– Отец, мама, прошу вас, – вмешалась Сюзанна.
– Она начала, – буркнул Колдер, словно обиженный ребенок. – И потом, если она заявляет, что ей нет до меня никакого дела, то зачем она целыми днями крутится возле моего дома, словно шпионка?
– Да что ты возомнил о себе, старый козел!
– Сама ты старая овца!
– Хватит! – воскликнула Грейс. – Папа, скажи лучше, для чего мы здесь собрались?
Колдер молча жестом пригласил всех присутствующих сесть. И когда все устроились на местах, его лицо стало очень серьезным.
– Думаю, вы помните моего старшего двоюродного брата Артура, – начал он, закинув ногу на ногу.
– Это тот, который давно умер? – спросила Сюзанна.
– И который не разговаривал с тобой много лет? – добавила Роберта.
– Да, тот самый. – Колдер покачал головой. – Недавно со мной, как с единственным из его живых родственников, связался его адвокат.
– А мне помнится, у него была дочь, – заметила Роберта.
– Да, была. – Колдер поморщился. – Дженнин Коулбрук умерла три недели назад.
– Ох, Господи, – удивилась Сюзанна, – да ведь она, по-моему, была не старше меня.
– Даже моложе. Ей было тридцать. Она погибла в автокатастрофе.
– Все это очень печально, Колдер, но какое отношение это имеет к нам? – спросила Роберта.
– Очень тронут твоим сочувствием, – сухо бросил Колдер.
Роберта усмехнулась, но ничего не ответила.
– Дело в том, – продолжил Колдер, – что у Дженнин осталась семилетняя дочь. Ее зовут Рут, и теперь ребенок сирота.
– А где же муж Дженнин, отец ребенка?
– Его ищут.
– Ах, да, она была матерью-одиночкой, – вспомнила Сюзанна.
– Все ясно, – снова вмешалась в разговор Роберта, – но я должна повторить: какое отношение это имеет к нам?
– Ребенку нужен дом.
В гостиной воцарилась тишина, кровь в ушах Грейс стучала так громко, что, казалось, все слышат это.
– И что дальше? – осторожно поинтересовалась Роберта.
Колдер наклонился вперед и сцепил пальцы.
– Адвокат предложил мне взять над ней опекунство.
– Господи, ты не сумел толком вырастить собственных дочерей, так как же сможешь воспитывать чужого ребенка? – съязвила Роберта.
– Вот и я так подумал. Девочке было бы лучше с тобой. – Колдер обращался непосредственно к Роберте.
– Ты с ума сошел? Почему я должна воспитывать чужого ребенка, к которому не имею никакого отношения? Да и тебе это зачем? Пока Артур был жив, он ненавидел тебя, вы даже не разговаривали. Ты забыл об этом?
Колдер в смущении склонил голову.
– Нет, не забыл, – честно признался он. – Но еще я не забыл, что сам был виноват в этом.
– Да, конечно, ты переспал с его женой!
Колдер как-то съежился.
– Робби, прошу тебя, не надо об этом при девочках.
– Не смей называть меня Робби. Тебе все равно, а мне больно это слышать. Если ты хочешь упомянуть в своем завещании этого ребенка, что ж, твое дело. Но меня уволь ото всего этого. Мне шестьдесят пять, у меня интересная и насыщенная жизнь, но явно не хватит сил на воспитание ребенка.
Колдер вздохнул и повернулся к Сюзанне:
– А ты, Сьюзи? Ты достаточно молода, и эта малышка твоя родственница.
– Простите, Колдер, – вмешался Герберт, – но Сюзанна не имеет возможности взять на себя дополнительную ответственность за чужого ребенка. Ей хватает забот с собственными.
Давняя неприязнь Колдера к Герберту вырвалась наружу:
– Ну, конечно, Сюзанна ведь не может пропускать визиты к парикмахеру или посиделки за чаем с подругами!
Сюзанна раскрыла рот от возмущения, а Герберт так поджал свои губы, что, казалось, они вовсе исчезли.
– Не вам упрекать нас, Колдер, – заявил Герберт. – Насколько я знаю, вы никогда не отличались бескорыстным самопожертвованием.
Все присутствующие затаили дыхание. До настоящего момента возражать подобным образом Колдеру Коулбруку осмеливалась только Роберта.
– Да, Герберт, оказывается, ты кое-что соображаешь, – спокойно промолвил Колдер. – А то мне всегда было больно думать, что моя старшая дочь вышла замуж за тупицу и слюнтяя.
Герберт открыл и закрыл рот. Сюзанна, казалось, вот-вот разрыдается.
