Джини почти Ожидала, что вот-вот затрубят трубы, затрепещут от ветра знамена, а рослые и тяжелые боевые кони, оглушительно топая копытами, поскачут впереди кареты.
Люди вели себя так, словно приветствовали сказочную принцессу. Увы, перед ними была всего лишь Джини.
Она улыбалась и махала рукой из окна, но гораздо охотнее спряталась бы за спиной у Ардета.
Неужели все эти люди считают ее своей госпожой?
– Я чувствую себя так, словно должна была облачиться в горностаевую мантию и надеть на голову корону, – прошептала Джини на ухо мисс Хэдли.
Ардет потянулся через спинку сиденья и дотронулся до ее волос, до волнистых прядей, прикрытых черным кружевным чепчиком.
– Все это славно. Ты просто совершенство.
Ободренная верой Корина в ее силы, Джини, высоко подняв голову, приветствовала целую армию слуг, выстроившихся в линию у входа в замок. Она поблагодарила каждого за добрую встречу, постаралась запомнить имена даже младших горничных и завоевала сердце экономки, попросив показать ей дом.
Когда они поднялись по лестнице ко входной двери, Ардет сказал:
– Я бы предпочел перенести тебя через порог на руках, дорогая, но решил, что это неразумно. Что, если бы я уронил тебя на глазах у всей прислуги? Они были бы настолько разочарованы, что нам пришлось бы сбежать куда-нибудь в Китай.
Джини улыбнулась, оперлась на его руку и вошла в дверь своего нового дома.
– Добро пожаловать, добро пожаловать! – провозгласил джентльмен средних лет, почти совсем лысый, если не считать узкой бахромки совершенно белых волос за ушами; брови у него тоже были белыми, на лице сияла широкая улыбка. – Позвольте представиться. Ангус Спотфорд к вашим услугам. Счастлив видеть вас, миледи и милорд! Граф и графиня Ардсли, наконец-то вы здесь!
Джини оказалась заключенной в тесные объятия и получила звонкий поцелуй в щеку. Ардет был удостоен крепкого рукопожатия, после чего Спотфорд смахнул слезу.
– Простите меня, я уж не думал, что доживу до этого дня.
Ардет ошибся, подумала Джини. Мистер Спотфорд ничуть не похож на ее отца, он скорее напоминает такого отца, которого ей хотелось бы иметь. Он человек открытый и трогательный, она полюбила его с первого взгляда и уже раскаивалась в своих подозрениях насчет того, что он якобы питает к Ардету недобрые чувства. Управляющий весь сиял, то и дело кланялся и шумно сопел. Никто бы не мог так вот притворяться.
Вдове викария он вроде бы тоже пришелся по вкусу. Миссис Ньюберри повисла на правом локте Спотфорда, лепеча какие-то приветствия, а ее дочери явно заинтересовались Ричардом Спотфордом, так как кружили возле него, как пчелки над цветком.
Мисс Калвертон, в прошлом компаньонка прижимистой старухи, весьма экспансивно выражала свою радость и готовность оказать любые услуги, какие потребуются леди Ардет. Но при этом не преминула сделать легкий реверанс в сторону мисс Хэдли со словами, что она отнюдь не мечтает заменить мисс Хэдли.
Отставной учитель мистер Джордан поблагодарил Ардета за предоставленное разрешение пользоваться великолепной библиотекой. Это уникальная возможность для ученого и любителя редких книг. В знак благодарности за это он позволил себе смелость заняться составлением каталога и готов продолжать эту работу с позволения его милости, разумеется. Теперь, когда он выиграл солидные деньги в лотерею, ему нет нужды работать, но это будет труд во имя любви. Он также занимался выбором подходящего места для постройки школы вместе со Спотти.
Джини оглянулась, ища глазами собаку. Но оказалось, так звали вовсе не собаку.
– Леди Ардет, именно так, Спотти, все меня и называют. Или кузен Спотфорд, если это вам предпочтительнее.
– А вы должны называть меня кузиной Джини. Титул мой совсем новенький, я еще не свыклась с ним, к тому же он слишком пышный для употребления в семейном кругу и особенно дома.
Услышав последнее слово, Спотфорд снова смахнул слезы.
– Так вы намерены поселиться здесь? Как же я рад этому! Как бы я ни любил старый дом, я все же не способен навести полный блеск. Я думаю о Кипе как о гигантском живописном полотне, о деле всей моей жизни, если позволительно так сказать. Так относился к замку и мой отец. Но только прикосновение женщины может превратить его в шедевр. Видите ли, у нас, насколько помню я и помнили другие, среди хозяев никогда еще не было графини. Моя сестра больна и уже много лет не встает с постели. Мои жены делали все, что могли, но, увы, не от души.
