Губка мгновенно исчезла с поверхности воды и оказалась где-то у него между ступней.Джессика подождала в надежде, что Вулф достанет и подаст ей губку. Видя, что он даже не пошевелился, она взглянула на его лицо. Ей показалось, что сквозь черные ресницы глаза Вулфа сверкнули каким-то особенным блеском, хотя, возможно, она и ошибалась. Она решила осторожно выудить губку. Но ее пальцы натолкнулись не на губку, а на твердую, гладкую плоть. Прерывистое дыхание вырвалось сквозь сжатые губы Вулфа.– П-прошу п-прощения, – она, казалось не дышала, быстро отдернула руку. – Я не хотела…– Дотронуться до меня? – Вулф улыбался, не открывая глаз. – Я прощаю тебе, сладкая монашенка.– Губка… – начала она.– К черту губку. Твои пальцы коснулись чего-то более интересного.Джессика была слишком взволнована, чтобы спорить. Она схватила мыло и стала энергично тереть им мощные мышцы бедра Вулфа. Затем, помимо ее воли, руки Джессики предательски соскользнули, чтобы ладонью ощутить его кожу.– Ополосни, – сказала она низким, сдавленным голосом.Нога снова исчезла под водой. Пена закружилась и уплыла. Прежде чем Вулф успел высказать какие-то новые просьбы, Джессика вскочила на ноги и быстро вышла из комнаты, бормоча, что нужно проверить, не согрелась ли вода…Затаенный, горячий взгляд преследовал Джессику, пока она не скрылась из виду. Он с неохотой выловил губку и завершил купание, сознавая, что он подразнил Джессику настолько, насколько это было возможно… в тот момент.Когда вода для Джессики согрелась и она тихонько вошла в спальню, ее сердце билось уже поспокойнее, и она не испытывала более неприятных ощущений под ложечкой. Сквозь опущенные ресницы она наблюдала, как Вулф заткнул деревянной пробкой отверстие для слива воды из ванны, которое было проделано в кирпичном полу.Джессика любовалась игрой его мускулов, когда он бадью за бадьей выливал горячую воду в ванну, а затем накачал насосом и принес холодной воды. Он был виден во всей своей элегантной силе, поскольку на нем не было ничего, кроме полотенца, которое он использовал в качестве набедренной повязки. Это импровизированное одеяние эффектно оттеняло его бронзовую кожу.Вскоре у нее вновь появилось уже знакомое и все усиливающееся ощущение, будто она проглотила золотых бабочек. По этой причине руки не слушались ее, когда она начала расстегивать платье на спине. Хуже того, руки едва сгибались. Мышцы были перенапряжены после многочасовой стирки и мытья полов и потеряли эластичность.Издав короткий приглушенный стон, она подцепила пальцами платье сзади возле шеи и потянула его. Несколько пуговиц отлетели и бесшумно раскатились по толстому шерстяному половику у кровати.Теплые, сильные пальцы легли на руки. Джессики. Вулф начал расстегивать платье в тишине, которая все сгущалась по мере того, как пуговицы одна за одной освобождались от петель. Наконец, ничто более, кроме длинных рукавов, не удерживало платье. Тонкий, отделанный кружевами шелковый лифчик Джессики скорее подчеркивал, чем скрывал белизну кожи.– Спасибо, – сказала Джессика, не дыша. – Теперь я сама справлюсь.– Ты не хочешь, чтобы я помыл тебя?– Нет-нет, этого не требуется, благодарю тебя, – она торопливо нанизывала слова, словно боясь возникновения паузы.Вулф провел пальцем по всей длине ее позвоночника.– Ты в этом уверена?Трепет пробежал по ее телу от этого прикосновения.– Да!Палец Вулфа снова коснулся ее позвоночника.– «Да» означает, что ты хочешь, чтобы тебя помыли?Джессика почувствовала появление уже знакомого ощущения под ложечкой.– Нет, я могу это сделать сама.– Если передумаешь, позови меня.Как только дверь за Вулфом закрылась, она перевела дух и стала с поспешностью снимать с себя одежду. С флаконом ароматного розового масла в одной руке и губкой в другой она вошла в ванну.Сладостная дрожь пробежала по ее телу, когда она погрузилась в теплую воду. Эта дрожь была сродни той, которую она почувствовала, когда Вулф медленно провел пальцем по ее позвоночнику. Воспоминание об этом прикосновении подействовало на нее столь же расслабляюще, как и оно само. Она окунула голову в воду, чтобы смочить волосы перед намыливанием.