– Николас окинул взглядом темные брюки свободного покроя, высокие сапоги, черную крестьянскую рубаху. – Я любовался прекрасным видом.
Несмотря на одежду, Джейн нельзя было принять за мужчину.
Джейн взглянула на возвышавшийся за ее спиной дом.
– Если вас интересует прекрасный вид, то вы не в ту сторону смотрите.
– Ошибаетесь.
Джейн не сразу поняла, что он имел в виду. К подобным комплиментам она не привыкла. Медленно отделившись от стены, он направился к ней. Джейн охватило странное волнующее чувство, она не проронила ни слова. Англичанин был без куртки. Ворот рубашки расстегнут, рукава закатаны, обнажая мускулистые руки.
– Уже поздно. Мне надо идти, – промолвила Джейн, ноне двинулась с места.
– Пожалуйста, останьтесь.
Если бы ой обнял ее или попытался поцеловать, Джейн тотчас же сбежала бы. Но простая просьба лишь сильнее ее взволновала.
– Клара! – выпалила она. – Клара – ранняя пташка. Вам тоже пора вернуться в дом. Она, несомненно, будет рада позавтракать вместе с вами.
– Я намерен спать завтра до полудня.
Джейн не выдержала и вспылила:
– Вы не должны с ней так обращаться! – Она не могла заставить себя посмотреть ему в лицо, тем более что он стоял совсем близко. – Клара этого не заслужила.
– И Клара, и ваши родители, и все остальные обитатели Вудфилд-Хауса вполне довольны тем, как я с ней обращаюсь.
Всколыхнувшийся гнев все же заставил Джейн взглянуть ему в лицо, и она поразилась высоте его роста и вниманию, с каким он изучал черты ее лица. Ей вспомнились слова Пола.
– Но Клара…
– Я не желаю говорить о Кларе.
Он слегка коснулся ее рук, ошеломив исходившим от него теплом. Она сделала шаг назад.
– Я… мне нужно идти.
– Останьтесь… всего на несколько минут.
Сильная рука обхватила ее запястье, и большой палец ласково погладил кожу.
– Зачем?
– Ночь такая красивая, и мне отчаянно хочется прогуляться по саду.
– Пойду разбужу Клару. Она знает куда больше…
– Я солгал.
– Что?
– Я солгал. Мне не нужна прогулка. Помнится, я видел каменную скамью у стены в нижней части сада. Я бы очень хотел посидеть с вами на этой скамейке и поговорить.
Она попыталась не замечать нежного давления его пальцев и тепла.
– Раз не желаете говорить о моей сестре, нам нечего сказать друг другу.
– Напротив. – Он нежно потянул ее за руку. – У меня есть вопросы, которые я могу задать лишь вам.
Она изогнула брови.
– О Кларе?
Он рассмеялся глубоким искренним смехом, заставившим ее против воли улыбнуться.
– Господи, мадам, до чего же вы упрямы!
– Благодарю за комплимент.
– Это не комплимент, – проворчал он добродушно и снова потянул ее к себе. – Поверьте, если я начну вас расхваливать, вы это сразу поймете. Идемте посидим несколько минут. Возможно, тогда и заслужите похвалу.
Джейн высвободила руку и замерла в колебании. Бесспорно, ей хотелось пойти с ним. В то же время она боялась даже думать, почему ей этого хочется. Кивнув, она попыталась осмыслить ситуацию.
– Вам не хватает силы убеждения. – Он хотел возразить, но Джейн остановила его и продолжила: – Вы так настойчиво просили, что я решила удовлетворить вашу просьбу, сэр. Я пройдусь с вами до садовой стены и обратно.
Еще один раскат смеха баронета вызвал у Джейн на губах улыбку. Она знала, что ночная прогулка с мужчиной по темному саду выходит за рамки приличий. В то же время она подумала, что ее репутации уже ничто не повредит. А что до его возможных бесчестных намерений, то и здесь она была уверена, что сумеет себя защитить. Он знает, что она лидер мятежников, а не какая-нибудь наивная девственница с мечтательными глазами, надеющаяся на поцелуй повесы под шпалерами запоздалых роз.
Эти мысли позволили Джейн физически и мысленно расслабиться, во всяком случае, на какое-то время. Пройдя под каменной аркой, они тотчас окунулись в аромат, исходивший от цветов. При виде соблазнительных теней, отбрасываемых лунным светом, у Джейн вновь заколотилось сердце. Чувство безопасности исчезло. Она будет обращаться с ним, как обращалась с другими мужчинами, которых знала, с прямолинейной честностью и безразличием.