Вероятно, потому, что дом не принадлежал им, подумалось Джини.
– Я уверена, что вы делали все просто замечательно. То, что мне довелось увидеть, выглядит прекрасно.
– Это благодаря помощи миссис Ньюберри и мисс Калвертон. Я просто не знаю, как бы мы успели подготовиться к вашему с лордом Ардетом приезду без них. Но Ардсли-Кип нуждается в хозяйке-графине, в детях и обществе гостей. Нельзя сказать, что мы не веселимся, словно кузнечики, после приезда удачливых леди и нашего мистера Джордана. Ох, наверное, мне бы не стоило называть их удачливыми, несмотря на выигрыш в лотерее, ведь они соблюдают траур, вы знаете об этом? Да, конечно, знаете, моя дорогая. – Он похлопал Джини по руке и немного помолчал, но не больше нескольких секунд. – В деревне надеются, что вы возглавите и приходский совет, и дамский комитет, женщинам очень нравится заниматься подобной чепухой. – Он обратился к Ардету: – А кузен Корин… простите, я могу вас так называть?
– Буду рад. Это так по-родственному.
Спотфорд рассмеялся:
– Думаю, вам очень скоро захочется иметь поменьше родственников. Хочу вас предупредить, что церковь нуждается в новой крыше, что в богадельне нет нужного запаса дров на зиму, а в деревне отсутствуют пожарный колокол, врач и почтовая станция. Должен сказать, что все, кроме ребятишек, радуются тому, что скоро у нас будет хорошая школа, и все, включая тех же ребятишек, имеют свое мнение насчет того, как надо вести дело в этой школе и где следует ее построить. Я сказал им, чтобы они не беспокоили вас в первый день вашего пребывания здесь, но я не удивлюсь, если завтра мы обнаружим, что приемная битком набита просителями, и у каждого из них, само собой, просьба очень важная. Я уже спровадил их с месяц назад, полагая, что решения надлежит принимать вам. В конце концов, это ваши денежки. О, кстати, как только вы пожелаете просмотреть счетные книги, я к вашим услугам.
– Нет никакой спешки. Я знаю, что вы работали хорошо.
Спотфорд улыбнулся, и в улыбке его была гордость.
– Для этого я и рожден. Разве вы этого не знаете? И мой сын похож на меня.
– Ваш старший сын?
Улыбка Спотфорда немного увяла.
– Нет, Ричард, мой первенец, идет своей собственной веселой дорожкой. Но сегодня он опоздал вовсе не из неуважения к вам. А моя сестра очень редко покидает свои комнаты.
– Ничего страшного. Ведь мы даже не знали, когда в точности приедем.
– Мы ожидаем Фернелла с минуты на минуту. Насколько я знаю своего сына, он скакал сюда со всей скоростью, доступной его коню, но, должно быть, задержался, чтобы посмотреть на кулачный бой или на петушиные бои, если только его не задержало какое-нибудь происшествие. Вчера он выслал вперед своего слугу с вещами.
Ричард Спотфорд оставил приятную компанию девушек, видимо, ради того, чтобы прекратить раздраженные излияния отца по случаю отсутствия Фернелла.
– Я готов показать вам угодья и фермы, сэр, как только вы пожелаете, – предложил он.
– Не стоит сейчас переутомлять его милость, – возразил Спотфорд-старший. – Ему, вероятно, хочется отдохнуть, прежде чем предпринимать далекие прогулки.
– Я мечтал увидеть каждый дюйм своих владений с того самого дня, как вернулся в Англию, – вмешался в разговор Ардет. – И много-много лет думал об этом, когда прилагал все усилия, чтобы вернуться домой. Я приехал бы сюда раньше, но мне пришлось вначале решить финансовые и дипломатические вопросы, только тогда я смог выехать из Лондона. И вот попал в беду.
Он потер плечо в том месте, на которое нажал Спотфорд, обнимая его давеча.
– Мы слышали об этом, – подхватил Спотфорд. – Деревенский воздух укрепит ваше здоровье, я в этом уверен. И все же поначалу следует поберечь себя от лишней нагрузки. Земля никуда не денется. – Тут он постучал костяшками пальцев по обшитой деревом стене. – Так же как и вот это.
– Будем надеяться.
