– Мог бы не утруждать себя. – Грейс не нужна была никакая информация о Джеке, которая заставила бы ее снова думать о нем.
Марк рассмеялся:
– Да мне не составило труда нажать несколько кнопок. И потом, ты можешь изменить свое мнение, когда узнаешь, что твой симпатичный, но старомодный сосед когда-то был настоящим столпом светского общества. Он работал нейрохирургом в Гринвиче, штат Коннектикут. Вот так.
– Нейрохирургом? В Коннектикуте?
– Вот теперь я слышу ту Грейс Коулбрук, которую знаю и люблю, охочую до сплетен.
– Ненавижу сплетни!
– Разумеется, но всегда рада выслушать хорошую историю.
– Ладно, ладно, – Грейс начало разбирать любопытство, – рассказывай.
– На самом деле я уже все сказал.
– То есть как это все? Намекаешь на какую-то историю, а оказывается, тебе и сказать нечего?
– А чего ты ждала? В любом случае, я думал, тебя это не заинтересует, – ехидно добавил Марк.
Грейс не могла себе представить, что откопал ее приятель. Возможно, нечто такое, что могло бы объяснить мрак в глазах Джека Беренджера или что могло бы объяснить его взгляд, заставлявший ее думать, что она знает этого человека всю жизнь.
С телефонной трубкой в руке Грейс подошла к компьютеру и включила его. Пока Марк болтал о том, каким скучным типом оказался Дэни, Грейс просмотрела статью и поняла: должно было случиться что-то серьезное, если Джек пожертвовал престижной работой в Гринвиче и стал работать в травматологии в одном из самых опасных районов Нью-Йорка. Всех, покалеченных в Гарлеме, отправляли в больницу Св. Луки.
И кроме этого, Грейс не могла отделаться от мысли, что должна извиниться перед Джеком за вчерашний вечер.
Неужели она действительно заявила ему, что он ей не нравится? На самом деле ей не нравилось то, что по вине Джека творилось с ней. Он заставлял ее голову кружиться, а тело изнывать от желания. Ничего подобного она не испытывала никогда в жизни.
Вчера он помог ей убраться, а она убежала из квартиры, словно капризный ребенок, даже не проводив его. Так что непременно следовало извиниться. А может, всему есть более простое объяснение? Может быть, она хочет видеть его, хочет, чтобы он продолжил с того момента, когда вчера вечером его ладони легли на ее грудь?
Закончив говорить с Марком, Грейс приняла душ, потрудилась над прической и макияжем, переоделась в черные брюки и голубой свитер. Ничего вызывающего. День уже клонился к закату, когда Грейс подошла к двери квартиры Джека.
«Стучи», – приказала она себе, но рука почему-то не поднималась. А если он встретит ее презрительным взглядом? Сегодня она могла и не перенести такого. Обозвав себя трусихой, Грейс постучала в дверь даже сильнее, чем требовалось.
Дверь распахнулась почти мгновенно.
– Джек! – воскликнула Грейс и поняла, что ее возглас прозвучал как удивление.
Беренджер распахнул дверь квартиры пошире, выглянул и посмотрел на номер.
– А-2, да, это моя квартира. А кого ты ожидала здесь найти?
Грейс саркастически улыбнулась, но Джек в ответ лишь вскинул темную бровь.
– Я пришла извиниться, – решительно заявила она.
– Будешь извиняться, даже если тебе противно это делать?
Грейс мысленно посчитала до десяти, не понимая, почему она так сердита. Потому, что Джек выглядел потрясающе в брюках цвета морской волны и белой, рубашке с короткими рукавами? Или потому, что он смотрел на нее со скучным равнодушием? А может, потому, что он не кинулся обнимать ее и не сказал, что очень рад ее видеть?
Тем временем он надел пальто и взял ключи.
– Ты куда? – поинтересовалась Грейс.
– В больницу.
– Правда? Здорово, мне тоже нужно в тот район, – на одном дыхании соврала Грейс. – Почему бы нам не поехать вместе?
Джек выразительно оглядел Грейс, и тут до нее дошло, что на ней нет пальто, да и сумочка с кошельком остались дома.
– Подожди минутку. – Не дожидаясь ответа Джека, Грейс метнулась вверх по лестнице и тут же вернулась, уже в пальто и с сумочкой.
– А зачем ты едешь в больницу? – спросила Грейс, когда они вышли на улицу.
– Я-то еду проведать пациента. А вот ты зачем едешь в тот район?
– Понимаешь... у меня кое-какие дела... недалеко от больницы.