– Полагаю, наш образ жизни в деревне для человека ваших привычек – сущая пытка.
– Наш образ жизни меня вполне устраивает. Откровенно говоря, я рад, что вокруг нет ни души.
Джейн обнаружила, что он смотрит на нее, и покачала головой:
– Я употребила слово «наш» в отвлеченном смысле. Но вы можете оставить ваши хитро завуалированные речи и обаяние, сэр Николас. Они на меня не действуют.
Он вновь коснулся ее руки.
– Вы уверены, что я не произвожу на вас никакого впечатления?
Она с улыбкой покачала головой и отошла от него на почтительное расстояние.
– Я не из числа ваших лондонских барышень. Меня бесполезно подзадоривать, дразнить или искушать. Вы хотели задать мне какой-то вопрос. Задавайте!
Судя по его взгляду, он ни на йоту не поверил ее браваде, но, будучи джентльменом, виду не подал.
– Вопрос достаточно серьезный.
– Вот и хорошо. Не хотелось бы тратить время, предназначенное для сна, на пустяки.
Он заложил руки за спину, и на его лице появилось выражение мрачной сосредоточенности. Они продолжали следовать по тропинке в глубь сада.
– После нашего прибытия в вашу часть света, – продолжил он, – мне посчастливилось столкнуться лицом к лицу с бандой известных мятежников и их главарем. Мне задавали всякие вопросы о банде и мучили бесконечными проповедями. К сожалению, большинство тех, кто допрашивал меня и читал нотации, не показались мне объективными в своем изложении истины.
Джейн нахмурилась. С его стороны было бы естественным поинтересоваться причинами, заставившими ее сотрудничать с «Белыми мстителями». Спенсер, как представитель английского дворянства, наверняка считал себя вправе интересоваться подобными вещами. И за ответами обязательно последует совет, который джентльмен должен дать ничтожной, глупой и беззащитной женщине.
Но Джейн не могла не отдать ему должного. Он почти два дня терпел и недопекал ее своими нравоучениями.
– Таким образом, многое из того, о чем мы слышим и читаем в Англии, строится на обобщении. Я знаю это наверняка, поскольку вспоминаю споры касательно американских колоний, которые слышал после того, как оттуда вернулся. То, что говорят, зачастую не имеет ничего общего с реальностью. Мы говорим о борьбе и разделе здесь, но не упоминаем о бедности и эксплуатации, послуживших тому причиной. Мы обсуждаем угрозу со стороны Испанки и Франции для Англии. Мы присваиваем звания «герой» или «злодей» в зависимости от того, является ли человек англичанином. Мы видим только то, что желаем видеть.
Они достигли конца сада, но Джейн, увлеченная разговором, не повернула, чтобы двинуться обратно. Они прошли по длинному коридору, образованному шпалерами, увитыми виноградной лозой. Джейн сорвала с ветки спелую гроздь.
– Я сталкивался с подобным невежеством, когда много лет назад сражался против французов на равнинах Абрахама во время взятия Квебека и позже, в кампании против племени чероки. Я и сам был в некоторой степени невежествен. Но больше не желаю совершать прежних ошибок. Хочу понять правду. Два последних вечера я провел – с разрешения вашего отца – и вашей библиотеке, просматривая собранные им бумаги, касающиеся истории и культуры этой местности. Стоит ли говорить, что все эти отчеты написаны преимущественно англичанами и не содержат даже попытки объективизма и точности?
Он поставил ногу на каменную скамью под шпалерами, возле которой они остановились, и, облокотившись на колено, повернулся к Джейн:
– Так вот, я хотел бы знать: нет ли здесь кого-нибудь, в Вудфилд-Хаусе или окрестностях, кто мог бы со знанием дела объяснить мне, что здесь происходит?
Этого она никак не ожидала. На протяжении многих и многих лет она постоянно сталкивалась с недостатками английской системы и недостатками аристократии, поэтому не могла не задуматься над мотивами этого человека. Он нисколько не походил на своих собратьев:
– Должна спросить вас, сэр: не проистекает ли это ваше желание «понимания» из нашей маленькой вчерашней схватки или вашего молчания относительно личности мятежника? Может, вас тревожит ваше решение не выдавать меня?
– Нет! – горячо возразил он. – Даю вам слово, мы с вами впервые встретились лишь вчера вечером, в гостиной ваших родителей.
Она помолчала.
– Тогда скажите: зачем вам это нужно?
– Я уже говорил. Мне задавали вопросы и читали лекции на эту тему люди, подобные сэру Томасу, а сегодня утром и Масгрейв. Чтобы составить собственное мнение, мне нужны факты.