Спотфорд улыбнулся:
– Ладно, вы, благодарение Богу, уже здесь. Кухарка приготовила праздничный ужин, но я предупредил, чтобы она подала еду на стол, если вам не удалось позавтракать. Это не так? Тогда, может, вы хотите взглянуть на ваши комнаты? Я жил в хозяйских покоях, как это делали мой отец и его отец. Почему бы и нет, а? Но я перебрался оттуда, как только стало известно, что вы нашлись. Приказал повесить новый полог над кроватью, ну и все прочее. – Он обратился к Джини: – Я не обновлял ничего в покоях хозяйки дома, потому что не знал ваших вкусов, дорогая, но там все чисто и хорошо проветрено. Девочки, я имею в виду дочерей миссис Ньюберри, отправились рвать цветы с самого утра.
Джини видела букеты повсюду, они словно принесли с собой всю свежесть деревенской природы. Не имело значения, что говорил кузен Спотфорд, – на ее взгляд, дом – или замок – был теплым и привлекательным.
– Я тронута вашими заботами, – сказала она. – Признательна всем вам.
Она говорила правду. Впервые в жизни Джини чувствовала себя желанной гостьей. Она уже не была нелюбимой дочерью своих родителей, навязанной Элгину в силу обстоятельств женой. Она была леди Ардет и приехала к себе домой. Ее муж выглядел довольным и гордым, и это была еще одна радость.
– Кип! Кип! – донеслись выкрики из холла, где Олив устроился на каком-то выступе под самым потолком, приглядываясь, нет ли поблизости какой опасности в виде котов, собак или горничных с метелками.
Крик ворона вызвал удивленные восклицания, особенно у тех, кто не видел его в городе, но никто не возмущался тем, что в доме находится грязная птица. Не слыша ничьих угроз или приказаний убираться спать в конюшню, Олив принялся обследовать дом, то взлетая к потолку, то опускаясь ближе к полу в полном птичьем восторге. Он широко простирал крылья, не боясь ни хищников, ни ветра, ни каких-либо препятствий в таком просторном доме.
Люди последовали за ним в путь по общим комнатам, которые Джини нашла старомодными, но вполне соответствующими характеру дома. Кузен Спотфорд был прав, когда говорил о прикосновении женской руки, потому что мебель здесь была тяжелая, ткани темные – и почти никаких безделушек. То было типично мужское жилище, если не считать расставленных повсюду ваз с цветами. Как заметил кузен Спотфорд, стоило бы заменить некоторые шторы и занавесы, но он не любил тратить доходы от имения на те комнаты, которые почти всегда пустовали. Теперь все зависело от того, что предпочтет она. Она!
– О, я не собираюсь торопиться с переменами, – сказала Джини, – пока не осмотрю весь дом. Мне нравится, когда в убранстве комнат есть привкус истории.
Эти ее слова были одобрены кивком Ардета и еще одной улыбкой кузена Спотфорда.
– Должен признаться, меня беспокоило, не захотите ли вы декорировать комнаты в новомодном китайском стиле, совершенно убийственном, или, что еще хуже, в совершенно безумном египетском, при котором ножки кресел имеют форму лап крокодила.
Джини рассмеялась:
– Сомневаюсь, что мужу было бы приятно увидеть саркофаг в гостиной.
Нет уж, он достаточно насмотрелся на эти проклятые саркофаги!
Спотфорд продолжал:
– Вы, наверное, хотите заглянуть в детскую. Мои мальчики давно ее покинули, и с тех пор она пустует. Я решил, что и тут нам следует подождать с переделками. Как вы знаете, женщины, очень ревностно относятся к своим гнездышкам. – Он весело подмигнул ей, не сделав никаких замечаний по поводу отца ребенка, просто радуясь от души, что в доме снова появится малыш.
Джини почувствовала, как на глазах у нее выступили слезы.
Когда они наконец обошли почти весь дом, за исключением чердаков и кладовых, которые, как сообщил Спотфорд, были весьма вместительными, Джини и Ардет остались наедине. Обход закончился в их комнатах, соединенных особым, отдельным от прочих коридором, в который выходили двери гостиных, гардеробных, спален и ванных комнат; была здесь даже маленькая, залитая солнцем комнатка для шитья и другого рукоделия, а также еще одна уютная гостиная с книжными полками по стенам.
– Тебе это нравится? – спросил Ардет. Казалось, он с волнением ожидал ее ответа.
