отчаяния, девушка осмотрелась в поисках какого-нибудь оружия, но так ничего и не нашла. Все, что у нее было, – это тонкая шляпная булавка. Выдернув ее из волос, Блу приготовилась сразиться с двумя мужчинами, появившимися в дверях.
– Подождите! – выкрикнула она. – Я не та, кого вы ищете. Вам нужна другая. – Мужчины молча переглянулись. – Я Блузетт Морган, племянница леди Кэтрин Паджет. Если вы сейчас же отпустите меня, я сделаю вид, что ничего не произошло, и забуду об этом похищении.
К ужасу Блу, ее слова произвели совсем не тот эффект, на который она рассчитывала. Мерзавцы облегченно вздохнули и ухмыльнулись.
– Ну, что я тебе говорил, Джейко? Я же сказал, это она.
– Я?.. – прошептала Блу, совершенно ничего не понимая. – Так вы меня ищете? Но почему?
– За вас нам отвалят целый мешок золотых гиней, миледи. За живую или за мертвую.
Блу все-таки успела ранить в руку Джейко, прежде чем его приятель повалил ее на пол. Грязно ругаясь и прижимая к груди окровавленную руку, Джейко склонился над девушкой и закрыл ей лицо своей вонючей тряпкой. Проклиная себя за беспомощность, Блу храбро защищалась, пока не начала терять силы.
– Черт, вот дьявольщина… – прошептала она, проваливаясь в темную звенящую пустоту.
Глава 19
– Сесил, передай, пожалуйста, мистеру Апплу, чтобы он предупредил повара. Ужин следует отложить. – Отдернув портьеру, леди Кэтрин посмотрела в окно. Час назад она распорядилась, чтобы Моутон и Месье обошли окрестные пивные и нашли кучера, мистера Джеймисона. Экипаж вернулся поздно вечером, после чего кучер сразу же исчез. Чуть раньше Кэтрин отправила человека к герцогине Блайтшир, чтобы узнать, собиралась ли Блузетт ужинать с ее светлостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– О Боже, – прошептала Блу.
– Заметив случайного человека в толпе, ты побежишь за ним, потому что тебе покажется, что это он. И чей-то жест, чей-то голос и взгляд напомнят тебе о нем. Он явится к тебе в звуках чужого смеха, в чьей-то походке, в знакомом движении. Солнечный свет напомнит тебе о нем, потому что ты видела его в лучах солнца. Дождь заставит тебя тосковать о нем, потому что вы вместе гуляли под дождем. Ты расплачешься от одного только запаха цветка, потому что когда-то он положил такой же цветок тебе на колени или воткнул его тебе в волосы. В облаке ты увидишь его улыбку, а летний ветерок принесет тебе его смех. Он будет являться к тебе во сне и наяву.
– Вы знаете… Вы понимаете…
Леди Кэтрин по-прежнему смотрела в окно.
– Тебе предстоит испытать боль, о которой ты сейчас даже не подозреваешь, И никто не сможет облегчить ее, потому что никто не должен знать о ней. И когда-нибудь другой мужчина, не он, прикоснется к тебе, и тебе придется подчиниться, уступить. И это станет для тебя новой мукой. Ты почувствуешь, что предаешь свою душу, и душа отомстит тебе за измену. Всякий раз, стоит тебе рассмеяться, тебя будет терзать чувство вины, потому что ты не заслуживаешь прощения. Без него не может быть счастья. А он потерян для тебя навсегда. Жизнь без него – медленная и мучительная смерть.
– Я не знала, – прошептала Блу, глядя на мать во все глаза. – Вы сказали, что никогда не любили его… но это неправда. Вы его любили.
– Оставь меня, Блузетт. Я очень устала.
В дверях Блу остановилась и оглянулась. Лицо ее матери было по-прежнему обращено к окну. Холодные дождевые капли катились по стеклу, точно слезы.
– Я прощаю вас, – прошептала девушка. Она вдруг почувствовала, как отступает боль, долгие годы не дававшая ей покоя. Как будто спал наконец тесный обруч, который сдавливал ей грудь и мешал дышать. – Вы достаточно выстрадали, покинув Морганз-Маунд.