– Факты? – Она прислонилась плечом к шпалере, и их взгляды встретились. – Факты – это всего лишь вопрос восприятия. – Она протянула на ладони фрукты. – Что вы здесь видите?
– Виноград. Пищу. Сырье для вина, по-видимому.
– А я вижу субстанцию с семенами будущей поросли. У одного виноградного зернышка мало шансов вырасти в виноградную лозу. Но если я закопаю в землю всю гроздь, весной из почвы пробьется несколько ростков. Факты можно интерпретировать по-разному.
Николас оторвал виноградину от грозди в ее руке и сунул в рот.
– Но виноград порой – просто виноград. – Он улыбнулся. – Однако я принимаю вашу точку зрения.
– Зачем вам все это нужно? – с вызовом спросила Джейн. – Сегодня вы здесь, а завтра уедете с моей сестрой. Зачем…
– Я не уеду с Кларой завтра. И вообще не уеду с ней. Хватит мутить воду.
– Ладно. – Она пожала плечами. – Я просто хотела сказать, что сегодня вы здесь, а завтра уедете. Насколько я поняла, в Квебек вас отправили воевать. Вы не могли оставаться в стороне. Сюда вы приехали с семьей в гости. Почему бы вам просто не любоваться красотой местной природы? Ведь ничего не изменится. Вы уедете отсюда таким же, каким приехали. Нет нужды знакомиться с нами ближе.
– Почему вы не хотите, чтобы я побольше узнал о вашей деятельности?
Пожав плечами, Джейн отошла от него на шаг, взглянула на звездное покрывало над головой и очень спокойно ответила:
– Я пытаюсь оказать вам услугу и избавить от ненужных хлопот.
– Спасибо.
Николас придвинулся ближе, и по телу Джейн пробежала дрожь, когда их руки соприкоснулись.
– Почему из всех людей, с которыми встречались здесь с момента прибытия, вы задаете вопросы мне?
– Потому что, несмотря на свое происхождение и семью. Ни выбрали более трудный путь. К тому же вы единственный предводитель мятежников, с кем я имею честь быть лично знаком. Я был потрясен, когда сэр Томас упомянул имя Эган, не имея понятия, что речь идет о его собственной дочери.
– И вы подумали: «Как печально, что он слеп!»
– Ошибаетесь! Я возликовал, узнав о том, что предводителем мятежников по иронии судьбы является англичанка. Когда вы занялись этим благородным делом, не пришла ли вам в голову мысль о том, что в один прекрасный день вы станете героиней для тех, за кого сражаетесь?
– Нет, я подумала, что мне не избежать петли, – ответила Джейн, ковыряя мыском сапога землю.
– Вы сожалеете о содеянном? Ведь это огромный риск.
– Так, видимо, мне предначертано судьбой.
Джейн бросила на землю виноградную гроздь.
– Я стала Эганом, чтобы притупить боль, забыть…
Джейн никогда не стала бы Эганом, если бы тех пятерых молодых людей не повесили. Это была вопиющая несправедливость. Она никогда не вступила бы в борьбу с порочностью правящего класса страны, если бы не увидела на виселице тело ее возлюбленного.
Конор и четверо его несчастных друзей были настоящими героями. Самой Джейн просто посчастливилось уцелеть.
Пальцы Николаса смахнули нечаянно скатившуюся на ее щеку слезу. Джейн повернулась к нему, и их взгляды встретились.
– Может, вы когда-нибудь расскажете мне о своем прошлом?
– Мое прошлое – открытая книга до того момента, когда во мне произошли перемены. Все о нем знают, кого угодно спросите.
Джейн ощущала себя как никогда уязвимой. Ее чувства еще не перегорели. Затянувшиеся раны снова открылись. Джейн повернула к дому.
– Генри Адамс расскажет вам все, что пожелаете, об истории этой страны.
– Мне бы самому надо догадался. Он, похоже, знает здесь всех и вся.
Погруженная в свои мысли, Джейн не заметила ноток неприязни в его голосе.
– Моя жизнь – это моя жизнь, сэр Николас. Роль гостя сопряжена с определенными ожиданиями. Каждому свое. Спокойной ночи.
Джейн быстро направилась в дом, моля Бога, чтобы Николас не последовал за ней.
Всего несколько слов, сказанных в этом самом месте в саду, стерли пелену лет, воспоминания вспыхнули в ней новым огнем, сжигая все на своем пути, и поднялись на поверхность. Жгучая боль снова мучила ее плоть.
