Сначала взгляд Оуэна выражал гнев, затем немного смягчился. Джемайна чувствовала себя словно пригвожденной этим взглядом, в то время как мужчина снял шляпу и поклонился:– Примите мои искренние извинения, мэм. Я очень рассеян и не заметил, куда иду.Джемайна покраснела и отвернулась. Затем, заикаясь, проговорила:– Нет-нет, это я слишком спешила. Это моя вина.«Почему я оправдываюсь? Это ведь мужчина должен стараться избегать столкновения с леди», – подумала она и поспешила дальше, не обращая внимания на то, что продолжал говорить джентльмен.Джемайна быстро вошла в кабинет Сары Хейл и представилась. Девушка все еще находилась в смятении, что, вероятно, было заметно, так как Сара встретила ее словами:– Дорогая, вы выглядите очень взволнованной. Надеюсь, не из-за меня? Я не людоед, уверяю вас. Не надо меня бояться.– О, не в этом дело, миссис Хейл, – поспешно ответила Джемайна. – Просто при входе в здание я столкнулась с каким-то олухом и едва не упала. Впрочем, полагаю… – Она замолчала, задумавшись. – Полагаю, джентльмен действительно мог не заметить меня, так как у него только один глаз.– Один глаз? – Сара насторожилась. – Он носит повязку на левом глазу?– Ну да. Вы его знаете?– Конечно. Это Оуэн Тэзди, и будьте уверены: он очень хорошо видел вас. Даже с одним глазом Оуэн заметит красивую женщину быстрее, чем многие мужчины с двумя.– Кто он такой? – поинтересовалась Джемайна.– Журналист одной из крупнейших газет Филадельфии – «Леджер». Оуэн очень известен, и заслуженно. Возможно, он один из лучших журналистов, которых я знаю. Тэзди честен, прекрасно пишет и менее склонен к сенсационности, чем остальные его собратья по перу. Он всегда куда-то стремится. Наибольшую популярность приобрел два года назад, во время войны с Мексикой, когда сопровождал генерала Закари Тейлора. Его тогдашние информационные сообщения можно назвать шедевром журналистского мастерства.– Он кажется неплохим парнем, – осторожно заметила Джемайна.– О да, детка, неплохой, – смеясь повторила Сара. – Но хочу предупредить: Оуэн – неисправимый бабник. Я ужасно люблю этого негодяя, но очень волнуюсь, когда он начинает уделять чрезмерное внимание какой-нибудь знакомой молодой леди. – Сара замолчала и пристально посмотрела на Джемайну. – Вы очень милы, дорогая.Джемайна почувствовала, что краснеет.– Благодарю, миссис Хейл.– Это действительно так. Но хватит об Оуэне Тэзди. – Она махнула рукой. – Давайте обсудим наши дела. Вы ведь здесь для того, чтобы узнать о возможности поступить на работу в издательство?Джемайна порывисто наклонилась вперед.– Да, миссис Хейл.Сара снова внимательно посмотрела на девушку, которая ей понравилась: Джемайна Бенедикт красива и, кажется, довольно умна, а присланная ею рукопись свидетельствует о большом таланте.– Мне понравилась ваша работа, но по ней нельзя судить о редакторских способностях, – сказала Сара, затем улыбнулась, пытаясь смягчить некоторую резкость своих слов. – Я хорошо понимаю, что женщины только недавно получили возможность заниматься редакторской деятельностью, а следовательно, мало кто имеет в этом опыт. А почему вы решили стать редактором, Джемайна? И именно в нашем издательстве?– Благодаря вам, миссис Хейл. Благодаря вашим убеждениям и стараниям. Мне кажется, что «Гоудиз ледиз бук» делает очень много полезного.– Я не могу оставаться здесь вечно, Джемайна. Сюда может прийти другой руководитель с иными взглядами на место женщины в обществе.– Но вы же не собираетесь уходить? – испуганно спросила Джемайна.Сара рассмеялась.– Конечно, у меня нет таких планов. Но мне почти шестьдесят. Кроме того, следует учитывать еще одно обстоятельство. Несмотря на то что я и Луис Гоуди благополучно сотрудничаем, мы не всегда и не во всем согласны друг с другом. Мы оба упрямы и тверды в своих убеждениях. Может наступить день, когда мы разойдемся во взглядах и я вынуждена буду подать в отставку.– Трудно поверить, что это когда-либо произойдет. Насколько мне известно, только благодаря вам журнал приобрел такую популярность.