Тэзди медленно повернулся и заметил, что Баррикон смотрит на него с недовольным выражением лица. Затем взгляд Уоррена устремился вслед идущей через гостиную Джемайне. В тот же момент он снова посмотрел на Оуэна и, нахмурившись, двинулся в его направлении.«Этот парень испытывает к Джемайне более чем дружеские чувства», – подумал Оуэн. Не имея настроения ссориться, он холодно кивнул Баррикону и отошел в сторону, затерявшись в толпе. Глава 6 На следующее утро после вечеринки у Луиса Гоуди Джемайна решила поговорить с Сарой Хейл. Сара весело приветствовала ее:– Тебе понравился вечер, дорогая? Я чувствовала себя превосходно, несмотря на то что мистер По выпил лишнего и вел себя довольно… возбужденно. – Лицо ее приняло грустное выражение. – Однако, учитывая положение бедного Эдгара, думаю, его можно простить, хотя меня ужасно раздражает невоздержанность в чем-либо.– Да, Сара. Я в восторге от вечера. Еще раз спасибо за приглашение. Ты знаешь, что там был Оуэн Тэзди?– Конечно. Я приглашала его. Но, должна признаться, меня немного удивил его приход. Обычно Оуэн пренебрегает такими мероприятиями. – Она с любопытством внимательно посмотрела на Джемайну. – А почему ты спрашиваешь?– Потому что… – Джемайна замолчала в нерешительности, затем поспешно сказала: – Ты давала ему почитать мою статью о Блэквел, Сара?Сара поджала губы и положила руки на стол.– В общем-то такие дела не касаются тебя, Джемайна, но я отвечу на твой вопрос. Да, он хотел взглянуть на статью, и я дала ему почитать.– Но почему, Сара?– Почему? Да потому, что Оуэн – мой старый друг и я ценю его мнение, – проговорила Сара спокойным тоном.– Мне кажется, неэтично позволять посторонним читать что-либо до того, как материал напечатан.– Неэтично? Когда ты заканчиваешь статью, Джемайна, и идет подготовка ее к печати, она больше не принадлежит тебе. Ты являешься сотрудницей журнала, и все, что ты пишешь, принадлежит нам. – Сара постукивала пером по столу с суровым выражением лица. – Даже если бы ты была независимым автором и я бы приняла от тебя рукопись, она также больше не принадлежала бы тебе. Конечно, материал должен быть напечатан под твоим именем, но, если он принадлежит нам и я считаю необходимым показать его кому-то, это моя прерогатива. Разумеется, я не позволю читать рукопись кому попало, но Оуэн не посторонний.Джемайна не успокоилась:– Не знаю, чем Оуэн Тэзди отличается от других.– Он отличается тем, что является хорошим репортером, на мой взгляд, лучшим среди тех, кого я знаю, Джемайна. Он рассказал мне, что встретил тебя в поезде и ты сообщила ему, что собираешься брать интервью. Это правда?– Да, это так.– Он сказал, что ему интересно узнать, как ты пишешь. Если это утешит тебя, Оуэн согласился, что получилась прекрасная статья.Джемайна поняла по тону Сары, что продолжать этот разговор бессмысленно и даже рискованно. Она встала.– Думаю, ты имеешь право делать со статьей все что захочешь.– Разумеется. «Джемайна направилась к двери.– Джемайна…Девушка обернулась.– Рукопись не дитя, моя дорогая, хотя я понимаю чувства автора, защищающего свою работу, словно ребенка. – Улыбка Сары смягчила ее слова.Несмотря на то что Джемайна находилась в Филадельфии уже больше трех месяцев, она мало видела город. Ей приходилось проводить время либо в издательстве, либо дома с тетей.В тот день, закончив работу, она никак не могла успокоиться, чувствуя себя обиженной, оттого что Сара позволила Оуэну Тэзди прочитать ее рукопись до публикации. Джемайна решила немного прогуляться, прежде чем пойти домой. В таком настроении ей было не до болтовни тетушки.Джемайна знала, что в Филадельфии есть много исторических мест. Например, Карпентер-холл, где Томас Джефферсон, Джон Адаме, Патрик Генри и другие патриоты Америки участвовали в работе Континентального и Конституционного конгрессов. В этом городе была принята и подписана Декларация независимости Соединенных Штатов.Филадельфию с ее двадцатидвухтысячным населением называли Афинами Америки. Здесь находились одна из крупнейших библиотек Соединенных Штатов, первый в стране научный музей и знаменитая академия художеств, основанная художником Чарлзом Уилсоном Пилем. В течение девяти лет Филадельфия являлась столицей государства, а теперь стала городом, где наиболее развито издательское дело.