Смахнув слезы, Джейн устремила взгляд вдаль. Небо было ясным, дом – черным и пугающим. Ветер дул с востока, со стороны Уотерфорда. И Джейн отдалась воспоминаниям.
Девять лет назад, в канун ее дня рождения она шла по этой же самой тропинке на встречу с любимым. Ей исполнялось семнадцать. Конор встретился с ней в полночь под этими же шпалерами. Они поцеловались. Это был последний поцелуй. Но влюбленным это в голову не могло прийти. Они думали о будущем.
На следующий день Конора арестовали – не прошло двух недель, как повесили.
– Джейн, – окликнул ее Спенсер.
Джейн всхлипнула и ускорила шаги.
– Джейн!
По ее лицу покатились слезы, и она бросилась к садовой калитке, надеясь скрыться в доме. Но его сильные руки настигли ее в тот момент, когда она ступила на крыльцо, и повернули ее к нему.
– Джейн, что случилось?
Она не произнесла ни слова, едва сдерживая слезы. Однако нашла в себе силы поднять на него глаза.
– Простите, но я и представить себе не мог, что он ваш друг. – Его пальцы с силой сжали ее плечи. – Это, конечно, не мое дело…
– Какой друг?
Увидев, что Николас сильно расстроился, Джейн тыльной стороной ладони вытерла слезы.
– Преподобный Адамс. Я не имел права его критиковать. Просто вы сказали, что он всего лишь друг, и я обнаружил… черт, я обнаружил, что постоянно состязаюсь с ним в борьбе за ваше внимание.
– За мое внимание? Вы? – Она улыбнулась сквозь слезы.
– Вы можете насмехаться, можете не замечать, что я к вам неравнодушен, – он пальцем вытер следы слез у нее на щеке, – но простите за то, что плохо отозвался о вашем друге.
Николас говорил искренне, однако Джейн этого не замечала, околдованная его словами и прикосновениями. Она жаждала получить утешение от другого человеческого существа, непривычное тепло мужского прикосновения. Ее взгляд скользнул по его крепкой шее и широкой мускулистой груди, видневшейся из открытого ворота.
Джейн отвела взгляд в сторону. Что это с ней? Она едва не потеряла над собой контроль, дав волю эмоциям.
– Это я должна просить прощения, – произнесла Джейн. – Я вела себя неприлично. Мои слезы не имеют никакого отношения к Генри и к тому, что вы сказали.
Продолжая крепко сжимать ее плечи, он заглянул ей в лицо:
– Тогда что вас так расстроило?
– Призраки, – с трудом произнесла Джейн. – Время от времени меня мучают призраки.
– Значит, ваши слезы не имеют отношения к Генри Адамсу?
– Никакого.
Джейн покачала головой и почувствовала, как в ней разливается тепло при виде его облегчения. До сего момента она старалась не замечать, до чего он хорош собой.
Джейн попыталась его оттолкнуть, но не смогла. Николас отпустил ее плечо и нежно коснулся синяка у ее рта.
– Теперь, раз уж мы дошли до извинений, должен сказать, что весьма сожалею об этом.
Джейн хотела ответить в шутливой манере, но слова застряли у нее в горле, когда его пальцы пробежали по контуру ее губ.
– Вы такая красивая, Джейн! В вас столько жизни!
Она должна была возразить. Уйти. Но его прикосновения пробудили в ней вихрь ощущений, и она поймала себя на том, что ей хватает сил лишь на то, чтобы не потерять над собой контроль.
Николас крепко прижал ее к себе и прильнул губами к ее губам.
Ее пальцы заскользили по его мускулистой спине. Николас застонал и еще крепче прижал ее к себе.
Она почувствовала его ищущий язык, когда, прижав ее спиной к каменной арке, он обдал ее жаром.
– Джейн. – Оторвав губы от ее губ, он поцеловал ее шею. Его руки скользили по ее телу – ласково и властно. Джейн зарылась пальцами в его волосы и привлекла к себе его голову для нового обжигающего поцелуя. – Я знал, что все так и будет у нас.
Он дразнил, покусывая, облизывал ее ухо.
«…так и будет у нас… у нас… – Его слова эхом отдавались в ее голове. – Нас…»
Джейн словно воспарила над своим телом.
«Нас…»
Неожиданно Джейн оттолкнула Николаса.
Он замер.
– Джейн…
Джейн, хотя и не могла еще отдышаться, постаралась четко произнести слова, вставшие в ней криком:
– Нас нет, Николас. Нас никогда не будет!
Она подняла руку, перебивая его, когда он открыл рот, чтобы что-то сказать.