– Колдер, что на тебя нашло? – упрекнула бывшего мужа Роберта. – Герберт обеспечил нашей дочери достойную жизнь, а Сюзанна образцовая жена и мать.
– Это я обеспечил им обоим достойную жизнь! – взорвался Колдер.
– Отец! – вскрикнула Сюзанна.
– Это правда, и Герберт знает это. Это я создал ему практику, направляя к нему пациентов, это я поддерживал его репутацию перед коллегами, считавшими, что он ни черта не смыслит в медицине!
Лицо Герберта опасно побагровело, но Колдера это не смутило.
– Есть маленькая девочка, которая нуждается в нас. Она ведь попадет в приют, если о ней не позаботятся кровные родственники, вполне способные сделать это. Кто-то из нашей семьи должен проявить милосердие и помочь ей.
– Это сделаю я. – Слова Грейс оказались быстрее ее мысли. Взгляды присутствующих тут же устремились на нее, и она почувствовала, как краснеет. Но Грейс понимала, что поступает правильно. Если ребенку требуется помощь, она поможет.
– Ты? – хором изумились все.
И тут Грейс все стало ясно. Она ведь не получала от отца приглашение на этот совет. Вот почему он так удивился, увидев ее здесь. Значит, он и не звал ее. А Сюзанна только предположила, что отец собирает всех. Оказывается, этот разговор не предназначался для нее. Эта мысль не только разозлила Грейс, но и укрепила ее решимость.
– А почему бы и нет? – с вызовом заявила она. – Я не так уж часто отвлекаюсь на парикмахерские и встречи с подругами. И средств на воспитание ребенка у меня вполне хватит!
– Послушай, Грейс, ребенок – это большая ответственность, – осторожно проговорила Роберта.
– Но поскольку никто из присутствующих, похоже, не собирается брать на себя такую ответственность, почему бы мне не сделать этого?
В комнате снова воцарилась тишина. Сюзанна сидела с широко раскрытыми глазами, Роберта прижала ладони к щекам, Колдер только хмыкнул.
– Почему вы считаете, что я не справлюсь с этим? – спросила Грейс.
– Во-первых, – начал объяснять отец, – здесь нужен семейный человек...
– Но ведь ты не женат, – возразила Грейс.
– Обо мне речь не идет, адвокат сразу потерял ко мне интерес, когда узнал, что мы с твоей матерью разведены. И потом, им нужен человек, который имел бы опыт общения с детьми. Девочка наверняка травмирована после смерти матери, поэтому необходим опекун с опытом.
– Но я же несколько лет проработала с детьми!
Отец посмотрел на Грейс с сочувствием.
– Дочка, ты наблюдала за детьми через двустороннее зеркало. Наблюдала и делала записи. Воспитание ребенка – это совсем другое.
Это было справедливо, но все же обидно. До недавнего времени Грейс жила в созданном ею же замкнутом, нереальном мире. Оказывается, существовал и другой мир, который она увидела в приемном отделении больницы. И осознание того, что реальный мир очень жесток, только усилило желание Грейс бороться за ребенка, поскольку она сердцем чувствовала, что нужна этой девочке.
– Социальную службу больше устроила бы кандидатура твоей матери или Сюзанны, – извиняющимся тоном добавил Колдер. – Не думаю, что им подойдет незамужняя двадцатидевятилетняя женщина, которая только что лишилась работы.
– Это их не касается, – возмутилась Грейс.
– Скажи это властям. И не переживай, вопрос в любом случае скоро решится. Они найдут другую семью, которая справится с этим лучше, чем мы.
– Но пока они не нашли, почему бы Грейс действительно не позаботиться о ребенке? – предложила Сюзанна. – Если она свободна и считает, что справится...
Фраза осталось незаконченной, но смысл был ясен. Сюзанна считала, что у сестры ничего не получится.
«Оказывается, они меня совсем не знают, – подумала Грейс. – И никогда не знали».
– Я справлюсь, Сюзанна, – заверила Грейс. – Главное, этот ребенок нуждается во мне, а я полна любви, которую могу подарить девочке.
Глава 14
Грейс не пришлось долго убеждать родных. Колдер пообещал, что маленькая Рут Коулбрук будет жить с Грейс, пока ей не подыщут подходящую семью. Таким образом, у Грейс оставалась неделя на подготовку.
Принятое решение как бы отодвинуло все неприятности и переживания. Забылись долгие минуты отчаяния, проведенные в приемном покое больницы Св. Луки, улетучились прочь мрачные мысли. Перед Грейс теперь стояла цель, имевшая важное значение. И она сочла это знаком того, что в конце любого тупика всегда может неожиданно открыться выход.