К тому времени, когда Джессика ополоснулась и начала второй раз намыливать волосы, непроизвольное сокращение мышц ее рук переросло в нечто более тревожное. Приподнятые руки свело. Несмотря на все усилия, она не могла ни поднять, ни выпрямить их.По лицу у нее стекало мыло, попадая в глаза, а ее руки были совершенно беспомощны.– Вулф! – крикнула Джессика. – У меня что-го случилось с руками.Боясь открыть глаза, чтобы в них не попало мыло, она не знала, вошел ли уже Вулф в комнату, пока не почувствовала, что теплая ткань стирает мыло с лица. Она удивленно вздрогнула.– Спокойно, Джесси, – сказал Вулф. – Я не сделаю тебе больно.– Я знаю. Ты просто удивил меня… Ты знаешь, Вулф,. я не могу поднять руки…– Да, я вижу, – перебил он ее.Он легонько провел ладонями по ее рукам и обнаружил, что мышцы под ее гладкой кожей собрались в твердые узлы.– Так больно? – спросил он.Джессика покачала головой.– В общем нет. Я думаю, мышцы просто взяли себе выходной. Такая же вещь случилась однажды у меня с ногами, когда я пыталась перепрыгнуть через ручей, как это сделал ты. Помнишь?Рот Вулфа тронула улыбка.– И сколько раз ты пыталась это сделать?– Не знаю. Я все утро бегала и прыгала.– И приземлялась в воду.– И приземлялась в воду, – согласилась она, вздохнув. – Меня сердило, что ты можешь перелетать через ручей сколько угодно, а я не могу сделать это хотя бы один раз.– Ты никогда мне об этом не рассказывала.– Я была слишком гордой.– Как была слишком гордой сегодня, не желая признаться, что больше не в состоянии работать.Джессика промолчала.– Сперва я постараюсь убрать мыло с лица, – сказал Вулф. – Твои руки подождут. Откинь голову назад и не открывай глаза.Нежность в голосе Вулфа соперничала с нежностью его пальцев, снимавших мыло с волос Джессики, поддерживавших ее затылок.– Нет-нет, пока не открывай глаза. Я еще не смыл мыло.Джессика услышала, как он полоскал кусок ткани, почувствовала, как вода стекает по груди, и вспыхнула, вспомнив о своей наготе. Теплая влага приятно омывала закрытые глаза, щеки, шею.Вулф смотрел на каждую каплю со все большей завистью. Ему хотелось быть так же близко к Джессике, так же беспрепятственно касаться ее кожи.И в то же время это было полным идиотизмом – так тянуться к ней.– Глаза не щиплет?– Нет, – ответила Джессика неуверенно, удивившись некоторой суровости в его голосе.– Не открывай их, пока я полностью не промою волосы.– Не надо, я могу…– Ни черта ты не можешь, – перебил он ее нетерпеливо. – У тебя мышцы свело судорогой… Набери воздуха.Джессика едва успела это сделать, как он окунул ее голову в теплую воду. Не в пример Вулфу, она могла почти полностью распрямиться в узкой ванне.Действуя быстро, Вулф удалил пену и прополоскал длинные огненные пряди. Лишь после этого он приподнял ее голову над поверхностью воды.– Вот теперь хорошо.Джессика хотела убрать упавший случайно на глаза локон, но руки все так же не слушались ее. Во время следующей попытки розовые соски оказались над водой. Почувствовав прохладу комнатного воздуха, они мгновенно стали твердыми.Бросив взгляд вниз, Вулф тотчас же пожалел об этом. Его тело мгновенно напряглось, и если бы он стоял, ему пришлось бы броситься на колени. Но он уже был на коленях рядом с аристократкой, которая столь усердно пыталась выполнить непривычную для нее кухонную работу, что у нее отказали руки. Вулф и так чувствовал себя весьма неуютно в роли домашнего тирана, который дает непосильные задания. А Джессика непреднамеренно, но беспощадно отомстила ему. Воспоминание об этой груди, с тугими коралловыми венчиками будет преследовать его днем и ночью.– Никчемная монашенка с голубыми кровями, – процедил сквозь зубы Вулф. – Набери снова воздуха.– Я не хочу этого делать, – возразила Джессика, уязвленная суровостью его тона. – На кухне я…Ее слова буквально потонули в воде, потому что Вулф окунул ее с головой. Через несколько мгновений он снова придал ей вертикальное положение. Быстрым, энергичным движением он поднял ее пышные волосы и выжал из них воду.– Где полотенце? – спросил он.Последовало молчание, затем вздох и, наконец, признание:– Мне так хотелось побыстрее залезть в воду, что я забыла его приготовить.– Подержи волосы над водой, пока я… ах, черт, ведь ты не можешь поднять руки.