– И пожалуйста… пожалуйста… – взмолилась она, двинувшись к двери. – Забудьте о том, что сегодня произошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Несмотря на одежду, Джейн нельзя было принять за мужчину.
Джейн взглянула на возвышавшийся за ее спиной дом.
– Если вас интересует прекрасный вид, то вы не в ту сторону смотрите.
– Ошибаетесь.
Джейн не сразу поняла, что он имел в виду. К подобным комплиментам она не привыкла. Медленно отделившись от стены, он направился к ней. Джейн охватило странное волнующее чувство, она не проронила ни слова. Англичанин был без куртки. Ворот рубашки расстегнут, рукава закатаны, обнажая мускулистые руки.
– Уже поздно. Мне надо идти, – промолвила Джейн, ноне двинулась с места.
– Пожалуйста, останьтесь.
Если бы ой обнял ее или попытался поцеловать, Джейн тотчас же сбежала бы. Но простая просьба лишь сильнее ее взволновала.
– Клара! – выпалила она. – Клара – ранняя пташка. Вам тоже пора вернуться в дом. Она, несомненно, будет рада позавтракать вместе с вами.
– Я намерен спать завтра до полудня.
Джейн не выдержала и вспылила:
– Вы не должны с ней так обращаться! – Она не могла заставить себя посмотреть ему в лицо, тем более что он стоял совсем близко. – Клара этого не заслужила.
– И Клара, и ваши родители, и все остальные обитатели Вудфилд-Хауса вполне довольны тем, как я с ней обращаюсь.
Всколыхнувшийся гнев все же заставил Джейн взглянуть ему в лицо, и она поразилась высоте его роста и вниманию, с каким он изучал черты ее лица. Ей вспомнились слова Пола.
– Но Клара…
– Я не желаю говорить о Кларе.
Он слегка коснулся ее рук, ошеломив исходившим от него теплом. Она сделала шаг назад.
– Я… мне нужно идти.
– Останьтесь… всего на несколько минут.
Сильная рука обхватила ее запястье, и большой палец ласково погладил кожу.
– Зачем?
– Ночь такая красивая, и мне отчаянно хочется прогуляться по саду.
– Пойду разбужу Клару. Она знает куда больше…
– Я солгал.
– Что?
– Я солгал. Мне не нужна прогулка. Помнится, я видел каменную скамью у стены в нижней части сада. Я бы очень хотел посидеть с вами на этой скамейке и поговорить.
Она попыталась не замечать нежного давления его пальцев и тепла.
– Раз не желаете говорить о моей сестре, нам нечего сказать друг другу.
– Напротив. – Он нежно потянул ее за руку. – У меня есть вопросы, которые я могу задать лишь вам.
Она изогнула брови.
– О Кларе?
Он рассмеялся глубоким искренним смехом, заставившим ее против воли улыбнуться.
– Господи, мадам, до чего же вы упрямы!
– Благодарю за комплимент.
– Это не комплимент, – проворчал он добродушно и снова потянул ее к себе. – Поверьте, если я начну вас расхваливать, вы это сразу поймете. Идемте посидим несколько минут. Возможно, тогда и заслужите похвалу.
Джейн высвободила руку и замерла в колебании. Бесспорно, ей хотелось пойти с ним. В то же время она боялась даже думать, почему ей этого хочется. Кивнув, она попыталась осмыслить ситуацию.
– Вам не хватает силы убеждения. – Он хотел возразить, но Джейн остановила его и продолжила: – Вы так настойчиво просили, что я решила удовлетворить вашу просьбу, сэр. Я пройдусь с вами до садовой стены и обратно.
Еще один раскат смеха баронета вызвал у Джейн на губах улыбку. Она знала, что ночная прогулка с мужчиной по темному саду выходит за рамки приличий. В то же время она подумала, что ее репутации уже ничто не повредит. А что до его возможных бесчестных намерений, то и здесь она была уверена, что сумеет себя защитить. Он знает, что она лидер мятежников, а не какая-нибудь наивная девственница с мечтательными глазами, надеющаяся на поцелуй повесы под шпалерами запоздалых роз.
Эти мысли позволили Джейн физически и мысленно расслабиться, во всяком случае, на какое-то время. Пройдя под каменной аркой, они тотчас окунулись в аромат, исходивший от цветов. При виде соблазнительных теней, отбрасываемых лунным светом, у Джейн вновь заколотилось сердце. Чувство безопасности исчезло. Она будет обращаться с ним, как обращалась с другими мужчинами, которых знала, с прямолинейной честностью и безразличием.
– Полагаю, наш образ жизни в деревне для человека ваших привычек – сущая пытка.
