Вот только денег у нее нет. У ее папочки они есть наверняка, но, судя по рассказам Лоры об отце, этот человек вряд ли примет такого зятя с распростертыми объятиями. Но если они поженятся, разве старику захочется видеть свою дочь бедной? Протянет он ей руку помощи? Скорее всего – нет. Лора очень красочно описала крутой нрав папаши, так что тут надежды никакой.Ник почувствовал, как кто-то присел на край его раскладушки. Он приподнял голову и увидел Лестера Оуэна, одного из музыкантов.– Привет, Лестер! Как дела?Лестер, маленький полноватый мужчина с рыжими волосами, тяжело вздохнул.– Паршиво, Ник. Женевьева слегла. У нее какая-то болезнь легких, и доктор говорит, что она еще не скоро встанет, а значит, долго не сможет играть. У тебя не найдется еще одной сигары?Ник полез в карман и достал оттуда сигару для друга. Он понимал, что тот расстроен: Женевьева – пианистка, которая аккомпанирует и в утренних, и в вечерних представлениях.– Очень жаль. Просто не везет, – только и сказал Ник.Лестер с удовольствием затянулся.– Еще бы! У нас некому заменить ее. Жена Боба Хупера только что родила.– Может, наймете кого-нибудь?– Может быть. Но сначала надо как минимум найти музыканта да еще посмотреть, знает ли он нашу программу. О, кстати, Ник, – он снова затянулся и глянул на друга, – там тебя кто-то спрашивал минуту назад. Молодая женщина. Говорит, что ей нужно срочно тебя повидать, и не объясняет зачем. Ник так и подскочил.– Молодая женщина? Почему ты сразу не сказал?– Я не думал, что это так важно, – пожал плечами Лестер. – И потом, ты же сам спросил про мои дела. Ладно, она ждет на улице.Это может быть только Лора! Но почему она пришла сюда, в палатку для мужчин, да еще так поздно? Определенно что-то случилось.Схватив пиджак, Ник понесся к выходу. Было темно, и он сперва не увидел никого.– Кто здесь? – крикнул он. – Отзовитесь!– Это я.Он едва услышал тихий голосок, и в ту же секунду белая фигурка появилась из-за палатки. Ник шагнул вперед.– Лора, это ты?– Да, – произнесла она слабым голосом.Он бросился к ней и при тусклом свете, просачивающемся из двери палатки, увидел, что волосы ее растрепаны, а сама Лора кутается в большую шаль.– Иди сюда, – сказал он, взяв ее под руку. – Давай зайдем за угол.За палаткой Лора прислонилась спиной к сосне, она едва держалась на ногах. Ник прижал ее к себе и почувствовал, что она дрожит всем телом. Девушка дышала тяжело, с надрывом, то ли плакала, то ли вот-вот заплачет. Ник ощутил прилив нежности. Господи, как она дорога ему!– Лора, дорогая, что тебя так беспокоит? Что случилось?Она молча распахнула шаль, и Ник увидел под ней корсет, бледную кожу и свисающие лохмотья материи.– Это он сделал, – сказала она. – Хотел избить меня.Ника охватил праведный гнев, в ярости он сжал кулаки.– Кто? Кто посмел поступить так с тобой? Лора опять завернулась в шаль.– Мой отец. Он приехал домой раньше, чем я думала. И он… О, это было…Она не смогла больше говорить, рыдания вырвались из груди. Ник рассвирепел: как мог этот негодяй так поступить с собственной дочерью! Он прижал Лору к груди и стал гладить ее по голове.– Его надо самого высечь, я бы с удовольствием это сделал.Лора подняла к нему заплаканное лицо.– Это не поможет. И не изменит ничего. Что случилось, то случилось. Я больше не могу оставаться в Пасифик-Гроув, Ник. Мне надо уехать. Но что я буду делать? У меня почти нет денег. Мне стыдно говорить тебе об этом, но у меня больше никого нет. Возьми меня с собой, когда вы поедете. Я найду какую-нибудь работу, буду прислуживать, если надо, но я должна уехать отсюда. Ты возьмешь меня с собой?В это время луна вышла из-за облака и осветила ее лицо. Сколько отчаяния было в ее глазах! У Ника сжалось сердце. Он понимал, что не отпустит ее ни за что на свете. Он стал судорожно соображать, что можно сделать.– Ты говорила, что умеешь играть на фортепиано. Так? – спросил он.– Да, действительно, – растерянно пробормотала Лора.Он улыбнулся и нежно поцеловал ее.– Тогда, думаю, твоя проблема решена. И прислуживать тебе не придется.– Решена? Каким образом?– Я только что узнал, что оркестру в «Чатакуа» требуется пианистка, причем срочно. Что скажешь?Лора не смела и надеяться. Она улыбнулась.