Вулф положил волосы Джессики на край ванны и спустил их нижнюю часть на кирпичный пол.– Не шевелись. Если ты соскользнешь под воду, можешь и утонуть. Я сейчас.Через несколько мгновений Вулф вернулся с льняными полотенцами и мягким фланелевым одеялом. Он промокнул, как умел, волосы Джессики, завернул в льняное полотенце и закрепил все это на голове в виде аккуратного тюрбана.– Как твои руки?– Чудесно, пока я не пытаюсь ими пошевелить.Вулф наклонился, взял губку и стал намыливать ее. Он помыл Джессике руки, плечи, спину и снова намылил губку.– Не паникуй, монашенка…– Что?Дыхание остановилось у Джессики, когда она почувствовала, что губка скользит по ее ключицам, грудям, животу…– Подними ногу, – сказал он, снова намыливая губку.– Вулф…– Упрись ногой в борт ванны, как я делал. Не беспокойся. Я не дам тебе утонуть.Джессика подняла правую ногу. Деловито, словно он занимался этим ежедневно, Вулф стал мыть нежную выгнутую ступню, изящную щиколотку и икру. Она наблюдала за ним с чувством изумления и недоверия, когда губка ныряла под воду, скользя по всей длине ноги.– Теперь другую.Джессика повиновалась, опустила одну ногу и подняла другую. Губка снова заскользила по ноге, Когда Джессика ощутила, что губка касается бедра, ее пронзила дрожь. Но губка не остановилась. Она скользнула по треугольнику волос и ниже, к нежной плоти. Из горла Джессики вырвался сдавленный звук. Губка прекратила движение, зажатая между бедер.– Что-то случилось? – вежливо спросил Вулф и недоуменно посмотрел на нее.Джессика ничего не ответила.– Да? – повторил он.Румянец, разлившийся по ее лицу, мог бы посрамить зарю.– Вулф, пожалуйста…– Пожалуйста, что?Положив руку на его запястье, она попыталась оттолкнуть его, но ее руки были бессильны. Кисть Вулфа осталась на прежнем месте.– Ты хочешь отодвинуть мою руку? – секунду спустя спросил он.– Да, – ответила она дрожа.– Тогда разожми ноги.Лишь сейчас Джессика сообразила, что, инстинктивно пытаясь защититься от прикосновений Вулфа, она сжала бедра. Губка и его пальцы оказались зажаты между ног…– П-прошу п-прощения, – прошептала она.Но Вулф нисколько не сердился. Ему пришлось вполне по душе пребывание в качестве пленника в этом шелковистом, укромном и уютном уголке.Она поспешила разжать ноги, освобождая руку с губкой. Губка же не просто медленно удалилась, но легко и нежно приласкала Джессику, и она почувствовала, что близка к обмороку. Она вспыхнула от грудей до лба.– Не стоит так смущаться, – сказал Вулф нарочито спокойно. – Даже если муж и жена не делят ложе, некоторая доля интимности между ними неизбежна.Джессика проглотила комок в горле и смотрела огромными глазами на Вулфа, который стоя встряхивал мягкое фланелевое одеяло.– Ты можешь встать?Ее огромные аквамариновые глаза стали еще больше.– Но ведь на мне ничего нет! – воскликнула она в отчаянииВулф вздохнул и терпеливо произнес:– Я знаю. Это обычное дело – находиться в ванне голой. Ты можешь встать или тебе нужна помощь?– Но…– Джесси, – перебил он ее, – не стоит так волноваться, давай выходи из ванны, пока ты не простудилась.– Закрой глаза.– Глупо, – пробормотал он, однако глаза закрыл.Несмотря на свои негнущиеся руки, она кое-как встала на колени. Но почти поднявшись на ноги, поскользнулась.– Вулф!Он подхватил ее, приподнял и осторожно поставил на пол Изо всех сил стараясь не выказывать интереса, стал быстро растирать.– Закрой глаза, – попросила она– Но с закрытыми глазами мне не видно, что я делаю. Может быть, тебе закрыть?Джессика заморгала глазами.– А что это даст?– Даст тебе возможность думать…Вулф выдавил улыбку и закрыл глаза. Почти в тот же момент его руки заскользили по телу Джессики и оказались без полотенца на ее округлом бедре.– Это не срабатывает, – призналась Джессика.Он подумал, что это как раз очень здорово срабатывает, но вслух сказал:– У тебя есть идея получше?– Укутай меня одеялом, и я вытрусь сама.Вулф сразу решил, что это плохая идея… и в то же время отличная. Ощутить небольшое, ладное девичье тело под легким фланелевым одеялом в своих руках – эта идея воспламенила его не меньше, чем завершившееся купанье. Когда накинутое одеяло соскользнуло с ее плеча и он будто случайно задел ладонью сосок, он с трудом смог набрать воздуха в легкие.