– Наш образ жизни меня вполне устраивает. Откровенно говоря, я рад, что вокруг нет ни души.
Джейн обнаружила, что он смотрит на нее, и покачала головой:
– Я употребила слово «наш» в отвлеченном смысле. Но вы можете оставить ваши хитро завуалированные речи и обаяние, сэр Николас. Они на меня не действуют.
Он вновь коснулся ее руки.
– Вы уверены, что я не произвожу на вас никакого впечатления?
Она с улыбкой покачала головой и отошла от него на почтительное расстояние.
– Я не из числа ваших лондонских барышень. Меня бесполезно подзадоривать, дразнить или искушать. Вы хотели задать мне какой-то вопрос. Задавайте!
Судя по его взгляду, он ни на йоту не поверил ее браваде, но, будучи джентльменом, виду не подал.
– Вопрос достаточно серьезный.
– Вот и хорошо. Не хотелось бы тратить время, предназначенное для сна, на пустяки.
Он заложил руки за спину, и на его лице появилось выражение мрачной сосредоточенности. Они продолжали следовать по тропинке в глубь сада.
– После нашего прибытия в вашу часть света, – продолжил он, – мне посчастливилось столкнуться лицом к лицу с бандой известных мятежников и их главарем. Мне задавали всякие вопросы о банде и мучили бесконечными проповедями. К сожалению, большинство тех, кто допрашивал меня и читал нотации, не показались мне объективными в своем изложении истины.
Джейн нахмурилась. С его стороны было бы естественным поинтересоваться причинами, заставившими ее сотрудничать с «Белыми мстителями». Спенсер, как представитель английского дворянства, наверняка считал себя вправе интересоваться подобными вещами. И за ответами обязательно последует совет, который джентльмен должен дать ничтожной, глупой и беззащитной женщине.
Но Джейн не могла не отдать ему должного. Он почти два дня терпел и недопекал ее своими нравоучениями.
– Таким образом, многое из того, о чем мы слышим и читаем в Англии, строится на обобщении. Я знаю это наверняка, поскольку вспоминаю споры касательно американских колоний, которые слышал после того, как оттуда вернулся. То, что говорят, зачастую не имеет ничего общего с реальностью. Мы говорим о борьбе и разделе здесь, но не упоминаем о бедности и эксплуатации, послуживших тому причиной. Мы обсуждаем угрозу со стороны Испанки и Франции для Англии. Мы присваиваем звания «герой» или «злодей» в зависимости от того, является ли человек англичанином. Мы видим только то, что желаем видеть.
Они достигли конца сада, но Джейн, увлеченная разговором, не повернула, чтобы двинуться обратно. Они прошли по длинному коридору, образованному шпалерами, увитыми виноградной лозой. Джейн сорвала с ветки спелую гроздь.
– Я сталкивался с подобным невежеством, когда много лет назад сражался против французов на равнинах Абрахама во время взятия Квебека и позже, в кампании против племени чероки. Я и сам был в некоторой степени невежествен. Но больше не желаю совершать прежних ошибок. Хочу понять правду. Два последних вечера я провел – с разрешения вашего отца – и вашей библиотеке, просматривая собранные им бумаги, касающиеся истории и культуры этой местности. Стоит ли говорить, что все эти отчеты написаны преимущественно англичанами и не содержат даже попытки объективизма и точности?
Он поставил ногу на каменную скамью под шпалерами, возле которой они остановились, и, облокотившись на колено, повернулся к Джейн:
– Так вот, я хотел бы знать: нет ли здесь кого-нибудь, в Вудфилд-Хаусе или окрестностях, кто мог бы со знанием дела объяснить мне, что здесь происходит?
Этого она никак не ожидала. На протяжении многих и многих лет она постоянно сталкивалась с недостатками английской системы и недостатками аристократии, поэтому не могла не задуматься над мотивами этого человека. Он нисколько не походил на своих собратьев:
– Должна спросить вас, сэр: не проистекает ли это ваше желание «понимания» из нашей маленькой вчерашней схватки или вашего молчания относительно личности мятежника? Может, вас тревожит ваше решение не выдавать меня?
– Нет! – горячо возразил он. – Даю вам слово, мы с вами впервые встретились лишь вчера вечером, в гостиной ваших родителей.
Она помолчала.
– Тогда скажите: зачем вам это нужно?
– Я уже говорил. Мне задавали вопросы и читали лекции на эту тему люди, подобные сэру Томасу, а сегодня утром и Масгрейв. Чтобы составить собственное мнение, мне нужны факты.
