Поэтому я вынуждена уехать в Париж, где женщина может работать врачом. Отплываю на следующей неделе, но сначала решила заехать сюда – попрощаться со знакомыми, особенно с Сарой.Внезапно Джемайна подумала, что может быть…– Я знаю женщину здесь, в Филадельфии, которая была бы счастлива, если бы вы осмотрели ее – сказала она взволнованно.Доктор Блэквел покачала головой: – Боюсь, не получится, мисс Бенедикт. У меня нет практики, и я не имею права лечить больных.– Но это женщина, а вы говорили, что одной из причин, по которой вы выбрали специальность врача, явилось желание вашей умершей подруги, которой очень хотелось, чтобы ее лечила женщина-врач. – Джемайна посмотрела на Сару, в глазах которой читался вопрос. – Я имею в виду жену Уоррена. Другие врачи не способны помочь ей. Они даже не могут установить диагноз.Сара пристально посмотрела на Джемайну, затем медленно кивнула:– Пожалуй, ваше вмешательство не причинит ей вреда, Элизабет. Я знаю, эта женщина находится в очень плохом состоянии. – Она слегка улыбнулась. – Вы могли бы посоветовать что-нибудь новенькое.– Хорошо, думаю, мой визит действительно не повредит ей, – предположила доктор Блэквел. – Но вы должны понять, что я не могу обнадеживать ее.– Пойдемте со мной, – предложила Джемайна. – Ее муж работает у нас. Я представлю вас ему.Она вышла вместе с доктором Блэквел из кабинета Сары и только в холле вспомнила, что так и не обсудила с редактором принесенные рукописи. Но это потом. Сейчас важнее решить вопрос о жене Баррикона.Уоррен был один в своем кабинете. Она постучалась в открытую дверь.– Уоррен, я хотела бы познакомить тебя с Элизабет Блэквел. Доктором Блэквел, – многозначительно добавила Джемайна. – Она готова осмотреть твою жену, если ты не возражаешь. Глава 20 Уговорить Уоррена, чтобы тот позволил доктору Блэквел осмотреть его жену, труда не составляло.– Я готов воспользоваться любым шансом, – обрадовался он.– Но вы должны знать, что, возможно, я ничем не смогу помочь, – заметила доктор Блэквел.– Понимаю. – Уоррен взглянул на Джемайну. – Пожалуйста, пойдем с нами, Джемайна. Уверен, Сара не будет возражать. Элис очень хотела бы познакомиться с тобой.Джемайна заколебалась. Она опасалась получить замечание от Сары, однако Элис Баррикон вызывала у нее любопытство.Получив разрешение Сары, Уоррен, доктор Блэквел и Джемайна взяли экипаж и отправились к Барриконам. По дороге мисс Блэквел подробно расспрашивала Уоррена о болезни его жены, и он рассказал ей все, что мог.Элис нахмурилась.– Уоррен, кажется, мы договорились, что больше никаких врачей? – Затем она удивленно заморгала. – Женщина-врач? Не знала, что такое бывает.Доктор Блэквел улыбнулась:– Я первая, миссис Баррикон.Элис хотела что-то сказать, но неожиданно закашляла. Она отвернулась в сторону и приложила к губам белый платок, пока кашель не стих. Элис хотела спрятать платок, но Элизабет быстро подошла и взяла его.В то время как врач изучала кусочек белой ткани, Джемайна увидела ярко-красное пятно на нем и поняла, что это кровь.Доктор Блэквел, ничего не сказав, открыла свою сумку и достала несколько предметов. Один из них Джемайна узнала: деревянный стетоскоп – инструмент, который появился недавно и позволял врачам прослушивать сердце и легкие.Элизабет начала расстегивать блузку Элис, затем задержалась и оглянулась.– Пожалуйста, оставьте нас. Я предпочитаю остаться с пациентом наедине.Выйдя из комнаты вместе с Уорреном, Джемайна услышала голос Элис:– Меня никогда прежде не осматривала женщина. Я гораздо меньше смущаюсь…В холле Уоррен заметил:– Время ленча, Джемайна. Ты голодна? Миссис Райт приготовит нам что-нибудь.Элизабет попросила кучера заехать в отель, где она остановилась. Вскоре она вышла оттуда с небольшой черной сумкой.– Это мои инструменты. Сегодня они впервые могут понадобиться мне, – сообщила мисс Блэквел, усаживаясь в экипаж.Когда Уоррен ввел Джемайну и доктора Блэквел в свой дом, из задней комнаты появилась женщина средних лет.– Мистер Баррикон, почему вы вернулись домой в середине дня? Что-нибудь случилось?– Нет, миссис Райт. Это Джемайна Бенедикт и доктор Блэквел. Мисс Блэквел собирается осмотреть Элис.Густые брови женщины удивленно приподнялись.