Джек подозрительно посмотрел на Грейс.
– На Сто тридцатой улице? Видимо, наш район слишком спокойный для тебя.
– Послушай, Джек, ты никогда не задумывался над тем, чтобы бросить врачебную практику и стать комедиантом?
– Мы оба с тобой хороши в этом плане. Острые на язык, любим съязвить.
Они направились к метро. Возле турникетов Джек достал карточку, вставил и жестом предложил Грейс пройти.
– Как романтично, – проворковала Грейс. – Ты платишь за меня, как будто это наше первое свидание.
Они спустились на перрон и стали ждать поезда. Когда он подошел, в нем оказалось много пассажиров, и Джеку пришлось подталкивать Грейс в спину, чтобы втиснуться в вагон. А потом, когда поезд тронулся, он подхватил Грейс под руку, потому что она качнулась и налетела на какого-то мрачного вида мужчину.
Улыбнувшись, Грейс извинилась. В ответ пассажир буркнул что-то о неуклюжих дурочках, но, слава Богу, Джек этого не услышал. Грейс не хотелось, чтобы в его глазах снова вспыхнула та грубая мужская решимость защитить ее, какую она наблюдала вчера вечером.
– А я прочитала о тебе статью в «Ньюсуик», – сообщила Грейс.
Джек прищурился и помрачнел.
– Где ты ее нашла?
– В сети. Просто удивительно, что сегодня могут компьютеры.
– Так ты искала в Интернете сведения обо мне?
– Конечно, хотя на самом деле искал Марк. Мне кажется, он положил на тебя глаз. – Грейс едва удержалась, чтобы не рассмеяться.
– Этот парень опасен, – усмехнулся Джек.
– Он мой лучший друг. И потом, разве ты не расспрашивал обо мне?
– Нет.
Разочарованная, Грейс вздохнула.
– А если бы расспрашивал, то что бы я узнал? – поинтересовался Джек.
– Ты и так уже обо мне все знаешь. Все самое важное. Я скучная, как рогалик без начинки и остывший чай.
– Можно было бы подобрать много определений, но уж скучной тебя никак не назовешь.
Через несколько остановок они вышли из метро на улицу.
– Так куда тебе нужно? – Джек взял Грейс за руку. – Я тебя провожу, а потом пойду в больницу.
– Честно говоря, мне никуда не нужно. Я же сказала тебе, что хочу извиниться за вчерашнее. Ты долго будешь в больнице? Может, я подожду, пока ты осмотришь пациента?
Джек издал сдавленный звук, нечто среднее между рычанием и вскриком от боли.
– Ладно, идем. – Он потащил Грейс за собой между домами, и вскоре они вышли к собору.
– Какой красивый! – восхитилась Грейс, оглядывая храм. Джек замедлил шаг, тоже взглянул на собор, а затем продолжил путь к приемному отделению больницы. В дверях с Джеком поздоровались охранники, и они прошли в приемное отделение, где оказалось полно больных.
– Можешь подождать в моем кабинете, – сказал Джек, пропуская Грейс через другие двери. Но не успели они выйти из приемного отделения, как относительное спокойствие больницы буквально взорвалось. Грейс никогда не видела ничего подобного. Под завывания сирен карет «скорой помощи» лихорадочно забегали санитары и прочий персонал больницы.
Грейс почувствовала, как напрягся Джек, она взглянула ему в лицо и не узнала его.
– Джек, что случилось?
Он усадил Грейс в ближайшее кресло.
– Сиди здесь, – приказал он.
Когда сестры и санитары заметили Беренджера, Грейс показалось, что среди них как бы прокатилась волна облегчения. Джек ушел, оставив Грейс ждать в кресле. Она прикрыла глаза, чтобы не видеть того, что творилось вокруг. В этот момент санитары пронесли носилки прямо рядом с ней, и окровавленная простыня задела за плечо Грейс. Она вскочила с кресла, потому что не могла сидеть... но и не знала, как уйти. Так и стояла, прижавшись спиной к стене, а все происходившее в приемном отделении разворачивалось перед ней словно фильм ужасов.
Сирены замолчали, и до Грейс стали доноситься голоса:
– Белый мужчина, лет двадцати, огнестрельное ранение в грудь... давление стремительно падает...
Грейс почувствовала, что атмосфера в приемном отделении снова меняется, напряжение нарастает. С шумом распахнулись двери, и все, что смогла увидеть Грейс, – опять окровавленные простыни и безжизненное тело, опутанное трубками капельницы, которую держал санитар.
