— Норманны говорят, что Эдвин — трус, бежал с поля боя после гибели короля и укрылся в лесу.
— А что сам ты скажешь?
Гай удивленно поднял брови и покачал головой:
— Я?.. Я был свидетелем его поразительной храбрости и видел страшную рану, которую он получил при защите своего короля. Об этом я почти никому не рассказывал. Но одно скажу: такой храбрый воин не побежит с поля боя.
Максен пытался припомнить, видел ли он когда-нибудь Эдвина. По личному приглашению ныне покойного короля Эдварда, питавшего странное благорасположение к норманнам, семейство Пендери переселилось на английскую землю почти четверть века тому назад. И неудивительно, что родным их языком был англо-саксонский, хотя столь же хорошо они говорили и по-французски. Однако после смерти короля Эдварда семейство Максена не поддержало Гарольда Годвинсона, заявившего свои права на английский трон, а сделало ставку на герцога Нормандии Вильгельма, начинавшего набирать силу. Сколько пролилось крови…
Словно пытаясь отогнать назойливые воспоминания, Максен покачал головой. Рассказ Гая воскресил в нем память о сражениях, о криках и стонах раненых, о земле, обагренной кровью. Снова увидел себя в ратном упоении наносящего смертельные удары… «Будь проклят Томас с его наваждением, с его непонятной страстью к саксонке, будь проклят за то, что погиб и оставил Кристофа приглядывать за владениями Пендери. Будь проклят…»
— Теперь только ты, — прервал его мысли сэр Гай.
Монах поднял глаза:
— Ты о чем?
— Кристоф не справится. Да он и не желает пробовать. Если хочешь, чтобы владения по-прежнему принадлежали Пендери, ты должен уйти из монастыря.
Как? Покинуть эти святые стены, оставить убежище, где усердные молитвы помогут ему освободиться от демонов?
— Не могу. Я уже дал обет.
— Королю Вильгельму уже послано прошение. Если он согласится — а Завоеватель пойдет на это, — ты за определенную плату, конечно, освободишься от связывающих тебя пут.
Неотрывно смотрел Максен на собеседника, а в душе его вскипало чувство ярости, готовое вырваться наружу. В эту минуту он ясно осознавал, кто он есть на самом деле и какие грехи совершил. Он ведь и пришел в обитель, чтобы забыть все то мирское, что делало его кровожадным и беспощадным. Душе так хотелось мира, покоя и смирения…
Не сдержавшись, Максен ударил кулаком по своей раскрытой ладони:
— Прошение подал Кристоф?
— Нет, я, с одобрения твоего брата. Прости, но выхода не было.
— Кто дал тебе право лезть в мою жизнь? — рыкнул монах.
Гай выпрямился, расправил плечи и с чувством достоинства ответил:
— Я сделал это ради нашей дружбы. Я не мог допустить, чтобы все летело в тартарары.
— Но Кристоф же…
— Нет, твой брат не способен быть правителем Этчевери. Если ты не вернешься, то все возьмет в свои руки сэр Ансель Рожер, а Кристоф будет мальчиком на побегушках.
— Рожер?
— Да, друг Томаса, которому твой брат намеревался отдать Блэкстер. Ты помнишь его?
Максен начал смутно припоминать, что с этим безземельным норманнским дворянином он познакомился в битве при Гастингсе. Нищий сэр Ансель поддержал короля Вильгельма в надежде получить в награду замок на английской земле, но, будучи поверженным в начале боя, должен был удовлетвориться лишь горстью монет.
— Продолжай! — попросил монах.
— Он садится на помосте, где полагается быть лишь хозяину замка, он распоряжается охраной, ему, а не Кристофу подчиняется управляющий замком. Сэр Ансель не прочь закрепить свои права на Этчевери, испросив у вашего отца согласие на брак с твоей сестрой Элан.
Последние доводы Гая показались Максену убедительными. Потеряно, все будет потеряно. Надо спасать семейные владения. Спасать даже ценой души, которую он два года вызволял из плена демонов.
— Когда можно ожидать королевского ответа?
— Думаю, аббат получит его дня через два. Монах не сомневался, каким будет этот ответ:
ведь Вильгельм хотел, чтобы лордом Этчевери был Максен» а не Томас.
— Сэр Ансель знает о твоих действиях?
— Нет, милорд.
«Милорд. Ага! У сэра Гая тоже нет сомнения, каким будет решение Завоевателя», — подумал монах. И это разозлило его еще пуще. Но он все-таки сдержался:
— Я пойду готовиться.
— Максен!
Монах глянул через плечо:
— Да?