– Женщина-врач? Никогда бы не подумала! Уоррен провел Джемайну и Элизабет в спальню.Худощавая, довольно хорошенькая женщина читала, сидя в кровати. Джемайна с удовольствием отметила: в руках жена Уоррена держала журнал «Гоудиз ледиз бук». Волосы ее были тускло-коричневого цвета, на худом лице выделялись большие карие глаза.– Элис, – позвал Уоррен, – рад познакомить тебя с Джемайной Бенедикт. Я рассказывал тебе о ней.– О да, – согласилась Элис Баррикон с приятной улыбкой. – Я читала ваши материалы в «Ледиз бук», мисс Бенедикт. Вы прекрасно пишете.– Благодарю, миссис Баррикон.– А это доктор Элизабет Блэквел, – представил Уоррен врача. – Она пришла осмотреть тебя и по возможности помочь.Некоторое время спустя они сидели напротив друг друга за маленьким обеденным столом, на котором стояли бокалы холодного лимонада и тарелки с толстыми ломтиками ветчины и картофельным салатом.Не поднимая глаз от тарелки с салатом, Уоррен сказал:– Хочу поблагодарить тебя за заботу, Джемайна. Не знаю, сможет ли доктор Блэквел помочь Элис, но по крайней мере появился какой-то шанс.Джемайна нерешительно улыбнулась:– Да, Уоррен, думаю, стоит попробовать. Ты говорил, другие доктора мало что смогли сделать.– Я рад, что наши отношения, завязавшиеся в Париже, не имели продолжения. – Он поднял голову, глаза его были печальными. – Иначе не знал бы, как теперь жить. Но ты не забывай: я по-прежнему люблю тебя…– Уоррен, пожалуйста! – испуганно воскликнула Джемайна. – Не говори так!Он продолжал:– Когда я вернулся и рассказал Элис о том, что ты была со мной в Париже, и о том, какая ты талантливая, она заставила меня кое-что ей пообещать. Знаю, сейчас не время и не место, но должен сказать тебе: я пообещал Элис, что если с ней что-нибудь случится, то снова женюсь, и на такой женщине, как ты.– Уоррен, это мучительный разговор! – Джемайна опасалась, что миссис Райт может услышать их.– Ты, конечно, права. – Он снова уставился в тарелку. – Но я должен был сказать тебе это.Теперь они сидели в напряженной тишине. Джемайна испытывала желание встать и уйти. Она не помнила, чтобы когда-либо чувствовала себя так неловко, но ей не хотелось обижать Уоррена. Ее спасло появление Элизабет. Она была чрезвычайно серьезной.– Ну что, доктор? – нетерпеливо спросил Уоррен.– Ваша жена очень больна, мистер Баррикон. – Мисс Блэквел со вздохом села за стол. – Как давно она кашляет с кровью?– Насколько я знаю, недавно. Примерно две недели. Если, конечно, она не скрывала от меня раньше, что вполне возможно.– Да, она то же сказала и мне: две недели. – Доктор Блэквел покачала головой и снова вздохнула. – Плохо то, что медицине почти неизвестны подобные болезни. Ее легкие переполнены мокротой, а наличие крови – плохой симптом. Сейчас ведутся исследования в этой области, но пока мы знаем очень мало Известно, что шахтеры, долгое время работающие в сырых шахтах, часто заболевают подобной болезнью легких. Влажный климат также способствует такому заболеванию.Уоррен выглядел подавленным.– Значит, вы ничего не можете сделать?– В медицине пока нет средства, которое могло бы помочь вашей жене, так как природа ее болезни неизвестна.Уоррен сидел опустив голову, плечи его уныло поникли.– Есть одно средство, мистер Баррикон. Я прочитала в медицинской литературе, что некоторые врачи в подобных случаях рекомендовали сменить климат и результаты были обнадеживающими. По крайней мере развитие болезни замедлялось. В восточной части Соединенных Штатов зимой и летом очень сыро, здешний климат затрудняет работу легких. Пациентам, о которых я читала, рекомендовали жить в тех местах, где воздух сухой. Например, на территориях Нью-Мексико и Аризоны, то есть в местностях, где преобладают пустыни.– Но это на другом конце страны! – воскликнула Джемайна.– Это означает, что я должен расстаться с «Ледиз бук», нашим домом и всем прочим, – уныло проговорил Уоррен. – Я же не могу отправить Элис туда одну.Доктор Блэквел склонила голову:– Понимаю, мистер Баррикон. Все это потребует от вас значительных жертв. Но с другой стороны, если ваша жена останется здесь, нет никакой надежды. Она долго не проживет.– Не знаю, что делать. Все это так неожиданно. – Уоррен быстро взглянул на Джемайну. – Надо подумать.