Блузетт тихо выскользнула из комнаты и закрыла за собой дверь.
Страдания Блу только начинались. По молчаливому соглашению леди Кэтрин, Месье и Моутон объединились в тайный союз. Блу благословляла и в то же время проклинала их за это. Когда Томас появлялся в Гросвенор-Хаусе, Месье тут же изобретал всевозможные причины, заставлявшие его увозить Блу в город, подальше от гостиной леди Кэтрин. На балах, торжественных приемах, званых вечерах и ужинах леди Паджет успевала увести за собой Блузетт, прежде чем вежливый обмен приветствиями с его светлостью мог перерасти в нечто большее. Моутон тщательно следил, чтобы герцог, нанося визит своей невесте, не встретился случайно с Блузетт в Гросвенор-Хаусе. Он намеренно переносил кресло леди Сесил в библиотеку или на застекленную террасу, куда редко заходила Блу.
Томас сдержал клятву, данную в конюшнях. Он вежливо поддерживал разговоры за обедом, не позволил себе ничего лишнего. Когда он помогал Блу сесть в карету, его прикосновения были мимолетными, в них не было страсти. Томас никогда не садился с Блузетт за карточный стол и тихонько выскальзывал из комнаты, когда тетушка Трембл принималась упрашивать Блу сыграть на фортепьяно. Они больше не танцевали на балах. Сесил не раз приглашала его провести время вместе с сестрой, но Томас всегда находил причины, чтобы отказаться. Когда Сесил предлагала отправиться втроем на прогулку в карете, он ссылался на срочные дела в городе.
Но иногда случалось неизбежное. Один неосторожный взгляд, и между ними вспыхивала страсть, подобная удару молнии. От нахлынувших воспоминаний становилось трудно дышать. В глазах темнело от боли. Блу вновь ощущала прикосновения Томаса – казалось, его пальцы скользили по ее бедрам, а губы прижимались к губам и покрывали поцелуями груди. И в такие мгновения Блузетт видела в глазах Томаса отражение своих чувств. Он страдал точно так же, как она.
– Прошу прощения. – Блу вскочила со стула. – Мне нужно… я должна… – Девушка мучительно искала повод, чтобы покинуть гостиную, прежде чем Сесил угадает по ее лицу подлинную причину.
Тетушка Трембл внимательно посмотрела на Блу и нахмурила брови.
– Но ты так и не выпила чаю, Блузетт! И Эдвард только что приехал. Почему тебе надо срываться с места всякий раз, стоит нам начать приятный разговор? В самом деле, Кэтрин, ты должна поговорить с нашей Блузетт. Она стала такой беспокойной, не может усидеть на месте. То она слишком много говорит, то вообще молчит, словно воды в рот набрала, а в последнее время всегда такая мрачная, будто ее тут голодом морят. Прямо не знаю, что и делать! Блузетт, сейчас же садись и выпей чаю. Эдвард, если Кэтрин не удается ее убедить, может быть, вы попробуете?
Воцарилась напряженная тишина, которую нарушило появление Сесил.
– Тетя совершенно права, – заметила она, оглядывая сидящих за столом. – Такое впечатление, что ты ищешь повод уйти из дома, как только появляется Эдвард. Похоже, вам двоим тесно под одной крышей.
– Я тебе говорила много раз и уверена, что его светлость это подтвердит, мы с герцогом Дьюбери вовсе не испытываем неприязни друг к другу, – сказала Блу. В ее голосе проскальзывали нотки раздражения. – Я отношусь к его светлости с глубоким уважением. И все же… прошу извинить меня. Я только что вспомнила, что приглашена на чай к герцогине Блайтшир. Я и так безнадежно опаздываю.
Блу поспешно сделала реверанс, попросила Месье распорядиться насчет экипажа, выбежала из гостиной и взлетела вверх по лестнице, чтобы захватить шляпку и накидку.
Герцогиня Блайтшир действительно ожидала Блузетт к чаю, но не в этот день, а во вторник. Поднявшись к себе, Блу в задумчивости обвела глазами комнату. У нее не было ни малейшего представления, куда отправиться.