Грейс вернулась домой в приподнятом настроении. Теперь она будет заботиться о ребенке. В голове кружилась куча вопросов. А какая она, эта Рут? Красивая и жизнерадостная? Или застенчивая? Впрочем, это не имело значения. Грейс решила, что в это трудное время обеспечит девочке спокойную жизнь и окружит ее любовью.
Грейс нажала кнопку автоответчика, чтобы прослушать сообщения, и услышала голос Джека:
– Грейс, позвони мне, нам надо поговорить.
Она подумала, что приобрела плохую привычку посещать постель Джека, но и у него появилась плохая привычка – он все время хочет это обсудить. И Грейс решила не звонить ему.
Надо было, не теряя ни минуты, заняться приготовлениями к приезду Рут. Первым делом следовало вернуть все свадебные подарки. На это у Грейс ушло три часа. Она облегченно вздохнула, когда на прилавок почтового отделения легла последняя посылка с подарком. Все, в ее квартире больше не было ничего, что напоминало бы о несостоявшейся свадьбе.
Затем Грейс в очередной раз дала себе обещание не встречаться с Джеком, однако теперь сдержать слово было не так-то просто, учитывая намерения Джека увидеться с ней. Он звонил по телефону, стучал в дверь, даже пару раз пытался вызвать ее с улицы по домофону. Но Грейс не желала видеть его. Главным образом потому, что боялась не сдержаться и броситься ему в объятия.
Нет, это больше не повторится.
На четвертый день приготовлений Грейс наконец открыла шкаф, из которого лестница вела наверх, там находилось еще одно помещение, нечто вроде мансарды. Нормальная хозяйка давно бы уже навела там порядок и устроила еще одну спальню.
Облачившись в старые джинсы и свитер, Грейс собрала волосы в пучок и приступила к работе. Она вымыла полы, стены, окна и только после этого сообразила, что у нее нет мебели для этой комнаты.
Как только Грейс спустилась вниз, зазвонил телефон, но Грейс не снимала трубку, пока не услышала голос матери, диктовавшей сообщение на автоответчик.
– Алло, мама?
– Здравствуй, дорогая.
– Мама, мне нужна моя старая мебель, – заявила Грейс.
– Господи, зачем?
– Для Рут.
– Для какой Рут?
– Для маленькой девочки.
– Ах, да...
– Я только что закончила убирать мансарду, и теперь мне нужна мебель. Поскольку ты не пользуешься моей мебелью...
– Грейс, – оборвала дочь Роберта, – этот ребенок пробудет у тебя несколько дней, ну, самое большее, несколько недель. Так что я бы не советовала тебе привязываться к девочке.
Грейс с сожалением признала, что в словах матери есть доля правды.
– Мама, но что же ты предлагаешь? Чтобы Рут спала на полу?
– Может, она поспит на диване?
– Мама!
– Ну ладно, ладно, что ты хочешь?
– Можешь прислать мне старую мебель? Она понадобится к концу недели.
– Господи, Грейс, а как это сделать?
– Мама, ты же прекрасный организатор. Лучше тебя этого никто не сделает.
– Это уж точно. Я посмотрю, что можно сделать. – По тону матери Грейс почувствовала: Роберта уже начала прикидывать, как решить эту проблему.
– Мама, а что ты хотела?
– Ах, да, я просто хотела сказать, что на том совете я гордилась тобой.
– Правда? А мне показалось, ты не хотела, чтобы я брала ребенка...
– Так и есть. Но я гордилась, что ты добровольно вызвалась решить этот вопрос. У тебя всегда было доброе сердце. – Роберта вздохнула. – Просто мне очень не хочется, чтобы ты страдала.
– Не волнуйся, мама, я не собираюсь привязываться к ребенку настолько, чтобы потерять голову. Я же понимаю, что это временно. Но пока девочка будет у меня, я хочу, чтобы ей было здесь хорошо.
– Ладно, я тебя поняла.
Грейс положила трубку и, несмотря на усталость, ощутила подъем душевных сил. Позвонила Марку, который пообещал привезти кучу игрушек. Закончив разговаривать с Марком, Грейс встала с кресла, раскинула руки и закружилась по комнате.
– Я превращу эту комнату в сказку, – шептала она. – В сказку, полную счастья, смеха и любви. И не важно, сколько ты пробудешь у меня, не имеет значения. Обещаю, что буду заботиться о тебе, обещаю, что здесь тебе будет хорошо.
Джек просмотрел почту и отложил в сторону счета. В течение последней недели он не раз стучал в дверь квартиры Грейс, оставлял сообщения на автоответчике, а однажды даже долго прождал ее на улице. Вроде бы надо было радоваться, что Грейс Коулбрук больше не попадается ему на глаза. Но правда заключалась в том, что ему страшно хотелось ее увидеть.