– Факты? – Она прислонилась плечом к шпалере, и их взгляды встретились. – Факты – это всего лишь вопрос восприятия. – Она протянула на ладони фрукты. – Что вы здесь видите?
– Виноград. Пищу. Сырье для вина, по-видимому.
– А я вижу субстанцию с семенами будущей поросли. У одного виноградного зернышка мало шансов вырасти в виноградную лозу. Но если я закопаю в землю всю гроздь, весной из почвы пробьется несколько ростков. Факты можно интерпретировать по-разному.
Николас оторвал виноградину от грозди в ее руке и сунул в рот.
– Но виноград порой – просто виноград. – Он улыбнулся. – Однако я принимаю вашу точку зрения.
– Зачем вам все это нужно? – с вызовом спросила Джейн. – Сегодня вы здесь, а завтра уедете с моей сестрой. Зачем…
– Я не уеду с Кларой завтра. И вообще не уеду с ней. Хватит мутить воду.
– Ладно. – Она пожала плечами. – Я просто хотела сказать, что сегодня вы здесь, а завтра уедете. Насколько я поняла, в Квебек вас отправили воевать. Вы не могли оставаться в стороне. Сюда вы приехали с семьей в гости. Почему бы вам просто не любоваться красотой местной природы? Ведь ничего не изменится. Вы уедете отсюда таким же, каким приехали. Нет нужды знакомиться с нами ближе.
– Почему вы не хотите, чтобы я побольше узнал о вашей деятельности?
Пожав плечами, Джейн отошла от него на шаг, взглянула на звездное покрывало над головой и очень спокойно ответила:
– Я пытаюсь оказать вам услугу и избавить от ненужных хлопот.
– Спасибо.
Николас придвинулся ближе, и по телу Джейн пробежала дрожь, когда их руки соприкоснулись.
– Почему из всех людей, с которыми встречались здесь с момента прибытия, вы задаете вопросы мне?
– Потому что, несмотря на свое происхождение и семью. Ни выбрали более трудный путь. К тому же вы единственный предводитель мятежников, с кем я имею честь быть лично знаком. Я был потрясен, когда сэр Томас упомянул имя Эган, не имея понятия, что речь идет о его собственной дочери.
– И вы подумали: «Как печально, что он слеп!»
– Ошибаетесь! Я возликовал, узнав о том, что предводителем мятежников по иронии судьбы является англичанка. Когда вы занялись этим благородным делом, не пришла ли вам в голову мысль о том, что в один прекрасный день вы станете героиней для тех, за кого сражаетесь?
– Нет, я подумала, что мне не избежать петли, – ответила Джейн, ковыряя мыском сапога землю.
– Вы сожалеете о содеянном? Ведь это огромный риск.
– Так, видимо, мне предначертано судьбой.
Джейн бросила на землю виноградную гроздь.
– Я стала Эганом, чтобы притупить боль, забыть…
Джейн никогда не стала бы Эганом, если бы тех пятерых молодых людей не повесили. Это была вопиющая несправедливость. Она никогда не вступила бы в борьбу с порочностью правящего класса страны, если бы не увидела на виселице тело ее возлюбленного.
Конор и четверо его несчастных друзей были настоящими героями. Самой Джейн просто посчастливилось уцелеть.
Пальцы Николаса смахнули нечаянно скатившуюся на ее щеку слезу. Джейн повернулась к нему, и их взгляды встретились.
– Может, вы когда-нибудь расскажете мне о своем прошлом?
– Мое прошлое – открытая книга до того момента, когда во мне произошли перемены. Все о нем знают, кого угодно спросите.
Джейн ощущала себя как никогда уязвимой. Ее чувства еще не перегорели. Затянувшиеся раны снова открылись. Джейн повернула к дому.
– Генри Адамс расскажет вам все, что пожелаете, об истории этой страны.
– Мне бы самому надо догадался. Он, похоже, знает здесь всех и вся.
Погруженная в свои мысли, Джейн не заметила ноток неприязни в его голосе.
– Моя жизнь – это моя жизнь, сэр Николас. Роль гостя сопряжена с определенными ожиданиями. Каждому свое. Спокойной ночи.
Джейн быстро направилась в дом, моля Бога, чтобы Николас не последовал за ней.
Всего несколько слов, сказанных в этом самом месте в саду, стерли пелену лет, воспоминания вспыхнули в ней новым огнем, сжигая все на своем пути, и поднялись на поверхность. Жгучая боль снова мучила ее плоть.
Смахнув слезы, Джейн устремила взгляд вдаль. Небо было ясным, дом – черным и пугающим. Ветер дул с востока, со стороны Уотерфорда. И Джейн отдалась воспоминаниям.
