Бич говорил ей без слов, как страстно он ее желает и как нежен он будет, если она отдастся.При этой мысли ноги у Шеннон подкосились, и она вцепилась руками в плечи Бича.– Бич?..Приглушенный шепот Шеннон можно было даже не расслышать. У Бича был соблазн проигнорировать вопрос, за которым могли скрываться нерешительность и сомнения. Несмотря на то, что Шеннон до этого пошла навстречу его просьбе, он боялся, что сейчас страх взял верх над ее страстью, поэтому-то она и вцепилась так сильно ему в руки.Бич заставил себя поднять голову и заглянул в чуть подернутые дымкой голубые глаза. Затем коснулся усами уголка ее рта.Шеннон едва заметно улыбнулась и поцеловала шелковистый ласкающий ус. Бич дотронулся кончиком языка до уголка ее улыбающегося рта. Затем несколько раз ткнулся им между губ, нежно и легко дразня ее и пробуя на вкус.Из груди Шеннон снова вырвался тихий невнятный звук.– Что это? – полушепотом спросил Бич. – ТыВсе-таки боишься меня?Она покачала головой, не спуская глаз с его рта и не переставая удивляться, как этот суровый на вид рот может быть таким нежным.– Я… – Шеннон замолчала, дотронулась кончиком языка уголка собственного рта и закончила шепотом:– У меня кружится голова.На лице Бича мелькнула улыбка – притягательная, влекущая. Эти сапфировые глаза манили, бередили душу, рождали в нем новые и новые волны желания.– Кружится голова? – хрипло повторил Бич.Она кивнула и неуверенно коснулась кончикомЯзыка его губ.– Обними меня за шею покрепче, – посоветовал Бич. – Я постараюсь не дать тебе упасть.Говоря это, он помог Шеннон обвить его шею, для чего она вынуждена была стать на цыпочки, и притянул ее к себе. Он ощутил ее дыхание, услышал легкий стон, и это подействовало на него сильнее, чем порция виски.– Теперь мы можем делать это как положено, – сказал Бич.– Что делать?– Оближи свои губы, сладкая девочка, и я покажу тебе.Поколебавшись, Шеннон выполнила просьбу Бича.Но едва лишь язык Шеннон коснулся ее губ, как Бич наклонился и поймал ее рот своим. Язык его погрузился во влажную глубину. Бич на мгновение почувствовал напряженность в ее теле, прерывистый вздох и наконец ответную ласку ее языка.Бич издал тихий стон и еще плотнее прижал к себе девичье тело. Его язык ритмично двигался во рту Шеннон, чередуя наступление с отступлением. Внезапно руки ее крепко обвились вокруг шеи Бича. Сама того не сознавая, она приоткрыла губы. Ей хотелось как можно полнее узнать рот Бича, атласную поверхность его губ и бархат его языка.Мир закружился вокруг Бича, когда Шеннон ответила на его глубокий, продолжительный поцелуй. Его руки гладили плечи и спину Шеннон, медленно скользили вниз. Широко разведя пальцы, Бич словно измерял изящную тонкость ее талии и крутой овал женственных бедер, чувствуя при этом, как к нему прижимается, бросая в жар, упругое девичье тело.Когда Бич больше не мог себя сдерживать, он скользнул руками к девичьим грудям и накрыл их ладонями.Бич протяжно застонал, обнаружив, что Шеннон была гораздо более женственной, чем можно было предположить, глядя на ее мешковатую мужскую одежду. Бич ощущал, как трепетали и пружинили под его ладонями нежные, упругие и подвижные округлости. Он трогал пальцами чувствительные соски. Они мгновенно напряглись и стали твердыми. Бич легонько сжал плотные горошины.Шеннон удивленно ахнула. Пламя желания сжигало ее тело, которое выгибалось и жаждало новых, еще более безжалостных ласк. Прикосновения Бича превратили ее соски в твердые пирамидки, которые дерзко упирались в старую фланелевую рубашку и молили Бича о новых прикосновениях и поцелуях.– Сладкая девочка, – простонал Бич. – Ты можешь зажечь даже камень, а ведь я не камень.Шеннон не успела ответить. Бич снова прижался губами к ее губам. Его язык скользнул между зубами, а руки переместились к бедрам, приподняли Шеннон, прижали нежную женскую плоть к твердой мужской плоти. Их соприкасающиеся тела ритмично раскачивались, и в такт их движениям язык Бича двигался во рту Шеннон.Несказанная сладость пронизала тело Шеннон. Ей не хватало воздуха, потому что она слишком крепко прижалась к Бичу. Впрочем, и он сжимал ее не менее крепко. Однако ей этого казалось мало. У нее кружилась голова и перехватывало дыхание, но в то же время она жаждала какого-то еще более горячего и страстного поцелуя, сама не понимая, какого именно.