Джемайна прошла по Честнат-стрит, вглядываясь в окна фешенебельных магазинов. Когда на улице зажглись газовые фонари, она вошла в кафе «У Раузела» – первое, где появилась газированная вода, и задержалась там, заказав ароматное мороженое.Выйдя из кафе, она побрела по боковым улочкам. За исключением нескольких главных улицы в Филадельфии были гораздо уже, чем в ее родном Бостоне. Большинство кирпичных домов стояли вплотную к тротуарам. У входа, как правило, возвышались белые мраморные ступени, огороженные металлическими перилами. В целом многие улицы были похожи на те, что в Бикон-Хилле.Внезапно Джемайна ощутила приступ ностальгии. Она обещала родителям, что приедет на рождественские каникулы, хотя до этого еще далеко. Погрузившись в унылые воспоминания, Джемайна брела, не замечая, куда поворачивает. Неожиданно она услышала позади себя скрип колес и испуганно огляделась по сторонам, слишком поздно поняв, что заблудилась. Она оказалась на узкой улочке с большими зданиями, похожими на фабрики, а впереди виднелась река Делавэр. Ее предупреждали, что эти места в прибрежной части города небезопасны для прогулок в одиночестве.Было уже темно, а уличные фонари располагались только в конце каждого квартала. Джемайна находилась в середине. Вместо освещенных окон жилых домов на нее смотрели закоптелые темные окна фабрик.Она осознала, что не слышит больше скрипа колес, и обернулась. Сердце ее гулко забилось от страха: в двух шагах от нее остановился кабриолет. Мужчина, сидевший в нем, пристально смотрел на нее глубоко посаженными глазами. На какое-то мгновение голова этого человека, скрытая тенью, показалась ей голым черепом.Джемайна отступила назад под его наглым, оценивающим взглядом.– А ты хорошенькая, – проговорил он низким голосом. – К тому же одна.Мужчина привязал поводья и медленно ступил на тротуар. Он был высоким, грузным, широкоплечим, с черными длинными взлохмаченными волосами; одет небрежно. Его узкое изможденное лицо выглядело неестественным в сочетании с мощным телом. Мужчина двинулся к ней, и Джемайна заметила, что у него черные как смоль маловыразительные глаза. На вид ему было около пятидесяти пяти лет.Джемайна отступала, пока не уперлась спиной в стену позади нее. Для такого крупного мужчины он двигался довольно легко и быстро и теперь уже вплотную приблизился к ней. Не отрывая взгляда от его лица, Джемайна начала осторожно пробираться вдоль стены.Незнакомец шел следом и в конце концов уперся руками в стену по обеим сторонам от головы Джемайны, оказавшейся таким образом в ловушке. Девушка отчаянно толкнула его руку и почувствовала, что та тверда, как железо.– Зачем так торопиться, милашка? Почему бы нам не познакомиться?Приблизительно в то же самое время, когда Джемайна разговаривала с Сарой, Оуэн Тэзди находился в кабинете своего редактора Каррузерса.– У меня есть для тебя задание, Тэзди, – сказал Каррузерс в своей обычной резкой манере.Оуэн развалился в единственном предназначенном для посетителей кресле и пытался разглядеть лицо редактора сквозь клубы сигарного дыма.– Куда мне ехать на этот раз?– Никуда ехать не надо, – зло бросил Каррузерс. – Задание здесь, в городе.Оуэн встревоженно приподнялся.– В Филадельфии? Я же полевой корреспондент, Томас, и не работаю в городе вот уже несколько лет.– Тебе неплохо бы вспомнить, с чего ты начинал, Тэзди. – Каррузерс отогнал дым от лица. – И подумать об этом. Кажется, ты уже возомнил, что задание в городе недостойно тебя?– Нет, конечно. Но это было так давно.– Да, но сейчас ничего другого нет. Некуда посылать тебя, а ты – на окладе. Тебе известно, мы не благотворительная организация. Ты должен отрабатывать свои деньги.Оуэн тяжело вздохнул.– Хорошо, Томас, какое задание?– Ты когда-нибудь слышал о человеке по имени Лестер Гилрой?Оуэн на минуту задумался.– Не могу сказать.– Он не местный, прибыл из Нью-Йорка. Имеет солидное дело по изготовлению одежды – шьет пиджаки, мужские рубашки, производит обувь. Нам стало известно, что он подыскивает в Филадельфии здание, чтобы купить его.