Сара кивнула:– Не буду изображать ложную скромность. Мне действительно во многом приписывают успех «БуК». – Неожиданно она рассмеялась. – Ну как же мне не принять на работу того, кто относится ко мне с таким уважением! – Сара выглядела очень оживленной. – Хорошо, Джемайна. Я уже обсудила вашу кандидатуру с мистером Гоуди. Могу предложить вам должность редактора-корреспондента с окладом пятьсот долларов в год. У меня уже есть два помощника, занимающихся только редактированием. Вы будете работать вместе с ними часть рабочей недели, изучая редакторское дело, остальное время – редактировать статьи, а также готовить собственные материалы. Устраивают такие условия?Это было больше, чем Джемайна могла ожидать.– О да, миссис Хейл! Благодарю вас! – радостно воскликнула девушка.– Поскольку теперь мы будем работать вместе, я бы предпочла, чтобы ты называла меня просто Сарой. У нас здесь неформальная обстановка, к тому же я буду чувствовать себя более молодой. Мне так приятнее.– Хорошо… Сара, – нерешительно проговорила Джемайна. – Когда я могу приступить к работе?– Ты уже нашла жилье в Филадельфии? И ответь: все ли в порядке дома, в Бостоне?– Я буду жить здесь с моей тетей. Что касается дома…Сара пристально посмотрела на нее.– Наверное, проблемы с родителями?– Да. Сара кивнула.– Ясно. В благополучной семье родители молодой девушки осуждают подобное решение. Им трудно понять, почему ты хочешь работать. – Немного помолчав, она добавила: – Можешь начать со следующей недели, Джемайна. Пока у нас нет свободных кабинетов, но у тебя будет свой стол…Сару прервал тихий стук в дверь.– Войдите! – громко отозвалась она.В комнату вошел худощавый мужчина с серьезными карими глазами.– Уоррен! Рада видеть тебя, – улыбнулась Сара. – Ты как раз вовремя. Познакомься с новым сотрудником нашей редакции. Это Джемайна Бенедикт. Она редактор-корреспондент. Джемайна, это Уоррен Баррикон.Вошедший слегка поклонился и сказал мягким голосом:– Рад познакомиться, мисс Бенедикт.У Уоррена – чисто выбритое приятное лицо, большой рот. У него, пожалуй, самое доброе и нежное выражение лица, какое Джемайне приходилось встречать у мужчин. Его карие глаза, казалось, скрывают глубокую тайную печаль.– Уоррен возглавляет отдел мод, – сообщила Сара. – Мы горды, что с помощью «Бук» распространяем женскую моду по всей стране, и если преуспели в этом, то только благодаря Уоррену.Уоррен Баррикон, застенчиво улыбаясь, погрузил свои тонкие пальцы в длинные каштановые волосы.– Ты мне льстишь, Сара. На самом деле за моду ответственны леди в моем отделе. Я считаю себя в большей степени миротворцем. Наши модельерши довольно темпераментны и склонны к резким заявлениям.– Не верь ему, Джемайна, – возразила Сара. – Многие из наших лучших идей принадлежат Уоррену, и он не позаимствовал их у модельеров Парижа или других мировых центров моды. Уоррен ежегодно посещает эти центры с оплатой всех расходов за счет редакции.– Подождите, вас тоже заставят совершить одно из таких путешествий в Париж, мисс Бенедикт, – пообещал Уоррен. – Поначалу вы, несомненно, будете потрясены. Париж – город мира! Но вскоре подобные путешествия начнут казаться вам скучными. Однако, во всяком случае, добро пожаловать в «Бук», мисс Бенедикт.Он взял руку Джемайны и поднес к своим губам. Девушка почувствовала волнение от такого внимания.– Благодарю вас, мистер Баррикон, – запинаясь, пробормотала она, злясь на себя за неумение скрывать свои чувства. – Я давно мечтала работать здесь.– Никогда не говорите этого в присутствии Сары или мистера Гоуди, – предупредил он с притворным ужасом. – Если они поймут, что вам нравится работать здесь, то решат, что вы охотно будете трудиться из года в год без повышения жалованья.– Я знаю, вы шутите, мистер Баррикон. – Джемайна вновь обрела хладнокровие. – Сара уже пообещала мне больше, чем я ожидала.Уоррен всплеснул руками:– В самом деле, Сара? Вы уже договорились. Несчастная девочка думает, работать здесь – большая честь.– Для женщины сегодня это не только честь, но и редкая привилегия, – парировала Джемайна.Уоррен слегка поклонился:– Приношу свои извинения, мэм. Как видно, наша дорогая Сара завербовала еще одного рекрута в свой лагерь. Теперь, Сара, ты получишь мощную поддержку в борьбе за права прекрасного пола.– Именно так, Уоррен, – самодовольно сказала Сара. – Почему бы тебе не показать ей редакцию и не представить персоналу?