Но к тому времени, когда она, выскочив из дома, села в карету, у нее уже готов был план. Она отыщет Изабеллу. Блу так не хватало ее жарких объятий и грубоватого смеха. Ведь Изабелла была той ниточкой, которая связывала ее с Морганз-Маунд.
Согласно установленным правилам, мисс Санчес могла посещать Гросвенор-Хаус, но Блузетт никогда, ни при каких обстоятельствах не должна была появляться в борделе Изабеллы. Блу понимала, что ее поступок не вызовет одобрения леди Кэтрин. И все же она запрыгнула в экипаж и крикнула кучеру мистеру Джеймисону, чтобы он поскорее трогал, пока Месье или Моутон не успели присоединиться к ней. Ни тот, ни другой не позволили бы ей отправиться в Ковент-Гарден.
На мгновение ей показалось, что мистер Джеймисон откажется.
– Ковент-Гарден, мисс? – переспросил он, недоверчиво глядя на девушку.
– Да-да, немедленно, – приказала Блу самым властным тоном, на который только была способна. Именно так отдавала обычно распоряжения леди Кэтрин, и голос Блу неожиданно прозвучал до того похоже, что девушке стало не по себе.
В следующее мгновение дверца захлопнулась, и почти тотчас же карета тронулась с места. Когда они были уже далеко от дома, девушка откинулась на подушки и закрыла ладонями лицо.
Неделя проходила за неделей, и Блу становилось все яснее, что она не может больше оставаться в доме леди Паджет. Ее положение, и без того невыносимое, ухудшалось с каждым днем. С лица леди Кэтрин не сходило выражение озабоченности. Моутон и Месье бесконечно о чем-то шептались. Тетушка Трембл снова принялась падать в обморок по малейшему поводу. Сесил постоянно пребывала в замешательстве. А она, Блу, чувствовала себя ужасно несчастной. К тому же было совершенно очевидно: рано или поздно сестра распознает обман и откроет горькую правду. И если она хочет оградить Сесил от разочарования, то ей следует покинуть Гросвенор-Хаус. Но куда ей идти? Кусая обтянутые перчаткой пальцы, Блу уставилась невидящим взором в окошко кареты.
Внезапно она поняла, что не может вернуться на Морганз-Маунд, не может вернуться домой. Это открытие потрясло ее. Тоска сжала сердце Блу, и на глаза ее навернулись слезы. Она очень изменилась, и теперь жизнь на Бермудах уже не могла стать ее жизнью. Блузетт Морган превратилась в леди, и воспоминания о прошлом заставляли ее краснеть. Разнузданные и грубые нравы обитателей острова претили ее тонкому и взыскательному вкусу. Она была бы чужой на Морганз-Маунд. Эта мысль показалась Блу чудовищной, и слезы покатились по ее щекам. Здесь, в Лондоне, на Гросвенор-сквер, она утратила какую-то часть себя. Она уже не та, что была раньше. И прежняя Блу – всего лишь тень, призрак, живущий в обрывках ее воспоминаний.
Что же ей теперь делать? Оставаться в Лондоне? Но это немногим лучше, чем возвращение на Бермуды. Сейчас она окружена толпой восторженных поклонников, ее имя у всех на устах, но пройдет время, ее образ утратит прелесть новизны, и интерес к ней пропадет. Капризный лондонский свет забудет о ней и найдет себе другого кумира.
Но Томас останется в Лондоне.
О Господи, что же делать? Она не может оставаться в доме матери и безучастно наблюдать, как ее сестра и Томас готовятся к свадьбе. Это было бы слишком мучительно. Сесил хочет, чтобы она стояла рядом с ней у алтаря во время венчания. Но это просто невозможно, немыслимо.
– Мне некуда идти. Всюду я чувствую себя лишней и чужой, – пробормотала девушка.