– Ты полагаешь, он собирается открыть здесь швейную мастерскую?– В этом-то все и дело. У Гилроя плохая репутация, и мы не желаем, чтобы он открывал здесь предприятие.– Кто это мы? – спросил Оуэн.– Наш издатель и отцы города. Они хотят избавиться от него, – сказал Каррузерс. – Предполагается, что крепкая статья, разоблачающая Гилроя, заставит его отказаться от открытия мастерской в нашем городе. Копни его прошлое, а затем возьми у него интервью и заставь раскрыть свои карты здесь, в Филадельфии. Надо следовать за ним повсюду и наблюдать за всеми его действиями. Ну, ты знаешь, как это делается.– Следовать за ним повсюду? Черт побери, я же не сыщик!– Постарайся, Тэзди. Иначе, если ты будешь артачиться, тебе придется овладевать новой профессией. Уверен, рано или поздно это произойдет.– И полагаю, доставит тебе удовольствие, – хмыкнул Оуэн совершенно беззлобно, вставая с кресла. – Однако не надейся. Я еще буду здесь, когда ты уйдешь в отставку, Томас.Оуэн провел весь день копаясь в подшивках «Леджер» и нью-йоркских газет, чтобы собрать информацию о Лестере Гилрое. Закончив, он пришел к выводу, что Гилрой – весьма скользкая личность, сколотившая состояние на дешевом труде женщин и детей. До этого Оуэн мало уделял внимания городским проблемам, знал только, что этот мир полон несправедливости, но ничего не мог изменить. Однако, накопав достаточно сведений о Гилрое, он испытал отвращение и желание помешать планам этого грязного дельца. И почувствовал интерес к своему новому заданию. Если бы Тэзди смог заставить негодяя покинуть Филадельфию!Оуэн решил отправиться в отель, где остановился Гилрой. Если повезет, то застанет его там. Он сомневался, что Гилрой согласится говорить с ним, тем более раскрыть цель своего приезда в город. Однако надо заставить его понять, что о его присутствии известно и за его действиями наблюдают.У входа в отель мимо Оуэна прошел крупный мужчина, одетый во все черное, с неулыбчивым лицом. Оуэн спросил у служащего о Лестере Гилрое.– О, мистер Гилрой только что вышел из отеля, – сообщили ему.– Это тот джентльмен в черном? Служащий кивнул, и Оуэн бросился к выходу. Он успел заметить, как здоровяк садится в открытый кабриолет. Оуэн бросился к кабриолету, но остановился, когда Гилрой тронул поводья и коляска начала удаляться. Оуэн быстро огляделся и поспешил к наемному экипажу.– Я хочу, чтобы ты незаметно следовал за этим кабриолетом. – Он указал кучеру на кабриолет Гилроя, сворачивающий за угол. – Не приближайся слишком близко.Кучер недоверчиво посмотрел на него:– Вы полицейский?– Не важно, кто я, – резко ответил Оуэн. Он извлек из кармана несколько монет и дал их кучеру. – Следуй за этим кабриолетом. Получишь еще, если не упустишь его.– Хорошо, сэр! – Кучер отдал честь, приложив руку к козырьку, и Тэзди сел в экипаж.Кабриолет Гилроя был достаточно хорошо виден, и в то же время оживленное движение на улице позволяло экипажу Оуэна оставаться незамеченным.Однако вскоре кабриолет свернул с главной улицы в менее оживленный промышленный район города. Оуэн наклонился вперед.– Держись подальше от него, – приказал он кучеру. – Человек в кабриолете не должен догадаться, что за ним следят. Здесь довольно пустынно, так что мы вряд ли потеряем его. Отстань приблизительно на два квартала.– Как скажешь, хозяин.Вскоре Оуэн увидел, что кабриолет остановился в плохо освещенном, совершенно безлюдном месте.– Стой, – скомандовал он кучеру за два квартала до коляски Гилроя.Оуэн увидел, как Гилрой вылез из кабриолета и вошел в одно из зданий. Молодому человеку не терпелось взглянуть, что это за здание, однако поскольку он не знал, как долго Гилрой пробудет там, то решил подождать.Оуэн откинулся назад, так чтобы был виден кабриолет Гилроя, и начал вспоминать, что ему удалось прочитать об этом человеке.