Оуэн Тэзди быстрым шагом миновал темные коридоры издательства газеты «Филадельфия леджер» и без стука вошел в кабинет главного редактора.Томас Каррузерс с мрачным видом поднял голову. Выражение его лица не изменилось, когда он увидел, кто пришел. Воздух в тесном кабинете был наполнен дымом сигары, тлеющей в толстых губах Томаса.– Добрый день, Томас, – живо поприветствовал его Оуэн.– Какого дьявола ты вернулся из Дакоты, Тэзди? И разве ты не видишь, что я занят – работаю над подготовкой очередного номера газеты?– Вижу, твой характер ничуть не изменился, Томас. – Оуэн присел на край письменного стола редактора, небрежно покачивая своей тростью. – Я вернулся потому, что там ни черта не происходит.– Даже в этом случае я не припомню, чтобы отзывал тебя назад, – раздраженно бросил Каррузерс.– Я подумал, что угадал твои мысли.– И самовольно решил вернуться.– Да.– Ты наш полевой корреспондент, и тебе платят именно за это, а не за то, чтобы ты сидел на моем столе, как бездельник.– Но ты платишь мне за репортажи о событиях, а оттуда нечего сообщать. Разве больше нигде ничего не происходит?– Не знаю. Но дай время, я что-нибудь придумаю, можешь быть уверен.– Ладно, а пока ты думаешь, Томас, я возьму небольшой отпуск. – Оуэн встал и улыбнулся старшему коллеге.Каррузерс откинулся назад с тем же мрачным выражением лица.– С каких это пор ты решаешь вопрос относительно отпуска?– А почему бы нет? Я имею на это право – не отдыхал уже два года.– Ты будешь скучать оттого, что ничего не происходит вокруг. Для тебя волнующие события, как наркотик, – проворчал Каррузерс.Оуэн повертел своей тростью и тихо проговорил:– Только не сейчас. Я кое-что задумал. – Он улыбнулся сам себе.То, о чем мечтал Оуэн, было связано с девушкой, с которой он столкнулся в «Гоудиз ледиз бук». Девушка с черными волосами и небесно-голубыми глазами. Он давно уже не встречал женщины, которая так взволновала бы его. Тэзди не знал, кто она, но решил, что не слишком трудно будет отыскать ее. Он не сомневался, что она работает на Сару Хейл.– Тогда иди в свой отпуск и дай мне возможность поработать, – согласился Каррузерс и, махнув рукой, склонился над своим письменным столом. Глава 3 – Насколько я понимаю, вы уже сделали вывод, мисс Бенедикт, – продолжал Уоррен, – о том, что у нас необычайно большой штат.– Да, я заметила это. И пожалуйста, называйте меня просто Джемайна.– С удовольствием, Джемайна, – сказал Уоррен, слегка склонив голову. – Мне нравится ваше имя. Но в таком случае зовите меня Уоррен, так как мы будем работать вместе.Уоррен провел Джемайну по кабинетам редакторов и представил ее сотрудникам редакции. Люди ей, в общем, понравились, и Джемайна была уверена, что с ними будет приятно работать. Затем Уоррен проводил ее в кабинет Луиса Гоуди и представил известному издателю. Она нашла его немного резковатым, но дружелюбным человеком. Он приветствовал Джемайну достаточно благосклонно, тем не менее девушка почувствовала в нем определенную сдержанность.Закончив обход, они направились назад в кабинет Сары Хейл. В этот момент Джемайна увидела человека, идущего навстречу по коридору, в нелепой шляпе и черной накидке. Он выглядел ужасно худым, скулы его были туго обтянуты кожей. Девушка заметила затравленный взгляд темных глаз.Он задержал руку на ручке двери в кабинет Сары, когда они приблизились.– Мистер По! Разве Сара ждет вас сегодня? – удивился Уоррен.– Возможно, нет, – ответил человек усталым тоном, – но я надеюсь, она примет меня ненадолго.– Конечно, примет, – уверил его Уоррен. – Мистер По, рад представить вам нашу новую сотрудницу. Джемайна Бенедикт, познакомься с Эдгаром Алланом По.– Очень приятно, мисс Бенедикт, – поклонился мистер По.Джемайна затрепетала от волнения.– О, мистер По! Я ваша постоянная читательница. Прочитала все ваши произведения. «Бочонок амонтильядо», напечатанный в «Гоудиз ледиз бук», – изумительный рассказ.– Вы очень добры, мэм.– Думаю, вы один из величайших писателей.– Боюсь, некоторые не согласятся с вами. А сейчас, прошу прощения, я должен показать Саре мой последний труд. Она одна из немногих, кто все еще интересуется моими работами.