Доктор Блэквел встала.– Сожалею, мистер Баррикон, но я предупредила, что, возможно, ничем не смогу помочь. Очень сочувствую вам. А сейчас вы должны извинить меня. Утром я уезжаю из Филадельфии, и у меня еще много дел.Джемайна тоже встала.– Я поеду с вами, доктор. – Повернувшись к Уоррену, она сказала: – Почему бы тебе не остаться дома до конца дня? Думаю, Сара поймет.Уоррен кивнул, не глядя на нее. Однако, когда они вышли из стрловой, он вдруг вспомнил:– Прошу прощения, доктор Блэквел. Я совсем потерял голову. Мне следует отблагодарить вас за визит. Сколько я должен?– Нисколько, мистер Баррикон. – Мисс Блэквел махнула рукой. – Я еще не практикую официально.В экипаже, который они наконец остановили, Элизабет с грустью проговорила:– Чувствую себя такой беспомощной. Мне кажется, я обманула надежды этой несчастной женщины и ее мужа.Джемайна коснулась ее руки.– Не стоит так огорчаться. Думаю, гораздо хуже, когда врачи обманывают самих пациентов, а не их надежды, которых нет.– Возможно, но я являюсь представительницей медицины, а люди смотрят на врачей, как на чудотворцев. Мои наставники в Дженивском колледже часто повторяли, что мы на пороге значительных открытий в медицине и рано или поздно научимся лечить большинство нынешних болезней. Я ничем не могу помочь сейчас и с горечью думаю: сколько людей безвременно умрет, прежде чем наступят эти дни! Как-то я поинтересовалась у одного из преподавателей, когда, по его мнению, придет это долгожданное время. Он ответил – может быть, через сто лет. – Она печально рассмеялась. – Через сто лет! О Боже!– Но по крайней мере сейчас, когда вы стали врачом, у вас есть возможность сделать доброе дело.– Надеюсь, что так. Поэтому я должна получить практику в больнице и ради этого еду в Париж.– Вы бывали там раньше?– Нет, только в Англии. Я родилась там, вы знаете.– А я только недавно вернулась из Парижа. Пока они добирались до отеля, где остановилась доктор Блэквел, Джемайна рассказывала ей о достопримечательностях Парижа.Выйдя из кареты перед отелем, Элизабет сказала:– Благодарю вас, Джемайна, за поддержку.– Напишите мне подробно о вашей работе в Париже, когда будет время. Я хочу собрать материал для статьи, которая, надеюсь, поможет открыть дорогу другим женщинам для медицинской практики в нашей стране.– Обязательно напишу.На следующее утро Джемайна, полная решимости, снова вошла в кабинет Сары. Прежде чем она начала говорить, Сара перевела разговор на другую тему, будто чувствовала, что задумала Джемайна:– Что произошло вчера, когда Элизабет посетила жену Уоррена? Надеюсь, Уоррен пришел сегодня утром на работу, хотя я его еще не видела, так как была очень занята.Джемайна подробно рассказала обо всем.Сара выглядела расстроенной.– Бедный Уоррен! И его жена. Так не хотелось бы терять его, он очень ценный работник. Но думаю, он должен поступить, как сочтет нужным.– Не знаю, что решил Уоррен. Он сказал, ему надо подумать.– Печально, печально! – Сара покачала головой. – Ты принесла мне рукопись, Джемайна?– Целых две. О мадам Роланд и об Абигейл Адаме. – Джемайна положила листы бумаги на стол.– Быстро ты управилась с ними, должна сказать.– У меня была на это причина. Я много работала, чтобы поскорее закончить их. – Джемайна села напротив, внимательно глядя на Сару. – Сара, помнишь письмо, которое я послала тебе перед отъездом из Нью-Йорка в Париж? Ты получила его?Сара вздохнула, сложив руки на столе.– Да, дорогая, я получила твое письмо.– Ты ни разу не упомянула о нем после моего возвращения, поэтому я не была уверена.– Не упоминала, потому что надеялась, ты передумаешь и твой пыл охладеет. Впрочем, я знала, что это маловероятно.– Сара, необходимо разоблачить это зло. Я могу наняться на одну из фабрик Гилроя и собрать материал для серии статей.– Полностью согласна, что это зло, которое должно быть публично осуждено. Но не в «Ледиз бук», Джемайна.– Почему нет?Сара покачала головой, весь вид ее говорил о крайнем раздражении.– Джемайна, мы не касаемся подобных проблем. «Ледиз бук» – семейный журнал. Более того, он для женщин. Статьи, которые ты собираешься предложить, имеют социальную направленность и вызовут скандал. Мы не публикуем подобных материалов. Я уже не раз говорила тебе об этом! Тысячи наших читателей могут аннулировать подписку.