И тогда напрягшаяся плоть Бича вторглась между девичьих бедер.Из горла Шеннон вырвался долгий стон. Был ли это стон ужаса или страсти, или же в нем отразилось все вместе?Внезапно Бич понял, что он слишком безжалостно терзает рот и округлые ягодицы Шеннон, словно собирается взять ее немедленно, стоя, как какую-нибудь случайную шлюху.Содрогнувшись от этой мысли, он резко отнял рот от губ Шеннон и ослабил объятия.Шеннон недоуменно взглянула на него и прижала к губам слегка дрожавшие пальцы. Лицо ее казалось бледным, на нем выделялись пятна крови, которые оставили руки Бича. Глаза были широко раскрыты, алые губы слегка дрожали. Она покачнулась и прислонилась к стене.– Как ты себя чувствуешь? – спросил Бич.Он хотел произнести эту фразу негромко, но вопрос прозвучал хрипло и резко. Слишком велико было напряжение; кровь в его жилах пульсировала с такой силой, словно ее качал мощный насос.– Я чувствую… – Голос ее прервался. – Я как будто пьяная… Или сумасшедшая… Я задыхаюсь и дрожу как от холода… хотя у меня все горит… да, горит… И я хочу… Господи! Я не знаю, чего я хочу!.. Что ты сделал со мной, Бич?Бич долго смотрел на Шеннон, отказываясь верить собственным ушам.– Сколько времени ты замужем? – спросил онНаконец.– Какое это… имеет отношение… к тому, что я чувствую?Затрудненная, прерывистая речь Шеннон подействовала на Бича столь возбуждающе, что он вынужден был сжать зубы, чтобы не застонать.– Это имеет прямое отношение, – низким голосом проговорил он. – То, что ты испытываешь, – это страсть, сладкая девочка… Необузданная и горячая страсть…– Я н-не понимаю…Бич издал восклицание, которое с равным успехом можно было счесть и за проклятие, и за молитву.– Твой муж, видно, нечасто баловал тебя, не пытался согреть тебя своим телом в холодную ночь, – пояснил Бич.– Молчаливый Джон не был… как бы это сказать… слишком теплым мужчиной.– Ты хочешь сказать, что ты никогда не испытывала такого чувственного желания, как сейчас?– Как сейчас? – Шеннон нервно втянула в легкие воздух. – Это – чувственное желание?– Черт знает что! – потрясение прошептал себе под нос Бич. – Ведь ты сама говоришь, что задыхаешься, дрожишь, и в то же время у тебя все горит и ты чего-то хочешь!Шеннон кивнула.– Быть наивной до такой степени! – пробормотал Бич едва слышно и уже громче сказал:– Господи, от Молчаливого Джона, судя по всему, было не больше тепла в кровати, чем от гремучей змеи. Неудивительно, что ты не переживаешь, что осталась вдовой. От него толку не больше, чем от покойника.Шеннон уловила нотки презрения в его голосе. Ее колотила дрожь, и она обхватила себя руками, словно пытаясь согреться.«Быть наивной до такой степени!»Внезапно желание Шеннон обратилось в гнев.«Бич не имеет права говорить обо мне с таким высокомерием только из-за того, что я не знаю о мужчинах столько, сколько знают Клементина или Бетси».Однако говорить на эту тему Шеннон отнюдь не собиралась.– Не называй меня вдовой, – процедила она сквозь зубы.– Почему? Ведь это правда, и ты знаешь это сама.– Если эта правда выйдет за пределы хижины, кто защитит меня от Калпепперов, когда ты уйдешь? А ведь ты уйдешь, неприкаянный странник!– Да, конечно, – согласился Бич, несколько задетый холодным и явно раздраженным тоном Шеннон. – Когда-то я уйду. Но не раньше того, как отыщу для тебя безопасное место.– Пока я жена Молчаливого Джона, я здесь в безопасности.– Чушь, Шеннон. Ты его вдова, а не жена, и это место небезопасно для одинокой девчонки… Особенно для такой наивной, как ты.– Я живу здесь уже семь лет.– Только благодаря тому, что с тобой был Молчаливый Джон, – возразил Бич. – Без него ты не продержалась бы и двух месяцев.Шеннон едва сдержалась, чтобы не высказать вслух то, что было у нее на языке. Однако вряд ли будет польза, если Бич узнает всю правду. А вот вреда это может принести много.– Я буду жить там, где мне хочется, – отрезала она.– Одна?– Да.– Ты не сможешь.– Смогу! – огрызнулась Шеннон. – И вообще тебе что за дело, бродяга и странник, где я буду жить? Приказать ты мне не можешь, я тебе ровным счетом никто.