Слишком взволнованная, чтобы усидеть на месте, Блузетт дернула шнур звонка, приказывая мистеру Джеймисону остановиться. Выглянув из окна кареты, она увидела рынок Ковент-Гарден с его шумной и пестрой толпой. Площадь со всех сторон окружали торговые ряды. Торговки рыбой громко расхваливали свой товар. В трактирах и борделях, несмотря на ранний час, царило заметное оживление. Жулики и карманники шныряли в толпе, высматривая какого-нибудь простака. Бродячие собаки и чумазые ребятишки сновали перед самыми колесами экипажей. На перекрестках разыгрывали роли актеры, на тротуарах стояли размалеванные шлюхи, зазывая мужчин. Шум, гвалт, пронзительные вопли дерущихся, крикливые перебранки, грохот проезжающих мимо карет – все сливалось в оглушительный гул.
Блу распахнула дверцу экипажа и ступила на мостовую.
– Мисс Морган, умоляю вас, вернитесь в карету! – в тревоге прокричал Джеймисон. – Ради Бога, мисс! Ни одна леди не осмелится разгуливать здесь без сопровождения.
– Леди? – Блу окинула задумчивым взглядом мистера Джеймисона, восседавшего на козлах. Бедняга чуть не плакал. – А я ведь вовсе не леди, мистер Джеймисон. Я не та, что прежде, но и совсем не то, что вы думаете.
Кивнув мистеру Джеймисону, Блу попятилась и растворилась в толпе. Проскользнув в шумную зловонную пивнушку, она тут же выскочила через заднюю дверь и оказалась в узком переулке, по обеим сторонам которого располагались бордели.
– Как мне найти Изабеллу Санчес? – обратилась Блу к размалеванной шлюхе, сидевшей у окна на втором этаже.
Окинув девушку взглядом, женщина отвернулась, будто и не слышала вопроса. Блу тихонько выругалась сквозь зубы. В это мгновение кто-то толкнул ее, и она с трудом удержалась на ногах, подхваченная людским потоком. В середине переулка ей удалось вырваться из толпы.
– Эй, мисс, вы не покажете мне, как пройти к Изабелле Санчес?! – крикнула она, задрав голову вверх. – Я ее подруга!
– Вы? Тогда я королева английская, черт побери!
– Проклятие! Да говорю же я вам, мы с ней знакомы! – Блу невольно нахмурилась. Неужели она так сильно изменилась, что теперь никто не может поверить, что Изабелла ее знакомая? – Слушай, ты, я ищу…
Кто-то грубо схватил Блу за плечо и заставил повернуться. В следующее мгновение она увидела перед собой красную физиономию с маленькими поросячьими глазками. Тусклые, песочного цвета волосы парня прикрывала рваная шляпа. От его засаленной куртки и грязных штанов разило, как из выгребной ямы.
– Я так и знал, что это ты, – сказал он, внимательно разглядывая девушку. Его губы растянулись в отвратительной ухмылке. – К тому же одна-одинешенька, подумать только. Ни кучера, ни мерзкого черномазого ублюдка поблизости. – Его бегающие глазки высматривали кого-то за спиной у Блу. – Глянь-ка, Джейко. Глянь-ка, кого занесло на наш берег. Нет, ты только представь, сама к нам пожаловала.
Блу сразу же узнала своего преследователя, хотя прежде видела его только на расстоянии.
– Вы следили за мной!
– Верно. Но больше не буду, хватит. Теперь тобой займется его светлость. А мы с Джейко голову ломали, все думали, как тебя достать. А ты сама пришла прямо к нам в руки. – На покрытом струпьями лице негодяя появилась зловещая улыбка, и Блу невольно попятилась. – Сегодня ночью мы будем спать в тепле, Джейко. Уж его светлость в долгу не останется, заплатит золотом.
– Держись подальше от меня, дерьмо крысиное! – Блу отважилась бросить взгляд через плечо и увидела похожего на крысу уродца, который пялился на нее, мерзко ухмыляясь. – Только тронь меня, и я вырву твое черное сердце из твоей жалкой груди!
Рука девушки привычно потянулась к шпаге, но пальцы схватили лишь пустоту. Дьявольщина! Проклятие! Блу в отчаянии посмотрела наверх. Перед окнами стояли шлюхи, безучастно наблюдавшие за происходящим.
– Помогите! – закричала Блу. – Эти двое угрожают мне!