Затем в голову вдруг пришли мысли о Джемайне. Она прекрасно пишет и со временем приобретет опыт и мастерство. Джемайна напомнила Оуэну его самого десять лет назад, когда он начинал работать в «Леджере», будучи пронырливым юным репортером. Так же был полон огня и усердия, решив выдвинуться, и преуспел в этом. Его восхождение произошло стремительно: сначала в качестве простого репортера, а затем, четыре года спустя, он сделал блестящую карьеру полевого корреспондента. В 1844 году он освещал президентскую кампанию Д. Полка – это было первое его задание. Репортажи Оуэна были замечены и оценены по достоинству, и молодой корреспондент сразу получил еще несколько заданий. Оуэн побывал в Техасе, когда этот штат ратифицировал свое присоединение к Соединенным Штатам в 1845 году; был с полковником Стивеном Керни в начале войны с Мексикой, когда тот командовал экспедицией в Нью-Мексико, чтобы оккупировать столицу штата Санта-Фе; находился с генералом Уинфилдом Скоттом большую часть мексиканской кампании, вплоть до того момента, когда Скотт захватил Мексико-Сити в сентябре прошлого года, эффектно закончив войну. И наконец, Оуэн совсем недавно вернулся с Грейт-Плейнз, где происходили схватки с индейцами.Фактически, размышлял Оуэн с кривой усмешкой, прошедшие несколько месяцев – самый долгий срок за последние три года, когда он находился дома. Жизнь, полная приключений и волнений, нравилась ему и давала ощущение причастности к великим событиям.Оуэн внезапно привстал, увидев, как Гилрой, выйдя из здания, сел в свой кабриолет.– Вот он, – сказал Оуэн кучеру. – Подожди, когда он доедет до конца квартала, затем следуй за ним.Оуэн не знал, стоит ли продолжать преследование Гилроя или позволить ему уехать, а самому попытаться узнать, кого он навещал в здании и с какой целью. Но когда экипаж двинулся за кабриолетом, он решил следовать за Гилроем. К этому зданию можно вернуться в любое время. В тот момент, когда экипаж прогрохотал мимо входа, Оуэн постарался запомнить адрес.Вскоре стало ясно, что Гилрой направляется в отель, хотя пока еще они находились в плохо освещенном фабричном районе недалеко от реки. Кабриолет свернул на улицу, которая, Оуэн знал, ведет к оживленному бульвару.– Теперь можешь ехать свободно, – разрешил он кучеру. – Ничего страшного не случится, если этот человек заметит нас.Кучер погнал лошадь быстрее, но прежде чем расстояние между экипажем и кабриолетом существенно сократилось, Оуэн с удивлением заметил, что кабриолет остановился. Он еще больше удивился, когда обнаружил, что коляска остановилась рядом с модно одетой женщиной.«Что делает в этом прибрежном районе одинокая леди? – подумал он. – Она не похожа на уличную шлюху. Но если бы даже и была таковой, зачем забрела сюда? Здесь не к кому приставать».Оуэн увидел, что Гилрой начал вылезать из кабриолета, а женщина попятилась от него. Что-то в ее облике показалось ему знакомым…– Остановись, кучер, и жди меня.Оуэн выскочил еще до того, как экипаж остановился, и быстрым шагом пошел по тротуару, помахивая тростью. Теперь он увидел, как Гилрой прижал женщину к стене, и ускорил шаг.Оуэн подошел к ним совсем близко как раз в тот момент, когда Гилрой проговорил:– Зачем так торопиться, милашка? Почему бы нам не познакомиться?Оуэн вытянул трость и похлопал Гилроя по плечу.– Может быть, леди не хочет знакомиться с вами, мистер Гилрой.Гилрой обернулся и сердито посмотрел на Оуэна. Тот, не обращая на него внимания, не отрывал взгляда от испуганного лица Джемайны.– Разве мы знакомы, сэр? – резко спросил Гилрой.– Нет, насколько мне известно, – небрежно ответил Оуэн. – Но возможно, скоро вы услышите обо мне. Я – Оуэн Тэзди.– Это имя ни о чем мне не говорит. Идите своей дорогой и оставьте нас.– Пожалуй, надо спросить об этом леди. Между прочим, ее имя – Джемайна Бенедикт. Джемайна, познакомьтесь, это Лестер Гилрой. Вы хотите, чтобы я ушел, Джемайна?– Нет, Оуэн. Пожалуйста, останьтесь, – попросила девушка напряженным голосом.– Вот видите.– Ладно, если вы знаете эту леди, – угрюмо согласился Гилрой. Он отступил назад. – Я увидел, что она одна, и предложил подвезти. Одинокой женщине небезопасно в этом районе.– В этом вы, несомненно, правы. Гилрой покраснел.– Полагаете, что она подвергалась опасности с моей стороны? – произнес он негодующе.– Именно так мне показалось, если говорить правду.Гилрой поджал свои тонкие губы.– Вы оскорбляете меня, сэр!– Можете обижаться сколько угодно. – Оуэн повертел своей тростью.Увидев эти манипуляции, Гилрой пробормотал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32