Девять лет назад, в канун ее дня рождения она шла по этой же самой тропинке на встречу с любимым. Ей исполнялось семнадцать. Конор встретился с ней в полночь под этими же шпалерами. Они поцеловались. Это был последний поцелуй. Но влюбленным это в голову не могло прийти. Они думали о будущем.
На следующий день Конора арестовали – не прошло двух недель, как повесили.
– Джейн, – окликнул ее Спенсер.
Джейн всхлипнула и ускорила шаги.
– Джейн!
По ее лицу покатились слезы, и она бросилась к садовой калитке, надеясь скрыться в доме. Но его сильные руки настигли ее в тот момент, когда она ступила на крыльцо, и повернули ее к нему.
– Джейн, что случилось?
Она не произнесла ни слова, едва сдерживая слезы. Однако нашла в себе силы поднять на него глаза.
– Простите, но я и представить себе не мог, что он ваш друг. – Его пальцы с силой сжали ее плечи. – Это, конечно, не мое дело…
– Какой друг?
Увидев, что Николас сильно расстроился, Джейн тыльной стороной ладони вытерла слезы.
– Преподобный Адамс. Я не имел права его критиковать. Просто вы сказали, что он всего лишь друг, и я обнаружил… черт, я обнаружил, что постоянно состязаюсь с ним в борьбе за ваше внимание.
– За мое внимание? Вы? – Она улыбнулась сквозь слезы.
– Вы можете насмехаться, можете не замечать, что я к вам неравнодушен, – он пальцем вытер следы слез у нее на щеке, – но простите за то, что плохо отозвался о вашем друге.
Николас говорил искренне, однако Джейн этого не замечала, околдованная его словами и прикосновениями. Она жаждала получить утешение от другого человеческого существа, непривычное тепло мужского прикосновения. Ее взгляд скользнул по его крепкой шее и широкой мускулистой груди, видневшейся из открытого ворота.
Джейн отвела взгляд в сторону. Что это с ней? Она едва не потеряла над собой контроль, дав волю эмоциям.
– Это я должна просить прощения, – произнесла Джейн. – Я вела себя неприлично. Мои слезы не имеют никакого отношения к Генри и к тому, что вы сказали.
Продолжая крепко сжимать ее плечи, он заглянул ей в лицо:
– Тогда что вас так расстроило?
– Призраки, – с трудом произнесла Джейн. – Время от времени меня мучают призраки.
– Значит, ваши слезы не имеют отношения к Генри Адамсу?
– Никакого.
Джейн покачала головой и почувствовала, как в ней разливается тепло при виде его облегчения. До сего момента она старалась не замечать, до чего он хорош собой.
Джейн попыталась его оттолкнуть, но не смогла. Николас отпустил ее плечо и нежно коснулся синяка у ее рта.
– Теперь, раз уж мы дошли до извинений, должен сказать, что весьма сожалею об этом.
Джейн хотела ответить в шутливой манере, но слова застряли у нее в горле, когда его пальцы пробежали по контуру ее губ.
– Вы такая красивая, Джейн! В вас столько жизни!
Она должна была возразить. Уйти. Но его прикосновения пробудили в ней вихрь ощущений, и она поймала себя на том, что ей хватает сил лишь на то, чтобы не потерять над собой контроль.
Николас крепко прижал ее к себе и прильнул губами к ее губам.
Ее пальцы заскользили по его мускулистой спине. Николас застонал и еще крепче прижал ее к себе.
Она почувствовала его ищущий язык, когда, прижав ее спиной к каменной арке, он обдал ее жаром.
– Джейн. – Оторвав губы от ее губ, он поцеловал ее шею. Его руки скользили по ее телу – ласково и властно. Джейн зарылась пальцами в его волосы и привлекла к себе его голову для нового обжигающего поцелуя. – Я знал, что все так и будет у нас.
Он дразнил, покусывая, облизывал ее ухо.
«…так и будет у нас… у нас… – Его слова эхом отдавались в ее голове. – Нас…»
Джейн словно воспарила над своим телом.
«Нас…»
Неожиданно Джейн оттолкнула Николаса.
Он замер.
– Джейн…
Джейн, хотя и не могла еще отдышаться, постаралась четко произнести слова, вставшие в ней криком:
– Нас нет, Николас. Нас никогда не будет!
Она подняла руку, перебивая его, когда он открыл рот, чтобы что-то сказать.
– И пожалуйста… пожалуйста… – взмолилась она, двинувшись к двери. – Забудьте о том, что сегодня произошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33