Джек немедленно включился в работу. Сначала Грейс не узнала его, он был уже в белом халате, лицо закрыто пластиковым защитным козырьком. Стоя всего в нескольких дюймах от Грейс, Джек даже не заметил ее.
Санитары подкатили носилки под огромную лампу с колпаком из нержавеющей стали и перенесли пациента на металлический стол. Через несколько секунд все трубки и провода были подключены уже к стационарному оборудованию. Моментально ожили и запищали приборы, выдавая показания о состоянии пациента на экраны.
– Возможно, повреждение сердца или аорты, – заключил Джек. – Будем вскрывать. – Он склонился над столом и несколькими быстрыми, точными движениями сделал разрез меж ребер, затем раздвинул грудную клетку с помощью какого-то приспособления. Грейс едва не потеряла сознание, когда грудная клетка разверзлась и оттуда хлынула кровь. Однако она не могла оторвать взгляд от умирающего... или от врача.
– Кровь для переливания! – крикнул Джек. – Быстрее!
– Уже несут, – ответила сестра.
– Быстрее!
Сестра повернулась к другой женщине:
– Поторопи их.
Та куда-то побежала, а хирург продолжил работу.
Грейс наблюдала, словно завороженная, и вдруг ей опять стало плохо, когда Джек сунул руку внутрь грудной клетки пациента.
– Давление падает, восемьдесят на сорок, – сообщила сестра.
– Мы его теряем.
– Давление сорок на двадцать.
– Черт побери, где кровь? – взревел Джек.
Но кровь еще не принесли, а на экране монитора появилась прямая линия. Медики прилагали все усилия, чтобы вернуть к жизни молодого человека, но даже Грейс понимала, что мало надежды воскресить того, чья кровь сейчас была разбрызгана повсюду, но практически отсутствовала в его теле.
Послышались горестные вздохи – делать нечего, медицинская бригада смирилась с потерей. И в этот момент по радио снова прозвучал сигнал экстренного вызова.
Грейс захотелось поговорить с Джеком, однако для этого не было никакой возможности. Слишком много покалеченных людей везли на носилках в приемное отделение.
– Все дело в хорошей погоде, – сказал кто-то. – Людям хочется погулять по улицам, а там все это и случается.
Грейс хотела уйти, но ее остановил громкий голос, прозвучавший из-за угла:
– Назовите, пожалуйста, свое имя, мисс.
– Да зови как хочешь, приятель.
Грейс выглянула за угол и увидела врача, который разговаривал с девушкой лет шестнадцати-семнадцати, хотя по ее виду можно было сказать, что она уже многое повидала в этой жизни. На одной щеке у нее кровоточили порезы, видимо, ножевые.
– Тогда расскажите, что с вами случилось, – предложил врач.
– Да придумай сам!
Разговоры вокруг стихли, присутствующие повернулись в их сторону. Даже полицейский, что-то писавший в блокноте, прервал свое занятие. Но девушке было на это наплевать.
– Зашей меня побыстрее, и я свалю отсюда, – потребовала она.
Медсестры вполголоса переговаривались, оскорбленные подобным хамством.
– К сожалению, доктору придется это сделать, – обратилась одна из них к девице. – Но сначала дождитесь своей очереди.
– Как бы не так! Хотите, чтобы я сидела здесь вместе со всякими идиотами и истекала кровью?!
По лицу врача было видно, что его терпение на пределе. Заметивший это полицейский придвинулся поближе. И тут появился Беренджер, его мрачный взгляд соответствовал духу этого места.
– Что за проблема? – спросил заведующий.
И врач, и девица посмотрели на него. Врач вздохнул, а девица внезапно притихла.
– Я хотел узнать, что с ней случилось, а она предложила мне придумать самому, – пояснил врач.
Грейс не поверила собственным глазам – девица покраснела, хотя это и нелегко было заметить, поскольку большая часть ее лица была перепачкана кровью.
– Эй, да я просто шутила, – неуверенно пробормотала девица.
– Идемте, я посмотрю, что можно сделать с этим лицом, – приказал Джек. Он увел девицу, но через минуту вернулся.
– Джек, что ты сделал с ней? – с усмешкой спросил дежурный врач. – Задушил?
Беренджер покачал головой.
– Передал ее Хэнку. Он лучше всех нас накладывает швы.
Грейс была поражена. Она увидела Джека в совершенно новом свете, оценила его дар, поняла, почему он стал врачом. Грейс хотела сказать ему что-нибудь, но в этот момент без всякого предупреждения вкатили очередные носилки, и уже через несколько секунд новый пациент лежал на металлическом столе.