Когда По открыл дверь и вошел в кабинет Сары, Уоррен задумчиво посмотрел ему вслед.– Несчастный парень. У него довольно затруднительное положение. Его жена Виргиния умерла в прошлом году. С тех пор здоровье его ухудшилось. Если верить слухам, он употребляет наркотики и много пьет. К тому же сейчас своими произведениями зарабатывает слишком мало.Джемайна была потрясена.– Но он же очень уважаемый писатель!– Наверное, не всеми. – Уоррен взглянул на нее. – К сожалению, многие из его рассказов слишком тяжелы для восприятия большинством читателей. По-моему, мистер По опережает свое время. Возможно, когда-нибудь его огромный талант будет по достоинству оценен, но не сейчас. К тому же ты должна знать: мистер По – достаточно агрессивная личность. Он нападает на многих наших литературных светил с очень едкой критикой. Боюсь, они никогда не простят ему этого. Он даже ухитрился испортить отношения с мистером Гоуди и Сарой, но в данный момент они снова подружились. Осмелюсь сказать, Сара и Луис Гоуди – его истинные друзья.– Печальная история, – сказала Джемайна. – Подумать только, такой талантливый человек до сих пор не признан!– Согласен, это печально. Однако мистер По сам виноват в своих неудачах. У него слишком ядовитый язык. Образно говоря, он пишет, макая перо в яд. – Уоррен достал часы из кармана своего жилета и посмотрел на них. – Долг зовет, Джемайна. Тебе еще нужна Сара? Уверен, мистер По не задержится у нее надолго.– Нет, я, пожалуй, пойду. Я только вчера приехала и еще не распаковала вещи. Хочу поблагодарить тебя, Уоррен, за то, что нашел время в своем напряженном графике и показал мне издательство.– Мне было очень приятно, – улыбнулся Уоррен. – Полагаю, ты будешь ценным пополнением в нашем коллективе, и надеюсь, мы сработаемся.Хестер Макфи жила недалеко от своего магазина дамских шляп на Честнат-стрит.Джемайна не стала распаковывать вещи прошлым вечером, так как не была уверена, что Сара Хейл примет ее на работу. Но сейчас, выйдя из двухколесного экипажа перед домом, где жила тетя Хестер, она едва сдерживалась. Ей хотелось танцевать и петь во весь голос. Все получилось так, как она задумала!Дома, в Бостоне, поднялся большой шум, когда девушка объявила о своих намерениях. Мать плакала и заламывала руки, а Генри Бенедикт был взбешен и вопил на весь дом не своим голосом.– Запрещаю! Категорически запрещаю покидать дом! – кричал он.– Отец, я уже взрослая, – старалась успокоить его Джемайна. – И не представляю, как ты сможешь удержать меня здесь. Если только прикуешь цепями к кровати.– Видишь, мать? – Генри повернулся к жене. – Вот к чему приводит чтение «Гоудиз ледиз бук». Теперь она считает, что можно больше не слушаться старших!В ответ Бесс Бенедикт заплакала еще громче.– Тише, женщина! – заорал Генри. – Этим ты не поможешь. Поговори с ней, она ведь твоя дочь.– Мама не сможет изменить мое решение, – тихо заявила Джемайна. – Что бы вы ни говорили, оно останется прежним.Мать подняла заплаканное лицо.– Если ты уедешь, ни один мужчина не женится на тебе. Мужчины не хотят брать в жены работающих женщин.– Мама, ты никогда не слушаешь меня. Сколько раз я говорила тебе, что сейчас меня не интересует замужество. Уверена, когда-нибудь это произойдет, но не сейчас.– А что скажут мои друзья, мои деловые партнеры? – сказал Генри Бенедикт. – Они подумают, что я не могу содержать тебя и потому посылаю работать!Джемайна пристально посмотрела на отца. Он покраснел и отвернулся. Она тихо засмеялась.– Едва ли кто-нибудь поверит, что Генри Бенедикт с Бикон-Хилла в чем-то нуждается.Сделав последнюю отчаянную попытку, отец пообещал:– Если ты уедешь против моей воли, я лишу тебя наследства!– Ты никогда не сделаешь этого, папа. Я слишком хорошо знаю тебя. Но если даже и лишишь, неужели ты думаешь, это остановит меня?Это был решительный момент, после которого, казалось, все смирились с ее отъездом. Отец все еще ворчал, но его сопротивление было сломлено.Мать в минуту откровенности прошептала дочери, что даже завидует ей.– Я никогда не жила одна – только с родителями и с твоим отцом – и часто размышляла, что значит быть свободной и независимой, по крайней мере чуть-чуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32