Джини не поняла, имеет ли он в виду ее апартаменты или весь дом в целом. Но не важно, ей полюбилось все. И более всего был ей мил сам Ардет – за то, что привез ее сюда, хоть она и не могла ему это сказать. Джини почувствовала себя такой счастливой, что бросилась к нему и крепко обняла, стараясь, разумеется, не причинить боль.
– Ардет, дело не только в том, что Кип удивителен и прекрасен, каждый его акр. Главное, что я еще нигде не чувствовала себя до такой степени дома.
– Я тоже, – отозвался он и, приподняв, закружил ее так, будто и не был ранен. – Это и есть самое дорогое.
Его комната, его дом, и она в его объятиях! Джини не поняла, что омрачило ее радужное настроение, когда Ардет поставил ее на пол. Пожалуй, две вещи не соответствовали ее представлению о рае: милый сердцу, но нелюбящий муж и то, что он не занимается с ней любовью. Она была уверена, что второе породит первое.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она как можно ласковее.
– Я чувствую себя ничуть не обремененным твоим легким, как перышко, весом.
Пожалуй, она была чересчур ласковой.
– Ты не слишком устал?
– Сегодня утром мы были в дороге всего несколько часов.
– Но мы исходили пешком несколько миль, как мне кажется. Прибавь к этому возбуждение от встречи. Ты не слишком измотан?
Он улыбнулся ей долгой медленной улыбкой.
– Слишком измотан для чего? – Он не удержался от смеха, увидев, как она вспыхнула от смущения. – Я испытываю нечто вроде приступа одержимости.
– Ты имеешь в виду приступ неудержимого веселья?
– Ты когда-нибудь видела одержимого?
– Теперь ты становишься глупым.
Так оно и было, и Ардет этому радовался. Кто хоть когда-нибудь слышал о глупом фантоме?
– Так ты предпочитаешь видеть в своей постели весельчака, а не одержимого? – Ардет вдруг стал серьезным и спросил: – Быть может, день для тебя был очень трудным? Новые люди, новая ответственность, новые, далеко не простые обязанности? Быть графиней вовсе не значит только и делать, что увешивать себя драгоценностями.
– Ты считаешь, что я справлюсь?
– Конечно. Иначе не привез бы тебя сюда.
– Я тоже так думаю. И верю, что мне будут по сердцу мои обязанности. А что касается того, кого я хочу видеть у себя в постели, я думаю, ты догадываешься.
– Скажи это, моя Джини.
– Тебя.
После поцелуя, который, как показалось Джини, потряс весь Ардсли-Кип до самого основания, Корин сказал:
– Я буду там. Попозже.
Это попозже оказалось далеко не скорым. Кузен Спотфорд был полон энтузиазма и выкладывал на стол один план местности за другим, чертеж за чертежом, список за списком и так далее, совершенно забыв о собственных строжайших указаниях сыновьям не переутомлять графа. Другие хотели услышать от самого Ардета сообщение о его планах устройства школы, а от Джини – сведения о том, как она себе представляет создание гончарной мастерской. После чего последовал праздничный обед, достойный короля и столь изобильный, что, казалось, его хватило бы, чтобы накормить половину королевских подданных.
В амбаре должны были накрыть столы для наемных работников имения. Спотфорд заверял графа и графиню, что ничего не должно быть упущено, праздник в честь их приезда пройдет на высоте.
– С вашей стороны было бы поистине добрым делом, если бы вы заглянули туда на несколько минут, – говорил он. – Никаких излишеств, никакого беспорядка, только мирное веселье, немного музыки и танцев для молодежи. Там будут дочери миссис Ньюберри, половина танцев уже обещана ими кавалерам. – Он бросил взгляд на маменьку барышень и добавил: – Я и сам не прочь сплясать джигу.
– А как это совместить с нашим трауром? – спросила Джини.
– Да, я понимаю, пережито много бед и горя, это печально, согласен. Но мы отмечаем начало новой жизни, и девушки вправе оставаться юными и беззаботными. Мы никогда не задирали носы перед простыми людьми, но если вы считаете, что танцевать в амбаре для вас невозможно, то я уверен, арендаторы и работники вас поймут. Ни моя сестра, ни ее горничная ни разу не присутствовали на подобных сборищах.
– Я никогда не участвовала в такого рода празднествах. У меня просто не было повода.
– В таком случае тем более, если вы устали, люди не будут в претензии.
Джини взглянула на мисс Хэдли, которая одобрительно кивнула, что соответствовало желанию самой Джини. Ардет пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35