Бич ужаснулся при мысли о том, что Шеннон останется здесь, в этой студеной глуши, на зиму, без всякой защиты и опоры. Он покачал головой, чертыхнулся про себя и нервно провел рукой по волосам.На пальцах его алела кровь от укусов Красавчика, защищавшего свою наивную и упрямую хозяйку.Взглянув на пальцы Бича, Шеннон испытала приступ необъяснимого гнева, оттого что он уедет, а ей останется лишь беспокоиться о полученных им ранах.– Пошли! – вдруг решительно произнесла Шеннон. – В конце концов не имеет никакого значения, что тебе станет известен этот секрет.– Какой? – недоумевающе спросил Бич.Не говоря больше ни слова, Шеннон подошла к буфету, отодвинула доску в середине и шагнула вперед.Через мгновение она исчезла во тьме.Бич почувствовал, как пахнуло сыростью и теплом, затем из темноты донесся голос Шеннон.– Молчаливый Джон говорил, чтобы я никому не рассказывала о горячем источнике, но так уж и быть…Голос Шеннон смолк. Чиркнула спичка, и через мгновение загорелся фитиль фонаря. Шеннон надела на фонарь стеклянный колпак, и желтый свет осветил внутренность лаза.– Ну что же ты, иди сюда, – нетерпеливо позвала Шеннон. – Молчаливый Джон божился… божится, что источник имеет целебную силу, а твои руки изрядно покусаны.– Черт возьми! – удивленно проговорил Бич, делая шаг в лаз. – Так вот почему он встроил хижину прямо в склон горы!Шеннон пожала плечами:– Я знаю только то, что в этом горячем источнике можно варить мясо, стирать одежду, чисто мыть посуду. А еще в нем хорошо купаться. Он помогает согреться, когда у меня нет дров.Шеннон поставила фонарь на деревянный ящик из-под патронов. При свете пар источника струился и напоминал какие-то движущиеся золотистые призраки.Входя через буфет в пещеру, Бич вынужден был низко наклониться. Однако в самой пещере потолок был достаточно высоким, и он мог стоять в полный рост. СветОт фонаря плясал на каменных стенах и неровном полу, многочисленные трещины казались черными. В пещере было тихо, слышалось лишь потрескивание фитиля да тихое журчание воды.Нарушая тишину, Шеннон зачерпнула металлической кастрюлей горячей воды, поставила ее на ящик рядом с фонарем, достала из небольшой деревянной мыльницы кусок мыла и отступила назад, давая дорогу Бичу,Бич перевел взгляд на Шеннон, однако остался на месте.– Ты что, боишься зайти в пещеру поглубже? – довольно сердито спросила она.– Нет. А вот ты должна бояться.– Почему? Я была здесь тысячи раз.– Но не со мной… Не тогда, когда в этом неверном свете виден силуэт твоей груди, а соски все еще возбуждены… Должно быть, они у тебя ноют, сладкая девочка?Лицо Шеннон вспыхнуло до корней волос. У нее ныло все, не только груди. Но она не собиралась обсуждать это. Он уже и без того хорошо с ней позабавился.– Катился бы ты ко всем чертям, вечный странник! Не твое дело, что я чувствую!Досада и разочарование слышались в голосе Шеннон. Бич знал, чем это было вызвано, и знал, чем это излечить, и – хуже всего – понимал, что эта маленькая вдовушка была бы самой горячей из женщин, с которыми он когда-либо делил ложе.Бич вдруг зажмурился, поскольку больше не мог смотреть на Шеннон и не дотрагиваться до нее.А если дотронется, непременно возьмет ее.Он не хотел, чтобы такое произошло. По крайней мере сейчас, когда он узнал, насколько она наивна. Соблазнить ее – это все равно что поймать рыбу в бочке.Бич хотел, чтобы Шеннон отдалась, полностью осознавая, что делает, а не просто потому, что впервые вкусила удовольствие и потеряла рассудок.– Я считаю до трех, – сказал Бич. – Когда я открою глаза, тебе лучше находиться…– Но…– …находиться в хижине. Иначе я стяну с тебя все эти тряпки и обучу всем штукам, которым должен был обучить тебя твой муженек.Шеннон возмущенно открыла рот, потрясенная подобной откровенностью Бича. Если бы не его покусанные и окровавленные руки, она схватила бы фонарь и оставила его стоять в кромешной тьме.– Тебе нужно полечить руки, – сквозь зубы проговорила она.– Они не ноют так, как ноет у меня другое место, в низу живота. Ты и его хочешь полечить?