По губам сэра Гая скользнула печальная улыбка:
— Это к лучшему.
Максен горько усмехнулся:
— Лучше для Пендери. А для меня? Нет, Гай, моя жизнь должна завершиться здесь.
А про себя подумал: «Дорого заплатит та, которая заставила меня покинуть святую обитель!»
— Девушка еще жива?
— Да, милорд, но только по милости вашего брата.
— Почему?
— Похоже, он очарован ею, как и Томас.
«Глупый мальчишка. Ведь она, как и ее любовник, прямо или косвенно виновата в гибели брата».
— Значит, она все еще в замке?
— Не совсем.
— Тогда где же?
— В темнице, милорд. На этом настоял сэр Ансель.
«Так ей и надо», — подумал Максен и понял, что два года в монастыре прошли даром, ибо он снова превратился в беспощадного воина. И все из-за этой коварной особы.
Что ж, чему быть, того не миновать!
Глава 2
Райна испуганно вскочила, но спрятаться в темнице или тем более убежать было не куда.
— Что вам нужно? — спросила она, вжимаясь в стену. Темная фигура в плотную приблизилась к ней.
Шумно дыша, стражник схватил ее за руку и вытащил на свет. Девушка отчаянно сопротивлялась, пытаясь вырваться и барабаня маленькими кулачками по спине здоровяка. Силы были неравны — такая хрупкая девушка не могла совладать с верзилой, но все же не сдавалась без борьбы. Тому ничего не оставалось делать, как взвалить ее па плечо и вынести.
Ругаясь, сыпля проклятиями, отчаянно молотя кулачками по спине стражника, Райна сквозь густую свесь белокурых волос смотрела, как удаляется темница и приближается широкий неосвещенный коридор.
Она закрыла глаза и открыла их только тогда, когда ее довольно бесцеремонно усадили на стул.
Схватившись за сиденье, чтобы сохранить равновесие, она, откинув голову, взглянула в каменное лицо стражника.
— Что… — начала было саксонка, но не закончила фразу — рыцарь шагнул в сторону. Девушка сидела посреди тускло освещенной комнаты, а прямо перед ней стояла темная фигура с неразличимым лицом.
Человек провел рукой по лицу. Райна сначала не поняла смысл его жеста, но потом догадалась, когда стражник попытался завязать ей глаза.
— Нет! — протестующе воскликнула саксонка.
Она хотела видеть, что будет дальше, но в конце концов смирилась: ничего не поделаешь! Бормоча ругательства, стражник схватил ее руки и связал их тонкой веревкой, и только тогда смог завязать глаза.
«Значит, это конец?» — в отчаянии Райна пыталась освободить руки и едва удержалась на стуле. Хотя она и убеждала себя, что так и должно быть, что ничего другого убийца не заслуживает, но чувство самосохранения брало верх. Усилием воли она заставила себя успокоиться и ждать.
Девушка услышала удаляющиеся шаги — уходил, несомненно, стражник. Затаив дыхание, она ждала, чем же все это закончится.
В комнате стояла тишина — тяжелая, напряженная, нарушаемая лишь шагами, гулко отдававшимися под высокими каменными сводами.
Когда человек подошел ближе, Райна ощутила, как дрожь пробежала по телу — так велика была мощь, исходившая от него.
— Хорошо себя чувствуете? — спросил он на французском, и его хриплый голос больно резанул слух.
Запрокинув голову, Райна увидела слегка заросший щетиной подбородок.
— Кто вы? — выдавила из себя узница.
— А кем вы хотите, чтобы я был, Райна?
Почувствовав, что незнакомца душит ярость, девушка попыталась справиться с нараставшим страхом.
— Какая разница, чего я хочу, — произнесла она, моля Бога, чтобы не была слышна дрожь в ее голосе, — вы норманн, а потому — мой враг.
— Норманн или нет, но я обладаю властью стать вашим судьей или вашим покровителем.
Райна решила, что, очевидно, ранение в горло было причиной его хриплого голоса:
— Кем бы вы предпочли стать?
Девушка внутренне напряглась — этот человек очевидно что-то хотел от нее. Очевидно, того же, что и сэр Ансель: Эдвина. Чувствуя себя как мышь, загнанная котом в угол, она ждала.
Незнакомец приподнял ее подбородок:
— Я хочу знать, где ваш любовник.
Итак, второй сэр Ансель. Сердце девушки учащенно забилось. Она вся сжалась, ожидая побоев, которые, бесспорно, последуют за допросом. Рожер приходил сюда каждый день, оставляя на ее теле синяки.
— У меня нет любовника. И я не знаю, о ком вы говорите.