Одна из шлюх громко зевнула. Другая же лишь усмехалась.
– Хватай ее, Джейко!
– Помогите! Пожалуйста, помогите!
В переулке было довольно много людей, но никто не обращал на Блу ни малейшего внимания, никто даже не глядел в ее сторону. То, что происходило с девушкой, постоянно случалось в этом районе Лондона. Молодые женщины исчезали и появлялись потом в каком-нибудь борделе.
Сильные руки грубо схватили Блу. К ее лицу прижали какую-то грязную тряпку, закрыв нос и рот. От тяжелого сладковатого запаха у девушки все поплыло перед глазами. Блу пыталась сопротивляться, но вскоре силы покинули ее, и она лишилась чувств. Мужчина по имени Джейко подхватил бесчувственное тело и закинул на плечо.
Теряя сознание, Блу успела подумать: «Если бы только у меня была шпага… если бы была шпага…»
Блу очнулась на полу какого-то грязного подвала, на соломенном тюфяке, кишащем насекомыми. Перед глазами по-прежнему стояла пелена, голова кружилась. Единственное окно было забито досками. Сквозь щели проникал тусклый зимний свет.
Сдерживаясь, чтобы не застонать, Блу прижала руку к горлу и попыталась сесть. Постепенно в голове у нее прояснилось, и она услышала приглушенные голоса, доносившиеся из-за двери. Подобравшись к ней поближе, Блу приложила ухо к доскам.
– Его светлость велел привести ее в доки. Там для нее все готово. Его светлость сказал, что если это не она, то нас с тобой непременно вздернут.
– Это она, не гони.
– А вдруг нет? Может, она просто похожа на нее? Все эти знатные леди – на одно лицо. Что, если мы не ту прихватили? Подумай об этом, вместо того чтобы хвастать.
– Говорю тебе, это она. Зря, что ли, я выслеживал ее десять недель? Я ее сразу узнал, как только увидел, истинный крест. Да-да, это она. И хватит об этом.
Дверь неожиданно распахнулась, и Блу едва успела отскочить. От резкого движения голову пронзила боль. Вне себя от ярости и отчаяния, девушка осмотрелась в поисках какого-нибудь оружия, но так ничего и не нашла. Все, что у нее было, – это тонкая шляпная булавка. Выдернув ее из волос, Блу приготовилась сразиться с двумя мужчинами, появившимися в дверях.
– Подождите! – выкрикнула она. – Я не та, кого вы ищете. Вам нужна другая. – Мужчины молча переглянулись. – Я Блузетт Морган, племянница леди Кэтрин Паджет. Если вы сейчас же отпустите меня, я сделаю вид, что ничего не произошло, и забуду об этом похищении.
К ужасу Блу, ее слова произвели совсем не тот эффект, на который она рассчитывала. Мерзавцы облегченно вздохнули и ухмыльнулись.
– Ну, что я тебе говорил, Джейко? Я же сказал, это она.
– Я?.. – прошептала Блу, совершенно ничего не понимая. – Так вы меня ищете? Но почему?
– За вас нам отвалят целый мешок золотых гиней, миледи. За живую или за мертвую.
Блу все-таки успела ранить в руку Джейко, прежде чем его приятель повалил ее на пол. Грязно ругаясь и прижимая к груди окровавленную руку, Джейко склонился над девушкой и закрыл ей лицо своей вонючей тряпкой. Проклиная себя за беспомощность, Блу храбро защищалась, пока не начала терять силы.
– Черт, вот дьявольщина… – прошептала она, проваливаясь в темную звенящую пустоту.
Глава 19
– Сесил, передай, пожалуйста, мистеру Апплу, чтобы он предупредил повара. Ужин следует отложить. – Отдернув портьеру, леди Кэтрин посмотрела в окно. Час назад она распорядилась, чтобы Моутон и Месье обошли окрестные пивные и нашли кучера, мистера Джеймисона. Экипаж вернулся поздно вечером, после чего кучер сразу же исчез. Чуть раньше Кэтрин отправила человека к герцогине Блайтшир, чтобы узнать, собиралась ли Блузетт ужинать с ее светлостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41