Джек пытался убедить себя, что просто хочет узнать, здорова ли она, не более. Однако обмануть себя не удалось, Джек понимал, что дело совсем не в этом.
Он вспоминал, как той последней ночью, которую они провели вместе, тело Грейс оживало от его прикосновений, и в который раз его изумляла ее страсть. А потом она несколько часов спала в его объятиях, и Джек не мог припомнить, когда в последний раз сам спал так крепко и спокойно. Но утром, когда он пошел в душ, Грейс удрала.
И вот теперь она избегала его. Осознание этого огорчало Джека, и он старался гнать эту мысль. Он привык получать все, что хотел, а сейчас ему хотелось увидеть Грейс.
Любая другая из его знакомых женщин уже позвонила бы сотню раз. Хотя, черт побери, ни одна из них не сбежала бы из его постели. Грейс совсем не такая, как они. За время их знакомства она дважды сбегала из его квартиры, назвалась чужим именем, часто заставляла его терять контроль над собой. И все же он продолжал желать ее. Не мог выбросить из головы.
Вот и сегодня он в очередной раз поднялся этажом выше и постучал в дверь ее квартиры. К его изумлению, дверь тут же распахнулась. Джеку понадобилось несколько секунд, чтобы узнать стоявшего на пороге Марка, которого он никогда не видел в мужской одежде. Сегодня на Марке были брюки, пиджак и гарвардский галстук.
– Обрати внимание на мой галстук, – вместо приветствия заявил Марк. – Я читал в статье, что ты тоже выпускник Гарварда.
– Да, – только и смог вымолвить Джек.
– Меня зовут Марк Бичер. По-моему, нас так и не представили друг другу. – Марк протянул руку.
Джек пожал ее.
– Я Джек Беренджер. Мне нужно увидеть Грейс.
– Сейчас узнаю, принимает ли она. – Не успел Джек шагнуть в квартиру, как Марк закрыл перед ним дверь.
«Что это значит?» – про себя возмутился Джек. Через несколько секунд дверь снова распахнулась, и появился Марк, уже в пальто.
– Она не хочет тебя видеть, – сообщил он.
– Очень жаль, – пробормотал Джек, – но ей придется увидеть меня.
Марк усмехнулся:
– Иногда Грейс сама не знает, что для нее лучше. Входи. Не представляю, что между вами происходит... хотя, наверное, вы и сами этого не понимаете. Но думаю, вам следует выяснить отношения.
Марк резко шагнул вперед и остановился перед Джеком.
– Только не заставляй меня пожалеть о том, что я впустил тебя. Если обидишь ее, то ответишь мне за это.
Джек был на целую голову выше Марка и мог бы сбить его с ног одним ударом. Но Джек с уважением относился к его дружеской заботе о Грейс.
– Не обижу, обещаю тебе.
Несколько секунд Марк пристально смотрел на Джека, словно оценивая его слова.
– Вот и хорошо, – вымолвил он наконец. – И пусть тебя не вводят в заблуждение ее шуточки и подковырки. Она очень душевная женщина. Иди, она на кухне.
Джек подождал, пока внизу хлопнула входная дверь. И только после этого, глубоко вздохнув, тихо вошел в квартиру и направился прямо на кухню.
Грейс стояла у стола, разделявшего раковину и плиту. Джек не был здесь после памятной вечеринки, и сейчас его поразила царившая повсюду безупречная чистота и свежий запах лимона. Джек прислонился к дверному косяку, скрестив на груди руки. Некоторое время он наблюдал за Грейс, а затем тихо заметил:
– А ты выглядишь вполне счастливой.
Грейс резко обернулась, при виде Джека ее глаза сверкнули гневом.
– Я же просила Марка сказать, что меня нет дома.
– Он так и сказал.
– Сказал, что меня нет дома, или передал мои слова?
Джек покачал головой и отстранился от косяка.
– Посоветовал мне не обращать внимания на твои подковырки.
– Предатель.
– А мне начинает нравиться этот парень. Оказывается, он тоже выпускник Гарварда.
– Тогда иди и купи себе женскую одежду, а я устрою вам свидание.
– Нет, спасибо. Марк не в моем вкусе.
Джек преодолел пространство, разделявшее их, и остановился прямо перед Грейс. Она была вынуждена поднять голову и посмотреть на него.
– У тебя скверная привычка тайком удирать из моей квартиры, – сказал Джек. Он заметил, как запульсировала жилка на шее Грейс, и, не в силах сдержаться, поднял руку и провел кончиками пальцев по коже на ее шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26