Райна притворилась, что не понимает вопроса. Она опять напряглась, ожидая удара.
— Я говорю об Эдвине, — пробормотал норманн, сжимая пальцами ее подбородок.
Девушка, несколько удивленная его благодушием, помедлила с ответом.
— Я не знаю, где он, — солгала она.
На своем лице Райна ощутила тяжелое дыхание, отдающее вином.
— Неужели?
Она покачала головой:
— Если вы ищите убийцу Томаса, то вам не нужен Эдвин.
— Правда? — насмешливо проговорил он. — Тогда кто?
Отшатнувшись, саксонка вырвалась из его цепких пальцев и едва не упала со стула. Схватив ее за руку, незнакомец нажал на болезненный огромный синяк, поставленный сэром Анселем вчера. Райна вздрогнула, но усилием воли подавила крик.
— Я убила его, — сказала она, отодвигаясь и убирая руку. — Я.
Непродолжительное молчание сменилось громким смехом:
— Слабая саксонка сразила могучего рыцаря короля Вильгельма! Вы оскорбляете память Томаса такими смешными речами, Райна.
«Да, конечно, — подумала она, — но ведь в противном случае начнут убивать всех подряд моих соплеменников».
— Ясно, что это дело рук Эдвина, — продолжал ее мучитель.
— Он не мог, — с жаром возразила она, — Томас серьезно ранил его в правую руку. И уже готов был добить его, когда… когда я всадила в него кинжал.
— Вы считаете меня болваном?
— Почему вы завязали мне глаза? — попыталась она перевести разговор на другое.
Незнакомец молчал.
— Неужели вы так безобразны, что боитесь показать свое лицо, — продолжала девушка, уже не заботясь о том, что будет.
И снова — молчание.
— Вы отец Томаса?
Молчание становилось невыносимым. Но тут незнакомец наклонился и, коснувшись губами ее уха, прошептал:
— Нет, Райна, я его брат.
— Не может быть! Остался же один Кристоф!
Запустив пальцы в роскошные белокурые волосы, он запрокинул голову пленницы:
— Конечно, вы хотели, чтобы это так и было, но есть еще Максен Пендери, кто держит вашу жизнь в руках.
«Почему же, — размышляла девушка, — ни Томас, ни Кристоф ни словом не обмолвились о том, что у них есть еще брат, и говорили только о сестре».
Внезапно Райна вспомнила гневные слова Томаса, произнесенные им в смертный час: «Отомсти за меня, брат». Сперва ей казалось, что речь идет о Кристофе, но теперь эти слова приобрели другой, зловещий смысл. Умирающий обращался к Максену, и вот тот пришел.
— Даю вам шанс, Райна. Отдайте мне убийцу брата или испытаете гнев собственного народа.
В этом случае норманн выследит и уничтожит саксов, нашедших убежище в Эндердесвольде, но ведь именно этого она старалась избежать, взяв вину за убийство Томаса на себя. Слова Максена сулили ей большую беду, чем требования сэра Анселя. Тем не менее бесполезно говорить правду, рассказывая, что некто невидимый метнул кинжал и скрылся в густой чаще, ибо тогда месть норманнов падет на головы саксов.
— Я выслежу их, — продолжал Максен, еще сильнее оттянув волосы Райны, — и не успокоюсь до тех пор, пока не узнаю, где человек, виновный в гибели брата.
Райна ощутила холод, словно рядом прошла смерть. Ее пробирала дрожь. Жаль, что руки связаны — можно было бы хоть немного согреться, обхватив себя руками:
— Если так, то на вашей совести окажется много невинных.
Сказав это, она вспомнила о нелепой смерти матери, погибшей во время набега норманнов на деревню.
— Но такой невинной была и душа Томаса, — напомнил ей Максен.
Он говорил правду. Его брат погиб не в бою. Рыцарь расстался с жизнью по одной причине — из-за любви к Райне.
— Да, Томас, — печально произнесла девушка, — он не должен был умереть.
Максен отошел. Его шаги глухим эхом раздавались в тишине комнаты, и Райна вздохнула с облегчением. Он едва сдерживался, чтобы не ударить ее, но где-то в глубине души гнездилось что-то человеческое, чего начисто был лишен Сэр Ансель. И все-таки девушка боялась его больше, чем Рожера. Почему?
— Максен! — позвала она его.
Хотя тот не отозвался, Райна почувствовала, что он обернулся.
— Я повторяю: если вы ищите виноватого, то ваша месть должна пасть на меня.
Эту фразу девушка произнесла на англо-саксонском, от волнения перейдя на свой язык:
— Я повинна в гибели Томаса, а не мой народ.