– А ты думаешь, меня возьмут?– А почему бы и нет? Я пойду и скажу Лестеру об этом прямо сейчас. Тогда он не станет подыскивать другого человека на это место. А тебя я отведу в женскую спальню, там наверняка найдется место. Утром ты поиграешь профессору Лоутону, дирижеру, а после того как тебе дадут работу, отправишься домой и заберешь вещи.Лора широко раскрыла глаза, и он легонько потрепал ее по плечу, успокаивая.– Можешь подождать, пока отец уйдет куда-нибудь. Он же выходит по делам, правда?Она кивнула.– Тогда решено. Ты поедешь в составе труппы «Чатакуа», и мы будем вместе. Видишь, как все удачно получается.– Пусть дирижер сперва даст мне эту работу, – усмехнулась она.– Если ты хорошо играешь, – рассмеялся Ник, – а ты утверждала, что это так, то он обязательно согласится взять тебя. Как же он устоит против такой красивой и талантливой девушки? Я не смог. Ник снова заключил Лору в свои объятия. Он был очень доволен собой. Преисполненный нежности к девушке, он гладил ее по волосам. Да, он готов на что угодно ради нее, все сделает, чтобы она была счастлива.Неожиданно раздался звук торопливых шагов, шуршание листвы, и чья-то крепкая рука схватила Ника за плечо и развернула его. Ник отпустил Лору, которая вскрикнула и прижалась в испуге к дереву. Прямо перед ними стоял широкоплечий мужчина высокого роста и с ненавистью смотрел на обоих. Ясно, это отец Лоры.– Дьявольское отродье! – прохрипел он, сверкая очами. – Соблазнитель невинных девушек!Ник вырвался из его рук, одернул сюртук и высокомерно поглядел на Перселла. Он тоже рассердился и приготовился вступить с ним в схватку. Меньше всего ему хотелось встречаться и ругаться с Перселлом, но, похоже, выбора нет. Этот человек решил настоять на своем, он не остановится ни перед чем, чтобы проучить дочку. Что ж, пора дать ему достойный отпор. Если не сделать этого немедленно, потом будет поздно. Сейчас главное – не показать виду, что он его боится.– Если вы обращаетесь ко мне, сэр, – сказал Ник, – то я бы посоветовал вам воздержаться от подобных слов.Сэмюел Перселл, злобно прищурив глаза, посмотрел на Ника, который в этом взгляде ощутил всю силу его гнева.– А вы знаете, кто я, молодой человек?– Полагаю, вы – отец Лоры. Она рассказывала мне о вас, – сказал Ник, в его голосе звучали металлические нотки.– И вы все-таки смеете смотреть мне в глаза, после того как я застал свою дочь в ваших объятиях здесь, в укромном месте? И вам совсем не стыдно?Ник выпрямился и гордо поднял голову. Правда, этот верзила немного напугал его сначала, но боязнь оказаться трусом в глазах Лоры была сильнее мимолетного испуга. Да и наглость этого человека выводила Ника из себя.– Мне бывает стыдно за свои некоторые поступки, но сейчас отвечу прямо – мне нечего стыдиться, потому что я не сделал ничего дурного.– Вы считаете, что, соблазнив невинную девушку и заставив ее пойти против любящей семьи, вы не совершили ничего дурного? Да что же вы за человек?Ник и бровью не повел. Он чувствовал себя на редкость уверенно.– Что я за человек? Да уж, во всяком случае, не из тех, кто срывает одежду с собственной дочери и угрожает избить ее только за то, что она посетила невинное и познавательное представление.Перселл сделал шаг вперед. Ник чуть было не попятился, но сдержался и продолжал стоять, готовый в любой момент оказать сопротивление.– Я имею право обращаться с ней, как мне вздумается. Я – ее отец, сэр, и ответственность за нее лежит на мне!Позже Ник не мог понять, почему он ответил именно так, а не иначе. Он был настолько захвачен драматизмом ситуации, так серьезно принял свою роль в этом чудовищном конфликте, что слова сами сорвались с его губ:– Больше нет, сэр. В настоящий момент эта привилегия принадлежит мне.Сэмюел Перселл даже вскинул брови в изумлении и отступил назад. Он был так поражен, что с трудом соображал, что сказать. Повернувшись к Лоре, стоявшей у дерева, он прохрипел:– Это что еще за безумие?– Вовсе не безумие, сэр, уверяю вас, – ответил Ник. – Мы с вашей дочерью решили пожениться и сделаем это довольно скоро, может, даже и завтра. А став ее мужем, я посчитаю своим долгом позаботиться о том, чтобы вы с вашими порочными методами воспитания держались от нее подальше.