– Ты грубый, противный…– Уноси свою круглую попку отсюда! – свирепо перебил ее Бич. – А то я сделаю с тобой что-нибудь такое, о чем мы потом будем оба жалеть! Раз…Шеннон испытала страшное искушение выплеснуть содержимое кастрюли Бичу в лицо. Ее руки потянулись к горячим металлическим ручкам, пальцы сжались, готовясь поднять кастрюлю.Но внезапно возобладал здравый смысл. Какой бы рассерженной она ни была, но дразнить такого опасного человека, как Бич, значило совершить ужасную глупость.Приглушенно ругнувшись, Шеннон отступила на шаг.– Два! – произнес Бич.Он некоторое время колебался, не решаясь сказать «три» и напрягая слух, чтобы услышать шаги Шеннон. Было тихо, лишь потрескивал фитиль и журчала йода.– Три!Бич открыл глаза и обнаружил, что Шеннон нет. Она исчезла так же бесшумно, как исчезает пар над горячим источником."Проклятие!Я так надеялся, что она не выдержит и выплеснет на меня воду. Было бы забавно содрать с нее одежду, чтобы вытереться.А еще более забавно было бы в ответ облить и ее".Бич сделал глубокий вдох, затем медленный выдох, чтобы успокоить ноющую боль во всем теле.«Так будет лучше. Она слишком наивна».Он продолжал повторять привязавшуюся фразу, хотя это нисколько не прибавило ему спокойствия и уверенности в том, что он поступил правильно. Он и сейчас страшно хотел Шеннон.Бич окунул руки в горячую воду, надеясь, что боль поможет ему отрешиться от грешных мыслей и болезненных ощущений.Но это не помогло.Бич стал намыливать руки. При этом ему вспомнились слова Джесси, жены Вулфа: чистые раны быстро заживают.Интересно, а не способно ли мыло унести вместе с кровью и грязью и желание?«Сомневаюсь», – кисло подумал Бич.И в этом он был прав. Глава 8 Оставшуюся часть дня Бич и Шеннон были подчеркнуто вежливы и любезны друг с другом, словно два хорошо воспитанных незнакомца. Она готовила ему обед; он колол дрова и заменил подгнившее бревно в стене хижины. Она постирала ему одежду; он перевел мула на новый луг и поймал с полдюжины форелей. Она починила ему одежду; он начал дубить оленью кожу для ее мокасин.Вопрос о страсти и наивности больше не поднимался. Не касались они также вопроса о судьбе Молчаливого Джона, ее вдовстве и безопасности.Если разговор и возникал, то он не выходил за рамки обсуждения погоды.Вполне непринужденно в хижине чувствовал себя лишь Красавчик. Он выпрашивал куски мяса как у Бича, так и у Шеннон, клал голову на колени того и другого в ожидании ласки и с надеждой смотрел то на мужчину, то на женщину, давая понять, что ждет, когда они откроют дверь и позволят ему погулять.Шеннон следовало бы радоваться тому, что Красавчик принял Бича. В общем-то она и радовалась, хотя не без опаски думала: не уйдет ли от нее пес после ухода Бича?На следующее утро она проснулась позже обычного. Ночью ее мучили тревожные сны и тоска, причину которой она затруднилась бы выразить словами. Разбудили ее уже ставшие привычными звуки топора. Бич колол дрова.– Очень хорошо, – проговорила она вполголоса. – Пусть уж лучше выместит свою злость на дровах, а не на мне… Что я ему сделала, кроме…Ее обожгли какие-то беспокойные воспоминания. Она почувствовала, как заныли соски. «О Господи! Почему это не проходит?» Шеннон резко отбросила одеяло и буквально выпрыгнула из кровати, словно в доме случился пожар.Пожар таки был. Только не в доме, а в ней самой.«Неудивительно, что Бич с таким пылом рубит дрова».Шеннон с остервенением принялась за уборку и приготовление завтрака. Закончив дела, она подошла к окну и открыла ставни. В комнату ворвался свежий воздух.Бросив взгляд в сторону Бича, Шеннон убедилась, что за утро он успел наколоть весьма впечатляющее количество дров. С необъяснимым волнением она стала наблюдать за тем, как играли мускулы Бича, когда под его топором толстые бревна превращались в аккуратные, ровные поленья. Он ни разу не повернулся и не взглянул в ее сторону. Он колол дрова словно заведенный, словно запас сил у него был неисчерпаем.– При такой производительности я могу оказаться погребенной под дровами, – пробормотала Шеннон.Поняв, что чем дольше она смотрит на Бича, тем большее беспокойство ее охватывает, Шеннон повернулась к окну спиной.«Если он будет так работать, у него никогда не заживут руки».Она нахмурилась. Это был еще один вопрос, который Бич не желал обсуждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33