– Это он стрелял в того молодого парня, которого мы привезли несколько минут назад, – пояснил санитар.
Грейс удивилась. Тот парень уже умер. Неужели прошло всего несколько минут?
А новый пациент выглядел даже моложе того, который погиб. Невозможно было представить себе, что этот мальчишка мог убить кого-то. Но Грейс тут же поняла, что рассуждает глупо и наивно. Несмотря на семейные драмы, она жила в безопасности, а настоящей жизни не знала.
– Его подстрелил один старикан, который все видел. Этот старик бывший полицейский, – сообщил санитар и добавил: – Чертовски точный выстрел.
Врачи и сестры направились к столу, на котором лежал убийца, а Беренджер на секунду замялся. На это никто не обратил внимания, кроме Грейс, наблюдавшей за ним. Во взгляде Джека Грейс увидела смесь отчаяния и яростного гнева, почти ощутимого. Она даже подумала, что Джек не станет спасать жизнь этому убийце.
Но тут его взгляд встретился со взглядом Грейс. Казалось, Джека изумило то, что она здесь, как будто он забыл о ней, потому что в этих стенах у него была совсем другая жизнь.
– Доктор Беренджер! – позвала медсестра. Оклик заставил его отвернуться и пойти к столу.
Джек трудился над убийцей так, как будто и не было того секундного замешательства, и на этот раз пациента спасли. У Грейс сдавило в груди от чувства несправедливости – жертва умерла, а убийца будет жить.
Она стояла, прижавшись спиной к стене, невидимая для персонала, занятого своей работой. Господи, как Джек выживает в этом мире крови и смерти? Как справляется с собой, когда не удается спасти человека?
Внезапно перед Грейс остановился огромный темнокожий парень лет двадцати в форме санитара.
– Эй, вы кто такая? – строго спросил он. Грейс замялась, не зная, что ответить.
– Может, вы сбежали из психиатрического отделения? – Санитар взял Грейс за руку. – Почему она здесь? – спросил он уже у проходившей мимо медсестры.
– Пришла с Джеком, – ответила та. Санитар усмехнулся:
– Лично я бы не стал приводить сюда такую хорошенькую женщину, но у доктора Беренджера, видимо, свои соображения на этот счет. – Не отпуская руку Грейс, он повел ее сквозь суматоху к выходу. – Вам не стоит смотреть на то, что здесь происходит. Посидите в приемной, я принесу вам кофе. – Санитар подвел ее к креслу и удалился.
Грейс оглядела мужчин и женщин, которые с напряженными лицами ожидали известий о состоянии своих близких. Через стеклянную перегородку Грейс увидела, как еще одна команда санитаров повезла по коридору каталку, бежавший рядом врач массировал пациенту грудную клетку. Все это было выше ее сил. Не дождавшись кофе, Грейс вышла на улицу и, судорожно глотая холодный воздух, почти побежала по темной и пустынной боковой улице.
Она замедлила шаги только тогда, когда добралась до станции метро. И с чувством облегчения спустилась под землю, будто могла похоронить там свои мысли. Людей на платформе было очень мало, но Грейс это не волновало. Когда подошел поезд, Грейс шагнула в вагон и только тут обнаружила, что, кроме нее, в этом вагоне были лишь несколько подростков свирепого вида, с массивными золотыми цепями на груди.
Они оглядели ее одежду, обратив внимание на серьги с бриллиантами.
– Что вы на меня так смотрите? – задала Грейс глупый вопрос.
Подростки заржали и подошли ближе.
– Эй, телка, а ты ничего, – заявил один из них.
– Точно, – подтвердил второй, – и сережки мне нравятся.
Грейс понимала, что должна испугаться. Совсем одна, в полутемном вагоне, в окружении бандитов. Но внезапно все несчастья, которые произошли за последние месяцы, как будто сплелись в тугой узел в этом вагоне метро, и Грейс почувствовала, что она на грани безумия. Но вместе с тем ей сейчас было на все наплевать. Сверкая глазами, она закричала:
– Вам нужны серьги? Хотите ограбить? Грабьте, черт с вами! Я сейчас видела столько смертей и увечий, сколько другие не видят за всю жизнь. Забирайте эти чертовы серьги. Может, еще что-то нужно? – Грейс задрала рукав пальто и свитера. – Вот часы, они дорогие. Часы нужны?
Подростков ошеломил ее выпад, они смотрели на Грейс широко раскрытыми глазами. Она уже сама собралась снять украшения, но в этот момент поезд резко затормозил, и Грейс ухватилась за поручень, чтобы не упасть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26