Лора вскрикнула от неожиданности. Потом на минуту воцарилась мертвая тишина. Только деревья шумели над головой. Сэмюел Перселл первым нарушил молчание:– Это правда, дочка?Голос Лоры дрожал, но она произнесла слова очень отчетливо, с восторгом и облегчением, что польстило Нику:– Да! Да, это все правда!– Тогда ты мне больше не дочь, – объявил Сэмюел Перселл. – Я отказываюсь от тебя. С этого момента ты для нас с матерью мертва.Лора решила высказаться до конца и больше не волновалась.– Если ты думаешь, что твои слова задели меня, отец, ты глубоко ошибаешься. Пока я считалась твоей дочерью, я страдала, была несчастной и одинокой, подвергалась оскорблениям и унижениям. Да, я мечтаю стать свободной!Ник поразился тому, как Лора смело все высказала отцу, и в то же время гордился ею. У этой девушки сильный характер!Но тут он вспомнил свои собственные слова. Господи, да он же объявил о своей готовности жениться. Да еще и при свидетелях! Глава 5 – Лора, дорогая моя! Любовь моя! Как от тебя чудесно пахнет фиалками!Ник ласково поглаживал ее обнаженную спину, и Лора с удовольствием потянулась, наслаждаясь этим нежным прикосновением его руки и теплом его крепкого тела.Они лежали обнаженные лицом друг к другу на огромной кровати в своем номере. Окно было открыто, и легкий прохладный ветерок обдувал их.Лора потянулась к Нику губами и получила поцелуй, горячий и страстный, от которого волна блаженства вновь захлестнула ее. Она трепетно прижалась к нему еще сильнее, чувствуя непреодолимое желание снова заняться любовью.Ник откинул голову и весело рассмеялся.– О да! Я был прав насчет тебя, любовь моя! Я знал с самого начала, что за всей этой внешней неприступностью скрывается настоящий вулкан страстей, который надо только разбудить.Лоре понравилось сравнение, но она сделала вид, что ошарашена.– Ник, ну что ты такое говоришь? Какой ужас! Ты всегда меня смущаешь!– Неужели?Ник хитро посмотрел на нее и стал ласкать ее грудь.– В этом нет ничего ужасного, детка, – сказал он. – Любовь – самое прекрасное, что есть на этом свете. Нет ничего более увлекательного и замечательного, чем страстные объятия мужчины с женщиной, когда их тела слиты воедино в любовном порыве. Разве ты не согласна со мной?Лора просто таяла от счастья, переполнявшего ее.– Ну, я не могу не согласиться, – проговорила она. – Это довольно приятно.– Довольно приятно? И все?Он повалил ее на спину, потом, взяв обеими руками ее полные груди, стал легкими дразнящими касаниями целовать каждый сосок, пока Лора не застонала от возбуждения. Его губы скользнули вниз к животу и затем медленно все ниже и ниже… Сладкое, мучительное наслаждение охватило Лору, бедра вздрагивали от каждого поцелуя. Не в силах больше сдерживаться, она почти кричала:– Все! Хватит… Пожалуйста, Ник! Возьми меня, дорогой! Скорее!– Так, значит, тебе довольно приятно? А?– Да… О да, любимый! Это великолепно… потрясающе, Ник! Я хочу тебя, Ник! Пожалуйста…Он не заставил долго себя упрашивать, сам сгорая от желания. Лора обхватила его ногами, чтобы ощутить всю полноту их любовного слияния.Как чудесно заниматься любовью! Она никогда раньше не знала подобных ощущений, все ее тело оживало в эти моменты, и Лора была благодарна Нику за то, что стала настоящей женщиной.Они оба были так возбуждены, что очень скоро наступил сладостный, блаженный момент, к которому так стремились. Потом они лежали обессиленные в объятиях друг друга и старались отдышаться.Лора прикрыла глаза, и мысли ее унеслись в недавнее прошлое. Неужели всего месяц назад она была так несчастна и так безумно страдала? Казалось, что все это происходило давным-давно, словно она жила с родителями в другом, чужом мире и в другие времена. Теперь у нее новая жизнь, и началась она в ту ночь, как раз месяц назад, возле спальной палатки Ника в Пасифик-Гроув. Тогда она будто заново родилась.Лора с удовольствием вспомнила тот момент, когда Ник объявил отцу об их намерении пожениться. Это заявление потрясло отца и удивило ее саму, но она быстренько сообразила: надо сразу соглашаться, а то Ник может и передумать.