– Разве ты не говорила и то, что, публикуя острый материал вместо легких рассказов, мы можем расширить круг читателей?Сара нахмурилась.– Раньше я делала скидку на твою молодость и неопытность, Джемайна, – сурово предупредила она. – Но мое терпение истощается. Луис Гоуди и я уже много лет занимаемся издательским делом, и нам лучше известно, какие материалы нужны нашим читателям.– Ты говорила, что надеешься на реализм в нашем журнале – правдивое отражение действительности! – воскликнула Джемайна.– Я имела в виду всестороннюю объективность наших авторов в отражении действительности, а не критику с их стороны. Нам не нужны скандальные статьи, которые ты предлагаешь.– Вернувшись из Парижа, я выяснила, что «Леджер», газета Оуэна, публиковала статьи о фабриках по пошиву одежды еще в 1836 году. Я могу дословно процитировать один из абзацев: Одежда массового пошива, материал которой стоит двадцать пять центов, а изготовление чуть больше, продается по три доллара. Это означает, что хозяева получают около пятисот процентов прибыли. В статье говорится, что те, кто эксплуатирует женский труд, наживают огромные состояния.– «Леджер» – газета, а мы издаем журнал, – заметила Сара. – Читатели «Леджер» не наши читатели, Джемайна.– Я также узнала, что ты, будучи редактором «Ледиз мэгэзин» в Бостоне, боролась с недобросовестными изготовителями дешевой одежды. И победила в этой борьбе!– Вижу, ты преуспела в своих исследованиях, – сказала Сара с холодной улыбкой. – То, что ты говоришь, правда. Но правда и то, что я не использовала «Ледиз мэгэзин» для дискуссий. Свою борьбу я вела вне журнала.Джемайна бессильно откинулась назад на своем стуле.– Как же мне переубедить тебя?– Не удастся, дорогая Джемайна. Мне нравится, что ты испытываешь сострадание к угнетенным, твой пыл и рвение, однако должна предупредить тебя: оставь эту тему для мужчин. Они преуспели в подобной журналистике. Это не для женщин, по крайней мере сейчас. Да я не сомневаюсь, что так же останется и в будущем.Джемайна снова вспыхнула:– Но это неправильно! Женщины хотя бы должны получить такую возможность! Ведь ты сама, Сара, всегда защищала права женщин.Сара покачала головой:– Боюсь, ты неверно понимаешь меня. Я не защищаю права женщин на скандальные дела. Это феминистки открыто борются за равенство женщин во всех областях жизни, но я никогда не разделяла их взглядов. По-моему, такая борьба только вредит женственности. Не так давно я написала передовую статью, в которой выразила взгляд «Гоудиз ледиз бук» на проблемы женщин. – Сара сурово нахмурилась. – Хочу еще раз предупредить тебя. После случая с Эттой Гоуди держит тебя в редакции только из милости. Если до него дойдет то, что ты задумала, я ничем не смогу помочь, и тебе придется расстаться с нами.Джемайна задумалась. Оуэн снова оказался прав, и это раздражало ее. Девушка была убеждена: если бы Сара позволила ей осуществить задуманное и статьи получились бы достаточно хорошими, редактор добилась бы у мистера Гоуди их публикации. Но теперь ясно, что Сара никогда не пойдет на это.Джемайна оторвалась от своих мыслей, так как Сара снова заговорила.– Прошу прощения?– Я сказала, что надеюсь, мы в последний раз беседуем на эту тему.– Да, Сара, – мрачно согласилась Джемайна.– Превосходно! – Сара взяла рукописи. – Я почитаю.Джемайна встала и направилась к двери.– Джемайна?Девушка остановилась и обернулась.– Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, и очень сожалею. Когда ты станешь старше и мудрее, то поймешь: жизнь полна разочарований, больших и маленьких. Мы должны принимать ее, как повелел Бог, и терпеть.Выйдя из кабинета, Джемайна снова почувствовала злость и решимость все же осуществить задуманный проект.Занятая своими мыслями, она столкнулась с кем-то в коридоре и едва не упала, но тут ее подхватила пара сильных рук.– Прошу прощения, Джемайна, – сказал Уоррен Баррикон. – Я чуть не сбил тебя.– Я сама виновата, Уоррен. Совсем не вижу, куда иду.Он посмотрел на нее серьезным взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32