В комнате повисла такая напряженная тишина, словно в ней никого не было. Но, видимо, Максен находился где-то рядом.
Наконец он нарушил молчание:
— Вы будете говорить на моем языке или вообще молчать, — произнес Максен по-французски, — ваш язык мертв.
Впервые Райна удивилась его акценту. Кристоф и Томас говорили намного лучше:
— Разве вы не знаете нашего языка? — поинтересовалась она.
Максен вновь приблизился к ней:
— В отличие от своих братьев я вырос в Нормандии, поэтому не понимаю вашего варварского наречия.
Девушка вспомнила прошлое; До того, как Томас Пендери появился в Этчевери, она плохо знала французский и предпочла бы не знать его вовсе. Тем не менее Томас заставил ее выучить язык, поскольку ей пришлось жить среди норманнов, которые не знали ни слова по англо-саксонски.
— Значит, вы не поняли меня?
— Зачем мне это нужно?
— Нет, вы все прекрасно поняли.
Райна была готова к тому, что к ней применят силу, но все равно вздрогнула, когда его рука сомкнулась на ее горле.
— Да, — пробормотал он, сжимая и разжимая пальцы, — вы виноваты, Райна, но мне нужен еще тот, кто поставил точку в этом кровавом деле.
— Вы видите его перед собой, — повторяла саксонка.
Шумное дыхание норманна шевелило завитки волос на ее висках:
— Вы все равно скажете, а я рано или поздно узнаю имя того, кого вы покрываете.
«Ну тогда Максен совсем меня не знает», — подумала девушка. Не зря же считают ее самой несговорчивой и упрямой. Она твердо решила стоять на своем:
— Никого я не покрываю, даже себя.
— Именно это и беспокоит меня. Вам, должно быть, очень жаль этого Эдвина.
Не желая искушать судьбу, Райна только стиснула зубы, но все же не сдержалась:
— Он не мой любовник!
Максен Пендери рассмеялся:
— Стало быть, вы не очень будете сожалеть, если я лишу его жизни, как он лишил жизни Томаса.
Внезапно девушка ощутила острое желание поставить на место этого дерзкого человека:
— Смотрите, чтобы он первый не убил вас, норманнская свинья.
— Он умрет или я — это мы еще посмотрим!
Стиснув зубы, Райна молчала.
— И еще одно, — задумчиво проговорил Максен, проводя пальцами по ее горлу, что более походило на ласку, — прежде всего по вашей милости я теперь лорд Этчевери и потому требую уважения к своей персоне.
Отодвинув ткань, он положил руку на ее обнаженное плечо. Сердце Райны забилось сильнее, и по телу пробежала дрожь. Она старалась убедить себя, что это только из-за страха.
— Вы будете отныне называть меня «милорд» и с этих пор не употреблять моего христианского имени. Это понятно, Райна?
Девушка не смогла скрыть насмешливой улыбки:
— Может, это вам следует понять, что я никогда не признаю норманнского мерзавца своим господином.
Максен крепко сжал ее плечо, но не ударил:
— Нет, станете, — прорычал он, — это я обещаю.
Потом, к ее удивлению, рыцарь прикрыл ей плечо тканью и отошел в сторону. Прислушавшись, Райна поняла, что он уходит. Все оказалось напрасным: никто, не поверил, что она убила Томаса. Она станет орудием мести в грязных норманнских лапах. Она повела себя глупо, и теперь ее народ заплатит за эту глупость жизнями. Звук приближающихся шагов заставил ее вновь поднять голову. Это был стражник:
— Пошли, горемычная!
Сейчас Райна была такой усталой, что уже не могла сопротивляться:
— Куда вы ведете меня?
— Там видно будет.
— И все-таки?
Стражник рассмеялся:
— Все зависит от того, любите вы общество или нет.
С этими словами он положил руку ей на бедро. Вздрогнув, Райна отшатнулась и ударилась спиной о стену:
— Лучше я останусь в обществе крыс, — огрызнулась она.
Стражник схватил ее за руку, а потом толкнул девушку вперед. «Болван», — подумал Максен, наблюдая, как стражник обходится с пленницей. В душе его шевельнулось что-то похожее на чувство сострадания, и он едва сдержался, чтобы не броситься ей на выручку. Но этого нельзя делать, ибо тогда саксонка поймет его слабинку. Ему не следует забывать, кто она и что сделала.
Однако норманн помнил об ужасных синяках и царапинах, покрывающих ее с ног до головы. Странно, но Максен почувствовал и боль, словно та передалась ему, когда он дотронулся до нее. Избивал Райну сэр Ансель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34