На следующий день они с Ником поженились. Тогда же она играла перед профессором Лоутоном и понравилась ему. Он предложил Лоре работать в оркестре. Они с Ником переехали в отдельную палатку и прожили в ней до тех пор, пока «Чатакуа» оставалась в Пасифик-Гроув. Сэмюел Перселл больше не показывался.Теперь они гастролировали, переезжая с места на место, с благородной просветительской и культурной миссией. Они доставляли людям, живущим в маленьких городках, радость познания и отчасти развлекали их, что Лоре безумно нравилось. Впервые в жизни она вела жизнь взрослой самостоятельной женщины: она была замужем, работала, и работа была ей по душе.Но больше всего – и это ее маленький секрет – ей доставляла удовольствие интимная сторона супружеской жизни. Она открыла для себя целый мир наслаждений. Откуда ей было знать раньше, как все это бывает у супругов? Она видела только своих родителей, брак которых едва ли можно назвать образцовым. Наблюдая за ними, она решила, что удовольствия – это отчасти сделка. Насколько она могла заметить, о любви тут и речи быть не могло. Мать, если она вообще касалась темы интимных отношений между мужем и женой, давала недвусмысленно понять, что они являются неприятной обязанностью для женщины, которые она должна покорно выполнять, чтобы ублажать мужа. Как печально, что она так и не узнала в жизни другого!Тем не менее поначалу Лора не получила никакого удовольствия. В первую брачную ночь она так разволновалась и напугалась, что не испытала ничего, кроме небольшой боли и разочарования. К тому же она вообще ничего толком не знала, но Ник старался быть очень деликатным и терпеливым.Наутро они опять занимались любовью, и на этот раз все получилось значительно лучше. С каждым днем, с каждой ночью становилось все приятнее, интереснее и увлекательнее. Теперь же она чувствовала себя легко и уверенно, предаваясь новым ощущениям, которые Ник пробудил в ней. Она стала настоящей женщиной и изменилась даже внешне, так ей по крайней мере казалось. У нее и цвет лица, и выражение глаз стали другими, словно любовь и ласки придали особый шарм чертам и блеск – глазам. Она стала двигаться и вести себя по-другому, более раскованно, сознавая всю прелесть своей женственности.Единственное, что иногда не давало Лоре покоя, это надвигающийся конец сезона гастролей «Чатакуа». Она пробовала обсудить этот вопрос с Ником, но он не желал ничего загадывать наперед и заверял, что как-нибудь все образуется. Лору же беспокоила такая неопределенность – по своей натуре она была человеком, который старается все спланировать. И хотя ей очень хотелось не думать о будущем и отдать эти заботы на откуп Нику, ничего с собой поделать не могла. Но что можно придумать самой?Она уже поняла, что, если Ник не желает чего-либо обсуждать, его никакими силами не заставишь сделать это – настойчивость могла вызвать только противодействие. Лоре меньше всего хотелось сердить мужа, поэтому лучшее, что можно предпринять в этой ситуации, – это действительно довериться ему. В конце концов, он же мужчина и как-то устраивал свои дела раньше. Значит, он знает, что делать и когда. Вмешиваться она не станет.Ник зевнул и сел на край кровати.– Это было просто великолепно, детка! – сказал он бодрым голосом, погладил ее по плечу и встал.Потом он пошел умываться, и Лора с обожанием во взгляде наблюдала за ним. Она смотрела на его стройное мускулистое тело и восхищалась осанкой и ловкостью движений.Когда Ник стал одеваться, она поинтересовалась:– Ник, ты куда-то собрался? Он улыбнулся ей.– У меня в этом городе есть парочка друзей. Я обещал с ними повидаться, как только снова приеду сюда. Раз мы не заняты сегодня вечером, пожалуй, пройдусь и выполню свое обещание.Такое Лора услышала впервые. Она села и слегка нахмурилась.– Тогда я тоже оденусь быстренько. Почему же ты мне раньше не сказал об этом? Что это за люди? А что мне надеть туда?– Эй, девочка, ты меня не поняла! – рассмеялся Ник. – Эти мои друзья все до одного мужчины, и мы собираемся посидеть и поиграть в карты. Без женщин, понятно?От этих слов у Лоры почему-то защемило сердце. Она откинулась на подушки.– О, значит, поиграть в карты? – переспросила она. Ник завязал галстук, осмотрел себя в зеркале и остался крайне доволен своим видом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37