– Ну вот, теперь все, – сказала наконец Джессика.Вулф не знал, радоваться или печалиться по поводу того, что эта сладостная мука заканчивалась. Он повернулся и направился к постели. Одним движением он разложил меховое покрывало на кровати.– Иди сюда и ложись, – позвал он, стараясь не смотреть на эту обнаженную монашенку, которая стояла дрожа возле ванны. – Я попробую растереть тебе мышцы на руках и спине.Джессика неуверенно глянула на высокого мужчину возле кровати. Обнаженное, если не считать светлой тряпки, небрежно обмотанной вокруг бедер, оттеняемое игрой света и тени, тело Вулфа было великолепным и немножко пугало скрытой в нем силой.– Ваша милость, если бы я собирался напасть на вас, как лорд Гор, я мог бы сделать это уже десятки раз.Сдерживаемый гнев в голосе Вулфа заставил Джессику вздрогнуть.– Да, я знаю, – согласилась она слабым голосом – Просто… это все ново для меня.– Для меня это тоже ново.Джессика удивленно взглянула на него.– Разве?– Я никогда раньше не купал женщину… Впрочем, ты никакая не женщина. Ты монашенка.Не говоря ни слова, Джессика подошла к кровати и легла лицом вниз. Шелковистая поверхность меха приятно щекотала ее голое тело.– Ну как теперь? – спросил Вулф, набрасывая сверху фланелевое одеяло.Джессика слегка дрожала.– Странное ощущение, когда кожа касается меха.– Это согреет тебя.Она издала вздох и для пробы пошевелилась. Ей казалось, что от меха исходит тепло.– Ты прав… Это так… необычно – лежать на меху.Не отдавая себе в том отчета, она снова задвигалась на меховом покрывале, и это рождало в ее теле необычные приятные ощущения. Вулфа осенило, что невинные телодвижения Джессики имеют чувственную окраску. Он вновь подумал, что тезис леди Виктории заслуживал внимания: научить монашенку не бояться прикосновений мужчины.До сего времени Вулф старался не замечать темперамента Джессики. Теперь же он решил, что будет гораздо умнее с его стороны пробудить ее. Тогда мысль о брачном ложе и мужском прикосновении не будет рождать такого ужаса. И она согласится покончить с нынешним фиктивным браком и заключить союз, более подходящий ее рождению и титулу.После этого Вулф сможет найти женщину, отвечающую его вкусам и пожеланиям: сильную, душевную, способйую разделить с ним страсть, бок о бок трудиться в дикой стране и родить ему детей. Это то, чего самый очаровательный эльф не в состоянии ему дать.Забава, развлечение…И если мысль о том, что какой-то другой мужчина будет обладать Джессикой, злила Вулфа (ему приходилось признаться себе в этом), то с этим нужно смириться. Жизнь научила его, что страсть к женщине преходяща, а вот настоящая женитьба – нет.«Пока смерть не разлучит нас».– Для начала, я думаю, тебе полезно глотнуть немного бренди, – сказал Вулф в раздумье.– Бренди?– Угу.Этот нечленораздельный звук, означающий подтверждение, вызвал у Джессики улыбку.– Спасибо, но я не люблю спиртное.– Думай о лечении.– О лечении?– Да. Я принесу, кроме того, также и для попугая.– Для попугая? Ах, да. Он должен быть где-то здесь на свободе. – Она тихонько засмеялась и потерлась щекой о мех, словно это было тело возлюбленного… Он быстро вышел из комнаты и появился с бокалом бренди в руке.– Садись, Джесси.Она перевернулась на бок, но когда попробовала подняться с помощью рук, те не справились с задачей.– Кажется, я не могу, – призналась она.Вулф отставил бокал и помог ей сесть в кровати. Фланелевое одеяло сползло вниз. Джессика испуганно вскрикнула и попыталась удержать его. Однако движения были замедленны, поскольку руки не вполне подчинялись ей. Одеяло сползло ниже грудей, прежде чем она смогла поймать его.Закрыв глаза, Вулф сказал себе, что ведет себя как дурак, словно никогда не видел обнаженную по пояс женщину. Тем не менее вид ослепительно белых окружностей и розовых сосков запечатлелся в его мозгу, а сердце участило удары до такой степени, словно он взбежал в гору.Ругнувшись про себя, он открыл глаза, быстро прикрыл груди одеялом и поднес край бокала к ее губам.– Пей…Голос Вулфа был хриплым от желания, но в нем звучала и твердость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33